Глава третья в которой герой только и делает, что удивляется, и не всегда приятно

Дальше: Глава шестая, о холме, и том, что в нем приключилось

Глава третья
в которой герой только и делает, что удивляется, и не всегда приятно

— Чего происходит-то? — такой вопрос задала мне Вика, когда мы вошли в здание "Радеона" (подвезли нас к главному входу). — А?

И впрямь, в холле происходила какая-то нездоровая движуха — куча народу, причем самого разного, то есть и уборщицы, и охранники, и даже красотки с ресепшн таскали какие-то папки с бумагами, жужжали шредерами, скармливая им бумагу из этих самых папок, то и дело при этом кидая малопонятные нам с Викой фразы, адресуя их людям в серых костюмах, которые ходили между ними:

— Июнь двенадцать.

— Сентябрь шесть и девять.

— Отметьте, что май десять офф.

Люди в костюмах заносили услышанное в планшеты, которые держали в руках.

Это все неприятно напомнило мне спешную эвакуацию одной фирмешки, которая в свое время арендовала полкрыла в здании редакции. Перед тем как к ним УБЭП нагрянул, они суетились точно так же, бумаги разве только что зубами не рвали и жутко нервничали. В результате, правда, всё равно не успели все следы замести, и их генеральный на пару с главбухом отбыли из здания в некрасивой машине с крепкими нагловатыми операми, а Мамонт с тех пор зарекся кому-то площади сдавать — они ему, оказывается, аренду за полгода просрочили, кормя "завтраками".

— Слушай, как-то мне неуютно стало. — Вику, судя по всему, посетили сходные с моими мысли. — Мы с тобой часом не стали за эти дни безработными и бездомными, а? Не хотелось бы.

— Насчет бездомности — это спорное утверждение, — я цыкнул зубом. — Где кости кинуть у нас есть.

— Есть, милый, на попе шерсть, да и то преимущественно у армян, — усмехнулась Вика. — Не забывай, что последние наши визиты на твою жилплощадь ничем хорошим не заканчивались.

— Подозрительно хорошие знания особенностей кожно-волосяного покрова у жителей отдельно взятой закавказской республики, — немного обиделся я за свою жилплощадь. — Хотелось бы знать — они получены умозрительным путем или же эмпирическим?

— Исключительно умозрительным, — заверила меня Вика, хихикнув. — Я на втором курсе в общаге с одной девчонкой жила, так она как-то притащила к нам в комнату армянина. Точнее, она поначалу думала, что он итальянец, а этот хитрован то и дело говорил "Си" да "Белиссимо". Ну, я, как водится, освободила комнату, пошла к соседкам, а минут через двадцать такой тарарам начался!

— Ну-ну, — я люблю истории о пройдохах и хитрюгах. Я сам такой, а потому с удовольствием перенимаю опыт. — И чего?

— Чего-чего! Того! — тихонько засмеялась Вика. — Видать, сильно Маринка хотела ему понравиться, так, чтобы он ее в Неаполь увез или там в ПизУ…

— Ударение на первый слог, — поправил я ее на автомате.

— Что? — не поняла Вика.

— В этом названии ударение идет на первый слог, — щелкнул пальцами я. — И? Чего дальше было?

— Ну да, — у Вики на щеках появились ямочки, от улыбки. — И она для него так расстаралась, что он в очень важный момент не выдержал и заорал: "Вай, мама-джан"!

— Н-да, — я тоже засмеялся. — Какой шок для Маринки!

— Что ты! — Вика даже руками замахала. — Она все поняла сразу, его пинками за дверь, сама матерится, отплевывается, этот "ара" с голым задом бегает, шапито! Так вот — ох, он и волосат был!!!! Как есть — дикий человек.

— Все, подозрения сняты, — согласился я. — А что до жилищного вопроса, да и всех остальных — смотри, кто у колонны стоит. Сейчас все узнаем, из первых рук.

Я как-то сразу Азова не приметил, между тем он находился на противоположной от нас стороне фойе. Привалившись плечом к колонне, он наблюдал за слаженными действиями персонала и жевал большое краснобокое яблоко.

Ухватив Вику за руку, я двинулся в его сторону, старательно огибая трудолюбивых сотрудников, которые мне сейчас напоминали муравьев. Они даже двигались похоже — в одну сторону шли люди с полными папками, в другую — уже с пустыми. И даже шредеры делали "жжжж" в унисон. Впечатляет.

— Привет, Илья Палыч, — мы приблизились к Азову, который знай похрустывал яблочком.

— О, путешественники, — обрадовался тот, вытер правую руку о жилетку, которая виднелась под пиджаком, и протянул ее мне. — А чего через центральный вход? Непорядок.

Я засмеялся, Вика покраснела.

— А ну-ка, ну-ка, — Азов наклонил голову и хитро глянул на нас. — Прямо заинтриговали.

— Да все очень просто, — я непроизвольно снова фыркнул, за что немедленно получил локтем под ребра. — Тетя Света, Викина мамка, нам столько всего насовала в багажник, что это в один заход даже не перенесешь. А Вике с этим баночным изобилием… Ну, в общем, ей не очень комильфо с ним по коридорам ходить.

Это все было чистой правдой. Боги мои, какую бешеную деятельность развела тетя Света при нашем отъезде. Банки с огурцами, помидорами, компотами и всем таким загружались в "геленд" десятками. Все это сопровождалось двухголосым аккомпанементом:

— Мам, накой нам это в городе?

— Это — витамины, это — свое, с огорода.

— Ма-а-а-а-ам!

— Не ори, нам все равно это все не съесть. Вон варенье еще позатого года!

— МА-А-А-А-АМ!!!

— Друзей своих угостите. А что такого — домашнее все любят!

Кстати, этой фразой она Вику окончательно вырубила из действительности. Я так думаю, она представила себе картину, где сестра Зимина пальцами из банки огурец вылавливает, а Валяев, дергая кадыком, рассол из другой жадно пьет. Хотя в последнее я, пожалуй, мог и поверить.

Что до меня — я против ничего не имел. Варенья, правда, мне были до фонаря, я не большой их любитель, а вот огурцами похрупаю, почему нет? Милое же дело!

Да и к тому же самое главное уже лежало в багажнике. Дядя Женя мне полдюжины поллитровок своей настойки от всего сердца подогнал, за что я ему был очень благодарен. Вещь!

Кстати — Эльвира попыталась одну у меня свистнуть, когда мы ее у дома высаживали, как она сказала — "для растираний". Может это и проявление жадности, но я не отдал ей этот нектар, эту амброзию. Она меня и так не любит, так что этим отношения уже не испортишь.

Хотя одна вещь меня обеспокоила. Проиграв битву за спиртное, она нехорошо прищурилась и ехидненько спросила, совершенно не в тему развернувшейся минутой раньше словесной баталии:

— Стало быть, по служебной надобности в "Файролл" ходишь? А говорил — не по работе. Ну-ну.

Уже в машине, прогоняя эти слова в голове, я понял, что она имела в виду — неосторожно брошенную Викой в ту веселую ночь фразу. Хотя… мы вроде и тайны из этого никакой не делали. Но все равно — зная ее неплохую думалку, да еще и помноженную на нелюбовь ко мне, теперь можно ожидать любые сюрпризы.

Нет, надо форсировать события, вскрывать печати, выпускать на вольную волюшку богов и рвать когти из этой игры. Ну ее совсем.

Правда, сначала надо понять — а она еще есть, игра-то? Вон, народ бумагу пачками режет, и лица у них тревожные.

— Банки? — тем временем спросил у нас Азов, и посерьезнел. — Огурчики-помидорчики?

— Ну да, — совсем запунцовелась Вика — Мамка эта…

— Мне баночку подарите? — Азов скорчил жалобное лицо. — Смерть как домашние соленья люблю. Магазинные не то, а кустарные боюсь покупать — кто его знает, что за огурцы, где росли, кто солил. А тут-то — проверенная продукция. И от варенья, если отжалеете баночку, не откажусь.

— Илья Палыч, — всплеснула руками Вика. — Да хоть все забирайте!

— Все не надо, — хрупнул яблоком Азов. — Но часика через три зайду. Киф, а больше ничего не привез оттуда? Ну, тоже домашнего, только…

— Так заходите, — подмигнул ему я. — Вот мы под огурчики!

— Забились, — ткнул мне пальцем в грудь Азов. — Как мальчики мои, нормально все?

— Молодцы они, — искренне ответил ему я. — Отработали на пять с плюсом. Слушай, Илья Палыч, а чего такое тут происходит? Переезд, ремонт или еще чего? Может, это, обыск ждем?

— Да тьфу на тебя, — Азов трижды сплюнул и постучал костяшками пальцев по голове, причем по моей. — Какой обыск, да и с чего бы? У нас вся эта шелупонь прикормлена — и менты, и налоговики, и повыше слуги народные на жаловании тоже есть. А это традиционное посленовогоднее уничтожение документов.

— Эммм? — я все равно ничего не понял.

— У Старика, как и у любого руководителя, есть свои "пунктики", — вздохнув, начал объяснять Азов. — В том числе — связанный с бумагами. Он часто говорит: "Всегда уничтожайте архивы, все ненужное — в огонь". Поэтому каждый год, восьмого января, мы уничтожаем документы, которые превысили срок хранения, а именно — пятилетний ценз. Вот и сейчас происходит именно это. Правда, огня у нас нет, точнее — не палить же нам его тут, потому сначала используем шредеры. Обрезки потом отправятся в подвал, там мы их спрессуем в блоки и вот оттуда уже отвезем на сожжение.

— Надо же — все в точности с пожеланием, — заметила Вика.

— Любое его пожелание для нас приказ, — флегматично ответил Азов и снова куснул яблоко. — Для вас, кстати — тоже.

— А вообще? — поинтересовался я у него. — Все спокойно? Так, в мировом масштабе?

— Да вроде, — кивнул Азов. — По крайней мере, по твоим вопросам и здесь. Чего в игре — не знаю. Ну, и если еще не упоминать старушку, которая померла в Касимове…

Как всегда, все знает.

— Будто это мы ее угробили! — возмутилась Вика. — Она сама окочурилась!

— Не знаю, не знаю, — глумливо ответил ей Азов. — Пока вы в ее доме не нарисовались, она жила себе поживала, мне доложили ее возраст. Вы — всадники Апокалипсиса, два из четырех. Куда бы ни приперлись — везде после вас хаос и разрушения остаются. Вы — страшные люди.

— Настоечки-то мне твой батя мало дал, — посетовал я, прерывая поток его юмора. — Вик, как бы не побились бутылки-то в дороге, помнишь, что-то звякнуло в багажнике, когда мы на кочке подскочили?

— Все-все, — замахал руками Азов. — Идите уже и ждите меня вечером. Да, Киф. Не забудь Зимину позвонить, сказать, что ты прибыл. Субординация, понимать должен.

— А Валяеву?

Ничего мне Азов не ответил, только усмехнулся да снова привалился плечом к колонне. Мол — тут сам решай, а мне пофигу. Да, как видно, здорово коса на камень нашла.

— Илья Павлович, ну мы тогда вас ждем, — Вика прихватила меня за локоть. — Все, пошли, я в душ хочу сходить и еще кое-куда.

— Ты уверена, что всем это очень интересно? — поинтересовался я у нее, правда, уже на ходу.

— А тебе очень надо знать, что там у них произошло с Валяевым? — шепотом спросила у меня Вика. — Ну их нафиг, вместе с их разборками.

Прозвучит странновато — но хотел бы это знать. Это та ситуация, когда информация лишней не будет. Мне в этом котле еще какое-то время вариться придется, а потому хорошо бы знать, кто откуда и куда идет и чем дышит. Интересно, а Лика нынче не на дежурстве? Сдается мне, что эта девочка много чего видит и слышит, а значит, и знает.

На посту я ее не увидел, зато меня неслабо улыбнула гора сумок и банок у нашей двери. Около нее топтались два охранника, и еще там обнаружилась привычно сонная в это время суток Генриетта Зимина, которая, присев на корточки и склонив голову набок, рассматривала трехлитровую банку с вареньем.

— Вик, это же клубничное? — вместо приветствия спросила она у моей жены и потыкала пальчиком в стекло. — Да?

— Клубничное, — чуть порозовев, ответила Вика. — Ты понимаешь…

— Угостишь? — не дала ей договорить Генриетта. — Сейчас настоящего варенья, домашнего, не встретишь. На банках пишут: "Как у бабушки" или там "Вкус, знакомый с детства", а почитаешь, из чего оно сделано — волосы дыбом встанут. Всякие Е 214 или Е 442, это же страшно есть. Это еще страшнее, чем жить! А я варенье люблю.

Господи, как есть паноптикум. Богатые люди, могут просто для забавы без рычага планету крутануть вокруг своей оси — а варенья у них нет. И огурцов соленых тоже.

— Да бери, — Вика, похоже, тоже удивилась. — На здоровье!

— Вот эту, — показала Генриетта пальчиком на банку, и охранник мигом ее подхватил. — И еще вон тот компот яблочный, я его тоже очень люблю. Вика, милая, ты же не против?

Вика изобразила на лице нечто, что означало: "Ты еще спрашиваешь?".

Генриетта, проходя мимо, чмокнула ее в щеку, подмигнула мне и неторопливо удалилась, шурша шелковым халатом.

— Ничего я в жизни не понимаю, — сообщила мне Вика, проводя карточкой по считывающему устройству замка. — Думала, что более-менее в ней разобралась, но, как видно — нет. Алеша, заноси все в коридор и ставь там, я потом разберусь. И да, можешь тоже взять себе банку варенья. Литровую.

Как мне показалось, охраннику совершенно не нужно было варенье, по крайней мере, на его лице я не увидел безумной радости от того факта, что теперь он стал обладателем литра сладкой благодати. Но он вежливо поблагодарил Вику, подхватил подаренную ему емкость, особо не глядя с чем именно, попрощался и захлопнул за собою дверь.

— Вот же, — Вика уже скинула шубку с сапогами и надела тапки. — Никак не могу успокоиться — как же люди отвыкли от простых земных вещей, а? Кому расскажешь — не поверят.

— Кому расскажешь? — пожал плечами я и тоже снял пуховик. — Про наше житье-бытье и окружение никому не расскажешь. И нельзя, да и особо некому. Не гамадрилам же?

— Нет, им никак нельзя, — согласилась со мной Вика. — Они все Шелестовой расскажут, а эта зараза все так переиначит, что только держись. А то еще и в блоге своем выложит. У нее наверняка есть блог! А то и не один.

— Потом это прочтут люди, работающие в "Радеоне", и доложат кому следует, — продолжил ее мысль я. — А кто следует придет к нам, и…

— Прострелит голову, — мрачно закончила возможную событийную цепочку Вика. — Так что — и впрямь некому. Что у нас за жизнь — даже не посплетничаешь.

— Зато на всем готовом, — не без сарказма ответил я и обвел рукой прихожую. — И по-богатому.

— Вещи не разбирай, я потом сама, — Вика, судя по всему, решила мне не отвечать. То ли не знала, что сказать, то ли просто согласилась с моими словами. — Все, я в душ.

— Хорошее дело, — одобрил я ее намерения. — Богоугодное. Помыться — оно никогда лишним не бывает.

Я стянул свитер и прошел в комнату. Капсула стояла на своем месте и заманчиво блестела своими хромированными боками.

— Да ну, — было отмахнулся я от мысли "А не сходить ли?"

Задумчиво глядя на ванну-искусительницу, я достал телефон и набрал номер Зимина.

— Максим Андрасович, мое почтение, — гаркнул я в трубку, услышав "Да", произнесенное знакомым до боли голосом.

— А, вернулся? — Зимин явно был сегодня в духе, он даже хохотнул. — А я уже знаю, мне сестрица позвонила, похвасталась добычей.

После этого до меня донесся крик, изданный не менее знакомой глоткой: "Спроси, он первача привез?".

— Ну, ты слышал, — прокомментировал этот вопль души Зимин. — Ответь ему уж.

— Настойку привез, — вздохнул я, понимая, что теперь меня непременно раскулачат.

— Настойку он привез, — чуть приглушенно сказал Зимин, как видно, не в трубку. Секундой позже он вернулся к разговору со мной. — Все, жди в гости.

— Вы — и настойка? — не поверил я.

— Не меня, — Зимин снова рассмеялся. — Я такое не пью. А вот наш с тобой алкогольно-зависимый приятель употребляет все, где есть хоть какие-то градусы. Если бы ты знал, чего он только не пил!

До меня донесся вопль: "Сам алкаш".

— А тебя я жду завтра у себя, — посерьезнел голос Зимина. — Во второй половине дня. Побеседуем кое о чем.

Я бросил трубку на диван, стянул свитер и снова глянул на капсулу.

Мысль, которую я пару минут назад шуганул из головы, оказалась на редкость настырной и зашла с другого края: "Да только глянуть — как там чего. И все, и назад".

Она искала все новые и новые подходы, приводила аргументы — и победила.

Сдавшись, я приник ухом к двери ванной, послушал плеск воды и неразборчивое пение, после чего пообещал этой самой двери:

— Я только на минуточку! Правда-правда! — и полез в капсулу.

Больше всего я опасался, что сразу после входа в игру меня порадуют уведомлением о том, что ко мне применены штрафные санкции. Я ж в результате так и забыл детально поговорить с Валяевым на предмет того, что мой социальный квест, связанный с кланом, не предполагает длительного отсутствия.

Но — обошлось. Ничего такого мне не сообщили. То есть штук пять сообщений вывалились одно за другим, но это были типовые уведомления, скажем так — массовая рассылка. Я узнал о том, что могу поучаствовать в охоте на снежных троллей, поскольку моя репутация с народами Севера прокачана до нужного уровня, о том, что на Востоке, на главном базаре Селгара, пятого и шестого января будет проводиться огромная выставка-продажа товаров народного потребления, сделанных руками игроков (а я бы сходил и глянул, по ходу — интересный мог выйти репортаж для еженедельника. Жаль, что все закончилось уже, хотя… Можно Костика попросить, у них наверняка все фиксировалось, так что фотки будут), ну и все такое прочее. Спам, одним словом.

А вокруг все было как всегда, что меня даже порадовало. Небо было серое, крепостная стена была целая, без свежепоявившихся брешей, по ней разгуливали караульные, где-то орал на молодняк надсаженным голосом какой-то гэльт — ничего не изменилось. И это очень хорошо, любые перемены — они к худшему.

— Вас долго не было, — а вот и еще один столп стабильности. Как он узнает, что я появился в Файролле?

— Привет, Назир, — я повернулся к ассасину, который бесстрастно мне кивнул. — И я тоже рад тебя видеть.

— Мастер приказал мне беречь вас, но я не могу это делать в том случае, если вы все время будете куда-то пропадать, — учтиво и безлично попенял мне Назир. Елки-палки, в любом из миров одно и то же — я виноват.

— Я больше так не буду делать, — по возможности искренне пообещал ему я. — Правда-правда.

— Хотелось бы верить, — почти по-человечески вздохнул Назир.

— А где кто? — решил я выяснить диспозицию. — Где король, где Кролина, где Гунтер?

— Кто где, — неожиданно иронично отозвался ассасин. — Король в замке, Гунтер и этот бородатый дурнопахнущий неряха отбыли куда-то в холмы, с ними, к слову, отправилось немало ваших воинов… И пара чернецов тоже ушли с ними.

— Каких воинов? — перебил его я.

— Ваших воинов. Из вашего клана — пояснил ассасин.

— Думай, что говоришь, — меня чуть на смех не пробило. — Откуда у меня в клане много воинов? Стариков, детей и баб — много, это да. А воинов полноценных десятка два от силы. Это — не много.

— Так было, — Назир явно начал очеловечиваться, в его голосе появилась ирония. — До последнего времени. Но три дня назад ваш клан серьезно пополнился людьми, их привела мистресс Кролина.

О как. Это и в самом деле новости.

— А сама мистресс? — по возможности спокойно спросил у него я. — Она с ними отбыла или здесь осталась?

— Здесь, — порадовал меня Назир. — Насколько я понял, она ожидает вашего появления. Она даже у меня несколько раз спрашивала — не видел ли я вас.

— Это хорошо. — Нельзя сказать, чтобы я уж очень сильно разозлился, так, маленько. Я понимаю — заместитель, я понимаю — тянет на себе весь клан, все так, все верно. Но, елки-палки, так же не делается? Прими одного человека, прими пять, но… Да нет, я на самом деле сильно разозлился, настолько, что прямо сейчас не буду ее искать, чтобы дров не наломать.

— Назирушка, — вкрадчиво спросил я ассасина, стоящего передо мной. — А много — это сколько?

— Я видел около сорока воинов, — немедленно последовал ответ. — Но, вполне вероятно, что я увидел не всех.

При лимите в сто рыл! Елки-палки! Это сколько ж у меня мест в клане для игроков осталось?

Я открыл меню управления кланом, добрался до статистики и нецензурно выругался.

"Игрок Хейген.

Вы получаете первое устное предупреждение за использование ненормативной лексики.

Помните — чем слабее доводы, тем крепче выражения. Учитесь держать себя в руках, а стало быть — держать удар

Данное ограничение введено по требованию Министерства культуры РФ".

Морализаторы хреновы! Я ругаюсь не потому, что сделать ничего не могу! Хотя да, я ругаюсь как раз потому, что сделать ничего не могу. Не убивать же мне эту… Вербовщицу, прости Господи мою душу грешную!

— Ладно, — глубоко вдохнув и выдохнув раз пять, снова обратился я к Назиру. — Какие еще новости?

— Большой отряд ушел в тыл к Мак-Праттам, — ассасин прищурился. — Мне жаль, мастер, но там все очень плохо.

— Там — где? — не понял я. — В большом отряде?

— У Мак-Праттов, — пояснил Назир. — Гнусный старец, которого мы тогда не добили, очень сильно взбаламутил Пограничье. По слухам, он проклял нас всех, провозгласил себя Верховным годи и поднял сине-зеленое знамя священной войны. И многие ему верят — наше войско покинуло два клана. Маленьких — но покинуло.

Однако. Интересно, а почему знамя сине-зеленое? Впрочем, какая разница. Плохо то, что люди бегут. Пусть пока два клана — но это симптоматика, и очень скверная. Елки-палки, мой косяк, упустил время — и вот результат. Надо было удавить этого старого хрыча сразу после того, как я узнал о том, что он примкнул к Мак-Праттам, тогда на это никто особо внимания не обратил бы. Ну, поорали бы гэльты немного о политических заказных убийствах — да и все.

И это если говорить только об убийстве. А мне ведь еще надо ему посылочку с того света передать, что теперь тоже сделать будет очень сложно. Не усомнюсь, что люди у Раньена свое дело знают, вот только работать они будут в спешке и про мой мешочек с землицей из-за грани могут попросту забыть, а это ведет к очень и очень неприятным последствиям. Не пойдет такой расклад, надо это все переигрывать.

Так что лоханулся я, чего уж. Ладно, хоть на одно умное дело в этой связи у меня ума хватило.

— Назир, ты навестил своего наставника? — мягко спросил у ассасина я. — Помнишь, я тебя об этом просил?

— Конечно, — кивнул тот. — Мастер готов принять вас в любое время, кроме ночного.

— Отлично, — потер руки я. — Тогда сейчас я все-таки найду Кролину, мы поорем друг на друга, потом я ее убью, а вот после этого мы отправимся к нему.

— Я думаю, что вам сначала надо посетить короля, — вот здесь я удивился. Ассасин никогда ничего не предлагал, ну, может, кроме того раза, когда он посоветовал прибить пьянющего в хлам Флоси. — Насколько я понял, он как раз сейчас беседует с Раньеном о том же вопросе, что вы будете обсуждать с моим господином. Боюсь, что выполнение данной работы людьми инквизитора будет более грубым, чем наши методы, и это может усложнить положение короля. Да и моим братьям помешать, если вы договоритесь с мастером. Когда двое пытаются сделать одну работу не сговариваясь друг с другом, то, как правило, ничего путного не выходит.

— Да ты стратег, — восхитился я. — И все по делу сказал.

Если сработать грубо и тем самым из чертова годи сделать великомученика, то все станет совсем плохо. Не поймут дикие гэльты такого поступка, и тогда дело наше — табак. Или в партизаны уходить, или в политэмигранты. Ни то, ни другое меня не устраивало — всем кланом не сбежишь, потери будут неминуемо. А если даже и сбежишь — мы ж не цыгане, по Югу в кибитках кочевать?

— Откуда информация? — полюбопытствовал я у ассасина и получил в ответ полуулыбку. Ну да, не удивлюсь, если он знает даже, какого цвета панталоны у моей сестрички Эбигайл.

— Надо поспешить, — ненавязчиво подтолкнул меня Назир. — Если король все-таки примет решение устранить Талиена, то Раньен немедленно возьмется за это дело, а стало быть, покинет замок. Он скор на подъем и не любит раздумывать.

Вам предложено принять задание "Взять все на себя".

Данное задание является стартовым в цепочке квестов "Охота на годи".

Условие — добиться того, чтобы именно вам было поручено устранение годи Талиена.

Награды:

1000 опыта;

500 золотых;

Получение следующего квеста в цепочке.

Награды за выполнение всей цепочки заданий:

6000 опыта;

5000 золотых;

Легендарный предмет из арсенала короля Лоссарнаха, соответствующий классу игрока;

Титул "Разрушитель конфессий".

Внимание!

Данное задание пересекается с квестом "Билет в один конец", полученным вами ранее. В случае если оба задания будут выполнены, вами может быть получена дополнительная награда. В случае если будет провалено хотя бы одно из заданий, второе будет провалено автоматически, что нежелательно скажется на вашей игровой репутации.

Принять?

Вот тебе и раз. Еще и цепочка квестов, впрочем, судя по скудности наград — не слишком-то и длинная. Но зато спараллелившаяся с другим квестом.

— Так пошли, — не стал спорить с ассасином я. — Давай, давай, веди. Я тут так и не навострился ориентироваться. Хотя — погоди минуту.

Надо было посмотреть предметы, которые я получил за совершенный мной удар по мирозданию. Забавно — название квеста можно было использовать и так, и эдак.

Зелья меня особо не удивили — шесть фиалов с разноцветными жидкостями, добавляющие жизни, маны, силы и всего такого прочего. Впрочем, порадовало зелье с забавным названием "Дыхание Насса". Судя по описанию, если его употребить, то запросто можно целых десять минут под водой дышать. Хорошая штука.

А вот меч и особенно свиток оказались очень недурственными.

Драконий коготь

Этот одноручный меч сделан из стального когтя дракона Ил Лу, который некогда свирепствовал в землях Востока. Герой древности Теш смог победить его, не без хитрости — но смог. После того, как чудище было убито, он вырезал его когти, числом восемь, которые и отдал лучшему кузнецу Востока для того, чтобы он сковал из них мечи. Все они сгинули в безднах времен, все, кроме этого.

Урон 875–996 единиц

+ 685 к силе;

+ 60 к выносливости;

+ 35 % к шансу нанести усиленный удар;

+ 28 % к возможности временно дезориентировать противника;

+ 17 % к шансу обезоружить противника;

+ 150 ед. к показателю "Жизненная сила" (при условии, что данный меч будет экипирован);

+3 % к скорости передвижения.

Ограничения к классовому использованию предмета — только воины.

Прочность 1000 из 1100

Минимальный уровень для использования — 83.

Меч был хорош, но, увы, мне до его использования пока далеко. Жаль.

Свиток, содержащий в себе активное элитное заклинание "Ночные тени".

Одноразовый предмет.

Умение предназначено исключительно для класса "Маг" и может быть изучено только им.

Минимальный уровень игрока для изучения умения — 145.

Предупреждение:

Данное заклинание относится к запретной части магии и может нежелательно сказаться на репутации того, кто пожелает его изучить и им пользоваться.

Для изучения свойств и активации умения необходимо развернуть свиток и прочесть его.

Судя по всему, это заклинание не просто для мага, а для некроманта. Хорошая вещь. Можно продать или поменять. А может, занесет ко мне в клан мага такого уровня, кто знает?

Я убрал все приобретенное добро в заветный мешочек, из которого ничего не пропадет, и окликнул Назира:

— Пошли?

Тот кивнул и упруго, как каучуковый мячик, запрыгал по ступенькам, я последовал за ним.

— Что еще слышно? — на ходу спросил я у него. — Может, в Атарине что интересное услышал?

— Что говорят в замке Атарин — то там и остается, — донеслось до меня. — Таков закон.

— Понятно, — я еле поспевал за своим шустрым телохранителем. — А из того, что не в замке Атарин было услышано, есть что-то эдакое?

— Ходят слухи, что на Западе стало очень неспокойно, — Назир лихо петлял по коридорам. — Берега Крисны, и до того небезопасные, почти опустели, а через реку не переправляется уже совсем никто, даже самые отчаянные сорвиголовы.

— Чего так?

— Там поселился Ужас, — как-то буднично ответил ассасин. Причем слово "Ужас" было сказано именно так, с большой буквы.

— И как этот ужас выглядит, что он такое? — я догадывался, что там за страсти-мордасти обосновались, но мало ли?

— Те, кто его видел, говорят, что он выглядит как черный человек на огромном коне, — помолчав, ответил Назир. — Но это только слухи.

Слухи-то они слухи, вот только на этот раз они, похоже, правдивы. Видал я этих людей на конях. Вовсе они не люди.

А вообще — хреновые вести. Если Странник со своими страхолюдами уже вовсю обосновался на левом берегу Крисны, это может означать только одно — силу он набрал немалую. И еще то, что он кладет с вот таким прибором и на администрацию игры, и на игровую механику, что само по себе не очень объяснимо.

Это что же такое Ставр, упокойся он с миром, смог в программе прописать, что НПС, который даже не задействован в квестах и находится за тысячу верст от происходящих событий, о них игроку рассказывает? Но заветное "Черный Властелин" еще не прозвучало, стало быть, конечной цели Странник пока не достиг.

Вот, между прочим, еще на подумать — а какая у него, интересно, конечная цель? Накой ему вообще все это господство, нагнетание ужаса и художественная резьба по инквизиторам? Если бы я его не знал, то мог бы предположить, что это человек с непомерным чувством собственного величия, или, возможно, даже не слишком здоровый на голову товарищ, вроде Гвегория, который дриаду тогда в лесу пытал. На худой конец — просто геймер, который поставил себе задачу всех победить, эдакий сплав из двух предыдущих случаев.

Но этого-то я сам видел, ничего такого там нет. Нормальный он, причем вполне. Но зачем-то ему это надо? Может, все проще? Может, его просто нанял кто-то, как и меня? За денежку?

Додумать не удалось, поскольку в этот момент мы достигли зала для приемов, где обычно принимал посетителей Лоссарнах, и я буквально нос к носу столкнулся с Раньеном, который из него выходил.

— Успел! — выдохнул я, растопырил руки в стороны и скомандовал: — Не-не-не, назад, назад, будем сейчас разговоры разговаривать!

— Тан Хейген? — Раньен изобразил вежливую улыбку. — Я очень спешу, и потому…

— Знаю-знаю, — заверил я его. — И причина спешки мне тоже известна.

— Хейген? — послышался голос короля. — Ты, что ли? Ты куда запропал?

— Ну, а кто же еще, — втолкнув Раньена обратно в залу, я прикрыл дверь, перед этим приказав Назиру: — Никого не пускать, ясно?

Ассасин кивнул и понимающе улыбнулся. Нет, он со мной скоро совсем нормальным человеком станет — вон, уже улыбается.

— Где тебя духи носили? — Лоссарнах подошел ко мне, схватил за плечи и маленько потряс. — Я уж не знал, что и думать. И Эби волнуется.

— То, что ты переживал за целостность моей шкурки — верю, а вот то, что это делала Эбигайл — это ты маханул.

Сомневаюсь я, что названная сестрица, которая мне досталась в комплекте с кланом, станет обо мне тревожиться. Разве только расстроится из-за того, что не она меня прикончила, а кто-то другой.

— Вот и зря ты, — Лоссарнах укоризненно зыркнул на меня из-под бровей. — Она сама мне говорила, что переживает за тебя.

— Ну, раз так — тогда я тронут, — спорить с ним мне совершенно не хотелось, да и времени было жалко. На все про все у меня есть часа два, а сделать надо еще много. Например — убить Кролину. — Но не это главное. Скажите мне, благородные доны, вы таки договорились о том, как и когда вы прикончите пакостника Талиена?

— Мне говорили, тан Хейген, что вы всегда знаете чуть больше, чем следует, — немедленно отозвался Раньен. — Собственно, почему вас это интересует?

— Скажи мне, братка — я что, больше не участвую в том, что мы начали делать с тобой вместе? — негромко спросил я у короля. — В том, что по большому счету именно я и затеял? Или ты перестал мне доверять? Или та кровь, которую я пролил за твое дело, за твой трон, твое право на власть — она была просто водицей? Так почему я не могу знать того, что имею право знать? Или ты мне больше не доверяешь? Тогда скажи мне: "Хейген, ты мне больше не друг, ты мне портянка".

Градус пафоса зашкаливал, трагизма я в голос влил столько, что какой-нибудь Станиславский заорал бы в голос: "Верю, верю, ядрена кочерыжка" и побежал бы в буфет выпить водки, чтобы сбить накал эмоций.

— Да ты чего? — король недовольно посмотрел на Раньена. — Он не в том смысле…

— В том, в том, — инквизитор даже несколько раз кивнул, как бы подтверждая, что все я понял верно. — Тан Хейген, мы сознательно вывели вас из обсуждения этого вопроса. Вы один из тех, кто стоит возле трона, вы названный брат короля и почти его свояк — так зачем вам эти, признаемся прямо, грязные детали отдельных мероприятий? Повторюсь — вы особа, приближенная к королю, не побоюсь этого слова — отец новой идеологии королевства… Ну и занимайтесь своим делом. А я займусь своим, тем более что теперь это входит в мои обязанности. Как вы знаете, коллегия инквизиторов получила земли в Пограничье, так что это теперь наш дом. И мы не собираемся его терять.

— Милейший Раньен, — я проникся его речью. Нет, ну какой непростой НПС, такого с наскока не возьмешь. — Я очень ценю вашу заботу обо мне, но хочу вам сказать, что я всегда сам буду определять для себя что, как и когда мне делать. Я рад, что Коллегия обрела новый дом, я рад, что трон короля укрепился вашими клинками, я рад, наконец, что у меня появился такой друг как вы, к которому я всегда могу прийти за помощью. Но указывать мне на мое место… Это перебор.

— Я ни на что вам не указывал, — чуть ли не укоризненно сказал Раньен. — У меня такого и в мыслях не было. Напротив — я старался сделать ваше существование максимально комфортным и безопасным.

— За что я вам признателен, — черт, похоже я заработал нового недоброжелателя. И это не тюфяк какой-то, этот мне может такую веселую жизнь устроить, что мама моя. — Но мне бы все-таки очень хотелось знать — что там с годи? Вы получили подряд на его голову?

— Если бы ты его тогда пришиб — не было бы нынешней карусели, — король вздохнул. — А теперь все плохо. Он там такую деятельность развел, такое про меня говорит, что волосы на спине дыбом встают.

— И многие его словам верят, — судя по всему, Раньен решил не длить конфликт. Или просто временно решил отступить. — Два клана…

— Я знаю, — перебил я его. — И это очень, очень плохо. А что хоть говорит?

— Говорит, что я плюнул на заветы предков, — король почесал затылок. — Говорит, что продался Западу и теперь несу на земли Пограничья его тлетворное влияние. Мол, сам там жил и там загнил, а край наших предков теперь собираюсь отдать их королю.

— Королеве, — на автомате поправил я его.

— Я слышал, вы с ней знакомы? — спросил Раньен.

— Немного, — не стал скрывать я. — Оказал ей кое-какую услугу в прошлом. Но не суть. Слушайте, а он молодец. Сволочь, конечно, но молодец. Скажем так — загнивает сильно Запад, но какой приятный запах!

— И этого молодца надо как можно быстрее отправить на тот свет, — Раньен щелкнул пальцами. — Или он скоро сделает это с нами — люди верят ему.

— Просто для информации — и как вы собираетесь это делать? — обратился я к нему. — В смысле — каким именно образом?

— Яд отпадает, — с жалостью сказал Раньен. — Удавка и холодное оружие тоже. Его хорошо охраняют, очень хорошо. Видимо — стрела, других вариантов не вижу. Есть у меня один лучник, на очень большое расстояние стрелу может метнуть. Ну, а если и тут не выгорит — придется в ночи устраивать внезапное нападение. Но не хотелось бы…

— И в любом из этих случаев его смерть вешают на твою шею, Лоссарнах, — зло сказал я. — Вы что, этого не понимаете?

— Не считай нас идиотами! — рявкнул король. — Все мы понимаем. Но других вариантов нет, понимаешь ты — нет. Пока он жив — он метет своим языком, его слова уже начинают повторять люди, один за другим. Еще чуть-чуть — и в них поверят не только два клана отщепенцев! В них поверят те, кто сейчас держит мою руку. И что тогда?

— А когда ты его убьешь — все скажут, что он умер, потому что говорил правду! — я тоже повысил голос. — И тогда ты потеряешь куда больше, чем мог бы потерять при нем живом! Это же очевидно!

— Мы это проговаривали, — вступил в беседу Раньен. — Но сочли его смерть меньшим из зол.

— Да это понятно, что вы выбирали того черта, который не так рогат, — я махнул рукой. — Но ошиблись — этот вариант куда хуже.

— Заметим, тан Хейген — я говорил королю то же самое, — Раньен глянул на Лоссарнаха, и тот нехотя кивнул головой. — Но он решил так, а я привык выполнять приказы.

Карьеру товарищ себе решил сделать, потому на меня и окрысился. Надо же — я всегда думал, что настоящие мастера боя — они далеки от подобных вещей. Видно — ошибся.

— Вы решение приняли верное, вы просто не проработали до конца механизм его реализации, — дружелюбно объяснил им я. — Вы исходили из того, что сейчас есть в наличии, а вот сторонние ресурсы в расчет не взяли.

— Больно мудрено говоришь, — посетовал король. — Ты по-нашему, по-файролльски, объясни — чего не взяли?

— Ну да! — Раньен хлопнул себя по лбу. — Я совсем забыл о том, кто вас охраняет, тан Хейген.

— Именно, — я потрепал его по плечу, но не покровительственно, а по-дружески. — Мастера несчастных случаев и непонятных смертей.

— Я ничего не понимаю! — пожаловался кому-то король, как видно, желая нам показать, что он не одобряет наше поведение. — Эй, я здесь! Обратите на меня внимание!

— Лоссарнах, — повернулся я к королю. — Все верно, годи должен умереть. Но он должен умереть от несчастного случая, а еще лучше — позорно или потешно, понимаешь? Чтобы сказали: "Тьфу ты, как погано помер-то. Видать, не сильно ему помогали духи предков. Да и слова его, видать, не так уж честны были". Понимаешь меня?

— Да как же такое сделать? — озадачился король. — Его вон даже не отравишь. Как же все-таки тяжело быть королем, а? Вот раньше — меч, дорога, враг — все понятно, все просто. А здесь — даже убить гада ползучего по-людски нельзя, не положено так. А как положено тогда?

— Надо поручить работу профессионалам, — мягко сказал я. — Раньен, без обид?

— Какие обиды? — пожал плечами тот. — Мое дело бой, в крайнем случае — диверсии. Наемные убийства — не по моей части.

Тут, я полагаю, он душой маленько покривил, ну и ладно. Но теперь ухо с ним надо держать востро, непростой он дядька.

— Ну? — поторопил меня король. — Чего замолк?

— Ты что-нибудь слышал о Хассане ибн Кемале? — понизил голос я. — О старце из замка Атарин?

Глава четвертая
в которой даются обещания и заключаются сделки

— Кто ж о нем не слышал? — Лоссарнах потер подбородок. — Вот только он не за любую работу берется, говорят. А если и берется — то это очень дорого стоит.

— Ну, деньги — это не самая большая проблема, — Раньен явно что-то прикидывал. — А вот его согласие… Насколько мне известно, старец из замка Атарин не слишком жалует работу, которая связана с убийством служителей культа. Он лоялен к любым конфессиям, что, кстати, всегда не слишком нравилось Коллегии.

— Я смогу найти аргументы в нашу пользу, — в тон ему ответил я. — Скажем так — мы с ним знакомы. Не скажу, что вот прямо открываю ногой дверь в его замок, но, тем не менее, он как минимум меня выслушает.

— Это хороший вариант, — Лоссарнах засунул пальцы рук под кожаный ремешок на портках, и несколько раз качнулся с пятки на носок. — Оптимальный. Но вернусь к вопросу финансов — казна почти пуста, а цены на услуги у него, по слухам, неимоверные.

— Коллегия с радостью поддержит корону Пограничья финансово, — сразу же сообщил Раньен. — Разумеется, без каких-либо последующих обязательств со стороны короля. По-братски поддержит.

— Спасибо, — Лоссарнах сказал это искренне, но я увидел, как блеснули его глаза. Нет, мой приятель остался все тем же, и Раньен его сильно недооценивает, рассчитывая на то, что он простоват. Деньги Лейн возьмет, это без вариантов, но вряд ли потом отдаст…

— Ну вот и славно, — я подмигнул Раньену. — А ты — "не хотели тревожить". Одно ж дело делаем!

— Был неправ, — согласился инквизитор. — Но ведь правда хотел как лучше?

— И я это оценил, — король после этих моих слов нехорошо ухмыльнулся. — Ладно, подытожим. Я тогда наведаюсь к Хассану, узнаю, что он думает по поводу этой работы и сколько денег хочет за нее получить. Как все узнаю — сразу сообщу. Лоссарнах?

— Да будет так, — кивнул король. — Давай, не тяни только. И все-таки жаль, что ты тогда его сразу не прибил!

Вам предложено принять задание "Исполнители".

Данное задание является вторым в цепочке квестов "Охота на годи".

Условие — найти тех, кто возьмется за работу по уничтожению годи Талиена.

Награды:

1800 опыта;

700 золотых;

Получение следующего квеста в цепочке.

— Знал бы где упаду — матрасик бы подстелил, — я скорчил грустную рожицу. — Но вообще — где правда? Вот все упрекают меня в немотивированной жестокости — а разве это так? Я человека пожалел, не убил, и взамен получаю за это исключительно неодобрение общества.

— Не выпендривайся, — Лоссарнах хмыкнул и сказал Раньену: — Как был треплом, так им и остался. Но приятно, что в мире есть нечто неизменное.

— А вы давно знакомы? — утвердительно спросил Раньен, чуть прищурившись.

— Давненько, — Лоссарнах покивал. — Даже жизни друг другу спасали пару раз, было такое.

— И не такое было, — я решил прекратить вечер воспоминаний. Ни к чему это. Да и времени у меня на это нет. — Ладно, я пошел. Как только будут вести из Атарина — я вас найду. Раньен, надеюсь, вы никуда из замка не исчезнете?

— Теперь — нет, — заверил меня инквизитор. — Да я и не рвался, сказать по совести. Флоренс плох, того и гляди мы осиротеем… Если такое случится — значит, будут выборы нового главы Коллегии, мероприятие непростое и очень нервное, скажем так. Желательно мне его не пропускать.

О как. Дедуля, стало быть, может отправиться в лучший мир. К гадалке не ходи — там будет много интересных квестов, надо туда кого-нибудь из наших заслать. Точнее — самому с ними сходить или Кролину напрячь с этим делом, у нас обоих репутация с инквизицией нормально прокачана, под это дело можно будет эти квесты и срубить, а после на кого-то перекинуть. Если получится, конечно, такое не всегда выгорает.

Кстати — о Кролине. Я подостыл, хотя все еще и зол, но смертоубийства уже точно не будет. Ну, где эта мучительница официантов?

Мы увидели друг друга одновременно. Судя по всему, до нее тоже донеслась весть о моем возвращении, и она бегала по замку в поисках меня.

— Что за дела? — заорала она, когда была шагов за сорок от меня. — А?

— Нет, милая, — не сдержался я и, надсаживая голос, тоже заорал: — Что ты творишь, пока меня нет? Берега попутала? Так что это ты мне ответь — что за дела?

— Дела! — пискнуло сверху, и Трень-Брень, которая, судя по всему, подкрадывалась ко мне сзади, чтобы закрыть мои глаза и спросить: "Угадай, кто?", умчалась в неизвестном направлении.

— Дела! — крякнул Вахмурка, вышедший из какого-то помещения и оказавшийся в аккурат на равном расстоянии между мной и Кро. Он глянул на нее, на меня, огладил бороду и шагнул назад, через секунду скрежетнули внутренние запоры, потом громыхнул шкаф, которым благоразумный гном подпер дверь с той стороны.

— Я тут вообще ни при чем! — громко сообщил мне наш пройдошистый казначей Ромул, который деловито поспешал за Кролиной, но, увидев мое перекошенное лицо, явно решил от греха смыться куда подальше. — Это не мое дело! Меня оболгали! Я не виноват, список виноватых будет на вашем столе через час! Я не знал, я не хотел, да, скорее всего, больше уже и не буду!

И его след простыл.

— Не поняла? — на три тона ниже спросила Кролина, явно не ожидавшая такой моей реакции. — Чего не так-то?

— Да все не так-то! — гаркнул я и зашагал к ней. — Все, абсолютно! Что за крики такие, что за вопросы? Кто глава клана, ты мне не напомнишь? Да, я тут бываю реже, чем ты, да, на тебе основной пласт дел, я не спорю. Но это все равно не дает тебе право строить меня! Особенно тебе!

— На девушек орать не положено, — Кро сжала губы. — Это не слишком хорошо характеризует тебя как мужчину.

— Тут согласен, извини, — сбавил тон и я. — Но поверь, если бы я встретил тебя минут двадцать назад, я бы на тебя орать и вовсе не стал. Я бы попробовал тебя убить, плюнув на штрафы.

— Не получилось бы, — Кролина покрутила перед моим носом фигу. — Разница в уровнях большая.

— Ну-у-у… — я подумал пару секунд. — Натравил бы на тебя Назира! Он в своем деле мастер.

— Аргумент, — согласилась Кролина. — Убедил. Теперь скажи — за что? Ты начальник, тебе первому претензии предъявлять.

— Меньше иронии в голосе, — посоветовал я ей, причем довольно сухо. — Я все еще зол на тебя. И не знаю, когда подобрею.

— А-а-а-а, — Кролина хлопнула в ладоши. — Я догадалась, за что!

— И как ты мне это объяснишь? — внутри меня снова забулькал гнев. В ладошки она хлопает. Весело ей.

— Хейген, Хейген, Хейген, — как-то даже укоризненно сказала Кро. — Когда появляется такая возможность — а такие возможности появляются не каждый день, и даже не каждый месяц, — ей надо сразу пользоваться. Без малого полсотни опытных, сыгранных и вменяемых бойцов, от семидесятого до сотого уровня, которые нас усилили офигеть просто как, да еще автоматически из аутсайдеров превратили в клан, с которым, как минимум, можно иметь дело. И за это ты на меня ругаешься? Ты в своем уме?

— В своем, — заверил ее я. — Кро, я не спорю, бойцы — это дело хорошее. Но, елки-палки, был же договор — все новые люди сначала беседуют со мной. Ну, или хотя бы согласовываются.

— Тебя не было, — Кролина начала потихоньку злиться. — Они все из клана "Солнце Запада". Клан развалился, так бывает, и эти парни остались не у дел. Если бы я ждала тебя, они бы рассосались по разным кланам, и мы бы получили остатки, которые не слишком-то и сладки.

— Кро, — я не знал, как ей еще объяснить, что меня взбесило. — Это все понятно. Но нельзя вот так, в обход меня, выбирать весь лимит людей, которых мы можем принять в клан. Нельзя просто брать и втыкать в него полсотни бойцов, которых никто не знает. Просто так, без согласования даже не со мной, а с кем-либо вообще.

— Это не так, — Кролина надула губы. — Я посоветовалась с Вахмуркой.

За дверью послышались грохот и неразборчивое бормотание, гном явно укреплял баррикаду столом.

— И что сказал Вахмурка? — устало спросил я.

— Он… Ммммм, — Кро уставилась в потолок. — В целом — одобрил.

— Я сказал — тебя ждать надо, — проорал из-за двери гном. — Но мешать ей не стал, врать не буду. Виноват!

— А что за лимит? — Кролина была уже не настолько радужно настроена и смотрела на меня с опаской.

— Что за лимит? — передразнил ее я. — Я же тебе говорил — мы не можем взять в клан больше чем сто игроков. Сто! Всего! А ты сходу ополовинила это число. Приплюсуй почти четыре десятка из тех, что мы набрали раньше, и пойми, сколько осталось!

— Ты мне про это не говорил! — возмущенно топнула ногой Кролина. — Я не знала!

— Говорил! — на самом деле я не помнил, как оно было, но решил стоять на своем до конца. — Не финти, все тебе сказано было!

— Я не помню такого, — Кро насупилась. — И что теперь? Гнать их в шею?

А вот что теперь — я и сам не знал. Гнать полсотни опытных игроков — это не слишком по уму. Но, с другой стороны — кто они, что они…

— Ты их сама-то откуда знаешь? — спросил я у хмурой Кро.

— В "Шкуродерах" вместе нубскую лямку тянули, у нас у всех он первым кланом был, — пояснила та. — Да их и Рейнеке знает, и Амадзе.

— А в "Буревестниках" они не были? — немедленно среагировал я.

— Не-а, — помотала головой Кро. — Они сразу в "Солнце Запада" пошли, вместе с Лилленом, был такой офицер у "Шкуродеров". Лиллен из игры давно свалил, поэтому, когда "Солнце" в ящик сыграло, они к Рейнеке и стукнулись — мол, давай, мы к тебе в клан перейдем. Они просто вне клана себя не очень мыслят — привычка, понимаешь. Вторая натура.

— А Рейнеке, стало быть… — я покрутил пальцами в воздухе.

— Ну да, отправил их ко мне.

Нет, история наверно типовая, но все равно — странно это. Полсотни рыл — и никто их не захотел прибрать к рукам? И потом — они что, птенчики, чтобы бегать по знакомым и проситься под крыло? Хотя — может так обычно и бывает?

— Кро, это серьезный косяк, — глянул я девушке в глаза. — Я сейчас не шучу. Ты очень сильно превысила свои полномочия. Очень.

— Ну, убей меня за это, — развела руки в разные стороны девушка. — Что я тебе еще могу сказать по этому поводу? Да, я отчасти виновата, не стану спорить, ты меня убедил. Но все, что было сделано — оно же для нас всех было сделано. Я же не выгоду какую преследовала… Или ты подумал, что я…? Что я снова свои проблемы за счет клана решаю?

Оп-оп-оп. А вот тут начинается зона риска.

— Я ничего не подумал, — вздохнул я. — Я тебя просто-напросто прибить хотел, это немного другое. А теперь уж и не знаю, чего хочу.

— А я чебурек хочу, — послышалось из-за двери. — У меня в моменты опасности голод просыпается. Шли бы вы отсюда, а? Я вас боюсь.

— Они все отбыли из замка? — поинтересовался я у Кро. — И, сразу — а куда они отправились, в принципе?

— Вот ты всегда сначала орешь, а потом разбираться начинаешь, — обличительно произнесла Кролина. — Нет чтобы тихо, мирно…

— Сейчас в глотку вцеплюсь, — пообещал я ей и оскалился.

— Не знала бы тебя лично — точно бы испугалась, — сморщила носик Кро. — Куда, куда… На выполнение почетного героического задания, в рейд по тылам Мак-Праттов. Мы, между прочим, репутацию нашу в Пограничье знаешь, как подняли за эти дни? Нам столько квестов понадавали — что ты! В том числе и на задания в тылу врага.

Задания в тылу врага — это хорошо. Точнее, до их заданий мне особого дела нет, у меня свое невыполненное висит, "Вскрыть подбрюшье" которое. То самое, что из цепочки "Зона влияния", где мне надо собственноручно с десяток вражин ухайдокать. Вот и будет повод им заняться.

— Не злись, а? — примирительно сказала Кро. — Ну да, я, наверное, все-таки не права, не во всем, конечно, но не права. Но хотела-то я как лучше? И потом — народ-то какой нам достался? Как на подбор.

— Ну, полсотни воинов — это сила, — согласился я. — Не буду спорить.

— Не только воинов, — затараторила Кро, явно обрадованная тем, что я перешел к конструктивному диалогу и, вроде, больше орать не собираюсь. — Там и лучники есть, и маги. Например — Сайрин, эльфийка. Боевой маг восьмидесятого уровня, дело свое знает на раз-два. Я с ней на Клаторнаха ходила, правда, нам тогда ничего не обломилось… Но с этой образиной вообще мало кто совладать может.

— Мне надо бы с ними поговорить, — твердо сказал я. — Они все отбыли?

— Нет, кое-кто в замке остался, — Кролина махнула рукой, показывая направление, где именно они остались. — Наших сирых и убогих охраняют, на всякий пожарный. Говорят, что в окрестностях какой-то отряд видели, рыл в шестьдесят, я подстраховалась. Мало ли что, не только ведь нам могли выдать квест на диверсии, согласись? Если что, надо старых да малых прикрыть.

— Сто пудов, что так оно и есть на самом деле, — понял ее мысль я. — "Двойные щиты" наверняка получили что-то такое подобное.

— А поговорить надо, это само собой, — Кро почуяла, что я окончательно оттаял, и затараторила: — Ребята так сразу мне и сказали — как, мол, так, вступать в клан и со старшим не поговорить? А я им — он точно будет не против, чего тянуть!

— Это хорошо, это правильно, — одобрил я. — Порядок надо соблюдать, старший есть старший.

— Но ты не обольщайся, — злорадно сказала Кро. — Они вообще крайне удивились, что у нас в качестве лидера выступает игрок, о котором вообще никто ничего не знает. Ну, кроме меня и Рейнеке, скажем так. Так что ты фигура пока ни разу не одиозная и…

— Что у нас тут не все как у всех — объяснила? — перебил я ее. Я все-таки человек самолюбивый, не надо мне на мозоли давить. — Я о том, что люди должны четко понимать, что попали в клан не совсем обычный, не хрестоматийный.

— Так в этом и дело, — Кро ткнула меня пальцем в грудь. — Они потому и согласились к нам пойти, это их и устраивает. Это все неформат, а бывалые игроки это очень ценят. Но они не туристы, отвечаю.

— Конечно, отвечаешь, — кивнул я. — И, если что… Ну, ты понимаешь. Хотя все равно сомнения у меня остались. Полсотни серьезных игроков — и вот так просто, в левый клан…

— Это игра, — Кро развела руки в разные стороны. — Тут и не такое бывает. И потом — какой же он у нас левый? Он — нестандартный. Не побоюсь этого слова — уникальный.

С этим не поспоришь. Хотя, конечно, все это очень и очень подозрительно, так не бывает, и я это прекрасно понимаю… Но, в целом — что здесь такого? Свержения меня как главы клана можно не бояться, а случись такое — я точно плакать не стану, баба с возу — кобыле легче. С этим кланом хлопот море, времени на него уходит тоже немало, а пользы… Ну, если только место постоянной дислокации появилось. Хотя мне и без него неплохо жилось. А больше мне бояться нечего — что с нищего возьмешь?

— Ну, мы с моими грехами разобрались? — Кро уперла руки в бока. — Теперь твоя очередь!

— За мной грехов не значится, — гордо сказал я. — Не то, чтобы я был свят аки ангел небесный, но все равно — чист я перед совестью и людьми.

— Да как бы не так, — сузила глаза Кро. — Между прочим, люди в Москве сидят, тебя ждут, и это вместо того чтобы глинтвейн в Альпах пить. И это — заметим — серьезные такие дяди. А он у нас ангелоподобен и весь в белом. Ты когда…

Она глянула на дверь, за которой тихонько шебуршился Вахмурка, и погрозила мне пальцем.

— Пошли-ка, милый друг, на воздух, — громко сказала девушка. — Погода нынче отличная, там поговорим.

— Валите-валите, — одобрил ее решение гном. — Мне тут еще завалы разбирать.

Выйдя из замка, девушка остановилась, уперла руки в бока и продолжила, негромко, но экспрессивно.

— Я устала в личке ответы набивать о том, что ты вот-вот появишься. Меня по пять раз в день теребят — "когда" да "когда"! У тебя совесть есть?

— У меня выходные, у меня праздники, — невозмутимо ответил я. — Имею право.

— Имеешь, — согласилась Кролина. — Но были договоренности.

— Слушай, совесть включи хоть на мгновение, — попросил я ее. — Мы сразу договаривались на восьмое, не спорю. Ну, подумаешь, опоздал на денек? Не очень красиво, согласен — но ведь и не смертельно. Извини, но у меня, в отличие от тебя, вне игры жизнь есть, интересная и многообразная. И потом — мы не наемники, которые выполняют условия контракта. Мы вообще могли ничего для этих людей не делать, но любезно согласились пойти им навстречу, и те материальные блага, которые мы от них получим — это не гонорар. Это добровольные пожертвования и не более того. Так что все эти их претензии — перебор. Я сейчас вообще разозлюсь и все договоренности разорву нафиг. У меня дела и так плохи, хуже, чем есть — не будет.

— Ты чего раздухарился? — опешила Кро. — Слушай, ты точно отдыхал? Злой ты какой-то сегодня. Никто ни на кого не наезжает, просто теребят меня постоянно…

— Потому что лишнего обещать не надо было, — назидательно сказал я, подняв вверх указательный палец. — Небось посулила, что все будет прямо завтра и в лучшем виде, вот и вышла фигня. Кстати, они эти самые пожертвования нам уже передали?

— Нечего я не обещала такого, — совсем уж тихо пробурчала Кролина. — Просто я думала, что если слово дано, то оно будет сдержано.

— Подай на меня иск в Гаагский суд, — порекомендовал ей я. — Так, мол, и так, приехал кланлидер на день позже, требую компенсации. Так ты проигнорировала мой вопрос насчет мзды.

— Еще не получили, — девушка совсем помрачнела. — Там люди такие — товар против услуги, авансов не платят.

— И очень плохо, — огорчился я. — Ты просто молодая еще, не в курсе того, что услуга, которая уже оказана — она ничего не стоит.

— Ты палку-то не перегибай, — девушка насупилась. — Не тот это народ, кидать не будет. Репутация им дороже.

— Ну, тебе виднее, — благодушно покивал я. — Спрошу я все равно с тебя, в случае недоимки. Шучу-шучу, не сверкай глазами.

— Когда идем? — я, похоже, ее здорово разозлил, Кро даже побелела как-то, видно, от злости.

— Завтра, часов в десять, — деловито, убрав шутливые нотки из голоса, пообещал ей я. — Только о месте встречи надо договориться.

— Все уже договорено, — отмахнулась от меня та. — У холма, в десять утра по Москве.

— Ну да, — подтвердил я. — Только я там не был никогда, так что меня туда еще доставить надо.

— Вызови такси, — судя по реплике, на этот раз я девчонке мозоль отдавил капитально.

— Смешно, но нелогично, — примирительно заметил я. — Кому это больше всех надо?

— Тебе, — Кро сморщила носик. — Квест-то выполнять нужно?

— Это да, — я почесал затылок и протянул ей руку, точнее, мизинец, согнутый крючочком. — Мир?

— Детский сад, штаны на лямках, — вздохнула девушка, но зацепила мой мизинец своим и писклявым голосом, очень похожим на трень-бреневский, громко сказала: — Мирись, мирись, мирись и больше не дерись.

— Чего дразнишься? — раздалось сверху. — Вообще улечу от вас!

— И тогда мы устроим большой праздник! — проорала Кролина. — Позовем музыкантов и накроем столы. А король по этому поводу даже распахнет для народа свои винные подвалы.

— Тогда — шиш вам, не дождетесь, — совершенно нелогично, но зато в своей манере среагировала на это фея и куда-то полетела.

— Совсем она избезумилась — расцепила мизинцы Кро и покачала головой. — То ли от безделья, то ли от вседозволенности.

— Сильнее, чем раньше? — скептически хмыкнул я. — Мы о Трень-Брень говорим. У нее, по-моему, в голове всегда свистел ветер. Ну, еще иногда туда ударяет моча, но это по ситуации.

— Пороть ее некому, — сурово заявила Кролина. — Хотя и это уже не поможет, как по мне. Вот что она позавчера устроила?

— А что она позавчера устроила?

— Это маленькое чудище с крыльями прослышало о какой-то странной твари, что живет в соседнем лесу. Вроде как виверна, но небольшая и почему-то гавкающая как собака. Скорее всего — квестовый монстр. Так нашей фее и дела не было до того, что у нее на нее ни квеста нет, ни разрешения покидать замок. Она подбила трех рыцарей пойти с ней, вся эта дружная компания поперлась в этот лес, отыскала одно-единственное болото, которое там есть, и в нем завязла. Мы этих рыцарей еле спасли, они же почти уже утонули, хорошо еще, что парнишка, которого ты к ней приставил, Питер, в замок прибежал. Его, кстати, наверное, скоро канонизируют, бедолагу, как великомученика. Представляешь, что было бы, если бы эти рыцари там коньки отбросили? Это ж НПС, они же подотчетные, нам их Орден на время дал.

— А виверна? — я не знал — то ли плакать, то ли смеяться.

— А виверну они не нашли, — Кролина сплюнула. — Зато к вечеру нарисовался колоритный товарищ, ну тот, седой, которого мы в замке Атарин видели.

— Брат Юр? — удивился я немного. — О как. То-то ты про подотчетность запела, я еще удивился — откуда ты такие слова знаешь?

— Ну да, — Кро засопела. — Он вроде как выговаривал им, а по сути — мне. Умный такой НПС, язвительный, я таких до этого не видала.

— Это ладно, — потер подбородок я. — Любопытно, откуда он так быстро узнал о происшествии. Хотя — туплю, брат Херц, конечно, сообщил. Опять же — происшествие это, по сути, яйца выеденного не стоит, чего это он сам сюда по этому поводу приперся?

— Не знаю, — пожала плечами Кро. — Но у меня появляется огромное желание эту мелочь крылатую на пряник подманить, а перед этим розги нарвать и их вон Флоси твоему вручить. Или Миху, он с последнего времени нашу фею видеть не может. Как крылья ее зашуршат, так он в лице меняется и камень поувесистей ищет. И еще приговаривает: "Воздух, воздух". Не знаешь, чем она его так достала?

— Не она, — вспомнил я встречу похмельного брата Миха и пикси Тристана. — Но существо вроде нее.

— Да, вот еще, — Кро щелкнула пальцами. — У нее какие-то знакомые завелись, как по мне — странноватые. Сам посуди — кто доброй волей приятельство водить с этой чумой крылатой будет? Тебе имя Тём ничего не говорит?

— Совершенно, — я немного обеспокоился. — Скажи, ты думаешь то же, что я сейчас предположил?

— Через нее хотят подобраться к нам? — понимающе улыбнулась Кролина. — Конечно. Я сразу это предположила, как только о чем-то таком услышала.

— А что она про этого Тёма говорила? — мне стало совсем тревожно. — Другие имена какие-нибудь называла?

— То-то и оно, что толком ничего, — Кролина досадливо поморщилась. — Один раз упомянула это имя, да пару раз сказала, что у нее встреча с друзьями, причем даже не встреча, а "дела". Какие у нее могут быть друзья и какие у нее могут быть дела, сам посуди?

— Завтра прижмем ее в углу и все выпытаем, — решил я. — Как из холма вернемся, так сразу. Нам тут тайны не нужны. Что она не крыса — я уверен. И мозгов у нее на это не хватит, да и не тот она человек. Но по дури и доверчивости своей она таких дров может наломать, что нам мало не покажется.

— Вот-вот, — подтвердила Кро. — Правильное решение.

— А теперь пошли, я с новенькими знакомство сведу, — подтолкнул ее в плечо я. — Веди меня, вербовщица.

— С кем? — постучала себя по лбу пальцем Кролина. — Тут сейчас человек пять, может, восемь. Остальные кто где. У нас же не армия, у нас игра.

— Вот тебе и раз, — удивился я. — А как же?

— Да так же, — девушка засмеялась, как колокольчиками прозвенела. — Завтра знакомство сведешь, причем сразу с большей частью. У тех, кто ушел в рейд, на завтра ночной кипеш намечен. Так сказать — налет на безмятежно спящего противника. Я как раз хотела поучаствовать и тебе это предложить. Там с ними сразу и познакомишься, и в бою на них посмотришь.

А что — удачно! И еще непременно надо будет завалить десять Мак-Праттов или их союзников, квест закрыть. Хотя — в одиночку десятерых… Я ж не храбрый портняжка? И потом — там одним боем дело не решается, там надо принять участие в пяти схватках. С другой стороны, — один противник — одна схватка. Ладно, завтра видно будет. В любом случае, это лучше, чем не делать ничего, только сидеть здесь, да думать о том, что кабы, кабы…

— Слушай, насыщенный день будет, а? — подмигнул я Кро.

— Не то слово, — девушка даже потерла руки от предвкушения. — Закисла я здесь, если честно, в этой рутине. Ромул этот еще…

— А он-то что? — точно-точно, они же вместе шли.

— Пройдоха он, — засмеялась Кро. — Но полезный. Таки подбил меня создать хранилище. Ну, я и подумала — если у нас все не как у людей, так пусть в кланхране непись сидит.

— И?

— И! — Кролина уже не смеялась, хохотала. — Он обошел всех, представляешь — всех наших и потребовал, чтобы они все ненужное ему по описи сдали. И еще попробовал переписать их имущество. Ну, доспехи, имеющуюся денежную наличность…

— Да ладно? — о таком я даже не слыхал. Я такое и представить не мог.

— Серьезно, — Кро булькала от смеха. — Игроки-то ничего еще, кто посмеялся, кто нехорошо о разработчиках сказал. А вот НПС… Твой Флоси его чуть в сортире не утопил, фон Рихтер пообещал, что отработает на нем несколько рассекающих ударов, конь Гунтера его копытом лягнул, а несколько горцев вообще разбираться не стали и намяли бока, когда застали его в коридоре простукивающим стены. Так он теперь только со мной ходит и жужжит как комар о том, что так дела не делаются.

— Гунтер-то тут при чем? — не понял я. — Он же не в клане?

— Живет здесь, кормится из нашего котла — значит, тоже наш. — Кролина, отсмеявшись, глубоко вздохнула. — Ромулу детали не важны, ему важно, чтобы имущество в хранилище сдали.

— Надо будет с братом Юром поговорить, чтобы он повторно этому шустряку объяснил, к кому стоит подходить, к кому нет, — я не удержался и снова хмыкнул. — И кланхран посетить, хоть посмотреть, что там к чему.

— Да хоть сейчас пошли, — Кро коротко глянула на меня. — Чего тянуть?

— Время, мой милый друг, время. У меня еще кое-что на сегодня намечено, — я повернулся к Назиру. — Ну что, пошли, навестим твоего батюшку?

— А ты никак к ибн Кемалю собрался? — проницательно заметила Кро. — На предмет?

Тайны в предстоящем мероприятии никакой не было, и я в двух словах обозначил цель своего предстоящего визита к главе ассасинов.

— Разумно, — одобрила Кро мое решение. — Со всех сторон разумно. А вот Раньен удивил, удивил. Нет, что он непись башковитый и непростой, мне было сразу понятно, но вот то, что он такой интриган — не ожидала.

— Коллегия хочет усилить свое влияние на короля, — объяснил ей я. — Чем больше его долг перед ней — тем крепче ее позиции, тем выше шанс того, что при необходимости Лоссарнах выставит свое войско на их защиту. Не забывай — у них на хвосте висит могущественный враг.

— А какой? — вкрадчиво спросила Кро. — Я пыталась узнать, с кем они так не дружат, но никто не говорит. Может, ты меня просветишь?

— И рад бы, — по возможности искренне сказал я ей. — Только мне и самому это не слишком ясно. Тогда, в Кадрансе, когда замок инквизиторов разносили по камушку, я так ничего и не понял. Но точно знаю одно — абы кто такую штуку не сделал бы, поверь мне.

— До меня тут кое-какие слухи донеслись, — совсем тихо сказала девушка, чуть ли мне не на ухо. При этом, что примечательно, она повернулась к Назиру спиной. — Говорят, что появился какой-то Черный Властелин. Думаю, что это враки, очередная вспышка фольклорной горячки… Но фиг знает? А если — правда? Может, стартовала континенталка, масштабный сценарий? Я слышала, администрация игры не всегда такие вещи афиширует, на парадоксах работает.

— Черный Властелин? — я скорчил недоверчивую рожицу. — Да ну, это все байки.

— Я так же думаю, — слова словами, но по лицу Кро такого сказать было нельзя. Она явно много размышляла на эту тему и пришла к каким-то выводам. — Но если — нет?

— Даже если это и так — нам-то с того чего? — я приобнял девушку за плечи. — Где мы, где Черный Властелин?

— Инквизиторы, — Кро не стала вырываться и даже как-то так тепло улыбнулась. — Если их он гнобит — значит, раньше или позже он снова за них возьмется, понимаешь? И придет сюда. Ну, может, не сам, может, войско его или что-то в этом роде… Нам тогда всем хана, я трезво оцениваю ситуацию. С пистолетом на танк не бегают.

— Вот тогда это и обсудим, — тема была скользкая, и я хотел с нее максимально быстро соскочить. — А пока… Завтра, без десяти десять я буду вот прямо тут. Пойдем за топором.

— Но ты все равно подумай над моими словами, — попросила меня Кролина. — Пожалуйста.

— Само собой, — я отпустил девушку, достал свиток портала и подмигнул Назиру. — Ну что, телохранитель, пошли под крышу дома твоего?

Если и есть где-то в этой игре стабильность — так это тут. Где-то реки меняют русла, горят и отстраиваются города, душат шнурками друг дружку короли и повстанцы, скачут на черных конях черные всадники и под горами копится воинство Странника — а здесь все так же, как и было в тот день, когда стартовали сервера игры. Скалы, небо над ними и пропасть под ногами. И пребудет здесь все так же до того момента, пока чья-то рука не дернет рубильник, который все это отключит.

— Э-э-э-эй! — заорал я, стоя на акустической точке, которую мне некогда показал брат Юр. — Э-э-э-э-эй! Мне бы к Хассану ибн Кемалю. У меня вот что есть!!!

И я замахал кожаным фирманом, который давал мне право многоразового посещения главы ассасинов.

— И вовсе незачем так орать, — Назир меня похлопал по плечу. — Вон мост, его уже поднимают. Тебя ждут, я же предупредил, что мы придем.

— Так ты когда предупредил-то? — я убрал фирман в сумку. — Сколько дней уже прошло?

— Если Мастер сказал, что он кого-то примет, его будут ждать столько, сколько нужно, — немного торжественно произнес Назир. — Ибо воля его — это воля небес, и единственно верный для нас, его детей, путь в этом мире.

Да, вот тебе и очеловечившийся ассасин. Прав Раньен, если дедушка Хассан отдаст ему приказ перерезать мне глотку, то он думать не будет, сразу возьмется за дело. При этом в расчет не будет браться ничего, даже то, что он, может, накануне мне жизнь спас. Восток — дело такое… Тонкое.

Что примечательно — Назир остался у входа во внутренние помещения замка. По его коридорам меня вели двое детей ибн Кемаля, одного я помнил еще по походу на джинна, второго видел впервые. Все происходило в мертвейшей тишине, и это здорово давило на психику.

— Что, надумал меня проведать, да? — контраст между темными переходами Атарина, по которым я минут десять гулял в компании с его молчаливыми обитателями, и ярко освещенными палатами Хассана ибн Кемаля, который по-дружески широко раскинул руки, чтобы обнять меня, был разительным. Меня, по крайней мере, пробрало. — Что ты такой напряженный, что? Ты к другу пришел в гости, не надо нервничать. Или тебя мои дети немножко напугали?

— Прохладно тут у вас, — улыбнулся я. — Озяб, пока шел.

— Так гора, — отпустил меня ибн Кемаль и назидательно продолжил: — Гора — она из камня. А камень тепло не любит. Вот как бывает — день жаркий, дышать нечем, камень такой горячий становится, что если на него тесто бросить — лепешку испечь можно! Человек если на него сядет — жарко ему будет, дым из носа пойдет, да. А потом солнце зайдет — и все, камень снова холодный станет. И если человек на него сядет — так камень не то, что греть его не будет — он сам из него тепло тянуть станет. Ты понял, мальчик, что такое камень?

Если честно — не понял я, что он до меня донести хотел. Но это же ибн Кемаль — он же слова в простоте не скажет, так закрутит, что мозги через уши вытечь могут от напряга. Может, он имел в виду, что если раз прохвоста вроде меня в своем доме по-доброму встретить, так я потом на шею влезу и понукать им начну? Или, может, чего другое?

— Как не понять, почтеннейший Хассан, — тем не менее ответил я и поклонился. — Спасибо вам за науку, каждое ваше слово словно ограненный камень-самоцвет, который оставляет свой отблеск в моих глазах и запечатлевается в моей душе.

Бамс! И мое лицо обожгла пощечина.

— Никогда не льсти тем, кто старше тебя, — строго погрозил мне пальцем ибн Кемаль. — Никогда. Те, кто старше и мудрее — они всегда видят, когда им лгут, и после этого уже не будут тебе доверять. Те, кто старше и глупее, те, кто тебе поверит — они зря прожили жизнь. Они не могут различить правду и ложь — так что тебе в них? Они же глупы.

— Опять спасибо за науку, — поклонился я ибн Кемалю, потирая щеку. — Это я не льщу, это я от чистого сердца.

— Вот теперь — верю, — ибн Кемаль показал ладонью, чтобы я распрямился. — Кушать будешь?

— Нет, — отказался я. — Не хочу.

— Нет — так нет, — Хассан опустился на ковер и жестом указал мне на место рядом с ним. — Как Назир? Хорошо ли он тебя охраняет? Не доставляет ли беспокойства?

— Смотрит за мной так, как мать родная не смотрела, — вот тут врать не надо, здесь одна чистая правда. — Иногда даже принимаю его за свою тень.

— Плохо, — покачал головой Хассан. — Если как тень — значит, ты его видишь. А так не должно быть, понимаешь? Вернее — он обязан стать совсем невидимым, чтобы появиться только тогда, когда это будет необходимо. Ай, плохо. Может, мне тебе другого моего сына дать?

— Нет, не надо другого, — даже замахал руками я. Да ну нафиг, я к этому только привык. — Мне и так хорошо.

— Как скажешь, — Старец с Горы помолчал с полминуты, а после попросил: — Сынок, ты прямо говори, зачем пришел. Не надо меня бояться, не надо тратить время на вежливые разговоры, после которых можно будет переходить к делу. Ты сразу говори, что тебе от старого Хассана надо. Ты мне как родной стал, да. А родные — они просто приходят и говорят: "У меня беда, помоги".

Ну, без прелюдий — так без прелюдий. Почему нет? Так даже проще.

— Уважаемый Хассан, мне нужна жизнь человека, — я уставился ему в глаза. — Плохого человека.

— Кто знает — плох человек или хорош? — Хассан в задумчивости подвигал бровями, белыми как снег. — Кто это определяет? Его друзья? Нет, они его любят. Его враги? Снова нет, они его ненавидят. Так как же понять — каков человек на самом деле?

— Я не знаю, — у меня снова не было ответа, мне нечего было сказать этому мастеру парадоксальных вопросов.

— И я не знаю, — ибн Кемаль улыбнулся краешками губ. — Ты молодой — и не знаешь, я старый — но тоже не знаю. Нет такого человека, которого на этом свете хоть кто-то да не любил, каким бы он ни был. И даже если его любит хотя бы одна живая душа — он не так уж плох.

— Согласен, — признал я. — Но мне все равно нужна жизнь этого человека, каким бы он ни был.

— Це-це-це, — Хассан покачал головой. — Жизнь взять так просто…

— Не так уж и просто, — буркнул я. — Если бы это было просто — я бы и сам это сделал, не стал бы вас своими просьбами утруждать.

— Просто, просто, — не согласился со мной Хассан. — Ты просто думаешь не так, как я или мои дети. И действуешь не так. Вот согласился бы тогда пойти ко мне учиться — сейчас знал бы, как хрупка и уязвима плоть человека и как ничтожна любая защита. Защиту делает человек — а людям свойственно ошибаться.

— Кабы я пошел учиться к вам, я бы сейчас и этих проблем не имел — не удержался я от сарказма.

— И это верно, — признал Хассан. — Чья жизнь тебе помешала?

— Служителя культа, — вздохнул я, показывая, как мне нелегко это произносить. — Некто годи Талиен из Пограничья. Бунтует против законной власти. Проповедует кровавые ритуалы, по слухам — даже людоедство. Отвратительный тип.

— Ай-ай, — Хассан сморщился, будто что-то горькое раскусил. — Не люблю иметь дело с религиями. Люби свою веру — и не отрицай другие, так меня отец учил, а его — его отец.

— А при чем тут вера? — не понял я. — Он и веру продал, стервец. Хуже того — он использует ее как орудие против законной власти. Паразитирует на ней.

— Все слуги богов, сколько бы их ни было, паразитируют на вере, таковы законы бытия. Религия и вера — это только почва для посадки зерен, они всего лишь инструменты, как мотыга или арба. А вот сбор урожая, который эти зерна дали, и его употребление — это уже не божественное, но людское, да. Так что этот твой годи — он такой же, как и все.

— И он смертен, — гнул свою линию я.

— Смертен, — согласился ибн Кемаль. — И я возьму для тебя его жизнь.

Вами выполнено задание "Исполнители".

Награды за выполнение задания:

1800 опыта;

700 золотых.

Он таки согласился! Ффух! Теперь надо еще узнать, почем его услуги.

— Спасибо, — я склонил голову. — Не хочу показаться невежливым или дерзким, но вопрос оплаты работы, которую вы на себя приняли — это тоже очень серьезная тема. Мне бы хотелось знать…

— Это правильный вопрос, — ибн Кемаль огладил бороду. — Всякий труд должен быть оплачен. Я возьму с тебя за это один золотой.

Один золотой? Что-то не так. Что-то совсем не так.

— Если вы назвали такую низкую цену из дружеских побуждений — то мне сейчас очень неловко, — приложил ладонь к груди я.

— Я всегда говорю только то, что хочу сказать, — немного равнодушно произнес ибн Кемаль. — Я заслужил это право тем, что много видел и много понял, и потому пользуюсь им постоянно. Ты заплатишь мне один золотой. И еще я попрошу тебя о небольшой услуге. Дружеской, дружеской, не волнуйся. И ты, как мой друг, можешь даже от нее отказаться, ты можешь мне сказать: "Извини, Хассан, но я не буду этого делать". И ты все равно получишь голову этого твоего годи и не потеряешь моего расположения. Мы ведь друзья, да?

— Да, — выдавил я из себя ответ и улыбку, хотя внутри у меня все клокотало. Как же задолбали эти дружеские услуги. И что от меня потребуется теперь?

Глава пятая
в которой раздаются инструкции и хруст

— Что, что такое? — Хассан даже наклонился вперед, заглядывая в мое лицо. — Что случилось, дорогой?

— Да все в порядке, — задавил я в себе эмоции. — Так что мне сделать для вас, почтенный Хассан? Чем мне вас порадовать?

— Слушай, тебя моя скромная просьба так взбудоражила, так встревожила, что я теперь даже не уверен в том, что мне от тебя хоть что-то нужно, — посетовал ибн Кемаль, доставая невесть откуда четки. — Твое душевное спокойствие мне куда важнее моих старческих прихотей. Быть посему — мои дети сделают все, что тебе нужно, за плату в один золотой. Ее будет вполне достаточно, поверь мне. Да я бы и ее не брал, но традиции, понимаешь… Нельзя без хотя бы символической платы человека убивать, не очень это правильно. Ладно, расскажи мне о том, чью жизнь заберут мои дети.

Вам предложено принять задание "Инструкция".

Данное задание является третьим в цепочке квестов "Охота на годи".

Условие:

Рассказать исполнителям все, что известно о годи Талиене.

Награды:

600 опыта;

Получение следующего квеста в цепочке.

"Исполнителям". Стало быть, в игре есть и другие добрые люди, которые охотно отправят ближнего своего на обратную сторону Луны. Хотя — о чем это я…

— Ну, что ты замолчал? — ибн Кемаль щелкнул косточкой четок. Красивые у него четки — камушки будто костяшки, отделанные золотом. Хотя, может оно так и есть. Не удивлюсь, что это фаланги мизинцев его врагов.

Я тряхнул головой и рассказал старцу все, что знал о Талиене и его нынешнем местоположении.

— …и его смерть должна выглядеть естественной и по возможности срамной, — завершил я свое повествование. — Это очень важно.

— Конечно, важно, — кивнул головой ибн Кемаль. — Смерть — это вообще самое важное дело в жизни. Если воин или жрец умирают как герои — они становятся кумирами, с их именем на устах живые потом идут умирать и часто побеждают. Если же они умирают, как бродяги или проходимцы — их имена втаптывают в грязь и очень быстро забывают. Хотя иногда потом они оживают в песнях базарных плясунов, как правило — в срамных. Тоже слава, но лучше никакого посмертия не надо, чем такое. Ты не волнуйся, мальчик, все будет так, как надо. Я немножко подумаю, да. Я подумаю, как сделать так, чтобы всё было хорошо для всех, кроме этого Талиена.

Немного посопев, я все-таки решил спросить еще раз об оплате. Мне очень не хотелось этого делать, понятно было, что это капкан, но нутром я чуял — если этого не сделать сейчас, замок Атарин будет закрыт для меня навсегда, а это очень нерационально. Кто знает, что будет дальше? И потом — я еще не полностью изложил Хассану задачу для его людей.

— Почтеннейший Хассан, — мягко произнес я. — Мне не по душе то, что вы можете подумать обо мне плохо. Вы подумаете: "Какой он невежа". Или: "Он не уважает меня, ему трудно выполнить маленькое поручение". Так не должно быть. Я не хочу, чтобы так было. Скажите мне, что надо сделать — и я займусь вашей просьбой сейчас же.

— Горячий, да, — улыбнулся в усы ибн Кемаль. — И умный. Успокойся, сынок, не надо от тебя старому Хассану ничего. Ну, может, только чтобы ты сказал мне: "Хассан, я друг тебе, отныне и навеки". Этого будет достаточно.

Сто процентов — это ловушка. Уж не знаю какая — но это точно так. Но… Ладно, пусть будет, одной заморочкой больше, одной меньше… В конце концов — этот дедушка точно не самый хреновый из тех друзей, которыми я тут обзавелся.

— Так это и на самом деле так? — недоуменно пожал я плечами.

— Знаю, — благосклонно покивал ибн Кемаль. — Но хотел бы это услышать от тебя. Считай это моей безобидной старческой причудой.

— Мудрейший Хассан, я ваш друг, отныне и вовеки, — по возможности торжественно произнес я.

"Вы дали обет дружбы старцу с горы, Хассану ибн Кемалю, также известному в Раттермарке как "Кровавый Хассан". Помните, что обет дружбы на Востоке значит куда больше, чем клятва богам или даже кровное родство. Тот, кто его нарушит, будет навеки проклят — и на земле, и на небе, и в жизни, и в посмертии.

Отныне Хассан ибн Кемаль вправе прийти к вам в любой момент и потребовать, чтобы вы отдали ему дружеский долг, выражающийся в каких-либо услугах, и вы не вправе ему отказать. Исключение составляют только те просьбы, которые ведут вас к клятвопреступлениям (т. е. к нарушению каких-либо обязательств, взятых на себя ранее).

Внимание!

Требования Хассана ибн Кемаля будут выражаться в квестах, отказ от принятия которых повлечет за собой применение к вам штрафных санкций (вид и объем штрафов будет определяться по каждому непринятому вами квесту).

Примечание.

Количество выдаваемых вам подобных квестов ограничено временными рамками. Вам не может быть выдано более двух подобных заданий в течение одного календарного месяца.

Примечание.

В случае удачного выполнения обязательных заданий, выдаваемых вам Хассаном ибн Кемалем, вами могут быть получены очень неплохие и даже уникальные награды в виде редких предметов, умений и цепочек заданий.

Вот и гадай — то ли получил на свою голову проблемы, то ли офигенную фишку срубил. С одной стороны, геморрой, с другой — умения и задания. Но, с учетом того что задания мне не нужны — выходит, что геморрой.

А дедушка-то молодец. Я теперь ему друг, а он мне кто? Он-то мне в ответной симпатии не клялся, так что сыграл я, как всегда, в одни ворота. В свои. Вот такой вот дон Корлеоне с восточным колоритом напротив сидит, в усы улыбается, да знай костяшками четок щелкает, да. Ладно, могло быть и хуже, он меня мог заслать куда-нибудь за тридевять земель прямо сейчас. А тут — абстрактные поручения в предполагаемом будущем, это все не смертельно.

— Я рад обрести такого друга как ты, сынок, — растроганно сказал Хассан. — Твои слова тронули мое сердце. Давай один золотой, и отныне твой враг — мой враг.

Вами выполнено задание "Инструкция".

Награды за выполнение задания:

600 опыта.

Великая сила дружбы. Сказал — и все, квест закрылся. Ах да, еще денежка… Я достал из сумки золотой и протянул его Хассану.

Вам предложено принять задание "Ожидание".

Данное задание является четвертым в цепочке квестов "Охота на годи".

Условие — ожидать смерти годи Талиена. В случае, если она не воспоследует в течение одной недели по игровому времени, поинтересоваться у исполнителей, почему они до сих пор не выполнили взятые на себя обязательства.

Награды:

1000 опыта;

200 золотых;

Получение следующего квеста в цепочке.

Ага, поинтересоваться. Вот так, по-братски, прийти к ибн Кемалю, ввалиться прямо вот в эту комнатенку, и эдак с наездом спросить у него:

— Я чего-то не понял. Почему это чмо в перьях еще живо?

Маловато дали наградных за этот квест. Он очень непростой… Ладно, это все лирика, надо последний штрих внести в общую картину предполагаемого политического заказного убийства.

— Я всегда был вашим другом, — прижал ладонь к сердцу я. — Хотя еще я в чем-то видел в вас своего наставника и даже, простите за смелость, духовного отца. Мне даже не надо было произносить эти слова о дружбе, они отчеканены в моем сердце…

Бамс! — и мне снова прилетело по щеке.

— На этот раз не за то, что ты врешь, — Хассан, как всегда, улыбался. — Впрочем, если ты сейчас и соврал — это не страшно, мне приятно слышать подобное, даже если это ложь. Сейчас я ударил тебя за многословие, неподобающее мужчине. Ты сам сказал — я тебе как отец. А отец учит своих сыновей всему, что они должны знать об этой жизни. Иногда это надо делать словом, а иногда — и силой. Другой разговор, что это надо чередовать, и каждый из инструментов пускать в дело в нужное время.

Я было хотел подчеркнуть его мудрость и многогранность познаний, даже рот открыл, но в последний момент остановился. Ну его, того и гляди, снова по роже вдарит.

— Молодец, да! — ибн Кемаль заметил мои телодвижения и с довольным видом погрозил мне пальцем. — Надо всегда знать — когда говорить, когда молчать. Ты способный, да. Из тебя еще может выйти толк. Хотя я об этом уже… Ну, ничего. Я старый, мне уже можно повторять одно и то же — мой разум не так остр и скор, как в юности, да и духом я стал помягче. Тянет как-то на наставления, воспоминания, да. Ладно, что мы все обо мне. У тебя все? Что хотел и знал — то сказал?

— Нет, почтеннейший Хассан, не все, — помотал головой я, ловя его удивленный взгляд. — Еще кое-что есть. Не могли бы ваши дети, те, что будут… мммм… Работать над этим делом, перед выполнением своей миссии или сразу после нее положить на тело Талиена вот этот мешочек?

Я достал из сумки означенный предмет, который некогда мне вручил на том гэльтском свете давно скончавшийся годи Оэс, и протянул его ибн Кемалю. Черт, как фраза-то предыдущая жутко звучит, а? И ведь — из песни слов не выкинешь, так оно и было на самом деле.

— Магия? — спросил, принимая у меня мешочек с землей Хассан, подбросил его на ладони и утвердительно повторил: — Магия. Ох, мальчик мой, не имел бы ты с магами и чародеями дел, да. От них в мире один кавардак и неразбериха. Вечно машут своими посохами и бородами, лезут везде где только можно, добиваются власти и думают, что они самые умные, самые сильные и бессмертные. Ну, про первые два заблуждения говорить не стану, а вот насчет третьего… Это очень неверное мнение, я бы сказал — в корне. Но — будь по-твоему, как скажешь. Что-то передать покойному хочешь — какие-то слова, какие-то пожелания? Кроме пожеланий долгой жизни, конечно же.

— Все, что я хотел ему сказать — я уже сказал вам, — немного криво выразился я, но повелитель замка Атарин меня понял и снова ухмыльнулся в усы.

— Ну, если это все — то на этом и закончим, — четки сверкнули и исчезли в рукаве его халата. — Ночь на дворе, может, заночуешь здесь, у меня? Мой дом — твой дом.

— Да нет, пойду, — отказался я. Какая мне разница, когда свиток тратить. Нет, вполне возможно, что за этим предложением запросто могла последовать возможность получить пару заданий, думаю, этот замок в ночи может порадовать любознательного игрока, но мне они не нужны. — Завтра утром у меня много дел.

— Дела, дела, — ибн Кемаль вздохнул. — Весь мир с ума сошел, все стали такие занятые. Никто не хочет просто остановиться, поднять голову вверх и посмотреть на солнце или звезды, чтобы понять, как они прекрасны, и навсегда сохранить эту красоту в своем сердце. А потом, когда придет их час покидать этот мир, они думают: "Боги, почему я ничего вспомнить не могу, кроме того, что все время куда-то бежал? Ведь было же что-то еще кроме неотложных дел в этом мире?". А как он может что-то вспомнить, если прожил свою жизнь в постоянной гонке, полагая, что так и нужно? А разве так нужно? Да и кому это нужно… Подумай о том, что я тебе сейчас сказал, подумай. Умей не только стремиться вперед, умей делать остановки в пути, чтобы поразмыслить — а по той ли дороге ты вообще идешь? Не свернул ли ты случайно со своего пути, в спешке этого даже не заметив? Может, ты уже на чужой дороге, в чужом краю, занимаешь не свое место и делаешь совсем не то, что должен? Может, надо отойти в сторону, лечь на землю и просто посмотреть в предвечное небо, которое все видело и все знает?

— Я подумаю, — если честно, таких речей от Хассана я вовсе не ждал. Его восточные закидоны были для меня уже привычны, но тут он выдал совсем уж необычный монолог. — Обязательно подумаю о том, что услышал от вас.

— Ай, обманешь, — отмахнулся ибн Кемаль. — Выйдешь за порог и слова мои из головы выкинешь. Не спорь, так и будет. Я знаю. Я сам таким был. Я слушал своего наставника, кивал, а сам думал о том, что у меня своя голова на плечах есть, и что я уже сейчас знаю и понимаю больше, чем он. Прошли годы, и только сейчас я осознал, как он хотел мне добра, делясь своей мудростью, и как ему было больно видеть, что я не хочу пускать его слова в свое сердце.

Наверное, надо было сказать о том, что я-то как раз пустил его слова в свое сердце, но что-то мне подсказывало, что тогда по роже в третий раз за этот вечер получу. Не то чтобы меня это пугало, но нафиг надо.

— А вот у меня вопрос, — сказал я, поднимаясь с ковра. — Можно?

— Спрашивай, — милостиво разрешил ибн Кемаль.

— Четки ваши, — я ткнул пальцем в направлении рукава. — Они немного необычные…

— Это память, — лицо Хассана озарилось доброй улыбкой. — Память, да. Знаешь, хороших друзей найти непросто, а хороших врагов — еще труднее. Просто врагов — их очень много, бывает, что весь мир идет на тебя войной — но это не те враги. Они не заслуживают доброго слова. А бывает враг, которого ненавидишь — но безмерно уважаешь. Он ближе, чем женщина. Дороже, чем друг. Роднее, чем мать. И когда ты забираешь его жизнь, ты испытываешь такую пустоту, как будто ты себя убил. И наслаждение от того, что он мертв, а ты нет. Очень противоречивые чувства, но так оно и есть. Ты еще такого не испытывал, иначе бы по-другому смотрел сейчас на меня. Но когда-нибудь ты поймешь, о чем я говорю. Но пустоты все же больше, чем наслаждения, да…

— И? — сдается мне, что я угадал, из чего его четки сделаны…

— Пустоту надо чем-то заполнять, и ты ищешь нового врага, — пояснил ибн Кемаль и снова извлек четки на свет. — И, убивая всякий раз новых и новых врагов, оставляешь себе их часть, например — фалангу пальца там, или кусочек лобовой кости… Приятно знать, что ты их не только убил, но и заставил себе служить после смерти. Есть в этом некая высшая справедливость.

Столько в его голосе было теплоты, столько нежности при упоминании давно мертвых людей, так ласково он оглаживал свои четки, что мне стало маленько не по себе. Не дай бог в жизни, я имею в виду, в той, в настоящей жизни, с таким дедушкой столкнуться. Куда там Зимину или Азову до Хассана ибн Кемаля…

— Это да, — я, поднатужившись, выдал улыбку. — Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

— Хорошие слова, — покивал Хассан. — Ты придумал?

— Нет, — помотал головой я. — Слышал где-то.

— Я запомню их, — Хассан щелкнул камушком четок и легко поднялся на ноги. — Если решил идти — иди. И помни — тебе здесь всегда рады. За дело — не волнуйся. Думаю, скоро ты услышишь печальную весть о том, что годи Талиен умер.

— Несчастья случаются, — я скорчил печальную рожицу. — И ведь совсем не старый еще дядька! Вот если бы не гадил людям этот годи, мог бы еще жить да жить.

— А не хотел бы ты присоединиться к моим детям? — когда я уже шагнул к двери, спросил Хассан. — Они бы все подготовили, а ты бы забрал его жизнь сам? А?

Вам предложено принять задание "Чистая смерть".

Данное задание напрямую связано с цепочкой квестов "Охота на годи" и квестом "Билет в один конец".

Условие — дать согласие отправиться с ассасинами Хассана ибн Кемаля к лагерю Мак-Праттов и принять участие в подготовке и убийстве годи Талиена.

Награды:

1000 опыта;

200 золотых.

Получение первого квеста цепочки заданий "Волки из замка Атарин".

В случае, если вы согласитесь на предложение Кровавого Хассана, награды за выполнение заданий из цепочки квестов "Охота на годи" и квеста "Билет в один конец" могут быть изменены, притом значительно.

Внимание!

Учтите, что выполнение этого задания обязывает вас постоянно находиться в группе ассасинов, служащих Хассану ибн Кемалю и откомандированных им на выполнение вашего поручения. Любая отлучка, кроме официального выхода из игры, будет расценена как дезертирство, после чего данное задание, а также оба квеста, связанных с ним, будут считаться проваленными. Минимальное ежедневное время нахождения в игре до момента выполнения задания или его провала — не менее шести часов по локальному исчислению.

Принять?

Заманчиво, заманчиво… Кабы не эта возня с печатями и не проделки Кролины — можно было бы вписаться. Это такое приключение, что даже мне, равнодушному, по сути, к игре человеку, интересно на него глянуть.

Но условия никак не позволяют этого сделать. Точнее — не условия, а вся та чехарда, которой пока конца и края не видать. Жаль. Вот правда — жаль.

— Нет, почтеннейший Хассан, — абсолютно искренне вздохнул я и развел руки в стороны. — У меня очень много дел, причем таких, от выполнения которых я не могу отказаться. Если бы это были дела, связанные с зарабатыванием золота — я бы плюнул и пошел с вашими детьми. Но здесь другое, тут выполнение обещаний, которые мной даны уважаемым людям, ответственность перед ними за свое слово — как я это могу отмести в сторону?

— Слово надо держать, — строго сказал ибн Кемаль. — Ну, нет — так нет, чего уж теперь. Тогда — до встречи.

Он приобнял меня и проводил до дверей своей комнаты.

Страшненький старичок, прямо скажем — страшненький. Но какой душевный! Хотя возможно, что все тираны из серьезных, из тех, которые вошли в мировую историю, были такими же. Иван Грозный без того, чтобы перекреститься, ни одну казнь не начинал, Нерон актером любительского театра себя считал, Сталин русские народные песни уважал, Калигула — тот и вовсе лошадок любил. И только Ленин был гриб!

Вернувшись в замок, где уже зажглись факелы, а по стенам бродила ночная стража, я было посмотрел на почтовый ящик, где наверняка скопилась очередная куча писем, но решил заняться ей завтра. Войду в игру минут за пятнадцать до назначенного времени и все прочту. Если совсем честно — я просто не хотел дополнительно себе настроение портить. Там же наверняка какая-нибудь дрянь лежит, которая мне нервы поднимет, а у меня и так впереди еще негромкий бубнеж Вики, которая "пошла в ванную на чуть-чуть, а я этим воспользовался и в свою игру сразу полез". Понятное дело, что это не претензии, и уж тем более не скандал, но ей же надо выполнить свой священный женский долг и попилить меня? Без этого она уснуть не сможет, будет вертеться и кусать угол подушки — день-то прожит зря. Выражаясь афористично, — не поругались — день пропал, не помирились — и ночь даром пролетела. Так что с полчаса подобных нотаций впереди гарантированно, так стоит ли усугублять это невесть какой корреспонденцией? Хотя — может, и обойдется, придет Азов и спасет меня от всей этой необходимой чепухи, которая, к слову, отчасти справедлива. Я про тотальное невнимание к своей дражайшей половине, которая по моей милости вынуждена была одна багаж разбирать, а потом предаваться тоске и скуке. А что — все так. И я сбежал, и она одна багаж разбирала. Правда, мне не совестно совершенно, но это уже другая история.

И я — не угадал. Судя по всему, никто ни в чем меня упрекать не собирался и уж точно не скучал. Из кухни раздавался мелодичный звон бокалов, смех и гомон голосов. Сдается мне, там не только Азов, сдается мне, у нас гости. Однако — симптоматично, не в первый раз такое. Вот так в один прекрасный день выйдешь из игры, а из капсулы и не вылезешь — рога помешают. Шучу, шучу… А может, и не шучу, это дело такое.

У меня один приятель так супругу потерял. Он, правда, не по играм с полным погружением ударял, а по бильярду, зато через день и допоздна. Нравился ему бильярд. Реально — не по девкам шастал, не пиво дул, а по зеленому сукну шарики гонял. А вот жене его это не слишком нравилось. Она сначала это дело терпела, потом его пилила, потом даже пару скандалов закатила, а потом завела себе любовника. А еще немного времени спустя она к этому любовнику вовсе жить ушла. Он по ряду статей, и физических, и финансовых, уступал, конечно, моему приятелю, но зато вечером и ночью дома был, а не в "американку" резался, что, видимо, в результате и решило дело.

Я выбрался из капсулы, пригладил волосы и пошел на кухню. Кого там еще-то к нам принесло?

Естественно, что никого нового я на кухне не увидел. Почти все те же, все там же. Ну, понятное дело — у нас тут не дом, у нас тут клуб по интересам. Конкретно — у нас, поскольку за все это время я больше ни у кого в жилом помещении не был. В гости к нам все ходят охотно, но к себе не зовут. Да какой ходят — просто притаскиваются когда хотят.

Вот и сейчас в кухню набилась до боли знакомая публика — Азов, который как раз опрокидывал в рот рюмку с настойкой, Генриетта Зимина с тарелкой клубничного варенья, которое она ела столовой ложкой, Валяев, пальцами вылавливающий огурец из банки, и Костик, в руках у которого ничего не было, зато немного пьяненький. Ну и Вика, которая обреченно на все это смотрела, тревожно улыбаясь.

Неоднородная компания, но зато им явно весело. Скажем так — подавляющему большинству.

— О, вылез наконец-то на белый свет, — Валяев вытащил из банки приличных размеров огурец и смачно им хрупнул, во все стороны брызнул терпко пахнущий рассол. — Ну, как там у тебя дела, все нормально? Ничего за время твоего отсутствия сверхъестественного не случилось?

— Не сказал бы, — не стал врать я. — Не все нормально.

— Да ладно! — заулыбался Костик. — Я поглядывал одним глазом — там все хорошо! Никита, а дай мне тоже огурчика!

Мне не слишком хотелось обсуждать эту тему, тем более что половине присутствующих эти все игровые дела были до фонаря.

— И то, — Азов хлопнул по спине Валяева, который от этого чуть не поперхнулся. — Чего в одну рожу трескаешь?

— Да на, — Валяев отдал ему банку, в которую Азов немедленно запустил вилку. — Хорош засол! Вик, мамка твоя — талант! Я таких солений лет почитай… Давно, в общем, не ел.

— Да на здоровье, — радушно сказала Вика, но я в ее голосе услышал очень и очень глубоко скрытые нотки раздражения. Человек, который её не знает, их не разберет, но я уже наловчился подобное улавливать. Вике явно хотелось отдохнуть, разобрать те же самые вещи, растасовав их на категории "в стирку" и "в шкаф", но долг хозяйки призывал к гостеприимству. И потом — поди их выгони. Не те персоналии, не те…

— А чего не так-то? — Костик снял с носа очки, дыхнул на стекла и потер их о рукав свитера.

— Да пока меня не было, мой клан пополнился полусотней неизвестных мне людей, — не стал скрывать я. В конце концов — хочет знать, пусть знает. — Никит, ты же говорил мне, что ты дашь Кролине право на прием одного человека в день! И в целом она больше трех десятков принять не сможет. А что в результате?

— И что в результате? — с интересом спросил Валяев, отправил в рот остатки огурца и вытер руки о волосы. — Чего не так?

— Все не так, — засопел я. — Она за эти дни полсотни бойцов мне в клан напринимала!

— Молодец девка, — одобрил Валяев, подцепил бутылку настойки и ловко наполнил рюмки. — Ты будешь?

— Буду, — хмуро ответил я. Жалко настойку, понравилась она мне, думал время от времени ей стресс снимать, но, видно, не судьба. Валяев теперь пока ее всю не выжрет — не уйдет, у него желудок силиконовый и хайло ненасытное.

— Вот это правильно, — Валяев повернулся к Вике. — Хозяюшка, дай еще посуды. Ага, спасибо.

Он ловко налил еще одну рюмку, слизал каплю с горлышка и блаженно зажмурился.

— Ах, истинный парадиз! А запах, а вкус!

— И мне тогда плесни, — Генриетта допила вино из бокала (дамы предпочли его) и протянула его Валяеву. — Ты, Никитка, мертвого уговоришь.

— Есть такое, — скромно потупил взор Валяев. — Это один из моих немногочисленных талантов. Итак — выпьем за благополучное возвращение под родную крышу наших дорогих друзей — Кифа и Вики. Мы скучали за вами, как за космонавтом ракета. Прозит!

Выпить я выпил, но насчет "родной крыши" — это он погорячился. Нет, в каком-то смысле это "крыша", только вот не в том, о котором он говорил в своем тосте. Да, здесь комфортно, безопасно и бесплатно, но это не мой дом. Я тут живу в состоянии затянувшегося отпуска или, к примеру, бесконечной командировки. Хотя, при прочих равных — здесь получше, чем под землей или на дне водоема, потому и выпендриваться я не стану. Никогда не следует плевать в дающую руку — не исключено, что во второй руке, той, что за спиной держат, кистень припрятан.

— Так что тебя не устраивает? — Валяев подцепил с тарелки кусок ветчины. Вика разбавила разносолы тети Светы традиционными нарезками, запасы которых в холодильнике, похоже, не кончались. — У тебя в клане полсотни рыл появилось — и все как на подбор. И с ними дядька Черномор!

Шутлив сегодня Валяев, искрит просто юмором. И шутки такие… Мягко скажем — наводящие на мысли. Не его ли стараниями эти молодцы ко мне приперлись?

— У меня в клане всего сто мест для игроков, — терпеливо объяснил ему я. — И мест этих теперь осталось очень мало. А если мне кого самому принять надо будет? Никит, ну ты же обещал.

— Никита обещал — Никита сделал, — шутник и аферист подмигнул Генриетте. — Костик, ты почто мое указание не выполнил? Отвечай без заминки!

— Что ты мне сказал — то я выполнил, — безмятежно, как-то по-детски расплылся в улыбке тот. — Сказал — дать полномочия этой… Как ее? Кролине. Я — дал. А про ограничения ты мне ничего не говорил.

— Да? — Валяев поскреб пятерней затылок, ероша и без того торчащие в разные стороны волосы. — Бывает. Забыл, наверное. Дел-то перед Новым Годом было мно-о-о-ого!

— Это да, — поддержал его Азов с усмешкой. — Что есть — то есть. И разных.

— Палыч, — явно смутился Валяев. — Я же уже… Чего ты опять?

— А чего я? — Азов всем видом показал, что не понимает, о чем идет речь. — Я и говорю — праздник дело серьезное, тут чего угодно забыть можно. Даже про разные договоренности и заключенные соглашения.

— Я дико извиняюсь, — Вика, судя по всему, напряглась, опасаясь того, что титаны "Радеона" перейдут на выяснение отношений. — Вот тут имя прозвучало несколько раз — "Кролина". А это кто?

— А это его заместитель в клане, — показал на меня пальцем Костик. — Заместительница, то есть. Прехорошенькая девица, и с мозгами.

— Как интере-е-е-есно, — Генриетта облизнула ложку с вареньем. — Вик, представляешь — у них там кланы есть, в этой их игре. Как у скоттов или гэлов.

— Скотты — это про него, — Вика закивала, соглашаясь с любительницей сладкого. — Как есть — скотт. Он мне все — "работа, работа". А у него такая, оказывается, работа! С девицами.

В глазах у девушки не было гнева или злобы. Она сознательно уводила тему разговора подальше от возможного выяснения отношений между не слишком трезвым и непривычно смущенным Валяевым и Азовым, который, похоже, понял ее нехитрый маневр.

— Какой же он скотт? — удивилась Генриетта, которую неслабо подразвезло — Не похож совершенно, разве только что цветом волос… Ну, может, еще формой носа. Но в остальном… Те-то были ого-го какие. Волосатые, дикие, необузданные. Сколько в них было силы и мощи — и вместе с тем они были такие доверчивые! Хоть бы даже этот… как его… Итха. Ох, если бы ты знала, сколько в нем было жизни! Хотя погоди. Может, он и не был скоттом, может, он был и кельтом…

— Генрике, — обволакивающе-мягко обратился к задумчиво загибавшей пальцы и что-то вспоминающей девушке Валяев. — Бог с ними — и с гэлами, и с кельтами. Скушай еще варенья лучше.

— Никогда не дает мне с людьми говорить, — пожаловалась Вике, которая явно уже ничего не понимала, Генриетта. — Что он, что братец мой беспутный! Все время рот мне затыкают, понимаешь. "Генрике, помолчи. Генрике, это не твое дело". А у меня прав владения, между прочим, не меньше чем у них!

Зимин — "беспутный"? Никогда бы не подумал. А может, у нее еще какой брат есть? Ай, какая интересная девушка. Вот только держаться от такой интересности надо подальше. Не знаю почему, сформулировать не могу — но чую. У меня на такие вещи нюх, как у собачки Джульбарса. Правда он, гад, не всегда срабатывает.

— Вика, не валяй дурака, — обратился уже к моей женщине Азов. — Это игра, и в нее играют люди. При этом гендерные признаки в ней несущественны. Больше тебе скажу — может, эта Кролина и не девушка вовсе, а самый что ни на есть мужчина. Костик же не имел в виду внешние параметры игрока, он говорил о симпатичности его аватара, компьютерного персонажа. Поверь, очень многие представители сильного пола любят поиграть под личиной девушки, и это не отклонение от психической нормы. Ну, скажем так — не всегда. Это может быть эстетический позыв или какой-либо расчет.

— Точно-точно, — подтвердил Костик, он поддался корпоративному мужскому духу и решил помочь Азову меня выгораживать. Так сказать — сам спалил, сам вытащил. — Есть квесты, которые может получить только игрок определенного пола.

— Так успокойся и не бери в голову, — Азов сейчас напоминал эдакого восточного мудреца.

— Правильно, — присоединился наконец к беседе Валяев, с благодарностью глянувший на Вику. — Не бери в голову, бери в… Все-все, молчу. Ну что, может — накатим еще по одной?

Ответа на свой вопрос — почему так получилось с полномочиями Кролины, я в тот вечер так и не получил. Размышляя позднее, когда гости все-таки покинули нашу кухню (как ни странно, бодрее всех выглядела обычно индифферентная ко всему Генриетта. Она даже пританцовывала и напевала какую-то песню, причем на совершенно незнакомом мне мелодичном языке), я разложил все по полочкам и попробовал систематизировать.

Первые свои предположения об умышленном насыщении моего клана живой силой я в результате все-таки отмел, просто в силу их полной бессмысленности. Какой резон тому же Валяеву контролировать меня в игре, да еще таким способом? Я у него и так как на ладони. К тому же ему лучше, чем кому-либо другому, известно, что в коллективных игрищах я принимаю участие только в дни больших игровых катаклизмов или когда мне нечего делать. Катаклизм я только готовлю, дел по этой причине у меня полно, стало быть какой вывод? Правильно, не видать меня родному клану больше чем по пятнадцать минут в день.

Сдается мне, что все это следствие его традиционного раздолбайства. А поскольку самолюбия у Валяева никак не меньше, чем сладострастия, то и признавать свой косяк он, конечно же, не захотел, вот и устроил клоунаду. И нечего накручивать себя. Наверное.

— Слушай, если они так к нам каждый день ходить будут, то я не согласна на это, — прошептала мне в ухо Вика, когда мы легли в постель. — Бог с ними, с продуктами, но я все время боюсь, что опять начнется что-то вроде тогдашнего кошмара.

Тогда, на новогоднем празднике, Старик так напугал мою бедную девочку, что она и по сей день вздрагивает всем телом, вспоминая это мероприятие. И рыбу она есть перестала. Любую.

— Не будут, — успокоил я ее. — Сейчас харчи закончатся — и все, мы им будем неинтересны.

— Завтра что смогу — съем, — заявила Вика. — Остальное — раздам людям.

— Чем смогу — помогу, в разрезе поедания продуктов, — ободрил я ее — Опять же — что-то послезавтра нашим головоногим можно отвезти, они все едят, включая бумагу и клеящие карандаши.

— Я тоже в детстве любила клеящие карандаши, — неожиданно заявила Вика. — Они были сладкие. Мамка, правда, ругалась, когда это видела.

На этой лирической ноте я крепко уснул, причем сразу же, как только закрыл глаза. Правда, полночи мне снился огромный клеящий карандаш, который бегал за мной по пятам и пытался сделать что-то нехорошее. Уж не знаю точно что, подробных комментариев моя явно шалящая психика не предоставила.

Несмотря на все кошмары, выспался я отменно. Бонусом к этому я получил Вику, которая раз в кои-то веки умудрилась не проснуться раньше меня.

— Кто не успел — тот опоздал, — прошептал я и полез в капсулу. Времени до встречи с Кролиной оставалось не так уж и много, а я еще хотел снять игровую почту.

Как я и ожидал, большей частью содержимого почтового ящика был мусор. Да не большей даже — подавляющей. Под статью "хоть сколько-то любопытно" можно было отнести запоздалые поздравления с праздниками от Джокера, моего персонального проводника в мир теневых сделок, и коротенькое письмецо от Глена, в котором он меня звал на встречу Рождества в его замке. И еще одно письмо, которое я, как видно, проглядел, читая почту перед Новым Годом.

"Добрый день, ярл и лэрд Хейген.

Моё игровое имя Тём. Мы несколько раз пересекались в общих заданиях. В частности, я был в морском походе на драккаре Фроки Молота в деле освобождения дочери кенига, и в долине Туад, где под командой Глена участвовал в войне на стороне твоего клана.

Если нужны дополнительные рекомендации по моей персоне, то их может дать твой соклановец Вахмурка или глава клана "Сыны Тараниса" Глен.

Встреча важна нам обоим, так как её предмет до недавнего времени находился под запретом у инквизиторов и в опале у Академии Мудрости".

Тём. Где-то я это имя слышал. Вот буквально совсем недавно слышал. Вчера слышал! Кро говорила про этого Тёма, у меня же про него спрашивала, вроде как наша малахольная фея с ним хороводится.

Ай-яй, неизвестный мне Тём, не очень хорошо ты выглядишь в моих глазах пока. Письмо написал не очень правильное, в лучших традициях Мюрата, мол "мы почти знакомы", "это нужно нам обоим", раскидал по нему тонкие намеки на толстые обстоятельства. Ясное дело, думал, что меня это заинтересует, а это меня только еще больше насторожило. Заручился рекомендациями Глена, который, похоже, в любой пивной бочке затычка. Он мне уже Сайруса присоветовал. Нет, мужик там безобидный, но это пока. А потом что будет, если я Лилит эту из-за грани не призову?

Правда, Тём этот еще про Вахмурку пишет, а это уже другой коленкор, тут свой в доску гном, ему верить можно. Не то, чтобы полностью, но более-менее.

Ладно, повидаться с этим товарищем надо в любом случае, только сначала все-таки уточню кое-что у Вахмурки и оттаскаю за крылья Трень-Брень, чтобы черт знает с кем не вожжалась. Да и потом — письму две недели почитай, может, оно уже и неактуально.

"Мое почтение, Тём.

Я еще не навел справки о Вас, но, думаю, они будут исключительно положительными.

В свете этого и в том случае, если цель встречи не потеряла своей злободневности, я готов выслушать то, что Вы хотите мне сказать. Что может быть лучше хорошей беседы?

А самая лучшая беседа — она проходит за накрытым столом.

Проще говоря — если Вы еще хотите встретиться со мной, то напишите мне письмо, и мы пересечемся. Но — на моих условиях и там, где я укажу, не обессудьте. Мои друзья Вас знают — а я еще нет.

С искренней симпатией — Хейген".

Вот и поглядим, что дальше будет. Если не отзовется — так и шут с ним, а если повстречаться захочет — я его выслушаю.

— О, ты даже не опоздал, — это была Кролина, сосредоточенная и напряженная. Как видно, она морально к приключению готовилась. А может — просто не выспалась.

Открылся портал, мы шагнули в него, и там, уже с той стороны, я буквально нос к носу столкнулся с игроком, чье лицо мне было знакомо.

— Привет, — дружелюбно помахал мне тот рукой.

— Дела, — я почесал нос. — А я только-только о тебе вспоминал!

Назад: Два огня

Дальше: Глава шестая, о холме, и том, что в нем приключилось

Глава четвертая в которой даются обещания и заключаются сделки

Глава пятая в которой раздаются инструкции и хруст