Глава 28

Король газонов

Уимблдонский турнир 2003 года не только стал переломным в карьере Федерера, но и закрепил за ним титул короля травяных покрытий. Пройдет еще целых пять лет, прежде чем он потерпит поражение на траве. Серия успехов прервется только после 65 побед и десяти трофеев – по пять из Уимблдона и Галле.

Кто-то может возразить, что травяное покрытие имеет второстепенное значение, так как турниров на харде и грунте проводится намного больше. И это правда, ведь игры на газоне длятся лишь несколько недель в году. В этом смысле Федерер просто родился не в ту эпоху, потому что травяной газон был на протяжении многих десятилетий доминирующим покрытием в теннисе, как и в футболе, прежде чем его вытеснили более удобные в уходе и дешевые виды покрытий. В то время, когда Род Лейвер в 1962 и 1969 годах выиграл два «Больших шлема», Открытые чемпионаты США и Австралии наряду с Уимблдоном проводились на траве. В Нью-Йорке газон исчез в 1974 году, а в Мельбурне – лишь в 1987.

Всеанглийский клуб лаун-тенниса и крокета в Уимблдоне и устраиваемый им турнир – это отдельный мир. Как ни в одном другом спортивном состязании, здесь все основано на традициях. Правда, с крыши телецентра в хорошую погоду можно разглядеть на северо-востоке высотные дома в центре Лондона и самый большой небоскреб. Кроме того, хорошо видны самолеты, каждую минуту совершающие посадку в аэропорту Хитроу. И все же кажется, что город где-то очень далеко – на другой планете. Бережно ухоженная арена, засаженная цветами, напоминает ботанический сад и выглядит несколько старомодно, но это впечатление обманчиво. Эта спортивная площадка, расположенная в тихом привилегированном жилом местечке с его холмами, парками и полями для гольфа, оборудована по последнему слову техники и продолжает развиваться. Тем не менее Всеанглийский клуб представляет собой живой музей, где отовсюду веет историей тенниса, которая также не стоит на месте.

Федерер начиная с 2003 года практически прописался на центральном корте, что делает Уимблдон кульминацией теннисного сезона и в Швейцарии. Поскольку в округе почти нет отелей, журналисты снимают жилье по соседству, как и многие из игроков. И это тоже придает Уимблдону особый шарм. Риск того, что Федерер потерпит раннее поражение, а журналистам придется досрочно возвращаться в свои редакции, очень мал. Его превосходство настолько огромно, что некоторые коллеги еще до начала турнира устраивают споры, кто в этом году будет представлять швейцарские СМИ на ужине чемпионов после финала. Один корреспондент из Базеля даже привозит с собой на всякий случай смокинг. Правда, в этом нет никакой нужды. Если уж человека приглашают на ужин чемпионов, то во Всеанглийском клубе ему в случае необходимости подберут соответствующий наряд.

Хай-стрит в Уимблдоне, где расположены несколько ресторанов, магазинов и пабов, на две недели становится центром теннисного мира. Хотя она состоит лишь из нескольких кварталов, здесь вовсю пульсирует жизнь. По ней прогуливаются по супермаркетам сестры Уильямс, также можно встретить Мирку с детьми или родителей Федерера в китайском ресторане (к сожалению, ныне уже не существующем), увидеть Новака Джоковича на пробежке или Бориса Беккера в черном лимузине.

Центральный паб на Хай-стрит называется «Собака и лисица», и это не случайно. По ночам в эти кварталы частенько забредают лисы из близлежащего большого парка. Иногда складывается впечатление, что они устраивают свои полуночные сборища как раз перед нашим домом. Если мне удается посещать Всеанглийский клуб зимой, то я вижу, что газоны центрального корта обнесены заборами под напряжением, чтобы защитить их от этих хитрых хищников, не испытывающих пиетета перед спортивными святынями и норовящих пробраться внутрь.

Один из таких приездов происходит 14 декабря 2003 года. Федерер как раз тоже находится в Лондоне, где получает награду от ВВС как лучший спортсмен года. Он посвящает день для поездки в Уимблдон, и я сопровождаю его, чтобы сделать репортаж. Федерер с Миркой получает приглашение на обед от председателя клуба Тима Филлипса, посещает музей, дает несколько интервью и прогуливается по пустынной зимней арене, где пять месяцев назад стал чемпионом.

Он напоминает мне ветерана войны, который возвращается на то место, где состоялась суровая битва. Спортсмен все еще может представить себе каждую деталь, помнит тот корт, где играл еще юниором в паре с Ллейтоном Хьюиттом. Роджер останавливается перед кортом номер два, который прозвали «кладбище чемпионов». Многие фавориты пережили тут неприятные сюрпризы. Год назад Пит Сампрас проиграл здесь в пяти сетах Георгу Бастлю, коллеге Федерера по Кубку Дэвиса. Для последнего это так и останется самым большим успехом в карьере, а для Сампраса – завершающим выступлением в бывшем царстве, где теперь правит Федерер.

Роджер и сам проиграл здесь три из семи матчей на пути к первому титулу. Тогда казалось, что на этом его мечта и закончится, так как уже на разминке перед встречей с Фелисиано Лопесом он почувствовал острую боль в спине. «Мне до сих пор кажется чудом, что я пережил тот матч, несмотря на боль, – говорит он в этот зимний день. – Я думал, что это конец. Разочарование было настолько сильным, что я вдруг абсолютно успокоился и сказал себе: давай посмотрим, что будет. Может быть, удастся продержаться первый сет, а там Лопес занервничает, и ты сможешь выиграть. Так и получилось».

В главном здании центрального корта, где игроки проводят последние минуты перед матчами, взгляд Федерера надолго задерживается на фотографии, под которой помещены слова Редьярда Киплинга, определяющие суть каждого настоящего спортсмена: «Равно встречай успех и поруганье, не забывая, что их голос лжив»… На фотографии изображен Роджер с кубком, оригинал которого стоит всего в нескольких метрах левее в стеклянной витрине.

Федерер помнит здесь каждую мелочь. Как ему, а также сопернику по финалу Филиппуссису пришлось несколько минут ждать выхода на арену. Как оба ощущали напряженную атмосферу. Как человек, который тащил их сумки к корту, сказал, что это его последний рабочий день. Как Филиппуссис нервно озирался, и как спокойно чувствовал себя Федерер. «У меня было хорошее предчувствие. Все было спокойно. А потом дали команду выходить. Настал тот момент, после которого назад дороги уже не было».

Идя к выходу, ведущему на корт, Федерер рассказывает, что коридор здесь имеет небольшой уклон вверх, и это еще больше подчеркивает важность предстоящего момента, выплескивает адреналин в кровь, обостряет чувства и заставляет сердце биться сильнее. «Я чувствовал тяжесть в ногах». В это декабрьское воскресенье на газоне нет белых линий, и он подстрижен не так коротко, как обычно. И вдруг из динамиков по стадиону раздается голос: «Пожалуйста, не заходите на газон». Федерер чувствует себя так, будто его застали за чем-то запрещенным, и хохочет. И тут он замечает четырех человек, сидящих наверху на трибуне у выхода из зимнего сада музея. Он машет им рукой, они машут в ответ. Сначала нерешительно, а потом все более радостно. Возможно, они подумали, что перед ними двойник Федерера, но это Уимблдон, а не Голливуд.

Во время чемпионатов Федерер первое время жил в отеле, но в 2002 году решил снять просторный дом на Линг-филд-роуд. Так как после быстрого проигрыша в матче против Анчича ему пришлось уехать на две недели раньше запланированного срока, то на следующий год он уже довольствовался более скромным жильем. В его трехкомнатной квартире на Лейк-роуд было две спальни – одна для него и подруги, а вторая для Лундгрена. Физиотерапевт Павел Ковач ночевал в гостиной. В 2004 году он снял дом на Клифтон-роуд, где обычно жил Сампрас. Еще годом позже он нашел себе новое пристанище, так как его не покидало ощущение, что хозяин берет с него слишком много. С годами дома, которые снимал Федерер, становились все красивее, комфортабельнее и больше. В конце концов одного дома уже не хватало для всей семьи, команды, обслуживающего персонала, няни, повара и т. п.

Федереру понадобилось много времени, чтобы Уимблдон стал для него (и для нас, журналистов) спокойным местом, лишенным стрессов. В какой-то момент его отец снова рискнул занять место на трибуне, забыв шок, пережитый им в матче против Анчича в 2002 году. Он считал себя отчасти виноватым в том поражении. Теперь даже проигранные сеты стали для Федерера исключением. Как правило, он становился победителем во всех встречах в трех сетах. Теннисист даже научился довольно хорошо справляться со своим самым неудобным соперником Энди Роддиком. После того как в 2003 году убедительно переиграл американца в полуфинале, два последующих года он побеждал его уже в финалах.

Обе игры заметно отличаются друг от друга. В первом финале Уимблдона против Роддика Федерер опасно отстает 4:6, 7:5, 2:4, но тут ему на помощь приходят небеса. Сорокаминутный перерыв, вызванный дождем, помогает продумать и немного скорректировать тактику, после чего он выигрывает третий и четвертый сеты 7:6, 6:4. «Тренер Федерер доволен игроком Федерером», – шутит он, так как в этот раз выступает без тренера. Спустя двенадцать месяцев он вообще не оставляет американцу ни одного шанса. «Пожалуй, это был лучший из сыгранных мною матчей, – говорит он в 2005 году после победы со счетом 6:2, 7:6, 6:4. – У меня было такое ощущение, будто это играл не я».

В 2009 году Роддик снова противостоит ему в финале Уимблдона, но проигрывает и на этот раз. Три года в промежутке Федереру приходится иметь дело с новым и еще более серьезным соперником – Рафаэлем Надалем. В 2006 году он уже во второй раз выиграл Открытый чемпионат Франции, неожиданно для всех пробившись в финал. Двадцатилетний игрок чрезвычайно уверен в себе, занимает вторую позицию в мировом рейтинге и к тому же является единственным, кто смог в этом году выиграть у Федерера, причем четыре раза и в том числе в финале «Ролан Гаррос». Это первое поражение от Надаля в финале турнира «Большого шлема».

Их соперничество на Уимблдоне начинается на удивление легко для Федерера – 6:0. Однако уже во втором сете левша навязывает ему тай-брейк, а в третьем даже побеждает. Правда, этот сет оказывается единственным проигранным для Федерера. В четвертом сете он сразу уходит вперед 5:1 и в итоге побеждает 6:0, 7:6, 6:7, 6:3. «Если посмотреть в целом, то это был мой лучший турнир “Большого шлема”», – говорит он после своего четвертого титула Уимблдона. На круг почета он выходит в специально изготовленном для него спонсором белом пиджаке, который сразу после этого передается в музей клуба.

Годом позже – в 2007 году – на Уимблдонском турнире присутствует почетный гость – это Бьерн Борг, который побеждал на этом турнире пять раз подряд с 1976 по 1980 год. У Федерера появляется шанс повторить его успех, и Боргу хочется присутствовать при этом. Он говорит: «Нет более приятного человека, чем Роджер, и я желаю ему удачи. Было бы хорошо, чтобы он не только повторил мою серию, но и смог превзойти ее».

Из-за дождливой погоды и победы без борьбы в одной восьмой финала над Томми Хаасом у Федерера появляется пять свободных дней без игр – с субботы первой недели до среды второй. На центральном корте ему вновь противостоит Надаль. Начинается захватывающая игра, в которой Федерер при счете 2:1 в четвертом сете умудряется проиграть четыре мяча и негодует по поводу системы видеоповторов, к помощи которой постоянно прибегает испанец. «Черт возьми, она меня убивает сегодня», – говорит он судье Карлосу Рамосу и просит его (разумеется, тщетно) отключить систему. Журналист из Италии Убальдо шепчет мне на ухо: «На этот раз Федереру не выкрутиться».

Однако Убальдо ошибается. Федерер отыгрывает в третьем и пятом геймах решающего сета два брейк-пойнта, которые, по сути, были матчболами для Надаля. После этого он практически из ничего сам сотворяет брейк, делает счет 4:2 и в итоге побеждает 7:6, 4:6, 7:6, 2:6, 6:2. Борг среди первых поздравляет его с победой, затем Макинрой и Коннорс. «Каждый раз, приезжая на Уимблдон, я видел доску с именами победителей, где фамилия Борг выгравирована пять раз подряд. Я сравнялся с ним – это просто нереально», – говорит Федерер. Некоторые газеты используют в качестве заголовка слова «Bjorn again» (новый Бьерн), напоминающие по звучанию «Born again» (заново рожденный).

Параллели с Боргом продолжаются и в 2008 году, но для Федерера они не такие радостные. Как и швед за 27 лет до него, он не может одержать на Уимблдоне шестую победу подряд. Как и Боргу, ему не хватает для этого только одной победы в матче. И опять-таки на его пути становится левша, как и Макинрой, игравший против Борга. Помимо всего прочего, в 2008 году Федерер заболевает инфекционным мононуклеозом и обнаруживает это слишком поздно, что нарушает процесс выхода на пик спортивной формы. Хотя по приезде на Уимблдон он все еще возглавляет мировой рейтинг, но на его счету только два небольших турнира, а финал «Ролан Гаррос» – третий матч против Надаля в этом сезоне – он проигрывает вчистую 1:6, 3:6, 0:6.

Шестого июля, день свержения короля газонов, станет одним из самых памятных в истории Уимблдона, да и тенниса в целом, и одним из самых длинных: 4 часа и 48 минут продолжается дуэль двух главных соперников. Они демонстрируют захватывающую дух игру самого высокого класса, которую многие эксперты сразу объявляют лучшим матчем в истории тенниса. Поскольку к чистому игровому времени добавляются еще два перерыва, вызванные дождем (80 минут в третьем сете и 30 минут в пятом при счете 2:2), то матч заканчивается только в 21:16, когда уже сгущаются сумерки.

Федерер до финала не проиграл ни одного сета, но серия поражений от уроженца Майорки, в третий раз подряд бросающего ему вызов в финале Уимблдона, оставляет на нем свой след, что особенно заметно на брейк-пойнтах. Федерер играет в эти моменты то нерешительно, то хаотично, и ему удается реализовать только один брейк-пойнт из тринадцати, что позволяет во втором сете вести со счетом 4:1. Однако даже такое преимущество он смог растерять в этот ненастный вечер и в итоге проигрывает и второй сет. Вместе с тем он собирается с силами на втором тай-брейке и отыгрывается со счета 2:5, не дав сопернику реализовать два матчбола, в том числе сложный обводящий удар бэкхендом. Складывается впечатление, что удача наконец-то на его стороне. К сожалению, в пятом сете он не реализует свой единственный шанс на брейк-пойнт, чтобы счет стал 5:3, а затем сам оказывается в положении отыгрывающегося при счете 7:8, и ему остается только наблюдать, как Надаль устало опускается на газон и становится первым испанским победителем Уимблдона за 42 года после Маноло Сантаны. Темнота разрывается вспышками фотоаппаратов, придавая обстановке сюрреалистический оттенок.

Чемпион, потерпевший поражение после 65 побед на травяном покрытии, возвращается в свою раздевалку и чувствует себя потрясенным, как никогда. Ему хватает мужества признать проигрыш 4:6, 4:6, 7:6, 7:6, 7:9. На пресс-конференции для швейцарских и немецких журналистов он говорит о «катастрофе» и своем самом тяжелом проигрыше. Правда, он не отрицает, что Надаль играл солидно, «как скала», но жалуется на недостаточное освещение к концу матча. «Трудно понять, как можно проводить важнейший теннисный турнир мира в условиях, когда уже практически ничего не видно. Я с трудом мог разглядеть, кто стоит по ту сторону сетки». По его мнению, если бы счет стал 8:8, необходимо было бы прерывать матч и продолжать его на следующий день. Это последний турнир Уимблдона перед реконструкцией стадиона и строительством раздвижной крыши. К сожалению, для Федерера реконструкция запаздывает на год.

Возможно, его утешило бы, если бы он в этот вечер мог знать, что эра Федерера на Уимблдоне продолжится уже в следующем году. В 2009 году он в шестой раз станет обладателем золотого кубка, одержав победу над Роддиком 5:7, 7:6, 7:6, 3:6, 16:14. Что еще через три года он в бою против Энди Маррея выиграет седьмой титул и присоединится к рекордсменам Питу Сампрасу и Уильяму Реншоу. И даже такой успех будет для него не последним в этом местечке к юго-западу от Лондона.