Глава 9

1

Кролики истошно верещали, сгорая заживо в полыхающих обломках ненужного уже ковчега. Бар «Поклонения» заполнился почти до максимума, и Он лихорадочно соображал, как бы так распорядиться лишними очками, чтобы они не пропали впустую.

С очками Поклонения Он уже давно разобрался. Было несколько вариантов их использования, но основных всего два.

Первый, но сейчас, к сожалению, неприменимый. С их помощью можно апгрейдить весь прочий внутренний Его функционал. Например, можно расширить емкость Накопителей Единиц Могущества, Очков Веры и Хаоса. Ширину канала поставки Единиц Веры или ускорить работу Генератора Диалектического Преобразования. К сожалению, емкость самого бара Поклонения этими очками расширить нельзя. Он увеличится автоматически при многократном наполнении и опустошении. Кроме того, напрямую зависим от количества одухотворенных обитателей Мира. Сейчас его емкость настолько ничтожна, что максимума хранящихся в Накопителе Очков Поклонения ни на что серьезное не хватало.

Второй вариант – удовлетворение молитвы верующего. Конечно, для этой цели можно использовать и Единицы Всемогущества, они практически универсальны, но… На круг получалось дороже. Да и зачем? Всемогущество можно использовать в своих личных целях, а верующих оставить на самообеспечении. Тем более что бар Поклонения все равно качать нужно.

– Ну что же… Плодитесь, размножайтесь… но только уже, чур, без деления. Наполняйте землю и обладайте ею. Да страшатся и да трепещут вас все звери земные и все птицы небесные, все, что движется на земле и все рыбы морские, и гусеницы противные и насекомые чешуйчатокрылые. В ваши руки отданы они… – Он глянул на жертвенник, и поморщился от тянущегося от него смрада паленого мяса. – А особенно кролики.

Плуг с сыновьями бросили в пламя еще по одному зверьку и продолжили внимать. Продолжил внимать и маленький Хараан, сын Кама, единственный пока что внук Плуга. Он тоже швырял в огонь лопоухих пушистиков и очень этим гордился. Женщин до столь ответственной процедуры не допустили. Они только пресекали рассредоточение по окрестностям кроличьего стада. И все.

Тут Он вспомнил о бактериях и вирусах, случайно появившихся на Земле в рамках незапланированного чуда.

– Слушайте и запоминайте, что говорю Я вам. Все движущееся, что живет, будет вам в пищу. Как и зелень, и плоды и вообще все, что растет. Ну, кроме того, что ядовитое, с этим по ходу дела сами разберетесь. Но предупреждаю! Плоти с душою ее, с кровью ее не ешьте! Нам с вами только сальмонеллеза и бешенства не хватало.

– Чего? – переспросил Плуг.

– Мясо, говорю, жарить надо! Или варить. Тушить… Запекать… В общем, термообработка – залог здоровья. Чистота, впрочем, тоже. Так что завет номер два. Мойте руки перед едой. Ги-ги-е-на!!!

– Мы поняли, – Плуг с сыновьями кивнули. Хотя каждый понял Завет по-своему.

– Тут такое дело… – замялся Плуг. – Мы вот сейчас зверей выпустили… Да и Ты сказал, тут уже другие есть. В общем… А если нас есть будут? Эта… как ее… ги-ги-е-на… она поможет?

– Не беспокойся. Я взыщу вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя. А у человека взыщу душу.

– Эммм… не совсем понял…

– Чего не ясного? Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека. Хватит Мне одного бессмертного рыбака. Выплыл ведь сволочь, не сварился… Ну, неважно… В общем, если кто кого убьет – тому кранты. Можно мстить. Даже нужно. Дабы не повадно было. А дальше Я добавлю. Так, что мало не покажется. Есть еще какие пожелания? Квест на выживание в потопе выполнен, можете получить ревард. Разрешаю трижды просить Меня.

Плуг не очень понял, а какие были изложены пожелания ранее. Но голос Его звучал удовлетворенно, будто у отца, побаловавшего шоколадкой любимого карапуза.

– Хомячка!!! – внезапно и звонко закричал маленький Хараан.

– В лоно хомячка! – заорал Кам.

– Из лона хомячка! – взвизгнула мать Хараана.

– Мольбы удовлетворены, – довольно пророкотал Он сверху.

Человеки загомонили, заорали, мол, ребенок тут вообще не при делах, но… просьбы уже были выполнены. Хараан захныкал, получив вместо хомячка пару десятков подзатыльников. Неисчислимое количество обзывательств и почти видимые даже невооруженным глазом потоки негатива изливались на него еще долго.

Оставалось больше половины накопленных очков Поклонения и примерно пятнадцать тысяч кроликов. Продолжавших размножаться даже в процессе жертвоприношения.

– Ладно, – сказал Он. – Разрешаю просить еще раз.

Плуг хотел попросить снять с него проклятье трезвости, но вовремя одумался. С Него станется так молитву выполнить, что пить-то Плуг сможет, а вот виноград бродить на всей Земле разом перестанет. А трезвость и сама пройти должна вот-вот, потоп-то кончился.

– Ну… мне даже как-то неловко, – начал Плуг.

Вырвавшийся из цепких женских рук Хараан укусил тянущуюся с целью зажать мальчишеский рот ладонь и прохныкал:

– Тогда… хоть… крааааски!

– Хорошо, – прогремел Его голос.

– Каждому! – яростно сверкая глазами на сына добавил Кам. Раз уж так получилось, следовало получить хоть какой-то профит. А краски… ну, может, удастся кому продать. Правда, в начале придется расплодиться, основать государство, изобрести деньги… Но Кам об этом как-то не подумал.

– Хм… – сказал Он. – А что? Хорошая идея. Удовлетворено.

И в небе раскинулась красивая многоцветная радуга. Первая радуга в этом Мире.

– Вот. Когда будете смотреть в небо – вспоминайте обо Мне. Даю Я вам эту красоту – с Моим заветом. И Я, увидев ее, вспомню, человеки – дети еще, все их зло и грехи от юности их.

– Тут такой вопрос, – задумчиво спросил Зим. – Кровь проливать нельзя, это ясно. А можно я этого шкета придушу? Бескровно.

Судя по всему, из выживших не возражал никто. Даже мать Хараана хотела более овеществленного реварда, нежели красивая, но недосягаемая радуга. Пацан умудрился настроить против себя все текущее население Земли.

– Нет, – сказал Он. – Вас и так мало осталось. Кстати, Плуг… Вот тебе индивидуальный бонус.

И Он ушел.

– Спасиииибооо!!! – заорал вдруг Плуг. – Оно течет!!! Оно снова течет!!!

2

С отвычки наклюкался Плуг быстро и сильно. Но побезобразничать успел. Срывая с себя одежды, плясал в темноте вокруг жертвенника с догоревшими кроликами, подрался с пандами, наставив им фингалов, и уже совсем собрался идти искать закопанный на том конце радуги клад, но внезапно уснул.

Кам, отец Хараана, зашел в шатер Плуга за солью и обомлел. Его отец лежал голышом, раскинув руки и по-детски сопя, любовно прижимал к груди глиняную бутыль, с которой не расставался на протяжении всего потопа. Кам окинул взглядом поджарое тело Плуга, покрытое редкими седыми волосками и густо исписанное синими татуировками. Татуировки голых женщин, двух странных мужчин без бород, но с усами, непонятных домов с круглыми крышами и неизвестных букв не впечатлили некультурного Кама. Да и читать по-русски он не умел. А на теле Плуга много чего прочесть можно было. Но количество рисунков поразило Кама. Складывалось впечатление, что кроме лица и кистей рук Плуг полностью голубой. Кам внимательно рассмотрел картинки и, позабыв о соли, поспешил уйти.

3

Как только Плуг остался один, татуировки на его теле ожили, задвигались и потекли. Через минуту они сложились в фигуру, отдаленно напоминающую человеческую. На голове у фигуры был странный шлем с двумя острыми длинными рогами. А может, рога росли на голове и для них в шлеме предусматривались специальные дырочки. В темноте шатра разобрать было сложно.

Татуировка спрыгнула с тела Плуга. Она все еще была плоской. Двумерной. К тому же полупрозрачной. Живая картинка спряталась в наваленных на полу шкурах.

От синей блатной росписи по Плугу не осталось и следа.

4

Неподалеку около костра сидели Иарет и Зим. Они вполголоса обсуждали возможность использования радуги в народном хозяйстве.

– Ребята, – сказал Кам. – А вы знаете… Я один секрет познал… папа наш – голубой!

– В смысле?

– Как так?

– Да вот… Зашел в шатер… а там он – голый. Оказалось, он голубой. Я в шоке!

Братья переглянулись. Новость о нетрадиционной ориентации Плуга их встревожила. Но Кам ведь просто так говорить не будет.

– Странно, – сказал Зим. – Никогда с его стороны не было поползновений…

– Нууу… – протянул Иарет. – Он же бухой все время.

– Значит… повезло нам.

– Повезлооо…

Иарет и Зим переглянулись. Хам убежал рассказывать новость о голубизне Плуга женам и сестрам.

– Может, Он дал такой завет отцу? Помнишь? Бонус.

– Погоди… Но… ведь Он против разврата?

– Ну… не знаю. Может, передумал? Не зря же радугу повесил. Намекает.

– Думаешь?

– Угу…

– И что делать будем?

– А что делать… Хам уже познал старика. Теперь наша очередь.

– Да не хочу я!

– Я тоже. Но куда деваться-то… С Ним не поспоришь. Радуга не вразумила – вразумит молния.

– Эх…

Зим и Иарет с тяжестью в сердцах и мыслях подошли к шатру, в котором спал Плуг.

– Давай ты первый, – сказал Зим.

– А чо это я?

– Ну… потому что точно не я.

– Давай тогда вместе.

– Ну давай.

– Знаешь… Я это… не хочу на это смотреть. Меня стошнит.

– Меня уже тошнит. Но ведь Кам как-то стерпел. И нам придется.

– Я вот что придумал. Давай задом наперед войдем.

– И что?

– Ну… и сразу это… в полусогнутом. Одному из нас не повезет. Зато второму – да.

– Ты имеешь в виду того, кого познают или наоборот?

– Ну с этим еще не очень ясно. Ну? Готов?

– Дай минутку… не могу решиться.

– Давай скорее, а то у меня решительность пропадет.

– Ну давай. На счет три. Раз. Два. Три.

И подняв одежду и положив ее на плечи свои, вошли в шатер задом. Задами.

Ничего не случилось.

– Ну? – шепотом спросил Иарет. – Чего-нибудь чувствуешь?

– Нет… Ты тоже? – так же прошептал Зим.

– Ага. В смысле – нет.

– Может, он спит?

– Думаешь, ему одного Кама хватило?

– Ну да… Он же старенький. Это нам третья сотня, а ему седьмая пошла.

– Пошли тогда?

– Холодно, – вдруг очень отчетливо сказал Плуг. – Укройте меня.

Братья от неожиданности вздрогнули, но резво сбросив свои одеяния, не сговариваясь и не поворачиваясь набросили на спящего.

– Спасибо, – пробормотал Плуг, перевернулся на другой бок и впервые приоткрыл один глаз. Потом удивленно распахнул второй.

– Что это? Зим! Иарет!!! Почему вы голые в шатре моем?

– Ну… – замялся Иарет. – Кам сказал… что познал тебя… голубой, мол, ты… вот мы и… того…

– Тоже решили! – отчаянно гаркнул Зим, помогая брату.

– Что вы… решили? – прошипел Плуг.

– Познаться!

– Ч… чего? Вы в своем уме, дети?

– Но Кам… Кам сказал…

– Кам? КААААААААМ!!! А ну быстро сюда! КАААААААМ!!!

Но сколько ни звали, ни искали Кама, не смогли найти его. Будто канул. Пропал.

Плуг же все не унимался. Проклинал Кама, опозорившего отца на весь белый свет. Орал, бегал с поленом вокруг шатра, охаживая по хребтам и ребрам бестолковых сынов своих, пока не споткнулся о подвернувшегося под ноги Хараана.

– Будь ты проклят, Хараан! – заорал Плуг, озлобленный в этот момент на все и всех. А особенно на Кама. Тут он вспомнил об исковерканных пацаном желаниях. В одурманенном вином, недосыпом и несправедливым обвинениями мозгу произошло объединение и замещение виновников всех последних происшествий. Плуг переключился на внука. – Раб рабов будет Хараан у братьев своих! И у детей Иарета! И у детей Зима!!! А детей у Кама больше не будет, потому что я лично ему яйца откручу, идиоту! Я его породил, я его и кастрирую!!!

Жил Плуг после потопа триста пятьдесят лет. И все годы искал Кама, с целью угрозу свою воплотить. Но так и не поймал.