Глава 4
За день до начала описываемых событий.
Тот, почти двухнедельной давности день, Сиула плохо помнила события с того момента, как кто-то из знакомых подростков окликнул её на улице.
Когда, бросив уличную компанию, она подбежала к дому, все было конечно. Как именно курсара прошла через силовой щит поселка не замеченной вряд ли кто-то сможет сказать.
Такое иногда случалось в их жизни. Второго уровня напитки для повседневных нужд обычно хватало. Но одиночные твари редко, но все же проникали через невидимый барьер и это считалось нормой.
Сказать точно, как именно это происходило, никто не мог. Самым распространенной версией было случайное продавливание. Тварь могла подойти к щиту медленно, а то и вовсе устроить лежку рядом. Щит мог пропустить медленно движущееся животное и автоматика не воспримет его как угрозу. На этот случай в деревне и стояли видеокамеры и были диспетчера.
Редко, но все же случалось, что хищная тварь проходила незамеченной и успевала добраться до загонов с животными. Любой житель поселка охотников мог бы вспомнить за свою жизнь пару нападений и на разумных жителей прямо на территории поселка.
В этот раз не повезло её родителям. Скорее всего, курсара шла к соседям, на запах хлева в котором содержались молочные коровы. А их маленький дворик просто оказался на ее пути.
Дворик и мама, как всегда занимавшаяся своими любимыми цветами. Она только и успела позвать папу, даже до крыльца не добежала. Тварь перехватила ее еще на грядках.
Отец сделал все что мог, только ему потребовалось по пути вниз достать из шкафа огнестрел. Клинком ведь против плюющейся ядом твари не много навоюешь.
Уже с огнестрелом в руках он попал под плевок, едва приоткрыв для выстрела дверь. Они так и лежали: папа в дверях, тварь на крыльце в желто-зеленой луже собственной крови, мама в огороде. Толпящиеся во дворе соседи обсуждали его последний удачный выстрел. Только Сиуле от этого было не легче. Все что она помнила, это укрытые покрывалом тела родителей и сочувственные взгляды взрослых, выражающих соболезнования дяде.
Не помнила она и как прощалась с мертвыми. Её куда-то водили за руку, что-то говорили и объясняли. Но что именно, она не понимала и только послушно шла за дядей Мусрой и делала то, что говороили.
А еще, как каждую ночь после похорон перед глазами плясали Огненные ворота в мир Единого, в которые ушли мама с папой.
Нельзя сказать, что ей было плохо или она как-то страдала. Она просто ничего не помнила. В других своих детских несчастьях и горестях она всегда находила утешение в музыке. Звуки ориенхона оказывали на нее успокаивающее действие, помогали литься слезам и приносила облегчение. Но не в этот раз. Она ни разу не вспомнила о своем любимом инструменте.
Почти две недели для нее пропало в этом состоянии полубеспамятства, завершившегося в тот момент, когда дядя Мусра, сводный брат мамы, выпустил руку, слишком сильно сдавленную ладонь, и неприятные иголки побежали по затекшим пальцам.
Смутно припоминалось, как перед этим дядя вошел в комнату, подхватил футляр с ориенхорном и силой потащил ее за руку из дома. Он зачем-то провел ее задними дворами до окраины поселка и дальше, уже по хорошо утоптанной тропинке.
Она недоуменно осмотрелась, обнаружив, что свободный брат мамы зачем-то привел ее к границе недавно появившейся рядом с поселком базы ловцов за рабами. Она даже знала того, с кем дядя Мусра сейчас вел разговор. Он регулярно бывал в поселке и как-то похвалил ее за игру на ориенхоне. Главный ловец случайно услышал, как она играла для своей компании за околицей.
Папа с мамой запрещали ей общаться с ловцами рабов и даже приближаться к их базе. Но никакого вреда от них дети не видели. Иногда даже им перепадало что-то из диковинных сладостей, привезенных из других миров.
Вот только разговор дяди и начальника базы ей не понравился с первых слов, что разобрала.
- Как договаривались, мне нужны наличные. - Уловила последнюю фразу дяди и насторожилась.
- Меня это устраивает. Самому-то не жалко? Своя кровь всеатаки.
- Не своя. Лаоира была мне сводной сестрой. - Равнодушно бросил Дядя взгляд на продолжавшую стоять с поникшими плечами племянницу. - Она всю жизнь пеняла мне, что я предпочитаю брать деньги у неё, вместо того, чтобы заработать. Если бы её мужу так не везло на охоте, где бы она была сейчас?
Не большой мешочек с чем-то позвякивающим перекочевал из рук в руки.
- Сделка? - Ловец, и по совместительству начальник этой строящейся базы одобрительно улыбнулся.
- Сделка завершена. - Буркнул дядя. - Не забудь про условия.
- Я в этом сам заинтересован. База у нас пока автономная. Так что информация о сделке пройдёт только завтра, когда в е уже не будет в этом королевстве. И пройдет все через центральную базу, так что все станет по закону. Девчонку увезут сегодня же вечером. А за Рубежом, после рынка ей уже не вернуться. Ты ведь именно этого хочешь?
- Да!
Сиула с ужасом осознавала, что речь идёт о ней. В свои полные шесть с небольшим лет она не понимала много о таких вещах. Но с появлением ловцов, мама часто пугала её ими. А ещё, в руках второго ловца, стоящего за спиной главного, она увидела приготовленный ошейник. И Сиула поняла, что эти несколько минут, когда дядя выпустил ее рук, а остальные заняты передачей денег, это все что у не осталось. Дядя уже протягивал ловцу футляр с ориенхоном. Оказывается, он не только ее вытащил из дома.
Главный ловец презрительно кивнул, и его помощник, неловко перехватив ошейник, протянул руку к ЕЕ инструменту. Такого себе даже мама с папой не позволяли. На девочку, в последние две недели ведшую по сути жизнь растения, никто не обращал внимания. Все участники сделки на мгновенье сосредоточились на этом движении, чем надо было воспользоваться
Она резко толкнула дядю под коленку, подхватила выпавший из его рук футляр и отпрыгнула спиной назад, подальше от только начинавших что-то соображать ловцов. А потом развернулась и побежала.
К огромному неудовольствию мамы, папа один раз взял её с собой за Раскол. Не на охоту, упаси Единый. Но ведь у охотника в Бездне много других дел. Например, оборудовать убежище. Пап оборудовал свои в дневном переходе от Раскола, на всякий случай. В тот же раз он решил оборудовать аварийную закладку в другом мире, до которого и переход то был всего часа три, правда по горной тропе.
Граничный с ними через Раскол мир Бездны охотники за тварями между собой называли бархатным. Не потому что тут всегда было светило темно-красного цвета. Папа рассказывал, что это был один самых безопасных миров бездны, в которых он была. Тут, если не спускаться с гор, можно было половину светлого дня ходить и не встретить ни одной твари. Внизу, на равнинах была территория охоты таких жителей поселения, как папа. А в горах было относительно безопасно. Настолько, что многие из ее сверстников, также, как и она, могли между собой обсудить как выглядит тропа от Раскола.
Мама ругалась, а она любила эти редкие прогулки. Папа показывал тропинки, учил как развести костер и много рассказывал об охотниках и как они выживают в Бездне. Мама была не такая, она пришла в поселок, когда вышла замуж за папу. Следом и много позже подтянулся и дядя, как выяснилось, не родной. Сиуле было ясно только одно, теперь, после смерти родителей, он получил все имущество родителей и решил к тому же продать и ее саму.
Домой возвращаться было нельзя. Дядя и ловцы будут искать её там в первую очередь. Скорее всего перехватят на пути к старосте поселка.
Она хорошо помнила дорогу до Раскола. Выстроенный наскоро план казался ей единственно возможным. Пересечь Раскол, а там по тропинке в скалах бегом до следующего, ведущего в мир, где есть Папина закладка, на которою он ее и брал с собой. Он говорил, что это будет только его личное убежище, и никто о нем не узнает, потому что в том мире живут совсем дикие племена, и они совсем не любят чужаков. Но рядом с Расколом аборигенов не бывает. Они сами боятся ходить по тем местам.
Тропинка, что вела от поселка к Расколу, петляла между степными холмами и была слишком длинной. К тому же преследовали легко перехватят ее на открытой местности. Поэтому, как только на очередном повороте она увидела позади нагоняющую тройку ловцов, она сменила направление, постаравшись сделать это так, как учил отец, чтобы не привлекать внимание тварей Бездны.
Алые кустики приняли маленькую фигурку, листва разошлась под её руками и аккуратно встала на место. Лёгкая нога прошлась по редким камушкам, не примяв ни одной травинки.
- На этом повороте мы её видели. - Придержал шаг на очередном повороте один из тройки спустя несколько минут. - Может ищейку использовать? Тряпки-то её у нас есть.
- Уже включил, да только в его показаниях ничего не понятно. - Отозвался второй голос. - Раскол вносит слишком много помех, да и энергонакопители вытягивает все сильнее. Ясно только, что она несётся по этой тропе. Интенсивность сигнала постепенно растет. Так что мы ее нагоняем.
- Пошли уже. Эта тропа ведет к Расколу. Так что Ищейка скоро совсем сдохнет.
Троица снова ускорила шаг. Тот, кто держал в руках прибор, зло выругался и с силой встряхнул его.
- Похоже уже сдыхает. - Сообщил он спутникам, не задерживая больше шага. - Поспешим, может нагоним.
Сиула не слышала этого разговора и неслась среди кустов, выдерживая направление только местным ребятне известным ориентирам.
К серой дымке она вылетела, запыхавшись на столько, что невольно задержала шаг. Бросив взгляд вдоль извивающейся вниз по пологому склону невысокого холма тропинки, девочка в отчаянии поняла, что перевести дыхание не удастся. Три фигуры преследователей были отчетливо видны у дальнего поворота. Даже неспешным шагом они будут здесь через полчаса.
Судорожно всхлипнув, она прижала обеими руками к груди ориенхон и торопливо сделала шаг, выныривая на стороне Бархатного мира.
Из-под ног посыпалась мелкая щебенка. С разгона оступившись, она потеряла равновесие и спасая драгоценный инструмент, упала набок, неловко подставив локоть. Но сразу же вскочила и свернула с нахоженной тропы в сторону едва видимого на осыпи следа.
Она ещё наделялась, что ловцы не пойдут в Раскол, или соблазнятся явно хоженой тропкой, ведущей вниз.
Добравшись на дрожащих от напряжения ногах до первого перевала, она залегла, настороженно глядя в сторону Раскола.
Три фигуры вывалились из дымки перехода громко ругаясь и понося того, из-за кого вынуждены были предпринять столь внезапное путешествие. А это значит, что эти ловцы уже знают где находится обратный переход.
Сиула с отчаянием увидела, как они остановились в месте, где она покинула тропу и начали внимательно осматривать землю.
- Она не пошла вниз. Вон свежая осыпь. - Донесся громкий вывод одного из них. - А тут она упала.
"Умный, с-с-следопыт" - Сиула невольно потерла ушибленный и саднящий локоть.
- Я слышал, - Отозвался один из спутников следопыта. - Бездна тут не так страшна и реально опасна только внизу. Поговаривают, что охотники водят сюда своих детей. Только я думал, это касается мальчишек и не в таком возрасте. Видимо девчонка тоже бывала тут. Идём за нею?
Сиула со стоном отползла от края скалы и поднялась, ощущая слабость в ногах. Сдаваться она не собиралась. Ловцы оказались умнее, чем она рассчитывала, а главное, знали о местности больше, чем можно было предположить. Значит, надо бежать не останавливаясь. Ночь в Бархатном мире наступает очень быстро. Светило уже низко и скоро в горах станет совсем темно. А ловцы вышли в погоню без снаряжения, в той одежде и с тем оружием, какое было у них под куполом. Ночью по скалам они не пойдут. Это же люди, они плохо видят даже в сумерках. Так что у нее все же есть шанс.
Ей казалось, что она бежит изо всех сил. Но на самом деле в сгущающихся сумерках маленькая девочка едва брела, то и дело спотыкаясь и падая. При этом почти на полном автомате стараясь уберечь от повреждений любимый инструмент. Не давая себе и секунды, она поднималась и шла снова подгоняемая страхом погони, что вот её настигнет. На крутых подъёмах она скоро уже передвигалась на четвереньках.
Знак Раскола, обычно оставляемый охотниками на тропе она едва разглядела в сгущающихся сумерках. Но все же увидела и свернула с тропинки, продолжившей петлять среди скал куда-то в неизвестность.
От этого места до Раскола оставалось всего минут десять ходу. Только путь теперь лежал по крутым скалам от метки до метки, что оставил папа.
Мир в ее глазах давно потерял краски и обрел контрастность серых тонов. Зато это позволяло видеть не только у себя под ногами, но и на расстоянии в несколько десятков шагов. Впрочем, это ненадолго.
Где-то на половине подъема по скалам, она услышала тихую ругань, а мгновеньем позже разглядела ловцов на брошенной тропе. Они тоже устали и в отличие от нее продвигались очень медленно, как будто всматриваясь во что-то у себя под ногами.
Люди действительно плохо видели в багряных сумерках. А это означало, что она все же выиграла эту гонку. У нее были еще драгоценные минуты до полной темноты, когда и глаза перестанут видеть.
В слепую на скалы полезет только безумец. А ловцы такими не были.
- Тропа ведет дальше. Если не остановимся, мы можем сорваться с очередной осыпи. - Громко заявил голос "следопыта".
- Что предлагаешь? - Угрюмо поинтересовался другой голос. - Ларнейши относятся к кошачьим и способны видеть в темноте. Девчонка вряд ли остановится.
- Далеко все равно не уйдет и заляжет на ночь где-нибудь в скалах. - Уверенно завил "следопыт". - Даже кошки в полной темноте перестают видеть. Предлагаю сейчас вернуться на базу, благо возвратный Раскол совсем недалеко. Я даже думал, что девчонка к нему идет. На последнем повороте был куст. Сделаем факелы и вернемся на базу. А завтра пронесем в кофрах ищейку. Никуда эта малявка от нас не денется.
Сиула судорожно выдохнула. В шесть лет у домашней девочки не так много знаний. И в основном они подчерпнуты из игровых роликов домашнего визиофона.
Но этих знаний ей хватило чтобы понять сразу несколько вещей. Пронести ищейку через Раскол можно электронику можно исключительно в защищенном кофре. Электронная ищейка ее найдет очень быстро. Ловцы смогут ее нагнать в этом мире, куда бы она ни спряталась. Вот только лишившись защитного поля, энергонакопители силового кофра будут выпиты Расколом почти мгновенно. А это значит. Что следующий Раскол ищейке не преодолеть.
Вывод напрашивался сам собой: надо постараться дойти до Раскола, а там и папино убежище недалеко. Там есть лекарства и еда.
Всхлипнув, она постаралась, не поднимая шума развернуться спиной к начавшим отступать преследователям. Осмотрев серые скалы, она нашла знакомую папину метку и медленно двинулась к расселине.
Резкий свет утреннего светила неприятно резанул по глазам, не успевшим адаптироваться после сумерек. Сиула на мгновение замерла и судорожно протерла заслезившиеся глазки, давая им привыкнуть свету.
Здесь тропинок не было. Кругом возвышалась густая трава, и совсем близко шумел высокий лес. Направление. В котором они тогда шли с папой, вспоминалось с огромным трудом. Все-таки папа её сюда привёл только один раз и с тех пор прошло почти полгода.
В поиске хоть каких-то подсказок ей пришлось сделать несколько шагов в разных направлениях, пока руки не раздвинули ветки очередного куста и ноги не ступили в тихо журчащий ручеек.
Вот он ориентир! И деревце это такое кривое, похожее на старичка, присевшего над водой.
Ей совсем немного надо пройти вверх по руслу. С папой они тогда шли по бережку, что сейчас возвышался над головой. Но у нее выбраться из воды сил сейчас не было. Поэтому Сиула только прижала к груди футляр, как можно дальше удерживая его от воды и побрела прямо по воде до знакомого водопадика, стекавшего по замшелым камням. Тут можно было выбраться на сушу, повернуть вправо и пройти вдоль небольшой скалки, свернуть влево чтобы обойти осыпь. А вот и знак убежища с вензелем папы. Каждый охотник сможет прочесть, чье это личное убежище. Никто из охотников никогда не полезет без крайней нужды в чужое убежище. Среди охотников за тварями это закон. Так говорил папа.
Всхлипывая скорее уже от усталости, чем от страха, девочка добрела до подножия очередной скалы, обошла уступ и ступила под своды природной пещеры.
В слепом отвороте рядом со входом была они тогда заложили только аптечку со всем необходимым для первой помощи, кое-что из оружия и лежак.
У папы здесь не было большого запаса продуктов. Только сухой паек в герметичной упаковке, чтобы не учуяли твари снаружи. Он говорил, что они ему тут не нужны. Задерживаться в этом мире надолго никак нельзя из-за местных разумных аборигенов.
Аптечка для Сиулы была по большей части бесполезна. Но все-таки средства смазать и перевязать ссадины она нашла. Кровь, первое что надо прятать в Бездне. Так говорил папа, так говорили герои всех игровых роликов, так она сама не раз говорила, играя с ребятней на улице в охотников за тварями. Здесь не Бездна, но около Раскола тварей всегда много.
Слабость и усталость были такие, что притупили даже чувство голода. На упаковку с сухим пайком Сиула даже не посмотрела, устраиваясь на лежаке, в качестве которого выступал каменный пол в нише у дальней от входа стены.
Но и полноценный сон не хотел приходить. И дело было не жестком ложе. Девочка все время помнила, что ее преследователи должны вернуться и то и дело вздрагивала от шороха, выныривала из беспокойного сна, осматривалась, вслушивалась и снова погружалась в дрему.
Так, прошло часа два, а может больше, она не считала.
Чужие шаги от входа в пещеру прогнали даже сон окончательно. С новой силой накатил страх. Ловцы все-таки пошли догнали её. Сиула подхватилась, но сразу же поняла. что оказалась в ловушке. Из пещеры не было второго выхода. Она забралась с ногами на свой лежак и прижалась к стенке, стараясь забиться в самый дальний угол и прижаться к полу.
От входа тем временем послышался разговор на всеобщем. И девочка судорожно выдохнув попыталась совсем слиться с камнем. Только все это было без толку.
Над ней нависла тень ловца, безошибочно определяя место беглянки.
Сиула не сразу поняла, что перед нею стоит молодая женщина. Если быть точнее, так и вовсе совсем молодая девушка. Но разве ей было до таких тонкостей. Она и людей то видела не часто. До появления базы ловцов, в карантинной зоне жили только ларнейши.
- Опа, ларнейши!... - Весело воскликнула "ловец", обращаясь куда-то себе за спину, к невидимому собеседнику. И кратко пояснила то, что и так каждому было известно. Сиула только судорожно всхлипнула.
В поле зрения появились еще две девушки. Причем если одна была человеком, то вторая оказалась змеелюдкой. В игровых роликах они всегда и со всеми воевали. И справиться с ними могли только шнатлии. Но эта вполне мирно стояла рядом с человечками и с нескрываемым удивлением разглядывала ее.
Странная троица совсем уже не была похожа на ловцов. Даже одежда у них была не такая как у тех, кто жил на базе. Сиула невольно отметила, что одежда больше похожа на то, как одевался ее папа перед выходом на охоту. Да и вели девушки себя как-то уж совсем по-другому.
- Привет! Как тебя зовут и откуда ты?
Слова на лайрене заставили замереть, растерянно глядя на ту, что стояла ближе всего к ней. Ловцы ведь пришлые, и не разговаривают на родном языке Сиулы. Да и зачем, если есть автопереводчики.
Незнакомка тем временем протянула руки в жесте приветствия и добрых намерений.
- Я рада приветствовать тебя и не питаю злых намерений. - Снова проговорила она древнее приветствие.
Пальцы на обеих руках зашевелись, синхронно сплетаясь в последовательность простеньких фигур из первой кодовой таблицы охотников: кольцо-путь-безопасность-вместе.
Она не раз просила папу поиграть с ней в язык пальцев и показать новые фигуры. Во дворе, в той или иной мере его знала вся ребятня. А как же иначе можно играть в охотников?
Но главное, папа утверждал, что эти сигналы никто кроме охотников не изучает. У военных и рубежников в каждом государстве есть свой диалект жестов. А ловцы жестами вообще не пользуются. У них своя система опознавания.
Тем более, что незнакомка показала сигналы из второго уровня, для случая первой встречи в Бездне. А это уже сложная последовательность, а не отдельные простые фигуры. Уверенные же движения незнакомки говорили о регулярной практике в его использовании.
Промелькнул входной знак указывающий, что собеседник себя назвал. Только Сиула все же была ребенком, а не опытным охотником, и не смогла определить имя.
Она невольно сморгнула, когда перед ней оказалась пластинка. Это был не сухой паек папы, а что-то незнакомое, похожее на то, чем иногда питались военные империй.
Пластинка к тому же еще приятно пахла. И Сиула не выдержала. Она не без опаски приняла пластинку и параллельно вытянула свободную руку, начав складывать пальцы в ответной речи. Она вспомнит, папа учил ее отвечать вежливо: сначала благодарность, потом безопасность, это обязательно иначе встреченный не уберет оружие. Затем идентификация себя и знак принадлежности гильдии охотников. Ой, это же папа состоял в гильдии, а как знак папы на языке пальцев?
Ровный ряд белых зубов на мгновение вернул панику, но Сиула вовремя вспомнила, что у людей это не оскал, а продолжение улыбки. А тихий прерывистый звук был похож на смех.
Снова мелькнули пальцы девушки: одобрение, подтверждение безопасности и члена гильдии.
- Я тоже состою в гильдии охотников и охочусь за тварями. - Вслух заговорила незнакомка на всеобщем. А затем перешла на лайрене. - Не бойся, мы теперь с тобой. Что ты здесь делаешь и где ты живешь?
Последние слова отозвались воспоминаниями о маме. Она тоже иногда говорила нечто подобное. Внезапно навалилось все пережитое. На мгновенье, ей даже показалось. Что это мама, только зачем-то одела куртку папы.
Сиула судорожно подалась вперед и заговорила.
Сладкая масса пластинки в пересохшем рту размокала с трудом. Пришлось поработать челюстями чтобы ее размять и запихнуть подальше за щеку. Очень хотелось е проглотить. Но это потом. Сейчас главное рассказать, пока пришедшие ее не прервали.
Она говорила взахлеб, рассказывая о своих злоключениях и чувствуя как под рукой незнакомки, гладящей её по волосам, страх начал куда-то уползать. Медленно, иногда как будто огрызаясь в попытке отвоевать свои позиции, но верно и неотвратимо, как будто эта рука на волосах его стирала.
Она жаловалась на все и сразу. На эти проклятые две недели, на дядю, на ловцов, погнавшихся за нею в Бездну, пеняла на то, что они ее оставили одну и совсем без помощи.
Она говорила и говорила, даже тогда, когда иллюзия развеялась. А ее все не прерывали, внимательно слушали и даже не пытались отстраниться. Сиула еще всхлипывала, постепенно успокаиваясь и уже начала отмечать как под щекой намокла ткань куртки девушки.
Она слышала короткий разговор между незнакомками на всеобщем. То, что никто не понял ее рассказа она поняла. Но главным было то, что ей пытались помочь. Ловцы так делать не будут. Поэтому она позволила девушке отстраниться, но сама только еще крепче вцепилась в ткань куртки и утвердительно кивнула на ее вопрос о всеобщем.
В другой обстановке она была бы готова даже обидеться на такое подозрение. Что она, совсем глупая что ли? Пусть она жила в удаленном поселке охотников, да еще и в карантинной зоне. Но ведь не дура. А в поселке были приличные учителя. Да и мама занималась с нею постоянно.
- Тогда, давай все с самого начала и по порядку, хорошо? - Тут же предложила теперь уже гостья и снова приветливо улыбнулась, на этот раз не разжимая губ.
- Приветствую вас в убежище моего папы и прошу чувствовать себя здесь дорогими гостями. - Традиционная фраза тоже была взята из игровых роликов о древних временах ларнейши. Сейчас в ее народе полная формулировка не используется. Сиула сообразила, что вместо обычного приветствия Объединенных миров использовала формулу расы, смутилась и неуверенно осмотрелась.
Но те, к кому она обратилась даже не улыбнулись и ответили по всем правилам объединенных миров, тем самым признавая себя гостями в этой пещере, а ее хозяйкой. Чем еще больше утвердили девочку в уверенности, что перед нею не ловцы.
- Я из поселения Клансир, в королевстве Лайрента, ....
- Так ты говоришь за тобой в Бездну пошла тройка ловцов? Как ты думаешь, они еще там? - Уточнила незнакомка с таким лицом, что Сиула ощутила, как в глубине всколыхнулся страх. Только он сразу притих, так как проскочившая в голосе девушки угроза была направлена не на нее.
- Они или заночевали на перевале, он высоко, местные твари на нем практически не появляются, или вернулись обратно. А двигаться по горной тропе ночью опасно.
Она ответила робкой улыбкой на замечание до сих пор не представившейся девушки.
Та видимо тоже подумала об этом и решила исправить это упущение.
- Ну, и как тебя все же зовут?
Успокоившаяся Сиула внимательно рассматривала свою собеседницу. Невысокая, с прибранными в плотную прическу с шишкой на затылке волосами. Одежда ее сильно отличалась от того, что носил папа, но все же напоминала одежду охотника за тварями. Гильдия не носила знаков различия. У них для опознания своих были свои способы, в том числе и те самые кодовые таблицы пальцевого языка.
Когда незнакомка поменяла положение, в распахнутом отвороте мелькнула темно-серая ткань рубашки, которую можно было увидеть и на запястьях. В памяти с болезненным уколом появилась картинка: папа перед визиофоном, мама сидящая за столом. На экране показывается репортаж о какой-то девочке-охотнице. Точнее о её необычной экипировке.
"Костюм из луввы!" - Вздыхает папа. - Если по рыночной цене, на выручку с одной курточки она может прожить в столичном городе королевства год, а то и два. А ведь костюм у неё не первый. Я слышал о ней, как об очень удачливой охотнице с ниахарой. Но оказывается она специалист по луввам. А ведь кошки этих тварей стараются не трогать без крайней нужды.
- И где она только мастера нашла, способного так выделывать эту шкуру. Его услуги ведь тоже недешево стоят. - Отозвалась мама.
- Обрезков при изготовлении костюма вполне хватит, чтобы оплатить работу и мастера, и всех его подмастерьев. -Снова вздохнул папа. - А мастер скорее всего из куакш, судя по репортажу, она дружна с этим народом. Это же надо, Девочка, живущая в Бездне и только иногда выходящая в Объединенные миры.
- Неплохо выходящая. - Хмыкнула мама. - Раз Гекаты их высочеств за свою считают. Живет-то она в Столичном дворце Арден.
- Да, она ведь гекатесса дочери императора. - Кивнул папа. - А еще она очень опытный охотник, даже без учета собственной ниахары.
Сиула ещё не уверенная в своей догадке недоверчиво посмотрела на девушку.
- А я тебя знаю...
