Глава 10

Утро началось со знакомства с мастерицей из ателье.

– Анюта, можно Нюта, – представилась молодая женщина, – мне велели приехать на всякий случай, ушить-расставить, если что не так.

– Степанида Козлова, можно Степа, – в тон ей ответила я, – делаю прически, макияж. Я попросила прислать вас на всякий случай.

Анюта попятилась:

– Козлова?

Я кивнула.

– Жена господина Звягина? – не умолкала портниха.

– Что не так? – спросила я.

– Давно мечтаю с вами познакомиться, – прошептала Нюта, – вы же фамамариажна.

– Кто? – изумилась я.

– Фамамариажна, – повторила Анюта, – я прочитала в Интернете: Козлова вышла первый раз за олигарха, тот купил ей диплом стилиста. Потом она жила с французским банкиром Стефано, он ее пристроил в «Бак». Ну и там она окрутила самого Звягина. Козлова – женщина, которая удачно выходит замуж. И, если ее потрогаешь, сама окрутишь богатого мужика. Можно вас обнять?

Я не успела издать и звука, Анюта повисла на моей шее. Пришлось сделать усилие, чтобы вырваться из кольца ее рук, одновременно я сообразила, что означает таинственное слово «фамамариажна». Femme – читается как «фам», в переводе с французского – это «женщина», ну а marriage – «свадьба». Я, по версии Интернета, – женщина-свадьба. Может, объяснить Нюте, что у меня в биографии всего один брак с Романом? И никаких олигархов в анамнезе. А Стефано, он же Франсуа, мой учитель, теперь друг. Да только Анюта не поверит, поэтому незачем тратить время на пустое занятие.

– Вот и я, – весело заявила Людмила, вплывая в комнату.

За хозяйкой шли Лида и еще одна незнакомая мне девушка, они несли здоровенный чехол.

– И платье! – звонко провозгласила невеста.

Горничные повесили чехол на крючок и вытащили наряд. У меня перехватило дыхание.

– Красиво? – осведомилась невеста.

– Потрясающе, – слишком быстро ответила Нюта и стрельнула глазами в мою сторону.

– М-м-м, – протянула я.

– Так понравилось, что слов нет? – поняла меня по-своему невеста. – Это моя мечта. Когда я стала планировать свадьбу, придумала и сценарий, и наряд, и вообще все-все-все.

– Потрясающе, – повторила Анюта.

Продолжать молчать было неприлично.

– Я в шоке, – откровенно призналась я, – ничего подобного ранее не видела.

– Да-а-а-а, – зааплодировала невеста, – сшито по моему дизайну.

Я выдохнула. Слава богу, это не массовый пошив. Невесты с туго набитым кошельком часто придумывают нечто из ряда вон выходящее, чтобы ни у кого ничего похожего не было. А задача модельера деликатно объяснить женщине, что километровый шлейф не очень удобен. Да, у принцессы Дианы он был, но принес ли «хвост» ей счастье? И наряд с «королевским» хвостом, как правило, предназначен только для похода в храм. Для торжественного обеда его или отстегивают, или меняют платье. Я молча рассматривала мечту Людмилы. Глубокое декольте не совсем уместно для невесты. Смущает разноплановая вышивка. Та, что на лифе, «спорит» с той, что на юбке. Интересно, что сзади? Словно услышав мои мысли, Анюта повернула стойку с нарядом. Ну и ну! Креатив зашкаливал за все пределы, фантазия невесты разбушевалась.

– Наряд украшен моими вышитыми мечтами, – начала объяснять Людмила. – Спереди то, о чем я мечтала в детстве. Стать принцессой. Поэтому на груди стразами вышиты дворец и карета. На юбке юношеские мечты. Тогда мне очень хотелось денег, поэтому там доллары, монеты, амуры, сердце.

– Амур вовсе не бог валюты, – пролепетала Анюта.

– Знаю, – отмахнулась невеста, – но я в юности еще и любви жаждала. На оборотной стороне платья взрослые мечты: украшения, машины, дом…

– А где детки? – неделикатно спросила Анюта.

Вопрос, похоже, застал невесту врасплох.

– Дети? От них только одни неприятности. Ну, я надеваю наряд.

Людмила сбросила на пол халат, «вошла» в платье, мы с Анютой подняли его лиф.

– Не застегнется, – пробормотала портниха.

– Глупости, – разозлилась Людмила, – вы не знаете, что корсет затягивают?

– Конечно, знаю, – сказала Нюта, – но…

Я изо всей силы наступила ей на ногу.

– Ой! – вскрикнула глупышка.

– Что не так? – тут же отреагировала клиентка.

– Степанида…

– Я случайно уколола Анюту булавкой, – перебила Нюту я.

– Люда, Люда, ты здесь? – закричала из коридора Надежда Васильевна.

Дверь открылась, и в комнату вошла старуха.

– Матерь божья, – воскликнула швея при виде матери Люды.

– И как я вам? – осведомилась Надежда Васильевна.

– Потрясающе, – пролепетала швея.

– Мама! – взвизгнула Людмила. – Ты сошла с ума!

– Почему? – заморгала та.

– Не знаю, может, ты белены объелась, – ответила доченька, – у тебя вырез до пояса. Вся грудь наружу.

– Мне есть, что показать, – гордо заявила старуха.

И у дочери с матерью завязался спор.

– В этом платье ты не пойдешь.

– Почему?

– Глянь на себя в зеркало!

– Уже смотрела.

– И что?

– Восхитительно!

– Мама! У тебя уши спаниеля! И они все в гречке!

Нюта вытаращила глаза, Надежда Васильевна тоже не поняла, что имеет в виду дочурка, и стала ощупывать свои уши.

– Люда, не неси чушь. Я только что душ приняла. Какая гречка? И при чем тут спаниель?

– Да, – оживилась Анюта. – При чем?

Я схватила Нюту за руку, вытащила ее в коридор, затолкала в санузел и зашипела:

– Если клиентка затевает скандал со своими близкими, никогда не встревай.

– Но мне интересно, – возразила глупышка. – При чем тут собачьи уши и каша?

– Ушами спаниеля некоторые люди называют грудь, которая потеряла форму, – объяснила я, – а «гречка» – россыпь мелких пигментных пятен, как правило, они появляются с возрастом на руках, лице и груди.

Дверь комнаты распахнулась, в коридор, шмыгая носом, вышла Надежда Васильевна. Мне стало от всего сердца жаль бабу-ягу, которая решила нарядиться Белоснежкой.

– Вернись к Людмиле, – шепнула я Нюте, – начни шнуровать корсет, я вернусь, затянем вместе.

– У нас ничего не получится, – также тихо ответила швея, – наряд ей мал размера на два.

– И не такое утрамбовывали, – оптимистично ответила я. – Давай, не стой.

Я бросилась за бабулей, которая шла по коридору, догнать и окликнуть ее мне не составило труда.

– Надежда Васильевна!

Она обернулась:

– Да?

– Платье сидит на вас прекрасно.

– Возможно, – уныло согласилась вдова, – но оно неподходящего цвета. Красного. А он только для молодых.

– Нет, нет, – возразила я, – этот цвет имеет массу оттенков. У вас – сочная клубника. Это красиво, элегантно.

– И декольте, – грустно сказала Надежда, – все кажется, что мне двадцать и я красавица.

– Вырез слишком глубокий, – согласилась я, – но его можно уменьшить без труда с помощью подручных средств.

Баба-яга вдруг обняла меня.

– Деточка, ты добрая. Но что делать с ушами овчарки?

– Спаниеля, – поправила я, – проблема решаема.

– Как? – спросила Надежда.

– Все получится, – сказала я, – обещаю, люди ахнут при виде вас. От восторга.

– Правда? – по-детски обрадовалась Надежда.

– У меня есть волшебная палочка, – сказала я и поспешила назад.

В спальне Людмилы я появилась в самый подходящий момент, когда красная от натуги Анюта пыталась затянуть корсет. Я быстро схватила один шнурок. Вдвоем мы еле-еле справились с задачей.

– Уфф, – выдохнула Нюта.

– Посмотрите в зеркало, – попросила я Людмилу.

Невеста повернулась и прошептала:

– О-о-о! Какая талия! У меня прекрасная фигура.