Я нашла все волшебство, какое нужно

1 января, праздник Нового года, утро

Сабрина

В первый день нового года я проснулась поздно. Ночь выдалась насыщенная. Я с порога отмела все расспросы тетушек и завалилась спать прямо на диване. Последним, что я помню, был Ник, гладивший меня по голове. Ласка была такой легкой и осторожной, что, может быть, просто приснилась.

А первым, что я услышала, проснувшись, был стук каблуков по полу. Я приоткрыла глаза, и в первый миг показалось, будто на меня надвигается анаконда.

Приглядевшись, я поняла, что это не анаконда, а змеиные туфельки моей любимой учительницы, мисс Уордвелл. Я села и выпрямилась.

– Мисс Уордвелл, здравствуйте!

Ее кошачьи глаза широко распахнулись, словно она не ожидала увидеть меня в моем собственном доме.

– Ох, Сабрина, милочка! – запричитала мисс Уордвелл. – Ты цела и невредима, не лишилась ни рук, ни ног, ни других жизненно важных органов, тебя не сожрали заживо чудовища из бездны? Я пришла убедиться в этом своими глазами. Потому что я о тебе очень, очень сильно беспокоилась. Принимая во внимание свидетельства о том, что в Гриндейл чуть было не прорвался князь преисподней, я уже думала, что тебе грозит неминуемая гибель. Но ты жива и здорова, без единой царапинки! Я потрясена. И конечно, не помню себя от радости.

– Спасибо, – отозвалась я.

– Мне ужасно стыдно перед тобой за то, что я велела изгнать бесовку-неудачницу. Ну кто же знал, что она призовет князя преисподней! Уж точно не я.

– Ничего страшного, – ответила я.

– Да, вижу, – кивнула мисс Уордвелл.

– Раз уж вы здесь, можно вас кое о чем попросить? – начала я. – После всего, что случилось вчера ночью… Я поняла, что мне надо получше освоиться с силами, которыми я теперь наделена. Поглубже погрузиться в мир ведьм. Поэтому хочу попросить вас об одолжении. Каникулы скоро кончатся. Не могли бы вы дать мне еще несколько дней? Чтобы я не ходила в Бакстерскую школу, а полностью посвятила себя учебе в академии.

Глаза мисс Уордвелл сверкнули.

– Знаешь, Сабрина, по-моему, это замечательная мысль. Тебе нужно посильней отдалиться от твоих человеческих друзей. Я позабочусь, чтобы тебе не надо было возвращаться в Бакстерскую школу, пока сама не захочешь.

Я сформулировала это не совсем так, но, возможно, мисс Уордвелл прекрасно поняла меня.

– Буду очень признательна, – улыбнулась я ей.

– А я отнюдь не признательна за то, что вы без приглашения явились в наш дом и тревожите мою племянницу! – раздался от дверей голос тети Зельды.

Этим новогодним утром, когда время едва перевалило за одиннадцать часов, на тете Зельде был строгий костюм-тройка с пурпурной вышивкой и шляпка с крашеным пурпурным пером. В руке тетя Зельда держала лорнет и через него вглядывалась в мисс Уордвелл стальным глазом.

– Вам кажется, что Сабрине нужен пример для подражания? – вопросила она. – Ну так он у нее есть. И в моем доме имеется только одна комната для злой колдуньи. Я ясно выразилась?

– Как хрустальный шар, – ответствовала мисс Уордвелл. – Увидимся в школе, Сабрина. Возможно.

Она прошелестела к двери. Грозный вид тети Зельды не произвел на нее никакого впечатления. Наоборот, проходя мимо, она одарила тетю Зельду ядовитой карминовой улыбкой. Тетя Зельда с презрительным равнодушием выгнула бровь.

– Тетя Зельда, – сказала я. – Это было не очень-то вежливо.

– Крошка моя, я и сама не очень-то вежлива, – ответила она и села ко мне на кушетку. – Люблю розы, не люблю угрозы. Хочу, чтобы мой дом был грешным убежищем, и хочу быть в курсе того, что происходит вокруг. По всему городу люди бродят в смятении и недоумении, а ты явилась домой вся в ожогах. Что стряслось?

Я неуверенно помолчала.

– Ты хорошо помнишь все, что было прошлой ночью? Ты, или тетя Хильда, или Эмброуз – вам не приходили в голову необычные мысли?

– Мы думали в основном о тебе, – призналась тетя Зельда.

Я прижалась к ее плечу. В тексте о Пруфласе говорилось: «Нет магии сильнее ненависти». Я в это не поверила.

Тетя Зельда прищурилась:

– Ну-ка, рассказывай. Ты опять влипла в какую-то переделку?

– Да, – призналась я. – Но и выпуталась сама, не зовя вас на помощь. Это считается за достижение?

Тетя Зельда отнюдь не впечатлилась.

– Я помню все, что ты мне говорила, – воззвала я. – О везении, о том, что в Новый год преграда между мирами особенно тонка, обо всем прочем. Ты, сама не зная, очень помогла мне.

Тетя Зельда ласково постучала лорнетом по моей щеке.

– Ну ладно, Сабрина, хватит бесстыдно подлизываться. Считай, что тебе повезло. На этот раз.

Я приободрилась:

– Спасибо, тетя Зельда!

– А если снова попадешь в беду – в чем я не сомневаюсь, – продолжила тетя Зельда, – то можешь позвать меня на помощь. Позовешь, и я приду. Будешь искать, и я найду. Заплачешь – я кого угодно порву. Потому что мы семья.

Я обняла ее.

– Тетя Зельда, в этом году ты сможешь мною гордиться. Вот увидишь. Я стану самой могущественной из ведьм!

– Может, хватит сентиментальности, а, Сабрина? – Тетя Зельда встала с дивана, но в уголках губ все равно пряталась улыбка.

Мне не нужна сила, которую дает Сатана или еще кто угодно. Если силу дали, то могут и отобрать. Я хочу обрести собственную силу. Не хочу, чтобы другие делали это за меня, но очень надеюсь на помощь друзей.

В мире ведьм существуют и помощь, и дружба. Теперь я это знаю.

Вслед за тетей Зельдой я вышла из комнаты, но она отправилась наверх, а я села в плетеное кресло на веранде.

Утренняя заря каждый день создает мир заново, но сегодня она сотворила заново весь будущий год. Снег еще падал, и в его белизне мир превратился в чистый лист.

Я закрыла глаза и прошептала небольшое заклинание, которому научила тетя Хильда: «Леди Анна, леди Анна, пришли мужчину мне без обмана».

А когда открыла глаза, снег уже перестал, и на веранду ко мне входил Эмброуз.

Он протянул мне медную кружку с горячим кофе и одарил улыбкой.

– Сестренка, надо указывать конкретнее. Кто знает, какого поклонника принесет тебе ветер?

– Сейчас Новый год, – сказала я. – Хочу быть открытой всему, что встретится на пути.

Он улыбнулся, глядя поверх блестящего ободка своей кружки.

– Тогда пусть адские колокола звонят о переменах.

К нам вышла тетя Хильда. В руках она несла охапку шарфов, хотя не дала себе труда надеть хоть один из них на себя.

– Эмброуз, Сабрина, вы что, хотите простудиться насмерть?

– Тетушка, я слишком горяч, чтобы замерзнуть, – протянул Эмброуз, и тетя Хильда под мой громкий смех стала гонять его по всей веранде.

В этой суматохе я одна смотрела в лес, озаренный морозным светом, где каждое дерево превратилось в снежную королеву. В ослепительном сиянии среди деревьев появилась тень, постепенно она обрела очертания мужской фигуры. Я не сразу разглядела, кто это.

Харви? Или Ник?

Всегда, сколько себя помню, у меня был только один парень. В этом году положение изменилось.

Кто бы это ни был, он явился, когда я позвала.

Силуэт приближался. По извилистой тропинке, мимо желтой вывески, обозначавшей дом. Темные глаза с удивлением обводят семейную сцену на веранде, потом устремляются на меня.

Ник. Сердце заколотилось, и я с удивлением поняла, что не разочарована.

– Доброе утро, красавица. – Ник подошел к нижней ступеньке крыльца и облокотился на статую жабы. – Вот, шел мимо и решил проводить тебя до школы.

– Шел мимо? – Тетя Хильда уперла руки в боки. – Да ты же живешь в школе.

Она перестала гонять Эмброуза, чтобы свысока смерить Ника возмущенным взглядом. Эмброуз отсалютовал Нику кружкой кофе, однако предусмотрительно спрятался за спину тети Хильды.

– Не сердись, – шепнула я тете Хильде. – Я знаю, что ты выкинула его записку ко мне.

– Теперь я понимаю, что поступила неправильно, отправив в мусорную корзину твою личную переписку, – громко заявила тетя Хильда и вполголоса добавила: – Надо было ее сжечь.

Ник одарил ее обезоруживающей улыбкой:

– Доброе утро. Разрешите сказать…

– Не разрешаю, – оборвала тетя Хильда. – Очень уж ты проворен. Меня этим утром не обворожишь. Я ухожу в дом.

– Тогда я обворожу вас в следующий раз, – крикнул ей вдогонку Ник.

– Сейчас принесу сумку, – сказала я ему.

Я вбежала в дом, накинула красное пальто, потом задумчиво вгляделась в зеркало. Поскольку я решила оставить волосы белоснежными, старая одежда перестала к ним подходить. Интересно, как должна выглядеть могущественная ведьма? Может быть, надо завести отпадную кожаную куртку?

Когда я снова вышла, Ник стал усердно отбирать у меня сумку.

– Я еще никогда не провожал девчонок в школу, – сказал он. – Но вроде бы есть такая традиция – нести ее книги.

Я покачала головой и, так уж и быть, отдала.

– Хватит изображать галантного кавалера, притворщик. Ты провожал меня в класс в первый же день, когда мы познакомились.

– А, это было потому, что ты, Спеллман, ходячее исключение из всех возможных правил.

Ник, как всегда, отчаянно флиртовал, но вокруг глаз темнели круги. Он, должно быть, очень устал. Я его совсем загоняла.

– Ты хотел мне что-то сказать, – напомнила я. – То, чему поначалу не придал большого значения, но теперь хочешь честно признаться. Твои собственные слова. О чем речь?

Наступило молчание, лишь скрипел снег у нас под ногами.

Потом Ник пожал плечами:

– Забыл уже. Наверное, это было не так уж важно.

– Ну ладно, – ответила я. – Если вдруг вспомнишь, дай знать. И… спасибо, Ник. Вчера ты мне очень помог.

– Я тебе и завтра помогу, – пообещал Ник. – Если ты мне так признательна, можно задать вопрос?

Интересно, он опять хочет пригласить меня на свидание? Сердце вновь болезненно забилось. Может быть, на этот раз я и соглашусь.

– Ты назвала меня своим другом, – сказал Ник очень-очень тихо, словно боялся, что, если произнесет эти слова громче, их унесет ветер. – И что ты тревожишься за меня. Ты серьезно? Не заберешь свои слова обратно?

– Никогда, – пообещала я.

– Даже если я приглашу тебя на свидание? – Губы Ника тронула еле заметная улыбка. – Даже если буду приглашать много раз?

«У меня уже есть парень», – однажды сказала я Нику. И с тоской подумала о Харви. В канун Нового года он подверг себя чудовищной опасности. Я не могла допустить, чтобы он еще раз так рисковал.

Ночью, увидев Харви, я очень обрадовалась. Просто до краев наполнилась счастьем. Но между нами ничего не изменилось и, наверное, не изменится никогда.

Ник смотрел на меня этими своими усталыми глазами в темных кругах.

До сих пор я из года в год ходила по этому лесу с другим парнем. Я словно наяву видела среди деревьев наши затерянные фигуры. Свою – не с белыми волосами, а с золотыми, такими, какие они были прежде, до того как я расписалась в Книге Зверя. А он держит меня за руку, парень, которому я доверяю всей душой, и мне кажется, что так будет всегда.

Мы больше не такие. И никогда не сможем этого вернуть. В том, какими мы были, нет ничего плохого. Мой добродушный мягкосердечный Харви и я, девчонка, старавшаяся все делать как можно лучше. Но время идет, один год сменился другим, а с ним изменились и мы.

В этом году рядом со мной по лесу шел Ник. Может быть, я буду ходить с ним целый год.

Сейчас, когда он вот так смотрел на меня, это казалось вполне возможным. Под взглядом Ника я всегда чувствовала себя не просто сильной. Нет, гораздо больше – я чувствовала себя великолепной.

– Скажу честно. Я до сих пор сильно привязана к Харви. И даже если я сумею это преодолеть, не знаю, сможем ли мы быть вместе. Я знаю, какими бывают ведьмы, и боюсь испортить тебе все удовольствие. Потому что я ищу не просто удовольствий. Я хочу отношений необыкновенных.

– Какое совпадение, – сказал Ник. – Я как раз надеялся, что когда-нибудь стану для кого-то необыкновенным. Давай попробуем. А ты решишь, достоин ли я быть рядом с тобой.

Я не могла ничего обещать, но все-таки невольно улыбнулась. Ему всегда, с первого дня знакомства, удавалось вызвать у меня улыбку.

– Так уж и быть, оставайся, – тихо проговорила я.

При всей своей усталости в глазах он улыбнулся в ответ:

– А я и не собирался никуда уходить. У меня в планах – остаться с тобой.

Под ногами хрустел белый снег, но из лесной чащи ко мне навстречу неслышно метнулась полоска тьмы. Черные лапки не оставляли следов.

– Это мой фамильяр, Салем, – гордо сообщила я Нику. – Он пришел из диких лесов. Поэтому независимый, как и я.

– Тогда считай меня его поклонником, – ответил Ник, неуверенно помолчав.

Он наклонился и с величайшей осторожностью, как будто мягкость давалась ему с неимоверным трудом, погладил Салема.

– Ну-ну, – проворчал фамильяр. – Этот мальчик способен учиться.

Мне предстоит жить среди ведьм. Может быть, я даже когда-нибудь сумею полюбить Путь Ночи, отрину сомнения и забуду о страхах. После всего пережитого должна же мне достаться хоть капелька везения!

А пока что мы с Ником, смеясь, бегали по заснеженному лесу, петляли среди высоких деревьев, за которыми виднелся мой дом.

Возможно, перемены, которые принесет этот год, будут к лучшему.