Сказка 27

Рагу

Сигаретная фабрика выпускала облака черного дыма. Самая заядлая курильщица Тридевятого царства возвышалась трубами даже над царским дворцом. Гарант стабильности и рабочих мест, черное пятно среди бескрайних табачных полей, это страшное сооружение в простонародье называли «Мать».

Работать здесь начинали с пяти лет. Мальчики собирали табак, девочки убирали помещения. «Вся жизнь – это сигарета. Чем быстрее куришь, тем быстрее проходит. Поэтому к табаку нужно относиться бережно», – любили повторять на заседаниях ответственные за сбор урожая.

«Табак – всему голова», – гласила надпись при входе в рабочие цеха. Среди черных прокуренных стен проходила вся жизнь. Здесь встречались, здесь женились, разводились и даже делали детей после очередной пьянки. В коридорах «Матери» иногда случались драки за премии, но быстро останавливались деревянными солдатами.

«Мать» старела, что было видно по обвалившейся штукатурке и постоянно ломающимся станкам, и становилась строже с каждым годом. Не так давно все рабочие должны были выучить наизусть нормы безопасности и правила поведения, среди которых наблюдались:

• Я – собственность фабрики. Мои руки – инвентарь, за ним нужно следить и содержать его в порядке.

• Самоубийство или порча здоровья – ущерб имуществу фабрики.

• Каждый имеет право на вознаграждение! Так же, как имеет право на штраф.

Могло показаться, что условия работы у «Матери» были невыносимы, однако сотрудники любили фабрику. Это был стабильный доход и возможность получить жилую площадь за выслугу лет. Никогда фабрика не останавливалась, никогда не задерживала жалованье, почти всегда оплачивала больничный, а уж как кормила! Три раза в день столовая обеспечивала суп, хлеб, по праздникам – котлеты и леденцы. Приходить можно было со всей семьей, поэтому всех, кто работал на «Мать», бытовые нужды обходили стороной. Вот и получалось, что производство, построенное на пагубной привычке, даровало куда больше благ, чем наносило ущерба.

– Ну что! Пора и поесть! – прорычал прораб.

– Пора, Сергей Сергеевич! – ответили работники в один голос.

Коллектив дружно двинулся в столовую, где столы ломились от простой, но такой приятной после работы еды. Забряцали ложки, завязались разговоры. Благодать! Обеденное время наполняет голову спокойствием, а значит, думами.

– Сергей Сергеевич! А что вы про Федора Ивановича думаете? Про старика этого? – спросил кто-то из рабочих. – Он вчера к нам на экскурсию приезжал. Дельный дед!

– Думаю, что герой он! Давно пора царскую шушеру приструнить.

– Сергей Сергеевич! А Царь-то его испугался? Или задумал что?

– Царь наш никого не боится. Видит просто не все. Вот Федор Иванович ему и открыл глаза на то, какие паскуды у нас судьбами человеческими распоряжаются.

– А мне кажется, Царь зассал! – заявил перемазанный гарью бугай, дожевывая корку хлеба.

– А ты шибко умный, я смотрю. Ты вон третью семью в столовую нашу привадил, а все брюзжишь не по делу! – Сергей Сергеевич проговорил это четко, но не отвлекаясь от поглощения наваристого супа.

– У самого-то рыльце в пушку. Думаешь, не знаем, как ты налево табак толкаешь? – выдвинул обвинение бугай без всякой злобы.

– А кто не ворует, тот вообще не человек. Воровать – это в природе нашей, а вот Царя хаять в природе нет. – Сергей Сергеевич рассмеялся, за ним послушно рассмеялись рабочие и даже бугай.

По необъяснимым обстоятельствам все отобедавшие слегли с диареей. На следующий день история повторилась. Руководство пыталось оперативно разобраться с проблемой, но не смогло ничего выявить, кроме нового повара, который пришел на стажировку. «Мать» обязала всех тщательно мыть руки и указала рабочим на предполагаемого виновника, коего задушили проволокой в туалете.

Но даже смерть повара не помогла исправить ситуацию. Народ начал есть с осторожностью, кто-то перестал водить детей и покупал еду на рынке, что для «Матери» было практически оскорблением.

Причина нашлась довольно скоро и крылась в воде, о чем было выпущено официальное заявление. Кто-то закидывал в баки птичий помет – и делал это с завидной регулярностью. Для профилактики пару рабочих выпороли, но проблемы на этом не прекратились.

Во время одного из обедов Сергей Сергеевич нашел в рагу червяка. Склизкого и белого. Прораб раздавил мелкую мразь твердым пальцем и продолжил есть. Пока не обнаружил еще одно мерзкое создание. Словно доминошки, повскакивали рабочие, заплакали дети, пришедшие на обед. К сожалению, все приготовленные в тот день блюда были полны детей Дружка.

«Мать» закипела и зашумела. Руководство фабрики получило конкретных тумаков, а поваров чуть было не зарезали. Вовремя приехал отряд деревянных солдат и Царь. Рабочих отпустили в оплачиваемый отпуск на два дня.

– Царь-батюшка, не понимаем мы, откуда эта пакость! Хотите, головы рубите, не понимаем! – стоя на коленях, тараторил побитый управляющий.

– Дурак! Разве в этом проблема? Проблема в том, почему черви дыма бояться перестали, – задумчиво произнес Царь и для профилактики ударил управляющего красным сапогом по морде.

Сказка 28

Весточка

Дорогая Валентина Ивановна!

Пишу вам письмо. Надеюсь, что прочтете вы его до нашей встречи, приближения которой жду каждую минуту. Дела Тридевятого царства закрутили меня, как ветер кружит осенний листок. Царь пока обещание свое держит и прислушивается ко мне во многих вопросах. Почти каждый вечер мы долго разговариваем о проблемах и путях их решения. Не уверен, что есть такое слово – «путях», но вы уж простите мне мою безграмотность.

После известных вам событий не могу не отметить вашу смелость и мужество. Очень жаль, что мы не встретились при жизни, но лучше как есть, чем никогда. За голову не переживайте. Царь обещал отыскать лучшего кузнеца, даже предлагал сделать череп золотым. Я взял на себя смелость отказать и остановиться на обычном металле. Золото должно быть внутри, а не снаружи. Вы – яркое тому подтверждение.

Меня же первым делом отвезли в лазарет. Вот попробуйте угадать, сколько было сломано костей в моем мертвом теле. Я напишу ответ в конце письма, чтобы вам было интересней. В лазарете состоялась встреча с котом Барсиком, моим верным другом и соратником. Кота жизнь тоже потрепала, и теперь при ходьбе он цокает деревянной ногой. Встреча наша была наполнена радостью, как будто все осталось позади и мы нашли дорогу в свою сказку. Думая о вас, я готов согласиться с таким смелым суждением.

Не хочу мучить вас делами, но спешу поделиться, что с большой вероятностью займу должность министра мертвых дел – нового департамента в царском управлении. Ваш покорный слуга будет регулировать отношения с живыми и государством.

Крестовый хутор будем расширять, на что Царь подтвердил выделение капитала и земель. Мертвых решено сжигать теперь только по желанию. На этом я настоял, потому что каждое думающее существо имеет право уйти в забвение. Пока остается нерешенным вопрос, как всех уместить, но есть смелые идеи. Например, открытие новых предприятий по примеру Табачной фабрики, кою я посетил на прошлой неделе. Кстати, не пугайтесь, но лишился во время посещения пальца. Местный прораб так крепко жал мою руку, что, видимо, случайно надломил мизинец. Пропажу я обнаружил только на следующий день. Телеграфировали на завод, там обещали найти, но после случился какой-то взрыв дизентерии и порчи продуктов питания, и, вероятно, о моей просьбе забыли. Я не унываю, потому что мизинец не самая главная часть тела, а вы, надеюсь, будете любить меня и без него.

Как ваши дела? Слышал, что активно восстанавливаете хутор. Держитесь, скоро буду рядом. Мечтаю снова услышать, как звучит ваша скрипка, и обнять худые плечи. Барсик просит передать привет от него. Вы хоть и не знакомы, но кот проникся к вам глубоким уважением. Хотя об этом я вроде уже писал. Старость. Даже когда перечитываю письмо, забываю, что было в начале.

Сегодня выступал перед рабочими и жителями города, рассказывал, как жить по правде и зачем это нужно. Барсик вот читал лекции в детском саду. Кот, оказывается, знает алфавит и решил помогать с дошкольным образованием. Хотя на лекцию пришли и взрослые мужчины. Забавно было смотреть, как их натруженные руки выводят каракули.

Единственное, что досаждает, – это серые люди. Как клопы, снуют они рядом со мной и постоянно лизоблюдствуют. Я такую мерзость с детства не переношу, одного даже ударил. Этот прохвост теперь всем рассказывает, что я его среди других выделил. Представляешь, Вмятыш наш, оказывается, тоже служил у Царя. Но больше я выведать ничего не смог.

Пока мало касались полицейской реформы. Царь считает, что это вопрос второго плана, так как сейчас слишком накалены настроения в массах и действуют шпионы. Что за шпионы, не уточняет. Однако сошлись на освобождении ряда политических преступников и Аленушки. Хорошая она девка, хоть и дурная, непонятая. Прилюдно дал опровержение ее вранья про мою смерть в тюрьме. Помните, я вам рассказывал? Ну ничего, будет уроком, она девушка юная, еще вся жизнь и смерть впереди.

Не скучайте, Валентина Ивановна! Скоро свидимся! Берегите себя!

Ваш друг Федор Иванович и его кот Барсик

Постскриптум: 12