Глава 51

Набираясь сил и одновременно отчаянно пытаясь превозмочь боль, он скрючился в тесном и темном пространстве дренажной трубы. К этому времени ему уже стало ясно, что в рану проникла инфекция и заражение быстро распространяется. Повреждение было не особенно серьезным – пуля лишь слегка задела мышцы в верхней части брюшины, но внутрь попала грязь, и теперь по жилам его растекался смертельный яд, вызывая то озноб, то такую слабость, что хотелось лечь и заснуть.

Он осмотрел туннель. Конец трубы был виден лишь благодаря случайным отблескам света, просачивающимся откуда-то сверху, и ему показалось, что выход где-то очень-очень далеко. Тусклый призрачный свет то мерк, то снова загорался.

Перебирая руками по скользкой стене, он поднялся в полный рост и пошел дальше.

«Один день, – думал он, с трудом переставляя ноги и едва не падая в вонючую грязь, скопившуюся на дне. – Только один. Пережить самый первый день, и тогда лихорадки можно больше не опасаться». Эта мысль, словно молитва, снова и снова звучала в его воспаленном мозгу.

Как ни странно, он испытывал облегчение. И это чувство становилось все сильнее, несмотря на боль, к которой присоединились муки голода. Окончились страдания, вызванные необходимостью жить, постоянно скрывая свое истинное «я». Человеческая личина спа́ла. Бэкус исчез, Ворон исчез, остался только Эйдолон. Ему одному по плечу то, что не по силам обычному человеку. Эйдолон победит! Все остальные пред ним ничто. И никто не сможет остановить его.

– НИКТО!!!

Его голос эхом разнесся по дренажной трубе и затих во мраке. Зажимая рану одной рукой, Эйдолон уходил все дальше и дальше в темноту.