Немыслимой высоты Поднебесные горы, терялись в чернеющей пустоте ночного неба, освещаемого лишь серебрившимися крупинками снежного тумана. Его клубы, казалось размером с целый мир, окутывали горную долину, край которой терялся в бесконечной пропасти, куда не мог добраться даже редкий холодный свет.

Город Звезд, величественный и монументальный, безразлично взирал на долину. Огромным полумесяцем, он расстилался вокруг бездонного обрыва. Семь каменных башен, вершины которых увенчивали мраморные купола, были исписаны закругленными сигилами, что бледно сияли призрачным светом. Центральная башня, самая высокая среди прочих, утопала своей вершиной в звездном ковре, что распростерся над городом. Его облик был испещрен скопищами зданий и мраморных мостов, немыслимых морозных парков и статуй, изображавших мужчин и женщин, застывших в торжественных героических или откровенных эротических позах. Над домами, следуя правильным линиям, медленно текли яркие огни. Ветер, сдувавший с вершин снежные покрывала, устилал все вокруг серебром. Казалось город и правда окружен мириадами звезд.

От такого зрелища на глазах проступили слезы. Маша заворожено смотрела на город, не в силах отвести от него взгляда. Ярослав же смотрел на девушку, не в силах отвести взгляда от нее. Она была красивее любого города, пусть даже окруженного звездами. Здесь, на краю мирозданья, он осознал, что Маша и есть тот мир, который он хотел спасти. И, кажется, теперь он понял, что такое любовь. Разве это не желание сделать кого-то счастливым, невзирая на то, вместе вы или нет? Если так, то он любил ее. Любил, как никто никого и никогда. И если в конце пути придется отдать свою жизнь ради нее, он отдаст не задумываясь.

Мысли Маши же были заняты другим. Она внимательно изучала окрестности города. Вдоль края обрыва пролегала узкая ненадежная тропа. По ее гладкой и скользкой поверхности не получится провести многочисленную армию. Лишь нескольких человек. Такую крепость не выйдет взять приступом. Да и разве в этом мире были такие, кто посмел бы попытаться?

Как оказалось, были.

Пересекая долину, похожая с такого расстояния на маленьких муравьев, медленно двигалась группа людей. Невозможно было понять, как много их там было. Очертания же фигуры шествовавшей во главе колонны нельзя было не узнать. Посланник. Он прорывался сквозь вековые сугробы, неумолимо приближаясь к тропе, ведущей в город.

– Это он… – раздосадовано прошептала Маша. – Мы не успеем, на своих двоих.

– Придется малышу Вьюнку понести нас обоих, – сказал Ярослав, пытаясь унять учащенное дыхание.

Он подошел к волку, намереваясь сесть на его спину, когда из теней, залегавших под скалой, донесся знакомый елейный голос.

– Не спешите, мои дорогие друзья!

Это был Боян. Его голос был пронизан истеричными нотками. Мужчина вышел из тени и предстал перед своими бывшими спутниками. Его лицо совсем ссохлось. Борода покрылась инеем и сосульками. Взор уцелевшего правого глаза без конца бегал между Яриком и Машей. Левый же, изрезанный Чернышом, больше не открывался, и на его месте теперь зияла гниющая рана. Залегшие глубокие тени придавали ему потерянный безумный облик.

Боян сжимал в дрожащих руках черные кинжалы Суйдея, готовясь к бою.

– Шлюхин ты сын! – взревела Маша, спрыгнув со спины волка и обнажая свой меч. – Как ты посмел забрать их!

– Заткнись, щель! – рявкнул Боян. – Когда мы разберемся с вами, я буду насиловать тебя до самой смерти, сука!

В этот момент Вьюнок злобно зарычал, ощетинив мех стальными иголками. Позади них на этот узкий пятачок земли, вышло двое дикарей. Один, размером с молодого быка, укутанный в меховой плащ, поигрывал в руках топорами. Второй, тощий и жилистый, сжимал короткое копье с зазубренным наконечником. Юноша медленно сбросил заплечный мешок с Чернышом на землю и потянулся к луку на спине, но перед его ногами в снег вдруг вонзилась стрела. Еще один дикарь, целясь в Ярика из лука, вышел откуда-то сбоку из-за скалы. Он быстро вложил в руку еще одну стрелу и предупреждающе покачал юноше головой.

– Не нужно опрометчивых поступков, маленький Ярослав! – усмехнулся Боян. – Ты нужен вождю живым. Бросьте свое оружие и останетесь в живых. Пока что.

Ярик отчаянно призывал на помощь свой дар. Здесь, на вершине, давление чужеродного серебра ослабло, но лишь отчасти. На зов отозвались жалкие крохи привычных сил. Ярик вспомнил о ноже, что притаился на поясе за спиной. Позади него Маша выжидающе наблюдала за врагами, изогнувшись в боевой стойке. Сталь ее меча сверкала серебристой рябью.

Окружившие их дикари медленно приближались. Каждый их шаг Вьюнок сопровождал оглушающим рычанием. Из его пасти падали комья пены. Он был готов к броску.

– Вьюнок! Как я учил, – прошипел сквозь стиснутые зубы Ярик. – Взять!

С этими словами Ярик ушел в кувырке в сторону, вынимая на ходу стрелу из колчана. Волк пружиной взметнулся над землей и прыгнул на ближайшего из дикарей, того что с копьем. Маша вступила в смертельный танец с бугаем с топорами.

Перевернувшись и встав на колено, Ярик мгновенно прицелился в стоявшего на отдалении лучника. Тот уже успел выпустить свою стрелу, которая прошла над самой макушкой юноши. Резко выдохнув, Ярослав отправил в полет свою. Она промелькнула возле бегущего Бояна и пронзила грудь стрелку. Удивленно схватившись за древко руками, он рухнул на колени с искаженной от боли гримасой.

Боян уже был рядом. Предатель налетел на Ярика, яростно пнув его ногой. Юноша отлетел обратно к тропе, едва не соскользнув вниз по склону. Лук выпал из рук, зарывшись в сугроб. В это время Вьюнок вонзил свои зубы в дикаря, откусив ему голову и верхнюю часть туловища. Из его мясистого плеча торчало поломанное копье, которое враг успел выставить навстречу напавшему волку. Маша ловко танцевала вокруг своего огромного, но медлительного противника. Пользуясь своей ловкостью и скоростью, она ушла от смертельного удара обоими топорами, и оказалась за спиной дикаря. Быстрым росчерком, девушка обрубила ему жилы чуть повыше пяток, и прикончила павшего на колени бугая, перерезав ему горло. Снег окрасился от обильно пролившейся крови, фонтаном хлеставшей из чудовищных ран.

Оглушенный от падения Ярик, пытался встать на ноги, но подоспевший Боян ударил его рукоятью кинжала по голове и уселся сверху.

– Ты нужен вождю живым! – прохрипел он, плюясь слюной в лицо юноше. Его мертвый глаз приблизился к Ярику почти вплотную. – Но покалечить тебя никто не запрещал!

Круто замахнувшись, он вонзил кинжал в плечо Ярику, медленно проворачивая внутри раны. Ослепленный ненавистью Боян, совершенно не обращал внимания на то, что его союзники были повержены. Он упивался криками боли, безумно вторя им, все сильнее погружая клинок в руку юноши. Поверх его головы, отчаянно шипя, возник забытый всеми Черныш. Он царапал когтями лицо предателя, пытаясь добраться до здорового глаза. Боян в этот раз не позволил ему достичь цели, рывком стащив брыкающегося кота и подвесив его перед собой.

– Поганое отродье, я же прикончил тебя! – захлебываясь слюной, проревел он. Вынув кинжал из плеча Ярика, он занес его для нового удара.

– Нет! – с ужасом крикнул юноша, не в силах помещать безумцу.

Но вдруг хватка Бояна ослабла.

Поперек его горла появилась линия, расширявшаяся с каждой секундой. Красный фонтан брызнул из раны, орошая кровью мех Черныша, заливая снег и лицо Ярика. В следующее мгновение кто-то оттолкнул дергающееся в конвульсиях тело предателя. Перед Ярославом упала на колени Маша, с тревогой осматривая своего друга. Черныш поспешил подсесть рядом. Захлебываясь от возбуждения, он спросил:

– Ярик! Ты в порядке? Боги, этот хер ранил тебя!

– Все хорошо, – прокряхтел юноша, утирая лицо от крови, – помогите мне встать.

Зажав рану, он с помощью Маши поднялся на ноги. Кровь медленно стекала по его руке вниз, обильно пропитав одежду. Не обращая на нее внимания, он подошел к Вьюнку, все еще стоявшему над трупом дикаря. Волк тяжело дышал и клацал зубами, пытаясь достать из пораженного предплечья обрубок копья. Он грозно зарычал, когда юноша протянул руки к ранению.

– Я попробую, – выступила вперед Маша. – Ну же, Вьюнок! Все хорошо, не бойся.

Девушка мягкой поступью подошла к волку, одной рукой поглаживая огромный волчий нос, а вторую положила возле раны. Зазубренный наконечник вошел не глубоко, но драл плоть своими шипами. Если не убрать его, станет только хуже. Девушка осторожно взяла копье возле самого наконечника, и посмотрела на волка:

– Сейчас будет больно, малыш! Прошу не съедай меня!

Успокоив зверя, Маша резко рванула наконечник. Тот с хлюпаньем выпрыгнул из раны, утянув за собой куски плоти и бурой шерсти, обильно поливая кровью снег. Вьюнок взвыл, пронзенный острой болью, да так громко, что его зов эхом разнесся над всей долиной.

– Ну все, тише, тише, мой друг, – успокаивающе обняла его за шею Маша. – Ты молодец! Ты храбро сражался!

– Друзья мои! – встревожено крикнул Черныш, сидевший на краю спуска в долину. – Боюсь, вой нашего блохастого друга заметили!

Ярик посмотрел вниз и увидел, как отряд Посланника ускорил свой ход. Дикари во главе со своим чудовищным вождем бегом прорывались сквозь вечную мерзлоту, и уже довольно скоро достигнут тропы к городу.

– Нужно спешить! – сказал Ярослав. – Вьюнок, нам нужна твоя помощь, мой друг. Без тебя нам не нагнать их!

Волк пристально посмотрел на юношу долгим осознанным взглядом. Едва заметно моргнув, он присел, приглашая друзей занять место на его спине. Взяв подмышку Черныша, Маша первой взобралась на волка и помогла подняться Ярику. Плечо юноши ныло, рука начинала неметь, но времени заняться раной не оставалось.

Поднявшись на ноги, Вьюнок издал протяжный вой и стрелой рванул вниз по склону. Снег комьями вылетал из-под его лап. Казалось, он парит над белоснежным покрывалом. Чтобы не свалиться от безумной тряски, друзьям пришлось вцепиться в его косматый мех. Величественный зверь нес их навстречу с судьбой, а из-за гор тем временем показала свой лик набравшая полную силу красная луна. Мир замер в ожидании катастрофы. Час Мора настал.

Безудержная гонка продолжалась недолго. Пусть и раненый, Вьюнок в мгновение ока преодолел долину, не жалея себя и своих сил. Он бежал вдоль борозды разрытого снега, оставленной отрядом Посланника, хрипя и рыча с каждым взмахом лап. Вскоре стали видны спины убегающих врагов. Они успели преодолеть равнину, и уже начали восхождение по узкой тропе к Городу Звезд. Зычный рык Посланника, раздававшего указания свои воинам разлетался над пропастью.

Двое мхаграев, огромных и мускулистых, как и их вождь, обвешанных оружием с ног до головы, остановились и развернулись навстречу преследователям. Из-под меховых накидок проступали покрытые по́том, испещренные узорами клейма груди. Лица спрятались под черными, как смоль масками, без узоров и украшений. Один из них встал посреди тропы и снял со спины огромных размеров лук из черного дерева. Медленно и деловито он вложил в руку стрелу с выкрашенным в красный цвет оперением и мощным движением натянул тетиву.

Маша напряглась, крепче сжав бедрами волчью спину, готовясь увести своего скакуна с линии выстрела. Благо расстояние еще позволяло. Первая стрела широкой дугой понеслась им навстречу. Стрекот тетивы разнесся над просторами безмолвной долины. Снаряд неумолимо приближался, прячась от взора среди снежной дымки. Маша интуитивно отклонилась влево, увлекая Вьюнка прочь от смертельной опасности. Волк поддался ей и ушел от выстрела ровно в тот момент, когда стрела вонзилась в снег возле его лап, зарывшись по самое оперение. Но могучий лучник уже натягивал тетиву для нового выстрела.

Второй мхаграй, шириной с вепря, и не уступавший ему в свирепости, вышел вперед перед стрелком, и уперся в обледеневший каменный грунт, выставив перед собой копье. Оно, как и лук первого воителя, было выполнено из такого же потемневшего дерева и достигало такой ширины, что обычному человеку вряд ли удалось бы удержать его в руках. Наконечник копья блестел в холодном звездном свете и отражал лик красной луны. Бугай тяжело дышал, приготовившись к встрече с огромным волком. Из-под маски веял пар его горячего дыхания.

Следующая стрела неожиданно пропела свою убийственную песнь прямо над его головой. Заметив ее в самый последний момент, Маша едва успела увлечь Вьюнка в сторону. Красные перья мелькнули у самой щеки Ярика. Черныш в ужасе сжался, впившись когтями в ногу девушки.

Волк прыжком преодолел расстояние, остававшееся до тропы, и теперь быстро взбирался вверх по ее скользкой поверхности. Воин с копьем свирепо рычал, готовясь свалить монструозного противника. Маша истерично извивалась, пытаясь остановить Вьюнка от самоубийственной атаки, но тот не слушал. Он видел лишь свою цель, и теперь бежал к ней, подстегиваемый жаждой крови.

Еще прыжок. Как и в прошлый раз. Волчьи челюсти сомкнулись над головой вепреподобного мхаграя. Кровь фонтанами брызнула сквозь клыки и зубы. Вьюнок резко остановился, выставив лапы, но его протащило по гладкому льду почти до самого обрыва. Тяжело дыша, он выплюнул свою добычу. Совсем рядом с мордой, обильно зарывшись в мех и плоть, торчало древко копья. На этот раз, оно вошло куда глубже. Ниже шеи. К самому сердцу. Маша с ужасом смотрела на древко, когда третья пущенная стрела вонзилась возле ее сапог в шею волка.

Вьюнок пошатнулся, скинув друзей со спины, и едва не соскользнув при этом в пропасть. Маша и Ярик покатились по скользкому склону, отчаянно цепляясь за лед. Дальше всех укатился Черныш, который кое-как перевернулся на живот и вонзил свои когти в мерзлую скалу. Волк тем временем оторопело отшатнулся от края. Увидев, как оставшийся дикарь заносит свой лук для очередного выстрела, он бросился прочь в сторону горной долины.

– Вьюнок! – крикнул ему вдогонку Ярик, сумевший подняться на ноги. Но волк уже мчался по белой равнине, оставляя за собой красную дорожку крови. Последняя стрела воткнулась в снег вслед за ним.

Маша тоже вскочила на ноги. Она выхватила из ножен меч и бросилась навстречу противнику, стремительно сокращая расстояние. Тот глухо хохотал из-под маски, готовясь к новому выстрелу. Ярик испуганно округлил глаза. Одной стрелы хватит, чтобы сразить Машу. Нужно действовать.

Схватив свой лук, быстрым движением он приготовился к стрельбе. Мхаграй уже начал натягивать тетиву, смакуя скорую расправу над девчонкой. Ярик оказался быстрее. Его стрела устремилась в смертельный полет, разрывая морозный воздух. Мхаграй осознал, что сам стал мишенью лишь когда, пробив деревянную маску, снаряд вонзился в его лицо. Его собственная стрела сорвалась из ослабевших рук, уносясь красной лентой в сторону бездонной пропасти. Подоспевшая Маша завершила дело, пронзив катаной вражеское брюхо. Внутренности посыпались из раны. Мхаграй рухнул на лед, покатившись вместе со своими кишками вниз по тропе.

Ярик с Чернышом нагнали Машу. Без лишних слов они побежали вслед за оторвавшимся Посланником. Тропа плавно переросла в обширную ровную площадку, где среди редких прогалин виднелась белокаменная кладка. Ее края с одной стороны обрамляла невысокая витиеватая оградка, перемежаемая колоннами со статуями, изображавшими героические фигуры. С другой же она обрывалась пропастью, уходящей до самых горных недр. Искрящийся морозный туман медленно вытекал из зияющей пустоты, укрывая платформу своими прозрачными клубами. Площадь растянулась вплоть до величавых врат, поражавших воображение своей высотой, выраставших посреди белой, абсолютно гладкой стены. Огромные стальные створки врат, окаймленные серебром, грозно нависали над дорогой. По обе стороны от них возвышались тонкие остроконечные башни, утыканные узкими продолговатыми оконными проемами. Они были темны как сама ночь, словно вход в город ни кем не охранялся.

Посреди площадки, скрестив руки на груди, возвышался вождь Орды. На его золотистых наручах играли блики звездных огней. Он улыбнулся, ужасающе искривив изуродованное лицо, и отстегнул свой меховой плащ, оголив изувеченное тело, оставшись в одной набедренной повязке. С его внушительного пояса скалился уже знакомый золотой череп. Ярик заметил, что глаза и шрамы Посланника больше не пылали. Исполин, как и сам юноша, не мог коснуться своих сил, подавляемых воздействием окружающих гор. Если предстоит бой, сражаться придется без богородных сил. Это одновременно радовало и пугало, ведь и без того, вождь оставался грозным и опытным воителем. Утешало лишь то, что десятки поглощенных душ успели передать ему свои знания и умения. Ярик надеялся, что это поможет ему в неравном бою.

Из-за его спины, сделав шаг, вынырнул последний из ватаги вождя мхаграй. Его маска, красная как сама кровь, словно была отражением нависшей над долиной луны. В своих руках он сжимал длинную двуручную катану. Черный клинок сиял мелкими вкраплениями звездной россыпи, жаждал крови и битвы. Воин медленно отошел от вождя, обходя противников широким полукругом.

Ярик приготовил лук к бою. Черныш зашел за спину к юноше, не представляя, чем может помочь в этом бою. На всякий случай кот ощетинился и зашипел. Стоявшая рядом Маша демонстративно взмахнула катаной, смахивая оставшуюся на лезвии кровь. У ног девушки расцвела красная полоса. Посланник довольно хмыкнул.

– Мы хорошо обучили тебя, бродяжка, – заговорил он, перенеся руки с груди на пояс. – Ты одолела лучших из своих брат’ев, чтобы добрат’ся сюда. Жал’, что мы не привили тебе верност’.

– Никто из твоих вшивых подонков не был мне братом, – ответила Маша.

– Зачем же ты явилас’ сюда, соплячка? – громыхнул на всю площадь Посланник. – Зачем притащила этого безродного пса?

Ярик наполовину натянул тетиву. «Это я-то безродный?». Но промолчал.

– Ты безумен! – воскликнула Маша. – Ты не представляешь, что ты хочешь сотворить! Остановись! Отдав Богов Пеклу, ты погрузишь этот мир в еще больший хаос. Зачем тебе это? Их нужно освободить!

– Так вот зачем вы здес’? Вы…хотите освободит’ Богов? – Посланник рассмеялся, увидев выражение их лиц. – Вы. Хотите. Освободит’. Богов, – он проговаривал каждое слово, не в силах унять смех, больше похожий на собачий лай. – Ничтожная сучка! Мои мотивы выше твоего понимания! Ты не знаеш’ о чем говоришь, и ради чего все это делается. Богов нел’зя освобождать!

Посланник вдруг посерьезнел и кивнул своему соратнику:

– Убит’ их.

Мхаграй бросился на Машу, занеся свой меч за спину ниже пояса. Острие касалось снега, оставляя за собой ровную тонкую полосу. Девушка встала к нему лицом, выставив левую ногу вперед. Она знала этот удар. Мощный, вероломный, непредсказуемый, он рассекал противника сверху вниз, от горла до живота, так, что куски тела медленно разваливались в разные стороны, орошая все вокруг фонтанами крови из перебитых артерий. Этот удар невозможно было отразить. От него нельзя было уклониться. Атакующий прекрасно контролировал движение, как своего оружия, так и противника. Смерть была быстрой и мучительной, ведь жертва продолжала жить, даже развалившись на части.

И Маша знала, как ему противостоять.

В сокрытом монастырском дворике, высоко в горах над Небославлем, Суйдей рассказывал своей ученице о междоусобице, разразившейся между мхаграями несколько веков назад. В то время полегло множество членов ордена, пока не появился Посланник. Он положил конец распрям и укрепил основы братства, сделав его иерархию абсолютной и неоспоримой. Но до тех пор, пока пламя войны еще терзало орден, молодые мхаграи погибали в битвах с более опытными братьями, будучи сраженными одним единственным ударом. Ударом, который невозможно было отразить.

Баг’шан указал Мане место в противоположном конце дворика, под цветущей рябиной. Девочка привычно встала в свою излюбленную боевую стойку, поместив ноги на уровне плеч. В такой позе она стояла крепко и уверенно, словно слившись с землей. Суйдей лишь ухмыльнулся и вдруг бросился к ней с другого конца двора. Его деревянный тренировочный меч ушел недалеко за спину, ниже пояса, едва касаясь острием земли. Маня навсегда запомнила ту ровную тонкую полосу, что расчертила рыхлую землю дворика на две ровные половины.

Суйдей приближался столь стремительно, что времени на раздумья не оставалось. Испуганно сжав рукоять меча, Маня приготовилась отразить удар. Она контролировала клинок учителя, впившись в него взглядом. Еще мгновение, и деревяшки столкнутся в разрушительном ударе. Почти наверняка, ее меч треснет, и она получит по лбу. Ведь Суйдей намного сильнее ее самой. Почти наверняка, ей придется до самой ночи блевать в умывальне с легким сотрясением мозга. Но она должна принять этот удар, чтобы доказать баг’шану, что следила за этой атакой до последнего и прекрасно контролировала его меч. Ха! Как можно не отразить такой простой удар?

Но случилось то, чего она никак не могла предвидеть. Руки девочки инстинктивно пошли вперед, наперерез мечу Суйдея, когда он в неожиданном прыжке чуть в сторону, обернулся вокруг себя и ударил ее по шее.

Когда Маня очнулась, баг’шан объяснил, что едва задел ее. В противном случае даже тупой деревянный меч мог пробить девочку до самой грудной клетки. Но место удара страшно жгло, будто к нему приложили раскаленный прут. Слезы сами катились из глаз, а Суйдей лишь смеялся над ней. Гневно сдвинув брови, Маня поднялась с земли и выкрикнула:

– Научи меня баг’шан! Как противостоять этой проклятой атаке?

Суйдей, закончив смеяться, почесал подбородок и ответил:

– Лучшая атака – это нападение, соплячка. Ты была мертва ровно с той секунды, как встала в эту стойку. Займи свое место, и мы продолжим…

Он приближался к нужной точке.

Три шага. Два. Один.

Маша бросилась вперед, ослепленная кружащейся в воздухе снежной пылью. Но зрение ей было и не нужно. Она точно знала, сколько сделать шагов, чтобы расстроить смертельную атаку противника и атаковать самой.

Ее меч опустился к земле и ушел за спину. Даже не видя лица противника, она чувствовала его удивление. Чувствовала, как ее меч оставляет за собой полосу на снегу. Этот удар знали немногие из мхаграев, ведь Посланник лично обучал ему лишь избранных из членов братства. Вождь не хотел повторения той междоусобицы, когда молодняк косили как клопов. Еще меньше знали, как ему противостоять.

Три шага. Два. Один.

Прыжок.

Маша стремительно и грациозно обернулась вокруг себя. Ее катана вгрызлась в шею противника, разрубив глотку, ребра, легкие, желудок и кишки, выйдя из противоположной стороны тела в районе живота.

Мхаграй по инерции продолжил движение вперед, но уже по частям. Он развалился на две половины, упав посреди площадки, фонтанируя кровью на белоснежную брусчатку. Маша стояла там же, где и приземлилась, тяжело дыша, сжимая дрожащей рукой рукоять катаны. Капельки крови стекали по лезвию, собираясь в маленькую лужицу у ног девушки. Ее взгляд был направлен на едва различимые среди тумана горные вершины, но она не видела их. Пред взором стоял маленький монастырский дворик и смеющийся Суйдей. Он продолжал учить ее даже после смерти. Маша улыбнулась.

«Спасибо, баг’шан».

– Проклятое отрод’е! – взревел Посланник, вырывая девушку из плена мыслей. – Ты и твой никчемный учител’ предали меня! Я сожгу тебя, твар’!

Исполин снял с пояса свою булаву и поднял ее высоко над головой. Начертанные на ней иероглифы не полыхали огнем как раньше, но от этого оружие не стало менее опасным. В руках Посланника оно было способно крушить скалы и горную твердь. Вождь медленно зашагал в сторону девушки, размахивая булавой как невесомой тряпичной куклой. На его изуродованном лице играла улыбка. Сквозь незажившие рваные губы были видны его мерзкие черные зубы. Маша повернулась к нему лицом, готовая к новому бою.

Ярослав понял, что застоялся без дела. Он натянул тетиву своего старого охотничьего лука так сильно, как только смог, и выстрелил в Посланника. Не глядя, великан отбил стрелу своими наручами. Широкой дугой, безудержно вращаясь вокруг себя во всех направлениях, она медленно улетела в сторону, зарывшись в снежный покров. Ярик выхватил новую стрелу и отправил следом за предыдущей, но и ее постигла та же судьба.

«Немыслимо, Пекло его побери!».

Ярик прицелился в ноги, но Посланник отмахнулся от стрелы булавой как березовым веником от комара. Он бросил на юношу полный ненависти взгляд, ясно говоривший: «Ты следующий!».

Маша медленно пятилась прочь от приближавшегося великана, спешно отмечая его уязвимости. С тех пор, как Яромир чуть не разорвал его на части, Посланник хромал на левую ногу, да и вообще вся левая сторона тела была наиболее израненной. Именно здесь пришелся первый удар зачарованных старым кудесником корней. Пусть он и остался быстр, но теперь его увечья можно обратить против него.

Девушка обернулась, и увидела, что Посланник оттесняет ее к краю платформы, за которым зияла темная бездна. В несколько шагов, он преодолел разделявшее их расстояние и на ходу нанес сокрушающий удар. Маша отпрыгнула с того места, где приземлилась булава. Осколки и крошки разбитого кирпича полетели во все стороны. Не поднимая оружия, исполин неожиданно атаковал наотмашь, но Маше удалось уйти с линии атаки, умудрившись рубануть его по руке. Острие меча вошло неглубоко, но пронзило предплечье наискось сверху донизу.

Посланник зарычал и попытался пнуть девушку, надеясь одним ударом сбросить ее со скалы. Маша точно прочла его намерения, вовремя нырнув под него с левого бока. Выйдя из кувырка, она вскочила на ноги и немедля вонзила катану в спину противника. Меч прошел сквозь мускулистый торс, не встретив сопротивления, и вырвался из живота вместе с потоком крови. Обрадованная Маша на секунду замешкалась, думая, что все кончено.

Вождь бешено зарычал. Ему хватило этой секунды. Он схватился руками за клинок и с силой рванул его на себя. Крепко сжимавшую рукоять Машу рывком увлекло вслед за мечом. Она врезалась лицом в стальную спину Посланника и рухнула на землю. Из разбитого носа обильно сочилась кровь.

Исполин медленно развернулся к ней, вынимая из себя меч, и мерзко засмеялся. Он был похож на одну из статуй, что застыли вокруг места битвы, только на их более мрачную и ужасающую копию. Вождь занес над оглушенной девушкой обагренный в собственной крови меч, и резко опустил его.

Но в этот момент лязгнула сталь. Рядом с Посланником возник Ярослав. В его руках была зажата длинная катана павшего мхаграя. Быстрой атакой из-под себя, он отбил летящий в сторону девушки меч, и, используя набранную скорость, круговым движением возил лезвие в противника. Клинок разрубил пояс гиганта, и висевшая на нем набедренная повязка с металлическим грохотом свалилась ему под ноги.

Оставшийся нагим, рассвирепевший гигант бросил Машин клинок и что есть силы, ударил парня кулаком в лицо. Ярик услышал треск собственных костей и в следующий миг отправился в полет к краю платформы. Небрежно отопнув от себя Машу, Посланник вырвал из себя меч и медленно пошаркал к Ярославу. Из его ран на землю проливались потоки крови, оставляя на снеге и брусчатке широкую полосу.

Но это мало заботило впавшего в ярость вождя. Он схватил юношу за волосы и поднял над пропастью. Маша открыла заплывшие глаза в тот момент, когда Посланник яростно избивал юношу, круша ребра, органы, ломая руки и ноги.

– Нет… – хотела крикнуть девушка, но получилось лишь прошептать.

«Нет…».

Она попыталась подняться на ноги, но мир качнулся вокруг нее, и она снова рухнула на каменную площадь. Взор Маши на мгновенье помутнел, но она успела заметить, как со стороны тропы на помощь к Ярику промчался темный силуэт.

«Черныш, спаси его, прошу…».

Посланник занес заляпанный мальчишеской кровью кулак для последнего удара, когда в него стальной хваткой вцепилась гигантская челюсть. Обернувшись, он увидел окровавленную морду огромного бурого волка, прокусившего его руку до самой кости. Посланник отчаянно зарычал, пытаясь стряхнуть чудовищное создание. Не смотря на размеры волка, вождь сумел оттеснить его прочь. Но разъяренный Вьюнок не разнимал капкана своих зубов.

Не выпуская Ярика, Посланник принялся пинать волка по огрызку копья, торчавшего из его груди. Острие проникало все ближе к его сердцу. Хватка начинала слабеть.

Ярик кряхтел и тяжело сопел. Ему едва удавалось дышать. Его лицо превратилось в фарш, левый глаз скрылся под набухшими кровавыми волдырями. Едва приоткрыв правый, он посмотрел на лежавшую поодаль Машу. Девушка слабо шевелилась, пытаясь подползти к нему на выручку, но она все равно бы не успела.

«Прости меня, Машенька. Я люблю тебя».

Из глаз побежали слезы. Разбитые губы юноши едва смогла прошептать последнее слово:

– Взять…

Вьюнок мгновенно отпустил руку Посланника и попятился назад. Ликующий вождь засмеялся, радуясь своей победе. Он потрясал поднятым над головой кулаком, с зажатым в нем Яриком, но в следующий миг его рваная улыбка погасла.

Издав захлебывающийся рык, Вьюнок бросился на исполина, увлекая его и Ярика к обрыву. Сцепившись клубком, они полетели с края платформы навстречу бездонной тьме. Не раздалось ни крика. Ни вопля. Ни малейшего шороха. Лишь морозный ветер, гулявший среди башен, тихо гнал снежинки, искрившиеся в холодном голубом сиянии. Город Звезд, величественный и монументальный, как и прежде, безмолвно и безразлично взирал на долину. Свет в темных глазницах его окон так и не загорелся.

Красный гигант Морей, предвестник Мора, давно перевалил границу своего зенита и начинал затухать. Час крови и стали истек. На небе зажегся узкий серп его белой сестры Плеи, осветив бледным светом безымянную каменную платформу. На ее краю, перед самым обрывом сидели двое.

Первой была девушка, одетая в истрепанные шкуры. Ее голова, украшенная короной из грязных и спутавшихся каштановых волос, вздымалась от всхлипов. Девушка плакала, не сдерживая чувств. Она бессильно сжимала руками снег и каменную пыль, роняя горошины слез на свои колени.

Вторым был кот. Его черный мех был покрыт засохшей, запекшейся кровью. Он тоже плакал, хотя всем известно, что коты не умеют плакать. Но этот умел. Он сотрясался в рыданиях, не находя в себе сил, чтобы успокоиться. Или нужных слов, чтобы утешить девушку.

Они просидели так до самого утра, пока солнечный свет не озарил кромки гор, обрамлявших долину по ту сторону пропасти. Но сюда лучам дневного светила было не добраться. Над Городом Звезд всегда царил полумрак, освещаемый лишь холодным призрачным светом.

Сегодня ночью пред его вратами прошел бой. Бой, решивший судьбу не только города, но всего мира. Но его врата так и остались закрыты. Никто не бросился на помощь. Никто не попытался вмешаться или остановить кровопролитие. Никто даже не высунулся из-за стен, чтобы поглазеть. Он просто молчал.

Наконец девушка встала. Пошатываясь, она побрела к тропе, ведущей прочь от проклятого места. Но что-то привлекло ее внимание. Девушка подошла к куче тряпья и стали, лежавшей неподалеку от обрыва. Присев рядом, она расправила пояс, украшенный ужасающим золотым черепом и грязную холщовую набедренную повязку.

Девушка гневно вскричала, молотя руками по отвратительному золотому изваянию. Она плевалась и захлебывалась в новом припадке отчаяния. Вскочив на ноги, она схватила пояс, намереваясь сбросить его с обрыва, вслед за владельцем. Но в этот момент с пояса сорвался притороченный кожаной тесемкой тряпичный мешочек. Он упал на каменную плитку, покрывавшую платформу, откуда выпало несколько фигурок.

Рухнув на колени, девушка дрожащими руками подняла мешочек и высыпала все содержимое. Округлившимися от удивления глазами она смотрела на шестерку причудливо изготовленных фигурок, изображавших древних старцев и прекрасных дев. Каждая была выполнена из разного материала. Первая, старик из иссиня-черного агата, вторая, воин из блестящей стали, третья, охотница, – чистый незамутненный нефрит. Четвертая, девушка, самая прекрасная из всех фигур, из розового аметиста, с множеством фиолетовых прожилок. Пятая фигурка в виде старца с посохом, обжигающе холодная, застыла в прозрачном кварце, испещренном синими ресничками. И шестая, самая простая и невзрачная, из грубого серого камня, в которой едва угадывался истертый мужской облик.

К девушке неспешно подошел кот. Увидев ее находку, он оторопело присел, застыв в изумлении. Парочка молча разглядывала фигурки, не решаясь их даже коснуться.

– Что мы будем с ними делать, Машенька? – спросил кот.

– Я бы хотела их разломать! – воскликнула девушка.– Бросить их в пропасть…но не смогу. Ярик отдал жизнь за них. И только они смогут освободить старых Богов.

– Но мы не знаем как…

– Не знаем, Черныш. И поэтому мы уйдем. И вернемся сюда, когда найдем ответы.

– Но кто, кроме Ярика и Яромира сможет помочь нам в этом? – удивленно посмотрел на нее Черныш.

– Где-то, говорят, была… – задумчиво ответила Маша, – некая книга, которая могла бы помочь нам в этом.

– Ты знаешь, где она?

– Я знаю, где начать поиски.

– Так начнем же!

Маша вытерла рукавом влажные глаза и впервые за эту долгую ночь улыбнулась, смотря на полного энтузиазма Черныша. Верный друг рассмеялся и погладился щекой о колено девушки. Много уже пройдено, но еще больше ждет впереди. Пора отправляться в новый путь.