Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Во время второго раунда дебатов, проходивших в Университете Вашингтона в Сент-Луисе, штат Миссури, обстановка в зале Townhall-Meeting выглядела совершенно не так, как в первом раунде. На этот раз место действия представляло собой открытое пространство, слева и справа от которого полукругом стояли в четыре ряда стулья для небольшого числа избранных зрителей. Между ними лицом к залу были установлены места для обоих участников дискуссии, а напротив них располагались ведущие: Марта Рэддитс из АВС и ее коллега Андерсон Купер из CNN. В этот раз Клинтон и Трамп не стояли за трибунами, а сидели на высоких стульях с небольшими спинками, рядом с которыми стояли столики в виде колонн. Они были не настолько высоки, чтобы на них можно было опереться. В лучшем случае их можно было использовать для того, чтобы положить документы или сделать какие-то записи. И, в отличие от первого раунда, половина вопросов к кандидатам поступила по электронной почте, а вторую половину должны были задать зрители из зала. Таким образом, и у Трампа, и у Клинтон в этом раунде не было на что опереться ни в прямом, ни в переносном смысле, да к тому же при ответах на вопросы им нужно было поворачиваться в три разные стороны. Такая обстановка совершенно не способствовала тому, чтобы соперники на протяжении всей дискуссии оставались в статичном положении на одном и том же месте.
Когда оба кандидата появляются на сцене, все отмечают явное отличие от первого раунда: никакого рукопожатия. По крайней мере, этот урок Клинтон хорошо усвоила. Трамп выходит на сцену заметно медленнее, чем Клинтон. И снова на его лице плохо скрываемая усмешка, а Клинтон излучает обаяние.
В остальном Трамп даже не делает попыток изменить свое поведение: он никак не реагирует даже на первый заданный ему вопрос. Необычность на этот раз заключается в том, как тихо он говорит в самом начале. Он стоит перед своим стулом и проявляет необычную для себя осторожность. Возможно, это связано с темой, вопросы по которой ведущие зачитывают из многочисленных писем, поступающих на электронную почту. Все они касаются его высказываний о сексуальных похождениях («Я могу поцеловать женщину и против ее воли», «Если она мне нравится, я могу залезть ей и под юбку…»).
Видео, в котором Трамп с несколькими своими друзьями направлялся в автобусе на телешоу и по дороге разглагольствовал о вольностях, которые он позволял себе в отношении женщин, стало достоянием общественности за два дня до дебатов и разошлось по всему миру. Разразился небывалый скандал.
Ни Купер, ни Рэддитс – ведущие второго раунда дебатов – естественно, не могут пройти мимо этого. Но на все их вопросы по этому поводу Трамп лаконично отвечает, словно заведенный: «Я такого вообще никогда не говорил… это был обычный треп в мужской компании… такими вещами я никогда не гордился… я сожалею об этом…» И он тут же неожиданно переходит на угрозу, исходящую от ИГИЛ, чьи террористы не останавливаются перед тем, чтобы отрезать головы своим противникам. Очевидно, что он пытается уйти от поставленных вопросов. Но ведущие в этот раз не позволяют ему так легко улизнуть.
Рэддитс продолжает настаивать: «Так вы хотите оспорить сказанное вами однажды, что вы могли бы поцеловать женщину и без ее согласия?» Ответ Трампа: «Никто не испытывает такого глубокого уважения к женщинам, как я». Его намерения совершенно прозрачны, но ведущая не успокаивается: «Но вы так хоть раз делали?»
В ответ откровенная ложь со стороны Трампа: «Нет, никогда». И это несмотря на видео, которое свидетельствует совсем о другом и которое миллионы людей просмотрели в интернете.
Словно на молитве, Трамп повторяет одно и то же: «Я хочу сделать нашу страну сильной… мы снова добьемся величия Америки…» И, несмотря на всю лживость его высказываний о сексуальных выходках и на сексистские выпады, формула «Вернем Америке величие» оказывается крайне действенной (хотя этот лозунг придуман не им, а позаимствован из 40-х годов). Но у Клинтон вообще нет никакого лозунга.
Как только Клинтон впервые предоставляют слово, она сразу же переходит в лобовую атаку: Трамп просто непригоден к должности президента.
Трамп выслушивает это, поджав губы и сложив руки на животе. Когда Клинтон вслед за этим приводит несколько примеров его высказываний, свидетельствующих о неуважении к женщинам, он не реагирует ни словами, ни жестами, ни мимикой. Но и такая демонстративная нулевая реакция с точки зрения сценической техники и хореографии носит характер невербального послания, которое ведет только к растущему возбуждению соперницы.
Клинтон пытается даже перейти на Basic Talk: «Наше величие – это наша добропорядочность». Такое демонстративное обращение к морали может выйти ей боком, хотя с чисто технической точки зрения это уже шаг вперед. И, тем не менее, фраза немного тяжеловесна. У Трампа разговор на уровне Basic Talk получается лучше. Реагируя на общую линию аргументации Клинтон, направленную на разоблачение недостойного отношения Трампа к женщинам, он дает самый простой ответ: «Все это только слова». И, поскольку ему самому понравилось сказанное, он тут же повторяет: «Послушайте, это всего лишь слова!»
С точки зрения содержания эта фраза не выдерживает никакой критики, но как технический прием она великолепна. Сначала сказать что-то совершенно очевидное (естественно, в ходе дебатов люди оперируют только словами – а как же иначе?), тут же повторить сказанное и за счет такого простейшего приема обеспечить себе преимущество. Всего лишь слова? Искусство игноранта!
Первая эффективная попытка контрнаступления, позволяющая Трампу выбраться из глухой защиты, удается ему, когда он наносит удар ниже пояса. Речь заходит о муже Хиллари Клинтон Билле, чья история с Моникой Левински все еще свежа в памяти американцев. Одно с другим тут вроде бы никак не связано, но была не была: «Что касается меня, то это все слова, а у него – дела!» По словам Трампа, еще никто и никогда в политической истории страны не обходился настолько мерзко с женщинами, как Билл Клинтон. И снова Трамп использует явное преувеличение, истинность которого недоказуема, но театральный эффект уже достигнут.
Трамп: «Так что не надо лезть ко мне с тем, что я сказал… Люди могут всякое наговорить… а вот у Билла Клинтона были дела! Хиллари должно быть стыдно за это… и ей еще надо бы извиниться за те 30 тысяч писем, которые она удалила из своей электронной почты». Этой фразой Трамп снова пытается направить разговор в совершенно иное русло.
Прямо-таки высший пилотаж: Трамп сводит на нет свои доказанные скандальные высказывания, апеллируя к общественности. Послушайте, а есть такие, кто этого никогда не делал? Ну, был у меня неудачный день, я болтал всякую всячину. Нельзя же следить за каждым своим словом, каждый может обмолвиться… И вот уже все зрители мигом оказываются в одной лодке с Трампом. Потом они могут пожалеть об этом, но… что было, то было. И именно открытая демонстрация порочности (а разве все мы не грешны перед Господом?) дает ему силы бороться с соперницей, представляющей собой добродетель в чистейшем виде.
Какое-то время Клинтон удается выдерживать натиск: «Слава богу, что такой человек, как Дональд Трамп не отвечает за законность в нашей стране». Но Трамп снова отвечает фразой, дурацкой по содержанию, но технически блестяще построенной на принципах Basic Talk: «А иначе вы были бы уже за решеткой!» И тем самым он вновь возвращается к болезненной для Клинтон теме, что она отправляла секретные письма по электронной почте со своего личного компьютера.
До этого момента на сцене наблюдается некое равновесие между обеими сторонами. Но тут Трамп прибегает к средству, значение которого Клинтон так и не сможет до конца понять. Она еще в ходе подготовки отнеслась к нему недостаточно серьезно.
Когда Клинтон, отвечая на вопросы, поднимается на ноги, Трамп переходит на язык жестов. Он вообще перестает говорить и только тактически позиционирует свое тело в пространстве. Пока Клинтон высказывает свои аргументы, он прогуливается по сцене с демонстративно презрительным выражением лица. Время от времени он останавливается, прислушивается, складывает руки на животе и постоянно раскачивается всем телом влево-вправо. Тем самым он дает понять, что ему невыносимо скучно, когда кто-то говорит о всяких несущественных вещах. Весь язык тела Трампа остается без внимания и без комментариев со стороны ведущих.
И тут Клинтон впервые совершает роковую ошибку, которую трижды повторит в течение этого раунда дебатов: пока Трамп стоит, она проходит мимо него и по возможности подходит как можно ближе к тому человеку из публики, кто задал вопрос. Задавшему вопрос, естественно, приятно, что его удостоили вниманием. Но, к сожалению, это приводит к тому, что Трамп остается у Клинтон за спиной примерно в двух метрах, и она не видит, что он там делает. А он корчит гримасы. Move Talk в чистейшем виде!
В эту ловушку Клинтон попадается неоднократно: пока она четко и со знанием дела излагает свои аргументы человеку, задавшему вопрос, Трамп за ее спиной ходит взад-вперед и гримасничает. Это позволяет ему доминировать на всем пространстве сцены. По выражению Иоахима Бауэра, он движется «медленно, как большой зверь», и складывается впечатление, будто он хозяин всей этой территории. Неужели у Клинтон не было никого в команде, кто мог бы заранее отрепетировать с ней действия по контролю над местом встречи?
Далее по ходу дебатов была затронута тема реформы здравоохранения, которую затеял Обама. Трамп просто бросает в пространство фразу: «Все это сплошное надувательство». А Клинтон в третий раз попадает в расставленную Трампом ловушку, оставляя его у себя за спиной и тем самым полностью уступая ему игровое поле. И тут картина полностью меняется. Клинтон не замечает, какую возможность она предоставила противнику, отдав ему контроль над площадкой. В футболе действует простой принцип: необходимо перекрывать противнику свободные зоны, но Клинтон его очевидно не знает.
В американской версии английского языка для обозначения этого феномена существует особое выражение: «to work the room» – обработать площадку. К сожалению, госпожа Клинтон так и не поняла, что «обрабатывать площадку» – это значит использовать все пространство сцены, а не вещать, стоя неподвижно в одной точке.
Именно поэтому Трамп теперь позволяет себе все больше и больше. Ему постоянно задают вопросы, а в ответ он говорит о чем-то совершенно постороннем. А Хиллари Клинтон любезно предоставляет Трампу всю территорию. Пока она излагает свои аргументы на авансцене, Трамп ходит за ее спиной, как ему вздумается, ухмыляется, кривляется, трясет головой. А потом еще и выдает нечто вроде: «Да ей ли судить об этом?»
На протяжении оставшейся части дискуссии Трамп имеет явное преимущество. Полное торжество игноранта и его искусства. Русские хакеры хотят повлиять на исход американских выборов? Трамп незаконным путем добился возврата сумм, уплаченных в виде налогов? Теперь Трамп может позволить себе просто отметать с порога подобные обвинения, не делая даже малейших попыток вдаваться в детали. Ему для этого достаточно всего двух слов: «Просто смешно». Большего и не требуется. По содержанию ответ пустой, но в техническом плане – блестящий.
А Клинтон тем временем в очередной раз попадается в ловушку, связанную с использованием сценического пространства. Тема подоходных налогов и возврата выплаченных налоговых сумм по-прежнему остается щекотливой для Трампа. Клинтон, находясь на авансцене, рассказывает какие-то подробности, а в это время ведущие и она сама позволяют Трампу с презрительным видом прохаживаться на заднем плане. Пока она виртуозно жонглирует аргументами, он с помощью языка жестов и мимики доминирует на всем пространстве сцены.
Под конец Клинтон даже забивает коммуникативный гол в собственные ворота. Трамп снова бросает ей упрек, что она, проработав тридцать лет в американском правительственном аппарате, ничего не сделала для изменения несправедливой системы налогообложения.
Клинтон на секунду теряется. А Трамп, заметив это, еще раз повторяет свое утверждение, причем настолько напористо, что Клинтон всерьез принимается оправдываться. Возникшее на пустом месте обвинение со стороны Трампа настолько шокирует ее, что она пытается его опровергнуть, вдаваясь в многословные подробности. К сожалению, эта попытка дает прямо противоположный результат от ожидаемого. Ведь если бы обвинение Трампа было несостоятельным, его можно было бы спокойно опровергнуть в нескольких словах. Но если она считает нужным так детально оправдываться, то это вызывает сомнения: а вдруг Трамп действительно в чем-то прав.
Но Клинтон не понимает, как навредила самой себе этой «оправдательной арией». Она упорно повторяет одно и то же, и это делает ее похожей на ученицу, оправдывающуюся перед учителем, или на дочь, которая держит отчет перед строгим отцом – «Я же так старалась», в то время как учитель или отец уже и думать о ней забыл, но своим безразличным отношением заставляет ее переживать еще сильнее.
И наконец, последний сокрушительный удар с использованием оружия Basic Talk: Трамп трижды подряд повторяет: «Она лжет». А затем следует: «Она только болтать умеет». И все это время он продолжает маячить на заднем плане…
Третий раунд дебатов проходит в Университете штата Невада в Лас-Вегасе в совершенно иной обстановке. Роль ведущего на этот раз отведена Крису Уоллесу из телекомпании Fox News. Телевизионная картинка, которую видят зрители, тоже полностью изменена. Как и в ходе дебатов на выборах прошлых лет, в этом раунде используется полиэкранный метод. Помещение остается вне поля зрения зрителей. На экране, поделенном на две части, они видят только верхнюю часть тел кандидатов, их жесты и мимику. Присутствующая публика также не видна. Однако структура происходящего события остается все той же.
На этот раз речь заходит о праве на аборты, и Трамп остается верен своему методу предельно краткого изложения своей точки зрения. Клинтон продолжает испытывать трудности в общении со своим непредсказуемым соперником, будь то по вопросам абортов или иммиграции, где основным предметом споров становится строительство стены на границе с Мексикой.
Трамп без всякого стеснения использует самые различные образцы из арсенала Basic Talk: «Путин оставил ее в дураках в Сирии». На болезненные упреки в свой адрес он отвечает ставшим уже привычным словом «неправда» и бросает в ответ обидные обвинения («Она уже доказала, что может только лгать»). А Клинтон по-прежнему не знает, что противопоставить ему.
Продолжается уже знакомая тактика «ключевых стимулов»: стоит только Трампу подкинуть ей приманку, как она тут же инстинктивно хватается за нее. Трамп: «У вас было тридцать лет, чтобы что-то изменить, но вы ничего не сделали». И Клинтон сразу начинает излагать ситуацию, поправлять Трампа, многословно оправдываться. И с каждым словом все дальше отстает от соперника.
Внешне Клинтон выглядит надломленной, ее мимика уже не такая надменная, как прежде. Она понимает, что что-то идет не так. Вопрос о недостойном отношении к женщинам затрагивает ее лично, и это должно бы стать предпосылкой организации продуманной контратаки. Клинтон повторяет самые непристойные высказывания Трампа о женщинах, на что тот трижды заявляет: «Я этого не говорил». А потом еще дважды повторяет: «Никто не относится к женщинам с бо́льшим уважением, чем я». Он твердит одно и то же, словно заезженная пластинка. В свое время Мадлен Олбрайт назвала этот метод «трюком демагога»: «Почаще повторяй ложь, и она начнет звучать как правда». Если кто и владеет этим трюком, так это Трамп.
К этому моменту методы Трампа становятся настолько предсказуемыми, что беспомощность Клинтон вызывает уже не только сожаление, но и раздражение. Он берет ее на измор, а она позволяет ему делать это. На все ее справедливые упреки и обвинения этот тип со слишком длинным галстуком лаконично отвечает: «Это все выдумки». А потом, не моргнув глазом, открыто оскорбляет Клинтон: «Она уже сотни раз попадалась на лжи».
Клинтон все меньше контролирует свое выражение лица. Правда, ей пока удается наносить точные уколы. Например, что Трамп не только оскорбляет женщин, но и передразнивал однажды репортера-инвалида; что он унизил родителей-мусульман погибшего американского солдата; что он насмехался над Джоном Маккейном за то, что тот во время войны оказался в плену. Этими высказываниями Клинтон могла бы нанести Трампу чувствительный удар в глазах американской публики, если бы только каждый раз не позволяла ему выворачиваться с помощью одного и того же слова: «Неправда». Для успешного ведения дебатов у нее есть на руках все карты, но она позволяет сопернику отбирать их у себя одну за другой.
Последнюю атаку со стороны Клинтон Трамп отбивает без всякого труда. Она многократно и совершенно обоснованно упрекает его в том, что он вначале поддерживал вторжение в Ирак, а сейчас не желает признавать этот факт. Но она снова дает ему возможность использовать тактику Наполеона. Трамп просто трижды подряд повторяет: «Неправда» – и все на этом.
Тактика игноранта не относится к разряду изящных искусств, но что-то в ней все же есть. Особенно эффективной она становится в случае, если сопернику не сразу удается ее разглядеть. Такие люди, как Трамп, хорошо разбираются в ней и умело используют. Таким людям, как Клинтон, она тоже, по всей видимости, известна, но они не хотят применять ее в своих интересах. И поэтому результаты оказываются прямо противоположными тем, которые ожидались. Аргументы теряют свою силу.
Не имеет большого значения, используют ли игноранты свое искусство осознанно или чисто инстинктивно, и действительно ли они думают то, что говорят. Вряд ли такой человек, как Трамп, будет каждый раз размышлять, какой вариант Basic Talk окажется самым эффективным в данном случае, или будет заранее обдумывать хореографию движений и жестов. Скорее всего, за этим стоит богатый жизненный опыт: однажды я это попробовал, и все получилось, так почему бы не попробовать снова – пока это не войдет в привычку.
Этому можно научиться точно так же, как и любому другому делу. Если вы никогда не пробовали забить тонкий гвоздик в доску, вам потребуется некоторое время, чтобы освоить этот навык и чтобы гвоздь не гнулся при каждом ударе. Но наступит момент, когда вы поймете, как это делается, и окружающие удивятся, как ловко это у вас получается. Они ведь не знают, сколько времени вам пришлось потратить, чтобы научиться. То же самое и с искусством игноранта.
Соперник, делающий ставку исключительно на аргументы, проигрывает, потому что он тренирует только какую-то часть коммуникационных инструментов, а не весь их арсенал. И поэтому он не может противопоставить сопернику те же навыки, которыми тот располагает, и тем самым лишить его элемента неожиданности. Если вам удается забить гвоздь всего двумя ударами, это производит впечатление на окружающих, но, если кто-то еще повторит это с той же легкостью, ваше искусство потеряет в глазах публики половину своей привлекательности.
Войти с помощью соц. сетей: