Глава сорок девятая

Дух горы

На другой день Пантарчук стал собираться к отъезду из города. У Василия все складывалось нормально, опека ему больше была не нужна. По пути решил на полчаса заглянуть на дачу в деревню к своему знакомому. Все-таки обещал приехать. Кто мог знать, что в этом городе неожиданно за короткий срок многое так перевернется. Позвонил. Приятель обрадовался, и ни о каком получасе даже слышать не захотел. Дня на три, не меньше.

Между тем Василий, услышав, куда направляется Петр, попросился поехать вместе с ним. У девушки тоже загорелись глаза. И хотя воспоминания о тех местах были не из приятных, но ведь клин вышибается клином. Петру пришлось перезвонить знакомому и предупредить о новых гостях. Тот с удовольствием согласился принять всех.

По дороге Пантарчук загрузил машину покупками и выехал из города. Автомобиль быстро миновал расстояние до деревни. Знакомый Петра, Александр, встретил на дороге. Он был в белой рубахе и светлых брюках. Русые волосы и прямой нос. Ростом чуть ниже Пантарчука и гораздо мельче того. Сорванный голос еще не вошел в норму, чуть сипел, но Александр уже не обращал на это никакого внимания. Машина въехала во двор дома.

– Я тут уже акклиматизировался, Петя, – сообщил хозяин. – Дышу свежим деревенским воздухом.

Водитель понес в дом пакеты с покупками. Пантарчук кивнул на них:

– Я вижу, ты жирку на этом воздухе не нагулял, Саша. По-прежнему кожа да кости. Сидишь один, голодаешь, наверно. Поэтому привез кое-какие продукты тебе, чтобы немного подкрепился. Да и нашей ораве чем-то кормиться надо. Не одним же духом святым питаться. – Взял хозяина под руку. – Ну, а кроме дыхания на природе чем еще тут занимаешься?

– Не волнуйся, с голоду не умираю, да и ты не умрешь, Петя. Холодильник у меня забит. Только и делаю, что ем. А в перерывах между едой размышляю, – улыбнулся тот.

– И о чем, если не секрет? – пробасил Петр.

– Не секрет. О смысле жизни, – сказал хозяин.

– Сейчас все размышляют об этом, – усмехнулся Пантарчук и отстранился.

Александр опять улыбнулся и неопределенно пожал плечами.

Пантарчук прошелся по саду между кустами и деревьями, неторопливо бросая в рот смородину, вишню, крыжовник. Подумал, да, давненько не бывал на природе. Деревня. Красота. Рано утром птицы в саду щебечут. Однако дела, дела, дела. Заели дела. Не отпускают не только на природу, передохнуть не дают.

Василий сорвал грушу и протянул девушке. Александр снова улыбнулся, заметив Петру:

– Хорошая пара. Только не с того дерева груши рвут. Это поздняя груша, а вон правее – ранняя, с нее можно уже есть.

– Сами во всем разберутся, не волнуйся, – ответил Пантарчук. – Они в главном разобрались, это куда важнее, чем твои груши.

Через час во дворе закипела работа, всем нашлось дело. Мужчины на площадке из цветной тротуарной плитки расставили зеленые пластмассовые столики со стульями. Собрали мангал и разожгли. Диана приготовила мясо для шашлыка, нанизала на шампуры. Водитель и охранник начали готовить на углях шашлык, а Диана приготовила другие блюда из привезенных продуктов. Расставила на столах.

Когда потянуло запахом готового шашлыка, все разместились на стульях. Пантарчук снял с шампура в тарелку кусок мяса, наколол на вилку и с удовольствием положил в рот. Прожевав и проглотив, попил из стакана сок и густо выдохнул:

– Хорош шашлычок на природе. Очень хорош. – Помолчал и проговорил, обращаясь к хозяину: – Но я вот о чем хочу узнать у тебя, Саша. Слышал я, что деревушка эта особенная, со своими странностями, если можно так сказать. Здесь где-то есть Лысая гора. Темное место, говорят. Что ты можешь сказать на это?

– Да ровным счетом ничего, – отозвался Александр, откладывая шампур. – Гора такая действительно имеется. Но без всяких особенностей. Светлая она или темная – не знаю. Правда, слышал, что в какое-то время копались на ней археологи. Что искали – не могу сказать. Но вроде уехали несолоно хлебавши. Верно одно: слухи разные ходят, даже по местному телевидению показывали когда-то. Только я в чудеса не верю. Сейчас любят фантазировать об НЛО, о потустороннем мире, о параллельных мирах. Когда что-то объяснить не могут, так обязательно НЛО или Нечистая сила. Мне кажется, что человеки за много веков нисколько не изменились. Как раньше верили в Вельзевула, называли людей колдунами и сжигали на кострах, так и теперь верят всему этому бреду. Только бредить стали более цивилизованно, новые названия придумали, научились произносить с апломбом, например, НЛО, полтергейст, левитация и тому подобная белиберда. Рассказывают увлекательно. Когда слушаешь, уши начинают пухнуть. Но все это сказки про белого бычка и не более того, Петя. Выкинь все это из головы, живи реальной жизнью.

Пантарчук прижался к спинке пластмассового стула, вскинул подбородок:

– Напрасно, Саша.

Александр взял огурец и смачно захрустел:

– Что напрасно, Петя?

– Не веришь в чудеса напрасно, – ответил Пантарчук и шумно вздохнул. – Впрочем, может, ты прав. Какие это чудеса, все это присутствует на самом деле. Со мной много чего происходило последнее время, и не только со мной одним, Саша. Сейчас мне кажется, что ничего этого быть не должно, но все это случалось. И я не думаю, что это какая-то странность.

– И ты туда же, – махнул рукой Александр. – Я тебе вот как отвечу, Петя. Посмотри на этот огурец, – показал огрызок огурца. – В него я верю, потому что вижу и ем, – положил в рот и прожевал. – А НЛО или, тем паче, Нечистая сила что это такое, как их надо употреблять, с маслом или со сметаной?

– Не очень давно, даже совсем недавно, я точно так же рассуждал, – загадочно усмехнулся Пантарчук и поддел вилкой новый кусок мяса. – Но ведь Прондопул есть, а стало быть, Вельзевул существует.

– Какой Прондопул? – не понял Александр и тыльной стороной ладони убрал со лба светлый короткий чубчик. – Это что еще за абракадабра?

Пантарчук не ответил, но в свою очередь серьезно спросил:

– Так ты, стало быть, на Дьяволе крест ставишь?

Хозяин улыбнулся, понимая это как шутку:

– Мне больше нравится сказка о Творце, – отозвался весело. – Все-таки он – Создатель, а Сатана – Разрушитель.

– В этом я согласен с тобой, абсолютно согласен, Создатель и Разрушитель, – воскликнул Петр. – Вот насчет сказки у меня сомнения, а так ты прав, – он повернулся к остальным и вдруг предложил: – А не посетить ли нам Лысую гору сейчас, раз уж мы приехали сюда? Надо же разобраться окончательно. Может, даже поставить точку. Ну, как, Александр, отведешь нас туда? Не страшно?

Василий и Диана переглянулись. По телу прополз холодок. Вместе с тем их потянуло к Лысой горе. Василий даже хотел сказать, что проводник не нужен, но сдержался, поймал ладонь девушки и крепко сжал. Но аппетит пропал. Водитель и охранник поежились.

Александр усмешливо глянул в глаза Пантарчуку:

– В чем разбираться? Какие точки ты собрался ставить? Не смеши, Петя, нормальных людей. И чего бы мне бояться? Хотите удостовериться, что Лысая гора существует? Ну и пожалуйста. Только вы будете разочарованы. Потому что сказки так и останутся сказками. А пока все-таки надо доесть шашлык, не зря же готовили. Закончим трапезу и двинемся. Покажу вам Лысую гору, хотя по нашим нынешним представлениям я бы назвал ее пригорком.

Через час они всей гурьбой вышли за калитку.

Лысая гора встретила неприветливо. Уже подъем на нее от речки был сопряжен с трудностями. Все вокруг препятствовало: ноги скользили по сухой траве, дышалось тяжело, мгновенная усталость заставляла часто останавливаться, появлялось сильное желание повернуть назад. А наверху долго не могли остановить дрожь в ногах и отдышаться.

Александр подвел всех к каменным развалам, показывая, где археологами когда-то велись раскопки. Разбросанные камни, трава под ногами. Он развел руками, вот и все, на что можно посмотреть, пожалуй, это самое интересное место на горе, потому что больше тут глядеть не на что.

Но у Василия на этом месте возникла необъяснимая тревога. У Дианы также появилось беспокойство. Она одной рукой вцепилась в рубаху Василия. И Пантарчук испытал некоторый дискомфорт, какое-то неудобство, как будто костюм стал мал. А у охранника и водителя непроизвольно застучали зубы. И лишь Александр был по-прежнему насмешливо весел.

Петр оглянулся вокруг. Ничего. Но дискомфорт нарастал. Невидимая сила придавливала к земле, стесняя движения. Он, преодолевая себя, на чугунных негнущихся ногах невольно попятился, спиной оттесняя от камней Василия и Диану. Все тихо отступили на три-четыре шага.

И тут перед глазами возник пыльный столб, вихрем ушел в небо, затмевая солнечный свет. Окутал людей, смешав все их мысли. Они закрыли глаза, хватаясь друг за друга. Пыль противно заскрипела на зубах. Затем вдруг пыльный столб пропал, в ушах зазвенела тишина, оглушив полным безмолвием.

А когда слух вернулся и мысли стали приходить в порядок, Александр поднял глаза на гостей и растерянно замер. Люди были с ног до головы черны от пыли. Он озадаченно выдавил:

– Что это было?

В ответ ни единого слова. Все ждали, что будет дальше. Ощущение тяжести у Пантарчука не проходило. Его прижимало к земле, прогибая в спине. Василий и Диана также чувствовали скованность, словно их все туже стягивали крепкие жгуты, освободиться от которых не удавалось. У водителя и охранника свело скулы и дрожали ноги. Тогда Петр собрался с силами, захрипел, сжимая зубы, выпрямил спину и громко пробасил:

– Покажитесь, Прондопул. Мы знаем, это вы.

– Что вам тут надо? – раздался сбоку жесткий голос архидема.

– Обычная экскурсия, человеческое любопытство, – ответил Пантарчук, поворачиваясь к нему лицом. – Ходит много слухов об этой горе. Вот и пришли посмотреть.

Глаза Александра остекленели от изумления. Он не мог объяснить себе, откуда взялся Прондопул и кто он такой. Вместе с тем казалось, что больше всего Александра поразило не появление Прондопул а, а идеально сидящий на нем костюм. Архидем приковал его глаза к пиджаку с торчащим из нагрудного кармана кончиком кроваво-вишневого носового платка.

– Не стоило этого делать, Петр Петрович. Не стоило, – холодно заметил архидем. – Когда обыкновенные черви тревожат покой Властелина Игалуса, он не прощает этого. Вы принесли с собой мерзкий дух Йешуа! От вас разит этим духом. Здесь нет ему места. Вы разозлили Игалуса. Он превратит вас в букашек.

– Помнится, с моими друзьями он уже пытался это сделать, – отозвался Пантарчук, – но, похоже, дух Йешуа сильнее. – Каждое слово Петру давалось с трудом, лицо покраснело, мускулы напряглись. – У вас тоже не получилось то, что вы задумывали, архидем. Пороки не так притягательны, как вам хотелось бы.

Размытый взгляд архидема вспыхнул и погас. Петр почувствовал, как тяжесть, давившая сверху, стала уменьшаться и совсем пропала. Василий и Диана тоже ощутили, что скованность тел улетучивается и появляется легкость. Василий расправил плечи и уверенно проговорил:

– Даже бессмертные не могут предотвратить бессилие перед духом Истины, архидем.

– Ты самонадеян, – сухо прервал Прондопул. – В цепочке человеческих жизней всегда найдется звено, где она обязательно разорвется. Ты не последний. Все повторится, как повторяется человеческая жизнь.

Архидем повел рукой в направлении Александра и тело того стало корчить, на лице одна гримаса сменялась другой, голос то пищал, то разносился рыком. Потом неожиданно издал вой охранник Пантарчука, встал на четвереньки и по-волчьи сделал прыжок, и все увидели вместо человеческого лица волчью морду. Но тут же он заскулил, как щенок, и на четвереньках отполз назад. Архидем пошевелил пальцами, Александр выпрямился и с кулаками пошел на Петра.

Василия изнутри что-то подтолкнуло, он ощутил, что может противостоять Прондопулу. Он выступил из-за спины Пантарчука и выставил вперед ладонь. Александр уперся в нее грудью и получил сильный ожог. Резко откачнулся, вскрикнул и сник, оседая на землю. Василий выставил руку перед Прондопулом, и тот мрачно повел мутными глазами.

– Убери руку, – сказал сдавленным голосом, которого никто никогда не слышал у него. – Зачем тебе понадобилось возвращаться сюда?

– Я хочу знать, для чего мы первый раз оказывались тут? – сказал Василий.

– Убери руку, ты мешаешь мне говорить, – повторил архидем. – Я отвечу, раз ты просишь об этом.

Василий опустил руку.

– Это место более двух тысяч лет назад Властелин Игалус выбрал для своего отдыха, – проговорил Прондопул. – Тогда здесь было иначе, тихо и спокойно, лучше, чем в раю у Бога. За две тысячи лет тут все пропиталось духом Игалуса.

– Две тысячи лет? – усмехнулся Пантарчук, вклиниваясь в диалог. – Слишком большая цифра, странно, что за такой период ваш хозяин не поменял своих привязанностей, тем более тут много раз все переменилось.

– Две тысячи лет это меньше, чем один миг, но всякий червяк меряет время своими размерами, – жестко ответил Петру архидем.

– Вы хотите сказать, что вам две тысячи лет? – усомнился Петр.

– По-вашему, я так молодо выгляжу? – Архидем пальцами прикоснулся к кроваво-вишневому галстуку-бабочке, будто поправлял его, хотя галстук был надет безупречно, и вновь глянул на Василия. – Я должен был не допустить твоей связи с нею. Дух горы Игалуса мог разорвать начинающиеся отношения. Вы бы забыли друг о друге. Но я ошибся, думая, что тут Йешуа бессилен. Духу горы Игалуса не удалось преодолеть его сопротивление. А ведь все могло быть иначе. Ты бы сделал правильный выбор, а она, – взгляд архидема скользнул по Диане, – она бы выбрала Скротского. Но это не конец, вместо тебя придет другой, и он изберет новый путь. Пускай пройдет еще два тысячелетия, ждать недолго.

Василий посмотрел в глаза Прондопулу:

– Я хочу, чтобы вас больше никогда не было, – твердо произнес он.

– Это невозможно. Я бессмертен.

– В нашей жизни для вас все закончилось.

На лице у Прондопула появилось выражение разочарования, как будто он услышал от Василия очередную бессмыслицу:

– Ты не можешь этого знать.

Василий поднял руку, его что-то толкнуло, он почувствовал, что должен это сделать, и направил ее на архидема.

Земля под ногами качнулась, сверкнула молния, и Прондопул пропал, оставив после себя кучку песка.

Василий обнял Диану, чувствуя, как она успокаивается, поцеловал в щеку. Пантарчук удовлетворенно хмыкнул. С земли вскочили Александр и охранник Петра. У водителя исчезла дрожь в ногах. После этого все облегченно вздохнули.

– Кто это был? – спросил Александр.

– Архидем, – ответил Петр.

– Я его не знаю, – сказал Александр.

– И никогда не узнаешь, – уверил Пантарчук.

Все обнаружили, что одежда и лица у них стали чистыми, будто недавняя пыль им только почудилась. Василий посмотрел в небо, солнце слепило.

– Я вспомнил, я все вспомнил, – вдруг вскрикнул он, улыбаясь во весь рот. – Ко мне вернулась память. Это невероятно. Это произошло. Я вспомнил себя!

Небо было безоблачным.

Конец