Глава двадцатая
О неисповедимости поворотов жизни
Сзади что-то щелкнуло, я обернулся и увидел, что моя предсмотрительность пошла прахом — скользкий рожок, видимо, сполз и дверь в номер захлопнулась. Теперь у меня особого выбора уже и не было — идти куда-то или нет. Не в коридоре же куковать?
Дорогу к тому месту, где сидела ночью милая девушка, что нас заселяла, я помнил слабо — не до того мне было, да и Вика на плече как мешок висела, но коридор тут один и, раньше или позже, я должен был до нее добраться.
— А вы кто? — прямо перед моим носом распахнулась дверь, и из-за нее выехала самоходка со всякими моющими средствами и прочей чепухой, необходимой для уборки. Из-за флаконов с шампунями на меня строго смотрели серые девичьи глаза.
Прелестная, совсем невысокая девчушка в униформе с логотипом "Радеона" стукнула шваброй об пол, и снова переспросила –
— Мужчина, вы кто и откуда?
— Я живу тут, и я оттуда — показал я пальцем себе за спину — Ищу ресепшн. Не подскажете, где он?
— Всех, кто тут живет, я знаю — девчушка была настроена воинственно — А вот вас нет. Вы уж извините, но…
Она залезла в карман и достала миниатюрный переговорник.
— Охрана? Это Пеньковская, уровень шесть-жэ. Тут какой-то мужчина по коридорам мотается, странно одет, да и выглядит достаточно… Ну, вы поняли.
— Бдительность на уровне — сообщила рация — Ожидай.
Маленькая и грозная Пеньковская перехватила свою швабру поудобнее, как бы собираясь при необходимости пустить ее в ход не по назначению и грозно уставилась на меня.
— А ну-ка, стой где стоишь! — приказала она, сдвинув брови-ниточки.
— Как скажете — согласился с ней я. — Хотя зря вы так. Вы же меня не знаете совершенно.
Но в целом я не волновался. Охрана — это же хорошо. Они меня куда надо доведут, и может, я у них даже сигаретами разживусь, идти никуда не придется. Они меня знают, я их знаю — чего мне бежать?
Не разжился. Не знали они меня. Видать, разделение труда в "Радеоне" было — в офисном здании одна охрана, в жилом комплексе — другая, в любом случае лица охранников были незнакомые. Хотя, может, смены были разные, поди знай. И с чего я взял, что я их знать буду?
Меня прихватили за руки, завернув их за спину и не вступая в долгие переговоры. После, без особых сантиментов, один из крепких ребят меня ловко обыскал, видимо на предмет наличия оружия.
— Ребята, вы это зачем? — возмутился я — Я же здесь живу! Я свой, я наш!
— Предъяви пропуск — дружелюбно сказал мне один из охранников, плечистый и русоволосый.
— Нет у меня пропуска — пробормотал я — Зимин обещал, что его принесут, но чего-то…
— Зимин — засмеялся охранник — Сам? Ты ври, ври, да не завирайся.
— Ну да — второй охранник рывком поставил меня на ноги — Скажи еще, что Валяев с тобой водку пил.
— Опять, небось, сын Трелуцкого черт-ти кого с улицы притащил — отметила строгая уборщица, опершись на швабру — Как он их мимо поста проводит всякий раз?
— На этот раз будем писать на него рапорт — пообещал первый охранник девушке — Сколько можно?
— А с этим что? — уборщица кивнула в мою сторону.
— Сейчас у ЛидииВанны уточним на всякий случай — знает она его или нет — ответил ей второй охранник — Но, думаю, что нет, откуда здесь такие возьмутся? Да и костюм явно не его, наверняка спер у кого-то, видно же, что он с чужого плеча. К тому же Азов вчера еще приказ сверху спустил — любое нарушение режима подлежит непременному разбирательству, уровень рассмотрения градируется в зависимости от специфики конфликта.
Меня ткнули пальцем под ребро, приказав –
— Вперед идем, по сторонам не смотрим, в разговоры не вступаем. Пошел!
Я двинулся по коридору, размышляя — в разговоры с кем? С ними или с проходящими мимо людьми?
Впрочем, ресепшн мы миновать не могли, а там-то меня точно знают.
Все верно, не миновали. Но вместо хорошенькой барышни там сидела густо накрашенная тетка в парике, отливающим синевой.
— ЛидияВанна — обратился к ней охранник — Этого знаешь?
Меня рывком повернули на месте и предъявили ЛидииВанне.
— В первый раз вижу — сообщила тетка — Не иначе, как Трелуцкий-младший опять притащил кого-то с трех вокзалов. О чем только в той смене девчонки думают?
— Не знаю я никакого Трелуцкого — вступил в разговор я, понимая, что ситуация начинает поворачиваться в ненужную мне сторону — Я вон там живу, меня позавчера заселили, в ночные часы, эта заселяла, как ее… Милочка, Людочка… Не помню. Моя фамилия Никифоров, наверняка ведь слышали? В конце концов, поднимите документы, созвонитесь с предыдущей сменой. Вас должны были предупредить.
— Никто меня не предупреждал — отмахнулась ЛидияВанна — Но вообще, мальчики, он какой-то очень неприятный, как бы не спер чего.
— Так похоже, что и спер — охранник Володя подергал рукав моего пиджака — Откуда у этого синяка такой костюм?
— Чего это "синяка"? — возмущенно пробурчал я — Я человек и гражданин. Слушайте, не люблю я таких слов, но ведь оно вам всем боком выйдет. Еще раз призываю к благоразумию — лучше позвоните, уточните. В конце концов — это ваша работа. Да там на двери табличка висит, с моей фамилией.
— ЛидияВанна, ты бы может и впрямь уточнила? — один из охранников глянул на синеволосую консьержку — Мало ли. А ты, Алка, сгоняй, посмотри — там вправду табличка висит? На каком из номеров она есть?
На этот вопрос я ответить не смог — циферок там вроде не было, а двери все на одну колодку.
— На одном из — хмуро сказал охраннику я — Так могу показать.
— Понятно — усмехнулся охранник — Но ты Алла, все же сходи, проверь, пустых номеров здесь немного. ЛидияВанна, ты чего застыла, звони давай в службу заселения.
— Да? — с сомнением снова перевела на меня взгляд тетка — Ну, не знаю, может ты и прав.
Алла, которая отиралась здесь, же у стойки, побежала обратно, туда, откуда мы пришли.
ЛидияВанна посмотрела на меня, на охранников, и, было, взяла со стола трубку, как к нашей беседе присоединился еще один человек.
— Так, что у вас здесь? — спросил у охранников невысокий плотный мужчина в круглых очочках и с зализанными набок реденькими волосами, появившийся как бы ниоткуда.
— Вот — ему предъявили меня, с завернутыми за спину руками — Мотался по коридорам, пропуска нет, утверждает, что живет здесь, что заселили два дня назад. ЛидияВанна ничего такого не подтверждает.
Очкастый подошел ко мне и взглянул в лицо. Стеклышки тускло блеснули, лицо его было невозмутимо. Изучив мое лицо, он перевел взгляд на ЛидиюВанну.
— Ну, я еще документы не поднимала — расплывчато ответила тетка из-за стойки, кладя трубку обратно на стол — Но полагаю, что не могли сюда такого поселить. Небось, предыдущая смена опять проглядела.
— Какие документы? — снова сверкнули стекла очков, обводя уже присутствующих — У вас глаз нет? Вы вообще читаете регламенты? Постороннее лицо без документов в жилой зоне! Вам случая, что на той неделе было мало? Нет, жильцы на этом этаже один другого хлеще, я все понимаю, все как один безответственны, но им это простительно, а вам — нет. Потому что они вам платят деньги, а не вы им.
— Нету там таблички с фамилией Никифоров нигде — прибежала даже не запыхавшаяся Алла — Нету!
— Но надо же… — охранник еще раз попробовал что-то возразить разошедшемуся очкарику, но этим только сильнее его разозлил.
— Минус десять процентов от зарплаты у каждого.
— За что? — дружно взвыли охранники.
— За неверную оценку ситуации, за некомпетентность и за пререкания с вышестоящим начальством.
— А мне он сразу не понравился — сообщила из-за стойки ЛидияВанна — И рожа у него такая… Уголовная. Вот вовремя вы нам о бдительности напомнили, Леонид Леонидович, вовремя. А то как в прошлый раз выйдет, когда ноутбук у Загоруйко увели, а там какие-то отчеты хранились. Помните, что тогда было?
— Так его почему увели? — очкастый поправил галстук — Не слушают меня. Не желают. Вроде и камер понатыкали, и защита везде, и охраны полно — а порядка нет. Сколько раз я предлагал — всех гостей принимать внизу, там кафе есть, диваны — в чем же дело, общайтесь. Но нет, они этих с улицы прямо сюда тащат — друзей, приятелей, знакомых, про Трелуцкого-младшего я вообще молчу. Это, мол, бизнес-партнеры. А у этих партнеров на лицах всё написано, кто они такие. Вон, гляньте на этого хотя бы.
— А Шуляев на той неделе девку приводил — негромко сказала ЛидияВанна, повертев головой и посмотрев по сторонам — Я точно вам говорю — проститутку, я эту публику знаю.
— Спасибо за сигнал — поблагодарил ее Леонид Леонидович — Учтем. Но скажу вам честно — надоело. И отвечать за все это надоело, и получать тумаки надоело. В этот раз — все, мало никому не покажется, ничего на тормозах не спущу. Сейчас допросный лист снимем с этого красавца и полиции его передадим, чтобы шуму было побольше. Вниз его.
— Правильно, убирайте эту шваль отсюда — ЛидияВанна поправила волосы и негодующе махнула рукой — Скоро обед, руководство может появиться.
— Я вас догоню — Леонид Леонидович махнул охранникам и подошел к стойке — В девятнадцатый кабинет его ведите.
Злобно сопящие охранники потащили меня по коридору, и теперь все это уже не казалось мне забавным. У меня нет ни документов, ни денег, ни даже ботинок, и слушать меня не желают, да и не станут, после всего произошедшего, по крайней мере, когда я еще раз попробовал объяснить, что они ошибаются, мне дали по загривку и велели заткнуться, ибо достал.
Ну да, их рублем ударили, можно понять. Нет, ну вот откуда эта гладкая гнида выскочила, ведь мерзкая ЛидияВанна уже за трубку взялась. Еще бы минута — и все. И почему таблички на двери нет, я же ее хорошо помню. Циферки были или нет — не помню, а вот фамилии на бумажке — точно были.
Блин, а если меня не в ментовку сдадут? Ментовка что — ну, посижу в обезьяннике до выяснения личности, это фигня. В конце концов приедет Вика и привезет мои документы, но это если ментовка. А если у этого упыря в очках какие другие мысли появятся, там же явно с башкой проблемы? Что если он надумает искупать меня в ванне с серной кислотой? А что, я не удивлюсь. А эти двое меня туда окунут, вон как злобно зыркают, за штраф переживают. Надо бы без шуток с ними обойтись, а то ведь со зла отбуцкают еще…
Моей последней надеждой было то, что может мы пойдем через основной холл, там тоже есть ресепшн и там точно хоть одна знакомая душа будет. Надежда эта была призрачной, и конечно же не сбылась. Меня провели в какой-то маленький и невзрачный лифт рядом с пожарной лестницей, и мы поехали вниз.
— Ну что, паскуда? — недружелюбно сказал мне Володя — Лучше бы тебе не молчать, как приедем. Если сейчас расскажешь нам, как ты сюда попал, то с комфортом поедешь в полицию, а если нет…
— А если нет? — иронично спросил я, о чем тут же пожалел.
Тычок под ребра был сильным и быстрым, дыхание перехватило, я согнулся.
— А если нет — то будет очень больно — пояснил мне второй охранник, он был еще злее — Причем больно будет до той поры, пока не скажешь правду. Чтоб тебе, минус десять процентов! Какие черти Лебедянского вообще на 6-Ж занесли, он ведь на жилые этажи и не ходит ведь почти сам? Он же все время по службам таскается!
Черт, а сразу полиции меня похоже не передадут. Если же я начну требовать привести Азова, то скорее всего посмеются и еще навешают трендюлей. А может зама его попросить привести? Он же был на балу, меня видел, опознает.
Лифт остановился, меня провели по каким-то сумрачным коридорам, почему-то устланным толстенными коврами, и завели в комнату без окон и с крайне скудной меблировкой — стол и два табурета.
— Все, сидим, Лебедянского, ждем — сказал второму охраннику Володя, усадив меня на табуретку.
— Начальство позови — сделал я еще одну попытку, на свой страх и риск — Если не Азова, то зама его. Ребята, чтобы потом без всех этих вещей было "Да он не говорил ничего". Когда все всплывет, то там не десятью процентами все закончится. Все будет очень плохо.
— Слушай, давай я тебе сразу Валяева вызову — Володя приблизил свое лицо к моему, и улыбнулся, обдав меня мятным запахом — Или еще кого из небожителей.
— Не обижайся на мои слова, но давай — согласился я — Мне любой сойдет — Зимин, Вежлева, да хоть Елиза Валбетовна даже, хоть я ее и боюсь. Да меня даже Дарья с ресепшн устроит!
Володя покачал головой, и у меня в голове как будто взорвался фугас — удар был опять очень быстрый и очень сильный.
Зубы лязгнули мои, голова мотнулась назад.
— Не прикусил язык? — участливо поинтресовался Володя — Ну, хорошо.
Дверь скрипнула и в кабинет вошел Лебедянский. Он был уже на редкость благодушен, видимо, потому что вернулся в родную благотворную среду.
— Ну что, красавец — подошел он ко мне — Теперь поговорим. Так как ты сюда попал?
— Вот эти двое привели — нижняя челюсть была как не своя, не родная — А вообще я тут живу, меня два дня назад заселили. Никифоров я, Харитон Никифоров. Главный редактор "Вестника Файролла".
Глаза под очочками блеснули смешинкой, я даже было обрадовался, что этот товарищ меня знает, но мои надежды немедленно разлетелись на куски.
— Шутит — немного печально сообщил охранникам мужчина, разведя руки в стороны — Стало быть, опять к нам юморист в гости пожаловал. На этот раз некто Никифоров. Ну что, ребята, похлопаем шутнику?
Удар в бок, казалось, достиг печени, второй же сбил меня с табуретки на пол.
Меня пинали минуты две, хорошо пинали, со знанием дела. Мне было очень больно.
— Стойте, дебилы — остановил разошедшихся охранников голос Лебедянского — Костюм. Явно же это не его, он его спер у кого-то. Снимите, хозяин потом вой поднимет. А ччерт, испачкали уже.
С меня сняли наручники и костюм, отчего стало совсем неуютно.
— Красавец — отметил Лебедянский, глядя на меня — Ну, откуда ты, чудило? Правду говори. Не надо нам сказок.
Выбора не оставалось. Буду молчать или говорить правду — как бы не забили насмерть, они явно журналов не читают. Потом их, скорее всего, тоже убьют, но мне-то от этого лучше не будет? Надо отсюда выбираться хоть как-то, а там видно будет. Это единственный шанс.
— Меня этот притащил, Трелуцкий — прохрипел я, держась за спину — Ну, побухать там…
— Что и требовалось доказать — удовлетворенно сказал Лебедянский — Ну, в этот раз ему точно несдобровать. Все, парни, вызывайте представителей власти и сдавайте им этого урода, только сначала пусть протокол подпишет. Ну, "признаю, что при попустительстве незаконно проник" и все такое.
— Леонид Леонидович, а точно не стоит наверх о нем сообщить? — Володя задумчиво смотрел на меня — Я об этом журнале слышал, на самом деле есть такой.
Лебедянский молча уставился на него. В его позе и взгляде было что-то гипнотическое и пугающее, по крайней мере Володя занервничал.
— Ну ладно, просто сказал — замахал руками он — В какой участок его сдавать? В наш?
— Ну, а в какой еще? — раздраженно сказал Лебедянский.
— Зря вы его не слушаете — отметил я, сплевывая на пол и встававая с табурета — Парень дело сказал, всем же вам потом хуже будет.
— Поговори мне еще — Лебедянский подошел ко мне и ловко ткнул меня ботинком в пах, заставив снова рухнуть на пол — Да, Володь, пойди, поройся в тряпье, ну, в том, что в шестнадцатой комнате. Может найдешь ему чего. Зима на дворе, да и сдавать в одном исподнем в околоток его тоже не стоит, разговоры могут пойти.
Когда я снова встал на ноги, ни очкастого, ни Володи, ни костюма в комнате не было. Несмотря на боль в причинном месте, я был доволен, ну настолько, насколько это было возможно в данной ситуации — полиция мне сейчас казалась наименьшим из возможных бедствий. Да и грядущая месть мне согревала душу — как только все выяснится, ох, я на этих фраерах с конфетной фабрики отыграюсь. Ну, что задержали — это нормально, это их работа, вопросов нет. Но ногами-то зачем бить? Это уже не по правилам, это перебор.
Я присел на табуретку, подпер подбородок рукой, поставив локоть на колено, и призадумался над тем, что может надо в церковь сходить? Такое ощущение, что сглазили меня. Саша стоял в углу, и не мигая смотрел на меня.
— Что, осознавать начал, что твое дело табак? — вошел в помещение Володя с каким-то тряпьем в руках, которое бросил мне — Это правильно. От нас тебе будет незаконное проникновение, а что еще тебе навешают в участке, этого я не знаю.
Он бросил мне под ноги то, что принес. Это был замызганный донельзя комбинезон и жуткого вида высокие ботинки, на глазок размера на три больше, чем мой. Но тут не до привередничания, нет гербовой — будем писать на простой.
Я облачился в вонючую одежду, обратив внимание на то, что в районе груди имеют место быть какие-то дырки, и уставился на охранников.
— Ну что, теперь небольшая формальность — Володя положил на стол какой-то листок и достал из кармана ручку — Фамилия у тебя какая? Никифоров? Или ты ее выдумал, как и все остальное?
— Выдумал — угрюмо сказал ему я, шнуруя ботинок максимально сильно. Но все равно не поможет — я в нем два шага буду делать, он только по земле только один. А фамилию теперь уж лучше липовую дать, во избежание, там же подпись какую-то придется ставить — Скабичевский я, Александр Михайлович.
— Шура, значит — Володя задвигал ручкой — Или Саша?
— Саня — я встал с табуретки — Можно даже Сандро.
Удар по почкам дал мне понять, что оживился я слишком рано.
— Правильно, Саша — Володя похвалил не меня, а своего напарника — Так его. И за то, что мы из-за него на деньги попали и за болтовню. Я тебе задал четкий вопрос, а ты шутить начал.
Он еще пару минут скрипел ручкой по будмаге, после чего сказал мне –
— На, подписывай.
— Чего? — уточнил я, пытаясь сосчитать звездочки в глазах. Блин, ну только ведь с таблеток слез. Что ж все по почкам до по почкам меня дубасят?
— Какая тебе разница? — сзади прошипел в ухо мне Саша — Подписывай, или хуже будет. Еще хуже!
Мне очень хотелось ему ответить, но я не стал, наша любовь еще впереди, это я знаю точно. А сейчас мне надо по возможности целым добраться до полицейской машины.
Что было в листе, который я подписал витиеватой подписью с буквой "С" в начале я не знаю, похоже, что документ был направлен на потопление неведомого мне Трелуцкого. Надеюсь, неизвестный мне сотрудник "Радеона", до той поры как я вернусь, с тобой ничего не случится. Ну, а, младшему твоему с меня пузырь, если бы не его проказы, все могло бы для меня кончиться неизвестно как.
Меня вывели из комнаты, и снова потянулся коридор, с безликими дверями без номеров и надписей. Они все были однотонны — серые и безнадежно унылые. Впрочем, отличия были — на каких-то из них вовсе не было ручек, только дырки под них, приблизительно так, как это бывает в домах скорби. И еще нас сопровождала тишина, глухие ковры тушили даже звуки наших шагов.
Коридор был длинен и завершился очередным лифтом.
— Ген, полицейские прибыли? — только сейчас я заметил проводок над ухом у Володи. Все современно, как полагается.
Что ответил Гена — не знаю, но Володя кивнул, и меня запихали в лифт, со мной в него вошел Саша.
— И запомни, лишенец — Володя назидательно поднял указательный палец — Когда лет через пять выйдешь, обходи это здание седьмой дорогой. И вообще радуйся, что живым отсюда вышел.
— Я радуюсь — заверил его я — Очень радуюсь.
Ну вот кто меня за язык тянул, а? Моя реплика обошлась мне еще парой ударов в печень от Саши, который поехал со мной. Бил он вроде бы и без замаха, но, лифт, поднимающий нас наверх, от каждого удара даже покачивался.
— Еще? — сопя, спросил он у меня. Похоже на то, что этот Саша не слишком здоровый на голову парень, такой у него нехороший блеск в глазах был, когда он меня дубасил, что морозец по коже-то пробежал.
— Хватит — вежливо пробормотал я — Молчу, молчу.
Наверху нас встретил видимо тот самый Гена, которому меня с рук на руки и передал Саша.
— Он уже дрессированный — пояснил мой конвоир — Рот не открывает, и, если надо, подпишет что дадут.
— Это правильно — одобрил Гена — Вы наверх о нем сообщили? Проблем не будет, на предмет того, что мы его властям передали? Это дело такое.
— Лебедянский добро дал — пожал плечами Саша — А дальше не наша головная боль.
Гена согласно кивнул, мол, наше дело маленькое и скомандовал –
— Идешь впереди меня, если задумаешь дергаться, тебе же будет хуже.
— Не задумаю — заверил его я — Я в полицию хочу поскорее.
— Не все мозги еще пропил — одобрил Гена — Хотя, возможно, это у тебя инстинкты работают. Вы как собаки бродячие, чуете больше, чем понимаете.
И снова были коридоры, которым, казалось не будет конца, пока в конце одного не забрежжил свет и оттуда не потянуло свежим морозным воздухом. Мы явно шли к выходу.
Когда за мной захлопнулась дверца полицейской машины, я был готов плясать от радости.
— Чтобы я еще, когда туда вернулся — дал я себе заранее невыполнимый зарок. Вернуться придется, кто меня спрашивать будет. И еще стоит вернуться хотя бы ради того, чтобы с Сашей и Володей повидаться. И с Лебедянским тоже.
Но все равно я был доволен — кончилась зона непредсказуемости. С полицией все-таки куда проще, они люди понятные и сидящие на государственной зарплате, а потому неспешные и нелюбопытные, для начала в "обезъянник" определят, а вот потом уже крутить начнут. Да и в любом случае, без опознания личности ничего на меня вешать не будут, времена сейчас уже не те, ССБ не дремлет.
По-моему, и вышло. Притащили меня в местное УВД и засунули в клетку при входе, где уже находилось несколько страдальцев. В одном углу на лавке дрых на редкость пахучий бомж, в другом углу куковал прилично одетый мужчина с жутким выхлопом перегара и с напрочь оторванным рукавом пальто. Еще в клетке наличествовал негр, фиолетовый и кучерявый.
— Свободу Анджеле Девис — поприветствовал его я. Негр окинул меня непонимающим взглядом, зато захмыкал безрукавный мужик.
Просидел я там минут тридцать, пока наконец за мной не пришел какой-то невзрачный мужчина в свитере с оттянутыми локтями и с папкой под мышкой.
— Всем чмоки в этом чате — поприветствовал он наше невеликое общество и остановился взглядом на мне — Ты, что ли в "Радеон" незаконно проник?
— Я — а чего спорить?
— Ну и дурак — следователь (или дознаватель, кто его знает) знаком показал дежурному, чтобы тот открыл дверь.
Пока я шел следом за ним, я все никак не мог решить, что правильней — попросить его позвонить Вике или воспользоваться своими знакомствами в системе МВД. Знакомых у меня в ней было немало, не в больших чинах, конечно, но все-таки. В результате победила Вика — за помощь приятелям-ментам надо будет потом тоже в чем-то помогать, а мое нынешнее положение очень зыбко. А ну как "Радеон" в разработку какую возьмут? Нет уж, пускай меня супруга из кутузки вынимает. Бачили очи, шо купувалы.
— Итак, вы Скабичевский Александр Михайлович — в кабинете следователь сел за стол, я пристроился на стуле напротив него, и мы начали беседу — Ну, Александр Михайлович, что вам в "Радеоне" было надо-то?
— Ничего не надо — искренне ответил я — Да и не Скабичевский я.
— Вот тебе и раз, ну как же так — как-то даже расстроился следователь, и достал из папки листок — Здесь вот русским по белому написано, что вы, Скабичевский…
— Это я знаю — перебил его я — Но тем не менее я не Скабичевский. Я Никифоров Харитон Юрьевич, главный редактор газеты "Вестник Файролла".
— Кто это может подтвердить? — следователь был серьезен.
— Куча народа. Начиная от моей гражданской жены и заканчивая владельцами издания. Охрана "Радеона" превысила свои полномочия, за что и ответит, не повторяйте их ошибки.
— Это угроза? — следователь размял кисти рук.
— Ни в коем разе — заверил я его — Просто дайте мне позвонить жене или позвоните ей сами, и в течение получаса-часа у вас будут документы, подтверждающие мою личность.
— Паспорт? — следователь явно раздумывал.
Я замялся. Паспорт был дома, и я не знал — сунется ли туда Вика или поостережется? Впрочем, какая разница? Как только она узнает, где я, она сразу позвонит Азову или Зимину, ну, а все остальное — вопрос времени.
— Конечно — заверил его я — А что же еще?
— Телефон какой? — следователь достал мобильник — И как зовут?
Я продиктовал номер, молясь о том, чтобы Вика была в зоне доступа.
— Але — следователь — Виктория Евгеньевна? Вас беспокоят из УВД "Чертаново", следователь Николашин. Тут у нас гражданин, говорит, что его фамилия Никифоров и утверждает, что вы его жена и можете подтвердить его личность. Что? Да. Ну, помятый такой, одет… Как бомж одет. Что? Не положено, вообще-то…
Следователь протянул трубку мне.
— На расстоянии держи — приказал он — К уху не жми. Еще какую заразу от тебя подцепишь…
— Аллё, аллё — надрывалась трубка викиным голосом и меня изнутри к горлу подкатило что-то теплое — Где вы там, дайте ему трубку.
— Не шуми — попросил я Вику — Малышка, это я. Надо приехать сюда и подтвердить мою личность. Или привезти кого-то, кто это сделает убедительно, ты поняла?
— Я даже не буду спрашивать, как тебе это удалось там оказаться — спокойно ответила мне Вика — Одно скажи — ты цел?
— Условно — ушел от прямого ответа я — Но в целом меня потрепали.
— Я их всех разнесу — начала заводиться Вика — Всю систему МВД!
— Они вообще ни при чем — испуганно глянул я на Николашина — Это меня… Ладно, приезжай скорее и сигареток мне привези. Я ж за сигаретами вообще-то пошел…
Николашин забрал у меня трубку.
— Куда ехать знаете? — уточнил он — Как приедете — на посту спросите меня.
Николашин отключил телефон и положил его на стол.
— А я тебе верю — сказал он внезапно — Не похож ты на бомжа. И на ворюгу тоже, я их много повидал.
— Ну, мне опять в обезьянник? — вздохнул я — Холодно там.
— А что поделаешь? — Николашин шмыгнул носом — Он у входа расположен, а на улице не лето. Курить хочешь?
— Очень — оживился я — Только ведь запрещено в помещениях-то?
Николашин махнул рукой, показывая мне, что все это труха. Закон законом, а жизнь жизнью.
В обезьяннике, куда меня снова отвели, ничего не изменилось, только негр завел какую-то тягучую песню, шевеля толстыми губищами.
— Творчество народов мира — одобрительно заметил я, садясь на лавку, отполированную тысячами задниц безвинных сидельцев — Исполняется для дорогих русских друзей. Это хорошо.
Я закрыл глаза и стал ждать.
Минут через сорок скрежетнул ключ в замке.
— Скабичевский — послышался голос Николашина — Или как там тебя, на выход. Пришли по твоему вопросу люди, пошли в мой кабинет.
— С вещами? — пошутил я, немного удивленный тем, что Вика сначала не побилась грудью о решетки темницы. Она такое любит.
— Как вы мне с этой фразой надоели — сморщился Николашин — Какие вещи, на себя посмотри?
Войдя в его кабинет, я остановился в дверях. В нем сидели два совершенно незнакомых мне человека в широкополых шляпах и одинаковых серых пальто, ладно сидящих на их спортивных фигурах.
— Это кто? — удивленно спросил у Николашина я.
— Не понял? — удивился Николашин — Они сказали, что твои друзья, и паспорт твой притащили.
— Да я их в первый раз вижу — мне стало очень неуютно.
— Ну, как мы вам и сказали — печально отметил незнакомый мне человек — Вот так, милейший Денис Витальевич, и бывает. Светило журналистики, человек огромного таланта, но не знает меры в спиртном. Друзей не узнает, коллег не узнает, жену чуть не убил… Лечение нужно, лечение. Так мы его забираем обратно, в профилакторий?
— Алкоголизм страшная вещь — подтвердил Николашин — Забирайте. Документы в порядке, что уж теперь.
Парочка встала с стульев, и один из них, с улыбкой посмотрел на меня –
— Ну-с, Харитон Юрьевич, вот вы и добегались. Пора, пора, там вас уже заждались.
— Не пойду я никуда — вот сейчас меня проняло не по-детски. Мне стало очень страшно — Следователь, не отдавай меня им, очень тебя прошу!
— Беспочвенные страхи, потливость — покачал головой, все так же улыбаясь, человек в пальто — Сейчас еще начнет говорить о том, что мы его убивать будем или на органы пустим.
— Бросаю пить и курить к чертовой матери — сказал у меня за спиной Николашин — Не приведи господь — вот так же.
Как и когда второй из визитеров успел меня перехватить — я так и не понял. Но сразу понял, что я уже не вырвусь. Руки у него были как поручни в троллейбусе — холодные и твердые.
— Вы уж помягче с ним — попросил Николашин — Больной же человек, несчастный.
— "Чтоб добрым быть, я должен быть жесток" — назидательно сказал улыбчивый, подошел ко мне и резко, до боли, сжал мою верхнюю губу. Рот непроизвольно ракрылся, и он ловко засунул в него что-то вроде резиновой груши — Шекспир, классик. Ладно, мы пошли. Честь имею.
Он приподнял шляпу и, проходя мимо Николашина, ловко сунул ему в карман, стянутый резинкой кругляш купюр.
— Да ладно вам — довольно забормотал Николашин — Я ж все понимаю, не за это же…
— За труды — ответил ему похититель и меня поволокли в выходу.
Меня вывели на улицу, где было холодно и солнечно, но я этого холода почти не ощущал — от страха, которого добавлял мне эрудированный человек в пальто.
— Вот и стоило бегать, а, Харитон Юрьевич? — тихонько говорил он мне, пока мы шли по дорожке, ведущей от здания УВД к воротам — Себе лишние проблемы создали, нам тоже. А так — поехали бы с нами еще тогда, ночью, и время бы сберегли, и жизнь того парня, что мы у машины пристрелили. Финал был бы тот же — но куда быстрее. И для вас куда более оптимистичный.
Нет, это не "Консорциум" — понял я. Им финал мой не нужен, им мое согласие необходимо. А это… Это смертушка моя, без возрождения у надгробия.
— Киф? — выходя из ворот я нос к носу столкнулся с Викой — Господи!
— Ммммммм! — отчаянно замычал я, понимая, что сейчас на моей совести появится еще и смерть Вики, которую прикончат только для того, чтобы она крик не подняла.
Короткий удар — и Вика оседает на снег у ворот, ее глаза закатываются, и она напоминает бумажную куклу, которую скомкали и бросили.
В следующее мгновение, я обнаруживаю, что могу двигаться, мой конвоир тоже летит на снег.
Серега Жилин наносит ему ногой еще один удар, просто-таки вышибающий из негодяя дух, и в этот момент рукав его светло-желтого пуховика набухает красным.
Эрудированный похититель держит в руках короткий нож с матовым лезвием, но у Жилина в руках появляется приблизительно такой же, они стоят друг напротив друга, ловя малейшие движения противника.
— Эй, ребята, вы чего? — к воротам подъехала полицейская машина и усатый сержант удивленно уставился на происходящее у самого УВД — Мишаня, народ совсем уже офигел, ты глянь, поножовщину прямо у отдела устраивают.
Не знаю, кем был мой похититель, но точно не дураком. Он подхватил своего напарника, начавшего подавать признаки жизни, сообщил, улыбаясь сержанту –
— Да вот, с корешком бабу не поделили. Бывает.
После же с невероятной скоростью они перебежали дорогу и нырнули в переулок.
— Стой! Стой, говорю — рявкнул сержант, выскакивая из машины, но куда там — их и след простыл.
— А ну, в отдел — цапнул усач кобуру, глядя на Сергея, который вместе со мной склонился над Викой.
Слава богу, она была жива. Я облегченно выдохнул — ее просто вырубили и все.
— Очень умелый удар — заметил Жилин, потрогав ее шею — Мастер бил. Чуть сильнее — и все.
— У тебя кровь — просипел я.
С рукава Сереги на белоснежный покров земли падали алые капли.
— А ну, в отдел все — лязгнул затвор автомата — И руки держим так, чтобы я их видел.
К сержанту присоединился еще один полицейский, видимо Мишаня. В руках у него был автомат.
— С радостью — я был абсолютно серьезен. Не сомневаюсь, что два этих гаврика сейчас наблюдают за нами и ждут, чтобы мы от полиции ушли.
Взвизгнули тормоза, к отделу подкатили две черных машины, заставив окончательно очумевших полицейских наставить на них оружие, а меня закрыть тело Вики собой. Серега же, как-то ловко сместившись влево, в свою очередь прикрыл меня.
Двери автомобилей открылись, и я облегченно вздохнул — как горох из стручка, из них выскочили наружу несколько крепких ребят, немедленно наставивших пистолеты на стражей закона, Азов и Валяев. Кажется, моя одиссея подошла к концу, если только нас не перестреляют окончательно очумевшие от удивления полицейские.
— Господа полицейские, все в порядке — Азов моментально оценил ситуацию, его люди опустили оружие, он поднял руки и пошел в сторону силовиков, недоверчиво смотрящих на него. Абсолютно верное решение, тем более, что сотрудники, курившие около здания УВД, поняли, что у ворот что-то не то происходит, и, судя по топоту, бежали сюда — Эти люди — сотрудники нашей компании, "Радеон", наверное, вы про нее слышали? Я начальник безопасности этой компании.
— Что такое? — это был Николашин, он удивленно посмотрел на меня — А где эти, врачи?
— Э, брат — ответил я ему, гладя по щеке жену — Говорил же я тебе — не отдавай меня им. Это не врачи были, а убийцы.
Разбирательство затянулось, Азов и Валяев ушли в кабинет замначальника УВД, с ними ушел и Николашин, предварительно посадив нас в своем кабинете. Я положил Вику, так и не пришедшую до сих пор в себя, на диван и сам сел рядом с ней.
Серега бинтовал руку, попутно объясняя мне, почему они с Викой оказались у УВД одни и раньше "радеоновцев"
Вика сначала все сделала верно — она сразу позвонила Азову, тот приказал ей сидеть в редакции и никуда не ехать, сказав, что сам отправится за мной в околоток и это теперь его дело. Абсолютно разумное решение, но Вика не была бы Викой, если бы стала кого-то слушать.
Она пометалась по редакции, пугая сотрудников и стала одеваться, бормоча что-то вроде –
— На душе неспокойно.
Сергей понял, что что-то не так, и сел ей на хвост, как он сказал — во избежание. В такси Вика и объяснила ему, что к чему.
Ну, а дальше все ясно.
— Шеф, а кто это был? — спросил Жилин у меня, с печалью глядя на разодранный и заляпанный пуховик.
— Серег, как на духу скажу — не знаю — устало сказал ему я.
— Но это профи — убежденно произнес Сергей — Дело даже не в том, что у него очень дорогой клинок, главное — как он его держал. Я не знаю, кто бы из нас ушел живым, но не факт, что я.
— Да ладно тебе — я покачал головой — Того, что меня держал, ты вырубил четко.
Жилин только рукой махнул и снова печально взглянул на пуховик.
— Да плюнь ты на него — посоветовал я ему — Я тебе новый куплю, а лучше вон Валяева заставлю тебе финансовые потери возместить. Слушай, может нашатыря где добыть? Чего она в себя не приходит?
— Прихожу уже — Вика открыла глаза — Что это было? Куда тебя вели? И кто?
— Фффу! — меня отпустило — Очухалась, слава богу.
Вика, держась за шею, спустила ноги на пол и села на диване.
— Серег, чего у тебя с рукой? — заметила она забинтованную конечность Жилина.
— За гвоздь зацепился — не мигнув глазом, соврал Жилин.
— А со мной… — Вика не закончила фразу, поскольку дверь распахнулась и в кабинет вошел насупленный Николашин, за ним шли не менее хмурые Азов и Валяев.
— Очнулась? Ну, хорошо — Николашин сел за стол, открыл сейф и вынул оттуда уже знакомую мне папку, которую протянул Азову — Еще раз говорю — у них были все документы, удостоверяющие личность. Сами смотрите — больничное дело, копия паспорта, да и их документы были подлинные, мне ли не знать?
— Разберемся — Азов сунул папку под мышку — Все, молодежь, поехали.
— И я? — уточнил Жилин.
— И ты — подтвердил безопасник — Все.
Машины так и стояли у входа, ожидая нас, даже добавилась одна. Вика была бледная, но держалась хорошо, только у того места, где ее смел на снег удар, инстиктивно, видимо, взялась за горло.
— Давайте, запрыгивайте — Азов открыл заднюю дверь средней машины и сел на переднее сидение. Серегу правда, отправили в последнюю.
Вика и Валяев уже были в автомобиле, я окинул взглядом окрестности, зная точно — они все еще здесь, смотрят. Ну, смотрите — подумал я, подняв руку с оттопыренным средним пальцем и, гнусно улыбаясь, начал вести ее по часовой стрелке над головой.
Уж не знаю, увидели ли мой демарш ребята в пальто, но вот Ерема, сидящий в машине с той стороны дороги, увидел его точно. Я это понял, встретившись с ним глазами. Он поймал мой взгляд, покачал головой, изобразив жест отрицания и ударил по газам.
"Собачья свадьба какая-то" — подумал я и полез в машину.
Глава двадцать первая
В которой у героя есть выбор
— Как вы, Виктория Евгеньевна? — спросил Азов, как только машина тронулась с места.
— Нормально вроде — Вика потрогала горло — Так быстро все случилось, я даже не поняла ничего. Помню только Кифа в этом жутком наряде и с выпученными глазами — и все, потом темнота.
— Этот хмырь не хотел ее убивать — бесцеремонно сказал Валяев — Она им еще может пригодиться, как приманка или как диктофон на ножках. Хотя наш друг ведет себя так глупо, что раньше или позже сам придет к ним.
— Я веду себя глупо? — градус кипения достиг предела, и я понял, что на меня накатывает то чувство, которому дал лиричное название "Багровая тьма".
Это явление возникало у меня очень редко, раза четыре за всю жизнь, но случалось. Когда "Багровая тьма" приходила, у меня отказывали все тормоза, и я делал вещи, которые потом сам не слишком одобрял. В последний раз это было в армии, и я чуть не загремел в дисбат, поскольку отволохал черенком от лопаты трех ингушей, с которыми служил в одной роте. Они меня так капитально достали фразами вроде "Какой красавчык" и "Э, лубить тебя сегодня буду", что в какой-то миг мою крышу сорвало напрочь, глаза закрыла красная пелена, и не убил я их только потому, что меня с большим трудом схомутали ребята-сослуживцы. Я даже не почувствовал, что один из них мне пропорол ножом бок, правда не сильно и неглубоко.
Поднимать скандал не стали, ротный провел беседу и со мной, и с "чертями", после чего дело спустили на тормозах. Хотя, ради правды, этот был тот самый случай, когда я не слишком сожалел о сделанном. Впрочем, ингуши оказались потом вовсе не любителями мальчиков, мы с ними замирились еще в больничке и даже несколько раз выпивали. Оказывается, они просто так шутили. Специфический кауказский юмор, панимаешь.
Вот и сейчас на меня начало накатывать, я даже уже открыл рот, чтобы обложить семибашенными матюками и Валяева, и Азова, и "Радеон", но Вика, что-то почувствовавшая, положила мне на колено руку. И тьма отступила, не знаю, надолго ли, но отступила.
Рот, впрочем, я закрывать не стал. Раз открыл — надо говорить.
— Хотя да, Никита, я действительно веду себя глупо — сарказма в слова я вкачивал столько, что хватило бы на дюжину фельетонов и даже осталось бы в запасе немного — И моя основная глупость заключается в том, что я считал "Радеон" действительно безопасным местом. Как мне думается сейчас, дома я был бы под большей защитой, чем в вашем здании.
— Ты бредишь, что ли? — Валяев нагнулся в сторону и посмотрел на меня — Что за чушь?
— И вправду, что за чушь? — я хлопнул в ладоши — То есть это меня не в вашем великолепном здании сначала сопроводили в жуткие подвалы, потом там раза три приложили в печень, потом попинали ногами, отоварили по почкам и в результате сдали в полицию?
— Илья Павлович, ты чего-нибудь понял? — Валяев недоуменно взглянул на Азова — Что за бред он несет?
— Киф, вдохни глубоко и выдохни — не оборачиваясь, ответил Азов — И так раза три подряд. Иииии — начали.
Я выполнил приказ, поскольку его тон не оставлял мне повода для обсуждения.
— Успокоился? — спросил меня Азов после того, как я выполнил требуемое.
— Ну так — не стал врать я — Более-менее.
— По почкам — всхлипнула Вика, которая явно была под впечатлением моего словесного потока — Он только-только оклемался!
— И все-таки — непреклонно потребовал Азов — С начала и очень подробно.
И я начал рассказывать. Закончил я уже в гараже "Радеона", ехать-то было не так уж и далеко.
— Бред какой — фыркнул Валяев.
— Бред!?! — взвилась Вика — Ногами моего Кифа бить — это бред? Палачи ваши охранники, твари, мрази! Понабирали по объявлению гопоты всякой!!!
— Нет-нет — Валяев, по-моему, перепугался столь яркого проявления эмоциий в исполнении обычно спокойной при посторонних Вики — Это-то само собой, я про то, что мы понять не могли, как он из здания смылся, столько версий перебрали. Когда ты позвонила, как раз разбираться начали, почему на камерах ничего нет. А тут, оказывается собственные идиоты постарались, хотя вопроса с камерами это не снимает. Ну, разве не бред?
— Бред — признал я, в свою очередь положив руку на круглое колено Вики — Но мне, например, противно даже в этот ваш жилой корпус возвращаться. Да и страшновато.
— Не валяй дурака — махнул рукой Валяев — Дадим тебе пропуск…
— Да нет, ты не понял — объяснил я ему — Я ведь этих двоих убить хотел тогда. А сейчас еще сильнее хочу, из-за них вон Вика пострадала. Мало ей что ли досталось за последние дни, а тут еще это…
— Ну и убей, делов-то? — пожал плечами Валяев — Пошли, сейчас мы с ними пообщаемся, со всеми сразу. А там решишь — убивать, не убивать…
Мы вышли из машины, все остальные стояли и ждали нас. Чуть в стороне стоял Жилин и с интересом таращился на машины в гараже. Оно и понятно — не на всякой выставке автопрома столько эксклюзива увидишь.
— А, Никит — вспомнил я — Слушай, Сереге пуховик порезали…
Валяев отмахнулся –
— Твоему Сереге за его действия премия такая будет уже завтра, что он себе не пуховик новый купит, а целый меховой отдел в магазине. Да и вообще — правильный парень, молодец. Надо будет к нему присмотреться повнимательней.
— Леша — окликнул одного из охранников Азов — Мы сейчас наверх поднимемся, на 6-Ж, а ты отведи вон того парня в медпункт. Пусть посмотрят, что у него там с рукой. Как закончат, приведешь его к нам.
— Да нормально все — Жилин было попробовал отмахнуться — Делов-то.
— Когда это скажет врач, тогда это будет фактом — строго сказал Азов — А до той поры — выполнять приказ.
В голосе были командные нотки, по этой причине Жилин, в которого были крепко вбиты армейские инстинкты, чуть не встал по стойке "смирно", даже у меня какие-то воспоминания в душе шевельнулись.
Серегу повели в медпункт, мы же вошли в зеркальный лифт, который был так не похож на ту узкую кабинку, в которой пару часов назад Саша отбивал мне печень. Я инстиктивно погладил живот.
— Болит? — заметил мои телодвижения Азов.
— Не то чтобы — ответил ему я — Но завтра мне вся эта физкультура аукнется, слово даю.
На этаже первым, кого мы увидели, был Зимин.
— Живой — он подошел ко мне и приобнял за плечи — Слушай, ты не кошка? У той в запасе девять жизней, а у тебя их, по-моему, поболе. Еще бы мозгов в голову — и был бы ты идеальный человек.
— Нет, Макс, он тут ни при чем — Азов поморщился — Это дуболомы из внутренней охраны накосорезили. Хотя… Киф, а ты почему часы не одел?
— Так я на ресепшн пошел — возмутился я — Нафиг мне их одевать? Я понимаю, если бы на улицу собрался, а так-то чего их таскать?
Как все-таки приятно не врать. Вот если бы я за сигаретами на улицу пошел — то одел бы. Свою полезность они уже доказали. Нет, теперь-то я без них из дома ни шагу не сделаю.
— Такому, как ты их надо к руке пришить — назидательно сказал Валяев, Азов же всплеснул руками, как бы говоря: "Ну что с ним поделаешь?".
За разговорами мы подошли к стойке, где сидела ЛидияВанна, которая заметив руководство, вскочила с кресла, поправляя прическу.
— Максим Андрасович, Никита Небранович — защебетала она и тут заметила меня.
— Чего замолчала, Мальвина на пенсии? — эту женщину я жалеть не собирался. Ненавижу таких, как она — самовлюбленных, эгоцентричных и наглых — Что, бабушка с голубыми волосами, в зобу дыханье сперло от чувств-с?
По затравленному взгляду было понятно, что противная консьержка уже все поняла, и теперь думает, как бы выбраться из этой истории с наименьшими потерями и на кого бы все свалить.
— Ну, давай — подбодрил я ее — Скажи, что пошутила, а гоблины-охранники тебя и не поняли.
— Кто не понял? — пролепетала ЛидияВанна.
— Два ходячих мертвеца в строгих костюмах — зло ответил ей я — Знаешь, почему ходячих?
— Почему? — тетка бледнела на глазах и полтонны румян на щеках ее не спасали.
— Потому что они уже покойники, но еще дышат. Кстати, а где они?
— Неправильная постановка вопроса — мягко сказал Азов — Верно будет спросить — кто они?
— Саша Мальцев и Володя Вербицкий — с готовностью сообщила ему ЛидияВанна.
— И еще Лебедянского не забудьте — добавил я кляузно — Тварюга такая, по шарам знаете мне как саданул? Да он все это и закрутил, если бы не он, то все бы быстро выяснилось.
Против Гены, который меня полиции передал, я ничего не имел — ему сказали, он сделал. Не издевался, не хамил — какие претензии?
Азов достал переговорное устройство.
— Валера, на 6-Ж Мальцева, Вербицкого, Лебедянского, Ватутина. Срочно.
А кто такой Ватутин? Может, как раз Гена, я же его упоминал в рассказе.
В коридоре загромыхало, и я увидел знакомую самоходку с маленькой фигурой позади ее.
— Вот кто всю кашу заварил! — немедленно завизжжала ЛидияВанна, тыкая в самоходку пальцем — Это Алка-сучка охранников вызвала. Она так и сказала: "Держи ворюгу", она! Она же сотрудник, почему мы должны ей не верить?
Вот какая же тварь! Нашла-таки крайнюю.
— Помолчите — пресек ее вопли Азов — Девушка, где вы там? Идите сюда.
Миниатюрная Алла подошла к нам и уставилась на меня.
— Это правда, то что сказала… ммм… — Азов явно не знал имени ЛидииВанны, а потому просто показал на нее пальцем — Данная особа.
— Про этого мужчину я ничего такого не говорила, но в целом — да, это я вызвала охрану — Алла явно боялась, но прогибаться не собиралась — Есть установка — никаких посторонних на этаже. Я действовала по регламенту, нас всех с ним ознакомили и мы, обслуживающий персонал, расписывались за это. А раз подпись поставила — то обязана выполнять.
— Она права — поддержал девушку я. К ней, как и к Гене, я не испытывал неприязни — Она просто вызвала охрану и все.
Вика, с брезгливостью смотревшая на уборщицу, перевела на меня тяжелый взгляд, явно не понимая, зачем я кого-то выгораживаю.
— А чего? — я пожал плечами — Человек делал свое дело и при этом хорошо. Заметила, сообщила, пошла дальше убирать. Я бы ей наоборот премию выписал или повысил. Например, отдал ей место вот этой… Как ты там сказал. Илья Павлович? Особы? Это неправильное слово. Особи — вот это то, что надо.
Суровые серые глаза малютки-уборщицы стали немного удивленными.
"Дзииинь" — в конце коридора открылся лифт, и через минуту я увидел людей, которые так лихо гнули меня в бараний рог, и еще какого-то незнакомого мне мужчину. При этом одного среди них не хватало. Того, очкастого, который меня и сдал по большому счету в полицию.
— Привет — помахал я удивленной парочке охранников рукой — Ну, не ожидали увидеть гражданина Скабичевского так скоро?
— Кого? — очень удивился Валяев — Почему Скабичевского?
— Да какая этим гоблинам была разница? — хмыкнул я — Я мог хоть Акакием Башмачкиным назваться.
— В Акакия не поверили бы — засомневался Азов — Они дикие, но не совсем уж идиоты.
— Который из них по почкам бил? — деловито спросила Вика, не обращая внимания на остальных присутствующих, я показал ей на Сашу, который хмуро уставился в пол.
Вика, цокая каблуками, подошла к нему.
— Глаза на меня подними — приказала она охраннику, и дождавшись этого, резко ударила его по лицу. Удар был не девичий, это была не банальная подщечина, это был именно удар, от которого голова охранника мотнулась в сторону — Тварь, у него почки больные.
Четыре набухающих полосы перечертили щеку Саши, Вика явно не жалела свои ногти. Охранник молчал и терпел, выбора у него не было, но оживился неизвестный мне мужик –
— Девушка, девушка, что вы творите? — он сделал шаг по направлению к Вике, но его остановил голос Валяева –
— Не протестуй, она в своем праве. Виктория Евгеньевна, продолжай, мы подождем.
Вику все-таки их слова остановили, она достала из кармашка платок и вытерла руки. Прежде, чем отойти от Саши, она отчетливо ему пообещала –
— Если с ним хоть что-то будет не так, ты умрешь. Илья Павлович, я не шучу.
— Да какие теперь шутки — Азов был очень серьезен, он повернулся к замершим Алле и ЛидииВанне — Так, вы, девушка и вы… Кхм. Уходите отсюда. Марш в лифт и ехать на первый этаж, после ждите там, пока мы не спустимся. Здания не покидать до моего отдельного распоряжения, быть в шаговой доступности, я вас опрашивать буду по этому инциденту.
Женщины направились к лифту, охранники же стояли молча, они уже поняли, что происходит что-то не то. Понятное дело — ждали в лучшем случае выволочки, в худшем увольнения, а тут что-то непонятное происходит. Тут поневоле занервничаешь.
— Валера — Азов снова достал переговорное устройство — Камеры с 6-Ж отключи. Готово? Хорошо. И вот еще — на первый этаж сейчас приедет обслуга отсюда, с шестого, две женщины. Приставь к ним кого-нибудь и глаз с не спускать.
Он засунул руку за отворот пиджака и достал пистолет с длинным дулом. Щелкнул затвор, досылая патрон в ствол.
— На — протянул он его мне — Ты хотел их жизни — забери их. Как верно заметил Никита, ты в своем праве.
Я хлопнул глазами и уставился на пистолет.
— Давай-давай — хлопнул меня по плечу Валяев — Пристрели этих уродов. Это просто и приятно. Ты мне верь, я знаю.
— И то, а почему бы и нет? — Зимин наклонил голову к плечу, как попугайчик — Месть не всегда правильна, но всегда уместна. И на душе потом гармония. Стреляй!
— Вы чего? — как будто проснулся Саша — Это вы чересчур уже!
Володя молчал, в какой-то момент он дернулся, как будто собрался сунуть руку под пиджак, но тут же застыл, поскольку неизвестный мне мужик, видимо, тот самый Ватутин, приставил к его затылку дуло пистолета.
— Не дергайся, не надо — мягко сказал он Володе — Накосячил — ответишь. Что ты натворил, я не знаю, но хозяева просто так ничего не делают, так что не суетись.
— Я и не дергаюсь, все и так понятно — спокойно ответил ему Володя — Это уже не имеет смысла, мы все равно из здания не выйдем, даже если всех вас здесь положим. И умирать будем плохо, куда хуже, чем сейчас. Не трясись ты!
Он сказал это Саше, которого била крупная дрожь.
Я взял у Азова пистолет и подошел к Володе.
— Вот видишь, как быстро все меняется — я приставил дуло к его лбу.
— Невероятно быстро. Но ты же видел, что мы просто выполняли приказ — парню было очень страшно, но он попробовал улыбнуться — А если чуть перестарались — так извини.
Я промолчал, поскольку во мне как будто столкнулись две силы. Одна кричала — "Стреляй, что ты ждешь!". Вторая рассудительно говорила: "Не делай этого. Не переступай линию".
Я чувствовал спиной взгляды Зимина и Валяева, и просто физически ощущал, как они ждут выстрела, как они хотят, чтобы он прозвучал. И я решил их не расстраивать.
Я поднял дуло пистолета вверх и нажал на курок. Оглушительно грохнуло, меня обсыпало каменной крошкой.
— Вот как-то так — я провел рукой по лицу Володи — Помни, сволочь, об этом дне. Не всякий приказ стоит выполнять, иногда голову включать надо.
— Он описался — хихикнула Вика. Я посмотрел на штаны Володи — они были сухие.
Вика хохотала в голос, немного истерично, но все же естественно. Я перевел глаза на Сашу — носок его ботинка блестел от влаги.
— Ссыкун — сморщил я нос — Хотел я тебе по шарам съездить, да теперь брезгливо.
— Ну, если все закончилось, может мы пойдем? — совершенно спокойно спросил Ватутин, убирая пистолет от затылка Володи — Я так понимаю, взаимные претензии сняты? У меня есть, о чем с ребятами поговорить. Илья Павлович, можете ничего не говорить, рапорт будет через час. Если надо — то и заявление об уходе.
— Киф — Азов проигнорировал его слова, видимо это подразумевалось само собой, подошел ко мне и забрал у меня свое оружие — Тебе решать их судьбу.
— Не думаю, что вам нужны такие, как этот красавец — я показал на Сашу — По второму думайте сами.
— Ну да, ну да — Азов встал напротив Саши, посмотрел секунд десять ему в лицо, а когда тот что-то забормотал, пытаясь отстраниться от безопасника, нанес страшный удар в живот. Парня отбросило на несколько шагов от Азова, в воздухе резко запахло.
— Полный набор, два в одном — хмыкнул Валяев — Давно я этого удара не видел. Надо бы скорую вызвать, в прошлый раз ты мужику селезенку разорвал.
— Вызовут — Азову явно больше не было дела до Саши, он подошел к Ватутину — У тебя будет разговор с ними, а у меня с тобой. Иди к себе, готовь вазелин. Эти двое тоже должны быть там. И Лебедянский непременно, вон тот что-то о приказе говорил, который выполнял. Ты, я так понимаю, такого не отдавал, значит командовал кто? Не знаешь? А что ты знаешь?
— Да, верно подмечено, почему их только двое? — раздался голос Зимина — Где третий? Лебедянский где?
— Лебедянского не нашли — развел руками Ватутин — Он же мой зам по общим вопросам, все время где-то бегает.
— А рация, переговорник, в конце концов? — Зимин сжал губы — Его вызывали?
— Вызывали, он не отвечает — отвел глаза в сторону Ватутин — Времени было мало, вы нас затребовали немедленно, и я пошел сюда с этими двумя. В конце концов Леонид Леонидович потом сюда подойдет.
После этих слов на скулах Азова заиграли желваки.
— Отлично — Зимин коротко глянул на Азова — Великолепно. Прекрасно!
— Это мои кадры — угрюмо сказал Зимину Азов — Я сам разберусь. Ватутин, Лебедянского из-под земли достать.
— Будет исполнено — Ватутин показал Володе на стонущего Сашу, скрючившегося на полу, тот стал его поднимать.
— Охота тебе возиться с этой падалью — голос Вики прозвучал очень резко, она подошла к охранникам, посмотрела на Сашу, сквозь стоны все еще что-то бормочущего, сверху вниз и неожиданно плюнула ему в лицо — Надеюсь, ты сдохнешь, скоро и мучительно.
— Сильная женщина, много в ней ненависти, а значит много силы — Валяев цыкнул зубом — Повезло тебе, братка.
Ну не знаю. Я все время вижу в ней что-то новое, и не всегда меня это радует.
— Что за стрельба? — в коридоре показалась сонная Генриетта — На нас опять напали ландскнехты?
— Генрика, какие ландскнехты? — засмеялся Зимин — Лопнула лампочка, вон, молодого человека напугала.
— Это я чувствую — пахло в коридоре и впрямь резковато — Безобразие какое. А где горничные? Где Лидия Ивановна?
— Да, о Лидии Ивановне — оживился я. Этой старой крысе я спускать ничего не хотел — Ее можно уволить? Желательно по статье.
— Да пожалуйста — Зимину явно было все равно — Илья Павлович, скажи Ядвиге. Надеюсь, хоть с этим ты справишься.
Азов молча кивнул, явно отметив "хоть с этим".
— Ну, вроде все — Зимин щелкнул пальцами — Киф, прими душ и часика через три жду тебя у себя. Коньяку выпьем.
— Опять коньяк — возмутилась Вика — Ему лекарства пить надо теперь, а не этот ваш клопомор.
— Мне идти не в чем — пожаловался Зимину я.
— Я же тебе вчера костюм прислал? — озадачился он.
— Так отняли — я показал на все еще находящихся здесь охранников. Сашу подняли, но ноги у него не шевелились — Да и грязный он теперь, они же меня ногами прямо в нем месили.
— Вот скоты — возмутился Зимин — Вы в своем уме? Это же от Шеппарда костюм был!
— Удержим из зарплаты — пообещал Ватутин — Выплатят.
— Выплатят они — Зимин нехорошо глянул на Азова — Думаю, Илья Павлович, что количество вопросов к тебе скоро достигнет критической массы. Почему спала служба внутреннего наблюдения? Почему не был предупрежден персонал? Где твоя хваленая Бэлла, почему Виктория Евгеньевна одна по улицам бегает? Почему какие-то громилы сами решают вопросы с нарушителями режима? И это я только начал спрашивать.
— Ты, Макс, не перегибай — вмешался вдруг в разговор Валяев — Где Илья Павлович и где внутреняя охрана? Это ведомство Ватутина, с него и спрос, хоть, конечно, формальное соподчинение и есть. Но при этом дело Азова отпор внешнему врагу давать, а не каждому дуролому-охраннику фотку Кифа под нос совать.
— Будут вопросы — я на них отвечу — резко сказал безопасник Зимину, игнорируя поддержавшего его Валяева — И не перед тобой мне держать отчет, если ты помнишь. А что до Бэллы и ее сестры — ты знаешь, где они сегодня, не валяй дурака. Что до Виктории Юрьевны… Принимается.
— А я с тобой согласен — как-то легко произнес Зимин — И, в том, что где сестры сегодня я знаю, и в том, что ответ тебе не перед мной держать. Только вот ответишь ты там за все сразу, смею тебя заверить. И вот еще что — тебя я вечером не жду, посиделки будут только для своих. Виктория Евгеньевна, примите мое восхищение, "Радеон" перед вами в большом долгу. Как Лебедянский появится — сразу доложить мне. Да, вот что еще. Кит, я тебе так скажу — кабы Илья Павлович этот отпор внешнему врагу, о котором ты мне говорил, давал, то у меня бы и вопросов к нему не было.
Он поцеловал Вике руку, развернулся и ушел в сторону лифта, туда же, чуть погодя, поковыляли охранники, за ними отправился Азов, который явно хотел нам что-то сказать, видимо о том, что ему нужны показания, но, глянув на наши с Викой лица только приказал –
— Здание не покидать, завтра поговорим. И без часов даже на горшок не ходить!
В коридоре, припорошенным крошкой, выбитой пулей из потолка остались только мы с Викой, Валяев и Генриетта.
— Пойду досыпать — зевнула она и ушла к себе. Спящая царевна, блин.
— Никит, так что с шмотками? — вопрос-то следовало решать — Пропуск мне обещали, так и не дали. Сигарет у меня нету.
Валяев меня похоже и не слышал, он думал о чем-то своем.
— Никит — дернул его за рукав я — Валяев!
— Чего тебе? — точно, он меня даже не слышал.
— Одежды мне — зло сказал ему я — Пропуск! Сигарет!
— Хлеба и зрелищ — Валяев покрутил пальцем у виска — Ты совсем рехнулся, я что тебе, завхоз?
Он достал из кармана бумажник, вынул из него стопку купюр, сунул их мне в руку, после чего тоже пошел к лифтам.
— Вот как-то так — я посмотрел на Вику и помахал деньгами — Всё, как всегда.
— Я бы выстрелила — Вика думала о чем-то своем — Выстрелила.
— Воительница — я обнял девушку, которуя явно потряхивало от эмоций — А что было бы потом?
— Потом — наши взгляды скрестились, в ее глазах была бездна — Какая разница, что было бы потом?
— Большая — как мне объяснить ей, что делать то, что от тебя ждут проще, чем это не делать — Потом надо было бы как-то жить.
— Я извиняюсь — вкрадчивый голос ЛидииВанны прозвучал на редкость неуместно — Мне разрешили подняться сюда, наверх, на рабочее место. Если вы не против, я вернусь к своей работе?
— Работе — я фыркнул — У вас прекрасная работа — честных людей ворами называть и костоломам отдавать на расправу. Она у вас отлично получается.
— Вот и напрасно вы так — ЛидияВанна была сама любезность — Я же разобралась в своей ошибке, просто не успела сообщить о ней. Вот, пропуск ваш нашла.
Она взяла со стола пластиковую карту, на которой была моя фотография и протянула мне.
— Я ее нашла прямо перед тем, как вы пришли — вкрадчиво-успокаивающе объяснила мне ЛидияВанна — И только собралась бить во все колокола, тут раз — и все само разъяснилось.
— Сука ты старая — так же ласково сказал ей я — Ты же его сразу почти нашла, когда я еще в здании был, просто решила себя не палить. Я это знаю, и ты тоже.
— Я ведь вам в матери гожусь, что же это вы такими словами кидаетесь? — укоризненно покачала париком консьержка.
— Вот тебя бы… — я вытянул руку и коснулся указательным пальцем ее лба — И рука бы не дрогнула, клянусь. Те трое просто каратели, а вот ты… Ты тварь особого порядка.
— Пошли — Вику явно начинал бить отходняк. Она взяла у замершей ЛидииВанны мой пропуск и дернула меня за рукав— Пошли уже.
— Сереги еще нет — не отрывал я взгляда от замерших глаз консьержки.
— Он нас найдет — уверенно сказала жена — Этот не заблудится.
— Живи пока — оторвал я палец от лба старой крысы — Пока.
Серега появился минут через десять, уже после того, как я сходил в душ.
— Ну, я же говорил, что все нормально — сообщил он нам с порога, помахав рукой — Слушайте, а круто тут внутри, по-взрослому так. Только сортиром в коридоре воняет и в потолок кто-то палил.
— Это здесь забавы такие — устало сказал ему я — Что ни день, так что-то новое.
— Ты прикольный в халате, шеф — хихикнул Серега.
— Заглохни — зыркнул на него я — У меня все равно больше никакой одежды нет.
В дверь постучали, Серега подобрался.
— Да успокойся — встал с кресла я — Не скажу, что здесь полностью безопасно, но все-таки не проходные дворы.
В дверях стоял молодой человек с безукоризненной прической, и как будто приклеенной к губам улыбкой.
— Харитон Юрьевич — склонил молодой человек голову — У меня поручение к вам и к Виктории Юрьевне. Позволите войти?
— Ну, заходите — пропустил я его в коридор — Вик, тут к нам говорящее письмо пришло.
Молодой человек обозначил улыбку, как бы оценив мою шутку.
— Что? — в коридор вышла Вика, все еще одетая в рабочий костюм.
— Виктория Евгеньевна — молодой человек ловким жестом извлёк как будто из воздуха бархатный футляр — Максим Андрасович уполномочил передать вам этот скромный подарок, в знак огромной признательности за то, что вы сегодня сделали для нашей компании.
Щелкнула застежка футляра и свет ламп накаливания рассыпался на мелкие брызги в гранях безупречных камней, из которых было сделано колье, лежащее в нем.
Вика негромко ахнула, прижав руки к щекам.
— Он просил передать, что это меньшее из того, что он может для вас сделать — пояснил молодой человек и протянул ей футляр — Благоволите принять.
Вика соблаговолила и тут же ускакала в комнату.
— Это все? — спросил я у молодого человека.
— Нет — удивил он меня — Теперь мне нужны размеры, чтобы я мог заняться вашим гардеробом.
Вот тебе и раз. Кто только им не занимался, но такого еще не бывало.
— Не надо — ответила за меня Вика из комнаты — Я все ему сама закажу. Вы можете быть свободны.
— Как скажете — и молодой человек вышел из нашего номера.
Я вернулся в комнату. Явно обалдевший Серега глазел на Вику, которая носилась с колье как с писаной торбой.
— Вот так как-то и живем — сказал я ему — То ногами по ребрам, то бриллианты на шею.
— Ну ее нафиг, такую жизнь — Серега шмыгнул носом — Лучше уж без бриллиантов, по-простому, но спокойно по улицам ходить.
— Если бы ты знал, как я с тобой согласен — кивнул я — Ты даже не представляешь, насколько. Да, старик, я же даже тебе "спасибо" не сказал. Второй раз ты уже мою шкуру спасаешь.
— Да ладно — Жилин был абсолютно искреннен — Не чужие же люди.
— Серега, ты наш ангел-хранитель — к нему подпорхнула Вика и звонко чмокнула в щеку, заставив покраснеть.
— Да, вот еще, пока не забыл — я щелкнул пальцами — Зимин сказал, что тебя завтра премия ждет, причем большая, я же этот вопрос поднял в разговоре. Так что за пуховик не переживай, возместят.
— Да накой? — Жилин как-то даже перепугался — Купил бы я себе и сам, делов-то.
— Не дури — Вика погрозила ему пальцем — Все правильно Киф сделал. Чаю хочешь?
От чая Сергей отказался и скоро ретировался, ему явно было неловко. Вика проводила его до выхода и вскоре вернулась.
— Хороший парень — сказала она, сняв костюм и одев халат — Надо будет его вверх двинуть по служебной лестнице. Должность под него придумать, вроде "Начальник отдела информации" или что-нибудь подобное.
— Согласен — одобрил ее идею я — С разницей в окладе. Только не прямо сейчас, а то он обидится, подумает, что мы так его отблагодарить решили.
— Ну да — согласилась Вика — Он может. Я ведь даже не поняла, когда он за мной из здания выскочил. Я к дороге, машину ловить, она тормозит, и тут он мне дверь заднюю открыл, сам вперед сел и все, как будто, так и надо.
— И слава богу — я перекрестился — А если бы он с тобой не поехал? Что бы с тобой было? Я уж про себя молчу.
— Внизу суета дикая — Вика с удовольствием щелкнула застежкой футляра, неистребимая вечная женская любовь к блестящему заставляла ее снова и снова любоваться подарком "Радеона" — Ищут кого-то, безопасники все с выпученными глазами бегают.
Вика снова прикинула колье к шее, на которой появилось небольшое коричневое пятнышко, видимо синяк от удара.
— За один обморок колье? — задумчиво сказала она — Это хороший обменный курс.
— Глупость сейчас сказала — не согласился с ней я — Не дай тебе бог оказаться в моей шкуре, когда ты на снег падала. Я же думал, что тебя… Ну, ты поняла. И вот если бы я оказался прав, что тогда? Жить мне как? И зачем?
Вика аккуратно убрала колье в футляр и положила на стол, после приблизилась ко мне.
— Я уж думала, что ты такого мне в жизни не скажешь. Ты вообще тугодум, но это ничего, это пройдет. А теперь — иди ко мне.
И я обнял ее, понимая, что она в моих словах услышала что-то свое, но не то, что я имел в виду. Впрочем… Какая разница, главное, что она жива. И что она рядом.
После она уснула, почти сразу, как ребенок, я же пошел на кухню, где на столе обнаружил пачку сигарет. Ну и какого лешего мне еще надо? Она даже об этом позаботилась. Когда и кто в моей жизни думал о том, чего я хочу и что мне нужно? Ну, может, мама в детстве, да и то не факт. Одно это жуткое пианино чего стоило…
Плюнув на все условности, я закурил прямо на кухне, вместо пепельницы используя блюдечко.
Стало быть, кого-то ловят. А кого? Уж не очкастенького ли душегуба из застенков? Надо будет уточнить у Зимина, не думаю, что он будет лунокрутить. Да и вообще, если все факты сложить в одно целое, то сдается мне, что не найдут этого Берию местного разлива в здании. А может и вовсе не найдут.
Но тогда выходит, что Азов совсем обделался. Столько косяков один за другим — это серьезно. И видно было, что Зимин его не то что выгораживать не собирается, тут как бы он вообще его топить не начал. Не завидую я Илья Павловичу, выйдет все это ему боком. Спишут его Зимин с Валяевым, к гадалке не ходи, спишут, да еще и своих грехов до кучи ему навешают.
Или справедливы мои давние предположения о том, что кто-то очень ловко его валит. Он влево — ему ножку справа немедленно подставляют и наоборот. Но тогда это кто-то… Нет, нафиг такие мысли. Сегодня я об этом думаю, завтра, не приведи господь, это с языка сорвётся.
Но самое забавное было в том, что даже против моей воли кусочки этого паззла начали у меня в голове складываться в общую картинку. Нет, во многих местах было разноцветье, а где-то и вовсе белые фрагменты, но некоторые вещи потихоньку с приятным щелканьем вставали на свои места. Вот еще бы с Ядвигой поговорить… Но, боюсь, что это невозможно. То есть попробовать-то можно, но редакционным ребятам после этого придется на венок сбрасываться и на поминках гулять.
Я затушил сигарету и встал. За окнами начинало темнеть, солнце было большим и красным, как это часто бывает в Москве зимой.
Как ни странно, я испытал желание отправиться в игру. Наверное, это была защитная реакция организма — оно и понятно, Файролл это единственное безопасное для меня место из всех возможных. Да и с Кролиной надо поговорить. Дальше крутить не стоит, и мне по большому счету наплевать, что мне на это скажет Валяев. Не одобрит — да и хрен с ним. Тем более, я же ей все равно не все рассказывать буду. Так, частично…
Я понаклонялся и поприседал — ничего не болело. Вот странно — били сильно, а ничего, нормально себя чувствую. Хотя это могут быть остатки адреналина и потом — когда это боль приходила сразу? Вот завтра утром…
В Москве почти стемнело, а над Файроллом солнце еще светило вовсю. Хорошая здесь зима, теплая и светлая.
А вот интересно, "Дорога домой" меня куда приведет? В родовое имение, которое сейчас под пятой противных Мак-Праттов или в замок Лоссарнаха?
Понимая, что этот вопрос мне все одно покоя не даст, я использовал умение, и через секунду с удовольствием созерцал стены фамильного замка Мак-Магнусов. Стало быть, перебрасывает туда, где основной состав клана находится в данный момент. Это — хорошо.
Во дворе замка как обычно жизнь била ключом, там стояла куча гэльтов с королем во главе и что-то обсуждала.
— Моё почтение, лэрд Хейген — сказал мне проходящий мимо воин, потом еще один, и еще. Я становлюсь популярным.
С лестницы помахал мне рукой Гунтер, сидящий там рядом с братом Михом. Помирились все-таки.
— Конунг — из подвала высунулась голова Флоси — А я слышу — топот знакомый. Иди сюда, здесь такой эль! Я тебе оставил немного… Ну, как немного…
— Лэрд — это был Слав, немногословный и очень надежный воин, он встал с камня, на котором сидел, для того чтобы поприветствовать меня.
— Брат, мне надо будет потом с тобой поговорить — отвлекся от разговора Лоссарнах и хлопнул меня по плечу — Я ждал тебя.
— Папка — сверху спланировала Трень-Брень — Ты куда пропал!?
Она описывала вокруг меня круги и рассыпала на землю маленькие искорки. Радовалась, стало быть.
Мне вдруг стало очень хорошо. Я был среди своих.
