Глава 38
Почти обычная семья
Роджер и Мирка Федерер осложняют жизнь бульварной прессе и фотографам. Они хотят, чтобы их личная жизнь оставалась частной, и последовательно придерживаются этого принципа. Насколько открыто Федерер рассказывает в ходе турниров о теннисе, своей жизни и карьере, настолько же сдержанным он становится вне корта, возвращаясь к жизни своей семьи. Пытаясь компенсировать суету, сопровождающую соревнования, и защитить свою личную территорию, он в перерывах между турнирами предпочитает затаиваться, оставляя окружающих в неведении, где он в данный момент находится, что не так просто в наш век социальных сетей и камер в мобильных телефонах.
«Иногда это меня утомляет, – говорит он в 2018 году о требованиях, которые ставит перед ним активная спортивная жизнь. – Поэтому для меня так важно планирование, позволяющее полностью отойти от дел в периоды отдыха. Если бы внимание окружающих было постоянно приковано ко мне, я быстро бы выдохся и спорт не доставлял бы мне радости. Но стоит мне только уединиться, как я сразу понимаю, что именно так и должно быть. Мне очень важно отделять одну от другой эти две стороны жизни».
На заре карьеры ему приходилось бороться за внимание окружающих, но с годами его всемирная популярность неуклонно растет, особенно в те моменты, когда он добивается значительных успехов. «Внимание ко мне очень сильно возросло в последние годы, – говорит он летом 2009 года. – Не последнюю роль в этом играют мои замечательные спонсоры, которые рекламируют меня по всему миру. Я ощущаю свою повсеместную популярность и, конечно, интерес к моей личной жизни. Но Мирка – непубличный человек. Она не стремится к известности и не любит фотографироваться. И это большой плюс».
Его отношения с Миркой уже в 2001 году довольно быстро перестали быть секретом в теннисных кругах, но, когда одна швейцарская газета проигнорировала его просьбу не делать этот роман достоянием общественности, он отреагировал довольно резко: «Я не считаю, что это надо выносить на всеобщее обозрение. Я поговорил со своей подругой, и она тоже не хочет, чтобы это становилось известным для всех. Ведь в этом случае нам придется рассказывать только о наших отношениях, а не о теннисе».
Об их семейной жизни не разглашают никаких историй. Когда Федерер принимает репортеров или телевизионные съемочные бригады, они не заходят дальше вестибюля его дома в Дубае, не говоря уж о доме в Вальбелле, куда их не пускают даже на порог. Фотографы, которые на турнирах хотят сделать несколько его фотографий вне корта, считают большой удачей, если он находит пару минут для них. Тем более когда им хочется, чтобы в кадре оказалась и Мирка.
Оба не торопятся со свадьбой. Когда Федерер 11 декабря 2004 года участвует в шоу «Спорим, что…», его даже подначивают по этому поводу перед четырнадцатимиллионной телевизионной аудиторией. Когда он появляется на сцене, там вместе с ведущим Томасом Готтшальком уже сидит английский певец Робби Уильямс. Из зала постоянно слышатся выкрики его поклонников, мешающие вести передачу. Вскоре между звездами эстрады и тенниса разворачивается следующий диалог:
Уильямс (который, очевидно, не расслышал в наушниках перевод предыдущей реплики): Так ты скоро женишься?
Федерер: У меня нет таких планов.
Уильямс: Но вы помолвлены?
Федерер: Пока нет.
Уильямс: И сколько же времени вы уже вместе? Федерер: Четыре года. Уильямс (с выпученными глазами): Четыре года? (Стучит пальцем по циферблату часов.) Слушай, самое время! Давай, сделай ей предложение прямо сейчас, на камеру!
Камеры показывают Мирку, которая смущенно посмеивается, сидя в зрительном зале, в то время как Федерер говорит: «Швейцария – это тебе не Голливуд».
В этот вечер певец явно затмевает Федерера перед аудиторией. Но последний находится пока лишь в самом начале своей карьеры. Уже вскоре он сможет потягаться с любым в плане популярности и любви публики.
После этого телевизионного шоу проходит более четырех лет, прежде чем пара женится. «Эта тема уже назрела, – говорит Федерер в начале 2008 года. – Было бы здорово иметь настоящую семью, маленького Роджера. Но не прямо сейчас». Дата свадьбы сохраняется в тайне до последнего момента. Перед турниром в Индиан-Уэллсе 12 марта 2009 года на сайте Федерера появляется только коротенькое сообщение: «Мы с Миркой станем летом родителями! Мы беспредельно счастливы, что у нас теперь будет семья. Сбываются наши мечты. Мы любим детей и рады нашему будущему ребенку».
Как окажется, это не вся правда, потому что последнее предложение следовало бы составить во множественном числе. В Индиан-Уэллсе, где журналисты донимают его вопросами о предстоящем рождении ребенка, он уходит от прямых ответов, хотя уже с середины января знает, что у него будут близнецы. В первом же матче он с разгромным счетом побеждает дель Потро – 6:3, 6:0, 6:0 – и после этого с наслаждением наблюдает, как весь мир теряется в догадках и заблуждениях. «Ему для полного счастья нужен мальчик», – объявляет одна швейцарская газета на первой полосе.
Средства массовой информации узнают о его свадьбе только задним числом, и снова из короткого сообщения на его сайте. Вечером 11 апреля 2009 года они могут прочесть там: «Дорогие поклонники, мы с Миркой сегодня поженились в кругу наших родственников и ближайших друзей в моем родном городе Базеле. Это прекрасное событие произошло в чудесный весенний день. Супруги Федерер желают всем вам веселых пасхальных праздников!»
Брак регистрируется в бюро бракосочетаний Базеля, а свадьба празднуется на вилле в стиле барокко в старом парке города Риэна. «Роджер не хотел сборища на 500 человек с фотографами и папарацци», – говорит мне его отец. И это ему удается. Четыре снимка с этого памятного события, ставшие достоянием общественности, сделаны одним из приглашенных гостей.
Игра в прятки продолжается и в момент появления детей на свет. Даже место, где Мирка рожает своих первых девочек-близнецов – Милу Розу и Шарлен Риву, сохраняется в тайне. Лишь позже становится известно, что это, вопреки ожиданиям многих, произошло в клинике Хирсланден в Цюрихе, а не в частной клинике Бетаниен, возле которой дежурили репортеры и папарацци. На сайте Федерера 24 июля появляется очередная радостная весть: «Роджер Федерер и его жена Мирка с гордостью сообщают о рождении близнецов». Сообщалось также, что дети появились на свет ночью с четверга на пятницу 23 июля. «Это самый чудесный день в нашей жизни. Мирка, Мила и Шарлен здоровы, и у них все прекрасно».
Единственную фотографию увеличившегося в размерах семейства делает отец Федерера Роберт и выкладывает ее в «Твиттер». Федерер тут же заявляет, что у него нет планов прерывать или заканчивать спортивную карьеру ввиду перемен в личной жизни. «Когда я мечтал стать первым номером рейтинга, то всегда надеялся, что мой ребенок, если он у меня будет, еще увидит меня на корте».
О том, как прошли его первые годы отцовства, Федерер рассказывает в 2017 году: «В первые три года после появления девочек моя теннисная жизнь была как в тумане. Я помню все моменты, проведенные с ними, но с трудом могу вспомнить, как играл в 2010, 2011 и отчасти в 2012 годах. Я был так счастлив, что они есть у меня, что я отец и что мы с Миркой справились с этим». Первое официальное появление Милы и Шарлен на публике состоялось на Уимблдоне в 2012 году, где они с трибун смотрели, как их отец празднует седьмую победу.
Лео и Ленни рождаются 6 мая 2014 года. В отличие от своих сестер, которые старше почти на пять лет, мальчики не похожи друг на друга. Федереру на этот момент уже 33 года, но он и не думает прекращать карьеру. Таким образом он открывает новые горизонты в теннисе и в качестве многодетного спортсмена. Сопровождающая его свита растет, планирование становится сложнее. Кроме Мирки и четверых детей с ним путешествуют тренеры, физиотерапевт, несколько нянь, а позднее и учителя для девочек. К ним время от времени добавляются повар и менеджер Тони Годсик (нередко с женой Мэри-Джо Фернандес, а также с детьми Изабеллой и Николасом). Помимо этого, всегда присутствует кто-то из друзей или родственников. Ну и, разумеется, Линетт и Роберт. На дедушку и бабушку ложится повышенная нагрузка, тем более что у дочери Дианы в 2010 году также рождаются близнецы Роман и Эмили. Таким образом, для перевозки всего каравана Федерера требуется уже не менее четырех машин – и далеко не самых маленьких.
Федереру помогает то, что он не чурается людей и не любит проводить время в одиночестве. Он не из тех, кто будет часами сидеть где-нибудь в тихом уголке с книгой. Чтение никогда не было его сильной стороной. «Если я не играю в теннис, то еду домой и играю с детьми. Я участвую во всем, что они делают», – рассказывает он. При посещении в конце 2016 года гран-при «Формулы-1» в Абу-Даби на него производит особое впечатление церемония награждения. «Победитель праздновал вместе со всей командой, состоящей из 150 человек, и я подумал, как было бы здорово тоже возить с собой 150 человек. Тогда можно было бы после турнира закатить мега-вечеринку».
Несмотря на намерение держать детей подальше от шумихи, он их не прячет. Дети должны расти в нормальной обстановке. Журналистам он рассказывает о них с каждым разом все более непринужденно. Так, в 2017 году в интервью журналу Stern перед началом турнира на Уимблдоне, где ему теперь приходится снимать уже два дома, он признается, что, скорее всего, будет спать с Миркой и детьми в одной спальне. «Уже бывало, что мы на протяжении всего турнира спим вшестером в одной комнате. Иногда никак не получается организовать по-другому».
Следствием являются бессонные ночи, что не так уж хорошо для человека, который любит поспать, желательно девять часов без перерыва. Но они с Миркой быстро учатся тому, на что надо обращать внимание в первую очередь при такой кочевой жизни с выводком. «Сначала для нас все было новым, и мы тратили очень много энергии и испытывали постоянный стресс, – признается он. – Сейчас Мирка является опорой для всей семьи. Конечно, мои тренеры, физиотерапевты, помощники по фитнесу всегда приходят на помощь, когда это нужно семье».
Путешествия вместе с семьей позволяют Федереру брать все самое лучшее от обоих миров. Он может продолжать свою карьеру и одновременно проводить много времени с женой и детьми (хотя на недельные турниры, например в Шанхай или Штутгарт, ездит порой в одиночку). В 2018 году в Индиан-Уэллсе он заявляет, что с четырьмя детьми планировать жизнь стало легче, чем с двумя. «Мы уже знаем, что можно, а что нельзя. Когда детей четверо, они всегда в приоритете, и это одна из причин, почему я сейчас играю меньше. Раньше мы думали, что у нас будет оставаться больше времени на всякие дела, но тут приходится чуть ли не разрываться». Он добавляет: «Мое здоровье зависит от того, как чувствуют себя дети».
Детям нравятся поездки. Они играют и между собой, и с другими детьми. В 2018 году в Индиан-Уэллсе Федерер рассказывает красивую историю о том, как все его дети заработали 72 доллара, разнося лимонад по соседним домам. Девочки к этому времени уже осознают, что растут в особых условиях. «Иногда им хочется ходить в обычную школу, – говорит Федерер, – но в то же время они понимают, как им повезло, что можно поездить по миру, многое увидеть, узнать и вдобавок постоянно быть всем вместе».
На этой поздней стадии карьеры ему облегчает жизнь то, что благодаря своим заслугам в теннисе он не обязан в соответствии с регламентом соблюдать необходимый минимум участия в турнирах и может составлять свое расписание исходя из личных потребностей. «Поскольку я теперь не езжу на многие турниры, у меня наладился ритм жизни. Мы проводим один месяц в Дубае, один в Австралии, один в горах, один в США… Жить стало спокойнее, не так, как раньше».
После рождения мальчиков Федерер чувствует, что ему надо несколько сократить свое участие в уходе за детьми. «С девочками я делал все: менял пеленки, купал, вставал к ним по ночам. Но с мальчиками я заметил, что меня уже не хватает на все. Слишком много энергии потрачено, – объясняет он. – Я понял, что надолго меня не хватит, поэтому немного отошел от дел. Если я буду укладывать их спать и купать, это плохо скажется на спине. Поэтому сейчас я в основном гуляю с ними. Моя работа – это прогулки, музеи, барбекю».
Вопреки широко распространенному мнению, Федерер со всеми своими сопровождающими не так уж часто пользуется личным самолетом. За океан он, как правило, летает обычными рейсами, хотя и не в эконом-классе. А возвращаясь в Цюрих, он наравне со всеми ждет в зале прилета, чтобы собственноручно забрать свои чемоданы с багажной ленты и погрузить их в тележку. За это он ценит Швейцарию. Здесь можно свободно передвигаться, и никто не будет создавать вокруг толпу и досаждать тебе. Швейцарцы ведут себя тактично. Они могут пошептаться друг с другом, обсуждая какую-то знаменитость, но не будут надоедать ей. Поэтому Федерер может свободно гулять вокруг Цюрихского озера или наблюдать в Вальбелле, как его дети осваивают горные лыжи, попивая кофе на террасе ресторана (сам он отказался от лыж ввиду опасности травм). «Возвращаясь из поездок домой, я могу вести нормальную спокойную жизнь. Швейцарцы уважают мое личное пространство. Они гордятся тем, что я по-прежнему много времени провожу в Швейцарии. Здесь не нужно ни от кого отгораживаться».
По словам Линетт, мальчики так же помешаны на играх с мячом, как и Роджер в свое время. «Во всяком случае, больше, чем девочки», – подтверждает Федерер. Однако по примеру родителей он совершенно спокойно относится к спортивным амбициям своих детей. Когда его спрашивают, хочет ли он, чтобы дети стали профессиональными теннисистами, он отвечает: «Мне не хотелось бы еще тридцать лет ездить по турнирам».
Тем не менее он хотел бы, чтобы дети играли в теннис. «Теннис – это одно из немногих увлечений, которые я поддерживаю. Я никого не принуждаю, но говорю им: “Все наши друзья играют в теннис и дети друзей тоже”. Я хочу, чтобы они играли в теннис, а также на каком-нибудь музыкальном инструменте, пусть даже непрофессионально, но было бы неплохо, если бы они смогли когда-нибудь сыграть парную встречу». При этом он не пытается навязывать им свою точку зрения: «Пусть они играют, если им это нравится». Что касается обучения теннису и занятий с тренером, то он считает, что этим должны заниматься другие люди. Хотя выбор теннисных учителей Федерер тоже не пускает на самотек. Время от времени он включает в свою команду и личного тренера для детей.
Правда, он вынужден признать, что сам как тренер не пользуется большим авторитетом в глазах детей, несмотря на все свои успехи. Так, например, однажды на корте он сделал замечание одной из дочерей: «Послушай, ты это делаешь неправильно. Надо вот так». На что она ему ответила: «Нет, мой тренер сказал, что надо делать так». Для сохранения лица Федерер добавляет: «Но и то, что ей посоветовал тренер, она тоже делала неправильно».
