Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
– С ума сойти. Вот такой подход к работе Мне нравится. Ударник-стахановец. В неделю уложился.
– Еще бы, – пробормотал Плуг. – Спешил, как мог. Но с сохранением качества работ, ТТХ и надежности конструкции в целом. Может, обмоем это дело?
– Обмоем, – согласился Он. – Потопом и обмоем. Животные и люди уже там? Внутри?
– Да. Да! Всех, кого смогли отловить. Почти все виды представлены.
– Хм… А кого не нашли?
– Кикиклоков, менестунов, потров, урбиков и слерончиков… Да много кого.
– Ну и ладно, – махнул рукой Он. – Будем, значит, считать, что не было таких никогда. Все равно после потопа только те, кто внутрь ковчега попал, будут экосистему восстанавливать. Давай, залезай.
– Но мы на свободные места дополнительных животных взяли, – продолжай Ной. – Из тех, что без знаков. Нужно же что-то хищникам кушать?
– Главное, их потом в процессе селекционной работы не использовать по случайности. А то придется новый ковчег строить. А ты уже все дерево гофер на планете перевел подчистую.
– Я еще тараканов не взял. Но их нарочно. Можно без них как-нибудь экосистему наладить?
– Можно. Не бери тараканов, ну их. Залезай, говорю, сейчас хляби отворю, и все. Кто не спрятался, Я не виноват.
– А что, есть куда прятаться? Ну кроме ковчега?
– Нет.
– Что, много воды будет?
– Много.
– А если на горку залезть?
– Воды будет… ну… на пятнадцать локтей больше высоты самой высокой горы. Все, давай, шнеля, шнеля.
– А в… выпить? Выпить-то можно?
– Переживешь потоп – выпьешь. Все, надоел. Считаю до трех. Раз…
– Все, все, уже внутри!
Так-ссс, сказал себе Он. Нужно отметку сделать на будущее. Сегодня семнадцатое февраля. Для потопа уже все готово. Источники Великой Бездны, окна небесные, обогреватели для ледников и временное смешение вод подземных и вод земных. В Единицах Всемогущества весь комплекс стопятидесятидневных мероприятий обошелся в двести сорок тысяч.
Но что поделать. Иногда требуется устраивать генеральную влажную уборку подведомственной территории.
А Плуг схалтурил-таки. Вон, между досок щели, палец просунуть можно.
Паразит.
Ладно, придется помочь, куда деваться.
И Он запечатал ковчег Волей и Силой Своей. Спалив на это дело еще десять тысяч Единиц Всемогущества.
Заказанный заранее сорокадневный всепланетный дождь оказался так себе. Уныло обложным. Скорее, даже морось, а не дождь.
Зато таяние ледников и бесперебойно работающие гейзеры выше всех похвал.
Вода усиливалась и умножалась на земле. Причем весьма горячая, лишь немногим не достигавшая температуры кипения. Хорошо, что Плуг перестраховался и даже рыб в ковчег запихнул, на всякий случай. Ковчег плавал по поверхности вод в окружении вареных исполинов и динозавров. Динозавров Плуг в ковчег не взял, не нравились они ему с детства. Нипочему. Просто так.
Сто пятьдесят дней вода прибывала. Через стенки силового купола, окружавшего Рай, Он грустно смотрел на бушующие мутные глубины и играл со Справкой в шашки.
Справка знала все возможные комбинации и ходы, но анализировала ситуацию плохо. Поэтому исход каждой партии был непредсказуем.
Души Второй и Третьей категорий в Накопитель лезть отказались. У них, как выяснилось, осталась свобода воли, разум и даже некоторые чувства.
Те, что похуже, безропотно утрамбовались и образовали фиолетово-коричневую массу неизвестно чего. Как из нее вычленить Очки Веры и Очки Хаоса, Он не знал, а справка отказалась предоставить требуемую информацию до получения тридцатого левла.
Души перволюдей и их прямых потомков без всяких видимых повреждений плавали в кипятке вокруг силового купола и строили рожи ангелам.
Может, нужно было согласиться на предложение Абаддона, подумалось Ему. Ангел Бездны точно знает, что с ними делать… Но тут же отмел от себя эту мысль. Ага, знает. Сгребет всех в кучу и сдаст в Преисподнюю. Нет уж. Лучше самостоятельно разобраться.
Наконец после седьмого подряд проигрыша (до этого Он выиграл восемь партий кряду, это был рекорд, и Он очень не хотел его лишаться), Он вспомнил о Плуге. И о прочих гадах… скотах и зверях, плывущих в ковчеге. Глянул на часы. Потом на календарь.
Пожалуй, пора это прекращать, подумал Он.
Подошел к огромному, торчащему прямо из пальмы красному вентилю, и, с натугой повернув его, перекрыл подачу воды из хлябей небесных. Похлопав по карманам, нашел пульт управления всепланетной погодой, очень похожий на пульт от кондиционера, и установил ветер на максимум.
Гейзеры, выработав положенный ресурс, заглохли пару дней назад сами.
Теперь оставалось самое неприятное. Вернуть планете уже привычные ледяные шапки. Сами они будут намерзать несколько миллионов лет, а за это время в ковчеге точно все умрут. Это же не корабль поколений.
Он еще ни разу не использовал накопившиеся Очки Хаоса. Что-то с ними было не так. Не в порядке. Но куда деваться? Единиц Всемогущества оставалось всего ничего, их едва хватало на текущие нужды. А из опечатанного ковчега наружу не выходило ни единого Очка Веры. Да и выходи они… Потребности Его были уже не те, что в самом Начале. Одно перемещение в соседние Тени Реальности чего только стоит… А так хочется иногда футбол посмотреть, или просто по городу побродить в толпе ротозеев. Съесть мороженко, раздеть взглядом понравившуюся девушку… Да мало ли! Ну и поддержание силового купола над Раем и близлежащими окрестностями сжирало бешеное количество Единиц Всемогущества ежесекундно.
Вот и оставалось… Суть Очков Хаоса, как оказалось, заключалась в создании Случайного Чуда. И усугублялась тем фактом, что бар их накопления открылся у Него гораздо раньше положенного времени.
Вообще раньше тринадцатого уровня Хаос и применить-то невозможно. Так, по крайней мере, считалось. Таково было правило. Не использовать Хаос до тринадцатого левла. Но… Это же Хаос. Разве его касаются какие-либо правила?
Если быть точным, Чудо, конечно, было не совсем случайным. В общих чертах работают Очки Хаоса так. Он загадывает желание, оно в зависимости от масштабности и сложности расценивается в определенное количество очков. Затем генератор случайных чисел определяет процент шанса исполнения именно заданных параметров чуда. От нуля до ста. Скажем, пусть условно двадцать процентов выпало. Так вот, с вероятностью в двадцать процентов, Чудо свершится то, которое нужно. А с вероятностью в восемьдесят какое-нибудь другое. Вообще любое.
Но Чудо сотворится обязательно.
Он на глазок оценил количество имеющихся Очков Хаоса. Прикинул на сколько попыток их должно хватить, учитывая, что Чудо требуется Всепланетарного Масштаба.
Выходило, никак не больше пяти.
В принципе, не такие уж и плохие шансы, подумал Он. Закатил широкий белоснежный рукав и сунул левую руку прямо в Накопитель Очков Хаоса.
Первая попытка, оказалось неудачной. Впрочем, не удивительно. Вероятность благоприятного исхода оценивалась примерно в четыре с половиной процента. Вода не стала замерзать на полюсах, и вообще на первый взгляд ничего не изменилось. Он присмотрелся.
Нет… А… Вот! Вот в чем дело!!! Из соседней Тени Реальности занесло огромное стадо разумных рыб. Или не рыб? Дельфин – рыба? Или млекопитающее? Вода уже достаточно остыла, и дельфинам было лишь немного жарковато. Они недоуменно кружились в мутных водах, верещали и пищали… Периодически выпрыгивали и рассматривали бескрайние просторы Мирового Океана круглыми удивленными глазами. Они не понимали, что произошло, куда попали, и что им теперь есть. Все прежние обитатели моря давно сварились и плоть их поглотили скоропостижно развившиеся термофилы.
Дельфины не генерировали Очков Веры в Него, но и не мешали. И Он махнул на них рукой, решив рассматривать в качестве декорации.
Вторая попытка обещала стать удачной. Вероятность успеха вплотную приблизилась к восьмидесяти пяти процентам, и Он уже вздохнул с облегчением.
Но не срослось.
Вместо ледяных шапок на полюсах он получил движение тектонических плит. До этого плиты стояли себе незыблемо и неколебимо, как… ммм… тектонические плиты. А вот теперь стали двигаться. Правда, очень медленно, и какого-либо вреда от этого движения в ближайшей перспективе не ожидалось… Но… Все же еще один фактор, который когда-нибудь окажет влияние неизвестно на что.
Третье Чудо должно было удастся таким как нужно с вероятностью в сорок шесть процентов. В принципе, Чудо оказалось даже полезным, жаль не таким, каким должно было быть.
Прямо из воздуха стали формироваться рыбы, растения, птицы, животные и прочие твари, которые ранее обитали на Земле. Всех видов размеров и форм. Ну почти всех. От муравья до синего кита. Да что там муравьи! Всякие амебы и инфузории туфельки, которых изначально не было, тоже появились. А еще вирусы, бактерии, плесень и футболисты в сине-красно-белой форме. Они со всего маха плюхались в гонимые ветром океанские воды и, в зависимости от способностей, желаний и наклонностей, начинали либо тонуть, либо размножаться, либо друг друга жрать.
Это было ХОРОШО.
Потому что в простерилизованных водах доселе не водилось ничего, и бедные дельфины совсем пали духом. А сейчас возрадовались и сразу же стали генерировать Очки Веры, как и вновь случайно созданные Им Твари Обыкновенные. Немного, в разы меньше человеков, но гораздо больше футболистов.
На положительный результат при четвертой попытке Он даже не рассчитывал.
Вероятность в восемь процентов – почти ничто. И очень удивился, когда справка радостно (как Ему показалось, а на самом деле, как всегда бесстрастно) выдала сообщение:
Справка: Заданные параметры Чуда выполнены. Вода сконденсируется во льдах и сойдет на допотоповый уровень в течение 150 календарных дней. Идет формирование полярных шапок, ледников и айсбергов. Плановое оледенение выполнено на 4 %… на 5 %… на 7…
Семнадцатого июля того же года, примерно в полдень, ковчег ощутимо тряхнуло.
Тигр, дожевывавший последнего сохранившегося в мире корбогола (впрочем, теперь, стараниями этого самого тигра, окончательно вымершего), подавился и чуть не издох. Многие попадали на палубы, а кое-кто в суматохе познал ближнего своего.
– Все… – простонал перемазанный в чем-то коричнево-зеленом Плуг. – Приехали. Свершилось. Открывайте люк! Тот, сверху! Скорее!!!
Коричнево-зеленые домочадцы… ковчегочадцы… бросились по коричнево-зеленым полам, хватаясь за коричнево-зеленые стены к коричнево-зеленым лестницам. Внутри ковчега все и вся было коричнево-зеленым по очень даже понятным причинам. Животные, несмотря на то, что изначально сидели по отделениям, со скуки давно уже их покинули и гуляли по палубам свободно. А попробуй удержи в загородке желающего прогуляться носорога или бегемота… Может, кот и гуляет сам по себе, зато гиппопотам – там, где хочет.
Некоторым видам в результате этих прогулок, наступил окончательный и бесповоротный пипец. Плуг, будучи носителем души Второй Категории, а следовательно человеком искренне верующим, рассудил, что на все воля Его, и, стало быть, в обновленном мире вымершим не нашлось места.
Больше всего неприятностей доставляли жираф и пупусичек. Жирафа из-за качки постоянно мутило, а учитываю длину его шеи, это выливалось в довольно продолжительные неприятности. Плуг очень надеялся, что жирафа сожрет лев, но тот, как оказалось охотиться не умел вовсе. У него оставалась всего одна львица, которая боялась без прайда нападать на столь крупную добычу. Тигр, решивший все же попробовать, что там у жирафа под тогда еще розово-пятнистой шкурой, получил копытом по голове. И теперь почти все время жался у северной части ковчега, под защитой маленького, но очень наглого шакала. Только недавно несчастный полосатый зверь немного отошел от шока и поймал корбогола, зверька размером с небольшого ежика серо-желтого цвета, с хоботком и на длинных тонких ножках. И тут такое событие… Тигр выплюнул недоеденную тушку и закрыл морду лапами. Мясо тут же утащил шакал, рассудив, что это гонорар за преданность.
Пупусичек, совершенно безобидный зверек, с тонким обонянием, и печальными коровьими глазами достал всех своими стенаниями.
Да, петух кукарекал, бык мычал, конь ржал, а пупусичек жалобно ныл. Его видовой клич звучал примерно так: «Мыыыыуууумреееемммм…».
Тоску он нагонял долго и с завидным усердием. Ему вторил пупусичек роду женского, и этот дуэт бесил весь ковчег, включая апатичную ко всему прочему на свете черепаху. Плуг, в душе жалея, что не забыл загрузить пупусичков, самолично не предпринимал никаких мер. Но и не стал препятствовать, когда звери и гады, сплотившись в небывалом доселе единстве, до смерти затоптали нудных плакальщиков. К экзекуции присоединилась даже улитка. Она свирепо высовывала рожки и угрожающе приподнимала свой домик. В общем, голосовала за расправу всеми имеющимися у нее способами.
И вот теперь наконец уставшие от непереносимой вони, ужасной качки и всепокрывающей грязи пассажиры ковчега обрели надежду. Надежду на то, что все это скоро закончится, и блуждания по мировому океану без руля и без ветрил подошли-таки к концу.
Люк не открывался. Никак.
И люди, и звери, и гады, и скоты, и птицы взвыли дурными голосами. Всем очень хотелось наружу, к свету, свежему воздуху и подальше от жирафа. А Плугу еще и выпить.
Но не тут-то было.
До первого октября, пока постепенно убывала вода, ковчег оставался запечатанным. За это время некоторые виды из собранных на ковчеге перестали быть редкими. Но о них теперь никто не печалится, ибо даже не знает, что они когда-то существовали.
Единственными, кому путешествие понравилось, были кролики. Учитывая, что вошли они на ковчег вдвоем, а когда Плуг просверлил-таки в стенке дырочку, их количество вплотную приближалось к двадцати тысячам – понятно почему.
В общем, по прошествии сорока дней со дня окончания убывания воды, Плуг на несколько сантиметров смог приоткрыть окно ковчега. От воды дерево разбухло, раму повело, и окошко заклинило намертво. В эту щель ничего нельзя было рассмотреть, кроме узенькой полоски неба. Вопреки ожиданиям, поток воздуха не освежил ковчег, а напротив, принес запах тины и тухлых яиц. Назначив перископом ворона, Плуг выпихнул наружу отчаянно орущую и царапающуюся птицу.
Ворон не вернулся.
Ни на второй день, ни на третий, ни вообще.
Через неделю Плуг выпустил голубя. Покружив немного, тот с одуревшими, круглыми от страха глазами вернулся к ковчегу и стал молотить в лючок так сильно, будто переквалифицировался в дятла.
Пришлось впустить голубя назад. Будучи птицей, голубь не смог поведать, чего же он такого страшного узрел, но его «курлы-курлы», после этого, навсегда стали какими-то истеричными.
Еще через семь дней Плуг, решив больше не травмировать иных птиц, выпустил того же самого голубя. Голубь смотрел на человека печально и обреченно. Но сопротивляться не пытался. К вечеру голубь, как это ни странно, вернулся. Весь грязный, залепленный травинками, листочками и хвоинками. Один из листиков болтался у голубя на клюве, делая его похожим на ниндзя, решившего начать джихад.
Когда через неделю голубь немного оклемался и отъелся, Плуг в третий раз вытолкал его в щель. Непонятно, что именно Плуг хотел самому себе доказать, ведь ковчег не двигался уже довольно давно… Возможно, просто за что-то невзлюбил этого голубя. Но когда голубь не вернулся, Плуг сильно обрадовался.
В общем, так или иначе, а в половину двенадцатого ночи тридцать первого декабря года потопа плохо видящему и не очень хорошо соображающему носорогу показали, где именно находится дверь, ведущая наружу.
Носорог не совсем понял, чего именно от него хотят, но дверь отрыть помог. Случайно. И тут же чуть было не утонул в жидкой глубокой грязи, покрывающей землю от горизонта до горизонта. Недалеко высилась покрытая такой же грязью одинокая гора, которую Плуг почему-то принял за Арарат.
Носорога вытаскивали долго и с трудом. В этот момент родился прототип Сказки о Репке, которая с огромными сокращениями и искажениями существует практически в любой Тени Реальности. Едва забравшись назад, носорог, отфыркиваясь, пошел вытираться кроликами, благо использовать их можно по-всякому и их много.
И только к двадцать седьмому февраля следующего года грязь настолько подсохла и замерзла, что по ней стало возможно ходить. Если, конечно, не сильно топать. «Зато ушел запах йода и тухлых яиц, – подумал Плуг. – Или я просто принюхался?» Напротив, запах идущий от земли стал приятным, похожим на арманьяк. Плуг еще более уверился в том, что верно определил свое текущее географическое положение.
– Выходите, – раздался глас Его с неба. – Теперь можно.
– А не опасно? – робко спросил Фиг, сын Плуга. За что тут же получил от папы пендель и кубарем выкатился на холодную влажную поверхность земли. Плуг убедился, что Фиг тонуть не собирается и горделиво спустился вниз по люку ковчега, сейчас превратившемуся в трап.
За ним гурьбой высыпали родственники, гады, птицы, звери и прочие. За процессом горделиво и величественно наблюдал улетевший давным-давно отъевшийся и довольный ворон. Все-таки ворон – мудрая птица, подумал Плуг. Гораздо умнее голубя.
– Ну вот, – сказал Он. – Расходитесь по Земле. Плодитесь и размножайтесь. Хотя нет. Просто плодитесь. Без копирования. Вас теперь немного, но Я сделал так, что вы не будете голодать, не будете одиноки. Экосистема вскоре восстановится, и Я…
– Ловите кроликов! Ловите!!! – заорал вдруг Плуг. – Не упустите!!! А то они всю Землю захватят!
И устроил Плуг жертвенник Ему и принес во всесожжение на жертвеннике всех лишних кроликов. И по ошибке питканара. С тех пор и не водятся на Земле питканары.
Смотря на медленно заполняющийся бар Поклонения, Он думал о потерянном времени, слитых впустую Единицах Могущества и Очках Хаоса. Посмотрел на мнущегося с бутылкой в руках Плуга, вздохнул и сказал:
– Не буду больше проклинать землю. Тьфу, Гранат. Не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал. Выборочно буду карать. Индивидуально. Ну, на крайняк, не очень масштабным АОЕ.
Не давало покоя несанкционированное проникновение на Гранат неизвестной сущности. Уже не оставалось сомнения в том, что именно она в свое время захватила разум змея и совратила человеков с пути самостоятельного дозревания. Но как Он ни старался, обнаружить чужака не мог.
Кроме того, дельфины начали строить языческий алтарь с целью призвать собственное божество. Пришлось принять меры и превратить их руки в плавники.
Алтарь из ракушек остался недостроенным и вскоре развалился. А дельфины признали Его единственным настоящим богом и даже стали приносить в жертву каждую десятую пойманную рыбу.
Сырую рыбу он не любил и отдавал ангелам. Те устроили настоящий профсоюз и распределяли места в очереди за жертвенной рыбой пусть и не поровну, но по-братски. Исходя из каких таких критериев некоторые ангелы стали главными, а прочие остались второстепенными, Он так и не понял. Да и не вникал. Однако к этому времени примерно пара миллионов ангелов уже имела имена собственные. Скорее всего, они были самые хитрые и сами себе их выдумали. А потом прочих убедили, что именно так их и зовут.
И вот, когда Он, сидя под пальмой, рассчитывал количество необходимых Единиц Всемогущества для сотворения радуги, произошло ЧП.
Он осознал себя в человеческом теле.
Демоном в человеческом теле.
Тут все дело в восприятии мира. Так, например, зрение у кошек, пауков и людей работает совершенно по-разному. Так и воспринимают мир люди, демоны и боги тоже не одинаково. Риммону было с чем сравнивать, и поэтому он сразу понял, что именно произошло.
Его неудержимо влекло в нужную сторону. Стоило сделать только шаг или даже посмотреть в неверном направлении, начинала кружиться голова, тошнило, и подгибались ноги.
Его вызвали. Причем вызвал не демонолог. Это Мститель на Крови. Самая поганая и нелюбимая из его демонских обязанностей. И надо же.
Да, Аббаддон оказался прав. Ад все еще не окончательно отпустил Риммона. Если вообще когда-то отпустит, то-то будет счастье. А пока что… Обязанности эмиссара Ада на Земле никто не отменял. Или бюрократическая машина Преисподней настолько неповоротлива, или нарочно оставили в должности, не желая лишаться одного из рычагов давления.
Покопался в карманах. Ну, чего и следовало ожидать. Документы на имя очередного Романа, толстая пачка денег, костяной амулет в форме пентаграммы. Сатанист-доброволец, только и ждущий того чтобы стать одержимым. Таких идиотов полно. Как это ни странно.
Риммон вздохнул.
Ну что же… Здесь не соскочишь. Пока поручение не будет выполнено, Мститель на Крови полноценный его, Риммона, хозяин.
Благо что подобные задания редко бывают сложными и мало когда долгими.
Может, уже к утру буду свободен, подумал Риммон.
Ага. Щас.
Безлунную пасмурную ночь освещали яркие фонари. Да и не будь их, на этой дороге не споткнешься о кочку и не свалишься в яму. Элитный подмосковный поселок мог похвастаться идеально отлаженной инфраструктурой и коммунальным хозяйством.
Худощавая высокая фигура в черном длинном пальто широкими шагами приблизилась к огромным кованым воротам в высоком кирпичном заборе. Забор этот со стороны очень напоминал средневековый замок. Даже сторожевые башенки по углам и узкие окошки похожие на бойницы.
Большой дом за оградой тоже был весьма колоритен. Разглядеть его отсюда было невозможно, но посетитель примерно представлял, что он увидит внутри. Эти олигархи такие предсказуемые.
Он нажал кнопку, но никакого звонка не услышал. Ни динь-динь, ни бряк-бряк… Ничего.
Зато из скрытого динамика раздался грубый мужской голос.
– Чего надо?
Потенциальный посетитель мог бы ответить и правду, но она вряд ли бы устроила вопрошающего. Потому он уклонился от прямого ответа, вместо этого представившись.
– Аннаев. Роман Вячеславович.
– А?
– Повторить?
– Ааа… Нет. Входите.
Автоматический замок щелкнул, в воротах приоткрылась небольшая калиточка.
Красивое тонкое лицо гостя искривилось в косой усмешке. Ну вот и все. Его пригласили.
Из небольшой строжки вышел молодой парень в камуфляже, бронежилете и с короткоствольным автоматом. Ха, и как ему все это поможет, подумал гость. Поздно, как говорится, пить боржоми. Впрочем, он тут сейчас не по его душу.
– Следуйте за мной, пожалуйста, – вежливо сказал охранник-спецназовец.
Гость молча кивнул и стал следовать. Почему бы и не нет? Бродить по этой громадине в поисках нужной комнаты было лень.
Огромный кабинет с большим столом, на котором стоят пяток ноутбуков – всего лишь приемная. За столом – девушка фотомодельной внешности доводит до идеального состояния красивые ноготки пилочкой с алмазным напылением. У входа на жестком стуле сидит с карандашом в руке еще один охранник, но уже в гражданке. Во второй руке у охранника сборник кроссвордов. Девственно чистый.
– Проходите, проходите… – девушка отложила пилочку и захлопала длиннющими ресницами. – Лев Петрович уже ожидает.
Ага, подумал Риммон. Значит Лев Петрович. И что, наш Лев Петрович сам чернокнижник или нанял специалиста?
Паренек в камуфляже, молча кивнув, вышел. А охранник, делающий вид, что он эрудированный, распахнул перед гостем тяжелую бронированную дверь кабинета хозяина.
Высокие книжные шкафы с отливающими благородной позолотой корешками дорогущих книг, которые никто никогда не читал, широкий стол красного дерева с одиноким чистым листом дорогой плотной бумаги и небольшой, благообразного вида старичок, почти полностью утонувший в гигантском кожаном кресле.
Вот и вся обстановка кабинета.
А, нет… Старичок… Хотя нет, не старичок. Мужчина. Просто осунувшийся и очень грустный. Но из-под навалившегося груза невзгод еще проглядывают жесткие и властные черты. Видно, человек этот сильно сдал в последнее время. Но еще держится. Из последних сил борется с… С чем?
Он держит в руках нечто прямоугольное и почти не обращает внимания на вошедшего. Лишь один короткий взгляд, вот и все, чем был удостоен вошедший.
Гость осмотрелся, но не обнаружил ни стула, ни диванчика, ни даже какой захудалой табуретки. Дернул щекой и ничтоже сумняшеся взгромоздился на край огромного стола. Хозяин кабинета возражать не стал. Только повернулся чуть боком, чтобы удобнее было видеть нахала.
Посмотрел с полминуты, потом неуловимым движением вытащил откуда-то огромный черный пистолет и выстрелил худощавому в грудь. Потом еще раз. И еще. Семь выстрелов. Именно столько было патронов в обойме.
Тело гостя дергалось, когда в него почти в упор попадали крупнокалиберные пули, но не падало. Когда отгремел грохот последнего выстрела, дверь слегка приоткрылась, и внутрь робко просунулась голова охранника в штатском. Голова, видимо, что-то там сама для себя поняла и спряталась.
– Ну вот, снова… – пробормотал гость, разглядывая безвозвратно испорченную одежду. Просунул в образовавшиеся дырки пальцы, оттянул материю. – Вот на хрена? Совсем новое пальто ведь. Было.
Хозяин кабинета хмыкнул, небрежно пряча пистолет куда-то под кресло. А другой рукой аккуратно поставил прямоугольный предмет на стол.
Предмет оказался фоторамкой, обрамляющей портрет веселой голубоглазой светловолосой девушки, почти девочки. Лет шестнадцать, подумал гость. Максимум. Угол рамки перетягивала черная лента.
– Я же ведь должен был убедиться, – бесцветным голосом сказал Лев Петрович. Девушка-секретарь без сомнения имела в виду именно этого человека, когда сообщала гостю об ожидающем его хозяине дома.
Значит, вызывал не он, подумал Риммон. Чернокнижники легко определяют одержимых. А этот только тело убил. Теперь или новое искать, или снова играть в зомби. А с дохлыми телами сплошная морока.
На пару мгновений в глазах Льва Петровича мелькнул интерес и тот веселый задор, с которым он ранее шел по жизни. Шел, переступая через конкурентов, а иногда и через трупы. Шел к своей цели, которую сам для себя обозначил как «неимоверное богатство». Сейчас по своему собственному ощущению он находился где-то в конце первой трети пути, и останавливаться Лев Петрович не собирался. До вчерашнего дня.
Искра заинтересованности вспыхнула и пропала. Взгляд снова стал бесцветным и грустным.
– Это моя дочь, – сказал он собеседнику, будто продолжая прерванный разговор. – Вика. Она умерла. Позавчера. В больнице. В одиночестве. Повесилась на…
Он замолчал не в силах продолжать.
Человек в простреленном пальто молча и заинтересованно смотрел на убитого горем отца. Но совершенно без сочувствия или соболезнования. Он просто ждал. Посидел с минуту, вытащил из кармана простреленную насквозь пачку сигарет. Поковырялся, достал одну из немногих уцелевших. Закурил, стряхивая пепел на дорогущий персидский ковер, устилающий пол. Из дыр в груди пошел дымок.
Тусклый голос хозяина дома вновь включился. Говорил он тихо, но слух у его собеседника был очень хорошим, и потому ничего из сказанного не прошло мимо.
– Она и еще одна девушка… Ее подруга, Ирочка. Пропали неделю назад. А через три дня их нашли грибники в одной подмосковной лесопосадке. В целлофановых мешках. Ирочка была уже мертвой. А Вика еще нет. Хотя… Может, лучше бы… Но она была жива. Но не в себе. После того, что с ней сделали…
Хозяин кабинета поймал себя на том, что стал заговариваться и, скрипнув зубами, попытался взять себя в руки.
– Она приходила в себя три раза. Первый раз только плакала и звала маму. Второй – назвалась по фамилии. А в третий раз… в третий она повесилась. Я не успел лишь немного. Прибыл в больницу через два часа, после того как ее из петли вынули. Вот так. Я не успел…
Лев Петрович вновь замолчал.
Гость откашлялся.
– Вы же в курсе, кто я, – тоже тихо сказал он. – Я не могу ее воскресить.
– Да. Знаю. Да и могли бы… Я не этого хочу. Моей девочке сейчас лучше там… Куда она попала. В Раю. Тот обрубок тела и сознания, которым она стала, починить было уже невозможно.
На счет «лучше-хуже», гость мог поспорить. Рай самоубийцам закрыт, каковы бы ни были причины. А в Аду для них ничего не заканчивается, напротив, усугубляется. Но говорить об этом сейчас не стоило.
– Вы хотите возмездия?
– Нет.
Гость нахмурился.
– А тогда зачем вы меня нашли? Вы не могли не понимать, что я крайне занят.
– Вы меня не поняли. Я не хочу возмездия. От вас. Я хочу мести. И отомстить хочу сам. Лично. Страшно.
– М-дя? Желаете убить маньяков?
– А их было несколько? – Лев Петрович напрягся.
– Понятия не имею, – пожал плечами гость. – Я вашим вопросом еще не занимался. Просто так выразился.
– А-а… – снова расслабился в кресле хозяин кабинета. – Понятно. Я хочу, чтобы вы мне их нашли. Их или его. Неважно…. Но… Всех. Всех причастных. Доставили сюда. А потом… Потом я сделаю все сам.
– Хм… – человек озадаченно склонил голову. Задумался. – Неужели… Вы, с вашими связями… И не смогли привлечь кого попроще? Ну там ФСБ, Интерпол или Мосад какой-нибудь? Зачем с такими вопросами обращаться к адским силам?
– Я подключил всех, – ответил Лев Петрович. – Всех. Все ресурсы. Так что у вас будут конкуренты, вы это должны иметь в виду.
Гость пренебрежительно передернул плечами, будто отмахиваясь от несущественного.
– Ерунда. Но… Вы знаете мой гонорар?
– Душа?
– Душа… Не льстите себе. Ваша душа и так уже проклята много раз. Вы попадете в Ад, даже если мы не договоримся. Слишком уж много на вас тяжелых грехов висит.
– А что…
– Ну душа – это само собой. Но помимо этого – рабство. До окончания вашего земного пути вы попадаете в абсолютно повиновение. Мне. Да и после смерти… Вы попадете не абы куда Управление Карами припишет, а именно в мой отдел. Навечно. И без возможности апелляции. Не говоря уже об автоматическом пересмотре дела на Страшном суде.
– Я согласен. Но вы найдете их?
– Да.
– Я готов. Нужно расписаться кровью?
– Прежде чем мы приступим, нужно оговорить детали. Чтобы потом не возникло недоразумений. Что вы собираетесь с ними сделать? Убить?
– Да. Но не сразу. Совсем не сразу. Я сделаю с ними то, что они сделали с моей девочкой… Только хуже. Во сто крат хуже. У меня в подвале оборудован медицинский бокс. Я зафиксирую его… Их… И… Буду отрезать по кусочку. Останавливать кровь. Лечить. Резать. Лечить. Я ведь хирург по первой профессии, вы, быть может, знаете… И так до тех пор, пока от них не останутся одни головы с жизненно необходимыми для функционирования мозга органами. Ооо… Я растяну наказание на гооооды…
Глаза Льва Петровича блеснули маниакальным блеском.
Его собеседник молча покачал головой.
– Извините, я не могу этого допустить.
– П… Почему???
– Нуу… Как вам объяснить… Вы собираетесь сделать из них мучеников. А таким многое прощается. Вдруг успеют искренне покаяться?
– И что?
– Существование на Земле есть величина конечная. Все муки, кои вы можете обеспечить здесь, не идут ни в какое сравнение с пытками Ада. Вечными пытками.
– И что? Вы… Ты… прррредлагаешь мне их пррррростить???
Последние слова Лев Петрович уже рычал. Прямо как настоящий лев, подумал тот, кого называли Романом Вячеславовичем.
– Нет. Ни в коей мере. Но наказание обеспечу я лично. Такое наказание, которым вы останетесь довольны.
– Я хочу участвовать! Видеть! Все видеть, слышать их стон, плач, раскаяние!!! И я не пррррощу!!! Не пощажу! Не пожалею!!!
На крик в дверь снова сунулась голова охранника, осмотрелась, кивнула себе и спряталась.
– Это можно будет устроить, – пообещал гость. – Мне нужно несколько минут для утряски формальностей.
И исчез. Раздался негромкий хлопок. Воздух занял освободившееся место.
Он действительно вскоре появился с окованным медью сундучком в руках. Человек за столом поморщился. Сильно запахло тухлыми яйцами.
– Обожаю старинные ритуалы, – сказал демон. Да, пожалуй, так теперь уже можно говорить о госте Льва Петровича как о демоне. – Знали бы вы, как сильно мне этого не хватало…
– Что?
– Не важно. Вот, смотрите, – демон открыл сундучок. – Вот кость девственницы. Ею будете чертить пентаграмму.
– З…зачем?
– Ну как? Меня вызывать.
– Вы ведь и так уже здесь!
– О… ну… это для отчетности. Без пентаграммы все будет … мм… сложнее.
Он хотел сказать «не так эффектно», но вовремя осекся. Вообще процесс покупки души вовсе не требовал подобных сложностей, просто у Риммона неожиданно образовалось очень романтическое настроение.
– Вот схема пентаграммы. Вот заклинание, в транскрипции. Обратите внимание на это слово. Это – мое имя для вызова. Ударение на «О». Не на «И». Не перепутайте, а то явится сюда другой демон, а никому из нас этого не нужно. Я его знаю, он такой мудак.
Лев Петрович тупо кивнул.
– Вот свечи из жира монахов. Вот череп младенца. Вот бутылочка с кровью братоубийцы. Ею мы причастимся после подписания договора. Ну, вроде все. А… Чуть не забыл самое важное!
Он вытащил из сундучка маленький медный колокольчик на кольце-клипсе и самолично прицепил его на нос миллионера.
– Вот.
– Чувствую себя пацаком, – пробормотал Лев Петрович.
– Что поделать… – философски пожал плечами гость. – Положено.
Колокольчик в носу жалобно звякнул.
– Так, а вот стандартный контракт на продажу души Третьей Категории, стоимость – одно желание, ограничение – месть. Итак, с одной стороны Лев Петрович Хараев паспорт серия… номер… выдан… ИНН… далее именуемый «Продавец», продает… а с другой стороны демон Риммон… лицензия на скупку душ серия… номер… далее именуемый «Покупатель», приобретает… бессмертную душу Третьей Качественной Категории, далее «Товар», выданную во временное владение… ага, вот такого числа вот такого года вышеупомянутому Продавцу… Факт смены владельца Товара с момента выполнения покупателем единственного нижеоговоренного условия в полном объеме согласно слову, духу и сути данного условия. С момента приема-передачи Товара вышеупомянутый Продавец становится безропотным и безотказным рабом Покупателя на веки вечные, без права смены владельца, апелляции либо снисхождения. Условие, оговоренное сторонами… Свершение страшной мести над лицом либо лицами, прямо повинными в смерти дочери Продавца. Все. Прочитайте, убедитесь. Договор подпишем, как только будет исполнена инструкция по моему правильному призыву.
Человек за столом взял плотный, исписанный мелкими каракулями пергамент, и, почти сразу скривившись, отбросил его на край стола.
– Я это подписывать не буду, – сказал он. – Контракт составлен на иностранном языке.
– Это арамейский, – пожал плечами демон. – Все договора…
– Нет. Требую перевода.
– Вы сами меня вызвали! Теперь поздно…
– Поздно будет спорить после подписания. А сейчас самое время. Я хочу знать, что именно подписываю.
Демон вздохнул. Даже несмотря на терзающее безутешного отца горе, инстинкты богатого человека сработали безотказно. Ну ладно, еще не все потеряно… Может, не заметит.
Демон щелкнул пальцами.
Непонятные значки на пергаменте поплыли, сложившись во вполне удобочитаемые буквы. Лев Петрович подхватил его и принялся внимательно изучать.
Вот ведь, капиталист гребаный, подумал Риммон.
– Нет, – сказал гребаный капиталист. – Не пойдет. Нужно добавить «прямо или косвенно». И указать имя пострадавшей стороны. Ну не стороны, конечно… А Вики. Она тут не в качестве стороны участвует, а в качестве оговорки. Тем не менее необходимо конкретизировать. Кроме того, нужно уточнить, что А) месть должна быть осуществлена непосредственно Продавцом при непосредственном участии Покупателя и Б) Покупатель предпримет все возможные для себя усилия дабы данный процесс свершился в кратчайшие сроки. И еще В. Качество мести должно полностью удовлетворить Продавца.
Риммон вздохнул еще раз. Он уже надеялся подсунуть в качестве объекта мести главврача больнички и какую-нибудь санитарку. А что? Допустили ведь возможность самоубийства на подведомственной территории, значит, виновны. Но не удалось. Да и прочие пункты, озвученные Продавцом вполне резонны, не оспоришь… И почти полностью исключают возможность жульничества. Почти.
– Косвенно в смерти вашей дочери виновата половина Москвы, – сделал он еще одну попытку. – Кто-то деревья сажал, кто-то веревку плел, кто-то целлофан производил. Машину собирал. Дорогу укладывал и все такое…
– Нет. Меня волнуют только те ублюдки, которые… – Лев Петрович снова скрипнул зубами. Демон поморщился. Этак он их до десен сотрет, а это ну совсем не желательно. Пока что. – Которые… Ее насиловали и пытали. И все. Ну и еще те, кто был в курсе, но молчал или покрывал.
– Получится довольно таки обширный круг лиц…
– Плевать!
– Ну… Ладно. А имя Вика Петровна…
– Да. Чувствую я, с вами нужно держать ухо в остро. А у меня как-никак еще одна дочь есть. Она тут совершенно ни при чем. И я не хочу, чтобы стала при чем.
– Хорошо. Договорились.
Риммон небрежно сунул пергамент в сундучок и почти сразу достал другой, очень на него похожий. Возможно, тот же.
– Вот. Ознакомьтесь.
Лев Петрович пристально вчитался в документ. Кивнул.
– Хорошо. Теперь все в порядке. Разве что необходимо уточнить штрафные санкции за невыполнение. И оговорить предельные сроки.
– Срок стандартный, – быстро сказал Риммон. – Он оговорен в Административном и Гражданском Кодексах Преисподней, утвержден лично Канцлером Ада Адрамелехом и не подлежит изменению.
– Хм… И какой срок?
– Ну… Одна тысяча лет.
– Я ведь столько не проживу!
– Это не моя проблема. Но на самом деле столько и не потребуется. Скорейшее исполнение договора и в моих интересах тоже. Да и возиться мне с вами тысячу лет недосуг, уж извините… Вы ведь не единственный… ммм… клиент.
Лев Петрович хмыкнул, явно оставшись при своем мнении.
– Ну допустим. А ответственность за невыполнение?
– Такого не бывает.
– А все же?
– Не бывает, и все!
– Ну а вдруг?
– Ну… тогда… контракт будет считаться недействительным, я подвергнусь штрафным санкциям со стороны руководства, а с вас спишется семижды-семь грехов. Стандартный откат.
– Любых?
– Как повезет. Рендомно, так сказать.
– Хм… Но до того пройдет тысяча лет?
– Да не пройдет!
– Вот это и необходимо в контракте закрепить. Официально.
– Я уже сказал, что…
– Да, я понял. Мы не будем нарушать требования Кодексов, будем их чтить. Просто внесем подпункт, что если данное условие будет выполнено без участия со стороны Продавца, либо оное участие окажется халатным, недобросовестным либо несоответствующим профессиональным требованиям, настоящий контракт теряет силу с применением…
Риммон слушал и офигевал. И это убитый горем доктор? Прожженный адвокатище, итить его налево! Он уже жалел, что затеял весь этот цирк с пентаграммой и вызовом. Хотя с другой стороны – пентаграмма пентаграммой, но без договора, скрепленного кровью, в таком деле не обойтись. Адская канцелярия до ужаса бюрократизирована и отправит грешника по общаку, если на него не будет правильно заполнена хоть одна паршивая бумажка. А такого матерого грешника упускать не хотелось. Он и здесь, на Земле, много пользы принести может, и в Аду коллекцию душ пополнит. Хм… А может… Взять его на Гранат? Пускать туда богов, демонов и духов, конечно, не следует, а вот человек-управляющий – совсем другое дело. Этот точно справится.
Демон еще немножко поспорил, больше для проформы. Затем, действуя прежним порядком, внес изменения в договор, и господин Хараев наконец остался доволен.
– Все, – буркнул Риммон, стараясь не выказывать радости от заключения выгодной сделки. – Приступайте к вызову. Рисуйте. Давайте только помогу ковер отодвинуть.
Минут через десять все было готово. Пентаграмма с нужными символами начертана, свечи горели, и человек с тусклыми глазами читал заклинание по бумажке.
– … бена дон шеля шот би! Риммон!!!
Налетевший из ниоткуда ветер погасил огонь свечей из человеческого сала, послышались крики мучимых, стоны, дикий истеричный смех, звон цепей и звуки хлестких ударов… Реальность разорвала огненная трещина, из которой раздался громкий, страшный голос.
– Если ты снова по поводу отмены взыскания – урою. Чего надо?
– Ээ… – Риммон немного растерялся. – Да вот… Душу покупаю. Документ нужно зарегистрировать.
– А, душу покупаешь. Давай, – раздраженно ответил голос. В щель просунулась рука очень похожая на птичью лапу покрытая короткой серой шерстью.
Ха, подумал Риммон, канцелярия перепутала его с тезкой. Очень хорошо. Совсем ни к чему палиться. Он почтительно сунул в лапу свернутый трубочкой пергамент. Рука спряталась. Через минуту из щели раздался рык и вопль.
– Почему документы ни одной стороной не подписаны??? Почему всего в одном экземпляре, хотя в Кодексе ясно сказано, что должны писаться в четырех? Почему на пергаменте, не по ГОСТу выделанном??? И это – документ??? На доработку!
Вылетевший из щели пергамент впечатался ошалевшему демону прямо в лоб. Щель с громким «Чпок!» сомкнулась и в комнате вновь установился прежний полумрак. Потенциальный клиент почесал затылок, явно соображая, стоит ли вообще иметь дело со столь неквалифицированным контрагентом.
– Требования изменились, – смущенно пробормотал Риммон, поднимая пергамент. – Сейчас все будет…
Дунул на забракованные документы, и они загорелись ярким зеленоватым огнем. Через пару минут он уже регистрировал новый контракт, составленный согласно текущему регламенту Адского Документооборота.
– Все, – сказал Риммон. – Сейчас займусь твоим делом, грешник.
И исчез.
Время – штука пластичная.
Мы, люди, можем только вытягивать его из клубка бесконечности, уподобляя нити. А демон низшего круга, а тем более бог, а еще тем более один из Он, пусть и стажер, может творить с линейным временем все что хочет. Другое дело, что редко хочет.
Правда, только в подведомственных мирах и соблюдая какие-то не вполне ведомые нам правила. Например, при следующем посещении Земли, когда бы оно ни состоялось, Риммон попадет именно в тот момент и в то место, из которого сбежал.
Да, сбежал. Надоело ему ощущать себя мелким демоном на побегушках. Этот этап существования он считал давно пройденным, а тут такое. Кроме того, возникала проблема, о которой Риммон сначала не подумал. Как искать похитителей девушки? Будь он как прежде рядовым демоном, сделал бы запрос в Адскую Канцелярию, в Отдел Грехов и Извращений. Тамошние клерки-черти подобные случаи кропотливо фиксируют и вносят в соответствующую базу данных. Так что с определением виновных никаких бы сложностей не возникло.
Но сейчас этот путь закрыт. Если Канцелярия и проворонила регистрацию контракта на имя беглого демона, то спускаться в Геену за информацией точно не стоит. Там быстренько поймут кто есть ху, и дело, скорее всего, кончиться очень плохо.
Вот и еще одна причина отыскать консалтинговое зеркало, с раздражением подумал Риммон. Невыполненные обязательства по контракту тяготят. Поэтому поиск Пророка Самуила нужно перенести на первое место в приоритетах…
– Не-а, – раздалось сверху.
Риммон поднял голову. В паре метров над ним парила девочка лет шести-семи с очень счастливыми голубыми глазами и огромным розовым бантом. В руках она держала пушистого желтого зайчонка мультяшного вида. Заяц слегка светился и, похоже, был счастлив.
– Олеся! – закричал Риммон. – Наконец! У меня столько вопросов!
– Извини, – сказала девочка. – Я тоже соскучилась. Скоро приду в гости. Но сейчас могу ответить только на один вопрос. Переменка совсем коротенькая.
Какая переменка, хотел спросить Риммон, но осекся. Ему честно сказали, что вопрос можно задать только один, так что следовало выбирать с умом. Но что спросить? Где зеркало? Да это самый правильный вопрос, но… не главный.
– Почему «не-а»? – наконец решился он.
Девочка кивнула.
– Тебе нужно сейчас быть на Гранате. Все решится именно там. Кстати, хорошее название, пррррикольное. Мне очень-очень нравится. И Люцику тоже.
– Люцику? – переспросил Риммон.
– Моему зайке, – девочка погладила пушистого ушастика и показала Риммону. – Вот Люцик… Ой, мне пора! Звонок! Все, пока, до встречи!
И исчезла, оставив слабый аромат ванили и сдобных булочек.
Люцик, тупо подумал Риммон. Она взяла в плен Люцифера. Заяц, несомненно, тот самый… Светоносный. Обалдеть. Но кто же тогда Вельзевула уволил?
Впрочем, сейчас не время и не место гадать. Олеся плохих советов не даст, так что следует поспешить.
Риммон захотел и поставил Землю на паузу. Или, напротив, до бесконечности ускорил скорость тиканья секунд на Гранате. Нам не понять. Скорее всего, просто свернул Гранатное время в трубочку и просунул его между тиком и таком. Что парадоксально, для этого действия Единицы Всемогущества не потребовались.
Он вернулся на Гранат даже чуть раньше, чем его покинул.
Эх, мне бы так уметь. Обогатился бы на бинарных опционах.
Войти с помощью соц. сетей: