Все мы люди смертные

31 декабря, канун Нового года, день

Роз

Она шла, не разбирая дороги. Ноги сами несли ее неведомо куда, перемешивая тающий на тротуаре снег с такой уверенностью, какой она сама давно уже не чувствовала. Шепоты в ушах указывали путь. У нее была какая-то цель, место, куда она стремилась попасть. И это было все, что нужно знать. Ведьм необходимо остановить.

– Роз!

В размышления ворвался знакомый голос.

– Эй, Роз!

Ясный сверкающий путь, расстилавшийся перед Роз, померк и расплылся. Перед ней, преграждая дорогу, стояли Харви и Сьюзи. На Харви была, как обычно, куртка на шерстяной подкладке, а рука лежала у Сьюзи на плечах, будто шарф. Сьюзи несла коробки с едой из кафетерия.

– Мы принесли тебе поесть из лавки доктора Цербера, – сказал Харви.

Его голос, добрый и чистый, перекрыл все шепоты. В голове внезапно что-то разладилось.

– Я не голодна, – отмахнулась Роз. – Нечего со мной нянчиться.

В ее голосе звучала такая злость, что Харви отпрянул. На это она и рассчитывала. Харви хотелось только одного – лелеять кого-нибудь и быть нужным. Если дать понять, что она ему не рада, он отступит.

Вперед вышла Сьюзи:

– Мы беспокоились за тебя. Ты не отвечаешь на звонки. И ведешь себя очень странно.

Роз изо всех сил пыталась придумать, как ей из этого выпутаться. Она могла бы отделаться от Сьюзи, сказав, что хочет сохранить свои секреты. Могла бы отделаться от Харви, сказав, что он ей не нужен. Но как отделаться от обоих?

И с чего ей вдруг захотелось от них отделаться? Они же ее друзья.

Подумав о друзьях, она невольно вспомнила Сабрину. От обиды на глаза навернулись слезы. В голове закружились обрывки фраз о слепоте. Ослепнуть от слез, ослепнуть от ярости. Какая разница? Результат все равно один и тот же.

– Ты когда-нибудь злилась на весь белый свет? – прошептала Роз.

– Да постоянно, – ответила Сьюзи. – Но не тогда, когда рядом со мной друзья.

Если невозможно заставить их отступить, значит, надо прорываться. Роз шагнула вперед. Харви тоже.

– Роз, – сказал Харви. – Розалинд.

Он звал ее так, только если хотел серьезно поговорить. Он протянул руки, очень-очень осторожно, и коснулся ладонями ее щек. Роз замерла, дрожа всем телом.

– Я не знаю, что за чары обрушились на наш город, но видел, как они подействовали на моего отца. И – мы со Сьюзи уже обсудили это – мы тоже чувствуем себя как-то… необычно. Ты побывала в кофейне бесовки два раза. Ты поражена сильнее нас, но ты очень сильная. Ты сможешь совладать с этой напастью, какая бы она ни была. Вместе мы сумеем это одолеть.

– Погоди-ка… В кофейне бесовки? – переспросила Сьюзи. – У нас в городе уже хозяйничает нечистая сила? Что дальше – демоническая лимонадная будка?

Роз засмеялась, и этот звук приглушил шепоты.

Харви улыбнулся Сьюзи, а затем, подбадривая, обратил эту улыбку к Роз.

– Сьюзи, не обращай внимания на всякие странности, – сказал он. – Я вот, например, учусь. Роз! Тебе не кажется… что ты застряла во сне и не можешь пробудиться?

– Нет, – ответила Роз. – Я никогда не застреваю во сне.

Это навело ее на мысль. В своих снах она видела ужасные картины, ощущала кошмарные предчувствия, но никогда не застревала там. И сейчас не хотела. Может, этот яркий путь, открывающийся впереди, ведет в западню?

Роз медленно кивнула:

– Верно, ребята. Спасибо, что пришли проведать меня.

Харви отступил на шаг, сунул руки в карманы.

– Обращайтесь, – пробормотал он. – Всегда рады помочь.

– Что ты задумала? – спросила Сьюзи с воинственным блеском в глазах.

Харви был на полторы головы выше Сьюзи, но именно она сейчас больше всего походила на солдатика. Их лица расплывались в сумраке, но все равно они были лучше, чем тот сверкающий путь. Роз улыбнулась друзьям:

– Простите, мне надо отдохнуть.

Уснуть. И может быть, увидеть сон.

Она не пойдет за шепотами. Не может выслушать бабушкин совет. Бабушки больше нет. Надо искать свой собственный путь.

Может быть, во сне подсознание подскажет ей, куда идти.

Помни о своей смертности

31 декабря, канун Нового года, вечер

Харви

Харви медленно поднялся на веранду. После визита к Роз они со Сьюзи обошли весь Гриндейл. В канун Нового года на улицах было полно народу, и все ходили, как во сне, с такими же слегка остекленевшими глазами, какие вчера были у отца.

Сьюзи зашла проведать мистера Патнэма. Харви и сам не знал, что еще делать, кроме как пойти домой.

Едва переступив порог, Харви увидел Ника. Тот стоял, прислонившись к стене, и читал книгу.

– А, вот и ты, – хмыкнул Харви. – Здесь, у меня дома. Даже не предупредил. Словно я не твердил битый час про границы личного пространства.

Ник оторвал глаза от книги:

– Мне не нравится твоя рубашка.

– В плане границ ты не слишком далеко продвинулся.

– И никому она не понравится.

– Хватит оскорблять мою одежду, – отмахнулся Харви. – Я же ничего не говорю о твоих волосах.

– А что не так у меня с волосами? – нахмурился Ник.

– Я о них не говорю. – Харви направился в кухню.

Там горел свет. Он был уверен, что, уходя, выключил его. За столом сидела рыжая девчонка и обиженно надувала ярко-фиолетовые губки. Когда он уходил, ее здесь точно не было.

Ник приплелся следом за ним. Харви обернулся к нему и вопросительно приподнял бровь:

– Твоя подружка?

– Мы когда-то встречались.

– Кто бы сомневался, – вздохнул Харви.

– Ничего, если она посидит здесь?

Ему вспомнилось потерянное, смятенное лицо Роз, Сьюзи, напуганная тьмой в городе, Ник, мечущийся в кошмарных снах про Сатану. Если они хотят остаться в живых, надо держаться вместе. Он подумал, не познакомить ли Ника со Сьюзи и Роз. Его друзьям Ник понравится. Может, и самому Харви следует познакомиться еще с несколькими ведьмами?

– Пожалуй… да, – ответил Харви. – То есть, конечно. Все мои друзья – девочки. – Он заколебался, вспомнив о Сьюзи. – Ну, почти все.

Ник улыбнулся:

– Заходи познакомься.

Сегодня в лице Ника было что-то странное. Харви не мог этого определить наверняка, но пугающим оно не казалось. Люди в городе выглядели совсем иначе.

Он не знал, как заговорить о чарах, творящихся в городе, при незнакомке. Он и в лучшие-то времена стеснялся незнакомцев.

Поэтому он потоптался возле Ника, выжидательно глядя на гостью, и наконец сказал:

– Привет.

Она подняла на него глаза:

– Мне не нравится его рубашка.

– Я же говорил, деревенщина, – хмыкнул Ник.

Девчонка, кажется, была совсем не в восторге от его дома. Она положила руки на стол и стиснула их. Харви не понимал, зачем она явилась, если ей это, очевидно, не хотелось. Она бросила на Ника тоскливый взгляд, и все стало ясно.

– Это Доркас, – представил Ник.

– Доркус?

– Доркас, – поправила рыжая и фыркнула: – Это д-древнее и уважаемое ведьмовское имя. Впрочем, откуда тебе знать, охотник на в-ведьм.

Легкое заикание выставило ее напряженные плечи и надутые губки в ином свете. Харви вспомнил, как поступил с Ником его отец. Не далее как вчера, в этой самой кухне. Наверное, девочке страшно.

Он подошел к ней, присел рядом.

– Не надо бояться. Я тебя не обижу.

– Как будто смог бы, – огрызнулась Доркас, но плечи слегка расслабились.

Он улыбнулся ей, подбадривая. Через мгновение она ответила еле заметной улыбкой.

– А он милашка, – удивленно произнесла она. – Особенно если снимет эту фланель и приведет в порядок прическу.

Доркас запустила руку в волосы Харви, откинула челку со лба, взъерошила.

Да, ведьмы не имеют ни малейшего понятия о границах и о личном пространстве.

Харви осторожно отодвинулся.

– Можешь разговаривать со мной так же свободно, как с Ником. Я весь внимание.

Доркас испуганно вздрогнула.

– Я еще никогда не разговаривала с человеком, который не заколдован. – Она помолчала. – Спала со многими, мучила их. Разумеется, не охотников на ведьм, но Ник заверил, что ты безвреден.

– Правда? – Харви неприязненно покосился на Ника.

Тот маячил в дверях и не спешил на выручку.

– Да, – подтвердила Доркас и снова взъерошила волосы Харви. – А еще он сказал, что ты угостишь нас лазаньей. Можно?

При этом вопросе Доркас оживилась. Руки у нее, конечно, не в меру шаловливые, но, может быть, она просто пытается вести себя по-дружески?

– Конечно, – сказал Харви. – Ты хотя бы, в отличие от Пруденс, не против остаться на ужин.

Улыбка Доркас сразу стала теплее:

– Ты знаком с моей сестрой?

– Гм, – ответил Харви. Заслышав в голосе гостьи добрые чувства, он сразу стал относиться к ней лучше. – Да. Правда, она силой влила в меня зелье правды и грозилась убить.

– Как это на нее похоже, – просияла Доркас.

Она уже смотрела гораздо веселее. Убрала руку от шевелюры Харви, что было хорошо, и провела ладонью по его груди, что опять выглядело очень странно.

– С нетерпением жду лазанью, – сообщила она.

– Ребята, вижу, вы нашли общий язык, – сказал Ник. – Отлично. Береги его, Доркас. Не зачаровывай. Не делай того, что ему не понравится. Пока, Гарри, до встречи.

– Погоди, Ник, ты куда? – в ужасе привстал Харви. – Не уходи!

– Да, Ник, – промурлыкала Доркас. – Не уходи. Останься. – Она опять погладила рубашку Харви – кажется, с одобрением, какой ужас! – По-моему, мы с тобой, охотник, прекрасно поладим.

Харви понятия не имел, с чего она это взяла. Он обернулся к Нику – тот все еще стоял в дверях, сунув руки в карманы, и ухмылялся.

– Ага, – протянул он. – Спасибо за приглашение, ребята, но мне предстоит одна важная встреча. В городе появился князь преисподней.

– Кто? – переспросил Харви, изумленно уставившись на Ника, потом перевел взгляд на Доркас – понимает ли она, о чем говорит Ник?

Доркас подалась вперед. Когда между ними остались считаные сантиметры, до Харви дошло, что она намерена его поцеловать. Он сдавленно охнул и отстранился так поспешно, что опрокинулся навзничь. Доркас свалилась со стула.

– Ну вот, мы уже и на полу, – пожала плечами Доркас. – Это даже к лучшему.

– Погоди, – воскликнул Харви. – Ник, ты что, пытаешься устроить мне свидание?

Колдун и ведьма переглянулись с непонятным выражением.

– Она скорее твоя магическая телохранительница, – пояснил Ник. – Но кто знает, куда вас заведет эта ночь.

– Боже мой, – простонал Харви. – Да не нужны мне ни телохранительницы, ни свидания!

– Я уже просил тебя не упоминать так часто своего ложного бога, – сделал замечание Ник.

– А я не возражаю, – сообщила Доркас. – В некоторых ситуациях мальчишки часто повторяют это.

Ник живо заинтересовался:

– Правда? Он то и дело это говорит, но я не знал, что это характерно для них всех.

– Слушай, ботаник, – укоризненно перебил Харви. – Нашел время углубляться в человеческую лингвистику. Ушам своим не верю! Ты что, совсем ума лишился?

Доркас покачала головой, показывая, что не согласна с мнением Харви.

– По-моему, ты просто великолепен, – сказала она Нику. – И если уж тебе надо чего-нибудь лишаться, то лучше штанов.

И подмигнула ему. Ник чисто рефлекторно подмигнул в ответ.

Этих ведьм, похоже, ничем не проймешь.

– Послушай, Доркас, недавно я пережил тяжелое расставание и не хочу ни с кем встречаться. Даже с тобой. Может, просто поедим лазаньи, поговорим о том, что за чары обрушились на город и что с этим делать?

Он встал на ноги и протянул руку Доркас. Она взялась за нее, и он помог девушке встать. Она с легким интересом всмотрелась в их сцепленные руки.

– Извини за недоразумение, – сказал он. – Это Ник во всем виноват.

Все это было, конечно, возмутительно, но он провел с Ником Скрэтчем несколько долгих дней и успел привыкнуть. Харви, честно говоря, не видел в этом вины Ника. Тот, вероятно, действовал из лучших побуждений. Примерно так кошки приносят хозяевам мышей и надеются, что те будут довольны. С кошачьей точки зрения мышь – отличный подарок. Должно быть, и с точки зрения Ника привести ведьму, чтобы она защищала Харви, и одновременно устроить свидание – двойная выгода.

– Я опять сделал что-то не так? – В голосе Ника слышалось искреннее отчаяние.

– Есть немного, – усмехнулся Харви.

– Скоро будет лазанья? – осведомилась Доркас. – Я не против защищать этого человека, понимаю, что я перед ним в долгу, но не хочу, чтобы эта ночь пропала впустую…

– Погоди-ка, – перебил ее Харви. – Что значит – ты передо мной в долгу? Не понимаю.

Она нетерпеливо отмахнулась:

– Из-за того заклинания, которым я обрушила шахту.

Наступило молчание. Харви выронил руку девушки, как будто ее прикосновение обжигало. В груди сконцентрировалась ледяная, холодная тьма.

– Ты убила моего брата? – тихо произнес Харви. – А ты, Ник, привел ее сюда.

Он переводил взгляд с ведьмы на чародея и обратно. Ведьмы, погубившие Томми, представлялись ему далекими, злыми старухами. А тут сидит девчонка и не понимает, в чем она виновата: в том, что прихлопнула муху?

Вот кто такие мы, люди, для них, ведьм.

– Она… не должна была об этом говорить, – выдавил Ник.

– Вот как, – сухо сказал Харви. – И тогда все было бы в порядке?

– Погоди. – Ник вынул руки из карманов.

Доркас бочком приближалась к нему.

– По-моему, его надо немедленно заколдовать! – потребовала она.

– Еще немного поиграть с нами, людишками? – закипая, спросил Харви. – Помучить, заколдовать, погубить? Подумаешь, большое дело. Вы нас и за людей-то не считаете. Боже мой, какой же я дурак. Вы все – чистейшее зло. Прав был отец.

Сердце бешено колотилось в груди, перед глазами стала сгущаться тьма. У дверей висят ружья. Руки чесались пустить их в ход.

Ник оскалил зубы:

– Твой отец был прав? Когда хотел убить меня?

– Мне здесь не нравится, – тихо заметила Доркас. – Пойдем отсюда.

– Значит, то, что отец хотел убить тебя, это очень важно? – медленно спросил Харви. – А то, что она убила моего брата, не имеет никакого значения? Вы считаете, что жизнь человека гроша ломаного не стоит по сравнению с жизнью ведьмы.

Он наступал на них, подходил все ближе к двери, к ружьям. Доркас попятилась, зашептала заклинания, которые зазвенели у Харви в ушах комариным писком.

– Катись отсюда, убийца, – велел он ей. – Пока я тебя не пристрелил.

Они добрались до двери.

Ведьма убежала.

Чародей остался.

– Успокойся, – проговорил Ник. – За то, что сделал твой отец, я мог бы натравить на него всю академию, но не стал. Ради тебя я защитил этого гнусного червя, так что…

– Так что? – отозвался Харви. – Я должен быть благодарен за то, что ты не разорвал отца в клочья? А может, не надо было ему мешать? Я сделал это ради него, чтобы он не стал убийцей. Не ради тебя. Я тебя ненавижу. Ненавижу всех ведьм.

«Всех, кроме одной».

«Я никогда не смогу питать ненависти к тебе, Сабрина».

Бешеное клокотание в груди утихло. Харви опустил руку, тянувшуюся к ружью.

В глазах Ника горели алые огоньки. Красный блеск в глазах и красная кровь на руках, о чем говорил отец, пересказывая древнюю легенду. Сатанинский огонь.

Сатана подкрался очень близко.

– Не испытывай мое терпение, человече, – ощетинился Ник. – Я был с тобой очень предупредителен. А мог бы одним-единственным словом разорвать на куски.

– Ты и правда ничего не понял? Я знаю, что ты способен меня убить. В этом-то все и дело. Ваш народ живет убийствами и магией. Вы можете в два счета уничтожить нас. – Харви помолчал, тяжело дыша. Тьма почти полностью заволокла взор. – Если мы не уничтожим вас первыми.

Ник разразился диким ведьмовским смехом – тем самым, который много лет вселял в отца ужас.

– Думаешь, я боюсь тебя, охотник на ведьм?

Харви взял ружье. Постоял, ощущая в руках его холодную тяжесть, и сказал:

– Может, и следовало бы.

«Нет, – прозвучал в голове чей-то голос – но не бури, не зарождающейся тьмы. – Нет, – сказал голос, мечтавший, чтобы в мире жило хоть немного доброты. – Нет, это не ты. Ты никогда не хотел быть таким».

Харви вздрогнул и опустил ружье. Глаза Ника уловили это движение, и ярость у него на лице приутихла.

– Человек, ты находишься под действием чар, – догадался Ник, изо всех сил стараясь не сбиться на рычание. – Как и весь город. Поэтому я не стану придавать значение твоим словам.

– Просто… уходи, и все, – с трудом проговорил Харви. – И никогда больше не возвращайся.

Ник растворился в ночи. Харви отложил ружье и рухнул на пол, обхватив голову руками.