XI

– …я сам едва не поседел! Оборачиваюсь – а он стоит и пялится своими буркалами. В холке, не поверишь, метра два! А то и с половиной!

Егерь потянулся к корчаге с сидром. Ещё две, уже пустые, сиротливо притулились между грязными тарелками и миской с пловом – уже слегка поостывшим.

Часа не прошло, как Егора привели в трактир. Умар помог устроить пострадавшего на лавке, после чего отпросился пройтись по селению, познакомиться с жителями, заглянуть на рынок. Сильван, как и полагается прилежному ученику, пользовался любой возможностью, чтобы пополнить запас знаний.

– Вот я и говорю – слонопотам, не лось! – Егор отхлебнул янтарного, с густым яблочным вкусом, напитка. – Раза в полтора больше обычных, зуб… то есть клык на холодец!

Егерь ухмыльнулся.

– Много ты обычных видел, салага! В Лесу без году неделя, а туда же, клык !

– Я-то? – молодой человек поперхнулся от возмущения и закашлялся. – да я…кхе… в тай…кхе…ге с малых лет! Я… кхе… на заставе в Биро…кхе..биджане знаешь сколько сохатых завалил?

– Замкадные, не в счёт. – пренебрежительно отмахнулся Бич. – Мелюзга это, и тот, которого ты видел – тоже мелюзга. Вот в Лосинке – те да!

– Что, тоже альбиносы?

– Сам ты альбинос. Небось, с перепугу не заметил, какие у того лося глаза были?

– Ну… – Егор озадаченно поскрёб затылок. – кажись, обыкновенные. Чёрные такие, большие, как у лошади.

– То-то, что чёрные! – Бич назидательно поднял нож с наколотым куском баранины. – А у альбиносов, что у людей, что у зверей, они светлые или вообще красные, потому как лишены пигментации. Белые лоси – это, Студент, особый вид. Они ещё до Зелёного Прилива были, хотя и не в этих краях.

– А в каких?

– Хрен их знает – то ли в Финляндии, то ли в Швеции. А теперь вот и у нас. В Лосинке есть один, не твоему чета. Два метра в холке, гришь? А три не хочешь? Я видел как-то – мастодонт, не лось!

Недаром Пау-Вау считают его духом Леса, а остальных белых лосей – его детьми.

– Выходит, индейцы на них не охотятся? Типа священные животные, неприкосновенные?

Егор с трудом мог представить, что Пау-Вау подражают индийским браминам.

– Почему не охотятся? – Бич глянул на него озадаченно. – Ещё как охотятся! Белый Лось – самая желанная добыча, стоит кому- нибудь его подстрелить, то потом всем племенем квасят, празднуют. Потому как добрый знак, Дух Леса благословение шлёт.

Егерь нечасто рассказывало о легендах и поверьях лесовиков. «Хочешь послушать всякие небылицы – неизменно отвечал он – ступай к Мартину, благо он у вас в ГЗ обитает. Поставь ему полбанки и слушай, пока уши не завянут».

Мартин, загадочный тип неопределённого возраста, бездельник, пропойца и мастер задушевных бесед, жил в одной подсобке на этаже кафедры Ксеноботаники. Он пришёл туда ещё во времена Зелёного прилива, да так и прижился – выполнял мелкие поручения, мыл полы. А заодно – спаивал студентов самогонкой собственного приготовления и развратничал с морально нестойкими первокурсницами.

Егерь снова наполнил кружки, опрокинул над столом корчагу, заглянул в неё, снизу, выворачивая шею.

Егор с интересом наблюдал за этими манипуляциями. В голове шумело – петровский сидр не зря славился крепостью.

Бич, наконец, оставил корчагу в покое.

– Так что ты там хотел предложить, студент? Давай, излагай, пока мы не надрызгались. А то после такого дела насухую сидеть вроде как и не по понятиям…

Егор хотел, было переспросить, что напарник имеет в виду под «таким делом» – встречу с Белым Лосем или третейский суд? – но не стал. Он давно собирался побеседовать с егерем, но всякий раз что- нибудь мешало.

Пожалуй, дальше откладывать не стоит. Егор с сожалением отодвинул недопитую кружку и приготовился излагать.

***

Бич заржал так, что трактирщик, перетирающий кружки за стойкой, нервно вскинулся – что за забаву затеяли беспокойные клиенты?

– Ты, значит, другую нашёл, а она тебя и окрутила? Ты, Студент, по ходу, совсем ничему не учишься! Забыл, как стерва эта, Лина, тебя обвела вокруг пальца?

Егор пожал плечами. Что было, то было, к чему отрицать очевидное?

– Ну да ладно. – сжалился егерь. – Пошла она куда подальше, прошмандовка… Только теперь непременно надо выпить, чтобы новая… эта… не как та… ну, ты понял!

И снова приложился к кружке. Егор последовал примеру и скривился – пока он издалека подкатывал к теме, пока Бич, уже изрядно набравшийся, продирался сквозь подробности повествования – сидр успел нагреться и выдохнуться.

Впрочем, сейчас им было не до дегустации.

– Я сам не знаю, как оно вышло. Зашёл в библиотеку, уточнить кое-что для Шапиро, а она там. Я здороваюсь – нас Лина познакомила, ещё до того… короче, раньше. Слово за слово, спустились в «шайбу» попить кофе, ну а дальше…

Что дальше – было ясно и без пояснений. Егор, пребывающий в состоянии раздрая после фиаско с предыдущей пассией, не заметил, как оказался сначала в её комнате, в университетской общаге, а потом в её постели.

Татьяна (так звали библиотекаршу), хоть и не могла похвастать броской красотой прежней его подруги, имела, как выяснилось, все положенные округлости вполне приятного наполнения. Да и прочие части тела, скрываемые мешковатым нарядом, оказались на уровне. Что до остального – Лина, как выяснилось, не шутила, намекнув на скрытый темперамент библиотекарши. Егор в прежней своей жизни за МКАД не был обделён женским вниманием, и полагал, что неплохо разбирается в предмете – но это не помогло ему разглядеть вулкан, скрытый за невзрачной внешностью новой знакомой. За ночь они ни разу не сомкнули глаз, и наутро молодой человек чувствовал себя выжатым как лимон – чего никак нельзя было сказать о его партнёрше. Вчерашняя «серая мышка», «мымра», лучилась довольством и чуть не мурлыкала в ответ на прикосновение любовника.

Разумеется, оба не явились на работу и провели день вдвоём, в смятой постели, покинув её всего на полчаса, пополнить запасы съестного на рынке.

После наскоро состряпанного ужина Татьяна в одной ночнушке устроилась на подоконнике (Егора кольнуло – точно так же сидела когда-то Лина) и потребовала рассказа о его путешествиях. Отпираться было бессмысленно: о рейде в таинственную и опасную Щукинскую Чересполосицу, как и о конфликте с золотолесцами судачили и студенты, и сотрудники – словом, все обитатели Главного Здания.

Татьяна, как и многие университетские, страдала Эл-А в средней форме и не могла углубляться в Лес (кратковременные походы в Мичуринское и на смотровую площадку не в счёт) – а потому ловила каждое слово, то и дело, требуя объяснений и подробностей. Егор, хоть и не без труда, сумел обойти самые деликатные моменты и, в свою очередь, постарался разговорить собеседницу. И не без успеха: выяснилось, к примеру, что при первом знакомстве он оказался прав, отпустив комплименты её музыкальным пальцам. Татьяна действительно оказалась скрипачкой – самой настоящей, профессиональной. Когда-то она закончила консерваторию в Питере, преподавала в музыкальной школе по классу скрипки и даже концертировала в составе струнного квартета, пока судьба не забросила её в Московский Лес. Егор пытался выяснить обстоятельства этого, но добился лишь недовольной гримаски и неохотно данного обещания рассказать как-нибудь потом.

Заодно девушка поведала о предстоящем визите её давнего знакомца по питерской альма матер – ныне мировой знаменитости, первой скрипки оркестра Ла Скала, обладателя бесчисленных международных премий и наград. Афиши с его портретами уже несколько дней украшали холла первого этажа ГЗ, но Егор их не замечал – он вообще мало интересовался местной культурной жизнью. И уж точно на афишах не было ни слова о том, что заезжая знаменитость решилась на столь экзотический тур не просто так. Дело в том, что его дед, известный музыкант и профессор Гнесинки, жил когда-то в Москве и, сорванный с места Зелёным Приливом, не сумел вывезти из обречённого города своё главное, поистине бесценное сокровище – скрипку работы Антонио Страдивари.

Сюжет был достоин авантюрного романа: старый скрипач, умирая, открывает скрипачу-внуку тайну и берёт с того слово отыскать пропажу, снабдив кое-какими указаниями. А внучек не придумал ничего лучше, как отправиться в Московский Лес, надеясь, по русскому обыкновению, «на авось» – и помощь сокурсницы по консерватории. Благо, с ней он все эти годы поддерживал связь.

Надо ли уточнять, к кому та обратилась за решением проблемы? И теперь Егору теперь оставалось гадать: была ли их внезапно вспыхнувшая страсть в самом деле внезапной – или дело в точном расчёте «серой мышки»?

Но – карты сданы, пришло время играть. Егор неосмотрительно (а кто проявляет осмотрительность в постели?) обещал «что-нибудь придумать» – и вот, пришло время обещание это выполнять. Ну, или хотя бы попытаться. Правда, он собирался заняться этим на пару с егерем, но судьба в лице «бешеного корня» внесла в планы серьёзные коррективы.

О том, чтобы обратиться к кому-то ещё, Егор даже не помышлял. Да и к кому? К Шапиро? К лешаку Гоше? Может, к «партизанам»-барахольщикам?

Нет уж. Слишком велик куш, слишком дорого стоит подлинный Страдивари за МКАД. Конечно, скрипач заплатит за спасённую реликвию, и заплатит щедро – но кто знает, что могут выкинуть лесные старатели? Нет уж, если иметь дело, то с людьми надёжными, проверенными. Таких, кроме Бича, у Егора не имеется, а, стало быть, и выбора никакого нет.

Лишь бы егерь согласился взяться за дело в одиночку…

Входная дверь скрипнула. Бич обернулся – и скривился, словно надкусил лимон.

В дверях стоял Трен. Трактирщик подскочил к столу, за которым устроились напарники, обмахнул полотенцем и приволок из подсобки стул высокой прямой спинкой. Красивый стул, из резного дуба, несомненно – ручной работы. За МКАД такое изделие стоило бы бешеных денег.

– А для других-прочих, значит, и простые лавки сойдут? – егерь покосился на трактирщика. – Это за что же нам столько счастья и сразу?

Друид сел. Язвительный пассаж егеря он будто и не заметил.

– Я здесь по поручению мастера Лугайда. Он хочет сделать тебе предложение…

– …от которого я не смогу отказаться? – хмыкнул егерь. – Да ты пей, у нас много. Надо будет – ещё закажем. Чего тебе – сидра, самогонки?

И пододвинул гостю кружку.

– Братья выше ранга послушника, пьют только воду. – с достоинством ответил Трен. – Это входит в двадцать четыре правила жизни в Обителях.

– Хреново вам живётся. – посочувствовал егерь. – А мясо вы тоже не едите?

– Может, обсудим наши гастрономические порядки в другой раз? – осведомился друид. – Я пришёл по важному делу и не хотел бы терять времени.

– Что, крыша горит? – егерь продолжал валять дурака. – У нас, между прочим, тоже важное дело: задумали, понимаешь, нажраться по случаю успешного завершения процесса. Потому – право имеем!

– Имеете, конечно. – не стал спорить Трен. – Но, позволю себе заметить: вы на нашей территории, и простая вежливость требует, чтобы вы меня выслушали.

– Вежливость… – насупился егерь. – Что-то вы не очень думали о вежливости, когда руки нам связывали…

– Таков обычай. – коротко ответил друид. – В конце концов, вы сами прибегли к третейскому суду Обители, никто вас не принуждал. Итак?

Егерь пожал плечами.

– Ну, хорошо, говори, зачем пришёл. Только не обессудь, Студент останется здесь – раз уж он на суде сошёл за свидетеля, то пусть и тут того, свидетельствует. Мы, знаешь ли, напарники, у меня от него секретов нет.

Егор едва не поперхнулся от неожиданности. Ни о чём таком они не договаривались. К тому же, какой из него сейчас напарник с переломанными-то рёбрами?

Бич, угадав эти мысли, чувствительно придавил под столом его башмак.

Трена заявление егеря не порадовало.

– Ладно, пусть остаётся, раз так… А дело моё довольно простое. Некоторое время назад один из самых талантливых учеников мастера Лугайда покинул Обитель, прихватив с собой нечто очень ценное. Нам стало известно, что он скрывается где-то на северо- западе Леса. Нужно найти и вернуть беглеца вместе с похищенным.

Хмель и ирония разом слетели с Бича.

– Кхм… друид? Ограбил и сбежал? Почему сами-то его не найдёте? Возможностей в Лесу у вас выше крыши…

Трен замялся – всего на мгновение, но от собеседников это не укрылось.

– Если эта история всплывёт – пострадает репутация мастера Лугайда. Я не могу этого допустить.

– И, тем не менее, сообщаешь об этом чужакам?

– Да. И рассчитываю на вашу скромность. Тебе известно, что будет, если вы нас разочаруете…

– Вот только не надо угрожать! – окрысился егерь. – Всё сказанное останется между нами, неважно, договоримся мы, или нет. Профессиональная этика – может, слыхал?

– Слыхал. – кивнул друид. – Так мы договоримся?

– Нет. Я не полиция и не охотник за головами. И не наёмный убийца, это вы к родноверам обращайтесь. Или к Сердрику. Он, конечно, в бегах, но вам ведь не составит труда его отыскать, верно? А к егерям – даже не пробуйте. Ни один из нас не примет заказ, связанный с охотой на человека.

Друид не ответил – замолчал, опустив голову так, что складки капюшона совершенно скрыли лицо. Молчал долго, а когда заговорил, голос звучал глухо, как из бочки.

– То, что совершил Эреман, называемый Чёрным Друидом преступление в том числе, и по законам человеков. Так что совесть твоя может быть спокойна. К тому же, мастер Лугайд не просит убивать Эремана, надо всего лишь найти его и вернуть в Обитель.

– Всего лишь… – хмыкнул Бич. – Как у вас всё просто… Так что он спёр-то?

Друид молчал.

– Предлагаешь, как в сказке: «принеси то, не знаю что?» Так мы в эту игру уже играли, спасибо. Либо ты говоришь, что он у вас там попятил и что учинил такое запретное, либо – до свидания. Котов в мешке будешь продавать кому-нибудь другому.

– Ты узнаешь это, только когда дашь согласие. – отрезал друид. Егору показалось, что он хотел для убедительности стукнуть об пол посохом, и не сделал этого только потому, что сидел на стуле. – Это не обсуждается.

Бич развёл руками: нет так нет, дело хозяйское.

– Как полагаешь, Студент, соглашаться нам или не стоит?

Егор пожал плечами. Вся его сущность прямо-таки вопила, призывая держаться подальше от этого дела. Впрочем, предложение адресовано не ему, и вопрос егеря сугубо риторический, на публику. На Трена, поскольку других зрителей не видно.

– Видишь, уважаемый, мой напарник тоже сомневается. – к Бичу возвращалась его прежняя ироническая манера. – Как я могу за него решать?

– К нему предложение и не относилось. – буркнул Трен. – Мастер Лугайд обратился к тебе, и ни к кому другому.

Друид был раздосадован, и не собирался этого скрывать. Егор недоумевал – зачем егерь устраивает этот цирк? Ведь, как ни крути, в иных делах помощь Петровской Обители неоценима, и ссориться с ними не стоит.

Ясно, однако, что браться за заказ Бич не торопится. И правильно – даже Егору с его мизерным опытом в подобных делах было очевидно, что от этого заказа попахивает.

«…если не сказать – смердит. Чёрный Друид, надо же…»

– Передай мастеру Лугайду мои глубокие и искренние извинения. – заговорил Бич, на этот раз без ёрничества. – К сожалению, я уже принял другой заказ, а он подразумевает весьма сжатые сроки. Так что планы свои я изменить не могу – деловая репутация, сам понимаешь… Если не веришь, расспроси студента – заказ через него пришёл.

Друид испытующе глянул на Егора, и между лопаток у него словно пробежала ледяная струйка. Он сразу вспомнил Дубовый Кубок и слова судьи, падающие тяжёлыми каплями ртути: «…призываю Дуб, Терновник и Омелу в свидетели, что всё сказанное здесь – правда, и только правда…»

…но ведь он действительно предложил егерю этот заказ, разве не так..?

– Однако, если мастер Лугайд примет совет, – продолжал Бич, – я бы рекомендовал обратиться на Речвокзал, к Манукяну. Уверен, для него не составит труда…

– Я знаю Кубика-Рубика, не трудись. – перебил Трен. – Пожалуй, так и сделаю, раз ты отказываешься. Что ж, спасибо, что потратил время – и, надеюсь, ты и твой… хм… спутник – друид строго глянул на Егора из-под клочковатых бровей – не забудете, что молчание и скромность есть непременные условия спокойной и, главное, долгой жизни.

Он встал и, тяжко опираясь на посох, направился к дверям. Трактирщик из-за своей стойки угодливо изобразил поклон.

– Ты глянь, он ещё и угрожает! – егерь проводил визитёра тяжёлым взглядом. – И ведь прав, старый мошенник: об их раскладах лучше не болтать, клык на холодец. Это я для тебя, Студент, ежели вдруг надумаешь пооткровенничать со своей библиотекаршей.

– Так ты берёшься за моё дело, или нет? – Егор уже понял, что его предложение стало удобным поводом для отказа. Тем не менее, следовало внести ясность.

– Берусь, куда от тебя деться. Опять же – культура, святое дело, как тут не помочь?

Он покосился в окошко, на двор, где мелькнула у ворот серая хламида.

– Давить они на меня вздумали! – егерь сплюнул на выскобленный пол и растёр плевок подошвой. – Вот скажи, Студент, почему всякий раз, когда я имею дело с этой братией, то чувствую себя, как сказал бы наш друг Шмуль, самую множе̂чко поиметым?

– Это ещё почему? – удивился Егор. – Вроде, мы ни на что не соглашались и ничем им не должны?

– Вроде у бабки в огороде. Думаешь, он просто так явился после процесса? Клык на холодец, решил, что я после благоприятного вердикта размякну, стану сговорчивее, и возьмусь за этот заманухис.

– А ты нет?

– А я нет. И другим не советую. Как говорил один не самый плохой писатель – «в дела мудрецов не суй носа, голову потеряешь». И к друидам этот относится поболее, чем к иным прочим.

– Значит, лучше поскорее об этом забыть?

– А вот это уж хрен! – рассмеялся егерь. – Запомним, запишем и отложим на дальнюю полочку. Глядишь, и пригодится.