ГЛАВА 25

– Мама, ну что ты, в самом деле! Это уже на допрос похоже! Ну, что ты так переполошилась?

Я расхаживала по комнате, стараясь сильно не повышать голос.

Домой я успела приехать за полчаса до родителей. Быстренько залезла под душ, нацепила халат, растрепала мокрые волосы – вот, милые мама с папой, дома сижу, готовлюсь к новой учебной неделе. Даже пару книжек по дивану раскидала и тетрадку достала. Лерка, которая, всё-таки решила взяться за ум, только посмеивалась. В ответ я «сделала страшные глаза», мол, сама всё понимаешь, родители едут. Та лишь покачала головой. Да, как-то поменялись мы с ней ролями – раньше было все наоборот.

Ладно, теперь главное пережить маменькин допрос. Что это на неё нашло? Она и папа, на самом деле, выглядели очень взволнованными. Я терялась в догадках, с чего вдруг такая паника? Узнать что-либо они не могли… или могли? Как?

Набегавшись, уселась на диван. Я просканировала состояние родителей. Результаты оказались неутешительными: мама не просто волновалась, а была испугана, отец в смятении. Лёлик молчал, предусмотрительно решив не вмешиваться в семейные посиделки. Послал вначале информацию, что родители на самом деле волнуются, и уснул на кровати в моей комнате.

– Ну…, – мама запнулась, подбирая слова, – ты стала звонить чаще.

Мда, мама, ты никогда не умела врать! Как бы сказал Станиславский: «Не верю!»

– Я с начала учебного года звоню чаще. Именно для того, чтобы вы не беспокоились, если замотаюсь и не позвоню днём. Не ночью же вас будить? Мам, ну посмотрите на меня – всё отлично!

– Милая, просто мы так вас с Валерией любим! И очень переживаем, – мама подошла сзади и обняла меня.

Всё-таки у нас самые замечательные родители! Как жаль, что не могу всем с ним поделиться! В этот миг захотелось обнять маму, спрятаться у неё в руках, рассказать всё-всё. Как в детстве выплакаться, получить столь необходимую поддержку и утешение. Мама погладит по голове, найдёт правильные слова и все беды станут такими далёкими.

– Я же вижу, чувствую – тебя что-то тревожит, – проговорила мамуля своим тихим, завораживающим голосом.

– Мам, просто жизнь, она оказалась сложнее, неоднозначнее… Не знаю, как сказать… – пожала плечами.

Ну, вот, вроде и пожаловалась, и никакой конкретики. Пусть думает, что дочь влюбилась, или элементарно взрослеет.

– Да, милая, всё, порой, гораздо сложнее, чем нам кажется. А иногда проще… По сути, это зависит от нас, нашего выбора.

– О, мам, в самую точку, – рассмеялась я в ответ.

Сложно спорить с очевидным – я сама выбрала все свои трудности и неоднозначности.

– Тогда выбери то, что кажется тебе правильным. Только нужно быть готовой – твою точку зрения могут разделять далеко не все. Но всегда рядом будут люди, которые и поддержат, и поймут. Что бы ни случилось – можешь рассчитывать на нас с папой.

– Да, мамуль, я знаю. Спасибо.

«Но не сейчас» – закончила я уже мысленно.

Так мы и просидели вместе весь вечер. Как в детстве. Пили чай, ели пироги, делились невинными сплетнями об общих знакомых. Лерка восторженно распевала баллады о своём новом парне. (Блин, блин, блин! Вот как так?! Я даже не знала, что моя ветреная сестрица уже закрутила с другим!). Та снисходительно улыбнулась, посетовав, мол, личная жизнь при наличии учебной занятости дело довольно сложное и приучает к самодисциплине, чтобы успеть везде. Увы, всегда приходится чем-то жертвовать, и в подобных случаях это оказывается время, проведённое дома, в кругу семьи.

На ближайшую пару дней меня отправили на больничный. Да, тенденция, однако, получается – в институт нормально появляюсь, когда в Альянсе от такого потрёпанного стража мало толка.

На моё удивление, родители не поднимали вопрос о своём отъезде обратно не дачу. Папа казался тоже взволнованным. Это вообще озадачивало – более уравновешенного и сдержанного человека я не встречала. Его забота о семье всегда выражалась в действии, а не в пустой болтовне. Эмоциональным «сердцем» была мама.

Решила, что утро вечера мудренее, и пошла спать.

На следующий день, стараясь думать о встрече с подругами в институте, шустро поглощала приготовленный мамулей завтрак. Её волнение сменилось растерянностью, но глядя на нас с сестрой, мама улыбалась. Я всячески старалась транслировать беззаботность, радость, лёгкое волнение (проверочная без волнения не бывает). Лера, возбуждённая вечерним свиданием, уминала омлет.

Знакомый рингтон сообщил о прибытии Дена. Обняла родителей, подхватила сумку и скрылась за дверями.

– Привет, – Ден потянулся за поцелуем.

Как же я по нему соскучилась! Прикосновение губ выбило из головы все мысли, окунуло в море чувств. В очередной раз подавила соблазн просканировать эмоции парня. А какая девушка не хочет знать: насколько искренни чувства избранника? Но это неправильно. Да, у нас не всё просто, и мы не такие как большинство населения этого города. Так что пусть в наших отношениях останется хоть толика естественного.

– Как ты себя чувствуешь? – парень многозначительно посмотрел на мой бок.

– Нормально, втихаря пью анестетики. Остальное всё сделали целители. Пара дней – и полный порядок. Как Ян и другие раненые?

– Ян по-прежнему, остаётся только ждать. Ник вполне оклемался, но пока держат под присмотром в медблоке. Большинство отпустили. Кто-то сегодня вернётся домой, кто-то останется в особняке. С нашими целителями, сама знаешь, мало кто задерживается в лазарете надолго, – парень ободряюще подмигнул.

– Ден, а когда будут… будем прощаться с погибшими?

При воспоминании и прорыве, нападении на особняк, сердце сжалось, на глаза навернулись слёзы.

– Если ты имеешь ввиду общепринятый ритуал погребения, а потом застолье, где народ напивается и делает вид, что помнит, причём только хорошее, то нет, такого не будет.

Меня передёрнуло от резкости и холода в голосе парня. Открыла и закрыла рот, так и не решив, что можно ответить на подобное заявление.

Денис мельком глянул в мою сторону и вернул своё внимание к дороге.

– Лада, прости. Вышло резко. На самом деле в Альянсе не проводят все эти общепринятые у непосвящённых ритуалы.

– Но почему? Что в этом плохого?

– Может и нечего. Только, как ты себе представляешь собрать всех из Альянса в одно время в одном месте? Это не реально, – Денис пожал плечами. – Лада, мы помним каждого из погибших – это герои. Память о них проходит сквозь года и десятилетия, и нет необходимости собирать толпу, чтобы всем доказывать, какие они были хорошие.

– Ден, но ведь смысл не только воздать почести вперемешку с кучей напыщенных фраз. Это, прежде всего, дать возможность попрощаться с тем, кто был дорог, получить поддержку, увидеть, услышать, что ушедшего и другие люди ценили не меньше, чем ты.

– Я не спорю. Да, ты права. Но в Альянсе у нас нет времени и возможности скорбеть и зацикливаться на этом. Мы просто делаем так, чтобы их жертва не была напрасна. И, поверь, нам нет необходимости получать какие-то дополнительные подтверждения, что твоё отношение и память разделяют другие. Мы просто это знаем. Все знаем.

Я замолчала, осознавая услышанное. Наверное, Денис прав.

– Ты расстроилась?

– Не знаю. Для меня это… слишком непривычно.

Радость от встречи слетела, жаль. Весь остаток пути мы молчали.

Денис припарковался у альма-матер.

– Ладно, Ден, увидимся, пойду я.

Открыла дверцу машины.

– Лада, постой, – взволнованным голосом остановил меня парень. – Прости, я не думал, что это так тебя расстроит. Мы живём по таким правилам всю жизнь вот и воспринимаем не так, как обычные люди – по-своему. За последние дни и так мало поводов для веселья, и ещё больше добавлять тебе негатива я не хотел. Прости.

– Ден, я тоже хороша. Сколько времени уже в Альянсе, а всё не могу научиться принимать ваши взгляды. Знаешь, в том, что ты говорил о продолжении дела погибших – это самая лучшая память о них. Я согласна. Так что ты тоже прости за несдержанность. Пойду, а то звонок скоро. Увидимся сегодня?

Я с надеждой посмотрела на своего парня. Да, вот только «мой парень» он получается как-то странно: спарринги вместо романтических бесед, перестрелки вместо свиданий. Мы за всё время как «вместе» нормально целовались пару раз, не говоря уже о чем-то более серьёзном. О, судя по пальцам, вцепившимся в руль и потупленному взгляду, если у нас и будет когда-нибудь «нормальное» свидание, то точно не сегодня.

– Лад, ты, это… прости, но… понимаешь… Работоспособных Теней осталось очень мало, а вопросов, сама понимаешь, много…

– Короче говоря – ты сейчас уезжаешь на задание. Понятно, – вздохнула, волнение закралось в сердце. – Буду ждать тебя. Только, осторожнее, хорошо? Захват артефакта провалился, так что кто-бы ни стоял во главе всего этого безобразия, сейчас он будет явно не в настроении и настороже.

Окончательно приуныв, потянулась к двери.

– Эй, а ты ничего не забыла? – в голосе сквозила нежность и капелька сожаления.

Нет! Лада, нет! Ты обещала не «ползать» в его чувствах! Повернулась.

В поцелуй вложила нежность и страсть. Денис должен не только знать, но и чувствовать, что я его жду… очень жду.

В дверях меня нагнали одногруппники. Пришлось моментально нацеплять на себя маску беззаботности. А какие заботы у простой студентки? Да ещё если при всех вылезаешь из шикарной машины, за рулём которой сидит красивый парень? Правильно – никаких! Чувствую себя Штирлицем, судя по душевному состоянию – не в лучшие его времена.

Занятия проходили с переменным успехом – время то тянулось до невозможности медленно, то пролетало почти незаметно. Оказывается, коротать скучные лекции за банальной девичьей болтовнёй не так уж и весело. То, что у Маринки новый поклонник со старшего курса – да, как для подруги, мне это важно. А вот его «та-а-акая классная попка» и умение целоваться меня интересовали мало. Подруга, полностью поглощённая новым романом, благополучно не замечала моей рассеянности, ей хватало заинтересованности остальных. Половину времени я просидела, пытаясь осознать все события последних дней. В голове мысли метались словно тараканы, совершенно не желая выстраиваться во что-то логичное. Плохо. Только обрывки фактов и ноль выводов. Оставалось ждать, когда Тени добудут ещё хоть какую-то информацию. Да, осталось ждать…

К концу лекций получила «послание» от кого-то из друзей Лёлика – нужно домой. Страха и опасности я не почувствовала. Уже хорошо. Распрощавшись с сокурсниками, направилась к остановке.

Город жил своей привычной жизнью. Машины неслись по шоссе нескончаемым потоком, по тротуару спешили по делам люди. Внешний мир, его видимая часть существовала параллельно с иным его проявлением, иной стороной. Насколько они отличаются? Столь ли велика эта разница? И там, и там есть свои правила, устои, традиции. Своя этика, нормы морали. В каждом из них существует дружба, любовь и… предательство. Кто из наших предатель? Кто раскрыл Альянс? Нет, это не может быть никто из стражей! Не может…

Я вышагивала вдоль шумного проспекта. Мысли роились в голове, полностью завладев моим вниманием. Вот тогда и отловила себя на том, что на автомате контролирую обстановку кругом, считываю ауры идущих навстречу. Да, вот она – сила привычки!

А судя по тому, что шлют иномирные друзья – мне стоит поторопиться отсюда. В это время меня обогнал автобус. Прибавила ходу. Да, всё верно, нужно домой. Ну что ещё случилось?

Прибытие родителей оказалось не совсем вовремя, добавляло нервозности. Что на маму нашло? Да, она всегда переживала за нас, помогала и была рядом в сложные моменты нашей жизни. Остаётся только как можно правдоподобнее изображать беззаботную студентку и всё наладится… надеюсь.

– Мамуля, я дома! – крикнула я с порога.

– Лада, привет, милая!

Мама вышла из кухни, вытирая полотенцем руки. Как всегда – на страже уюта. Я улыбнулась, вдыхая ароматы маминой стряпни.

– Вкуснятина! Просто умираю с голода!

Быстренько скинула уличную одежду и поторопилась в ванную умываться.

– Мамуля, как хорошо, что вы приехали! Сто лет так вкусно не ела! Мне до твоего уровня, как до Китая, – хихикнула, уминая за обе щеки фирменный мамин борщ. – А Лерка что? Уже поела?

– Не только поела, но уже и убежала. Романтические отношения для её возраста, конечно, важны, но я переживаю по поводу учёбы.

– Мам, не волнуйся, Лерка самостоятельный, взрослый человек, прекрасно всё совмещает: и учёбу, и личную жизнь, – улыбнулась родительнице.

– Обе вы у меня уже взрослые, да только всё равно остаётесь моими детьми. Как же не переживать? – проговорила она, помешивая кофе.

Звонок в дверь прервал нашу беседу на тему детско-родительских отношений.

– Я открою.

Поднявшись со стула, пошла к входной двери – отвлекать маму от приготовления кофе не хотелось.

– Вы?! – вырвалось у меня довольно громко.

А как я ещё могла отреагировать на стоящего за порогом … Романа Михайловича? Мужчина выглядел уже вполне здоровым: с руки исчез гипс, на голове остался лишь небольшой шрам у правого виска.

– Рома Михайлович, у меня родители дома! Может, лучше бы я сама приехала? Как и было до этого…, – перешла я на возбуждённый шёпот.

– От видящих пришла информация, что я должен быть у тебя. Это важно. Может, опять какое нападение? – мужчина пожал плечами.

Готова спорить: уверенного босса он сейчас скорее изображал, а сам пребывал в растерянности. Да уж… Лада, срочно думай! Раз он должен здесь быть, то нужно как-то родителям обосновать его появление. Нет, на самом деле, не скажу же я им: «Мама, папа, знакомьтесь – ГЛАВА Альянса хранителей Роман Михайлович Стрежинский».

– Лада, кто там?

Судя по голосу, через секунду родительница нарисуется в прихожей.

– Мамуль, забыла сказать. Всё-таки пришлось по экономике репетитора искать. Вот сегодня занятие.

Этот предмет шёл у меня со скрипом, да с таким, что, наверное, за пределами Питера слышно. Вот и выдала первое пришедшее в голову.

Воодушевлённая своей находчивостью, повела шефа в свою комнату.  То, что мама вышла из кухни поприветствовать моего «репетитора», встретила с улыбкой. Но к такой реакции я готова не была: мамуля застыла, побледнела, полотенце выпало из рук. Схватив ртом воздух, словно ей тяжело дышать, прислонилась к стене. Ой, что-то как-то мне нехорошо. «Запрос» Лёлику практически не дал результата. Пришелец передал страх, удивление, и вообще бурю эмоций этого спектра. Причём, он явно транслировал то, что сейчас чувствовали мама и, судя по выражению лица, Роман Михайлович.

– Ани? – охрипшим голосом почти прошептал босс.