15

Истровская тоже примчалась в Москву и нашла офис Хавина. Вошла в приемную стремительно, будто за нею гналась свора собак. Ее встретила секретарь с журналом мод на столе. Вопросительно глянула на Аллу, сунула журнал в стол и уставилась на ее снежно-белый топ и узкую черную юбку. Подумала, что ее фиолетовая кофточка и юбка плиссе смотрятся не хуже. Алла с порога спросила:

– Павел Сергеевич скоро появится? – Она явно знала, что Хавина не было на месте.

– А вы от кого? – справилась секретарь, прослеживая за оживленным передвижением Аллы по приемной.

– Сама от себя! – засмеялась Истровская. – Вы мой вопрос поняли, девушка?

– Поняла. Но ответа на него не знаю, – выговорила секретарь и для пущей убедительности добавила: – Он работает с иностранцами.

– Ну надо же, – опять последовал короткий иронический смешок. – А у меня другая информация.

Секретарь возмущенно фыркнула:

– Тогда и дальше интересуйтесь у того, кто вам дает другую информацию!

Еще дома, узнав, что Вероника куда-то отбыла, Истровская подкатила к Аспенскому, пытаясь выведать, где его жена. Однако получила грубый отпор. О нахождении Юлии тоже ничего не смогла узнать. Понеслась к Валентину, но и он на ее вопросы пожимал плечами. И тогда Алла заподозрила, что одну из них Константин вполне мог направить к Хавину. Почувствовала, что ей опять утерли нос, обошли на повороте, и это взвинтило Истровскую. Она ринулась в Москву. Конечно, все строилось на догадках, но Алла не сомневалась, что те подтвердятся. Потому уверенно держала себя с секретарем:

– Скажите, девушка, а эти иностранцы женского пола?

– Странная вы какая-то, – ощетинилась секретарь. – И вопросы у вас странные, – зачем-то передвинула с места на место бумаги на столе. – Кто вы?

– Истровская Алла Васильевна, – представилась Истровская, продолжая прохаживаться по приемной. – Вы запишите, а то не запомните.

– Не волнуйтесь, запомню, у меня хорошая память, – ответила секретарь, а сама подумала, и для чего ей нужно запоминать эту сумасшедшую, которая перед ее столом мечется по приемной без остановки.

– И все-таки запишите, – вновь настоятельно посоветовала Истровская и стала, как вкопанная, будто услыхала мысли девушки.

Секретарь вздрогнула, вдавилась в спинку стула:

– Как вас пропустили в офис? Ведь Павла Сергеевича нет. Там же охрана. Они же знают.

– Попробовала бы ваша охрана меня не пропустить! – насмешливо сверкнули глаза Истровской. – Еще не родился такой охранник, какой бы мог меня остановить.

Секретаря подмывало ответить дерзостью этой беспардонной особе, но она сдержалась, подумав, а вдруг это тоже хорошая знакомая Павла Сергеевича, уж слишком бесцеремонно ведет себя.

Алла ринулась в новую атаку на девушку:

– Мне нужно срочно найти Павла Сергеевича. У меня чрезвычайно важное дело к нему.

Секретарь поморщилась: все женщины крутят одну и ту же пластинку в приемной, когда хотят проникнуть к Хавину. У всех чрезвычайные неотложные дела. Как будто вот-вот произойдет атомный взрыв, если они не попадут к Павлу Сергеевичу. И девушка стояла стеной:

– Я не знаю, где он, – проговорила спокойно и посмотрела совершенно безгрешными глазами.

Истровская сообразила, что попала впросак с «важным делом», была неубедительной. Разозлилась и выкрикнула:

– Что вы за секретарь, если не знаете, где ваш начальник? Сидите тут красуетесь, журналы от безделья листаете.

Девушка беззвучно проглотила упрек.

Алла вцепилась взглядом в ее лицо:

– Позвоните ему! – уже командовала она. – Может быть, он ждет меня!

Но секретарь не шелохнулась. Вряд ли сейчас Хавину было до этой особы, как бы она не петушилась тут.

Наклонившись к столу, Истровская потребовала дать его номер телефона и домашний адрес. Секретарь отказала, как, впрочем, недавно отказал Адаевский. В глазах у Аллы сверкнули злые огоньки. Ноздри задрожали, казалось, еще минута и она вцепится ногтями в лицо девушки. Но вместо этого Алла стремительно отступила и решительно объявила:

– Я остаюсь в приемной. Буду сидеть, пока он не появится тут! – Она резко села на стул.

Девушка смотрела на нее, как на сумасшедшую. Предупредила, что вызовет охрану. Алла закинула ногу на ногу:

– Давайте. Не возражаю. Может, помочь?

Секретарь растерялась, насмешливое лицо Истровской приводило ее в замешательство. И все-таки, оправившись, подняла трубку телефона.

– Звоните, звоните, – подтолкнула та. – Чем быстрее позвоните, тем быстрее Павел Сергеевич выгонит вас с работы, – закончила угрозой.

Девушка смутилась, трубка в левой руке описала круг. Но потом плотно прижалась к уху. А пальцы правой руки прошлись по номеронабирателю:

– Охрана? Здесь посторонние мешают работать. Выведите.

Три здоровяка-охранника появились через две минуты. Увидели Аллу, и один из них, видимо, старший, воскликнул:

– Я так и подумал на вас. Ведь не хотели пропускать. Обдурили нас, как лохов.

Истровская прыснула смехом:

– Мальчики, не надуешь – не проживешь? Но я не обманула, я перехитрила вас, – сказала. – А как иначе красивой женщине защитить себя? И что теперь? Понесете меня на руках или потащите волоком? Небось трудновато будет втроем против одной маленькой худенькой дамы. Не боитесь осрамиться?

Парни переглянулись. Понятно, без сопротивления не обойдется. С мужиком было бы проще: за шиворот и за двери. А тут надо выдворить аккуратно, без помарок. Старший прикинул взглядом и скомандовал:

– Ну, взяли!

Истровскую окружили и быстро вместе со стулом оторвали от пола. От неожиданности Алла взвизгнула. Так позорно ее еще ниоткуда не выпроваживали. Взгляд заметался. И она схватилась рукой за люстру над головой, застопорив охранников.

– Отпустите люстру, – потребовал старший.

– Она мне нравится, – парировала женщина. – Дорогая вещь. А вы держите лучше, а то упаду вместе с люстрой.

Секретарю все это изрядно надоело, и люстру было уже не жалко, хотелось быстрее избавиться от назойливой посетительницы. Подумала, может, стоило дать номер телефона Хавина. Тогда бы не пришлось смотреть на этот балаган. Хотя, как знать, как знать. Чокнутая какая-то.

Охранники держали посреди приемной стул с Истровской, препирались с нею, не зная, что делать.

Секретарь привстала со своего места и выглянула в окно на служебную парковку. Глаза рассеянно пробежали по машине Вероники. Авто уже неделю стояло без движения. Даже водитель не показывался, как только его устроили в гостиницу неподалеку. Но тут вдруг секретарь заметила, что в салоне кто-то есть. Пригляделась. Ну, конечно, водитель. Вот те на. Да так вовремя. Только подумала о нем. В голове у девушки мгновенно созрел план. Она обрадовалась. Кажется, придумала, как можно избавиться от Истровской. Девушка повернулась к охранникам:

– Поставьте стул. Мы сами все уладим сейчас.

Алла отцепилась от люстры, почувствовав маленькую победу. Охранники опустили стул на пол. Истровская усмехнулась:

– Приятно, когда тебя на руках носят. Я бы не отказалась, чтобы каждый по отдельности подержал меня в своих ладонях. Крепыши. Люблю, когда высоко поднимают.

Секретарь отправила охранников из приемной и подозвала Аллу к окну. Но предупредила:

– Только я вам ничего не говорила и ничего не показывала.

– Я понятливая, – хмыкнула Алла. – Куда смотреть?

– Вон бежевая машина, видите? В ней – водитель. Спросите у него. Если он не скажет, то и никто не скажет.

Истровская узнала автомобиль Вероники. Вспыхнула яростью. И стремительно двинулась к двери.

Секретарь облегченно вздохнула и опустилась в свое кресло.

Аллу съедала ревность и ненависть к Веронике. Та опять поставила ее в очереди позади себя. Аспенский, негодяй, не оставлял шансов. Хоть и знал, что она никогда не сдавалась.

Истровская выбежала на парковку. Поравнялась с автомобилем Вероники и открыла водительскую дверцу. Встретила удивленное лицо молодого паренька. Незнакомое лицо. Раньше у Вероники был другой водитель. Выпалила:

– Ждешь? Чего ждешь, у моря погоды или белый пароход?

Водитель вскинул брови:

– Вы не перепутали?

Истровская распахнула дверь шире:

– Где Вероника? Чего таращишься, как молодой ослик? Говори, когда она должна быть?

Водитель оторопело глазел на Аллу, ошарашенный ее напором. Попытался прикрыть дверцу. Но Истровская не дала и пренебрежительно покривила красивые губы:

– Где только Аспенский набирает таких бестолковых водителей? Ты чего пялишься, первый раз видишь красивую женщину? Из деревни, что ли? Ну, посмотри, посмотри, почувствуй себя счастливчиком.

Парень покраснел и со злостью грубо бросил:

– Гуляй мимо, тетка! Чего привязалась?

– Тетка? – возмущенно взвизгнула Истровская. – Ах, ты сопливый сосунок! Тетки на базарах сидят и телесами трясут! А меня настоящие мужики с ног до головы облизывают. Не чета тебе, щенку паршивому. Где Вероника, второй раз спрашиваю?

Водитель опять потянул на себя дверцу и буркнул:

– Не знаю. Мне никто не докладывает.

Алла неожиданно распахнула пассажирскую дверцу и плюхнулась на заднее сиденье позади парня:

– Тогда будем ждать вместе!

Водитель аж задохнулся от раздражения:

– Слушай, тетка, тебя, наверно, в детстве на пол уронили? Совсем с катушек съехала! А ну, выметайся из машины! – Он выпрыгнул из салона. – Сама выйдешь или помочь?

– Не дергайся, – Алла сменила тон на примирительный, и обманула. – Здесь, в столице, я лучшая подруга Вероники. Откуда бы я знала, что ты тут ждешь ее? Сядь на место и не прыгай. А то родимчик хватит. Кто тогда Веронику повезет домой?

Парень неуверенно помялся и отступил, прикрыв дверцу. Сел за руль и посмотрел на Истровскую через зеркало заднего вида. Подумал, тетка-то вроде на внешность ничего, но, видать, оторва еще та.

Постепенно между ними затеялся разговор. Алла усердно пытала водителя, но так и не получила желаемой информации. Все было впустую, зря старалась. Сразу потеряла к парню интерес. Уже полагала, что придется поискать новый вариант, как рядом с ними притормозило такси, высадило Веронику и покатило дальше. Алла недоумевала. Где же Хавин? Почему нет его? Почему такси?

Паренек торопливо метнулся из авто навстречу Веронике, предупреждая об Истровской. Алла сидела на ее месте и смотрела ей в глаза сквозь распахнутую дверцу. Вероника равнодушно подумала, ну вот, прикатила, не запылилась.

Истровская резко в лоб спросила:

– Где Павел, зараза?

Вероника недовольно посмотрела на водителя. Тот растерянно покраснел, собираясь объяснить:

– Так ведь она сказала, – но быстро сообразил и заглянул в салон авто. – Ты что же, тетка, натрепалась мне, что ты подруга?

– Прикуси язык, – оборвала Истровская. – Погуляй на улице. Нам надо кое-что перемолоть с твоей хозяйкой.

– Мне не о чем с тобой говорить! – отрезала Вероника. – Убирайся из машины!

Водитель попытался исправить свою оплошность, схватил Аллу за плечо.

– Пошел вон! – зло взвизгнула Истровская. – Не путайся под ногами! А то с корнем вырву твое хозяйство! – И Веронике: – Садись, зараза, потолкуем. Не таращи зенки, выцарапаю, если допечешь! Садись, а то за космы притяну! – И отодвинулась вглубь салона.

Вероника поморщилась. Как ей надоели скандалы и ненависть. С Павлом все было иначе. Другой мир. Другая планета. О чем им говорить с Аллой, когда у каждой свое на уме. Одно и то же. Одно и то же. Как она устала от всего этого. Как устала. Бесцеремонность Аллы не имеет границ, между тем лучше еще раз объясниться, чем объявлять друг другу войну. И Вероника села рядом:

– Ведешь себя, как уличная девка.

У Истровской вспыхнули глаза, точно у хищной птицы:

– Ужели ты отличаешься от меня? Мы же с тобой две одинаковые стервы! Только я нараспашку, а ты тишком. Вот и вся разница. Но не радуйся, паразитка, что опять обставила меня? Я тебе не спущу?

– Не лезь в чужие дела, Алла, – устало посоветовала Вероника.

– Ты мне дорого заплатишь! – процедила Истровская.

– Я это уже слышала от тебя раньше, – напомнила Вероника. – Не повторяйся. И больше не следи за мной. Все глупо. Бездарно глупо. Послушай меня.

Алла нервно перебила:

– Кто ты такая, чтобы я тебя слушала? Это ты слушай меня и заруби себе на носу! Павел будет моим!

– Он любит меня, – вырвалось у Вероники, и она вздрогнула от этих слов.

Алла искусственно громко засмеялась:

– Тебя? Держи карман шире! Кто нас с тобой может полюбить? Идиотка! Нормальные мужики – никогда! А ненормальные – им только одно от нас нужно: забраться к нам между ног и – все. – Смех стал зловещим. – Помни, двум нам нет места возле Павла! Я тебя ненавижу! Я тебя загрызу! – Она кинулась на Веронику.

Та почувствовала, как острые коготки Аллы впились в ее щеки. Вероника отшатнулась, оттолкнула Истровскую и сама вонзила ногти в ее щеку.

Визг женщин ударил по ушам водителя. Он метнулся к машине. С трудом растащил их. Лица обеих были в крови. Парень прижал Аллу к сиденью, но та не сопротивлялась, окровавленное лицо Вероники успокаивало ее. Теперь запомнит надолго, что Истровская слов на ветер не бросает. В запале Алла не чувствовала, что у нее по щеке тоже текла кровь. Обнаружила лишь, когда водитель выдернул ее из салона и оттащил прочь от авто.

– Вот, гадина, откуда ты взялась, – рычал, чувствуя, что ее коготки впиваются в его кожу, оставляя следы на руках.

– В следующий раз я доберусь до твоих кишок! – напоследок крикнула Алла Веронике.

Вероника приложила к щекам носовой платок, чтобы промокнуть кровь. Парень оставил Истровскую, прыгнул в машину, защелкнул двери, завел мотор и тронул авто с места. Глянул в боковое зеркало, Аллы стояла и смотрела им вслед.

Скоро автомобиль выехал на Большую Ордынку, пересек Садовое кольцо, миновал Люсиновскую, Большую Тульскую и потянулся в пробках по Варшавскому шоссе.

Водитель чувствовал себя виноватым, что не раскусил Истровскую. Знала, на какой козе подъехать. Лучшая подруга хозяйки. А ведь красивая, и такая дрянь. На душе у него скребли кошки. Он негромко выдавил:

– Простите. Если бы я знал.

Вероника неожиданно улыбнулась. Что такое эти царапины по сравнению с неделей, проведенной у Павла. Мелочи. Стоит ли обращать внимание. Алла от бессилия бесится. Ну и пусть.

– Забудь, – сказала водителю. – Я сама виновата. Надо быть умнее.

Автомобиль выехал из города на Симферопольское шоссе.

Алла в это время сидела в своей машине, думая, что завтра Хавин наверняка появится в офисе. И вот тут-то она предстанет перед ним с царапинами на щеке. В них вся Вероника, которую он гладил в постели. Не ту гладил. Не ту. Гладить-то должен был ее. Но ничего, она свое возьмет. А пока надо найти кафе, перекусить и устроиться в гостиницу.