Посмотрись-ка в зеркало

Я бежала к поляне, и деревья словно расступались передо мной, сучья и колючки отстранялись, освобождая путь, зеленая трава расстилалась услужливым ковром.

Я с треском вырвалась на поляну – и наступила тишина.

Душа колодца желаний лежала на берегу, раскинув юбки по земле. Под ее телом даже не приминалась трава. Вся она – и тело, и платье – состояла из одного и того же волшебного вещества – какой-то необычной жидкости чуть плотнее воды, блестящей, как слеза.

Я подошла поближе и напрямик заявила:

– Почему вы не в колодце?

– Ждала тебя, – ответила девушка прежним трепетным, серебристым голосом. – Надеялась, что ты придешь.

Она поманила меня мерцающей рукой, и я почувствовала ту же неодолимую тягу, что и в зеркальном лабиринте. Подошла и села рядом с ней. Улыбка у нее была яркая, как луна. Словно луне вздумалось сиять только для меня.

– Я так рада, что ты здесь, – сказала душа. – Но ты грустишь. Отчего?

Я неуверенно молчала. Она взяла меня за руку. Пальцы у нее были прохладные, как лунный свет, а ведь он создан специально для ведьм.

Ее голос струился надо мной, как река над прибрежным камнем, повинуясь собственным течениям.

– Расскажи.

И я выложила все: о чарах, которые наложили мы с Эмброузом, о сомнениях, терзавших меня, о том, что мечтаю стать ведьмой, но не хочу расставаться с земной жизнью, ведь она мне очень дорога, о том, что мои тетушки считают это невозможным, о Вещих сестрах, которые утверждают, что я никогда не смогу стать такой, как они. О Харви и о моих родителях: они же сумели как-то быть вместе, и я тоже так хочу, только не знаю как.

Выложив все свои секреты, я заглянула ей в лицо. Я и раньше встречала фразу «Ее глаза были как озера», но у этой девушки глаза и впрямь были как озера, и в их кристальной глади отражалась вся моя боль.

– О, дорогая, – выдохнула душа колодца, – как мне тебя жаль. Я с первого взгляда поняла, что в тебе скрыты грандиозные возможности, но теперь я вижу, что ты к тому же наделена щедрым сердцем. Естественно, они тебя не понимают.

– Кто?

– Эти никчемные девчонки-ведьмы. – Голос ее был как река, прорвавшая запруду, сердитый и грозный. – Твои друзья среди людей, твои родные, этот твой кузен Эмброуз с холодным, изменчивым сердцем. Особенно Эмброуз. Если чары пойдут не так, помни: их сотворил твой родич, а не ты. Вина на нем, а не на тебе. Никто из них не может понять тебя, потому что никто не чувствует того же, что и ты.

– Потому что я наполовину ведьма, наполовину человек, – прошептала я.

– Мало того, – добавила душа колодца. – В тебе скрыто намного больше. Ты гораздо тоньше, чем они. Ты необыкновенная. Лучше их во всех отношениях.

Мне вспомнилось, как она говорила о короне у меня над головой. Как будто видела меня не такой, какая я есть, а такой, какой я сама хочу представать перед другими.

Я облизнула пересохшие губы.

– Вы говорили, что мне суждено стать легендарной ведьмой, – напомнила я. – Что вы имели в виду?

Душа загадочно улыбнулась и прошептала одно-единственное слово:

– Смотри.

И указала на речушку, возле которой лежала. С ее пальцев, словно в дождь, скатились тяжелые капли. Они упали в прозрачную воду, окрасили ее серебром и остановили ее торопливый бег. Я склонилась и увидела, что река превратилась в зеркало.

Только, как в зеркальном лабиринте, мое отражение преобразилось.

С застывшей поверхности воды на меня смотрела красавица, прекрасная, как заря, но я откуда-то знала, что это я и есть. Она была высокая, какой мне никогда не вырасти. В ней сквозило величие тети Зельды, мягкая нежность тети Хильды, тонкая, словно у принцесс, красота, как у моей мамы на старых фотографиях. Девушка шла с гордо поднятой головой по коридорам Бакстерской школы, и ее руки горели бледным пламенем. Все знали, что она ведьма, и только сильнее восхищались ею. И она была такая сильная, что никто не смел и пальцем тронуть ее или ее друзей.

Я шевельнулась и спросила:

– Как…

Вместо ответа по поверхности пробежала рябь, и внезапно весь мир раскрылся, как цветок, вокруг этой красавицы, то есть меня. Я увидела рядом с девушкой своих друзей. Роз – ее ясные глаза сияли восторгом. Сьюзи вышагивала с полной уверенностью, что под моей защитой ее никто не тронет. А за руку меня держал Харви, и его губы шевелились, снова и снова повторяя одно и то же. Я не слышала его, но знала, что он говорит: «Я люблю тебя», и это было наяву, и это было прекрасно.

– Видишь? – страстно шепнула душа. – Видишь, кем ты могла бы стать?

– Вижу… – произнесла я дрожащим голосом.

– Хочешь, покажу еще?

Вода снова подернулась рябью, и пейзаж вокруг красавицы стал другим. Я увидела, как иду домой по тропинке среди деревьев, и навстречу мне спешат Вещие сестры, впереди всех Пруденс, и они сияют, радостно встречая свою новую сестру. И мы вместе творим волшебство в лесу, и они восхищены моими магическими талантами. Я могу в яркий полдень превратить солнце в луну.

– Разве не хочешь стать красивой, как раннее утро? – спросила душа.

– Да, – прошептала я, – но…

– Разве не хочешь стать королевой среди ведьм?

– Да, – прошептала я, – но…

– Тогда не бойся желать, – сказала душа. – Если хватит смелости, получишь то, к чему стремится твое сердце.

Статная, волшебная, могущественная красавица в зеркале реки обернулась, тряхнув золотыми волосами, словно услышала зов. Вскочила и бросилась бежать через лес обратно к тропинке. Она летела как на крыльях, и никто не смог бы ее догнать, если она сама этого не захочет. У поворота стоял мой братец, и не просто в джинсах и футболке, а даже в куртке и сапогах. Он стал свободен от домашних оков, ибо теперь его дом был рядом со мной. Я никогда особо не заботилась о красоте, но всегда мечтала стать волшебницей, стать любимой – и вот они, мои сбывшиеся мечты. Эмброуз привлек меня к себе, крепко обнял, и я знала, что он тоже говорит: «Я люблю тебя, сестренка». Мы вместе пошли дальше, и я знала, что ждет меня за знакомым поворотом. Мой дом, мои тетушки, и не только они. Папа и мама тоже были там, и тоже всей душой жаждали встречи со мной. И все меня любили, я купалась в их любви, ведь была так прелестна и воплощала в себе все, что достойно любви, а значит, могла получить все, что я люблю.

Девушка в зеркале была такой, какой я никогда не стану, обладала всем, чего у меня не будет никогда, и тем не менее это была я.

– Вот такой я вижу тебя. Вижу, какой ты могла бы стать на самом деле. У тебя все это будет, – шептала душа. – Только если ты возьмешь мои воды и с ними наложишь чары.

Чары, для которых нужны воды колодца желаний. Они раскрывают истинные возможности. На это способны лишь немногие ведьмы. Те, в ком скрыты задатки величия.

Я чуть отстранилась, выпустила прохладную руку.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Тебя выбрала не я, – сказала девушка. – А сама судьба. А я только служанка судьбы. И твоя. Я всего лишь призрак, но хочу достичь величия и участвовать в великих делах. Те девчонки-ведьмы, которые тебя ненавидят, отдали бы свои души за ту силу, какую я тебе предлагаю, пролили бы океаны крови за единую каплю моей волшебной воды, но я с ними не поделюсь. Они недостойны. Достойна только ты.

Рукой, которую я только что выпустила, она коснулась моих волос. Я увидела в ее сияющей ладони свой локон. Обыкновенный, светлый, в ее пальцах он перенял серебристый блеск. Я вспомнила льдисто-золотые волосы прекрасной, как заря, девушки, которая была мною.

Душа коротко улыбнулась:

– Сабрина Спеллман, я думаю, ты уникальна. Я никогда не позволяла другим ведьмам брать воду из моего колодца, но тебе дозволю. И сочту за честь войти в легенду о тебе.

Я поперхнулась.

– Загадай желание, – поторопила она. – Пожелай всего, чего ты хочешь, и желание сбудется. Опусти руку по запястье в мои воды, произнеси заклинание, и получишь все, о чем мечтает сердце.

Я опустила даже не по запястье, а чуть ли не по локоть. Вода была прохладная, как рука души колодца, как лунный свет, сияющий над другой поляной в этом лесу – той, где я появилась на свет.

– Свет мой зеркальце, прошу об этом, – прошептала душа проникновенно, словно мольбу, словно молитву. – Дай лицу красы, дай сердцу света.

– Свет мой зеркальце, прошу об этом, – шепотом повторила я. – Дай лицу красы, дай сердцу света.

Кто же не мечтает стать красивее и внутри, и снаружи? Чтобы и лицо, и сердце, и весь мир похорошели. Пусть мир станет добрей, прекратит отрывать меня от всего, что я люблю. Будь у меня силы, изменила бы все на свете.

И кажется, я почувствовала, как мир вокруг меняется. Перед глазами замельтешили звездочки, в горле родился сладкий привкус, как будто я выпила что-то очень вкусное. Волоски на руках встали дыбом, их пригладила струя прохладной воды.

И вдруг сквозь шелест деревьев, шепот ветра, сквозь последний всхлип умирающего лета прорезался человеческий голос. Резкий, когда все вокруг было таким гладким, он звал:

– Сабрина!