История вторая. Мария

День, когда с ней приехали знакомиться Виола и Максимилиан Тенявцевы, стал для Марии днём спасения не только от одиночества. Этим днём её спасли от позора.

Впрочем, это Мария поняла гораздо позже. Она хорошо помнила, как сидела, забившись в угол игровой комнаты, мрачной и пустой, потому что все дети были на улице. Пустой настолько, что даже мультяшных интерактивных героев на стенах выключили – стены были совершенно белые и мёртвые. Как сидела и глотала слёзы, вспоминая, как чуть раньше они стояли вокруг и смеялись. И как он кричал. Было очень больно. Больно и обидно.

Это всё новенькая. Она подговорила Марию не бояться и открыться, ведь именно так поступают девушки в фильмах и песнях. Признаются и становятся невестами, обретают родственную душу до конца своих дней.

Панкрат появился в их детском доме полгода назад. Он был совсем самостоятельным, ведь ему уже исполнилось четырнадцать. Даже родителей новых не хотел, наоборот, говорил, что ему хватило прежних, с которыми казалось, это он взрослый, а они – дети. Только и делали, что играли в виртуальные игры, сутками напролёт не появляясь в реальности. Дошло до того, что при желании поговорить с мамой или папой Панкрату приходилось заходить в сеть и запрашивать диалог. Он почти и не учился ничему, и у врачей не был, и за пределы квартиры не выходил. Так что теперь словно губка поглощал всё новое, обожал исследовать окрестности, быть в обществе себе подобных и более того, у Панкрата появилась мечта – он хотел стать гонщиком. Да, именно так – гонщиком! Хотел с таким жаром, что вокруг ни осталось ни единого человека, который не был бы в курсе его желаний.

А Машка с первого взгляда поняла, что когда-нибудь станет его женой. Ну а как иначе? Разве муж может быть внешне или внутренне другим? Нет, конечно, только таким, как он.

Только вот Панкрат не обращал на неё внимания, как и на других девчонок. Да, ей уже почти тринадцать, совсем взрослая, но куда ей тягаться с гоночными мотоциклами? Так и приходилось прозябать по уши в неразделённой любви.

И вот вскоре Панкрату пятнадцать. День рождения становился всё ближе, и гудели дети всё больше. Ждали все. А всё потому, что воспитатели однажды сдались, не могли не сдаться, и разрешили Панкрату участвовать в подростковых гонках. И обещали купить ему на день рождения подержанный гоночный аэробайк. Конечно, скорость тот развивает только вполовину возможной, но зато это будет его личный аэробайк, целиком и полностью, навсегда, и Панкрат может делать с ним всё, что ему вздумается.

Надо ли упоминать, что Панкрат днём и ночью только и делал, что ждал? А имея врождённую харизму и обаятельность, невольно влиял на всех остальных мальчишек детского дома?

Ждали все. И только Машка томилась своим безответным чувством. Она влюбилась, но совместное будущее всё ещё оставалось под вопросом, ведь никаких разговоров между ними не шло. Какое там! Если Панкрат и мог о чём-то говорить, кроме своего будущего аэробайка, то только о еде и о том, как бы смыться ночью из комнаты на прогулку к реке или в лес, чтобы не заметили. В общем, у него наблюдалось полное отсутствие романтики и чуткости к чувствам других.

Верно, Машка страдала бы втайне ещё долго, но в детском доме появилась Всемира. Новенькая сумела сдружиться с Машкой и выпытать все её нехитрые тайны. А после убедила, что только смелые и дерзкие идут под венец с любимыми, остальные трусихи до конца жизни сидят в виртуальных чатах и притворяются успешными красотками. В общем, против Всемиры шансов у Машки не было, та всё же старше – ей четырнадцать и, следовательно, опытней.

Итак, следовало не стесняться и признаться в своих чувствах, Панкрат только того и ждёт, чтобы получить озарение, ответить взаимностью и поклясться в своей вечной любви.

И понятное дело, кое-как признаваться нельзя. Этот момент стоит сделать незабываемым, ведь Машка не собирается влюбляться и признаваться каждый год? – подозрительно уточнила Всемира. Конечно, нет! Как она вообще могла подумать такое о Марии? Неужели та выглядит настолько неблагонадёжной и ветреной? Нет! Эта любовь единственная, глубокая, до самой смерти! Не бывать другой!

Подруги слегка поссорились, после помирились, и Всемира продолжила строить планы. Если коротко – признание должно было быть фееричным, чтобы запомниться навсегда!

А место и время подходящее уже есть – его день рождения. Лучшего времени не придумать. Осталось решить, как именно обставить признание, чтобы сделать его незабываемым. Тут в ход пошла сеть, подборки картинок с сердечками и разнообразные душещипательные истории.

Так, с большими усилиями, признание было подготовлено.

А дальше произошло вот что.

Наступил день, которого Панкрат ждал уже два месяца. Ему исполнилось пятнадцать, и сбылась мечта – сегодня в его владение переходил настоящий, пусть и потрёпанный, гоночный аэробайк.

Панкрат подскочил на рассвете, и вместе с ним моментально, как по щелчку, проснулись все остальные живущие в доме восемь мальчишек. Через две минуты вся гурьба была одета и торопилась в праздничную комнату. Каждое день рождения там хранились подарки, именинник сразу после завтрака в окружении персонала и других детей следовал в эту сказочную комнату, где все его поздравляли и предлагали ему открывать подарки, а со стен хлопали и пели песенки сказочные персонажи.

Но, конечно, Панкрат не пожелал ждать завтрака. Он столько ждал, что как-нибудь обойдётся без взрослых и посторонних, чтобы открыть единственный подарок, который ему нужен.

Всей гурьбой мальчишки побежали в сказочную комнату. Ворвались, словно банда грабителей – внутри тихо и темно, глаз можно выколоть. Кто-то врубил свет. В пустой комнате стоял у стены всего один стол, а на нём – коробка, почему-то розовая. Но разве до таких мелочей, когда исполняется мечта?

Панкрат схватил коробку, попытался разорвать, но сил не хватило, пришлось открыть. В этой коробке оказалась другая, поменьше. В ней – третья. Пришлось открывать ещё и ещё. Мальчишки вокруг гомонили и подзадоривали, даже девчонки какие-то появились, дом просыпался и наполнялся звуками, вокруг уже лежали горы разноцветного картона, а коробки всё не заканчивались, только становились раз от раза меньше. Верно в последней – ключ-карта!

Вот она последняя, в сердечках. Панкрат оторвал крышку и от неожиданности отбросил коробку в сторону. Из коробочки выскочил цветок, который чуть не ткнулся ему в глаз, и Панкрат не сразу понял, что цветок не настоящий, а иллюзорный.

Коробочка тем временем упала на пол, приземлилась на дно. Цветок – прекрасная радужная роза покачивался, тряся лепестками, а потом над ним соткалось лицо. Машкино. Она мило покраснела и чётко сказала: «Я тебя люблю!»

Все замерли. Пацаны стояли вокруг и лупали глазами, Панкрат не сразу очнулся.

– Что-о-о? – наконец, завопил он. – Где мой аэробайк?!

Каждый, вероятно, способен понять, как сильно разочарование человека, который протянул руку за тем, о чём давно и горячо мечтал, а эта вещь растворилась и прошла сквозь пальцы. И ничего после себя не оставила. Вот такое чувство нахлынуло на Панкрата.

Он оглядывался, белый от ужаса и шока. Его аэробайк, смысл всей его недолгой жизни, где он? Вокруг его не было, зато была девчонка по имени Машка, незаметное белокурое создание, похожее на выряженную куклу. Это она, она всё испортила!

Панкрат подлетел к Машке, схватил за грудки и стал трясти, словно дерево со спелыми яблоками.

– Это ты? – кричал он, брызжа слюной. – Куда ты дела мой аэробайк? Где он? Дура! Что ты с ним сделала? А? Говори!

Тут и взрослые подоспели. Няни охали и ахали, отрывая Панкрата от Машки, воспитатель строго прикрикнул:

– А ну хватит!

Воспользовался паузой и быстро объяснил:

– Аэробайк твой в сарае стоит. Доставили поздно ночью, мы не успели его запаковать. Думали, пока вы на завтраке, справимся, а ты тут спектакль устраиваешь! Вы почему не подождали завтрака?

– В сарае?

Панкрат моментально забыл и про Машку, и про взрослых, его и след простыл – он уже бежал в сарай. Кодла пацанов и девчонок как бешеная карусель неслась за ним.

Никто не вспомнил про Машку и не заметил её разбитого сердца. Разве что старая нянечка, однако её жалость Машке была нужна меньше всего. Дети веселились где-то там, вдалеке, прыгали и вопили на улице, потом в столовой, с жаром обсуждали аэробайк, пока она, сбежав ото всех, пряталась в детской, и даже Всемира не составила ей компанию, предала, развлекалась там, с остальными.

Машкино сердце было растоптано. Её любовь превратилась в яд и медленно травила душу. Когда после завтрака её нашла воспитательница и сказала, что некое семейство Тенявцевых хочет познакомиться с Машкой, вдруг они понравятся друг другу и смогут жить вместе, она сама настояла на своём немедленном отъезде, хотя обычно встречу готовили некоторое время. В этот раз Машка была готова за полчаса, в течение которых указывала биоту в спальне, какие вещи собирать.

Она ушла из детдома, где провела всю жизнь, и не оглянулась. Ушла и унесла знание о том, что все мужчины – бездушные гады.

⁂

Прошлое мучило Марию всю ночь. Каждую секунду своего подросткового унижения, своей оглушительной боли они пережила так ярко, словно это произошло только что. А потом ломала голову, зачем он явился…

Много лет назад при первой встрече Виола, когда увидела Машку, расплакалась. Мария помнила, как она вошла в комнату, где её ждали предполагаемые родители, как она вся ещё была мыслями в прошлых переживаниях, выпячивая подбородок и твердя, что никогда и никого больше не полюбит, будь она проклята! И увидела Виолу, у которой задрожали губы, и потом та расплакалась.

– Доченька, – хлюпнув носом, сказала Виола. – Ты же моя дочка, правда? Ты же пойдёшь к нам жить? Ко мне и папе?

Мужчина, который стоял с женщиной рядом побледнел и выглядел таким испуганным и взволнованным, словно вот-вот грохнется в обморок. Его усы забавно шевелились.

Машка посмотрела на них и забыла, что минуту назад клялась всеми ей известными страшными клятвами до конца жизни больше ни к кому ни за что не привязываться. Но ведь родители – это другое? Для них ведь можно сделать исключение?

Она моментально нарушила клятву и полюбила их. За это желание заботиться в глазах, за слёзы, за надежду, которой они все были окутаны. Полюбила, потому что не могла иначе.

Конечно, она уехала с ними. В свой новый дом, к своей новой семье, к новой, счастливой жизни, где всё иначе, всё другое, даже имя. Мама, кстати, и предложила изменить панибратское «Машка» на взрослое и элегантное «Мария».

В общем, жизнь тогда неожиданным образом наладилось и не сказать, чтобы она часто вспоминала прошлое, однако… что же он тут делает? И что это за заявление прозвучало, будто он обещал её найти? Мария не помнила, чтобы Панкрат сказал ей хоть слово после тех сумасшедших криков, когда он её тряс и орал, требуя вернуть свой проклятущий аэробайк. Как будто такую махину можно спрятать в тумбочку!

И всё же… Он здесь, искал её, и не просто так.

Наверное, хочет отомстить?

Мария обняла подушку, опухшими от слёз глазами уставилась на стену, куда в окно светила луна и представила, что Панкрат все эти годы ненавидел её с тем же непрошибаемым упорством, с которым он добивался в собственное владение гоночный аэробайк. М-да…

Не складывается что-то. Они уже не подростки, чтобы вкладывать себя целиком в какую-то идею, будь то любовь или ненависть. В общем, нет, он никак не мог преследовать Марию, чтобы отомстить. А что тогда? Может, влюбился? Понял, что наделал, когда было уже поздно, и много лет страдал, и пытался это исправить? Тоже нет, так только в фильмах бывает, подумала Мария. В тех, которым она давно уже не верит.

Неизвестно, почему он явился. Скорее всего… если уж по правде и исключить всякую мистическую ерунду, Панкрат просто нашёл работу и приехал работать, а Марию встретил случайно, ну и от неожиданности брякнул первое, что в голову пришло. Да, такое объяснение весьма разумно, уж всяко разумней кровавой мести или безумной любви.

Тогда что делать?

Мария прислушалась к себе, к своему сердцу и неожиданно испугалась. Кажется, оно билось не так спокойно, как долгие годы до этого. Конечно, как и каждая девушка Мария верила в любовь… гипотетически, однако не могла представить, что сама способна кого-то полюбить. После того ужасного случая, навсегда оставившего сердце разбитым? Нет, нет, это невозможно!

Но в данный момент сердце необъяснимым образом ускорилось. Панкрат изменился, она даже не сразу его узнала – рыжеватые волосы стали темнее, с медным отливом, глаза словно посинели, и, конечно, фигура окрепла, обросла мышцами. Раньше он был худой как палка, вечно дёрганный, на месте усидеть не мог, а сейчас ни одного лишнего движения. Единственное, что осталось прежним – непробиваемая уверенность в себе и очарование, которое он как лампочка излучал вокруг себя.

Буду делать вид, будто ничего не помню, решила Мария уже под утро, с больной от усталости и недосыпа головой. Не помню, и всё тут, пусть работает себе спокойно, по правде говоря, они и пересекаться почти не будут, Мария фермой и туристами не занимается, только счетами и перепиской, а новых работников Максимилиан нанял как раз для работы по ферме. Да, это самое верное решение, так и следует поступить.

Не успела она заснуть, как затрезвонил будильник. Вставать не хотелось, но она же не Нинель! Мария ответственная, серьёзная, пунктуальная, на неё можно положиться.

Мария поднялась, морщась, словно с похмелья. Выглядела она ужасно, пришлось постараться и заставить биота наложить вариант макияжа «Экстра». Пришлось слегка опоздать на завтрак, однако выглядела она теперь почти как обычно.

За завтраком Максимилиан вдруг объявил, что в связи с появлением работников и отсутствием Нинель, которая как-никак, когда-никогда, а выполняла часть работы, некоторые обязанности остальных теперь будут корректироваться по мере отработки механизма ферма – туристы. Так что всех ждут изменения, а какие – будет ясно чуть позже.

«Лучше бы я этого не слышала, – с волнением подумала Мария, – с моим везением я получу то, чего больше всего не хочу и боюсь». Но потом решила не паниковать раньше времени.

– Кстати, – Виола словно гончая, почуявшая лису, повернулась к старшей дочери. – Что там Лиран? Когда соберётся нас навестить?

Уж лучше бы про работу говорили, тут же переменила своё мнение Мария. Откашлялась и ровно сказала:

– Я с ним пока не связывалась.

Все с любопытством уставились на неё, ожидая подробностей, но спрашивать или побоялись, или постеснялись, всё же некий такт в семействе Тенявцевых имелся, без него с большим количеством дочерей никуда.

Мария воспользовалась тем, что окружающие стесняются спросить что-нибудь ещё и скромно промолчала. Эта свадьба, на которую она согласилась, конечно, случится рано или поздно, но ведь не к спеху? Вся жизнь впереди, можно спокойно узнать друг друга, потом решить бытовые вопросы, как, где и на что жить, а потом и саму свадьбу играть. В общем, спешить Мария не собиралась.

Подождав ещё пару минут и убедившись, что никто ничего не рассказывает, Максимилиан допил чай и сложил приборы.

– Так, ну если я не нужен, то пойду.

– Иди, конечно, милый, – улыбнулась Виола. – У тебя сегодня много дел. Если что, зови скорее нас, мы поможем.

Не прошло и пяти минут, как все остальные члены семьи разошлись вслед за отцом. Мария вернулась в комнату и проверила полученные сообщения. Реклама, напоминания об уроках, приглашения куда только угодно… и звонок от Лирана, который она не приняла.

– Липучка, Лиран оставлял сообщение?

– Да.

– Включи.

– Включаю.

Раздался щелчок и голос:

– Мария, и снова я не застал вас на месте. Если так пойдёт дальше, я буду думать, будто вы вовсе не хотите меня видеть и слышать. Ответьте же, наконец.

Голос звучал укоризненно, но без обиды, скорее, весело. Именно поэтому Мария и согласилась выйти за него замуж – Лиран совершенно не умел обижаться, а это весь крайне утомительно – продумывать каждое своё действие и слово, находясь подле обидчивого человека. Кроме того, во время общения Марии казалось, в её присутствии Лиран не особо-то и нуждается, прекрасно разговаривает сам с собой, однако, поди ж ты – требует внимания.

Нет, пожалуй, действительно стоит с ним связаться и поговорить. Только о чём?

Завтра, да, она поговорит с ним завтра. Куда спешить?

– Вы просили напомнить, – словно прочитав мысли хозяйки, прозудела Липучка. – Что вам необходимо поговорить с Лираном. Напоминаю.

– Ну что же ты не сказала раньше? – возмутилась Мария, однако ответа не получила. Липучка напоминает только в указанное время, так что вопрос был риторическим. Итак, получается, она уже откладывала разговор.

– Сколько раз я оставляла такое напоминание?

– Пять. И ещё три до сброса напоминания.

Да, это нехорошо. Похоже, откладывать дальше просто неприлично. Но что сказать?

Мария уселась на подоконник, выложенный подушками, и задумчиво уставилась в окно. Впрочем, к чему забивать себе голову? Он же звонил, следовательно, он хочет поговорить, значит, найдёт тему.

Она взглянула в зеркало – вдруг стоит что-нибудь поправить во внешности? Но из зеркала смотрела идеальная девушка с безмятежными голубыми глазами и аккуратными белоснежными локонами, нечего прибавить, нечего отнять.

Причин оттягивать разговор не было.

– Липучка, соедини с Лираном. Если он ответит.

– Соединяю.

Была, конечно, небольшая вероятность, что он сейчас занят. И правда, ведь может он не ответит. Может…

– Мария?

Эх.

– Доброе утро, – она улыбнулась при виде воодушевлённого лица. Кажется, Лиран на работе. Вот за это его и выбрала мама! Много ли вы знаете сыновей министра, которые с энтузиазмом работают и учатся вместо того, чтобы просаживать папины капиталы?

– Сегодня мне сопутствует удача! – заявил польщённый Лиран. – Моя звезда засияла со всей силой. Как дела в семействе Тенявцевых?

– Благодарю, всё хорошо. А у ваших родственников?

– Мои домашние тоже в порядке. Чем вы были так заняты, что не звонили несколько дней подряд?

Вот он – момент, из-за которого и сейчас звонить не хотелось! Но рано или поздно это неизбежно пришлось бы сделать.

– Я прошу меня простить, слишком сильно увлеклась организацией фермерских экскурсий. Вы, как человек увлечённый своей работой, должны меня понять.

– И понимаю, но надеюсь, что мной вы однажды увлечётесь ничуть не меньше!

Опять он шутил. Любой другой обиделся хотя бы немного, но не Лиран.

– Уверена, что так и будет, – без особой уверенности ответила Мария.

– Возможно, чтобы приблизить этот светлый момент нам с вами стоит встретиться? Куда бы вы хотели сходить? Ресторан, кино, театр, виртуализатор или, возможно, зоопарк?

– Скорее, кино, однако не в ближайшие дни.

Впервые с начала разговора его улыбка исчезла.

– И когда же мы увидимся?

– Я проверю свой график и перезвоню. А сейчас прошу прощения, мне нужно приступать к работе. Была рада поговорить.

Он только открыл рот, как Мария махнула рукой, подавая знак Липучке, которая тут же отключилась от канала связи. Не очень корректно таким образом прерывать разговор, однако ни сил, ни желания оправдываться не имелось.

Нет, встретиться никак не выйдет, у неё же хлопот полон рот. Вот рекомендации турагентств не изучены, а ведь они могут быть крайне полезны. И финансовые отчёты с городскими турфирмами не сверены. Кто всё это станет делать, если Мария полетит в город развлекаться? Нет, нет, она не может бросить всё на самотёк в угоду собственным желаниям! Она же не Нинель!

Но вначале нужно понять, как там на улице, всё ли в порядке?

Мария прильнула к стеклу.

За окном можно было увидеть Максимилиана, который спешил на встречу с новыми работниками. Вон они, ждут у фермы.

И хотя сегодня все в рабочей одежде, Панкрата легко узнать – по неким мелким движениям, которые ему присущи, которые Мария в прошлом хорошо запомнила, так как постоянно за ним наблюдала. Вот, так локтём он дёргал и раньше, когда ему что-то не нравилось или шло не по его желанию. Интересно, что его не устраивает?

Мария вдруг очнулась, отвернулась от окна. Надо же до чего дошло – подглядывает за собственным отцом и за людьми-работниками, словно какая-то изнывающая от скуки и нехватки сплетен матрона. Пора прекращать.

Но глаза снова украдкой взглянули… в последний раз.

Нахлынуло воспоминание – стыд и обида, и это его искажённое злостью лицо, когда он вопил… Столько лет прошло, Мария тогда готова была умереть, только бы не чувствовать боли. А сейчас?.. Она ведь повзрослела и не позволит детским обидам выводить себя из душевного равновесия? Вчера всё было решено – Панкрат станет спокойно работать, она – держаться подальше и делать вид, будто они не знакомы, будто ничего между ними не случалось, будто ей не нанесли смертельной обиды, будто она никогда и не была в него влюблена. Теперь всё иначе, Мария – юная прекрасная девушка из хорошей семьи, которая вскоре выходит замуж за превосходного молодого человека. Она будет счастлива, и говорить больше не о чем.

Соскочив с подоконника, Мария отправилась в кабинет проверять счета и выплаты.

К обеду большинство дел было сделано, стало поспокойней, но ненадолго – родители объявили неожиданную новость.

– Через два дня мы с Виолой отправляемся на конференцию животноводства, на искусственный спутник Кафше, – сообщил Максимилиан, едва опробовав черепаховый суп. – Пришло приглашение. В последнее время отчего-то всё случается раньше запланированного! Конференция должна была пройти через два месяца, однако её перенесли. Я рассчитывал, что к тому времени подготовлю своих новых помощников к полному управлению фермой, однако придётся положиться на их опыт работы и на Марию, которой придётся всё контролировать. Извини, дочка, но кому ещё я могу доверить свою ферму?

Мария вначале чуть не вскрикнула от ужаса, однако теперь прикусила язычок. Папа относился к ферме так, словно это его живое сердце. Он выстроил её, вырастил с ноля и действительно, кому ещё мог доверить? Каков бы ни был опыт новых работников, они наёмные работники, а Мария – дочь. Нинель, будь она дома, смогла бы помочь, однако сестра перебралась жить в город. Зато Яу будет рядом, значит, Мария останется не одна.

– Нас не будет всего две недели или чуть дольше. Ты замечательно со всем справишься! – Виола зато ничуть не волновалась. – Тем более папа постоянно находится на связи, в любое время ты сможешь попросить у него совета.

– Конечно, мы с Яу справимся, летите спокойно, – ответила Мария.

– Ничуть не сомневаюсь, – спокойно сказала Виола.

После обеда Максимилиан уделил время дочерям и посоветовал обратить внимание на некоторые особенности, за которыми им предстоит следить во время своего отсутствия.

– Я оставил главным по туристам Геннадия Павловича, он самый старший и, вероятно, самый опытный наш работник.

– Ты уверен? – спросила Мария.

– Нет, но, судя по резюме, у него большой опыт работы на должности управляющего фермой. Придётся рискнуть и поверить на слово, другого выхода я не вижу. Мы поговорили – вроде бы вполне нормальный и понимающий человек, но ты всё равно присматривай за ним и в случае чего связывайся со мной.

– Не волнуйся, папа, я буду настороже.

– Хорошо. Как это всё не вовремя, эта конференция, сам не знаю, зачем я записался!

Мария улыбнулась. Максимилиан любил поворчать, однако она была уверена – он с удовольствием проветрится, посетит конференцию и послушает о животных, отдохнёт и приедет помолодевшим, довольным.

– Затем, чтобы жизнь не была сплошной работой, а приносила радость.

До отъезда родителей оставалось полтора дня. Забот было много, поэтому Мария не вспоминала ни о чём постороннем. По крайней мере, она свято в это верила.

И вот перед отъездом, когда биот уже грузил вещи во флайку, планы изменились.

⁂

Каждая женщина, вероятно, представляет, как сложно собрать вещи в короткую поездку. Да ещё неизвестного формата. Будут ли на конференции строго научные выступления, куда требуется появляться при полном параде? Или так же будут вечеринки с особым дресс-кодом? А как насчёт пляжного отдыха, ведь великолепный пляж всего в сорока минутах лёта от гостиницы? Но если выступлений и дискуссий будет слишком много, на пляж они не успеют. И ещё – погода в той местности крайне переменчива, то жара, то холод.

Выход один – брать эскизы для одежного принтера. Дороговато, зато можно хоть миллион привычных вещей распечатать в кратчайшие сроки.

Но это, конечно же, не касается личных предметов! Любимую зубную пасту никакой суперсложный принтер не отобразит в полной мере, проверено собственным опытом. Пасту придётся везти с собой. И духи. И драгоценности, ведь напечатанные золото и бриллианты неприлично носить в высшем обществе. На настоящие, сделанные природой, ставят пломбу, и купить подделку – себя не уважать.

Но остальное можно не везти. Однако взять чемодан дешевле, чем печатать, раз уж он входит в стоимость билета.

Вот таков примерно был ход мыслей Виолы, когда активизировалась Липучка.

– К вам посетитель.

– Ко мне? – удивилась Виола, потому что никого не ждала, а домашние входили без стука. – Кто?

– Ваш новый работник, обозначенный в базе как Панкрат Муромцев.

Вот так гость!

– Ладно, впускай.

Дверь щёлкнула, открылась, и в комнату вошёл молодой человек, один из тех, кого нанял Максимилиан и с кем Виола знакомилась на днях. В тот раз она не обратила на него особого внимания, все трое были для неё одинаково незнакомы. Однако сейчас рассмотрела подробнее.

Молодой человек был очень интересным. Конечно, не так изыскано красив, как Лиран, с которым они разговаривали полчаса назад. И осанка попроще, и держится не с тем врождённым аристократизмом, однако… Широкая и уверенная улыбка, спокойствие и выветренность в каждом движении – ничего лишнего, ничего чрезмерного, заискивающего или лживого. Крайне приятный молодой человек.

Приветствуя, он легко склонил голову.

– Добрый день, госпожа Виола. Или госпожа Тенявцева? Как мне вас называть?

– Смотря зачем вы пришли, – ответила Виола, с удивлением обнаружив, что в собственном голосе сквозит кокетство.

– Познакомиться. И… – Эффектная пауза. – Попросить помощи.

– Да? Как интересно.

Виола была по-настоящему заинтригована. Чувствовалось в этом молодом человеке напористость, прикрытая очарованием. Оставалось выяснить, какая разновидность напористости ему присуща – хорошая, ведущая к достижению правильных целей, или плохая, пустая, тешащая самолюбие да бахвальство.

– Тогда прошу, присаживайтесь.

Она уселась на кресло и щёлкнула пальцами – Липучка тут же включила гостиную, один из самых изысканных интерьеров, визуальную копию спальни императрицы Марии Александровны в Зимнем дворце Санкт-Петербурга. Это была любимая комната Виолы, приводившая в постоянное восхищение, – тёмно-голубые стены, белоснежный потолок и малиново-белый ковёр. Стоило его включить, как спина сама собой выпрямлялась и голос становился величественным.

Панкрат оглядел комнату и впечатлялся.

– Очень красиво. У вас потрясающий вкус!

Льстец, подумала Виола и улыбнулась. Гость тем временем сел в другое кресло.

– Так вот, я пришёл по поводу вашей поездки. Господин Тенявцев оставил управляющим Геннадия Павловича и не пожелал слушать моих доводов. Я же считаю, что главным по туристам нужно оставить меня.

– Почему же вы так считаете?

– Геннадий Павлович бесспорно имеет большой опыт ведения фермерского хозяйства. Однако он не умеет работать с людьми. Особенно с капризными людьми, а все туристы по определению капризны. А вот я умею.

Панкрат уверенно развернул экран с какими-то графиками.

– Я изучил ваших гостей и прибывшие группы за последний месяц. Изучил их анкеты с отзывами и пожеланиями, которые они оставили после поездки. Многие владельцы туристических объектов их не смотрят, а жаль. Так вот – я знаю, чего от них ждать и чего они хотят. Руководить приёмом туристов должен я.

– С чего же вы, молодой человек, решили, что мой муж послушает моего совета, раз уж он уже решил сделать иначе?

– О, я уверен, госпожа Виола, что он не сможет отказать своей любимой жене. Стоит ей улыбнуться всего лишь раз, как господин Тенявцев без раздумий выполнит любое её желание.

Голос у него стал вкрадчивый и очень честный. Виола не почувствовала фальши. И посмотрела на него внимательней – вне всяких сомнений очень любопытный молодой человек.

– И зачем мне просить мужа это сделать? – наконец задала она главный вопрос.

Он коротко улыбнулся:

– Очень просто. Вскоре я стану вашим зятем. А значит, относится к делу уже сейчас буду не как наёмный работник, а как член семьи. Уверенный в том, что делает член семьи, смею заверить.

Виола уже в который раз за короткий разговор не сразу пришла в себя от удивления.

– Что вы сказали? Зятем?

– Именно это я и сказал.

– И что же, невесту уже выбрали?

– Уже выбрал, – невозмутимо подтвердил Панкрат.

– Могу я поинтересоваться, кого?

– К сожалению, нет. Но думаю, по вашему возвращению вы узнаете.

О, этот молодой человек знал, как заинтриговать. Если он и правда так же хорош в работе с туристами, то действительно, его кандидатура придётся вполне к месту.

– И всё же, кто из моих дочерей заставил вас подумывать о женитьбе?

– Госпожа Виола, прошу, не заставляйте меня отвечать. Я суеверен. Скажешь вслух – и твоё желание не исполнится. А это желание, пожалуй, главное в моей жизни, уверен, вы меня понимаете.

Снова польстил. И на своём настоял. Виола неожиданно почувствовала некое смутное восхищение. Максимилиан был таким же в юности – шёл вперёд, не замечая препятствий, но при этом не лез по головам. Она всегда искренне восхищалась мужем, который основал своё дело и сделал его прибыльным. Кажется, этот молодой человек состоит из такого же теста.

– Я поговорю с господином Тенявцевым, – величественно согласилась Виола.

– Ничуть в вас не сомневался. – Он встал, аккуратно поцеловал ей руку. – Клянусь, вы не пожалеете.

– Надеюсь.

Гость ушёл, а Виола долго ещё сидела, отстранённо разглядывая синюю мебель и стены, и размышляла, как и что пропустила. Одна из её дочерей испытывает к этому приятному молодому человеку личную симпатию? А когда и где они успели познакомиться?

Вряд ли он говорил о младших, у тех пока один ветер в голове. Значит, или Яу, или Мария, но обе вели себя как обычно, да и легкомыслием не отличались, а только так можно объяснить любовь с первого взгляда.

Впрочем, в любом случае стоит принять меря безопасности, молодой человек, хотя и приятный, однако, совершенно незнакомый и может преследовать свои интересы.

Виола подключилась к системе охраны дома и задала цель отслеживать действия нового работника и в случае чего мгновенно сообщать ей.

На этом и успокоилась.

⁂

О решении изменить управляющего отец объявил перед самым отлётом. Просто позвал Марию в кабинет, где находился Панкрат и сказал:

– Милая, планы немного изменились. Старшим по туристам останется Панкрат, вы знакомы, Геннадий Павлович будет заниматься непосредственно работой ферм. Думаю, такое разделение обязанностей позволит всем нам работать максимально эффективно. Помогай им, а я оставляю за тобой право последнего слова.

Панкрат тем временем коротко поклонился. Мария, конечно, не смогла возразить, причин не было, поэтому просто пробормотала нечто невразумительное и отправилась провожать родителей. Когда состоялось прощание, а флайка скрылась на горизонте и уже откладывать было некуда, она развернулась и еле поплелась в сторону дома. Как-то неожиданно всё произошло, следовало немного подумать и прийти в себя.

– В кабинете вас ожидает управляющий по туристам, – равнодушно сообщила Липучка. Мария даже вздрогнула, представив эту картину.

Что же теперь делать? Всё расчёты держаться в стороне рассыпались прахом. Теперь, хочет она того или нет, им придётся общаться. Каждый день. И не по одному разу.

Она остановилась прямо на дорожке. В глазах всё расплылось.

Мария не знала, сколько простояла вот так, ни о чём не думая, только вздрогнула, когда над ухом кашлянули. Испуганно вскинулась, но к счастью, это была Яу.

– Ты чего тут застыла? – спросила сестра и отвела глаза. Красные, видимо, плакала.

Родители улетели, да, а Мария, ошарашенная новостью про управляющего по туристам, даже не сразу сообразила. Да она хотя бы пожелала им хорошей поездки? Хотя бы обняла на прощанье Виолу?

И сейчас… словно мраморное изваяние застыла посреди дорожки. А всё из-за чего? Из-за него!

А с какой, скажите, пожалуйста, стати?

Нет, определённо нельзя позволять кому-то проделывать с тобой такие вещи. Следовательно, придётся делать вид, будто она его не помнит. Действительно! Не помнит, и всё тут, пусть говорит что хочет, никто же не обязывает Марию признавать наличие знакомства и общего прошлого?

Корректное, профессиональное, рабочее общение – вот всё, что требуется. Не допускать панибратства и держаться строго – это она сможет.

Они с Яу отправились к дому рука об руку.

– Вначале Нинель уехала, теперь родители, – тем временем вздохнула сестра.

– Они уехали ненадолго, не успеешь соскучится, как вернутся. А Нинель вышла замуж и вроде счастлива, за неё стоит порадоваться.

– Я радуюсь, но уже соскучилась.

– А я знаю, как тебе помочь!

– Как же?

– Будешь много работать. Сейчас, сама понимаешь, лишний час-другой на работе только на пользу ферме. Ну вот, и работа отлично отсекает лишние переживания.

– Конечно, если нужна помощь, только скажи.

Мария, честно говоря, не чувствовала особого энтузиазма, который пыталась продемонстрировать, однако верила – если долго себя в чём-то убеждать, однажды это убеждение станет истиной. Проще говоря – повторяй каждый день, что ты красавица – и ты ею станешь.

– Хорошо, Яу, попозже с тобой встретимся.

Сестра засмеялась.

– Заговорила, как начальник.

В холе Яу направилась в свою комнату, а Мария остановилась возле ближайшего биота и задумалась.

– Липучка, – вызвала личного виртуального помощника.

– Слушаю.

– Где младшие?

– Проверяю… Младшие сёстры находятся во дворе, камера три-десять.

– Что делают?

Липучка несколько секунд молчала.

– Играют в игры на деньги.

– На деньги?! – воскликнула Мария, взмахнув руками, будто хотела схватиться за голову. Не успели родители улететь, даже дух их из дома не выветрился, а младшие дочери уже играют на деньги, что им категорически запрещено и это только начало!

– Напомни им про запрет и наказание.

– Слушаюсь. Напоминаю. Их помощникам направлено уведомление с пометкой «Немедленно озвучить».

– Мои права позволяют отправлять членам семьи такие уведомления? – удивилась Мария. Озвучивать какие-либо распоряжения без разрешения владельца Липучка могла только от хозяина дома и семьи.

– Да. Ваш статут поднят до хозяйского.

Стыдно признаться, но Мария тут же забыла про профилактику азартных игр.

– Какие ещё права мне оставили?

– Доступ к деловому счёту.

– Потрясающе…

– В ограниченной части.

– Сколько?

– Пятьдесят тысяч рублей.

Невероятная сумма! На личные расходы Мария получала одну тысячу в месяц, этого хватало на все её развлечения и покупки. А пятьдесят – это можно половину фермы переделать.

– Могу ли я принимать решения о найме и увольнении работников?

– Проверяю. Нет, данные права отсутствуют.

Ну вот, недолго сказка длилась. Хотя к чему ей подобные права? Не стала бы Мария увольнять Панкрата только потому, что у неё с ним какие-то давние счёты. Да и счёты ли? Просто детские недоразумения. Мелкая месть не в её характере, поступать подло нельзя, карма испортится.

– Так, – вздохнула Мария. – Что же дальше?

– Напоминаю, что в кабинете вас ожидает управляющий по туристам. Он уже интересовался вашим местоположением.

– Запретить докладывать ему моё местоположение!

– Запрет уже имеется.

Действительно, чего она всполошилась? Это же стандартная настройка любого дома, вот паникёрша.

– Напоминаю, что вас ожидает… – не отставала Липучка.

– Убрать это сообщение! – рассердилась Мария. – Пометить как прочитанное и удалить!

– Удаляю.

Воцарилась тишина. Прошло несколько секунд, минута, Мария стояла на месте, сложив руки за спину, и задумчиво рассматривала пол под ногами. Деревянный паркет имел столько мелких рисунков и оттенков, что можно было любоваться часами. Другие поверхности включали редко, родители предпочитали классику.

Да, цвета действительно великолепны. Однако разве у занятой важной работой девушки есть свободное время, особенно часы? Нет, ни минутки нет свободной!

– Липучка, проверь состояние моего здоровья, – вдруг приказала Мария.

– Проверяю… Пульс, давление, анализ крови, гормоны, уровень стресса… Ваше здоровье в норме.

Так, чтобы ещё тогда…

Постой! Я что, оттягиваю встречу? – подумала Мария. Занимаюсь чем попало, только бы не подниматься в отцовский кабинет и не видеться с Панкратом?

Не может быть! Но… кому она врёт? Кажется, именно так. И всё же, рано или поздно идти придётся.

– Я пошла!

Несколько шагов до лестницы, потом по ней, смотря в витражное окно вестибюля, потом налево по коридору, по малиновому ковру, дверь с расцветкой под дуб отодвинулась заранее, как для Максимилиана. Да, хозяйский статус добавлял немножко приятных мелочей.

Мария вошла, вернее, вплыла, словно особа королевских кровей и снисходительно повернулась к Панкрату, который сидел себе на диванчике у стены, листая на планшете новостную ленту. Или чей-то фотоальбом? Вроде бы мелькали красивые женские фигуры.

Хотя какое ей дело?

Увидев начальницу, свеженазначенный управляющий по туристам свернул окно планшета и неторопливо встал.

– Сидите, – великодушно позволила Мария.

Он молча сел обратно и выжидающе стал смотреть. Мария опомнилась и чуть не покраснела, уж слишком пристально она отчего-то принялась его рассматривать, ища на спокойном мужском лице следы каких-либо тайных пороков. Прошла и села за отцовский стол.

– Я вас слушаю.

– Итак, рассказываю. На завтра запланированы две туристических группы. К их приезду всё готово, но возможно, будут какие-нибудь особые указания или уточнения?

– Нет, встречайте и действуйте по оставленным инструкциям господина Тенявцева.

– Тогда маленькое наблюдение.

Мария мгновенно напряглась. Не хватало ей ещё каких-то непонятных наблюдений!

– Кажется, настройки биота в вашем кафе сбились.

Она моргнула раз, другой. Поняла.

– Что?

– Сбились настройки биота. Иначе объяснить странный вкус пирожных я не могу. Проверите?

– Какое пирожное вы пробовали?

Хоть бы лавандовое… у него и правда странный вкус, даже более того, если начистоту – есть невозможно, однако Нинель и господин Бослонцев, по совместительству знаменитый кулинар пребывали от этого десерта в таком неописуемом восторге, что запретить внести его в меню кафе никто не решился. Но если лавандовое, то, значит, проблемы нет, просто неудачно выбрал.

– Шоколадное с лепестками миндаля.

Ну вот! Не повезло, определённо.

– Я проверю. У вас всё?

– Всё. Разрешите откланяться?

– Идите, – почти процедила Мария сквозь зубы.

Панкрат встал, кивнул и спокойно направился к выходу. Мария с замиранием сердца ждала, мысленно отсчитывала секунды, но он действительно просто взял и ушёл. И оставил после себя еле уловимый аромат свежести и пихтового шампуня.

Прошло какое-то время, а она так и сидела, размышляя, пока не выяснила, отчего находится в таком удивительном состоянии – отчего-то Мария была уверена, что Панкрат станет вспоминать прошлое, говорить о нём или хотя бы намекать, в общем, выйдет за отведённые воспитанием рамки и поведёт себя панибратски, однако он словно и сам забыл, что сказал в тот первый вечер при встрече. Забыл и ведёт себя будто они действительно только на днях познакомились.

Мария повела головой, приказывая себе не дёргаться по пустякам и возвращаться к делам. Кафе и пирожные… Если настройки биота сбились, это всё, это просто ужас. Заново биота сможет настроить только Нинель, а она, конечно же, не способна появиться на пороге как по мановению волшебной палочки. А туристы прибудут с утра. Но что ещё хуже – сейчас готовился заказ – кондитерские изделия для детского пикника. И продукцию нужно отправить под утро.

Надо что-то делать.

Мария вскочила и побежала к кафе. Ну, как побежала – еле-еле поплелась, едва перебирая ногами и придерживая юбки руками. Модные нынче платья с корсетом не позволяли толком разогнаться.

По дороге она не теряла времени даром.

– Липучка, проверить биота-повара-кондитера номер К2!

– Проверяю… Биот номер К2 работоспособен и выполняет данные ему поручения.

– Никаких сбоев?

– Сбои не зафиксированы.

Дай-то Бог!

– Проверь данные за последние три дня.

– Проверяю. Сбои не зафиксированы.

Подозрительно как-то. Вряд ли Панкрат выдумал про невкусное пирожное. Значит, где-то что-то не так.

Кафе стояло пустое, вычищенное до блеска. Накрахмаленные скатёрки стопкой лежали под прозрачным защитным куполом, по столам ползал чистильщик, бесконечно протирая и без того чистую поверхность. Ползал и тратил энергию!

– Липучка, отключить чистку! Поставить таймер включения на завтрашнее утро, за два часа до прибытия первой группы туристов.

– Отключаю. Таймер поставлен.

Чистильщик замер, после затрясся и пополз в стенную нишу на своё место.

Надо пройтись по всей территории фермы, мало ли какие мелочи ещё увидишь. Но вначале – проверка вкуса.

Мария встала перед дверью на кухню, дождалась, пока камера считает её данные и откроет дверь.

На кухне половину помещения занимал биот. У него имелось целых десять рук и несколько разноуровневых подставок на теле. Для упрощения общения биоту приделали голову с ртом и глазами, которые показывали какую-нибудь полезную информацию, например, количество готовой продукции.

В настоящее время занято было только шесть рук биота, зато работали все три печи. Наполненность холодильников – сорок три процента.

– Где готовая продукция?

Биот моргнул и открыл холодильник, наружу выползли несколько рядов подносов. Мария подхватила тарелку со стойки, щипцы и с каждого подноса положила себе по пирожному.

– Закрывай.

Устроилась тут же на краю стола. Биот как ни в чём не бывало продолжал работать, только издавал периодически какие-то странные звуки, похожие на недовольное пыхтение. От Нинель осталось. Что там за настройки сестра выдумывала, неизвестно.

Пахло на кухне очень приятно, свежей выпечкой. Внешне пирожные выглядели как всегда чудесно. А на вкус?

Мария стала пробовать, отрезая от каждого по кусочку. Медовое, как всегда, слишком сладкое, сливочный крем с персиками великолепен, лавандовое до ужаса приторное и чрезмерно ароматное, будто цветок жуёшь, надежда, что оно каким-то чудесным образом изменилось, погасла. Дальше… А вот творожное сразу понятно – испорчено. С комками чего-то жёсткого, солёное, и даже, если присмотреться, в креме видны какие-то тёмные вкрапления, которых прежде не было.

– К2, вносились ли в последние несколько дней изменения в твою базу рецептов?

– Нет, – прогудел биот.

– Не зафиксировано ли в твоей работе сбоев?

– Нет.

Казалось, биот снова фыркнул.

Итого испорченными оказались три вида пирожных, два творожных и то самое шоколадное, о котором говорил Панкрат. Понять причину брака не удалось – сбоя биота ни одна наблюдающая система не зафиксировала, Мария же была от готовки слишком далека, чтобы найти сбой самостоятельно.

Но как оказалось, это было только начало…

Когда день закончился и на улице стемнело, Мария очнулась в отцовском кабинете, с удивлением уставившись в зеркало. Она даже не сразу поняла, что видит своё отражение. Эта взволнованная и даже взвинченная особа с растрёпанной причёской и покрасневшими глазами совершенно не походила на неё обычную – ухоженную и спокойную.

Проблемы сыпались как из рога изобилия. Все сразу, словно только и ждали, когда господин Тенявцев изволит отбыть прочь с Земли на недосягаемое расстояние, чтобы всем скопом наброситься на его несчастную дочь.

А главное – в голову не приходила ни одной дельной мысли, как всё наладить. Совершенно. Зря, зря папа на неё рассчитывал, даже младшие справились бы лучше. Она всё разрушит, испортит и, когда родители вернутся, ферма будет лежать буквально в руинах.

Подавив порыв рвать на себе волосы, Мария решила, что утро вечером мудренее, но потом вспомнила, что до рассвета требуется отправить заказанную партию сладостей на детский пикник и задрожала.

Нахлынуло отчаяние, радостно облизываясь при виде жертвы.

И тут Липучка сообщила:

– К вам посетитель.

– Ко мне? Сейчас?

– Да. К вам, сейчас. Мне его впустить?

– Да, конечно. Хотя подожди, а кто?..

Однако было поздно. Дверь отодвинулась и посетитель зашёл. Мария снова подавила желание судорожно пригладить волосы, чтобы как-то исправить свой вид.

– Вижу, вы всё ещё трудитесь, – коротко сказал Панкрат, красноречиво приподнимая брови.

– Много дел, – так же коротко ответила Мария. – Чего вы хотели?

– Помочь.

– Разве я говорила, что нуждаюсь в помощи?

– И всё же я взвалил на себя сию неподъёмную ношу.

Издевается? Или просто подтрунивает? Мария не успела решить, так как он резко поднял руку.

– Прошу дать мне шанс. Вижу, на вас слишком много всего свалилось. Конечно, в первый раз с таким количеством дел сложно управиться. У меня же, смею заметить, огромный опыт решения внештатных ситуаций.

– Слушаю, – сухо сказала она.

– Докладываю. Главная проблема, с учётом возможностей на текущий момент решена.

– То есть?

– Отправляйтесь отдыхать, Мария. Я выяснил причину поломки вашего кондитерского биота и принял меры.

В горле пересохло и захотелось то ли плакать, то ли надувать губы.

– Объяснитесь, – дрогнувшим голосом попросила Мария, выпрямляя спину. Спина заныла и потребовала оставить её в покое.

– Я связался с настройщиком, указанным в техническом паспорте биота, это ваша сестра Нинель и получил консультацию. Мы нашли причину сбоя.

– Дистанционно?

– Да. Хотите знать, что это?

– Слушаю.

– Сбой в закупке продуктов. Ваша сестра указывала обычные укороченные названия, например творог, потому что вы получали эти продукты со своей фермы. Однако спрос на продукцию фермы повысился и некоторое время назад творог временно перестали выпускать, поэтому биот, следуя программе, направил запрос в общие закупки и получил творог из магазина. Уточнений не было, поэтому творог закупали солёный, с зеленью и маринованным огурцом. Вкус сладостей от этого, сами понимаете, портился.

Так просто? У Марии задрожали губы. Она-то уже представила, как умоляет Нинель бросить дела и мужа и приехать немедленно на ферму, чтобы наладить этого неисправного биота, так как объяснить проблему по сети невозможно. Но Панкрат объяснил. Не думал весь вечер, что делать, а взял да сделал.

– Идите спать, Мария, завтра сложный день.

Голос прозвучал на удивление мягко. Мария, чтобы не расплакаться, задрала голову и кивнула свысока, словно разрешая удалиться.

Этим вечером она заснула раньше, чем голова прикоснулась к подушке.

⁂

Новых заявок было две, обе на продукты. Мария вызвала историю и увидела, что заявок на продукты за последнее время сыпалось столько, что отец даже отписывался стандартными фразами. Удивительно, насколько вырос спрос, она даже не подозревала, что на натуральное нынче такой бум.

Следовательно, ферму расширять действительно выгодно. Однако, что делать с кондитерским биотом? Запрос на молочную продукцию такой, что она вся уходит покупателям, а для биота-кондитера делаются закупки в магазине, то есть образовался лишний крюк, лишние траты. Нужно узнать объем закупаемых в кафе продуктов, вернуть производство творога и уменьшить продажу молока. Так решится проблема со вкусом пирожных. А туристы, надо признать, их просто обожают!

Ну вот, одна проблема почти решена!

Мария приосанилась, поглядела в сторону зеркала. Сегодня она выбрала полосатое платье и шляпку, коричневую кожаную сумочку и ремешок, в общем, выглядела превосходно. В зеркале отражалась настоящая красавица. Кажется, она справляется!

– Туристы прибудут через час, – возникла Липучка.

– Проверить, работают ли в кафе уборщики.

– Проверяю. Уборщики работают.

– Не зафиксированы ли внештатные ситуации?

– Внештатные ситуации не зафиксированы. Напоминаю, что при возникновении внештатной ситуации оповещение вы получите незамедлительно.

– Отлично.

Мария вскочила. Да, дела идут в гору. Вчера всё казалось ужасным, а сегодня словно само собой исправилось. Нет, не само собой. Конечно, во многом эта заслуга Панкрата, вне всякого сомнения, именно его находчивость позволила вчера избежать проблем и отдохнуть, набраться сил. Правда, признаваться в этом отчего-то весьма неприятно.

– Управляющий по туристам спрашивает, появитесь ли вы к приезду туристов.

Появляться там было вовсе не обязательно, вчерашнее доказывало, что Панкрат на самом деле отлично справляется в сложной ситуации, но вдруг он в чём-то допустит промах? Это было бы хорошим подспорьем в том случае, если новый управляющий по туристам вдруг вздумает напоминать Марии, что она неумеха и без него вряд ли бы справилась.

Да, ей, конечно же, не помешает такая страховка!

Туристы прибыли на большой флайке, которая еле втиснулась на площадку и опустилась с таким хлопком, что дом задрожал. Мария наблюдала по камере, как люди высыпали наружу. Несколько взрослых, чуть больше детей и трое подростков. Их легко было отличить по тёмной, несуразного кроя одежде, которая нынче была в моде у городских школьников. Только волосы у них были ярких цветов и торчали перпендикулярно вверх.

Группу встречал Панкрат и биот, предлагающий гостям прохладительные напитки.

Экскурсия шла по плану. Грузовая платформа, на которую взгромоздились туристы, плыла над газоном, пока все, кроме подростков, с интересом поглядывали вокруг, биот включил информационный текст, а Панкрат отвечал на вопросы. Послушав его ответы, Мария удивилась, убедившись, что он отлично знает, о чём говорит. Некоторые подробности о коровах и птице она узнала впервые.

Туристы полетали над загонами, посетили птичник и прилетели к кафе. Дети первым делом побежали кормить овец и телят, взрослые изучали меню и только подростки слонялись вокруг с лицами, отягощёнными вселенским нетерпением.

Панкрат на удивление успевал везде, легко сглаживал углы и спокойно отвечал одному агрессивно настроенному мужчине, который пожелал спиртного и был возмущён, что в кафе его не подают. Попадались иногда такие странные люди, которые непонятно отчего ожидали услуг, о которых в описании экскурсии ни слова не было указано. Однажды некий нервный господин требовал ружьё, чтобы стрелять по мишени. В другой раз – дёрганая дама требовала отчего-то предоставить ей слонёнка. И недоумевала – тут же ферма, на ферме обязаны жить слоны, это ведь каждому мало-мальски учёному человеку понятно. Вот она была где-то там, и там были слоны, возможно, настоящие, а тут нет.

Ранее всеми конфликтными вопросами занимался Максимилиан или Виола, Мария только сейчас поняла, что не подумала об этом. Если бы она сама сейчас столкнулась с недовольством гостей, то была бы растеряна и не знала, как реагировать.

Панкрат снова её спас.

Хотя с чего сразу спас? Это же его работа! С работой он справился замечательно, без единого нарекания, но ничего больше, ничего личного.

На встречу второй группы Мария не пошла, договаривалась с заказчиком об уменьшении поставок молока, чтобы оставить необходимое сырьё для производства творога, идущего на приготовление пирожных. С трудом, но договорилась. Потом пришлось искать свободного биота, чтобы настроить его этот самый творог изготавливать. В общем, голова гудела от подсчётов.

На обеде она смотрела на сестёр, словно видела тех впервые. Сущие дети! Даже Яу, погрузившись в эту свою вечную задумчивость, выглядит ребёнком. А себя Мария чувствовала такой взрослой и умудрённой опытом, будто не сутки заведовала делами на ферме, а как минимум создала её с нуля.

После обеда пришлось встретиться с Геннадием Павловичем. Судя по предоставленному тем отчёту, работа по обустройству в новом здании фермы шла строго по графику, никаких заминок не возникало и единственное, что он хотел бы – оформить страховку на случай падежа скота. Оказывается, ответ нужно дать в течение двух дней, господин Тенявцев, видимо, позабыл и не оставил на этот счёт никаких распоряжений. Сумма страховки была слишком велика, чтобы ответить сразу, Мария решила связаться с отцом и дать ответ завтра. Письмо она написала после ужина, и то еле вспомнила. В который раз прокляла себя за то, что не оставляет заметок! Чуть не забыла!

На этом дела завершились. Вроде бы. Но Мария упёрлась локтями в стол, подалась вперёд и продолжала сидеть в отцовском кабинете, чего-то ожидая. Текло время, тишина давила на уши, ответа от отца стоило ждать не раньше утра, ведь письмо дойдёт до адресата за два часа плюс столько же на ответ, собственное поведение становилось всё необъяснимей и нелепей, но Мария продолжала сидеть.

И вот, наконец, включилась Липучка.

– Управляющий по туристам просить его принять.

Ну вот, Мария удовлетворённо улыбнулась, так и знала. Вскинула подбородок.

– Приглашай.

– Добрый вечер.

Панкрат выглядел брутально. Ботинки высоченные, шнурованные, джинсы выбеленные, волосы живописно растрёпаны, еле заметная щетина на лице, короткий кожаный пиджачок. Ему шло.

Мария вдруг вспомнила то, что желала бы навечно забыть – как он тогда кричал, как перекосилось его лицо, сузились глаза и покраснели щёки. Какие слова он выкрикивал, до сих пор при каждом звуке, словно игла в сердце вонзается.

Она сжала губы.

– Да, слушаю вас.

– Я с рациональным предложением.

– Вот как? – Мария голосом обозначила весь скепсис, который ощутила. Тоже мне, работает всего ничего, на должности управляющего по туристам так вообще два дня, а уже собирается вносить рациональные предложения.

– Поймите меня правильно, – Панкрат огляделся, выбрал подходящее кресло и бухнулся в него. – Вот мой расчёт – пока господин Тенявцев отсутствует, вы можете попробовать повысить привлекательность своих экскурсий. Сейчас они, судя по количеству приезжающих, не очень-то пользуются спросом. И дело не в цене, она весьма адекватная, дело в другом.

– И вы, конечно, знаете, в чём дело?

– Конечно же, знаю. Сказать?

– Будьте так любезны. Иначе я расстроюсь, ведь получится, что вы пришли сюда напрасно.

Он хмыкнул, но пикетировать далее остроумными фразами не стал. Сказал:

– Дело в том, что вы упускаете одну из двух самых масштабных групп для заработка. Первая – семейная, вами охвачена в полном объёме, но зато про вторую вы забыли напрочь.

– И какая же вторая?

– Подростки.

Мария удивлённо склонила голову. Те странные существа, которые бродили тут, словно неприкаянные призраки?

– Да, именно подростки. Экскурсии от школ, образовательных и развлекательных лагерей или даже институтов. Непаханое поле возможностей, но вам нечем их привлечь.

– Почему это нечем? – Мария обиделась. – Животные и сладости, это ведь все подростки любят?

– Нет, это всё любят дети. Подросткам нужно другое.

Мария вспомнила сестёр и ахнула:

– Неужели азартные игры?

Брови Панкрата полезли на лоб.

– Надо же, какое оригинальное предложение. Вы меня удивили, Мария. Кажется, у вас имеется скелет в шкафу. Чего о вас я не знаю, рассказывайте быстрее.

Насмехается! Мария снова заледенела.

– Это была шутка.

– Весьма удачная, следует признать. Я уже было представил, как по возвращению господин Тенявцев видит в чистом поле столы для покера и рулетку. Думаю, он будет крайне удивлён вашими достижениями в плане управления его детищем.

– Если вы изволили закончить изгаляться в попытках пошутить, переходите к делу!

Панкрат прищурился. Улыбнулся. Небрежно махнул рукой.

– Так вот, перехожу к делу. Подросткам требуются другие развлечения. Легальные, вынужден подчеркнуть.

Мария проигнорировала повторную попытку пошутить над её неосторожным замечанием.

– Что же?

– Развлечения. Не скучное кормление животных, не ленивое просиживание штанов в кафе и набивание брюха. Им нужна скорость, соперничество и адреналин.

– И как, по-вашему, мнению на ферме можно предоставить желающим адреналин?

– Я слышу скепсис в вашем голосе, Мария. – Он укоризненно покачал головой. – А следовательно, неверие в мои силы.

Она молча стиснула зубы. Душу всё ещё бередила обида за прошлое, никуда она не исчезла, как мечталось, никуда не пропала. Решение делать вид, будто они в жизни ранее не встречались, требовало всё больших усилий.

– Может, наконец, перейдём к предложению? – Марии удалось это выговорить довольно строго.

– Согласен. Так вот, я предлагаю построить на территории фермы и на территории лугов до самой реки ездовые треки. Это такие дорожки для самокатов, самолайнов и прочего молодёжного ездового транспорта. Даже экстремальный участок можно организовать. И уверен, что подростки поедут сюда наперегонки. Проблема только в одном – господин Максимилиан, которого я безмерно уважаю, не станет рисковать текущим положением дел и не захочет тратиться на эту забаву, которую наверняка посчитает бессмысленной.

Тут не поспоришь. Заставить отца делать что-нибудь, чего он не собирался делать, могла только Виола, а заниматься улучшением фермы в данном направлении она тоже бы не стала, слишком консервативной была чета Тенявцевых.

– А вы спрашивали отца?

– Ну что вы, Мария! Я не посмел использовать свой последний шанс. Ведь если бы он отказал, возвращаться к этой идее больше было бы невозможно, пришлось бы действовать за его спиной, на что никто из вашей семьи бы не согласился. Да и я не смел бы просить вас о таком поступке. Но сейчас, пока господин Тенявцев в отъезде, у вас есть возможность попробовать решиться на нововведение самой.

– Мне не очень нравится эта идея, – честно ответила Мария. – Что, если данное предложение себя не оправдает?

– Я бы сказал, что вероятность провала данного предложения приближается к нулевым отметкам.

– Но всё же! Если мы построим трек и это никак не отразиться на количестве гостей?

– Тогда мы разберём трек. Конечно, вы потеряете деньги, не спорю, но поскольку я уверен в своей правоте, готов пообещать – буду служить вам в случае неудачи верой и правдой совершенно бесплатно. Пахать словно раб на галерах. Вы знаете, Мария, кто такой раб на галерах?

– Вы не сможете работать бесплатно, нас засудят!

– Ну что же вы тогда предлагаете? Как я искуплю свою вину в случае неудачи?

Мария молча обдумывала. Если бы он приносил ей кофе по утрам вместо биота, было бы это забавно? Конечно, это невозможно, не так она воспитана, чтобы пускать в комнату постороннее лицо, однако всё же?..

– Кажется, предложить вам пока нечего. Ну ничего, не к спеху, придумаете и озвучите. А пока, с целью повысить привлекательность данного предложения в ваших глазах, я хотел бы пригласить вас на осмотр местности. Уверен, я смогу вас убедить.

– На осмотр? – Мария растерялась и с трудом подавила желание поправить воротничок платья. – Когда?

– Утром.

Хотелось отказаться, но как хозяйка может нарочно проигнорировать рациональное предложения, способное повысить доход предприятия? Тут не место личной неприязни.

Но хотелось хоть как-то пойти наперекор.

– Утром я занята.

– Тогда сейчас?

– Сейчас?

Взгляд метнулся к окну, за которым уже начинало вечереть.

– Да. Спускайтесь к заднему крыльцу через пять минут. – Панкрат вскочил и нетерпеливо расправил плечи. – Ждите.

И он торопливо ушёл. Причём с такой необыкновенно загадочной улыбкой, будто добился чего-то крайне важного.

Так, ну что же было делать? Можно взять и не пойти, однако профессионалы, то есть ответственные руководители экоферм так не поступают.

Промаявшись пару минут, Мария вздохнула, поправила платье и волосы и отправилась к заднему крыльцу. Пусть. Она отстранится и выполнит свой дочерний долг – постарается улучшить семейный бизнес.

Шла Мария неторопливо, в голове пчелиным роем вились воспоминания о детстве. Что-то всё больше и больше их становилось, хоть иди ищи дихлофос, чтобы вытравить их прочь.

Давайте, прочь, прочь!

Подобрав юбку, Мария выплыла на крыльцо и огляделась. Никого. Небо наливалось вечерней сиренью, лениво стрекотали сверчки, с верхнего этажа дома сквозь открытое окно доносилось жужжание какого-то особо работящего биота.

Странно. Где же Панкрат?

Мотор взревел будто за спиной, Мария даже отпрянула. Из-за забора, отгораживающего дом от зданий фермы, вылетел аэробайк. Огромная хромированная махина с ярко-горящими синими выхлопными трубами мягко скользнула к крыльцу и замерла, слегка покачиваясь на воздушном подъёме.

Водитель откинул на шлеме очки, на Марию глянули смеющиеся глаза.

– Садитесь, – он хлопнул рукой по сиденью позади себя. – Я провезу вас по дорожке, которую предлагаю обустроить. Вы сможете оценить предложение на местности и решишь, удачно ли выбран прогулочный маршрут. Ну, чего же вы ждёте? Садитесь. Это специальное сиденье, я включил тот вариант, на котором можно сидеть в платье боком. Вроде бы не очень удобно, но свалиться вы не должны. Точно не свалитесь, госпожа Мария, отвечаю головой. Так что?

И ухмыльнулся. Намек что ей сложно будет решиться на авантюру? Что она нипочём не рискнёт отправиться кататься на аэробайке в платье, придерживая шляпку рукой?

Как бы не так!

Мария приняла его руку и изящно опустилась на заднее сидение аэробайка. Оно мягко подстроилось под её размер, обхватывая защитным бортиком.

– Вы готовы?

Она поёрзала и заставила себя сказать:

– Да.

– Тогда держитесь!

Миг – и аэробайк рванул вперёд, заложил вираж, отчего Марии в лицо ударил ветер, и шляпку всё же пришлось хватать, чтобы та не улетела прочь.

Развернувшись, аэробайк немного поднялся над землёй и помчал в сторону лугов.

– Я поведу прямо над дорожкой, которую предлагаю проложить, – крикнул он, едва повернув голову.

– Поняла.

Дальше было не до разговоров. Аэробайк следовал какими-то зигзагами, поднимался и огибал овраги, скользил над лугами, покрытыми густыми травами, спустился к реке и пролетел прямо у кромки воды, обдав брызгами; взлетел над пригорком и затормозил.

– А теперь держись! – крикнул Панкрат и нажал на газ.

Тут Мария поняла, что до этого момента они еле плелись.

Аэробайк понёсся стрелой. Благо, поверхность луга, над которым они летели, была ровной, иначе Мария выпала бы из седла в первые же секунды, а так только подпрыгивала и вскрикивала, не зная, как лучше поступить – спасать шляпу, рискуя упасть на землю или оставить шляпу и спасать жизнь, схватившись за Панкрата. Желание жить, конечно же, победило. Шляпа упала за спину и повисла на лентах, а Мария схватила своего давнего знакомого, вцепилась в него, словно клещ и мечтала, чтобы её ногти оставили ему на память отметины глубиной до кости.

Они неслись быстро, но, к счастью, недолго – луга закончились, показались ровные газоны фермы и аэробайк стал замедляться, а после и вовсе остановился прямо на том же самом месте, откуда началась поездка.

Мария сглотнула. Кажется, всё закончилось, причём благополучно. Все живы. Здоровы. Почти не помирают от страха.

Она с усилием разжала пальцы, прямо-таки заставила себя их разжать и довольно неуклюже соскользнула на землю.

Рядом спрыгнул довольный Панкрат.

– Ну как? – спросил он тем довольным тоном, что подразумевает, что, конечно же, всё превосходно и ответ требуется номинальный. Однако после вгляделся в белое, словно мел, лицо Марии. – Вы в порядке?

Она кивнула, чуть не схватившись за сердце.

– Вы что, испугались? – с недоумением спросил Панкрат. Он выглядел таким забавно растерянным, что Мария чуть улыбнулась.

– Я боюсь скорости. Даже во флайке выбираю минимальный режим или летаю с матовыми стенами, чтобы не видеть, как несётся мир вокруг.

Он нахмурился:

– Я понятия не имел. Почему вы не сказали?

Мария посмотрела мимо него в панорамное окно дома, сейчас затемнённое. Там стояли двое людей совершенно противоположной наружности. Девушка идеальной осанки в голубом платье, сшитом в стиле ампир, и парень диковатого вида в уличной одежде.

Этакие барышня и хулиган.

– Это ты всегда любил скорость, – улыбнулась Мария, расчувствовавшись. И не сразу поняла, что сделала. Взяла вот так и вспомнила прошлое, причём словно оно радужное и прекрасное!

Ах, какой конфуз!

– Да. И сейчас люблю.

Вот невезение! Хоть изоврись теперь, никто не поверит, будто они незнакомы.

Панкрат внимательно посмотрел на неё и сказал:

– Вот видишь, не так-то сложно признаться, что ты меня помнишь.

Ну вот, как и ожидалось!

– Я и не собиралась скрывать, что вас помню. – Мария сделала упор на обращении, давая понять, что ему нечего переходить на панибратские замашки, она ничего такого не потерпит. – Просто помнить особо нечего.

– Не согласен. Некоторые моменты я вспоминаю с большим удовольствием.

Мария вспыхнула. Ещё смеет над не насмехаться!

– К сожалению, не могу ответить тем же.

Он улыбнулся как-то невесело.

– Когда-то давно я был юным и глупым. Все были. Но все взрослеют и меняются.

– Не желаю ничего слышать! – вскричала Мария, отгораживаясь ладонью. – И если уж на то пошло, я не нуждаюсь во внимании. У меня, между прочим, есть жених! Вскоре состоится наша свадьба!

Удивительное дело, но о наличии жениха Мария вспомнила только что, прямо посреди разговора. За последние дни, честно говоря, Лиран ни разу не посещал её мысли.

Да, теперь совершенно определённо этот незваный гость из прошлого поставлен на место! Она – счастливая невеста, а ему только и остаётся, что от досады кусать себе локти. Он должен выглядеть растерянным, расстроенным и жалким. Да?

Однако на лице Панкрата не отражалось ничего из вышеперечисленного. Наоборот, он дружелюбно кивнул и спокойно сообщил:

– Надеюсь, Мария, вы будете очень любить своего мужа. Просто безумно! Что он будет вас боготворить, я не сомневаюсь. И конечно же, надеюсь, что вы будете счастливы в браке.

Марии показалось, он снова издевается. Возможно, не так прямо, как в детстве, однако так же зло. Но придраться ведь было не к чему – ей ведь пожелали счастья.

Нарушив все приличия и всего лишь снисходительно кивнув на прощание, Мария отправилась домой. Уже перед сном вдруг поняла – ей обидно. Застарелая обида расцвела другими, новыми красками. Отчего-то хотелось, чтобы новость о том, что вскоре она станет чужой женой хоть как-то задела его, хоть что-то вызвала, однако Панкрат лишь невозмутимо пожелал счастья. И всё.

Прочь, прочь из головы! Вон!

Однако утром невыносимый управляющий по туристам уже ждал аудиенции, о чём Липучка заявила, стоило только открыть глаза.

– Да когда же он оставит меня в покое? – бормотала Мария себе под нос, садясь на кровати, и зевая, и устраиваясь на стуле, и ожидая, пока биот закончит делать ей причёску.

– Липучка, ты не сказала случайно, что я буду занята?

– Подобных указаний получено не было.

Ну конечно же, конечно, Мария не успела даже проснуться, как Панкрат уже назначил встречу, так что отговариваться срочными делами было поздно. Придётся снова его принять.

За завтраком Яу долго смотрела на сестру, а потом с жалостью сказала:

– Мария, мне кажется, ты нуждаешься в помощи. Неужели всё так сложно? Давай, я помогу тебе, у меня сегодня нет никаких срочных дел.

– Нет, нет! – вскричала Мария так резко, что даже младшие отвлеклись от своих обычных хихиканий и шёпотков. Мария натянуто улыбнулась им и добавила:

– Будьте прилежны, придерживайтесь своего обычного расписания и не лезьте в неприятности – вот какой помощи я от вас жду. Особенно это касается азартных игр!

– А что с азартными играми? – У Яу глаза на лоб полезли. Она перевела взгляд на младших и только тогда её посетило понимание. – Ах вот как.

– Боюсь, что так, – Мария с неудовольствием отметила, что глаза опустили только Анника и Джинни, а вот Изма делает вид, будто не понимает, на что намекает сестра, а у Глаши взгляд совершенно дерзкий – понимает, но собирается продолжать в том же направлении.

– Возможно, – словно раздумывая, заговорила Яу, – если у меня будет свободное время, а времени у меня после отъезда родителей хватает, я настрою видео слежку и по возвращению родителей смогу предоставить им веские доказательства обвинения.

Вот тут даже Глаша поджала губы и побелела от испуга. Яу могла. Её, конечно, непросто было вывести из себя, однако возможно. И тогда держись! Всем членам семьи прекрасно известны места стационарных видеокамер наблюдения, однако Яу могла поставить новые и поймать на месте преступления. Хотя родители многое прощали дочерям, на многое закрывали глаза, отговариваясь отсутствием доказательства, однако если им показать видео, те, хочешь не хочешь, будут вынуждены наказывать.

А наказания в семействе Тенявцевых могли быть совершенно неожиданными. Лишение денег, развлечений, дополнительная работа, а самое плохое – лишение совместных поездок. Такое случалось всего трижды и дочери до ужаса боялись провиниться, чтобы остаться дома, когда все остальные отправятся развлекаться в космос или в подводный отель. Поэтому угроза обычно мирной Яу всех поразила. «Видимо, я действительно неважно выгляжу, – подумала Мария, – раз Яу решила помочь мне таким кардинальным методом».

Она с благодарностью посмотрела на сестру и сказала:

– Спасибо, Яу, но я уверена, что наши сёстры достаточно благоразумны и в слежке не нуждаются.

Намёк, конечно же, поняли все. Теперь Мария не сомневалась, что с этой стороны неприятностей до приезда родителей можно не ждать.

Однако оставался управляющий по туристам. И как ни старалась Мария игнорировать свои ощущения, глубоко в душе она подозревала, что Панкрат строит какие-то козни. Вчера она пыталась заставить его открыться, провоцировала, ждала каких-то действий, но он вёл себя безукоризненно, отчего чувство грядущих неприятностей только усиливалось.

Нет, он явно что-то задумал! Слишком мала вероятность совпадения, что он искал работу и нашёл именно здесь, на ферме отца.

Мала… Но всё же есть. Говорят, в жизни такое случается, что ни в каком фильме не увидишь. Следовательно, никаких обвинений быть не может, ему нечего предъявить, кроме подозрений, над которыми он просто посмеётся. Так что же делать?

Конечно, постоянно быть начеку!

Сразу после завтрака Мария отправилась работать. Нечего откладывать, вот встретится с управляющим по туристам и займётся коровами, ночью у двух бурёнок поднялась температура, их изолировали, а ветеринар, который обслуживал животных на ферме семейства Тенявцевых, в данный момент находился в отпуске. Нужно найти другого.

– Доброе утро, Мария, вы прекрасно выглядите, впрочем, как всегда. – Быстрой скороговоркой выдал Панкрат, заходя в кабинет. Звучало до оскомины вежливо и обезличено, словно он каждой двери с утра такую фразу говорит.

– Благодарю. Слушаю вас.

В голове уже законспектировался предполагаемый разговор. Панкрат спросит – ну что, я смог убедить вас построить ездовой трек? А Мария томно ответит – ах нет, ничего подобного, я вовсе не впечатлилась вашими уговорами, так что ни за что не соглашусь. Он удивится, возмутится и опечалится. А там, под воздействием расстройства сразу выложит всё, что скрывает. Что задумал? Зачем появился? А если и не проговорится, может, хоть месть Марию порадует. За всё пережитое.

– Пора идти на прогулку.

Мария уже было открыла рот, чтобы следовать плану и отказывать, но тут поняла, что собственное, её ни о чём не спросили.

– Простите, что?

– Пора прогуляться. Постараюсь показать вам дорожку с другого ракурса. Бесполезно ждать от человека, который боится скорости, любви к этой самой скорости. Я подумал, что прогулочная дорожка тоже вполне подойдёт. Из настоящего дерева, приподнятая над поверхностью, чтобы не нарушать почвенный слой – она будет течь вдоль лугов к реке, а рядом будет ездовой трек, который можно проложить позже. Так даже лучше – родители смогут размяться на свежем воздухе и одновременно наблюдать за катающимися детьми. Так что пора идти на прогулку. Вы готовы?

– Какая прогулка? У меня нет времени на развлечения, – проговорила Мария.

– Отчего же?

– Я должна следить за работой на ферме. И не могу взять и бросить всё на самотёк.

– Конечно, не можете, – с готовностью поддакнул он. – Я понимаю. Но прогулка – часть вашей работы. Вы же должны проводить осмотр территории?

– Да, должна, – растерялась Мария.

– Тогда скорее пойдёмте. Вдруг где-нибудь что-нибудь произошло, а вы не в курсе?

– Какая-то ерунда, – пробурчала Мария себе под нос.

– Время не ждёт, – эхом откликнулся Панкрат.

Мария встала и неуверенно побрела к двери. А там он подал ей локоть, и они отправились дальше вдвоём.

По пути никто им не встретился. Выйдя на улицу, Панкрат уверенно повернул в сторону лугов, совсем не той дорогой, которую показывал вчера.

– Но… – заговорила Мария, беспомощно оглядываясь.

– Хотите лезть через забор?

– Нет. – Да, мне тоже не хотелось бы принуждать девушку в таком очаровательном, но совершенно неподходящем для лазанья платье одолевать высокие препятствия. Так что обойдём.

Дорожка плавно текла под ногами. Радостно светило солнышко, дул лёгкий ветерок.

– Потрясающе красивые места. – Панкрат с улыбкой оглядел горизонт. – А на рассвете, когда над травой стелется дымка, и тишина оглушает, смотришь в даль – и словно растворяешься. Я не люблю ранних подъёмов, однако тут просыпаюсь с удовольствием.

– Нам часто говорят, что, наоборот, жизнь в провинции – скука смертная.

– Кому-то, допускаю, скука. Кто хочет жить в сумасшедшем и даже слегка больном ритме города, и имеет на это полное право. А вам как, не хочется в город?

– Нет, мне здесь нравится. Очень тихо, спокойно. В город можно съездить, посетить выставку, театральное представление или научную лекцию, но после тянет вернуться обратно, домой.

– Вы выглядите здесь гармонично. Как и всё ваше семейство, не помню, честно говоря, чтобы ранее мне встречались такие счастливые, самодостаточные люди. Вам повезло с семьёй.

– Очень! Не представляю, какой бы я выросла, не возьми меня в семью родители. Уж счастливой бы точно не была.

– Да, Мария, я тоже так думаю.

– А вы? Были ли счастливы?

– Конечно. У меня другой склад характера, как ни странно, я был рад освободиться от своей семьи, я наслаждался свободой и тем, что ни от кого не завишу. Да и родители мои никуда не делись – всё так же в виртуальном мире, я захожу периодически с ними пообщаться, но это, скорее, обязанность. Долгое время я думал, что одиночка.

– Вам было хорошо одному?

– Очень. Да и одному – не сказать, что я на самом деле бывал один. Вокруг постоянно крутились разные люди, кому-то нравился я, кто-то нравился мне, в общем, скучать не приходилось. Всегда было чем заняться.

– Вы так ухмыляетесь, что просто зависть берёт. Будто много чего скрываете очень-очень интересного.

– Можно и так сказать. Как-нибудь расскажу, и ответите, было бы вам интересно. А вообще, госпожа Мария, может, пора перейти на «ты»? Разве мы не друзья?

– А разве друзья?

– Посмотрите туда, вдаль. Вон там, у реки, где растут ивы, ну там, где домик утки, синий такой, кстати, очень оригинальная идея, и жаль, что так далеко от фермы, где гуляют туристы. Так вот, трасса пройдёт там, зацепит краем поверхность воды и резко повернёт вверх. Для начала хватит, а потом, когда господин Тенявцев убедится в том, что эта идея приносит доход, возможно, мы расширим трекинг.

На берегу? Как на берегу?

Мария словно очнулась ото сна и не поверила своим глазам. Они стояли почти на берегу реки, а ведь сюда идти не менее получаса.

Они проговорили с Панкратом всю дорогу. Болтали обо всём подряд так увлечённо, что не заметили, как пришли на берег. Вернее, Мария не заметила. И теперь растерялась, и не знала, что сказать.

– Резкий поворот? Как же резкий, разве это небезопасно? – пробормотала она единственное, что пришло в голову.

– Будьте уверены, госпожа Мария, все необходимые меры безопасности будут приняты. Я крайне серьёзно отношусь к человеческому здоровью, так как самолично сталкивался с травмами.

– Да, с какими же?

Он поднял руку, выпячивая локоть, пошевелил пальцами.

– Эта часть меня – биопротез. Когда-то я не так тщательно задумывался над ограничением скорости, как задумываюсь теперь. И жизнь мне отплатила.

– Мне жаль, – Мария ощутила, что глаза у неё вдруг стали на мокром месте.

– Не стоит. – Панкрат опустил руку. – Она почти не отличается от живой, и внешне, и на ощупь, и по ощущениям. Я сказал это вовсе не для того, чтобы вызвать жалость, я сказал это, чтобы описать своё отношение к отсутствию ограничителей скорости и безопасности. Все меры будут приняты.

– Так что же случилось? – не сдержалась Мария. И это было вовсе не пустое любопытство, наоборот, она хотела знать, потому что это было частью его жизни.

– Гонки. Я участвовал в гонках и выскочил за трассу. Врезался в скалы. Повезло, что раздавил руку, а не голову, – просто сказал Панкрат. – С тех пор не гоняю.

– И не жалеешь? Ты ведь всегда любил скорость.

– Не жалею. И потом – разве обязательно всю жизнь любить что-то одно? Думаю, это сильно ограничивает.

Они молча уставились друг другу в глаза. Возразить-то нечего.

– Не пора ли нам отправляться обратно? – через время спросила Мария.

– Да, конечно, прошу.

Он снова подал руку, и они неторопливо направились обратно. По оврагу лезть не стали, обошли его стороной. Мария помахала рукой кроликам, которые сидели у своего домика. Потом отогнала навязчивую синюю стрекозу.

– Здесь, на вашей ферме, много неба. Оно такое огромное, что иногда в нём просто тонешь.

– Да, я тоже люблю быть под небом. И днём и ночью, особенно звёздной. Это как маленькое путешествие – никуда не летала, а будто побывала в космосе, среди звёзд, у других планет.

– У других планет? Однажды я участвовал в заезде на Цирцее. Занял второе место среди землян. Это моё самое большое достижение.

– Ты бывал на Цирцее?

– Да. Помню, трасса там проходила среди высотных отелей, под облаками. Если бы я слетел с трассы там, превратился бы в мокрое пятно.

– Страшно подумать! И как там, на Цирцее?

– Очень красиво. Думаю, тебе бы понравилось. Песок белоснежный, вода океана сиреневая, на вид ледяная, но на ощупь тёплая-тёплая. Мягкая, нежная, словно прикосновение пуха. Пахнет цветами. Ветер не бьёт, а ласкает. Закаты радужные. По мне, так не зря Цирцея считается лучшим во Вселенной курортом.

– Ну, чтобы точно сказать – лучший, нужно посетить их все.

– Уела. Я не посетил и половины. Но среди знакомых мест – лучший!

Мария смеялась.

К ферме они вышли так же неожиданно. Просто ступили с земли на асфальт, над головой прожужжал дрон, пахнуло скошенной травой, и прогулка закончилась.

Панкрат глянул на часы и вздохнул.

– Скоро прибудут туристы, нужно подготовиться.

– Да, у меня тоже полно дел. – Мария опомнилась, поспешила оторваться от него и отступить в сторону.

– Стойте! Может, я тут подумал… Вполне вероятно, вы не рассмотрели всех деталей дорожки. Так что буду ждать вас завтра утром. Пройдёмся ещё разок.

Действительно, она же ничего толком не увидела! Мария молча кивнула и отправилась выполнять свои рабочие обязанности – руководить и проверять счета. Отец прислал согласие на страховку, а остальную работу с животными, к счастью, Геннадий Павлович организовал на отлично, Мария полностью ему доверилась.

Так и повелось. Каждое утро Мария после завтрака прихорашивалась и выходила на крыльцо, Панкрат вёл её к реке, увлекательно рассказывая обо всём на свете, а после возвращал ровно на то место, откуда забирал.

Каждый раз Мария собиралась, наконец, оценить как следует, что за дорожка такая планируется, взглянуть со стороны и представить, интересная ли она, будет ли пользоваться спросом у подростков – и каждый раз забывала обо всём, как затягивалась в разговор, так только у реки приходила в себя. А потом дорога обратно… в общем, вроде и болтали они ни о чём, вернее, ни о чём важном, да только дела вылетали из головы быстрее ветра.

Во второй раз Панкрат взял с собой на прогулку пару бутылок компота, на следующий – печенье, а потом и вовсе прогулка превратилась в мини-пикник для двоих. Стоило ступить на берег, как подлетел дрон с посылкой – корзинкой, в которой лежал чай, пирожные и бутерброды. До работы ли тут?

В тот день Мария по возвращению домой несколько часов сверяла счета, а потом её посетила Яу. Кудряшки сестры торчали в разные стороны, как всегда, если после мытья их не уложить феном. Глаза красные, заспанные – сидит все ночи в сети вместо того, чтобы спать.

– Мария! У меня срочное дело.

– Какое же?

Яу мельком глянула на неё.

– А ты чего такая радостная? Что-то случилось?

– Нет, ничего. Просто настроение хорошее.

– А, ладно. – Сестра ещё раз окинула Марию подозрительным взглядом, а после отвернулась и нахмурилась.

– Мария, мне нужно сделать покупку. Одно устройство… Дорогое. Мне не хватает трёх тысяч рублей. Я копила на него четыре месяца, но теперь не осталось времени. Пожалуйста, дай мне денег. Но только если не расскажешь об этом родителям! И никому другому. Дашь? Я знаю, отец оставил тебе доступ к счёту.

– Это действительно так, оставил, но ты же понимаешь, что по приезду я должна буду отчитаться за траты со счёта. Даже если я сниму наличные деньги, как мне объяснить, куда я их дела?

– Я знаю! Но что же делать? – с отчаянием воскликнула Яу.

– А что… Всё настолько серьёзно?

– Да! Мне очень нужно! Очень, иначе бы я не стала просить.

– Хорошо, я дам тебе из своих личных денег. Вернёшь, когда сможешь.

– Правда? – Яу шмыгнула носом. Мария тут же насторожилась.

– Подожди-ка! Что случилось, признавайся. Ты жутко дёрганая, значит, что-то натворила, так?

– Нет, что ты выдумываешь.

– Тогда почему отворачиваешься?

Щёки Яу покраснели, она прищурилась:

– Денег дашь или нет? Прямо сейчас, безо всякого допроса? Ну?

Мария выдохнула.

– Да. Перевести на твой счёт?

– Нет. Сними наличными.

– Для этого нужно ехать в центр.

– Съезди. Знакомого своего попроси, с которым ты тут прогуливаться привычку взяла, на аэробайке отвезёт. Раз гоняет в округе по вечерам, как безумный, быстро справится.

Сестра развернулась и побежала в свою комнату. Да уж, поговорили.

Мария задумчиво побрела в кабинет. Как-то странно вышло, только родители улетели, как окружающие словно расслабились без строгого присмотра и давай делать нетипичные для себя вещи. К примеру, занимать огромные суммы денег, играть в азартные игры и ещё Нинель вчера звонила, говорит, приедет посплетничать. А сплетничать она терпеть не могла, сестру никогда не интересовал никто, кроме себя самой, ну а теперь ещё кроме мужа.

Управляющий по туристам гоняет по вечерам на аэробайке по округе. Не то чтобы эта новость как-то касалась Марии или семейства Тенявцевых, но это ещё одна мелочь, о которой Мария ни слухом ни духом. А ведь она ответственная за ферму! Слепая тетеря!

Хорошо, что до приезда родителей не так уж много времени осталось, а то даже страшно представить, чем это всё может завершиться.

А в центр, конечно, придётся лететь, причём немедленно. Можно на флайке, да только маленькие все в деле, не брать же для себя одной большую, семейную.

Следовало ли пользоваться советом и обращаться за помощью к Панкрату? Со стороны общего прошлого, конечно, нет! Но если учесть, что они теперь взрослые, разумные люди, работающие в одной организации, обратиться за помощью весьма допустимо и даже разумно.

Только-только успев додумать эту мысль, Мария приказала:

– Липучка, отправь запрос на разговор с управляющим по туристам.

– Может, просто позвонить?

– Нет, отправь запрос.

– Запрос отправляю.

Мария нервно повела плечами, поправила волосы. Звякнул музыкальный колокольчик, что означало немедленное принятие запроса.

– Привет.

Панкрат сидел перед столом, а рядом стоял биот, который разливал суп.

Как же она забыла, ведь теперь обеденное время! Мария занервничала.

– Прошу прощения, я не вовремя, перезвоните, когда закончите обедать.

– Да ладно, чего там, говори.

Ну раз человек настаивает…

– Я хочу обратиться с просьбой. Мне необходимо попасть в центр, семьдесят километров на север, Вединический круг.

– Да, я знаю, где ваш земельный центр, я же там вакансию на вашу ферму нашёл. Тебя отвезти?

– Если можно.

– Можно.

– Тогда после обеда?

– Сейчас, потом пообедаю. Будь готова через пятнадцать минут.

Хлоп – видеоокно закрылось.

Пятнадцать минут не так уж много, если требуется переодеться из платья в костюм для верховой езды. Биот-помощник был обруган дважды, но зато Мария почти не опоздала, всего-то минут на одиннадцать.

Чтобы не заставлять никого ждать лишнее время, она сразу же направилась к аэробайку, оперлась на руку, которую Панкрат подал ей привычным жестом, и уселась на сидение. В брюках и без шляпки ехать было, следовало признать, куда удобней.

– Мы спешим или не очень?

– Спешим.

Нужно вернуться и отдать деньги Яу как можно быстрее, потому что сестра явно на взводе. Неизвестно, что там произошло, но рисковать не стоит, просила, следовательно, нуждалась в помощи. А кто ещё поможет, если не родные люди?

Мария схватила Панкрата сзади за мотоциклетную куртку и зажмурилась. Упасть она не упадёт, а видеть дорогу необязательно.

Ветер больно бил в лицо и громко завывал в ушах. Видимо, по возвращению придётся делать маску, чтобы смягчить и успокоить кожу. Зато летели они недолго. Был слышен только звук мотора и как звякает навигатор, отсчитывая километры.

– Тебе куда? – расслышала Мария и открыла глаза. Центр виднелся всего в нескольких километрах и стремительно приближался.

– К банку.

– Понял.

На мощённой брусчаткой площади, которую окружали функциональные здания, было почти пусто, лишь несколько жителей шли по своим делам. Панкрат припарковал аэробайк в зоне для транспорта и выключил двигатель.

Уже через две минуты Мария была в банке. Нет, всё же не зря она попросила себя довезти, на флайке бы затратила гораздо больше времени.

Банкомат быстро отсчитал нужную сумму, Мария собрала пластиковые деньги из лотка и сложила в сумочку. Всё!

Панкрат стоял возле банка у самих ступенек и, что называется, ворон считал, то есть вертел головой по сторонам. При виде Марии сразу спросил:

– Может, зайдём перекусить? Вон в тот ресторанчик. У них отличные стейки, крокодилово-индейкин микс выше всяких похвал!

– Я не люблю стейки.

– К сожалению, здесь только стейк-хаус и пиццерия.

– Пиццерия?

– Сам удивляюсь. Ты знаешь хоть одного человека, который ест пиццу?

– Я нет.

– Вот именно! Крайне любопытно, отчего они до сих пор не разорились. Однако что же нам делать. Любишь рыбу?

– Да, особенно морепродукты. Но можно зайти и в стейк-хаус, раз ничего другого поблизости нет, думаю, найду что-нибудь на свой вкус.

– Тогда приглашаю.

Панкрат посторонился и слегка склонился, пропуская вперёд.

Интерьер стейк-хауса до ужаса напоминал обычную столовую любого учебного заведения, разве что только увеличенную в несколько раз и украшенную нелепыми блестящими шариками, символизирующими витамины и минералы, которыми полно искусственное мясо. Стоило войти, как к ним неслышно приблизился биот-дворецкий, проводил за свободный столик и остался стоять рядом.

– Стейк-микс из крокодила и индейки, – не читая меню, заказал Панкрат.

– У нас появилась новинка – микс из мяса крокодила и индейки с вкраплениями соловьиной печени. Совершенное сочетание вкусов! Не желаете отведать?

– Ну не знаю даже. Ладно, несите.

– Чего желает дама?

Мария взглянула в меню, которое раскрылось над столиком, – оно всё пестрело и переливалось названиями и картинками. Рассматривать каждую было бы слишком долго и утомительно.

– Посоветуйте что-нибудь лёгкое и нежирное, – попросила она.

– Советую модификацию в виде зефирок из морских водорослей с огурцом, авокадо и стружкой майонеза.

– Звучит как-то странно и не очень аппетитно, – засомневалась Мария.

– Нет, это брать не советую, будешь плеваться, – покачал головой Панкрат. – Бери морские звёздочки из кукурузы и кабачка с сырными сливками. Девушки их обожают.

Мария кивнула и изучала рекламные плакаты, пока Панкрат добавлял к заказу напитки и зерновые хлебцы.

Что-то в полученном совете заставляло бесконечно вертеть его в голове.

Девушки их обожают. Обожают.

Откуда ему знать, что обожают девушки?

– Ты часто тут бывал, – сказала она, когда биот отправился за заказом. – Так?

– Я тут, в центре, жил некоторое время.

– Ясно. Работал?

– Да нет, так, болтался без дела, пока к вам не попал.

– Судя по глубокому познанию меню, ты не так уж и напрасно проводил дни. Что ещё обожают местные девушки? Тебя?

Панкрат медленно изменился в лице, стал каким-то невероятно серьёзным.

– Нет, ничего такого. Так вышло, что меня больше никто не обожал. Только ты.

Мария мгновенно вспыхнула.

– Я? Что за глупости?

– Это не глупости. Это очень важно! Знаешь же, бывает… в общем, когда я вылетел с трассы… говорят – вся жизнь перед глазами – так и случилось. Всё прошлое пронеслось, а в нём – только шелуха. Крошки родительской любви, немного человеческой доброты, совсем чуть-чуть дружбы – и всё, пустота. Вначале мне это казалось весьма печальным – то, что никто меня не любит. А потом я вспомнил, что это не так. Я понял, что был на свете человек, который меня обожал, по-настоящему, искренне, всецело. Такое признание, что я получил от тебя, оно одно уже придаёт моей жизни хоть какой-то смысл!

– Это было вовсе и не тебе! – зло заявила Мария.

– Правда? А кому?

– Другому мальчику!

– В мой день рождения в комнате с моими подарками?

– Я просто не подумала и оставила там коробку на хранение.

Мария ликовала! Действительно, попробуй теперь, докажи обратное.

– Всемира мне всё рассказала. После того, как ты уехала. Пыталась меня пристыдить.

– Не знаю, что она тебе там болтала, она вообще большая выдумщица была. Много говорила того, о чём стоило бы помолчать.

– Я ей верю.

– Не будем спорить.

Мария снисходительно улыбнулась и переключила внимание на биота, который нёс заказ. Перед ней опустилась большая плоская тарелка, на которой лежали маленькие зелёные звёздочки, украшенные голубым кремом.

– Разрешите включить музыку? – спросил биот.

– Да, включи хит-парад песен за последний месяц. Ты не против? – спросила Мария Панкрата.

– Нет, конечно.

– Хит-парад из какого количества песен хотите прослушать? Десять, тридцать, пятьдесят, сто?

– Десять самых лучших.

– По нарастающей или по убывающей?

– Второе. И отгороди нас от зала.

Биот кивнул, включил перегородку, которая закрывала столик от прочих и музыку. Мария тут же отрегулировала громкость, приняв такой уровень, чтобы говорить было некомфортно, и принялась пробовать новое блюдо. Оно действительно оказалось очень вкусным, видимо, Мария от других девушек мало чем отличалась – невольно пришедшая в голову мысль, доставившая массу неприятных ощущений.

Вернуться к ранее прерванному разговору Панкрат не пытался.

По возвращению домой Мария первым делом отдала деньги Яу, и сестра вскоре укатила в город на целые сутки. Мария забеспокоилась и позволила эту поездку только когда сестра подключила отслеживание своего местоположения. Кроме того, она разрешила себе звонить в любое время и сразу же отвечала на звонки, так что Мария, позвонив трижды, слегка успокоилась.

В остальном день прошёл спокойно, младшие сёстры занимались своими делами – терпеливо учились, послушно выполняли порученную им работу и даже выглядели на редкость опрятными, будто и не прятались посекретничать и перемыть Марии косточки перед обедом в пыльном сарае с хламом, что зафиксировано камерой. Вот она – сила предупреждения и профилактики преступлений в действии!

Сразу после ужина с дочерями связались родители. Они выглядели очень довольными и загорели, видимо, повестка дня на конференции была не настолько плотной, чтобы не хватило времени на морской отдых.

Перед сном, принимая контрастный душ и обсыхая под порывами душистого фена, Мария припоминала события дня и улыбалась. Вроде бы всё шло довольно ровно и даже удачно, но душу царапало некое сомнение. Чего-то не хватало. Или, возможно, она забыла о каком-нибудь важном деле? Ведь у Марии, единственной из всей семьи, была крайне странная, дурная привычка – она почти никогда не записывала планируемые события в календарь и не ставила себе напоминалки, так как каждый раз была целиком и полностью уверена, что точно ничего не забудет. И бывало, что такой казус всё же случался. Что никоим образом не заставляло Марию в следующий раз делать запись.

Однако она всё же приказала:

– Липучка, проверь, нет ли на сегодняшний день напоминаний.

– Проверяю. Напоминаний нет.

– Непрочитанных сообщений или любых пропущенных событий?

– Проверяю. Нет.

Что же она забыла? Мария нахмурилась, но тут же заставила лицо разгладиться – ещё не хватало кожу портить.

А потом вдруг поняла, вернее, сопоставила.

После возвращения из поездки, закончившейся совместным походом в ресторан, управляющий по туристам ни разу не показался ей на глаза, и вообще ничем о себе не напоминал. А ведь за последние дни он то и дело приходил и названивал по любому, самому пустяшному поводу.

Стало как-то неуютно. И досадно на саму себя за такую реакцию.

Интересно, что послужило причиной подобному затишью? Неужели тот разговор, который состоялся во время посещения ресторана?

Конечно, Мария мгновенно решила, что так и есть. Панкрат открыл душу, признался, что помнит тот поступок Марии, вспоминает его как самый светлый поступок в своей никчёмной жизни, а что потом? О, она просто наплевала на это, отмела, как нечто глупое и теперь, возможно, это воспоминание потеряло для Панкрата ценность. Из-за неё.

Но разве не этого Мария добивалась? Она хотела вывести его на чистую воду? Пожалуйста, вывела. Хотела отомстить? Да, да, не просто игнорировать, а отомстить? Снова пожалуйста! Хотела игнорировать, будто ничего в прошлом их не связывает? Всё получилось.

Да, но в результате как-то стыдно. И тошно.

Мария промаялась и проворочалась всю ночь, Липучка, отслеживающая качество сна хозяйки даже предложила ей выпить успокоительного, за что и была отключена до утра.

Ах, как долго тянулось время до рассвета. Как сложно было одеваться, когда хотелось поторопить время и бежать, бежать, в столовую, потому что вначале положено завтракать и проверить сестёр, а после на крыльцо, чтобы отправиться на прогулку.

Марию жутко волновало, состоится ли эта самая прогулка. После вчерашнего, после всего этого затишья никто бы не удивился, если бы Панкрат передумал бродить по полям в её компании.

Что следует сделать в таком случае?

Конечно же, опередить его! Отказаться самой.

Но как? По какой причине?

Мария волновалась и думала, и отвлеклась только чтобы выбрать подходящий летнему жаркому дню цвет платья – белоснежный, с крошечными салатовыми узорами, придающими её голубым глазам глубину.

И вот после завтрака Мария снова задержалась, на этот раз пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Приосанилась и степенным шагом выплыла на крыльцо.

Панкрат был там. Стоял у ступенек, сунув руки в карманы. На его лице не отражалось ни обычной улыбки, ни умиротворения. Глаза его прятались в тени.

Мария подошла ближе, посматривая сверху вниз. Он молчал. Она отчего-то не могла вспомнить, как их прогулки проходили ранее – она выходила на улицу… и всё, общение не требовало никаких усилий, всё происходило как по мановению волшебной палочки, само собой. А тут словно оба забыли свою роль.

Да, нужно опередить его!

– Доброе утро. Думаю, прогуливаться больше не имеет смысла, я решила, что следует последовать вашему совету и построить ездовой трек. Если расчёты готовы, прошу выслать мне на утверждение, я переведу деньги.

– Доброе утро, как скажите.

Панкрат поклонился и остался стоять на месте. Мария ушла первой, в отцовском кабинете с важным видом уселась за стол и приказала:

– Липучка, есть входящие документы?

– Проверяю. Есть от абонента «управляющий по туристам».

– Открывай.

Над столом активизировался экран со значками вложений. Схема местности, смета материалов и контакты строителей. Более того, бланк договора, который достаточно подписать, чтобы запустить процесс строительства. Неплохо. Выходит, документацию Панкрат приготовил заранее. Означает ли это, что он был уверен в том, что получит согласие Марии?

Она нахмурила лоб. Тут же заставила себя «не корчить рожи».

Итоговая сумма строительства – семнадцать тысяч рублей. За прошедшие дни Мария потратила всего пять с половиной, так что денег оставалось в избытке. И конечно, это не считая прибыли, которая поступала на недоступный ей счёт. Мария отсканировала сетчатку глаза и поставила под контрактом подпись.

– Липучка, перевести сумму по реквизитам нового контракта.

– Перевожу. Задание выполнено. Получено подтверждение оплаты.

– Отлично. Отправь подтверждение управляющему по туристам.

– Отправляю. Задание выполнено.

– Теперь к новым сообщениям.

Мария приступила к ежедневной проверке почты, заказов и поставок. Рутинная работа, скучная. Видимо, именно по этой причине она то и дело отвлекалась, со вздохом поглядывая в окно. Там ласковое солнце и приветливый мир, однако она отчего-то здесь, в душной комнате. И пусть окно нараспашку, кондиционер на комфортном авторежиме, однако остро чувствуется необходимость сидеть в доме, хотя хочется бродить там, на простоте, и не одной, а в хорошей компании.

Это ещё что за выдумки? Мария вздёрнула нос и напомнила себе, как страдала в тот давний день по вине Панкрата. Она поступила верно – постаралась стереть прошлое и установить между ними полностью деловые отношения. И вроде бы удалось.

Работа важнее всего! И кстати, Яу ещё не вернулась. Всполошившись, не столько оттого, что сестра задерживается, а больше оттого, что за всеми своими глупыми переживаниями чуть о ней не позабыла, Мария тут же позвонила Яу. К счастью, та уже находилась в пути и вскоре вернулась на ферму. Коротко поздоровавшись, унеслась в свою комнату и надолго пропала.

Буквально через два часа прилетели грузовые флайки и флайки с биотами и персоналом, которые заняли часть луга за огороженным пастбищем. Три дня шло строительство, Мария периодически получала видеоотчёты с завершёнными этапами. Она сама тем временем исправила описание экскурсий, добавив туда ездовой трек для подростков, и стала ждать результатов.

Трек достроили к пятнице. После обеда, когда строители улетели, младшие сёстры высыпали из дому в спортивной одежде, вооружившись ездовыми самокатами и роликами, чтобы опробовать новое развлечение. С визгом, хохотом и криками они укатали в луга, а Мария осталась стоять на площадке для флаек, возле которой начинался и заканчивался трек, и наблюдала по специально установленному экрану, где они находятся в данный момент.

Девчонкам понадобилось чуть больше двадцати минут, чтобы промчаться по всему треку и вернуться обратно. Клубком подкатившись к Марии, они наперебой загомонили:

– Это так классно! Ещё! Там такой спуск к реке, будто вот-вот туда свалишься! И резкие повороты! И съезд вниз! Хотим ещё!

Судя по всему, сёстры находились в полном восторге. Они гоняли по треку весь вечер, до темноты и Мария еле смогла заставить их вернуться в дом.

Оставалось проверить нововведение на туристах. Со следующей группой приехало всего два подростка – тощие, одинаковые на вид мальчишки лет тринадцати. Без особого интереса поболтавшись по ферме, они вышли к треку и некоторое время смотрели на уходящую вдаль дорожку, ограниченную крошечными белыми и красными лампочками, а после включили аэродинамическое скольжение на своих кроссовках – ничего другого у них с собой не было – и неторопливо укатили вдаль.

Когда они вернулись, то все сверкали – щёки розовые, на лицах улыбки, и сами не такие скучные и скрюченные. Наперегонки бросились в кафе и заказали по самому большому молочному коктейлю.

Следовало признать, что эксперимент удался. Кажется, трек действительно будет пользоваться спросом и привлечёт новых клиентов.

Мария подумала, что ей следует похвалить Панкрата за нововведение. За последние дни она его видела всего дважды, издалека – вначале он был занят на строительстве трека, после с туристами, – словом, причин для личного общения не было, в случае необходимости можно ограничится видеопосланиями. Странно это звучало – будто раньше они, эти самые причины, были.

Но совместные прогулки… Жаль, Марии их не хватало.

И это просто ужасно!

На следующий день она не выдержала и решила всё же подойти к Панкрату. Самой, будто случайно. Не вызывать же его в кабинет, только чтобы похвалить? Вернее, чтобы сказать, что его идея о развлечении для подростков себя уже оправдывает.

И вот, тщательно проверив внешний вид, уничтожив малейшие недостатки, Мария глубоко вздохнула, дождалась, когда новая группа туристов, прибывшая на ферму, разбрелась по территории развлекаться и оставила управляющего в одиночестве, и поспешила это исправить.

Стоило выйти на дорожку, словно крылья за спиной выросли. Это просто непередаваемое наслаждение – идти с благодарностью к человеку, который полностью её заслужил. Когда кого-то хвалишь, словно сам становишься лучше.

И Панкрат, конечно же, расцветёт от похвалы. И улыбнётся Марии, обязательно, и в его глазах будут смешливые искорки! И тогда все недоразумения, возникшие между ними из-за нелепой случайности, растают сами собой.

– Привет.

Мария замедлилась, обернулась на звук. Среди туристов она увидела Лирана. На нём был потрясающий пиджак цвета слоновой кости и синие джинсы. Хорошая стрижка, ровный загар, улыбка на миллион единиц.

– Лиран, это вы?

Он дурашливо оглядел себя, взмахнул руками.

– С утра был я. Не думал, что так изменился – собственная невеста не сразу узнала.

– Ах нет, я совсем не это имела в виду! Конечно же, я вас узнала. Но что вы тут делаете?

– Захотелось в свой выходной увидеться с суженой. Пришлось идти на крайние меры, ведь иначе её нипочём не найдёшь. И я не прогадал – вы словно материализовались из моего сна, ещё прекраснее, чем были.

Кажется, он шутил, но у Марии в груди будто комок льда образовался.

– Простите, что?

– О, не обращайте внимания. Просто захотелось попасть к вам в гости. И вот я купил туристическую путёвку и приехал.

– Но к чему такие сложности? Вы могли просто приехать в гости, в любое время, мы бы с радостью вас приняли!

– Что вы, Мария, разве я мог поступить настолько бесцеремонно? Ваши родители отсутствуют, да и я не один, с друзьями. Видите, там, за оградой, людей в окружении овечек? Это моя сестра с подругой и ваш друг детства.

Мария задрожала. Панкрат? Что всё это значит? Они знакомы? Они в сговоре? Что-то задумали? Это всё мерзкий розыгрыш?

Но разве Панкрат не отходил в сторону кафе? Как он мог оказаться у овечек с Кадриэль?

– Вон же они, сестра в жёлтом, Артур в сером. Не узнаёте?

Ах, речь об Артуре, вот какого друга он имеет в виду. Она выдохнула с неимоверным облегчением.

– Да, теперь, когда вы сказали, я и правда сразу их увидела.

– Так что сами понимаете, я не мог напрашиваться в гости целой компанией. К тому же, скажу по секрету, данная прогулка имеет свою цель.

– Какую же?

– Признаться, я хочу попробовать примирить сестру с её избранником. Не скажу, что лично я в восторге от её выбора, однако считаю, что Артур сестру действительно любит. Следовательно, они имеют шанс стать счастливой семьёй. А уж я с ним как-нибудь уживусь.

Марии тут же захотелось узнать подробности. Конечно, она слыхала, что Артур разругался с невестой, или она с ним, в общем, помолвку отменили, однако даже госпожа Звягина не знала причины. Болтали про измену, однако именно эту причину указывают в случае, когда настоящая неизвестна. Да и вряд ли бы Кадриэль простила такое предательство.

Мария ещё раз посмотрела в сторону овечек. Действительно, этот молодой человек возле девушки в жёлтом – Артур, её сосед. Она узнала раздражающую манеру отворачиваться ото всех, вроде он здесь, в компании, однако стоит с таким видом, будто пуп Вселенной. А Кадриэль держится прекрасно – спокойная, дружелюбная, неторопливая. Такую и выстрел в упор не пошатнёт. Неужели Артур наступил на свои же грабли?

– Давайте к ним подойдём, – сказал Лиран. – Они будут рады вас видеть.

– С удовольствием.

Общаясь с одним молодым человеком, было бы неприлично смотреть в сторону другого, поэтому Мария не знала, где теперь Панкрат, куда ушёл, заметил ли хозяйку.

И сама не могла ответить, чего хочет больше – чтобы заметил, или чтобы не замечал.

Овечки, похожие на белые шары мягкой ваты с чёрными ушами и мордами, при виде новых гостей тут же подбежали к ним и стали требовательно толкаться лбами в ноги. Это издалека они были такими сахарными милашками, а на самом деле имели препротивный голос, а за угощение могли и на землю свалить, и копытами затоптать.

– Эй, а ну кыш!

Лиран оказался человеком смелым и бросился вперёд, отталкивая овец от Марии. Это выглядело так трогательно – настоящий защитник. Вскоре они оказались недалеко от Кадриэль. Овцы смирились и побежали нападать на других туристов.

– Спасибо, Лиран, а то эти звери готовы были нас сожрать, так как лакомство закончилось. – Кадриэль с подругой показали пустые коробочки из-под овощей – угощения для овец, и направилась к ним навстречу, за ними плёлся Артур, с таким видом, будто сам по себе куда-то идёт, совершенно случайно с дамами рядом.

Кадриэль остановилась напротив, улыбнулась:

– Добрый день, Мария. У вас просто чудесная ферма, мы ни секунды не пожалели, что приехали сюда с экскурсией.

– Добрый день. Спасибо, мне очень приятно это слышать. Надеюсь, в следующий раз вы приедете не по билету, приглашаю вас в гости в любое удобное вам время.

– Это так щедро с вашей стороны, благодарю!

Кадриэль была очень мила и хорошо воспитана. Мария даже пожалела её на минутку – Артур заслуживал другую, вульгарную и невоспитанную, под стать самому себе. Хотя в последние пару лет он научился маскироваться, стал хотя бы внешне походить на приличного человека, однако ни одна из сестёр Тенявцевых на его счёт не обманывались – как был дикарём, так и остался!

– Позвольте представить, госпожа Виолентина, – подруга Кадриэль кивнула. – А это госпожа Мария Тенявцева, в настоящее время, насколько я знаю, хозяйка этого чудесного места. Артура вы наверняка знаете, – с некоторой долей яда закончила она.

«А у сестры Лирана, похоже, имеются зубки», – подумала Мария.

– Привет, Мария, – пресно поздоровался Артур.

– Добрый день. Рада вас всех видеть. Останетесь на ужин?

– Нет, мы приглашены к родителям. – Артур прямо разговорился.

– Жаль, я была бы рада с вами пообщаться. Возможно, в другой раз?

Кадриэль вдруг взглянула на Артура и выразительно кашлянула. Тот закатил глаза и отвернулся. Мария переглянулась с Лираном, который пожал плечами, то ли не зная, в чём дело, то ли не желая рассказывать. Кадриэль кашлянула снова.

– На следующих выходных родители организуют небольшой пикник, надеюсь, вы, Мария, с вашими сёстрами и родителями к нам приедете. Мама вышлет официальное приглашение позже. – Вдруг почти скороговоркой сообщил Артур.

– С удовольствием приедем, спасибо.

Он кивнул и снова отвернулся, и всю оставшуюся часть беседы смотрел куда-то вдаль, думал о чём-то непонятном и словно жалел, что вынужден тут находиться.

Примерно через час Мария стояла на площадке, держа в руках букет из луговых цветов, собранный Лираном, и провожала флайку с гостями. Туристы улетели чуть раньше, а теперь собирались её неожиданные гости, за которыми пришла флайка семейства Звягиных.

Лиран обещал поужинать в доме Тенявцевых через несколько дней, когда вернутся родители. Кадриэль закупила и увезла с собой целую кучу пирожных, восторженно отзываясь об умопомрачительном вкусе местных сладостей, её подруга тоже была крайне общительной и приятной, и только Артур со своей постной физиономией непонятно каким образом затесался в эту милую компанию.

Тепло распрощавшись, Мария отошла к дорожке и стояла там, улыбаясь и махая рукой отходящей флайке. Та уже скрылась на горизонте, а Мария не двигалась с места, так и стояла с приклеенной улыбкой.

– Это твой жених?

Она вздрогнула, быстро обернулась. Панкрат подошёл и встал рядом, смотря в поля, где флайка гостей размером уже напоминала муху.

– Да.

– Милый.

– Что?

Мария растерялась. Что значит милый в понимании мужчины? Разве они говорят так друг о друге?

– Я говорю, очень милый молодой человек.

– Правда? – ещё более недоуменно спросила она.

– Да, правда. Такой интеллигентный, аккуратный, наверняка богатый. Богатый ведь?

– Да, но я совсем не поэтому выхожу…

– Да ладно, не оправдывайся! – отмахнулся он. – Ты была бы с ним счастлива.

– Правда?

Мария уже не знала, что говорить. Какая-то безумная, бессмысленная беседа.

– Да, уверен, что была бы.

– А почему в прошедшем времени?

Улыбка слетела с его лица, он наклонил к ней голову боком, ухом к плечу и доверительным тоном сообщил:

– Была бы, если бы не я.

Что? Что это он такое сказал?

Мария лихорадочно пыталась подобрать слова, соответствующие ситуации, но, увы, ранее в подобные обстоятельства она не попадала, поэтому и сказать было нечего.

А его вскоре и след простыл.

Ох и неспокойная же вышла ночь! Мария ворочалась так сильно, что Липучка дважды предлагала ей выпить успокоительного. Во второй раз пришлось согласиться, Мария выпила таблетку, но помогло мало.

Что он сказал? Что он имел в виду?

Нет, двояко понять невозможно, Панкрат намекал на то, что собирается вмешаться в её помолвку и разрушить её нехитрое счастье. Но ведь так и бывает – стоит увериться, что услышал в чьих-то словах букву А, как тут же выясняется, что имели в виду всё же букву Б.

А главное – хочется ли ей, чтобы он вмешивался? Или хочется, чтобы помолвка продолжалась?

Вот как тут было уснуть?

С утра уставшая и не выспавшаяся Мария ещё до завтрака решила прогуляться, и в одиночестве направилась к реке по старой тропинке, которая почти полностью повторяла ездовой трек.

Только-только расцвело, было ещё зябко и сыро, она замёрзла, устала, у реки долго стояла, смотря на спокойную воду и с усилием разлепляя слипающиеся глаза.

Каждый миг на берегу ей казалось, что вот-вот случится кое-что закономерное – знакомый голос окликнет её и спросит, почему Мария ходит одна. Можно ли составить ей компанию?

Она даже пару раз оглянулась украдкой, но жизнь не роман, поэтому Панкрата Мария не увидела. Простояв на ветру минут пятнадцать и окончательно озябнув, она сдалась и вернулась в дом.

Проверив почту, Мария получила сообщение от родителей, которые, оказывается, собирались возвратиться чуть раньше – уже следующим днём к обеду.

Она тут же разослала сообщение всем сёстрам, заказала кухонному биоту особые семейные блюда, которые обычно готовили по праздникам и с облегчением вздохнула. За день вряд ли что случится, значит, она уже справилась, смогла удержать ферму на плаву. Она молодец!

Нужно срочно… требуется срочно осмотреть территорию фермы и убедиться, что внешне тоже ничего не нарушено. Да, так Мария и сделает, немедленно!

Дом она осматривать не стала – каждый день там бывает. В кафе заглянула только мельком – там тоже особо смотреть не на что, а вот фермы обошла тщательно, проверила все помещения и загоны. Просмотрела рабочие истории биотов. Поговорила с Геннадием Павловичем.

Полный порядок.

Мария вышла к стилизованному забору из жердей и нашла глазами коров, которые сегодня ушли вниз по склону к зарослям ежевики. Вот она и справилась, папа похвалит, да и сама Мария значительно осмелела, всё же страшно было оставаться за главную, однако она смогла. Значит, она может всё!

– Привет.

Вот и случилось. Так, как хотелось, пусть и не в то время не в том месте. Панкрат подошёл тихо-тихо и окликнул.

– Добрый день.

– Слышал, господа Тенявцевы завтра возвращаются?

– Да, к обеду.

– Тогда приглашаю тебя вечером на свидание.

Мария не смогла вздохнуть, так и таращилась на него с немым вопросом.

– Сегодня вечером. Я понял, какая ты, Мария, как ты живёшь, что любишь. Я узнал почти всё, и это всё мне очень нравится. Настало время тебе увидеть меня.

Она откашлялась.

– И какая я?

Панкрат посмотрел вдаль, на картину, которой чуть раньше любовалась Мария.

– Ты домашняя, спокойная, счастливая. Тебе нравится тут, на ферме, ты никогда по своему желанию не уедешь в город. Тебе приносит радость небо, и луга, и река – простые вещи, которые ты хочешь видеть каждый день. А ещё ты боишься отношений.

Вначале Мария слушала и соглашалась, однако в конце вспылила.

– Я боюсь?

– Конечно, это очевидно.

– С какой стати?

Панкрат промолчал. Потом вынул из кармана рекламную пластинку, протянул Марии. Она машинально взяла.

– В восемь у крыльца.

Пластинка переливалась и сияла разноцветными буквами и картинками. Байк-шоу, красный салют на чёрном небе и люди в кожаной одежде. Туда? Неужели действительно он рассчитывает, что Мария добровольно отправиться в подобное место? Да ещё и на свидание? Вообще-то она невеста Лирана, ну, практически они друг другу никто, ведь помолвки не было, однако фактически договор имеет место быть.

Какие в таком случае могут быть свидания?

Но Панкрат уже ушёл, так что отказываться было поздно.

Мария огляделась, однако вокруг никого не было. Кажется, никто не заметил этой яркой карточки в её руках.

Дома она первым делом открыла свой гардероб. Прекрасные платья, созданные для девушки из приличной семьи – каждое воплощение изящества и хорошего вкуса. И ни одной кожаной юбки.

Наряд найти несложно, всегда можно просто скачать стандартный из сети, но его придётся печатать. Нужно прикинуть… к примеру, вот изображение девушки в тесных кожаных штанах и короткой куртке. Тип фигуры похож на тип Марии, следовательно, выглядеть она будет так же. По-своему сногсшибательно. Прикинем…

– Липучка, на сколько полон картридж в домашнем принтере?

– Проверяю. На сорок три процента.

Мария ткнула пальцем в картинку с девушкой.

– Сколько потратится на такую одежду моего размера, материал кожа и металл?

– Подсчитываю. Затрачено будет девять процентов картриджа.

Девять не так уж и много. Осталось только упросить Яу подчистить память принтера, родители вполне могут заглянуть в историю печати. И что они увидят? Мария, их гордость и краса, втайне распечатывает ужасный костюм, годный разве что для маскарада. Если соседи узнают, господа Тенявцевы будут опозорены. Ну, если честно, не совсем опозорены, конечно, но душок останется.

– Отправить на печать, – сказала Мария и пошла к сестре просить помощи.

Конечно, Яу не отказала. Даже посмеялась немного, но обещала сразу же после печати всё подчистить, чтобы ни одна душа не узнала.

Секрет за секрет.

В восемь Мария стояла на крыльце в новом костюме с заклёпками, с «копной сена» на голове и густо подведёнными глазами. Кожа пахла совсем как настоящая, и скрипела так же.

Панкрат был пунктуален. В тот же миг подъехал к крыльцу, отпустил руль, согнутый, словно бараньи рога, и внимательно осмотрел Марию. На нём была такая же куртка с косой молнией, только размером больше, и ещё огромные ботинки. Но из них двоих внимательнее рассматривала другого никак не Мария.

– Теперь я стала более привлекательной? – спросила она, указывая рукой на своё новое облачение. Этот вопрос жутко волновал.

Он покачал головой:

– Ты стала другой, сложно отрицать, но привлекаешь меня так же сильно, как и прежде. Не больше и не меньше. Садись.

Вот где-то в этот момент вечер перестал быть реальным. Мария словно уснула и попала в сказку, только не детскую, с единорогами и радугами, а для взрослых девушек – с мотоциклом, ночью и плохим парнем в кожаной куртке.

Вечер проходил, словно стремительный полёт на флайке. Это был большой взрывной концерт под открытым небом, где много огней, грохочущая музыка, безумные на вид люди, смех, пенное пиво и груды солёных закусок, а поверх всего – ласковая тёплая ночь.

Панкрат всё время держал Марию за руку, даже когда покупал угощение – вначале брал стаканчик для неё, после для себя. Даже общаясь со своими знакомыми – вначале говорил от её имени, потом от своего.

Треснул весь этот цветной стеклянный мир всего однажды, когда к ним подошли две девушки. Они вели себя с Панкратом по-свойски, как старые знакомые, и, кажется, напропалую кокетничали, а он как ни в чём не бывало болтал с ними и смеялся. Марию перестали втягивать в разговор сразу же, как только она не ответила на какой-то простой вопрос, и примиряло с таким поведением только то, что даже теперь Панкрат держал её за руку.

От здешней музыки, которую любой нормальный человек назвал бы адской какофонией, почему-то теплело в груди.

Марии на концерте понравилось. Здесь звенела совсем другая энергия, и была она не такой опасной и вредной, как считалось, совсем нет. Она была дикой, верно, но не злой. Она любила ночь и жила в темноте.

Мария не знала, во сколько они отправились обратно, но до рассвета ещё было далеко – небо ничуть не посветлело.

Когда на горизонте показалась ферма, Панкрат остановил аэробайк и заглушил двигатель. Спрыгнул и стащил Марию за руку на землю. Они стояли на горке, выше были только звёзды. Ночной ветер завывал вокруг, словно дикий пёс.

– Что случилось? – крикнула Мария.

– Ничего, я просто забыл тебя поцеловать.

Что он без дальнейших объяснений и сделал.

Марию поразили нахлынувшие ощущения. Неожиданность. Осторожность. Что-то тёплое и щемящее душу, местами жаркое и волшебно-прекрасное. В своей жизни Мария целовалась лишь однажды и теперь вспоминала те свои поцелуи со стыдом. Никто из сестёр не узнал, что она это сделала. А всё потому, что речь шла об Артуре. Да, да, о тот самом противном соседе, который замучил своими выходками всю округу. Сёстры его на дух не переносили, и Марию это отношение будоражило, вызывало нездоровый интерес. Она ведь всегда была самой послушной, самой правильной, отчего временами самой себе казалась ненастоящей. Никакая она не правильная, не замечательная, она просто притворщица! Хотела угодить родителям, чтобы те не жалели о своём выборе, о том, что забрали в семью – и угодила.

В общем, если коротко, однажды на совместном вечере, когда оба семейства коротали время в столовой дома господ Звягиных, Мария вышла подышать воздухом в сад и встретила там Артура, который тоже слонялся без дела, потому что не любил гостей и всей этой гостеприимной суеты. О чём они говорили, уже не вспомнить, но потом вдруг решили целоваться.

И что? И ничего!

Неизвестно, что там думал Артур, Марии, честно говоря, было это совершенно неинтересно, но она никакого удовлетворения не ощутила. Так, поелозила губами по чужим губам. Полная антисанитария.

Может, тогда она была недостаточно взрослой, а может, партнёр был не тот, потому что в отличие от прошлого раза сейчас ей меньше всего хотелось, чтобы поцелуй прервался.

Когда-то она мечтала о том, чтобы Панкрат её поцеловал, представляла, как будет летать в облаках… так и вышло. Даже, наверное, лучше, под звёздным небом, на ветру, от которого мёрзли щёки, его горячие губы крепко прижимались к её губам.

Но прошло время, минута или миллион лет, не так уж важно, и поцелуй всё-таки закончился. Панкрат стоял рядом, тяжело дышал, и Мария боялась поднять на него глаза.

Ветер внезапно замер, стало до жути тихо.

– Теперь, когда мы всё прояснили, ты перестанешь от меня скрываться? – спросил Панкрат.

– Что выяснили? – запаниковала Мария. – Что мы выяснили, нечего было выяснять, не выдумывай!

– А что тут неясного?

– Всё неясно, всё! Зачем ты это сделал?

– Сделал что?

– Поцеловал меня? Приехал к нам на ферму? Напомнил о детстве? К чему это всё? Только не ври, что ты меня искал, всю жизнь помнил и терзался муками совести. Не смей только врать!

– Не буду. Я не искал тебя и много лет о тебе не вспоминал. Неплохо жил, путешествовал, пережил травму и ушёл из гонок. Работал где придётся, катился вниз. Просиживал в подпольных виртуальных клубах и пил. Я подрабатывал в вашем земельном центре, в Вединическом круге, я говорил? Так вот, однажды я увидела там тебя. Осенью. Ты была с сёстрами, улыбалась им, выглядела словно сказочная принцесса. Тогда я о тебе вспомнил. Твоё признание, всю тебя, ту, что бегала по приюту в клетчатом платье. Помнишь, у тебя было?

Мария неуверенно кивнула.

– Тогда я понял, что никто меня больше не любил. Ну возможно, родители. Но так как ты – никто, никогда. И я решил, что сделаю всё, чтобы стать лучше, чтобы жениться на тебе и счастливо прожить отведённые нам года. И я бросил игры и энергетики, бросил старую пропащую компанию и более полугода возвращался в форму, потому что того меня у вас вы вымели метлой за порог и были бы правы. Я смог вернуть себе человеческий облик. А потом узнал, что господин Тенявцев набирает людей себе в помощники. Думаю, это судьба, Машка. Ты понимаешь?

Мария настолько была ошарашена этим признанием, что стояла, качала головой, словно пыталась ничего не слышать и от растерянности даже сказать ничего не могла.

Уже обманувшись однажды, ошибившись больно в подростковом возрасте, она не хотела заново верить тому же человеку по тому же поводу.

Дело в том, что Мария, какой бы идеальной не выглядела, как бы хорошо себя не вела, в глубине души не верила, что может быть любима запросто так. Приёмные родители её любили, потому что она безупречна. Послушна, исполнительна, никогда не доставляет хлопот. Сёстры уважали за способность подобрать лучший образ из всех возможных. Все её любили за что-то. А запросто так?..

Поверить ему? Возможно ли?

Душа металась над полями, будто заблудилась и не знала, в какой стороне родной дом. Всего нужно чуть-чуть расслабиться, позволить себе ему поверить, ведь это он, тот самый парень, с которым Мария планировала жить до конца дней своих в самом счастливом на свете браке! Ведь та уверенность была такой настоящей, такой полноценной, что возвратить её просто и даже хочется.

Но тут он заговорил:

– Тебе предстоит только один сложный шаг, который, к сожалению, я не смогу взять на себя даже при большом желании. Тебе предстоит разорвать помолвку.

Вот это уже ближе к реальности! Какие там красивые слова, вот что ей придётся сделать – разочаровать маму, отказаться от своего слова, опозорить семейство Тенявцевых на веки вечные!

– Глупости! – крикнула Мария.

– Прости, ты о чём?

– Ты говоришь глупости! Чепуху! Это всё твои выдумки. Мы с тобой даже никогда не общались, много лет не виделись, а тут, неизвестно по какой причине, видимо, от скуки, ты вдруг решил сделать из меня идола!

Он скорбно сжал губы.

– Ты не права.

– Конечно, я права! Как это вообще возможно – увидел и, как маньяк какой-то, выжидал несколько месяцев, чтобы подобраться близко? Да это может только испугать!

– Я сказал правду. Прости, если она так нелицеприятна. Но я тебя люблю. С того самого мига, когда увидел на площади в центре, я понял, что такое любовь. Вы, женский род, быстрее узнаёте избранников, узнаёте тех, кто вам предназначен судьбой. А мы, мужской, твердолобые, да. Я был неправ, да. Прости меня. Ты переживаешь, это понятно, но…

Мария перебила:

– И если уж речь зашла о каких-то любовных переживаниях, должна напомнить, что у меня есть жених и наша свадьба вскоре состоится.

Мария сказала и вдруг сама испугалась чего-то. Холодное и тёмное нечто наползло как туча и скрыла звёзды.

Она всё испортила. Испортила. Должна была – и сделала.

Секунды отменяли время, которое возводило между ними непреодолимые препятствия. Вначале ещё можно было что-то изменить, но те несколько мгновений прошли безвозвратно.

– Ладно. Если это твой выбор, то желаю тебе всяческого счастья, – беспечно улыбнулся Панкрат.

«И это всё?», – чуть не воскликнула Мария. Конечно, сдержалась, однако ситуация до крайности нелепая.

– Поехали?

Он первый сел на сиденье и даже не оглянулся, когда садилась Мария. Подвёз к крыльцу и терпеливо ждал, пока она сойдёт на землю.

Возможно, стоило ему что-нибудь сказать, хотя бы пояснить, что всё происходит слишком неожиданно и просто нужно немного подождать, чтобы переварить полученные известия. Что непросто взять и решиться нырять в ту же прорубь!

Он оглянулся, окинул Марию взглядом с ног до головы. Таким взглядом, будто они уже по меньшей мере женаты.

– Костюмчик оставь, ещё пригодится. Кому-нибудь.

Раз – и след простыл.

Мария отправилась в комнату, кипя от сокрушительной смеси ярости и разочарования. Она сама не могла понять, что с ней такой происходит. Как она могла позволить поцеловать себя другому молодому человеку, будучи невестой Лирана? Да, пусть официальной помолвки не было, однако слово уже было отдано. И теперь она, человек ответственный и надёжный, так поступает? Подло. Неправильно. Некрасиво.

Сложнее было признаться, что ей понравилось. Всё. И вечер, и езда на аэробайке, и концерт под ночным небом, пиво и вкус солёных закусок и конечно, поцелуй. Но такого не должно было случиться! Или, по крайне мере, такого не должно повториться!

В комнате Мария переоделась и долго стояла с костюмом в руках возле утилизатора. Следовало уничтожить малейшие следы нынешнего вечера, ведь это, она только что поняла, предательство своей семьи, своего образа жизни и всего своего будущего.

Однако постояв, она вздохнула и, прикрыв глаза, сунула одежду комком на полку в шкафу. Девять процентов картриджа как-никак. Потом разберётся, что с ней делать.

Отвлекли дела. Мария проверила сестёр и со спокойным сердцем отправилась спать.

А потом приехали родители.

Ах, эти семейные встречи после разлуки! Теплом подобных встреч можно отогреть все льды планет-океанов. Младшие сёстры расстарались, выглядели так опрятно и мило, будто сошли с пасторального пейзажа. Максимилиан при виде дочерей всплакнул, хотя и пытался скрыть сие, отговариваясь болезнью глаз. Виола обнимала и целовала всех по очереди и одновременно.

В общем, сердце радовалось при виде подобной семейной идиллии.

После торжественного обеда пришло время труда. Пока Максимилиан знакомился с текущим положением дел на ферме, Виола отправилась в гостиную в сопровождении Марии и Яу. Там, усевшись на кушетку, она лукаво взглянула на дочерей и спросила:

– Ну что, милые мои, кому из вас есть в чём признаться?

Мария и Яу переглянулись. Вторая ощутимо побледнела.

– Что ты имеешь в виду? – прошептала Яу, широко открыв глаза. – Мы что-то натворили?

– Это я и хочу узнать.

Яу осторожно выдохнула и слабо улыбнулась:

– Готова признать, что не очень охотно помогала Марии, пока вы отсутствовали. В своё оправдание скажу, что справлялась она превосходно!

– А ты, Мария, ничего не хочешь сказать?

– Нет, мама.

Виола помолчала, потом уточнила:

– Вы же знаете, что всегда можете рассказать мне обо всём на свете? И даже если я вначале вспылю, то только от неожиданности.

– Да, мама, конечно, – в один голос ответили дочери.

– И вы не стали бы скрывать каких-либо важных событий в своей жизни?

– Конечно, нет!

– Странно, – словно сама себе проговорила госпожа Тенявцева. Она даже встревоженно прикусила губу, но быстро успокоилась.

Потом вспомнила про сувениры. Началось вручение. Мария получила виртуальный постер, изображающий закат на острове, где проходила конференция, Яу – брелок в виде прозрачной коробочки со светящимся камешком внутри.

– Скажу по секрету, местные считают, что в таких штуковинах можно проводить контрабанду, – засмеялась Виола. – Сторожевые сканеры в космопорту не реагируют на излучения камня. Только надеюсь, вы не станете проверять.

Дочери посмеялись.

Подарки были чудо как хороши, обеим пришлись по душе! Потом Виола отправилась одаривать младших дочерей, Яу к себе, а Мария к отцу, вдруг у того возникли вопросы.

⁂

Только следующим утром Виоле удалось поговорить с Панкратом без свидетелей. Он, как и в прошлый раз явился к ней в комнату, так же вежливо поклонился, однако на сей раз выглядел невесёлым. А уж от уверенности и следа не осталось. Намерение Виолы общаться с ним строго и требовать ответа немедленно само собой пропало. И без пристального внимания понятно – что-то не так.

– Присаживайтесь, молодой человек. Вы выглядите мрачно, всё ли в порядке?

– Всё хорошо, спасибо, госпожа Тенявцева. – Панкрат послушно сел на стул. В этот раз внимания на декор комнаты он не обратил.

– В таком случае, могу ли я говорить с вами откровенно?

Он глубоко вздохнул.

– Да, конечно. Я понимаю, о чём вы хотите спросить.

– И о чём же?

– В последнюю нашу встречу я осмелился сообщить вам о своём намерении породниться. Я был бы счастлив. Но кажется, переоценил свои возможности. Все эти дни – я почти не спал, госпожа Тенявцева. Я думал, как мне поступить, как завоевать сердце вашей дочери, но, похоже, такого способа не существует. Мне стыдно, что я был так самонадеян, что выходит, я обманом заставил вас назначить меня ответственным по туристам.

– О, в этом плане мы не прогадали, Максимилиан весьма доволен вашими успехами. Ездовой трек просто удивительно хорош! Так что по поводу работы можете не переживать. Но вернёмся к другим вашим планам. Возможно теперь, когда вы так растеряны, пришло время назвать её имя? А там посмотрим, правильно ли вы действовали. Если это окажется в интересах моей дочери, конечно же.

Панкрат как-то поник. Некоторое время боролся сам с собой, потом вымученно кивнул.

– Ну что же, – Виола поудобнее устроилась в кресле и улыбнулась. – Рассказывайте.

⁂

И жизнь потекла по-прежнему. Мария, как и до родительского отъезда, выполняла часть работы, связанную с поставщиками и редко выбиралась из дому. У неё больше не было никакой надобности общаться с управляющим по туристам. Кстати, Панкрата оставили в этой должности и весьма хвалили. Даже рассчитывали строить второй трек, более длинный и крутой.

В остальном ничего не изменилось. Было грустно, будто вокруг смыкалось болото. Именно из-за этой размеренной неторопливой жизни фермы не любили, большинство местных подрастали и старались уехать в мегаполисы при первой же возможности. Марии стало казаться, что, возможно, ей тоже стоило бы уехать прочь. Ходить там понурой, скучать по ферме…

Единственное развлечение, которое планировалось в ближайшее время – пикник у соседей Звягиных, на который приглашён в том числе Лиран с сестрой. Её жених, на минуточку. Которому снова никак не удаётся найти время позвонить.

Виола даже встретилась с Марией, чтобы по этому поводу поговорить.

– Скажи мне, детка, как твои дела с Лираном? – ласково спросила она.

– Всё в порядке, мама, прекрасно.

– Назначили ли вы день свадьбы?

– Нет, ещё нет.

– Отчего же вы тянете?

– Не видим смысла спешить, – с достоинством, как ей казалось, ответила Мария. Виола прикрыла глаза, что означало стремительную работу мысли.

– Ты всё ещё думаешь, что Лиран способен составить твоё счастье?

– Да, мама, конечно, никаких сомнений!

Мария злилась, не понимая, к чему весь этот разговор, нервно перебирала пальцами, но избежать его, к несчастью, не могла.

Виола вздохнула и покачала головой.

– Тогда ступай.

И вот перед самым пикником случилось ещё одно немаловажное событие – прибыла погостить Нинель. Нагрянула без предупреждения, впрочем, она легко могла забыть о такой мелочи, наверняка в её понимании в родительском доме её приезда должны были ожидать ежеминутно.

Нинель выбралась из флайки, и мгновенно стало казаться, будто сестра никуда не уезжала.

– Ах, дорогая, это ты!

Госпожа Тенявцева лично выбежала встретить дочь, впрочем, как и всё остальное семейство. Сёстры наперебой восхищались нарядом Нинель и её здоровым видом. Собственно, так и было – Мария всегда удивлялась идеальной осанке сестры и не менее идеальной её уверенности в самой себе. И слегка завидовала. Но что поделать, не всем даны такие ценные качества.

– Но как же ты? Надолго? А где господин Бослонцев? – разволновалась мама. Все знали характер Нинель, той могло прийти в голову что угодно, даже взять да уйти от мужа.

– Он будет занят три дня с группой спонсоров. Я сказала, что не хочу сидеть в жару в городе в одиночестве и навещу вас. И вот я тут!

Приезд Нинель всех всколыхнул. Она самолично оценила ездовой трек и осталась в восторге. Проверила биота-кондитера, откорректировала рецепты и убедилась, что лавандовые пирожные имеют прежний вкус.

– Великолепно! – произнесла Нинель, выйдя из кафе, и все с облегчением выдохнули. Выпечка приносила им почти такой же доход, как и продажа молока и яиц.

И конечно, сёстры не могли не собраться по старой традиции вечером в беседке, чтобы посмотреть на звёзды и поболтать.

По понятным причинам говорила в основном Нинель. Она лежала на кушетке, оббитой мягким сиреневым бархатом, и вслух мечтала о поездке на Цирцею. Погрузившись в сладкие грёзы, она не сразу заметила, что сёстры какие-то тихие и квёлые, не разделяют её намерений и восторгов. А когда заметила, решила не оставлять их в покое.

– А ну признавайтесь, отчего у вас такие кислые физиономии!

Она тут же вскочила и набросилась на Марию, пытаясь её защекотать. Та не смогла сдержаться и вскоре хохотала во всё горло.

– Пусти! Ну пусти же!

– Говори, чего такая скучная. Совсем без меня скисли?

– Да, да! Без тебя жить невозможно.

– Я знаю, – скромно согласилась Нинель и набросилась на Яу.

– А с тобой что не так?

– Ай! – Та тоже продержалась недолго, засмеялась, пытаясь оттолкнуть сестру. – Какие у тебя цепкие пальцы, все рёбра мне помяла.

– А ты не спи, когда сестра делится с тобой мечтами!

– Ну что ты, я тоже мечтаю об отдыхе на Цирцее, – смеялась Яу. – Правда, правда!

В общем, хотя вечер начинался скучно, закончился как обычно. Нинель не успокоилась, пока все её не поддержали.

И вот в день, когда настала пора ехать на пикник к соседям, вдруг выяснилось две странные детали. Во-первых, поедут только старшие сёстры, а младшие с родителями вместо этого отправляются в аквапарк на побережье Атлантики, там как раз достроили подводные трубы-горки.

Отчего именно сегодня? Без предварительного договора? Без повода?

Из путаных объяснений Максимилиана выяснилось, что он и сам толком этого не может понять, однако как-то так сложилось, и ему придётся сопровождать младших дочерей и жену, а остальные вопросы следует адресовать к ней. К Виоле, конечно же, никто обратиться не посмел.

Во-вторых, старших сестёр к соседям будет сопровождать Панкрат.

– Не можем же мы отпустить вас одних, – заявила Виола в качестве пояснения данного решения.

– Но почему именно он? – не смогла сдержаться Мария. – Геннадий Павлович старше и по всему должен сопровождать нас первей.

– Если начистоту, – Виола приглушила голос. – Это не просто услуга с его стороны. Я думаю, Панкрат уйдёт к соседям работать. Он запросил расчёт. А они как раз спрашивали, нет ли у нас на примете надёжного человека. Пусть присмотрятся к нему, оценят.

– Что? – проговорила Мария, но её никто не услышал.

Ей казалось, вокруг взвился безумный водоворот из куда-то спешащих людей, которым совершенно без разницы, уедет их новый работник или нет, и только она стоит в центре урагана и не может поверить услышанному.

Запросил расчёт? Панкрат собирается уйти от них? Покинуть ферму Тенявцевых… и её, Марию?

Это, конечно же, самое верное, самое правильное решение, особенно на фоне последнего их разговора, однако стоило представить, что Панкрат навсегда уедет… снова исчезнет…

Мария сглотнула и осторожно вытерла ладошки о платье.

Какая-то фантасмагория. Как? Как он может просто взять и уехать? А как же вымаливать прощение, как же проявлять стойкость и напористость? Ничего такого…

Неужели ради неё даже напрягаться не стоит? Какие там подвиги? Пальцем поманил, красивые сказки наплёл – и она обязана сразу бросаться на шею? А если нет – ну её, новую найдёт?

Это просто безобразие какое-то!

Но поскольку Мария была безупречно воспитана, своё разочарование пришлось держать при себе.

Родители с младшими сёстрами улетели, а старшие отправились собираться на пикник.

Хотелось бунта, сурового и беспощадного. Но опять же, воспитание и преданность семье не позволили достать и надеть кожаный костюм, в котором Мария ездила развлекаться. Пришлось довольствоваться мысленным представлением, какие были бы у всех лица, явись она в таком образе на пикник. Приятнее всего было смотреть на предполагаемое лицо Лирана. Возможно, после подобной выходки он быстро передумает на ней жениться.

Но всё это пришлось оставить в мыслях, а действовать, будто ничего не случилось. Мария выбрала лёгкое ситцевое платье в тонкую зелёную полоску и очаровательную кружевную накидку. Биот сделал безупречные локоны и нанёс еле заметный макияж.

Мария спустилась в холл строго к назначенному времени. Как ни странно, обе сестры уже были на месте. Нинель в сиреневом воздушном платье и Яу в янтарном.

– Наконец-то проветримся, а то от нас скоро плесенью пахнуть будет.

С этими словами Нинель отправилась на площадку для флаек, где их уже ждал Панкрат. В прогулочном костюме. Мария постаралась сглатывать тише, но слюна, как назло, копилась снова и снова. Видеть его в костюме было так же необычно, как вероятно, видеть её в коже. Он изменился, костюм предал Панкрату основательности, презентабельности, какой-то твёрдости. И манеры словно улучшились – Панкрат коротко поклонился им, указал рукой на флайку.

– Прошу.

– О, Панкрат, вас просто не узнать! Вы сегодня покорите все женские сердца, включая младенцев.

Это сказала Нинель. Нинель! Мария про себя покачала головой и подумала, что Нинель после замужества слишком сильно стала интересоваться другими представителями мужского пола.

– Мне будет довольно Вашего внимания.

– Боюсь, так просто вы не отделаетесь. Привыкайте получать внимание сразу от нескольких объектов.

– Благодарю за веру в меня.

Так он и перекидывался с Нинель комплиментами всю дорогу. Мария тайком кусала губы, не зная толком, что чувствует, Яу бесконечно вздыхала, выглядывая в окно.

У поместья Звягиных их ожидали. Судя по числу флаек, большинство гостей уже прибыло, значит, следовало поспешить. И вот, стоило сёстрам ступить на площадку, как им навстречу показалась целая процессия. Впереди по праву хозяйки Леся Звягина, пунцовая, как красная роза, да ещё и в неудачном розовом платье. Необходимость руководить тяготила пугливую Лесю, но облегчать страдания ей никто не собирался. Следом шли девушки: Кадриэль со своей подругой и ещё одна незнакомая, потом Артур с Лираном, а за ними ещё человек восемь, в том числе Дементий Патрушев и Виктор Алохин, друзья Лирана, с которыми Мария познакомилась в городе. Дементий выглядел на фоне остальных не очень хорошо, на нём был костюм, который местами выцвел и протёрся.

– С прибытием, – с придыханием прошептала Леся и остальные, дождавшись её слов, поспешили поприветствовать сестёр. Кроме, естественно, Артура, который снова делал вид, будто совершенно не понимает, что тут делает.

– Милая, как я рад тебя видеть! – Лиран подошёл к Марии и взял её руки в свои. – Наконец-то дела не помешают нам с тобой побыть вместе.

– Я тоже рада тебя видеть, – привычно улыбнулась Мария, скорее из вежливости, чем от радости.

– Леся! Надеюсь, мы не опоздали к чаепитию? Я ведь лично проверяла качество выпечки, которую будут подавать. Не хотелось бы пропустить момент и не успеть насладиться вашими довольными лицами. – Нинель уже вырвалась вперёд и взяла младшую Звягину под руку.

– О нет, конечно же, нет! – Леся быстро замотала головой. – Вы вовремя. Яу, как я рада тебя видеть! В последнее время всё реже получается с тобой встретиться, я соскучилась. Ну что, пойдёмте?

– Минутку! – вскричала Нинель. – Позвольте вас познакомить. Панкрат, наш сопровождающий, друг семьи. Это Леся Звягина, наша соседка и подруга. Это…

Нинель мгновенно познакомила Панкрата со всеми и тут же схватила его под руку, и они вместе с Лесей и Яу отправились впереди процессии. Мария пошла прочь от площадки под руку с Лираном, в окружении его сестры и друзей.

В доме как раз накрыли стол для чаепития, после которого планировалась прогулка по полям, которые цвели, тем самым радуя глаз и обоняние, а после – ужин на одном из полей или, по желанию, на веранде с открытыми окнами.

Как только они вошли и обменялись приветствиями с хозяевами дома, всех пригласили к столу. Места не распределяли, все садились кто куда хочет. Конечно же, Мария оказалась рядом с Лираном, в окружении его сестры и друзей, а Нинель, Яу и Панкрат – по другую сторону комнаты, с остальными гостями. Сидели они вроде недалеко, однако разговаривать с ними не было никакой возможности – не перекрикиваться же через стол.

Подали чай и пирожные в коробках кондитерской господина Бослонцева. Все, конечно же, заахали и заохали, смакуя угощение, и только Марии пришлось их чуть ли не силой в себя заталкивать. Какое там почувствовать великолепный вкус! Да она вообще никакого вкуса не ощущала. Аппетита не было. Перед глазами Панкрат болтал сразу с несколькими женщинами и девушками, мило им улыбался, вне всякого сомнения получая от беседы удовольствие. Его собеседницы восторга тоже не скрывали. Нинель смеялась и даже Яу, самая закрытая из сестёр, иногда что-то говорила с широкой улыбкой. Марии казалось, что им так весело только потому, что она далеко, при ней вряд ли бы кто расслабился. Конечно, она понимала, что думает так от досады, что она просто обижена, что так нельзя, однако здравомыслие не спешило возвращаться.

Судя по сияющему лицу госпожи Звягиной, Панкрат уже получил любую должность, которую согласится принять.

А уходит он из-за неё, из-за Марии.

Решит ли он остаться у соседей? Не слишком ли близко от фермы семейства Тенявцевых? Или уедет так далеко, чтобы никогда не увидеться даже случайно? Чтобы даже ненароком не столкнуться с Марией?

– Вы со мной согласны, Мария?

Она встрепенулась. Кадриэль смотрела на неё с улыбкой, но взгляд был довольно жёсткий, словно толчок – давай, приди в себя!

– Прошу прощения, я, кажется, задумалась и прослушала, о чём речь. – Вынуждена была признаться Мария.

Она успела увидеть, что к госпоже Звягиной подошёл Артур и тут Яу что-то быстро сказала, уступила ему место и пересела поближе к Марии. Биот в ливрее тут же подал ей стул, прекрасно поместившийся между Марией и Лираном, который тактично подвинулся в сторону.

Мария улыбнулась сестре. Отчего-то стало легче.

– О, мы просто болтали об отдыхе, – сказала Кадриэль. – Мы все только и делаем, что учимся, работает да мечтаем отдохнуть. Последний наш отдых состоялся несколько месяцев назад, в горах, в Ледяных пещерах. Пора планировать новый, но мы никак не можем решить, куда отправиться.

– Никаких предложений? – вдруг заинтересовалась Мария.

Кадриэль пожала плечами:

– Старый добрый отдых в отеле всё включено. Уже несколько сотен лет существует, ничего лучше не придумали.

– На Земле или на Цирцее?

– Ну, на Цирцее мы были, туда слишком долго лететь.

– Были? Вы все? – изумилась Мария, оглядывая компанию своего жениха. Она не сомневалась, что дети министра легко могли позволить себе подобный отдых, однако целая компания друзей?

– Да! – Лиран рассмеялся. – Это было великолепно!

– Давай я расскажу, – перебила Кадриэль. – Это было полтора года назад. Мы собрались внезапно, даже билетов на рейс не всем хватило. Из-за этого не полетели трое наших друзей. Некоторым пришлось идти на небывалые меры, чтобы составить нам компанию!

– Я переплатил втрое, – недовольно пробурчал Виктор. – Перекупил путёвку у какой-то вредной старушки. Она ещё полгода мне писала потом, жаловалась, что продешевила, жаловалась на пошатнувшееся по причине отмены поездки здоровье и требовала доплатить.

– Но всех победил Дементий! – с восторгом подхватил Лиран. – Этот прощелыга умудрился пробраться в космопорт! Нашёл технический транспортник до Цирцеи и зайцем улетел на нём. По пути его, конечно, поймали, но цели он добился – побывал на курорте. Правда, нам пришлось сброситься и заплатить за него штраф.

– Было такое, – подтвердил Дементий.

– Но как вам удалось пройти мимо охранных сканеров в техническую зону? – изумилась Яу. Мария решила, что сестра, в отличие от неё, понимает всю сложность такого поступка. Для самой Марии ничего сложного в этом не было – вроде как шёл, шёл да пришёл.

– О, это талант, – небрежно бросил Дементий, и стало понятно, что делиться подробностями он не считает нужным.

Яу скисла, но переспрашивать не стала.

– В этот раз, надеюсь, обойдёмся без подобного рода приключений, – закончила Кадриэль.

Они снова принялись обсуждать места отдыха, где хотели бы побывать, а Марии вдруг стало душно. Перед внутренним взором развернулась будущая жизнь – ровная полоса работы, жизни с Лираном и вкрапления отдыха с его друзьями. Раз за разом, год за годом, пока не придёт смерть.

Хотелось сбежать. Однако пришлось поддерживать беседу и веселиться.

Сразу после чаепития объявили выход на прогулку по полям. Цвела бо́льшая часть посадок на ферме господ Звягиных, особенно розы, жасмин, шалфей, розмарин, модифицированный ландыш и, конечно же, лаванда.

Гулять отправились все, и почти в таком же составе, как общались за чаем. Панкрат ушёл вперёд с Нинель, семейством Звягиных и взрослыми гостями. Яу снова присоединилась к ним, оставив Марию в компании Лирана.

Прогулка вышла очень приятной, несмотря на разговоры, от которых Мария немного утомилась. Лиран много рассказывал про свою работу, потом так же много спорил с Виктором по поводу этой работы, потом с Кадриэль по поводу собственных родителей, вернее, по поводу их решения купить акции какой-то корпорации, о которой Мария ничего не желала знать. Не болтал только Дементий, но, по-видимому, ему было просто нечего сказать о дорогих курортах и не менее дорогих акциях.

Хотелось просто гулять среди цветочного великолепия, в тишине, наслаждаясь вечными ароматами, однако не получалось. И Мария снова ощущала, как что-то сдавливает грудь и не даёт дышать.

Вернётся ли Панкрат с ними обратно на ферму? Что помешает ему остаться в новом доме, с новыми нанимателями? Приступить к новой работе сегодня же?

Они гуляли очень долго. В конце концов Мария просто перестала прислушиваться к разговорам и чуть что, только вздыхала жалобно и сетовала на усталость.

– Вы мало бываете на свежем воздухе.

Мария неожиданно увидела, что они с Лираном отстали от остальных и плетутся на большом отдалении. Он крепко держал её локоть и наклонялся очень близко.

– Как иначе объяснить вашу бледность и усталость? Видимо, нам всё же необходимо встречаться каждый день. Возможно, мне стоит переехать на время к вам поближе? Будем прогуливаться по вечерам вдоль реки… Или вы приезжайте в город, у меня большая квартира. Будем прогуливаться вдоль набережной.

Мария улыбнулась, потому что тон Лирана был шутливым.

– Я подумаю над вашим предложением.

– Подумайте тогда и над другим предложением тоже, – многозначительно добавил он.

Сердце испуганно заколотилось. Неужели он намерен обсуждать будущую свадьбу сейчас? Здесь? Как не вовремя!

Нужно было что-то предпринимать. И Мария закричала:

– Ах! Кажется, нас потеряли!

– Разве?

– Да! Я вижу, что Нинель мне машет.

– Да, я тоже вижу, как она машет руками, однако ваша сестра стоит боком, отвернувшись в другую сторону. Вы уверены, что она зовёт именно вас?

– Уверена, она ждёт меня.

И Мария поспешила на зов сестры.

⁂

Место для пикника уже приготовили, и гости собрались вокруг, выбирая тень погуще. И снова Марии досталось место рядом с Лираном.

Казалось, всего пару часов прошло со времени чаепития, так что все должны были быть сыты, однако стоило появиться еде, как её количество стало стремительно уменьшаться. Солёные корзиночки с козьим сыром с фермы семейства Тенявцевых расхватали мгновенно. Всевозможные канапе тоже пользовались вниманием.

И только Мария, как и в прошлый раз, угощалась через силу. Она вдруг поняла, что устала от общения с Лираном. Да, он весёлый, добродушный и отзывчивый, однако теперь ей просто хотелось помолчать. Однако Лиран не умел молчать, как и вся его компания. Исключением опять же оставался Дементий, и теперь складывалось ощущение, что ему просто трудно выдумывать предложения, состоящие из более чем двух слов. Марии, которая была далека от городской жизни и тамошнего времяпрепровождения, свойственного обеспеченной молодёжи, не разделяла их образа жизни и устала от рассказов о нём.

Пикник превратился для неё в мучение.

Внешне Мария, конечно же, вела себя безупречно. Она поддерживала беседу и всячески изображала веселье. Никто бы не посмел упрекнуть Марию в том, что она испортила кому-нибудь настроение!

Однако чем дальше, тем больше она ощущала, что задыхается.

После пикника гости долго ещё гуляли вдоль полей и в лесу, давно разделились на маленькие компании, со временем большинство уехало в поместье на парящей платформе. Когда, куда и с кем пропал Панкрат, Мария не успела заметить.

Она уже не помнила, был ли в её жизни день хуже. Ну, исключая тот день его рождения, конечно же!

Потом они вернулись к поместью пешком и играли в виртуальный пейнтбол. Мария даже не старалась уберечься от пуль и в каждом раунде выбывала почти сразу же.

Немного потанцевали вальс на поляне с миражами – устройствами, создающими иллюзии, в данном случае танцы происходили в космическом пространстве, под ногами белела пелена Млечного Пути, в вокруг кружились планеты.

И наконец, наступило время ужина, после которого можно было сбежать домой.

Мария считала каждую минуту.

В этот раз столы с белоснежными крахмальными скатертями поставили на веранде. Гости сели довольно плотно, так что Нинель оказалась наискосок, а Панкрат тремя стульями левее. Мария, конечно же, продолжала слушать Лирана и улыбаться ему, и смотреть на другой край стола только мельком, но всё же наступил миг, когда ей показалось, что она задохнётся. Сейчас, немедленно.

В этот миг Панкрат что-то ласково сказал сидящей рядом Лесе Звягиной и потом поцеловал ей руку.

– Извините, мне нужно выйти в дамскую комнату, – перебила Мария чей-то очередной рассказ и резко встала. – Прошу прощения.

В голове гудело, воздуха не хватало. Она с трудом удержалась от бега и только в коридоре перестала держаться.

Обойдя веранду стороной, Мария открыла стеклянную дверь и спустилась в сад. Желание вдохнуть полной грудью гнало её прочь от дома в глубину деревьев, где не видно стен, не слышно голосов и не нужно держать лицо.

Удалившись на свой взгляд достаточно далеко, она просто оперлась спиной о ствол крепкой яблоки, чьи ветви опустились под весом зелёных яблок, откинула голову и закрыла глаза. Она слушала щебет птиц и глубоко дышала.

Что это такое? Истерика? Усталость от вечной правильности, которая неожиданно опустилась на плечи тяжёлым ненужным грузом? Физически Мария была полностью здорова, в этом никаких сомнений. И всё же, всё же…

Текли секунды, складываясь с целые минуты, а потом… неизвестно, как долго она тут стояла в одиночестве, пытаясь вздохнуть.

Тут раздался шум.

И тут нет покоя! Но пока Мария хмурилась и решала, как поступить – стоит ли прятаться, или подождать, ведь прятаться глупо – как из-за соседнего дерева вышел Артур. Он отряхнулся от сухого мусора и увидел, что не один.

– Мария, – Артур с опаской огляделся. Но, ни увидев вокруг ни души, успокоился. – Тоже сбежала?

– Почему сразу сбежала?

– Почему, почему, по кочану. Как ребёнок, право слово. Может, пострадать, пока никто не видит? По тебе сразу видно, что ты влюблена. Без ответа.

– Почему это сразу без ответа? – обиделась Мария.

– А, да потому! Лицо у тебя такое, ясно? – огрызнулся он. В этом был весь Артур, с непрекословной уверенностью озвучивший то, что у него на уме.

– А ты тогда чего тут? Тоже несчастный влюблённый?

Он поморщился, оглянулся на дом:

– Надоело всё. Тошнит просто от всего этого.

Мария решила было съязвить, но вдруг передумала, вздохнула:

– Можно и так сказать.

Он снова взглянул в сторону дома. Ухмыльнулся:

– Тогда что? Поцелуемся?

– Что? С чего это?

– А почему нет? – Артур равнодушно пожал плечами. – Вот-вот сюда явится вся честная компания, я слышал шёпотки, что следует немедленно выйти в сад, в доме слишком душно. Если честно, мне до жути хочется всем им леща отвесить. Чтоб если уж отвечать, оправдываться до конца жизни, так хоть не без причины.

Мария отчего-то не бросилась с криками протестовать, а задумалась.

– Всё достало, не представляешь как.

– Может и представлю.

Артур вздохнул, встал рядом, так же прижимаясь спиной к дереву.

– Лучше бы я никогда не взрослел. То, как взрослые паясничают, просто с ума сводит.

– По правде говоря, ты с детства не очень-то изменился.

Он немного помолчал, а потом встрепенулся, бросил взгляд в проход между деревьев и судорожно зашептал:

– Быстрее, решайся. Они близко. Ну? Не трусь!

– Давай.

Всё случилось так быстро… так стремительно, что Мария просто не успела подумать. Просто не успела! Иначе никогда бы не поступила так, как поступила. Она подалась Артуру навстречу и махнула на всё рукой. Душа требовала бунта, и бунт поднялся.