– Почему Морган задерживается?

Мы ждали Картье с Дермоттами. Нетерпеливое дыхание Журдена превращалось в облачко, на земле еще блестела утренняя изморозь. Я молча сидела на своей кобыле между Люком и отцом, наши четверо охранников, тоже верхом, ждали на почтительном расстоянии позади. Мы собрали вещи и приготовились, все наши помыслы и тревоги были обращены к путешествию и грядущему суду. Минуты проходили одна за другой, мы продолжали стоять под деревьями на границе владений Мак-Квина и Моргана, и мое беспокойство нарастало. Картье задерживался где-то на полчаса. А он никогда не опаздывал.

– Мы же договорились встретиться здесь? – спросил Журден, побуждая свою лошадь пройти вперед.

Он хмуро посмотрел на дорогу, ведущую к замку Брай. Вдали ничего не было видно из-за густого тумана, мерцавшего на утренней заре как вуаль.

– Думаешь, ночью что-то случилось? – спросил Люк. – С Дермоттами?

Мне в голову приходило только одно правдоподобное объяснение, и к горлу подкатил ком от страха.

Моя кобыла запрядала ушами, глядя вперед.

Я в ожидании всмотрелась в туман, сердце зачастило. Наконец я услышала топот копыт по дороге. У меня на спине висел меч в ножнах, и я чуть не потянулась к рукоятке, но первым из тумана появился Картье. Солнце заблестело на золотом обруче у него на лбу. Я не сразу его узнала.

Он был небрит, льняного цвета волосы заплетены в косу, вместо плаща страсти – одежда из кожи и меха. Он был холоден как камень, лицо непроницаемо, так что я понятия не имела, что он чувствует, о чем думает.

Затем он посмотрел на меня и самую малость расслабился, будто узел у него внутри развязался и он наконец смог дышать.

– Прошу прощения за опоздание, – сказал он, останавливая своего мерина.

Мы не успели ответить, потому что сразу за ним подъехали Дермотты.

Взгляд Грейны остановился на мне, словно между нами существовал незримый канал.

– Я горела желанием встретиться с девушкой, которая нашла Камень, – с улыбкой сказала она.

Моя улыбка была ответом.

– А я горела желанием встретиться с леди Дермотт.

– Тогда поедем бок о бок?

Я кивнула, и моя кобыла поравнялась с ее впечатляющим тяжеловозом. Журден что-то говорил, но неразборчиво. Почувствовав на себе взгляд Картье, я подняла голову.

«Почему ты опоздал?» – хотелось мне спросить.

Должно быть, он прочел вопрос в моих глазах, потому что отвернулся, словно не хотел отвечать.

Мы пустились в путь; Журден задал безжалостный темп. Одно из преимуществ быстрой езды – она не дает возможности для разговоров, полностью погружая в собственные мысли.

Я попыталась понять причину холодности Картье и, когда сердце стало ныть нестерпимо сильно, переключилась на другое болезненное размышление. Нив.

Моя сестра. У меня есть сестра.

Я была сама не своя с тех пор, как Диллон рассказал, кто такая Нив.

Мне хотелось взять ее за руки, внимательно на нее смотреть, слушать ее голос. Тем не менее после откровения Диллона возможности с ней поговорить так и не представилось.

Может, это и к лучшему, у меня есть время привыкнуть к тому, что я связана с Нив через Аллену, что Нив – моя сводная сестра. И Диллон настаивал, чтобы я ничего ей не говорила.

«В свое время мы ей расскажем, что она – ваша сестра. Расскажем, кто ее отец».

Наконец мы замедлили шаг, чтобы дать лошадям возможность отдохнуть, и я обнаружила, что еду вдвоем с леди Грейной, а мужчины немного опережают нас.

– У вас красивый плащ, – сказала Грейна, рассматривая мой плащ страсти.

– Спасибо.

Я стала придумывать ответный комплимент, но в итоге решила, что лучше подождать и узнать, о чем на самом деле Грейна хочет поговорить, потому что она понизила голос, словно не желая, чтобы мужчины нас услышали.

– Возможно, вы станете основательницей Дома страсти здесь, на севере? – спросила она, когда Картье оглянулся через плечо и посмотрел прямо на меня.

– Есть у меня такая надежда, – ответила я и встретилась с ним взглядом, прежде чем он отвернулся.

Картье сказал что-то Роуэну Дермотту, который ехал рядом с ним.

– Вы давно знакомы с лордом Эоданом?

– Восемь лет, – сказала я.

– Значит, довольно давно, – отметила Грейна. – Тогда это он помог вам найти Камень Сумерек?

– Нет.

Я не решалась рассказать чересчур много. Я еще не знала, намерена ли Грейна вступать с нами в союз, и это меня немного беспокоило – любые мои слова можно истолковать по-разному.

Почувствовав мои колебания, она улыбнулась.

– Я ставлю вас в неловкое положение. Это не входило в мои намерения, просто, чтобы узнать вас лучше, мне интересно, как вы, мятежники, связаны друг с другом.

Я улыбнулась и встретилась с ней взглядом.

– Леди, никакой неловкости. – Я поерзала в седле: бедра уже начали болеть. – Мак-Квин удочерил меня, когда узнал, что я обладаю знаниями о местонахождении Камня. Люк стал мне братом, как будто всегда им и был. Лорд Эодан несколько лет являлся моим наставником. Я считаные недели тому назад узнала, кто он на самом деле.

– Должно быть, это стало для вас потрясением, – весело заметила Грейна.

Я чуть не засмеялась.

– Да.

Мы немного помолчали. До нас донесся голос Люка, который выразительно рассказывал мужчинам какую-то историю.

– Знайте, – пробормотала Грейна, – что женщина, отказавшая Халлорану, сразу становится моей союзницей.

Меня удивило ее признание. Я опять посмотрела ей в глаза, впитывая сердцем предложенную дружбу. Теперь вопросы переполняли меня.

– А, вы слышали эту историю. Значит, хорошо его знаете?

Грейна фыркнула.

– К несчастью, да. В последние годы он со своими разбойниками третирует моих людей.

– Печально такое слышать, – с сочувствием ответила я, вспомнив последние слова Пиэрса: «Вы об этом пожалеете». – Могу я спросить… Он человек злопамятный?

Грейна некоторое время молчала, затем перевела взгляд на меня, и я не увидела на ее лице маски – она собиралась отвечать честно.

– Он трус. Никогда не нападает один, только когда на его стороне численный перевес. Я часто думала, что он марионетка и какой-то кукловод отдает ему приказы, дергая за ниточки. Потому как у меня складывается впечатление, что он не очень умен, но, учитывая все сказанное, он никогда не забывает пренебрежения.

Я обдумала ее слова, и мой страх усилился.

– Я видела метку у него на внутренней стороне запястья.

– Да, – ответила Грейна. – Полумесяц. Это знак благословения Ланнона. Людям с такими татуировками обеспечена благосклонность Гилроя независимо от того, из какого Дома они происходят. Их делают после присяги на верность. Такие люди – самые надежные сторонники короля.

Так вот кто такой Пиэрс! У меня внутри все сжалось.

– А если вы изучали родовые гербы Халлоранов, Карранов и Алленов… – Грейна запнулась: наверное, вспомнив, что я незаконнорожденная дочь Брендана Аллены, – они кое-что добавили к своим символам. Это трудно разглядеть среди узоров, но если вы присмотритесь внимательно, то различите полумесяц. Этим они провозглашают преданность Ланнонам, которую ставят выше приверженности собственным Домам.

– Значит, противников королевы легко распознать, – пробормотала я. – Достаточно закатить им рукава.

Грейна кивнула, ее темные глаза блеснули.

– Да, Бриенна Мак-Квин. Я бы начала с них, если вас беспокоят противники Изольды Каваны.

Наши лошади почти остановились.

Я обязана была поделиться с ней информацией в ответ. Долг платежом красен.

– Спросите меня о чем-нибудь, – прошептала я, – и я отвечу.

Грейна не колебалась.

– Камень Сумерек. Он обжег кого-нибудь из вас?

Она имела в виду легенду о том, что Камень обжигает людей, лишенных магии. Это простая проверка, чтобы определить, принадлежит ли человек к Каванам.

– Я носила его в медальоне и все равно иногда чувствовала жар, – ответила я. – Кроме Изольды, больше никто не пытался к нему прикоснуться, поэтому не могу сказать точно.

Она хотела еще что-то сказать, но помешал Журден, который вернулся проверить нас.

– Леди, готовы поддать ходу?

– Конечно, лорд Мак-Квин, – с улыбкой отозвалась Грейна. – Мы последуем за вами.

Отец кивнул и, прежде чем развернуться, посмотрел на меня.

– Что же касается Пиэрса Халлорана… – произнесла Грейна, подбирая поводья и пуская лошадь рысью. Мне пришлось подстегнуть свою кобылу, чтобы не отстать от ее мерина и услышать последние слова совета: – Береги спину, Бриенна.