Романов не стал информировать Аньелли о своем визите в Рим. Тем более что после встречи с представителем Indespectus он намеревался уехать обратно в Москву. Гостиницу заказал для себя на две ночи и для представителя агентства на одну, как и указали в письме из Indespectus. В «Маджестике» все было по-старому. Тот же швейцар. Тот же беллбой. Только вместо Елены за стойкой стоял молоденький итальянец. Он посмотрел паспорт Романова:

– Добро пожаловать, синьор Романов. Мы рады, что вы вернулись в Рим и что опять остановились у нас. Как члену Leaders Club мы сделали вам апгрейд. Номер люкс. Вас нужно проводить? – спросил он, увидев, что, кроме сумки через плечо, у Романова вещей не было.

– Нет, спасибо. Я здесь все знаю. Кстати, я заказывал номер для мистера Ричарда Чениса. Из США.

– Да, синьор, но он еще не приехал.

Романов прошел в номер. Неплохо. Вышел на балкон. По Виа Венето неслись машины. Глаз уперся в часовню, и Романов почувствовал легкий холодок в спине. Несколько лет назад он зашел в эту часовню. Внутри она была покрыта человеческими черепами и берцовыми костями. Все залы были полностью покрыты человеческими останками. Романов, от природы очень брезгливый, после посещения этой часовни тут же пошел в «Граф Галючано» и выпил граммов триста граппы, не закусывая. Так он стоял, размышляя о том, что его жизнь после знакомства с семейством Аньелли стала напоминать какой-то детектив, который в любое время мог трансформироваться в боевик. В дверь постучали.

– Entra, – крикнул Романов, полагая, что это кто-то из прислуги.

Дверь открылась. В номер вошел пожилой брюнет с тронутыми сединой волосами.

– Мистер Романов? – спросил он по-русски с легким акцентом, свойственным англосаксам.

– Вы, видимо, мистер Ченис?

– Совершенно верно. Я привез контракт. – Он присел за стол и раскрыл папку. – Пожалуйста. Контракт составлен в двух экземплярах. На русском и на английском. Мы знаем, что вы прекрасно владеете английским. Ознакомьтесь, пожалуйста, и подпишите. Согласно этому контракту, вы заказываете абонентское обслуживание, которое составляет двадцать пять запросов в месяц и базируется на информации, уже имеющейся в банке данных нашего агентства. Если информации, запрашиваемой вами, у нас нет и мы должны ее добыть, тогда мы назначаем отдельную цену, и на ваше усмотрение подтвердить заказ или снять. Это уже не абонентское обслуживание. Цена состоит из двух частей – наш гонорар и сумма, которая потребуется для добычи информации. Обратите внимание на девятый пункт. Информация не может быть использована против правительства какого-либо государства.

– А против члена правительства?

– Только в том случае, если она не затрагивает интересы государства и член правительства рассматривается как частное лицо. Пожалуйста, мистер Романов, задавайте вопросы до того, как подписали контракт.

– Вот здесь. Пункт девять, подпункт два. Вы не даете информацию о своих клиентах. А как мне узнать, что это ваш клиент?

– Мы откажем вам в информации, сославшись на пункт девять. Еще вопросы?

– Нет. Вопросов больше не имею, – сказал Василий Ильич, размашисто подписывая оба экземпляра.

– Тогда у меня к вам вопрос. Как вы о нас узнали? Мы не афишируем свою деятельность. Поэтому люди, которые к нам обращаются, всегда получают информацию о нас от одного из клиентов. Данные обо всех клиентах у нас имеются. Предупреждаю, мы время от времени в целях безопасности мониторим наших клиентов. Вы теперь тоже будете в зоне нашего внимания.

– И чем мне может грозить…. – Романов помялся, – неправильное поведение? Скажем так.

– Тем, что мы разорвем контракт.

– И все?

– Разумеется. Мы добросовестная коммерческая структура, а не мафия. И вы, подписывая контракт, берете на себя определенные обязательства в рамках международных законов, а не принимаете омерту. Теперь о связи. Вот адрес электронной почты. Вашим менеджером буду я. Вы отправляете запрос по этому адресу, я передаю ваш заказ в соответствующее подразделение нашей фирмы и после его выполнения отправляю вам вот на эту почту. Вы запомните адрес и пароль? – спросил Ченис, протягивая листок бумаги.

Романов внимательно прочитал адрес и пароль и вернул бумажку Ченису. На память он не жаловался. Тот достал зажигалку и спалил листок.

– Если мы обнаружим попытку взлома вашей почты, мы тут же изменим ваш адрес. Так как вы о нас узнали?

– Ваши координаты мне дал отец. Генерал Романов. Илья Константинович. Он сотрудничал с вашей фирмой много лет.

Ченис покивал головой. Судя по всему, имя генерала Романова ему не было известно, но Василий Ильич не сомневался, что справки будут наведены.

– Скажите, мистер Ченис, – спросил Романов, – могу я сделать сейчас первый заказ в рамках абонентского обслуживания?

Уверяю, оплата придет на указанный счет через два-три дня. Впрочем, если это против правил, я готов перевести сумму одного заказа прямо сейчас. Только дойду до ближайшего банка.

– Нет нужды. Делайте ваш заказ. Я отправлю его в наш офис прямо сейчас. Из своего номера.

Романов оторвал от блокнота, лежавшего на столе для переговоров, листок и написал два имени: Фабио Аньелли и Евгений Петрович Есин.

– Меня интересуют их связи в США. Особенно Есина. А также есть ли у него там недвижимость, счета, друзья.

– Ченис посмотрел на листок и попросил:

– Напишите по-русски имя русского. Мы сами найдем правильное написание его имени латинскими буквами.

– Когда вы уезжаете, мистер Ченис?

– Завтра утром.

– Тогда, может быть, поужинаем сегодня вечером вместе? Я вас приглашаю.

– Вообще-то у нас не принято ужинать с клиентами, но ради первого знакомства можно отойти от правил.

– Отлично. Встречаемся в холле гостиницы в семь вечера.

Романов вышел из отеля и направился к Пьяцца ди Спанья. С Паолой встретиться придется, поскольку необходимо перевести деньги на счет Indespectus. Но это он решил перенести на следующий день. Он шел по направлению к стене, оставшейся от древнего Рима, с тем, чтобы по подземному переходу спуститься на Пьяцца ди Спанья. Мимо него прошли два итальянских парня лет семнадцати. И тут же Романов услышал за спиной дикий вопль. Он резко обернулся. Один из парней улепетывал со скоростью олимпийского чемпиона по бегу на короткие дистанции; другой стоял на коленях перед верзилой под два метра ростом, который вывернул ему руку так, что любое сопротивление было невозможно. Романов, как бывший десантник, поймал себя на мысли, что оценивает верзилу с точки зрения объекта нейтрализации. Но он вынужден был отметить, что задержание итальянца произошло безукоризненно.

– Это ваш кошелек, сэр? – обратился верзила к Романову на английском языке с американским акцентом.

Романов инстинктивно сунул руку в карман. Он был пуст. А в метре от итальянца на тротуаре валялся его кошелек с валютой и кредитными карточками. Он, не торопясь, подошел к верзиле, поднял свой кошелек и благодарно улыбнулся.

– Вы меня выручили, сэр, просто не знаю, как вас благодарить, – сказал Романов на чистейшем английском. – Но что вы собираетесь делать с этим ребенком? Сдадите полиции?

– А вот что.

Он поднял парня с колен и влепил ему такой пендель, что тот растянулся на тротуаре, но быстро вскочил и дал такого стрекача, что ему мог позавидовать любой профессиональный стайер.

– Неаполитанцы, – презрительно сказал верзила. – Самый никчемный народец в Италии. Мелкие воришки, приезжающие в Рим на заработки. – Он протянул Романову руку, больше похожую на медвежью лапу, чем на человеческую ладонь, и представился: – Джеймс Лэмптон.

– Бэзил Романов, – представился Василий Ильич, пожимая руку незнакомца.

– О, вы русский, – широко улыбнулся американец. – Рад познакомиться.

– Вы живете в Риме? – Романов сам не понял, чем его заинтересовал этот здоровяк. К американцам он относился без негатива, но с легким пренебрежением, считаю их чем-то вроде биороботов.

– Пока в Риме.

– Не хотелось бы так вот расстаться. А что, если мы завтра пообедаем вместе? Если вы, конечно, свободны.

– Увы, сегодня вечером уезжаю в командировку.

– Жаль, – искренне сказал Романов. – Но интуиция мне говорит, что мы еще встретимся.

Они пожали друг другу руки.

– Здесь не Неаполь, – сказал на прощание американец, – но старайтесь следить за часами и бумажником. За последнее время много гастролеров появилось.

Романов очень удивился бы, если бы пошел за американцем и увидел, что в первом же переулке его ждали неаполитанские «воришки», которым он вручил несколько стодолларовых купюр. Потом похлопал одного по плечу, потрепал другого по щеке и направился прочь.

Романов спустился на Пьяцца ди Спанья и зашел в чайный дом Баббингтон. Он любил это место, где можно было спокойно посидеть и попить чайку. Белый чай очень благотворно действовал на его состояние. Бодрил сильнее крепкого кофе и всегда снимал усталость с ног. Когда чай был заварен по всем правилам, он достал телефон и позвонил Паоле.

– Слушаю, синьор Романов.

– Паола, я в Риме. У меня на руках контракт с одной информационной структурой, который необходимо сегодня или завтра проплатить. Далее нужно вносить абонентскую плату каждый месяц, как указано в контракте, до самого окончания расследования.

– Где вы остановились, синьор Романов?

– В «Маджестике». Мы могли бы встретиться до вечера. Вечером у меня важные переговоры с представителем фирмы, с которой подписан контракт.

– Я в Милане с синьором Филиппо. Но Марко, его секретарь, сейчас в Риме. Я немедленно свяжусь с ним, и он немедленно зайдет к вам в отель. Пожалуйста, снимите копию и пришлите нам подлинник, чтобы не было бюрократических процедур с банком. Марко доставит его мне сегодня же.

Чертыхнувшись на свою слабую сообразительность, Романов пошел в отель. Кой черт понес его в Рим! Он же знал, что Аньелли постоянно проживает в Милане. Но ничего не поделаешь. В следующий раз надо звонить, прежде чем ехать. Марко приехал в отель через час. Сделав у консьержа копию контракта, он тут же уехал в аэропорт, заверив Романова, что синьорина Чинетти получит контракт уже через три часа. «Синьорина Чинетти»… сказанное приятно удивило Василия Ильича. Значит, Паола не замужем.

Встретившись с Ченисом в холле гостиницы в условленное время, Романов повел американца в «Граф Галючано». Приветливо кивнув знакомому официанту, он жестом пригласил Чениса сесть. Ресторан, точнее, его часть представляла коробку из стекла. Таких коробок было несколько на Виа Венето. И Романов никак не мог понять, почему в этом туристическом месте одни коробки всегда переполнены, а другие пустые.

Пока американец просматривал меню, Романов украдкой изучал его. Лет шестьдесят – шестьдесят пять. Смуглый. Черные как смоль волосы, тронутые сединой. Скорее всего, латинос. Он со знанием дела сделал заказ, не упомянув спиртное. Романов заказал свой обычный ужин, присовокупив триста граммов граппы.

Когда официант принес графинчик, Ченис улыбнулся:

– Я пью только воду, мистер Романов.

– Неужели откажетесь выпить за знакомство и начало плодотворного сотрудничества?

Американец опять улыбнулся:

– Я ведь десять лет прожил в СССР и России. И знаю ваши обычаи. Отказаться выпить с русским – это его смертельно оскорбить. Наливайте.

Беседа протекала в дружеском тоне. Романов постарался кратенько рассказать о себе. Ченис, не выразивший ни малейшего интереса к биографии собеседника, сообщил только о том, что он родился в Спринг-Вэлли в штате Невада. Окончил Гарвард. Несколько лет проработал в Москве. Сначала во Внешэкономбанке, затем в представительстве банка «Голдмэн Сакс». После ухода «Голдмэн Сакс» из России работал в нескольких американских компаниях. Через час они уже были на «ты».

– Дик, ты в Москве так хорошо освоил русский? – спросил Романов.

Тот факт, что после ухода одной компании из России он переходил в другую, оставаясь в России, не оставлял сомнений в его бывшей профессии.

– Нет. Я ведь славист по образованию. Русскую литературу и искусство знаю лучше, чем большинство русских. Не хочу тебя обижать.

– Скажи, книги, описывающие Гарвардский проект, имеют под собой почву?

Ченис кивнул:

– Да, и это вскрыло всю тупость наших политиков и особенно военных.

– Ваших или наших?

– Наших.

– Почему?

– Мы под их влиянием и, скажу откровенно, пропагандой тратили триллионы долларов на оборону. А ты не представляешь, насколько дешево нам обошлась ликвидация СССР в рамках Гарвардского проекта. И все из-за нелепой мелочи. Наши главные слависты из Беркли смешали воедино русских и советских. А это абсолютно разные народы. Разные культуры, разные национальные психологии, разный менталитет и, как результат, разная поведенческая модель.

– И какая же разница? Я что-то об этом не задумывался.

– Русские – это естественный продукт исторического развития. Если бы мы знали… Если бы эти мудрецы из Беркли понимали, какие русские продажные, мы бы сэкономили сотни миллиардов долларов. Не было смысла тратить на оборону сотни миллиардов, когда можно было купить всю русскую верхушку за несколько сот миллионов.

Романов воспринял это откровение иностранца абсолютно спокойно. Он не питал патриотических чувств, справедливо рассуждая, что быть патриотом в стране, принадлежащей небольшой группе людей, просто смешно. Отец, конечно, оказывал на него большое влияние, но, будучи сам советским человеком, не сумел сделать такового из сына. «Ты слишком глуп, чтобы быть советским патриотом, – вспомнил Романов слова генерала, – но слишком умен, чтобы быть российским. Может быть, это и хорошо. Ты современный русский человек. Циничный и безыдейный».

– Василий, – прервал его воспоминания Ченис, – нам абсолютно безразлично, с какой целью ты заказываешь информацию, но скажи – это личный вопрос?

– Нет. Я работаю на своих клиентов. Я руководитель крупного детективного агентства в Москве.

Американец кивнул:

– Тогда ты пришел по адресу. Мы инструмент дорогой, но эффективный.

Пискнул смартфон Чениса.

Тот посмотрел на экран:

– Деньги пришли на наш счет. Так что ты можешь смело делать заказы. Следующий платеж через месяц.

Они проговорили до полуночи и расстались дружески. На прощание в холле отеля Ченис, который улетал в пять утра, хлопнул Романова по плечу:

– Удачи тебе, паратрупер. Если случайно окажешься в Сент-Джонсе, обязательно позвони. Продолжим беседу.

Романов обаятельно улыбнулся:

– Окажешься в Москве, ты знаешь мой телефон.