42

Марина жила у Брылова. Он лез из кожи, чтобы угодить ей и произвести на нее впечатление. Но она смотрела на все это с некоторым сочувствием. Была благодарна, что Пашка оказал поддержку в трудные минуты, что готов был за нее кинуться в драку на кого угодно. Она спала с ним, но не потому, что желала его, а потому, что хотела забыть Хавина. Между тем, все это было самой себе не в радость. Правда в отдельные моменты отключалась с Брыловым полностью. Но когда приходила в себя, вспоминала, что хотела от жизни совсем иного. Того, чего Пашка был неспособен дать, а она вполне способна была достигнуть, но только вместе с человеком, равным себе.

У каждого в жизни есть свой потолок способностей, который определен ему свыше. И как бы человек с низким потолком не прыгал и не изощрялся, он выше все равно не скакнет. Даже если он займет высокое положение в обществе, его способности все равно будут ограничены этим потолком. И пусть он станет биться головой об него, он не сможет пробить. Он будет предметом постоянных насмешек тех, среди кого оказался, особенно если их потолки значительно выше.

Каждому в этой жизни определено его место. Бессмысленно пытаться прыгать выше собственной головы, это не принесет особенных успехов, а вот лоб можно расшибить. Беда человека, если он охвачен амбициями и не чувствует собственного потолка. Тогда это становится не только его бедой, но и бедой окружающих его людей.

Если человек в жизни занимает свое место, тогда жить ему комфортно, уютно и в радость.

Пашка не пытался прыгать выше своего потолка, и раньше и теперь прекрасно осознавал, что для Марины он не пара. Знал, она возле него временно, и принимал все, как должное.

Она сожалела, что рухнули ее надежды на Хавина. Но Марина была сильной женщиной, сжимала зубы и старалась все преодолеть.

Между тем дни шли, и Пашкина клетка начинала раздражать. Сидеть в четырех стенах, выглядывать в окно и думать, как жить дальше, это было не для нее. Она должна была жить, как жила прежде, легко и просто, без комплексов.

Ну что ж, не получилась жизнь с Андреем, не удалась с Хавиным, но ведь это лишь середина пути, а может быть, только начало. Именно так она пыталась воспринимать все, что происходило. А коли это начало, значит, надо снова делать первый шаг. Всегда все имеет начало и начинается с первого шага.

Спасибо Пашке за помощь, за поддержку, она этого не забудет. Она с лихвой отплатила ему своим телом.

Но время пребывания у Брылова подошло к концу. Марина почуяла это, как запах жасмина по вечерам во время цветения. Этот запах всегда восторгал ее, околдовывал своей неповторимостью, притягивал, как тянет необычное и неизведанное. Она вдыхала его в себя, и ей было мало, хотелось вдохнуть больше, чтобы насытиться.

Сейчас запах свободы был, как запах жасмина. У нее дрожали ноздри.

Попросила Пашку отвезти в областной центр. Окинула последним взглядом его квартирку и закрыла за собой дверь. Она не знала своего будущего, но, возможно, это было и неплохо, ибо иначе жить было бы совсем неинтересно. Марина верила, что больше не вернется сюда, так как не хотела возвращаться, потому что не видела, к чему могла бы вернуться.

Еще уезжая к Хавину, она бросила здесь все, теперь бросала второй раз. Но сейчас она уезжала в неизвестность, в никуда, волновалась, и это было прекрасное волнение, по крайней мере, ей нравилось оно.

Пашка всю дорогу искоса поглядывал на женщину. Ему, как и в прошлый раз, было жаль расставаться с нею. Остановил машину на центральном проспекте, там, где попросила Марина. Открыл ей дверь.

Она пожала ему руку и поцеловала в губы. Поцелуй, как ожег, прошелся по всему Пашкиному телу. Марина улыбнулась и легко пошла по тротуару, удаляясь от Брылова и не оглядываясь. Чуть полноватые, округлые формы ее тела были в этот миг для Пашки настолько соблазнительными и привлекательными, что у него от тоски свело скулы.

Порывистый ветер трепал волосы и сбивал с деревьев листву. Мел ее по асфальту, прибивая к бордюрам. Раскачивал вершины деревьев, играя тенями на дороге. Тени, как живые, метались по асфальту из стороны в сторону, спасаясь от яркого солнца.

Брылов долго смотрел вслед женщине, пока она полностью не затерялась в толпе. После этого поехал домой. На душе стало пусто и нерадостно, как будто он оставил здесь часть своего сердца.

43

Возвратившись из поездки на мебельное предприятие, Истровская еще некоторое время раздумывала над правильностью своего решения: не обращаться в полицию. Разумела, что Пекрасов и Зибиров именно на это рассчитывали. Предугадывали, что она не захочет огласки своего позора. Профессионалы.

Аллу взрывали эти мысли. Прославиться обмишуренной было невыносимо стыдно. Ей, которая всегда плевала на всякий стыд, стало страшно. Чтобы над нею исподтишка все хихикали, подозревали в махинациях, смешивали с грязью, потешались. Ну, уж нет.

Прощать авантюристам она не собиралась. Но действовать намерилась иначе. Без полиции. Выехала в Москву, наняла частного сыщика. И тот начал работать. А Истровская обрела некоторое чувство уверенности в том, что не все потеряно, что с мошенниками она обязательно разберется.

И в ней произошел перелом, прежнее истеричное желание обладать мужчинами резко угасло, она стала смотреть в их сторону с отчуждением и злостью. Появилось отторжение и холодный гнев. Алла с яростью плотно запахнула душу, застегнула ее на все пуговицы так, чтобы не слышать и не знать собственных желаний. Стала собранной и сдержанной. Может быть, впервые очень серьезно задумалась над своей жизнью. Еще совсем недавно она говорила Адаевскому, что стала другой, не такой, как была пять лет назад, но, похоже, что другой она становилась только теперь.

Странно все. Должно было произойти то, что произошло, чтобы она наконец начала раскладывать себя по полочкам. Видимо, для ее страстной души нужна была именно такая встряска. Многие в подобных случаях рассуждают, эх, вернуться бы назад. Но Алла не хотела возвращаться назад. Все эти возвраты в прошлое – не для нее.

Когда она жила со скоростью света, то не оглядывалась назад, многое пролетало за короткий промежуток времени, но она не останавливалась, чтобы копаться в минувшем, ибо считала такие остановки глупостью. Прошлое должно оставаться в прошлом. Она и теперь по-прежнему будет двигаться без остановок, только сейчас пришла пора замедлить скорость, прекратить суетиться и вместо страсти включить мозг.

Алла пока не представляла, как разберется с мошенниками, но была вся нацелена на то, чтобы они получили по заслугам.