Глава тридцать девятая

Ложь

Вечером в дверь квартиры, где жила Диана с родителями, вдруг позвонил Вадим Скротский. Открыла мать. Недоумевая, окинула его с ног до головы. Этого молодого человека она видела впервые. Он сконфуженно топтался на месте, отводил глаза и спрашивал о Диане. Мать позвала дочь. Но Аркадий Константинович опередил девушку, подозревая, что увидит Василия. Однако увидал новое лицо, сразу показавшееся ему симпатичным. Расплылся в улыбке, расшаркался, оттесняя и удивляя жену. Пригласил в квартиру.

Диана встретила незнакомца безразлично. Уж она бы никогда не пригласила его, спросила б через порог, чего надо, и захлопнула перед его носом дверь, если б начал мямлить.

А Скротский обомлел, увидев стройную красавицу. Образ девушки, из-за которой ломали копья с Борисом, потускнел и вылетел из головы. Глаза восхищенно вспыхнули, высветив робость и растерянность. Он сдавленно прожевал свое имя.

Аркадий Константинович хмыкнул и отступил вглубь прихожей, ему определенно все больше нравился застенчивый молодой человек. Скромность не порок, подумал он и со странной суетливостью показал на дверь в дочернюю комнату, предлагая той пригласить гостя к себе.

Диана глянула на отца недовольно и неохотно подчинилась. В комнате она не предложила стул, вопросительно ждала от гостя, что скажет.

Вадим у двери переминался с ноги на ногу, собирался с духом. Потом на выдохе выговорил, что прибыл по просьбе Василия, передать от него сообщение. Несколько раз моргнул, откашлялся.

Ее брови приподнялись:

– Значит, вы обыкновенный почтальон, – усмехнулась девушка.

– Можно и так сказать, – немедленно согласился Скротский. – Дело вот в чем, – и он с захлебом выпалил, что Василий приехал сюда к своей невесте, у которой от него будет ребенок, и он просит Диану забыть о нем.

Новость ошеломила девушку. Лишь спустя минуту она спросила:

– Зачем мне об этом знать?

– Чтобы не строить иллюзий, – сказал Скротский. – Василию показалось, что вы влюбились в него, но он любит другую.

Диана возмутилась, заметив странный блеск в глазах Вадима:

– Он сказал, что я влюбилась? – Она вспыхнула и покраснела. – А вы ничего не перепутали? Может, вам не я нужна? Вы определенно не по адресу. Я вижу, вы смакуете слова, которые произносите!

– Нет, нет, что вы! Мне это очень неприятно, – поторопился оправдаться Скротский, хотя на самом деле он испытывал противоположное чувство. И блеск в глазах был блеском радости. – Вы такая красивая, я бы никогда не смог променять вас на другую. Но ведь Василий не я. Он вообще очень странный человек, с ним всегда что-нибудь происходит, он легко может убить человека, если разозлится.

Диану огорошила новость. По инерции она выслушала еще несколько неприятных фраз о Василии. Поменялась в лице. А похвальба Скротского о себе самом, о своей порядочности, постоянстве, бескорыстности вызвала ее раздражение. Девушка резко прервала:

– Зачем вы все это говорите мне? Про него слушать не хочу, а вас не хочу видеть. Передали послание, – она глянула на дверь, – и топайте на все четыре! Закройте дверь с той стороны!

Вадим заюлил, пытаясь задержаться. Но быстро сообразил, что может все испортить окончательно, и начал неловко разворачиваться, сожалея, что потуги не увенчались успехом. А ведь старался. Надеялся с первого захода подбить к Диане клинья и навешать на Василия всех собак. Ан, сорвалось. Ну, ничего, тропку узнал, придется повторить заходы еще. Отчаиваться не стоит.

Но лишь только подумал так, как изнутри почувствовал сильный толчок, и голос Прондопула застучал по ушным перепонкам, требуя добиться успеха немедленно, не откладывать на потом. И Скротский внезапно преобразился, стал как бы выше ростом, даже похорошел. Прилив новой энергии подхватил его, и он, как из рога изобилия, посыпал новыми неожиданными словами. Красноречие захлестнуло, он не успевал открывать рот.

Девушка сначала морщилась, скомкав в руках бумагу с письменного стола. Хотела вытолкнуть его в шею. Но вдруг в ней что-то произошло, и губы тронула слабая улыбка. Скротский мгновенно стал развивать успех. И когда она предложила стул, подумал, что лед тронулся. Больше не говорил о Василии, только о себе с анекдотами и прибаутками. Рассмешил.

Родители в соседней комнате прислушивались, переглядывались, мать – с недоумением, отец – с удовлетворением.

Наконец Скротский предложил прогуляться. Диана подумала, а почему бы не согласиться? Вышли из квартиры.

Аркадий Константинович закрыл за ними дверь, потирая с удовольствием руки.

Приближалась ночь. На столбах зажглись светильники. Дорога наполнилась светом фар. Магазины закрылись, только возле круглосуточных суетился народ. Молодежь сбивалась в компании и шумела в разных местах, как пчелы в ульях.

Вадим с Дианой шел по освещенной улице и продолжал увлеченно сыпать словами. Вздрогнул, когда сбоку его окликнул знакомый голос. Повернулся и наткнулся взглядом на девушку. Вздернутый носик, круглые глазки и заплаканное лицо. Как некстати. Зачем она ему теперь? Бориса нет, и она ему больше не нужна. Сделал вид, что не узнал:

– Вы ко мне? – вопрос был излишним.

– Вадим, Борю убили, – всхлипнула та, вытирая на щеках слезинки.

– А кто это? – цинично спросил он.

– Вадим, Борю убили, – повторила девушка изумленно.

Как же она сейчас раздражала его. И почему он, дурак, не уступал Борису? Идиотское желание быть первым определенно сыграло не на руку. Сейчас он смотрел на нее как на нечто нелепое из прошлой давно забытой жизни. Не хотел отвечать, но отвечать надо было, потому что она ждала и Диана ждала. Его застигли врасплох. У него не было ответа. Не говорить же, что он раньше всех знал новость и уже успел забыть. Как все не ко времени. Понимал, надо выразить сожаление и сочувствие. Но тогда у нее могут появиться новые вопросы, и потребуются объяснения. Вадим решил иначе:

– Что за шутки? Кто вы такая? – ошарашил девушку и двинулся дальше, чтобы не видеть ее.

Но она выкрикнула ему в спину:

– Вадим, я не шучу, ты что, не понимаешь, Борю убили!

– Какого Борю? – уже зло отозвался Скротский, негодуя, что она прицепилась как репейник, не отвяжешься. Как же глуп он был, что соперничал с приятелем.

– Борю, твоего друга! – опять крикнула девушка.

Скротскому пришлось остановиться, и он оглянулся:

– Борьку, что ли? Кто, когда, за что? – видел, как девушка смотрела на Диану и как Диана рассматривала ее.

– Не знаю, – отозвалась та растерянно. – Если бы не ты, я бы вышла за него замуж, и ничего этого не произошло бы, – вдруг произнесла громче обычного.

Скротский опешил, девушка как будто открывала Диане, кто она и кто он. Вадим даже икнул от оторопи:

– А при чем тут я? – наконец нашелся он. – Это ваши дела. – Подхватил под руку Диану и стал быстро удаляться.

Диана попыталась высвободить локоть, но Скротский держал крепко, потребовались усилия и всплеск возмущения. Оглянулась, девушка убито смотрела им вслед.

На вопрос Дианы Скротский неопределенно пожал плечами, дескать, так, малознакомая, подруга приятеля, даже не узнал сразу. И почувствовал, что неубедителен, от чего внутри противно задрожало.

Диана не поверила.

А он понял, что мгновенно утратил все, чего с таким трудом весь вечер добивался. Диана замкнулась, потеряла к нему интерес.