Глава 6

Виса

Давира остановила Танри в коридоре Академии. – У нас выходной. У тебя тоже. Поехали по городу гулять! Компания хорошая собирается.

– Не знаю, – девушка в нерешительности задумалась.

С одной стороны, ей очень хотелось вырваться из студенческого городка. Тем более что послезавтра обещала приехать мама. Тогда придется все время посвящать ей. Следовало пользоваться свободой, пока была возможность. А с другой – ей не терпелось разобраться в недавнем происшествии. Что-то подсказывало – Фред Бреданс и Виктор Машар, безоговорочно признавшиеся во всем под давлением сыскарей и при участии командора, не единственные участники этой драмы.

Машар, отчисленный из Академии, сейчас трудится в шахтах на востоке Висы, несмотря на все усилия отца, крупного банкира. Бреданса пока простили. Ванибару отстоял его и с предупреждением оставил в Академии, переведя на отделение ближней авиации. Совершать Фреду теперь только почтовые перевозки. Но это в тысячу раз лучше, чем провести пятнадцать лет под землей!

Игорный зал проверили, но странного типа, предложившего Машару отработать долг столь необычным образом, не нашли. Да, появлялся пару раз. Потом сгинул.

– Поехали, Танри, – настаивала Давира. – Там Бингар будет! – Она испытующе смотрела на летчицу.

Все были уверены, что Танира Комидари влюблена в Рофирта Бингара. Уж больно много внимания она стала уделять ему в последнее время. Но пусть думают. Это их проблемы. И пусть Рофирт гордо задирает свой веснушчатый нос. Ненадолго.

– Значит, сам пригласить струсил. Тебя прислал? – поинтересовалась Танри.

– На посылках не служу, – встрепенулась Давира. – Так ты едешь?

– Еду. Все равно тут делать нечего. Выходная неделя начинается только завтра.

Давира победно улыбнулась.

– У тебя двадцать минут на сборы.

Теплый свет вечного лета сочился сквозь густую листву парка, в котором собирались студенты. Нарядная белокурая Давира Эльс, окруженная ребятами, что-то вдохновенно рассказывала. Широкополая соломенная шляпка с алой лентой защищала от солнца красивое лицо, к которому и так не приставал загар.

В Лиссаран собрались еще одна стюардесса – Лилина Ниль, дальнелетник и друг Танри – Эрнесто Ривандо, Рофирт Бингар и Илив Рих – дирижабельщики, а также Орест Севин, учившийся, к своему позору, среди стюардесс на отделении медслужбы.

Танри была последней, кого они ждали. Выйдя за ограду Академии, ребята поспешили к остановке. Коротышка Эрнесто, как самый быстрый, уже повис на ступеньке автобуса, уговаривая водителя дождаться шумную компанию.

Полчаса, и они уже в самом сердце Лиссарана – на площади Белых Голубей. День едва перевалил за вторую половину. Невероятно жарко и душно. Даже ветер дул не с моря, а с суши. Ополоснув лица в фонтане, они отправились в кафе лакомиться мороженым, потом пережидали жару в кинотеатре, где шла «Песня разлуки».

Рофирт хотел было подсесть к Танри, но та угнездилась между Лилиной и Эрнесто. Фильм Танри не понравился. Зато Давира рыдала над судьбой героини на плече Илива, причем умудрилась не размазать тушь.

Ближе к вечеру, погуляв по городу, они устроились в кафе. Танри опять подсела к Эрнесто, всячески игнорируя Рофирта. Тот насупился. Минут через десять из глубины зала возникли двое ребят постарше, увидели Бингара и поманили за собой. Парень переменился в лице, встрепенулся и, бросив: «Я ненадолго», – вышел с ними.

Орест заказал коктейли. А Танри, воспользовавшись тем, что девчонки весело смеялись над очередным анекдотом Илива, выскользнула из кафе.

Вечер синими шелковыми складками наползал на город, подсвеченный гирляндами фонарей. Неподстриженные кроны деревьев, взлохмаченные теплым ветром, словно ручные драконы, расправляли ветви-крылья над белыми, будто сахарными домиками. Крупный апельсин луны показался из-за дальних крыш. Аромат кофе и цветущей акации дополнял картину вечера.

Безошибочно угадав, куда свернул дирижабельщик с незнакомцами, Танри оказалась на узкой улочке, освещенной редкими фонарями. Рофирт стоял перед долговязыми парнями и что-то им негромко доказывал. Осторожно ступая, прячась в тени домов, девушка подобралась поближе и, присев за увитым диким виноградом забором, вся превратилась в слух.

– …если ты не заберешь свою долю, – говорили незнакомцы Рофирту.

– Ничего мне не нужно, – резко отвечал он. – Я уже все получил. Машар сгниет заживо в шахте. С меня этого достаточно.

– Тивазо не любит, когда люди пренебрегают заслуженным заработком, – возразили долговязые.

– Хорошо, я заберу деньги, – послушно закивал Бингар. Упоминание неизвестного Тивазо его испугало. – Завтра же!

– В четыре вечера. Там же.

– Заберу, – повторил рыжий.

Странно, Танри не удивилась. Она почувствовала вину Рофирта в тот день, едва не ставший трагическим. Но что делать? Поговорить? Бингар мог разоткровенничаться, а мог и превратиться во врага. Нет, она поступит иначе.

Дождавшись, пока рыжий скроется за поворотом, а его собеседники растворятся в сгустившемся мраке, она поспешила обратно.

Никто, кроме коротышки Эрнесто, не заметил ее отсутствия. Бингар был чересчур взволнован, чтобы обратить на это внимание.

– Может, нам пора их выпроваживать? – коснулся ее плеча коротышка. Танри кивнула. День закончился, принеся много неприятных открытий.

Вот как, кажется, знаешь человека столько времени, а он ни с того ни с сего выкинет такое… И ты понимаешь, что доверяла незнакомцу, не только делясь с ним мелкими радостями, но и посвящая в сокровенные тайны. И на душе становится сиротливо, словно тебя, как нашкодившего котенка, отшлепали и выкинули под проливной дождь.

Танри сама не понимала, почему ей так обидно. Она не была влюблена в Бингара. Просто он, как и Арвисо, стал для нее братом. А предательство брата не менее противно.

«Почему он это сделал? Что не поделил с Машаром?» – всю дорогу эти мысли не оставляли ее. Отсев от Рофирта к Эрнесто, она молча смотрела в темноту окна, пока водитель по громкой связи не объявил: «Академия».

Уставшая компания разбрелась по общежитиям. У самого крыльца Бингар нагнал Танри.

– Что с тобой сегодня? Ты обиделась, что не я тебя пригласил? – спросил он, пытаясь ее обнять. В темноте его бледное лицо напоминало маску из тонкого картона.

– Пусти. Я устала, – она увернулась и захлопнула дверь перед его носом. Не хватало, чтобы он еще в нее влюбился!

Что заставило его так поступить? Ему даже не были нужны деньги. Только порядком насолить Виктору.

Конечно, вмешиваться в чужую жизнь, копаться в не принадлежащих тебе тайнах нехорошо. Но Танри не могла делать вид, что ничего не случилось, и спокойно общаться с Рофиртом, не разобравшись в причинах его поведения. Что, если он навлечет беду на нее и Арвисо?

Девушка заперла дверь своей комнаты, отодвинула кровать, присела на корточки в углу и тихонько постучала по полу. Ее услышали. Местные духи-хранители, принявшие вид зеленовато-коричневых ящерок, собрались вокруг.

– Почему Бингар ненавидит Машара? – спрашивала она у них.

Ящерки меняли цвет на салатово-желтый и песочный, шуршали хвостами, но ответить были не в состоянии. Их напугало случившееся. Но в студенческом городке ежедневно происходило множество куда более интересных событий. Ящерки просто не успевали за всем уследить.

– Тогда узнайте про Рофирта. Пожалуйста, – попросила Танри.

И духи-хранители, слившись окраской с полом, куда-то подевались.

Девушка не раз задумывалась: откуда у нее такое странное умение? Но находила лишь одно объяснение. Ее обнаружили во время грозы. Что, если в нее ударила молния? Мама Вирия рассказывала, как в ее знакомую в молодости тоже попала молния. Знакомая выжила, но с того дня стала притягивать к себе различные металлические предметы…

Не дождавшись новостей, Танри легла спать, чтобы в пять утра быть разбуженной острыми коготками. Ящерица взбиралась по ее руке.

– Узнала? – заволновалась девушка.

Ящерка, от которой веяло тревогой, продолжала путь. Вскарабкавшись на плечо, пробежала по подушке, а уже с нее перебралась на лоб Танри, где и улеглась.

Когда это началось, Рофирту Бингару исполнилось всего девять лет. Тогда в течение года его семья из большого особняка, в котором устраивали восхитительные музыкальные вечера и часто гостили поэты и актеры, переехала в маленький домик на окраине Лиссарана, а потом и в крошечную квартирку в рабочих кварталах. Маленького Рофирта это не обрадовало. Мальчик тосковал по просторному, полному тайн саду, по старым друзьям, по школе, где учителя за глаза звали его «сын господина Бингара».

Но разве Рофирту кто-то что-нибудь объяснял? Мать постоянно убеждала сына – э то ненадолго. Старший брат оставил учебу и уехал работать в Киравал, на корабельный завод. Отец почти не бывал дома.

Рофирту не нравилась новая школа, хоть он быстро сошелся с местными мальчишками. Он бы и жил дальше с детской верой в родительские обещания, пока однажды, гуляя с матерью по парку, не встретил Джованни, приятеля из старой школы. Мальчики только начали во что-то играть, как заботливая мамаша Джованни, презрительно скользнув взглядом по Рофирту и его матери, решительно взяла сына за руку и потащила прочь. А когда тот попытался вырвать свою пухлую ладошку из ее ухоженной руки, она громко произнесла:

– Никогда не общайся с неудачниками!

Мать Рофирта, дернувшись, как от удара, бросила вслед гордячке:

– Заносчивая курица!

И повела сына в противоположенном направлении.

В тот же день Рофирт узнал, что предприятие отца обанкротилось и за бесценок куплено главным конкурентом, Одиром Машаром, тогда крупным обувным промышленником. Вырученной от продажи суммы на погашение долгов не хватало. Отцу грозила тюрьма… В день прихода сыскарей отец повесился.

Странно, мать не плакала. Наоборот, ругалась на отца.

– Трус! – презрительно шептала она над его могилой в день похорон. – Только трус мог так поступить! Развалил дело, сбежал, бросил семью в нищете! Ты доволен? Скрылся от проблем! Чтобы твое тело грызли черви, а ты и на том свете это чувствовал!

Больше она не была на кладбище.

Брат приехал из Киравала, нашел работу в порту, всячески помогал осиротевшей семье. Мать выучилась шить, стала портнихой. Каково ей, никогда не ведавшей работы, презиравшей раньше традиционное «бабье рукоделие», было принимать заказы от людей, стоявших на три-четыре ступени ниже по социальной лестнице, чем она недавно?! Внешне сдержанная, непоколебимая, она не смирилась со своей участью и всячески убеждала сыновей:

– Вы обязаны выбраться из нищеты, чтобы никакая шавка не смогла тявкнуть в вашу сторону! Вы должны добиться успеха, вернуть доброе имя семье, опозоренной вашим отцом!

Она настояла, чтобы брат продолжил учебу. Убеждала и младшего не останавливаться после школы.

Рофирт слушал мать, но не был согласен с ней полностью. Его отец не был неудачником! Мальчик пытался разобраться, что же произошло с ним, но мать молчала, а добрые люди подсказывали: «Что здесь думать?

Машар давно соперничал с Бингаром-старшим». «Значит, это он виноват в смерти отца», – пришел к нехитрому выводу Рофирт.

Когда сын Одира Машара, Виктор, поступил в Академию вместе с ним, Бингар возликовал. Отпрыск убийцы рядом! Рофирт принялся следить за ним, втерся в доверие к Фреду Бредансу, другу Виктора.

Коварный план мести сложился сам собой. Машар-младший – игрок. Сев за стол, он не в состоянии остановиться, пока не проиграет все, вплоть до запонок на манжетах. Что, если заставить Машара проиграть и денежки отца?…

С этим планом Рофирт и обратился к местным шулерам. Те обдумали идею. Но, похоже, у них были свои счеты с семейкой Машаров, глава которой сейчас переквалифицировался в банкира. И не только с ней.

– Если ты действительно желаешь уничтожить щенка и опозорить его семью, нужно поступить чуть-чуть иначе, – заботливо объяснили ему. – Лучший способ: в оплату проигрыша заставить его совершить самое страшное преступление – убить гатура! Тем более, чужак в вашей Академии имеется. Как бы Машар ни прятался, сыскари за такое отыщут его даже в лесах Герии!

– А если он сознается, кто его на это надоумил? – испугался Бингар.

– Пригрозим, что прибьем самого, его семейку и друзей. Он будет молчать, – ответили ему.

Так и случилось. Проигравшемуся Виктору сообщили, каким образом можно погасить громадный долг. При этом намекнули, что в этом деле замешан один из его друзей. На кого Машар мог подумать, как не на Фреда Бреданса? Особенно, когда тот отказался помочь ему в убийстве гатура.

И вот, Виктор Машар уже неделю должен трудиться в шахтах. Вряд ли он переживет эти пятнадцать лет. А Рофирт чуть ли не прыгает от счастья!

Ящерка, стараясь не царапаться, сползла со лба Танри, скользнула по свесившемуся вниз одеялу и исчезла под кроватью. А девушка с трудом встала и направилась в туалет. Ее мутило. С кем она общалась?! До чего может опуститься человек!

Вернувшись в комнату, она закуталась во все теплые вещи, какие только у нее были, накрылась с головой одеялом. Ее трясло от холода и омерзенья.

Не воплоти Рофирт того, что задумал, Машар никогда не стал бы преступником! И был ли виновен отец Виктора? Доказательств у Рофирта не было. Эта хладнокровно спланированная месть чуть не погубила Фреда с командором… Самое страшное – у Бингара мысли не промелькнуло, что он мог оказаться неправ. И запоздалого раскаянья не наблюдалось. Как он легко согласился убить Ванибару!

Почему она так в нем ошиблась? Может, рыжий действительно ей нравился? Совсем чуть-чуть, а она не рассмотрела его как следует, не поняла?

Начало выходной недели Танри встретила в постели. Лилина и Давира заглянули было к ней позвать на море, но, увидев бледное, осунувшееся лицо приятельницы, аж отшатнулись.

– Что с тобой, Танира?

– Мороженого вчера переела, – не нашла ничего лучше ответить Танри.

– А-а-а, тогда выздоравливай скорей…

И они убежали, оставив ее лежать в душной комнате. Найдя в себе силы, девушка оделась, умылась и легла на уже убранную кровать листать картинки в учебнике. Но отдохнуть ей долго не дали. Вскоре послышались треск ломающихся веток и негромкое ворчание в адрес местных садовников, вздумавших посадить дуб так далеко от балконов женского общежития.

Танри невольно улыбнулась. Она поняла, кого сейчас следует ждать в гости. И точно, вначале в гуще ветвей появилась кофейного цвета взлохмаченная шевелюра. И вот уже через балконные перила перелезла маленькая фигурка Эрнесто. Зайдя в комнату Танри, он, не говоря ни слова, снял зеленый, потертый рюкзак и высыпал на стол кучу апельсинов.

– С чего такая щедрость? – поразилась девушка, усаживаясь на кровати.

– Мы с тобой вчера сколько мороженого в кафе перепробовали? Все четырнадцать сортов. Значит, я ответственен за твое нездоровье.

– Спасибо, – Танри уже улыбалась. На душе полегчало. Пока на свете есть такие люди, как Эрнесто, жить стоит.

– Что-нибудь еще надо? – участливо спросил коротышка. – Соку там, книжек, пластинок?

– Ничего. Спасибо, Эрнесто. Меня и апельсины вылечат. Мама письмо прислала: завтра приедет, заберет меня в Шанбаре. Ругаться за косы будет…

Танри в притворном ужасе подергала за кончики волос и набросила на голову одело, но тут же сняла его.

– Тебе так лучше, уж поверь мне, – коротышка отсалютовал ей и полез обратно через балконные перила.

* * *

Утром следующего дня в аэропорту Лиссарана совершил посадку дирижабль со Спиры. В числе ста сорока пяти пассажиров выделялись двое. Первым на землю ступил пожилой толстячок в парусиновых штанах, светлой летней куртке-ветровке и в клетчатой рубашке, туго сидевшей на животе. Вторым оказался невысокий светловолосый мужчина на вид моложе сорока, в бесформенной кепке, солнечных очках, застиранной рубашке и помявшихся штанах. Видавший лучшие времена коричневый чемодан дополнял общую картину.

Пройдя таможенный барьер, они оба остановились у здания аэропорта, оглядываясь по сторонам.

– Рано еще, – толстяк зажал в широкой руке полупустую пачку сигарет, но закурить не решался. – По городу погулять, что ли?

– Мы только на полчаса раньше прилетели, – одернул его светловолосый. – Сейчас приедут.

Старый сощурился, цепким взглядом обшаривая местность.

– Как бы не узнали, – вздохнул он. – Я говорил, надо усы сбрить.

– Обойдутся. Никто меня здесь не узнает. Достаточно того, что я летел по чужим документам и с накладной бородой, – он потер подбородок, покрытый пятнышками аллергии на клей. – И так твоими бакенбардами пожертвовали.

– Отрастут до возвращения.

– Сыночек!

Итеро (а это был он) вздрогнул и обернулся. Женщина в длинном платье вышла из ярко-синей, блестящей на солнце машины и поспешила к ним.

– Здравствуй, мама!

Итеро обнял Вирию, пожал руку подошедшему к ним Джеральдо.

– Это мой друг Лайв. Он сюда по делам, – представил он толстяка.

Торопыга, сопя, поклонился Вирии, помял руку Синарду и поспешил в гостиницу дожидаться своего шефа.

– А сестра не приехала меня встречать? – как бы между прочим поинтересовался Итеро.

– Мы же тебя увидеть мчались, – возразила Вирия. – Сейчас в Академию заедем. Как раз выходная неделя началась…

* * *

Танри этим утром встала рано. Вчерашний отдых и поддержка Эрнесто и Арвисо, навестивших ее вечером, подняли настроение. Собрав кое-какие вещи, она спустилась дожидаться мать. Хитрец Арвисо ехать в Шанбаре отказался.

– В прошлый раз был, – отмахнулся он. Но Танрито знала, что София Марес, обучавшаяся на курсах медслужбы, тоже осталась в Лиссаране.

Над клумбой, пестревшей разноцветными гвоздиками, порхали ярко-желтые бабочки. За ними безуспешно охотился квартировавший на студенческой кухне черный котенок. В глубине сада под старой акацией Давира флиртовала с Иливом…

– Давай мириться, – Рофирт незаметно подкрался сзади. Танри сделала глубокий вдох и повернулась к нему.

– Я с тобой и не ссорилась, – она старалась не смотреть ему в глаза.

– Я действительно сам хотел тебя пригласить, – принялся он оправдываться. – Просто Давира меня опередила.

– Не понимаю, с чего ты раздуваешь трагедию.

Она отвернулась посмотреть – не подъехала ли к воротам машина дядюшки Джеральдо.

– Но ведь ты обиделась и всячески меня игнорировала, – продолжал настаивать Рофирт.

– Лично меня ты не обижал, – она по-прежнему не смотрела на него. Находиться рядом было противно.

– Тогда кто тебя обидел? Скажи, я с ним разберусь, – Бингар пошел в атаку. – Я сумею тебя защитить от любого.

– Даже от себя? – ядовито поинтересовалась Танри.

К ним шел Арвисо, но на полпути остановился поболтать с кем-то со старших курсов.

– Танри, – Рофирт проигнорировал ее неприязнь. – Через три месяца я заканчиваю учебу. Еще полгода стажировки – и я пилот. Я стану водить дирижабли на Никсу или на Спиру. У меня будет хороший заработок…

Неужели он делает предложение? К горлу Танри подступил неприятный комок.

– Танри, – Бингар порылся в карманах и вытащил коробочку. – В знак нашего примирения у меня для тебя есть подарок.

Щелчок. На синем бархате лежало золотое колье с крупными черными жемчужинами. Очень дорогое. Так вот на что он потратил деньги, полученные за Машара!

– Я с тобой не ссорилась и потому мириться не собираюсь! – Она ощетинилась, как рассерженная кошка.

– Но почему? Тебе не нравится мой подарок? – не понял Бингар.

– Мне не нравится, за чей счет он куплен. Откуда у тебя такие деньги? – вырвалось у нее.

– Ты про что? – Теперь уже встрепенулся Рофирт. – Я заработал…

– Хорош заработок! А главное, честный…

Она осеклась. Зачем ей это? Но Рофирт уже понял – она что-то знает.

– Это они тебе сказали, да? Говори, они?

Он схватил ее за плечи и встряхнул.

– Уходи, Бингар. Ты мне не друг.

Он хотел сказать ей что-то обидное, но между ними внезапно втиснулся маленький белокурый человек, оттолкнул Рофирта в сторону и тихо сказал:

– Пошел прочь от моей сестры, пока цел. По-хорошему предупреждаю.

Бингар открыл рот, но под пристальным взглядом мужчины тут же закрыл, развернулся и зашагал к общежитиям.

– Он тебя обидел? – спросил светловолосый.

– Нет. Просто чересчур назойливо пытался выяснить, почему он недостаточно хорош для меня, – улыбнулась Танри. Не узнать сына Вирии было невозможно. – Спасибо, брат.

Они с любопытством разглядывали друг друга. Танри он понравился. Ито совсем не походил на того рохлю, каким описывала его мать. Скорее, наоборот. От него веяло надежностью и… опасностью для всех, кто встанет на пути.

– Я рад, что у меня появилась такая красивая сестра, – произнес он, тоже оставшись доволен осмотром.

Вирия и Джеральдо уже вовсю беседовали с Арвисо и, к счастью, не были свидетелями произошедшего. В отличие от Арвисо.

– Что случилось? – поинтересовался он, как только стихли охи и ахи по поводу и без, и внимание Вирии переключилось на Ито.

– Ничего хорошего.

Танри не желала рассказывать ему всю правду, но предостеречь от Бингара стоило.

– Не доверяй Рофирту, – прошептала она. – Он плохой человек и связался с еще худшей компанией. Будь осторожен.

– А что стряслось? – не понял он.

– Не могу тебе рассказать. Но не пренебрегай моим советом. Поостерегись.

Она поцеловала его в щеку и села в машину, чтобы через пять с половиной часов оказаться в Шанбаре.

Танри было приятно окунуться в уютный песочно-желтый мирок дома Синардов, где прошли ее первые два сознательных года – время, раньше которого она ничего о себе не помнила. Но сейчас она могла с полной уверенностью сказать: «Вот я и дома».

Просторная комната, где со дня ее отъезда ничего не менялось, была чисто убрана. На столе в глубокой вазе оранжевого стекла распушились луговые цветы. Это тетушка Агнесс постаралась. Книги о приключениях, которые девушка читала во время своего последнего приезда сюда, тоже никто не посмел отнести в библиотеку. Словно Танри и не уезжала никуда. И не было двух лет, проведенных в Академии…

За спиной скрипнула приоткрытая дверь. Итеро заглянул в комнату. Он тоже уже переоделся с дороги, прилизал жесткие светлые волосы.

– Прежде чем мы спустимся, – произнес он. – Я хотел бы тебе показать кое-что.

Он протянул ей журнал «Весть мира».

– Семнадцатая страница, – И то выжидающе следил за ней. – Именно эта статья поторопила мой приезд.

Щеки девушки зарделись. Вспомнился нахальный, но такой симпатичный журналист. Как его звали? Александр!

– Он несколько преувеличил мою роль в этом происшествии, – засмущалась Танри. – Я не считаю это подвигом.

– И тем не менее мне приятно иметь своей сестрой будущего навигатора, – серьезно ответил Ито. – А ты действительно ничего не помнишь о своем детстве? – вдруг спросил он.

– Смутные отрывки. Даже не отрывки, образы, сны. Мы с Арви посовещались и пришли к выводу, что мой отец был моряком и брал меня в путешествия. Лиссаран недалеко отсюда. Может быть, я сбежала с корабля. Мама наверняка тебе это писала. В меня ударила молния, и я потеряла память.

– Действительно, странная история, – Ито погладил свои шикарные усы. – Скажи, а в своих снах ты гатуров видишь?

– Нет. Ванибару был первым гатуром, которого я встретила. А до этого я о чужаках только читала или в кино видела.

– Ясно, – задумчиво пробормотал Ито.

Потом было шумное застолье, долгие расспросы. Особенно радовалась Вирия. За Танри. Статья в журнале произвела на нее невероятно сильное впечатление. Постоянно поправляя воланы на нарядной кофточке, она сияла ярче всех ламп в доме, не переставая хвалить свою приемную дочь.

Итеро, привыкший к вниманию матери ко всем, только не к нему, молча наблюдал за происходящим: за Лиди, дочкой хозяина дома, тихонько ворковавшей со своим мужем-летчиком. Они умудрялись держаться за руки, сидя за столом. За Агнесс и Джеральдо, гостеприимно приютившими у себя племянника, Вирию и эту девочку с пронзительно-зелеными глазами. Что-то с ней не так, с этой Танирой. Возможно, она результат очередной серии опытов гатуров? Чужаки воспитали ее, отняли память и подкинули в гостеприимный дом?… Все может быть.

За окнами таял день, проплывали в небе остроконечные нагромождения кучевых облаков. Ветер, пахнущий лавандой и свежей выпечкой, теребил шторы распахнутых окон. Пушистые клубочки – духи-хранители дома Синардов сидели в середине стола под букетом роз и радовались семейному веселью…

…Пролетели шесть дней отпуска Итеро. Он готовился к отъезду. Танри тоже засобиралась. Но Вирия попросила:

– Не торопись, дочка. У тебя еще два дня. Ты же сама говорила – в этот раз вы отдыхаете не семь дней, а десять.

И Танри сдалась.

До самого последнего дня ей никак не удавалось поговорить с Итеро. Она чувствовала: каждое слово «брата» о его жизни на Спире – ложь. Но разбираться с помощью духов-хранителей не решалась. Все-таки подглядывать за людьми без их согласия не стоит. Рофирт был досадным исключением.

Да и духи вели себя странно. Они, как и Вирия, не желали ее отъезда: цеплялись за подол платья, прятали вещи. А когда девушка пыталась выяснить причину их шалостей, молчали.

Танри не терпелось побеседовать с Итеро с глазу на глаз. Только в последний вечер перед отъездом, когда солнце почти закатилось за разноцветные крыши Шанбаре и вереницу кипарисов, она пробралась в сад, где на скамье под старой вишней сидел сын Вирии.

Девушка подошла и села рядом смотреть на меркнущий алый край неба.

– Как тяжело приезжать домой и играть роль послушного ребенка, хоть и состарившегося, – произнес он, не оборачиваясь.

– И не только состарившегося, – подыграла она ему. – Скажи, зачем ты стараешься казаться совсем не таким, каким являешься на самом деле?

– Это так заметно? – Ито с любопытством обернулся к «сестре».

– Я вижу, что ты привык командовать людьми, быть на виду. А здесь тебе словно наложили гипс на крылья.

Итеро рассмеялся.

– Ты странная. Пожалуй, я расскажу тебе кое-что, о чем знают очень немногие. Жил-был мальчик, чьей матери было дело до всех детей, кроме собственного сына. Она с удовольствием присматривала за соседскими ребятами. Бедняжки, ведь их родители работали сутками! По выходным она навещала сироток в приюте. Они одни-одинешеньки на белом свете! А ее мальчик рос, как трава на обочине. Однажды он понял, что ему легче жить одному, и сбежал в большой мир…

Итеро рассказывал, а Танри словно смотрела фильм о жизни «брата». Только фильм этот был не черно-белым, а цветным. И пусть Ито очень многое недоговаривал, но Танри не нуждалась в таких подробностях.

– Знаешь, – сказала она, когда он замолчал. – Мне кажется, ты не прав. Мать гордилась бы тобой. Пусть не открыто, но в глубине души. Она бы ворчала, ругала тебя, но гордилась и хвасталась перед знакомыми.

– Вот этого я и боюсь, – вздохнул Итеро. – Не хочу, – он сам себе удивился, что так разговорился с этой девочкой. Сколько ей? Мать писала, семнадцать. А рассуждает как взрослая. Точно, она – гатурий подкидыш! Рассказать, что ли, ей? Не стоит. Пусть, как и ее сверстницы, радуется жизни. Может, эти твари с красными гребнями на головах забыли про нее, сочли негодной для своих опытов и больше не тронут?

– Вот вы где! – Голос Вирии долетел до них из распахнутого окна. – Я весь дом обыскала!

Вечер откровений закончился. Ито чувствовал облегчение. Он выговорился. А слова названной сестрицы утешили его.

Рано утром, еще до рассвета, Джеральдо повез Итеро в аэропорт…

А в полдень в дверь дома Синардов позвонил приятный молодой человек с огромным букетом цветов и пожелал увидеть Таниру Комидари.

«Александр! – узнала она его голос, еще не спустившись. – Как же здорово, что я осталась дома…»