Глава 4. Под арестом

Меня словно громом поразило, когда поняла, что за тот танец с бубном судьба послала тюремное заключение. Какая несправедливость! И это словечко точно эхом некоторое время звучало в оглушенном сознании. «Несправедливость, несправедливость!..» Но потом, когда унтер повел в камеру, в ушах так и зазвучал голос матери:

–– Хорошо, что прогнала от себя этого парня. Одни беды нам от магов. Верь мне, девочка…

Да, она хотела меня предостеречь. Возможно, обратилась к своему заветному зеркалу, или варила недавно зелье «забвения» для кого-то, вот и подсмотрела одну из вероятностей будущего… моего. Скорее всего, второе. Кто-то пожелал забыть мучающее воспоминание, сделал матери заказ, а она в задумчивости глянула на покрытую рябью поверхность закипающего зелья? Всем известно, насколько прошлое связано с грядущим, и что одно от другого неотделимо. Вот только почему в том момент мать думала обо мне? Разве не называла меня вечно своим проклятьем, ведьминским недоразумением и самой своей большой ошибкой? Эх, и я же действительно собиралась никогда больше не водиться с тем прохиндеем. Когда же, в какой момент все пошло наперекосяк? Или он на меня воздействовал магией? А что, с него станется!..

–– Но что же теперь будет?

Этот вопрос я задала себе и одновременно с тем и унтеру, когда он принялся запирать на висячий замок решетчатую дверь моей камеры.

–– Начальство разберется и выдаст решение, – ответил полицейский и при этом покосился на меня с некоторым участием. Тоже мне, отеческие чувства в нем пробудились, что бы его. Сначала хватает и допрашивает, а потом смотрит с некой жалостью и качает головой. – Но допрыгалась ты девонька… со своим бубном.

Выходило, что так. Факт налицо: я стояла в камере, каменном мешке без окна, одной стеной ее была решетка из толстых металлических прутьев.

–– Ой-ей! Отсюда не убежишь!

–– Точно. И не советую пытаться.

Это я вслух, что ли, сказала? А унтер ответил, побряцал показательно связкой массивных ключей и удалился в темноту длинного и узкого тюремного коридора. Хорошо, что зажег тусклый магосветильник напротив камеры, не то, сидеть мне в полном мраке.

–– Вот же дьявол! Что же мы матерей-то не слушаем?..

Мне снова на память пришли пророческие слова моей ведьмы-мамаши, когда все же попробовала на прочность тот навесной замок.

–– Зараза! Висит, как литой.

Потом прошлась по каморке. Не очень получилось разгуляться в комнате два на два. Опустилась на топчан, застеленный жидким старым шерстеным одеялом, и глубоко вздохнула.

–– А может, они там разберутся и решат, что я не виновата?..

Эта мысль согревала. Нет, она еще и всколыхнула угасшее, было, мое врожденное богатое воображение. А, правда, если меня все же освободили бы? Пусть тогда этому Питерсену Арве было бы стыдно. Это надо, он свой промах мне в вину поставил! Сам каторжников не устерег, а меня, чтобы себя обелить, назвал их пособницей. Меня! А я-то его так любила…

–– Погодите!.. – разум озарила мысль. – Он про меня, что ли, сказал, что обладаю магией очарования?.. Гад, гад, гад!.. И здесь оговорил. Если бы так, то разве же бегала бы я в порт? Это он бы за мной по лесам и полям таскался тогда очарованный, разве нет? И все же во мне что-то такое магическое имеется… – схватила тощую подушку, набитую соломой, помяла ее немного и подложила себе за спину, чтобы не было холодно от каменной стены. – Вот и Крис говорил то же. Сказал еще, что от меня сможет легко зарядиться. Врал, наверное. А все для того, чтобы использовать. Для чего еще! Облапошил меня, и это точно. Использовал и бросил. Хотя, чтобы сидела теперь за решеткой, возможно и не желал. Только получилось то, что получилось. Вот же дьявол!

Сколько я так сидела, уставившись на мерцающий огонек магического светильника, точно не знала. Замерла, подтянув к груди колени и положив на них подбородок, и копалась и копалась в скудных мыслях, пока меня не отвлек от этого никчемного занятия звук шагов. Каково же было удивление, когда увидела в коридоре напротив камеры мать, не передать словами. И представьте, она пришла сюда одна. Как такое могло быть? А где унтер? Где его бряцающая связка ключей? Не могла понять, что происходит, но матери обрадовалась.

–– Мама! Ты! Меня отпустят?..

Вскочила с койки, путаясь в одеяле, что накинула на себя, чтобы не стучать зубами от подвального холода, и кинулась к решетке.

–– Неразумная девчонка! – было мне ответом. – Во что ты вляпалась? Сколько раз говорила, чтобы не шлялась праздно по городу!..

–– Мама!

–– Что, мама?! И что это на тебе? – увидев цыганский наряд, родительница сначала округлила глаза, а потом нахмурилась. – В табор решила податься? За каким лядом?!..

–– Да нет же, но сразу все не объяснишь. Скажи, меня отпустят?

–– Я не просто так спросила, что ты натворила, никчемная. Соседский сорванец принес слух, что тебя схватили и повели в участок. Я, без промедления, поспешила сюда. Думала, недоразумение. Но мне принялись говорить про какой-то чуть ли не заговор. В чем дело, Вонтевелла?! Что могла натворить, что даже под залог тебя не соглашаются выпустить? Мало того, меня и сюда не хотели пускать. Я и так, и сяк, а унтер ни в какую… Хорошо, что он чай собрался пить, а у меня в кармане случайно склянка с сонным зельем оказалась… Так что, давай, рассказывай быстрее, что с тобой произошло, не то проснется, ведь я ему самый мизер накапала в кружку снадобья.

Меня уговаривать, все объяснить не надо было – сама выложила. Получилось, правда, сбивчиво, но мать смекнула, что к чему.

–– Дьявол! Говорила же с парнем не связываться!

–– Мама, что теперь…

–– А дело плохо. Этого ушлого мага, скорее всего, теперь и след простыл, а тебе отвечать. И Пит этот еще подсуетился, негодяй…

–– Мама!..

–– Что, мама?! Слушаться надо было. И как теперь быть? Пожалуй, вернусь-ка я в кабинет унтера за ключами…

–– Это же побег?

–– Называй, как хочешь, а я на свою пусть и непутевую дочь всех собак навесить не позволю. Жди. Сейчас вернусь и дверь эту открою.

Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут послышался шум голосов и еще чего-то. Там, наверху, ругались? Похоже было на то…

–– Кажется, накрылся мой побег… – произнесла, когда расслышала голос матери. – Похоже, родительницу схватили за руку…

–– Произвол!.. Ложное обвинение!.. Вы ответите!.. – вот такие ее выкрики долетели до подвала, но потом все стихло.

–– Н-да! Хорошо еще, что мать не посадили в соседнюю камеру…

А спустя несколько часов, уже после того, как злой и все еще со слипающимися веками унтер убрал из моей камеры пустые плошки, оставшиеся после кормежки, пожаловали более высокие полицейские чины. И с ними был Питерсен Арве, этот горе-маг, подлиза к начальству и, да, согласна теперь была с Крисом, тот еще недоумок.

–– Вот она, – указал, не понятно за что ранее обожаемый, мужчина, на меня. – Была схвачена в ходе операции по поимке беглых арестантов. Нет, сопротивление почти не оказывала, но сотрудничать с правопорядком пока отказывается…

–– Это как?! – не вытерпела и вскипела. – От чего я отказалась? Он на меня постоянно наговаривает, не было ничего… я ни в чем не виновата!

–– Вот видите!.. – скроил гневное обвинение на своей постной физиономии. Боги, и что я в нем только ранее находила! – Никакого осознания вины не наблюдается.

–– Значит, все отрицает? – произнес какой-то чин, глядя на меня, как на досадное недоразумение.

–– Совершенно верно, отрицает. И толку от нее не предвидится… недалекая, в общем-то, девица…

–– От такого и слышу! – ух, как я была зла.

–– Но у меня есть некое соображение. Разрешите высказаться?

–– Высказывайте!

–– Что, если использовать девчонку, как приманку? На большее-то она вряд ли сгодится, а вот в этом качестве…

–– Что это вы задумали, младший маг-охранник?

–– Мне кажется… нет, я даже уверен, что молодчик, убежавший из-под стражи и являвшийся зачинщиком того побега, испытывает к этой вот особе определенные симпатии. И что, если мы его на это и попробуем поймать?

–– О чем вы, Арве? Что за бред несете?

–– Почему же? Сколько случаев известно, когда для поимки преступников использовалась наживка…

–– Сам ты!.. – дернулась я, пытаясь его достать через прутья решетки, но этот гад протянул в мою сторону угрожающе руку, продемонстрировав на кончиках пальцев опасное свечение. – Каторжник ваш давно смылся из города, и думать обо всем забыл!.. Господин офицер, этот маг просто хочет все на меня, безвинную, свалить…

Прокричала с чувством, да полицейские только поморщились.

–– Я точно не ошибся, господин майор. В тот вечер… ну, описал еще все в докладной. Тот беглый маг вполне определенно поедал глазами эту вот «конфетку». Без сомнения, она его притянет…

После таких слов на меня пристально уставились сразу несколько пар глаз. А я замерла. Это он о чем говорил? У Пита точно не все ладно было с головой. Нет, я себя безнадежной дурнушкой никогда не считала, но при этом вполне здраво оценивала внешность: глаза красивые, фигура и грудь не подкачали, но точно никто картину с меня писать не станет. А он сейчас говорил, что Крис… красавчик Кристофер на меня как-то там смотрел? Что я его очаровала? Да этот Арве бредил! Об этом и пыталась потом еще донести, только кричала обличительную правду и самокритичную истину, похоже, напрасно.

–– Раз других зацепок нет… – кивнул в итоге тот майор, – пробуйте задержать преступника при попытке проникнуть в тюрьму и освободить свою подружку.

–– А ему никакая не подружка! Я никто тому ушлому каторжнику! Никаким боком!.. Вы все это задумали напрасно… вот увидите! – кричала, правда, в спины удаляющимся полицейским, так как они нисколько более в подвале не задержались.

Так вопила, что чуть горло не сорвала. А все зря. Села потом на койку и обхватила горестно голову руками, потому что, чувствовала, сидеть мне в камере предстояло до скончания века.

–– Он же никогда за мной не придет!.. Дурень он, что ли?!..

А с наступлением позднего вечера в подвал снова спустился унтер, чтобы теперь забрать миску и кружку после моего скудного ужина. Пустую тару забрал и магический огонек в светильнике загасил.

–– Отбой! – произнес уже из темноты и пошел шаркать подошвами разношенных сапог, ориентируясь на свет в конце коридора.

Когда полицейский поднялся из подвала и захлопнул вверху дверь, то стало так темно, что я собственных рук не видела, принявшись поправлять на койке подушку и одеялко. Далее улеглась, укрылась с головой, пытаясь унять дрожь, то ли от холода, то ли от страха, и приказала себе уснуть. Как ни странно, а у меня получилось, и расслабиться и погрузиться в сон. Сколько так проспала, сжимаясь в комочек, не знала, а разбудило меня странное чувство. Даже через сон почудилось, что рядом кто-то стоял. Вот же, еще и руку на плечо положил…

–– Вел? Просыпайся. Нам надо живо отсюда сматываться.

Я моментально и открыла глаза, и вскочила на ноги. От такого резкого пробуждения и подъема даже немного закружилась голова.

–– Тихо ты! Не дергайся! Испугалась? Голос не узнала?

–– Крис? – произнесла в сомнении, хотя, кто же еще мог прийти ко мне в камеру ночью… – А сейчас ночь? – сама не знала, зачем спросила, возможно, от неловкости, а еще в голове всколыхнулся целый рой мыслей, одна другой сумбурнее, в общем, я от них как совсем поглупела. – А ты за мной пришел? Освободить?

–– Не сесть же самому в соседней камере!.. Очнись уже, детка – нам давно пора утечь отсюда.

–– У… что?

Он не стал далее тратить силы и время на слова, а просто щелкнул пальцами, зажигая на их кончиках голубоватого светлячка, схватил меня за руку и потянул на выход.

–– Смотри под ноги, Вел! – был момент, что споткнулась об неровность пола и чуть не упала, но Крис успел поддержать. – Лестницу видишь? Отлично.

Но ноги потом уже как отказались меня нести. Это случилось наверху, когда увидела в коридоре первого этажа осевшего по стенке и отключившегося, по всей видимости, Пита.

–– Ай! Что ты наделал! Он хоть жив? Нет, правда?

–– Говорил уже, что никогда не вру. Оглушил этого недоумка только ударной волной. Ну да, ему от этого хуже-то не станет, когда очнется – мозгов как не было, так и не появятся.

–– Ух, слава богу! Погоди! А унтер? С ним ты, что сделал?

–– С ним? Ничего. Над ним не я поработал.

Тут из открытой двери того кабинета, где меня утром допрашивали, показалась моя мать. Она подскочила ко мне и сунула в руки узел.

–– Держи, непутевая! Тут одежда, еда и деньги. Спрячься пока, а как тут все уляжется, то я к тебе приду.

–– А?! Куда мне… как спрятаться? Где?

На меня нахлынула паника, не иначе. Тараторила, задавала уйму вопросов, от волнения заикалась, а ответы до меня почти не доходили. А еще я постаралась заглянуть через плечо родительницы, чтобы удостовериться, что с унтером тоже ничего плохого не произошло. И да, спал, голубчик, навалившись грудью на свой стол и подложив локти под голову. Мне даже показалось, что храп его расслышала.

–– Он знает, куда. Отведет, – сказала мать, кивнула на Криса и подтолкнула меня в спину. – Бегите отсюда!

Кристофер больше не стал дожидаться, когда приду в себя от нового шока, а снова дернул за руку и потащил за собой. Но как можно было очнуться от потрясения, если далее оно только усилилось. Ведь я увидала других стражников, троих насчитала. Все они были в полицейской форме и все в разных позах валялись, кто дальше по коридору, а кто уже на улице под дверью.

–– Крис! А они ведь тебя ждали. Хотели схватить. А меня приманкой назначили… – не нашла, что умнее сказать.

–– Вот и дождались!.. – бросил мне парень и подхватил за талию, чтобы облегчить бег. – Некогда, Вел, шевелись!

Когда мы подбегали к городским воротам, жители только начинали просыпаться. Кто-то, позевывая, выходил на улицу, лязгали замками на ставнях хозяева, открывая свои лавочки, стражники на посту выглядели еще не до конца проснувшимися и немного помятыми. Вот и проскользнули мимо них без особых усилий.

–– Куда дальше? – попыталась вырвать свою руку у Криса, желая перестать изображать, как он сказал, спешащих по делам старшего брата с сестрой.

–– Твоя мать дала адресок какой-то хуторянки, чтобы могли там переждать, пока буча не уляжется.

–– Даже так? А я думала, что где-то в городе отсидимся.

–– В мои планы, вообще-то, входило тебя из камеры вытащить и предложить идти со мной, но если бы отказалась, то и ладно – ушел бы своей дорогой.

–– Вот еще! Зачем это мне из дома уходить?! Топай, куда хочешь.

–– Ну, теперь тебе точно придется, хочешь-не хочешь, держаться подальше от дома. Так почему не пойти со мной? Разве не мечтала о путешествии? А приключений со счастливым концом не желала?

–– Пф! Мало ли, о чем я мечтала! А вот мама точно не велела с тобой связываться…

–– Не она первая, не она последняя… – кажется, эти слова он пробурчал себе под нос, отворачивая лицо и продолжая идти и крепко держать меня за руку.

–– Что-что ты сказал? – сморщилась я. – Так ты уже не первый раз девиц из дома сманиваешь?..

–– Э… скажешь тоже! Зачем вот, к примеру, мне ты нужна? Пожалел горемычную, и только. Ты же порядочная обуза! Еще этот несуразный цыганский наряд…

–– Ах, ты! Кто же мне его дал, если ни…

–– Я! А ты, такая простушка, и рада была мне поддаться. Но не фыркай так, Вел. Я же тебя не бросил? Из тюрьмы вытащил? А теперь вот, твоя ведьма-мать с меня слово взяла, что доведу и спрячу на хуторе. И, заметь, это и делаю.

–– Странно!.. – протянула я, пребывая в сомнении. – Зачем тебе на меня время тратить? – и прищурилась, стараясь внимательнее всмотреться в этого прохиндея. – Ты же, так поняла, свое темное дело сделал, того дядьку обокрал… Кстати! Где мои денежки?

–– Держи… меркантильная девица! Вот твои золотые.

В мою ладонь улеглись тяжелые кругляшки, и как-то сразу мысли унеслись в другую сторону. Но ненадолго. Как заметила довольного-предовольного Криса, так очнулась от захватившей волны радости.

–– Сам, наверняка, заимел с того гражданина много больше! – выдала парню обвинительным тоном.

–– Не угадала. В его кошельке оказалось пятнадцать монет.

–– Но он в участке сказал…

–– Наврал. Так многие делают.

–– И про какие-то важные документы тоже? – скривила губы в ухмылке.

–– А вот про это тебе лучше забыть, детка, если не хочешь новых неприятностей.

–– От тебя?

–– Мне то к чему? Забудь, и все! Поняла? И умолкни. Иначе, я рассержусь на твою говорливость.

–– А! Поняла! Ты меня ведешь и не бросаешь, потому что мать на тебя ворожбой подействовала?

–– Дотошная! А если скажу, что мне приятно с тобой быть, поверишь?

–– Могу. И Пит сказал, что ты на меня еще там, на площади, как-то так смотрел… с восхищением, одним словом. Чему ты улыбаешься? Нет, Питерсен, конечно, глуповат…

–– Наконец-то до тебя это дошло.

–– Но он еще сказал, что я обладаю магией очарования. Это так?

–– А мы сейчас проверим!

Нет, мне совсем не понравился прищур Кристофера. Было в нем что-то такое… этакое, не получилось понять. Но парень вдруг посерьезнел, остановился на повороте дороги, по которой шагали, и развернул меня к себе.

–– Посмотри мне в глаза пристально, потом напряги себя как бы изнутри и пошли волну очарования, – скомандовал он мне.

Как бы еще знать, как это делается. Но я честно попробовала все исполнить. Напряглась точно. От натуги очень скоро даже кулачки вспотели, и воздуху в груди стало не хватать.

–– Ну как? – выдохнула с натугой. – Получилось что-нибудь почувствовать? – смотрела на Криса во все глаза.

А он вдруг схватил за руку, сдернул с дороги, и оказались мы с ним в кустах веребири. Дальше и «а» не успела сказать, как он перехватил одной рукой за талию, другой за затылок, привлек к себе и так и впился в мои губы.

–– Ммм! – я, было, дернулась.

А потом со мной что-то случилось, потому что сопротивляться не захотелось совсем. Вот и не стала. И вышел у нас с Крисом очень даже настоящий и долгий поцелуй. Такой, что голова немного поплыла, внутри что-то заныло и напряглось, ноги стали плохо держать. Да, именно, из-за подкашивающихся ног, я обвила потом руками шею Крастофера. А он как почувствовал, что не собираюсь его отталкивать и брыкаться, стал жарко так водить ладонями по плечам, по спине, по… бездна, он так приятно сжимал мой зад…

А еще Крис начал тяжело дышать. Так, что я очень отчетливо ощутила все своим телом, раз была к нему прижата. И дыхание его к тому же разгорячилось и как летним суховеем прошлось по моей шее и далее стало стремительно приближаться к груди.

–– Подействовало! – подумала с восторгом. – Ай да я, ай да молодец! Вот мама за меня порадуется! Не смогла стать полноценной ведьмой, так теперь магию свою разовью, вот и…

–– Эй! Ты что творишь!

Сначала заторможено пролепетала это «эй», когда заметила, как рука парня нырнула в ворот топа, а потом начала яриться, раз прохиндей так беспардонно принялся оголять мою грудь.

–– Руки убрал!

И нога как-то сама собой согнулась в колене и… в общем, у парня оказалась хорошая реакция, так что навредить ему у меня не получилось.

–– Зачем ты так, детка? – между тем с обидой проговорил Кристофер, и смотрел он на меня в тот момент так же, с осуждением.

–– А нечего руки распускать! – все еще хмурилась я и быстро возвращала верхнюю часть одежды на прежнее место.

–– Так я же!… – его брови очень натурально изогнулись в недоумении. – Думаешь, эти вот руки действовали по моей воле?! Правда? А кто на меня волну очарования нагнал?

–– Знаешь, что! – надеялась, что глазами на него сверкнула очень даже гневно. – Если у меня что-то и вышло, то… да боже ж мой, это же должно было быть очарование, а не… непотребство какое-то!

–– Пф! Хочешь сказать, что хорошо знаешь, как на мужчинах сказывается воздействие очарованием, Вел? Откуда?! Очень желал бы это понять.

–– Уверена, что не так, – фыркнула в ответ. – Должен быть особенный взгляд. Да! Глаза, определенно, излучают при этом нежность и что-то еще приятное, а не быть такими черными омутами и будто стеклянными делаться. Понял?!

–– Вот оно что! Глаза, значит, не те вышли… Ладно, это дело поправимо, – упер Крис руки в бока, его же взгляд при этом был очень шкодливым.

А к тому мне не нравились и его фырканья и смешки. Поэтому смерила парня холодным взглядом с ног до головы, когда предложил попробовать очаровать его еще раз.

–– Иди ты, знаешь, куда?.. – ткнула кулаком ему в грудь, чтобы не смел больше приближаться, и развернулась, собираясь продолжить путь. – В общем так! Или исполняешь слово, данное моей матери, или, как уже и сказала, отправляйся своей дорогой.

–– Какая же ты обидчивая, Вел! Так нельзя. Я к тебе со всей душой, взялся по дороге подучить магии, а ты…

–– И без тебя учителя найдутся. Получше, уж точно! – фыркнула напоследок и выбралась на дорогу к селу. – Вот закончится переполох, встречусь с матерью, расскажу ей о своей магии… А правильно ли мы идем? Это вон те дома наша цель?

–– Думаю, что да.

–– Так это совсем близко! – обрадовалась я. – Тогда можешь и не провожать далее. Тетку Алисандру хорошо знаю, они с матерью приятельствуют.

–– Нет уж! Обещал, так значит, передам тебя из рук в руки.

–– Как знаешь! – отвернулась от него и зашагала к показавшимся домам первая.

Всем своим видом демонстрировала пренебрежение, но на самом деле… Вот никак не могла себя понять. Отчего мне сделалось так приятно, что Крис не развернулся и не ушел, раз гнала? Он шагал сзади, а я лопатками его чувствовала. И еще некое приятное тепло разливалось по спине, и отчего-то это очень здорово улучшало настроение. Вот только длилось мое радужное восприятие окружающего мира недолго. Как вошли в село, так за спиной раздался приглушенный свист. Обернулась и увидела, что красавчик сопровождающий вертел во все стороны головой и раздаривал улыбки встречающимся девушкам.

–– Какие здесь селянки! Персики! А я как-то раньше деревни не жаловал…

–– С городскими, значит, так же вот перемаргивался! – не знала, почему, но сильно рассердилась.

–– А что это ты так зарделась, Вел? – прищурился он на меня. – Ревнуешь?

–– И нет… и ничуть! И вообще, мы пришли. Вот дом тетки Алисандры. Считай, обещание свое ты выполнил.

Я на самом деле признала жилище приятельницы матери, а потому толкнула калитку и вошла на двор. И да, ведьмы никогда не жили в центре сел, они предпочитали дома, которые стояли с краю и поближе к лесу. Вот и прошлись только по небольшой боковой улочке, и она уже через семь дворов уперлась в обширный луг, за которым виднелся смешанный лес.

–– Ничего так домик… – заявил Крис и вошел за мной следом на хозяйский двор.

–– Ты, разве, не отправишься дальше?

–– Из рук в руки, Вел! Забыла?

И тут дверь домика, что так, якобы, понравился Кристоферу, а на самом деле ничего особенного собой не представлял, со скрипом открылась, и на пороге возникла смутно знакомая тетка.

–– Это кто же ко мне пожаловал? – деловито взмахнула она полотенцем, что держала в руках, забрасывая его себе на плечо. – Никак дочка моей подруги в такую красавицу превратилась? Это же ты, Вонтевелла? Ай, яй! А я и не чаяла дождаться…

Тетка начала обходить меня по кругу, чтобы рассмотреть со всех сторон. Уж и не знала, что ей оно далось! Смотрела так, будто диковина перед ней предстала.

–– Колоритная личность! – шепнул мне на ухо Крис, а с Алисандрой вежливо поздоровался.

Не знала, что ему показалось в тетке колоритным. Ведьма, как ведьма: темные вьющиеся локонами волосы, почти черные выразительные глаза, пухлые алые губы, здоровый румянец. Ну, еще, конечно, статная фигура и пышная высокая грудь, как без этого. А этот гад смерил взглядом теткины выпуклости и чуть ни с осуждением покосился в мою сторону. Ну, да! Неправильная я ведьма. И что теперь? Ну, каштановые и прямые у меня волосы, но вполне густые. Глаза не такие черные, но карие же, пусть и цвета темного меда. И фигуру имела… ничего так… вполне, одним словом. И нечего было противную физию строить!..

–– Здравствуйте, госпожа Алисандра. Вот… мама к вам прислала…

–– А с кем это ты? – окинула тетка ничуть ни приветливым взглядом Кристофера и, как бы невзначай, оттерла его от меня в сторонку. – Молодца в свой дом ничуть не ждала.

–– Да я… – начал, было, объясняться Кристофер, только в его сторону никто уже не смотрел.

–– Не беспокойтесь, он только провожал, а теперь уже уходит.

–– Это дело, – довольно улыбнулась ведьма и принялась меня теперь не просто рассматривать, а и ощупывать. – Ладная, ты моя! Но худовата! Что ж мать тебя, не кормила?

–– Да я… – теперь я почувствовала себя неловко. И вот ведь, Кристофер никак не спешил двор покинуть – привалился плечом к калитке и поглядывал с прищуром. – Были б кости…

–– И то верно! – взмахнула тетка руками. – Инициация… она все поправит! – уверенно закивала головой. – Твоя мамаша до того тоже худющая была, а потом и расцвела. Я же для тебя такого ведьмака приготовила, мм, сказочный молодец!

–– Погодите… – у меня что-то со слухом, или все правильно поняла? И нет, Крис вон тоже напрягся, как про ведьмака услышал.

–– А чего годить? Тюю! – самоуверенно улыбнулась ведьма и ухватила меня за руку, чтобы повести в дом. – Твоя мать, кого ни попадя, слушала, а от меня все отмахивалась. И зря! Я правду ей тогда сказала, что кровь ведьмы все равно, поздно ли, рано ли, а проснется.

–– Однако не проснулась… пока, – в замешательстве проговорила я.

–– И ничего! Вот с Карлосом познакомишься… глядишь, и того!..

–– Уважаемая! – подал голос Крис, и это вышло у него довольно громко. – Я Вонтевеллу по настоянию ее матери привел, но мне бы переночевать у вас. Ведь в дальнюю дорогу лучше отправляться с утра, не правда ли?..

–– Что? – обернулась к нему тетка. – Это ты… да где же я тебя положу? В доме всего две комнаты…

–– Я неприхотлив. Могу и в сарае на сене ночь скоротать, позвольте только. А за ужин заплачу…

–– Да? Ладно, тогда идем. Сейчас вечерить будем…

А как поели, так за окнами уже и смеркаться начало, и ведьма сразу же принялась выставлять Кристофера за порог избы.

–– Иди, молодец, иди! Тебе завтра чуть свет в путь отправляться… в сарае же на сене, что справа от входа, уже постелено. Иди отдыхать перед дальней дорогой да сил набираться. Спокойной ночи, красавчик!

Я удивилась, что это она так рьяно взялась избавляться от мага, ведь только что была с ним очень даже мила и еще с большой охотой приняла плату за ужин. А оказалось все просто: в дом Карлос был приглашен, с минуты на минуту ведьмак ожидался.

–– Что ж, пойду! – выдохнул Крис и встал из-за стола. – Вел, а ты не хочешь меня до сарая проводить?..

–– Чего там провожать? – нахмурилась Алисандра. – Тридцать метров в сторону от крыльца всего! Иди, милый, не заблудишься. А Вонтевелла у нас девушка строгого воспитания, в сумерках не ходит со случайными парнями.

–– Даже так? – усмехнулся прохиндей. – Строгого, значит? А ведьмака незнакомого к ней, на ночь глядя, приглашать можно?

–– Много ты понимаешь про ведьм, молодчик. Да и куда тебе! У магов одни порядки, а у нас совсем иные. Ступай уже к своей постели, не серди меня.

Я все же вышла за ним на крыльцо, тогда и заметила, что Кристофер сразу же в сарай не зашел. Он уселся у входа на чурбак, привалился спиной к дощатой стенке и принялся оттуда поблескивать на меня из сумерек своей белозубой улыбкой.

–– Вел? Ты серьезно отдашь невинность какому-то сельскому неотесанному парню?

–– Тебе-то что?!

–– Одумайся, детка. Он же груб и не воспитан, никакого обхождения от него получить не надейся. Привык, понимаешь, зельями девок угощать, да и сразу юбки задирать. Не то, что я! У меня же всегда все по обоюдному согласию происходило, с прелюдией из ласк, так сказать. В общем, ни одна девственница еще не жаловалась.

–– Негодяй! Развратник!

–– Это я-то?! А этот Карлос тогда кто? Мне ты нравишься… даже очень, признаюсь, а этого бугая просто на случку пригласили…

–– Заткнись, Крис!

–– Нет, я понимаю, что у вас, у ведьм, на инициацию всегда большая надежда, это верно. Способности по полной открыть и усилить, и прочее… Но как же совсем без чувств, детка? А я тебе, определенно, нравлюсь. И даже можешь не делать такие глаза – очень нравлюсь! И мы уже, хоть сколько, а узнали друг друга…

–– Беглый каторжник! Волокита! Врун!

–– Когда это я тебя обманывал? – он тут же посерьезнел. – Не было такого. И у тебя от меня может проснуться магия, а не ведьмовство. И потом, у нас с тобой в наличии схожий дар… то самое, очарование, да.

–– Так вот почему у меня при последнем поцелуе ноги подкашивались, и сопротивляться нисколько не хотелось! Ах, ты, прохиндей!..

–– Вот видишь, ты ко мне явно питаешь уже чувства! А тут какой-то деревенский увалень между нами может встать…

–– Да с чего ты решил, что я его к себе подпущу?

–– Нет? А мне показалось…

–– Ой, ведьмак, кажется, идет. Прячемся!

И мы в одно мгновение юркнули в сарай. А как скрылись за дощатыми стенами, так на пару прильнули к щелям.

–– Ну вот, как и говорил: увалень!

–– Зря ты так! Просто крупный парень…

–– Деревенщина!

–– Есть такое, родился и вырос в этом вот селе. Но тихо, тетка Алисандра выбежала. Видишь, меня ищет.

Ведьма действительно окинула недовольным взглядом двор и особенно задержала глаза на двери сарая.

–– Вонтевелла! – позвала при этом вполне приветливо. – Где ты, девочка? Иди же в дом – к тебе гость пришел…

Раза три так крикнула, несколько меняя интонации, но потом махнула рукой.

–– Непутевая! Вся в мать. Та тоже с магом спуталась. И что из этого вышло? Не дури и иди к ведьмаку – только он и может дело поправить. Слышишь?

В ответ ей была тишина. Вот Алисандра и вернулась в избу, бубня себе под нос какие-то ругательства.

–– Что же мы на ногах-то? – тут же отпрянул от щели в стене Крис. – Леди, приляжем? – он указал на подстилку с подушкой и одеялом, что лежали поверх сенника. – Прошу!

–– И то, чего же не лечь? – кивнула согласно. – Такие нервные были последние сутки!.. По твоей милости, между прочим.

–– Каюсь. Виноват. Но согласен компенсировать все ласками, детка.

–– Не надо, Крис. Я тебя прощаю. Ох, ноги так и гудят! И понятно, столько за день пройти!

–– Ничего, сейчас отдохнем…

–– Эй! Руки убрал! Не знаю, как ты, а я спать. Тебе подушка, а мне все остальное. Спокойной ночи, Кристофер!

–– Хм! Да ладно, подушку тоже забирай, я и просто на сене могу лечь.

Так я и поверила в его покладистость, как же! Но стоило лечь, так сонливость на меня нахлынула не просто волной, а цунами. Видно, действительно сильно устала и перенервничала. И мне оказались совершенно безразличны вздохи мага за спиной и шуршание сена под ним от того, что места себе никак не находил. Я моментально заснула, как в пропасть ухнула. А глаза открыла уже на рассвете, и способствовало этому жаркое тело Криса. Я веки распахнула моментально, как только до сознания дошло, что мы тесно обнялись. Вернее, он спал, лежа на спине, а я чуть ни сверху забралась на него, обхватив за шею. Ужас!

Отшатнулась, естественно, села и принялась рассматривать его и себя. Вроде, ничего не могло между нами произойти: он был одет, я тоже. Измяла платье, конечно, ведь оно как накрутилось на меня, но это ничего – в узелке, что передала мать, было еще одно. А Кристофер будто и не валялся в сене: лежал себе прямехонько. Присмотрелась, а у него ресницы подрагивали…

–– Не спишь?

–– Ты только что разбудила. Зачем в грудь так сильно толкнула? Я, можно сказать, всю ночь из-за тебя не смог заснуть, только с час как забылся, и на тебе.

–– Я-то причем? Лежала, никого не трогала…

–– Хм! – он тоже поднялся следом за мной на ноги, но сделал это как-то не слишком ловко, что было для него странно, а потом еще и развернулся ко мне почти спиной. Разве же так удобно было разговаривать? – Не причем она! Нет, ты все же совершенно неправильная ведьма, Вел! Думаю, на этом твоем возможном даре следует поставить точку и усиленно развивать магию. Возможно, там еще не все потеряно, – и принялся смахивать с себя приставшие соломинки.

–– Думаешь? – заинтересованно прислушивалась.

–– Уверен. Поэтому предлагаю тебе идти со мной. Мне в столицу надо. Наймем возницу и поедем. А по дороге начнем заниматься.

–– Не! Мне мать велела здесь сидеть.

–– Ведьмак понравился? – резко обернулся Крис, и я заметила его недобрый прищур. – Говорю тебе, на магию надежд больше будет. Даже поручиться могу, что к концу путешествия ты сможешь творить некоторые простейшие пассы. А если боишься гнева матери, так потом запросто сможешь сюда же и вернуться… через некоторое время.

Я ничего не ответила, потому что в голове было пусто-пусто в тот момент. Только вспоминалось, отчего-то, как обнимала Криса за шею недавно. А раз четкого представления своего будущего не имела, то предпочла молча выйти из сарая. Кристофер последовал за мной. И надо же, на дворе нас поджидала тетка Алисандра.

–– Ну?! – уперла она руки в бока, глядя на меня с осуждением. – Так понимаю, инициация свершилась. Тьма! Ничего-то жизнь некоторых не учит! Непутевая и есть… вся в свою мать. Тут стараешься, делаешь им добро, а они… тьфу, все ни впрок.

С этими словами ведьма развернулась на каблуках и скрылась в избе. Я хоть ничем ни перед кем не провинилась, но почувствовала себя плохо. Это Крису все было нипочем.

–– Хозяйка! А завтраком накормите? Заплачу, не скупясь…

Надо ли говорить, что ели мы в гробовом молчании? А как позавтракали, так Кристофер громко объявил, что ему пора покинуть этот гостеприимный дом.

–– Погоди. Я с тобой.

Тоже вышла из-за стола и направилась за своим узелком.