Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Черняховский Иван Данилович (1906–1945). В Красной армии с 1924 года. Сначала был начальником штаба, а затем командиром батальона. В 1936 году окончил Военную академию механизации и моторизации РККА. С 1938 года – командир танкового полка, далее – заместитель командира и командир 28-й танковой дивизии в Прибалтийском военном округе, где и застала его Великая Отечественная война. Командовал 18-м танковым корпусом, а с июля 1942-го по апрель 1944 года – командующий 60-й армией на Воронежском, Центральном и 1-м Украинском фронтах. С апреля 1944-го – командующий Западным (3-м Белорусским) фронтом.
Генерал армии с 1944 года. Погиб в феврале 1945-го во время Восточно-Прусской операции.
Беседую с руководителем Межрегиональной общественной организации «Выдающиеся полководцы и флотоводцы Отечества» профессором Александром Сухаревым
– Мы с вами, Александр Яковлевич, беседовали о маршале Толбухине, который по возрасту был, наверное, старейшим среди командующих фронтами во время Великой Отечественной. А сегодня я предлагаю воссоздать для наших читателей образ и дела самого молодого полководца той войны – генерала армии Ивана Даниловича Черняховского. К величайшему сожалению, ему не суждено было дожить до Победы. И Маршалом Советского Союза не успел стать: погиб тридцативосьмилетним 18 февраля 1945-го, буквально за пять дней до намеченного опубликования уже подготовленного приказа о присвоении ему маршальского звания. Но ведь вклад Черняховского в Великую Победу огромный. Как вы его оцениваете?
– Тут не только о моей оценке надо говорить. Родина оценила. Самый молодой из командующих войсками фронтов был дважды удостоен звания Героя Советского Союза, награжден четырьмя боевыми орденами Красного Знамени, двумя полководческими орденами Суворова I степени, орденами Кутузова и Богдана Хмельницкого, рядом других. Известно, что для него уже изготовлялся высший полководческий орден «Победа». За годы войны столица нашей Родины 354 раза салютовала доблестным советским войскам, из них 34 раза – войскам Черняховского.
– В приказе Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина в связи с гибелью командующего 3-м Белорусским фронтом говорилось: «Армия и флот Советского Союза склоняют свои боевые знамена перед гробом Черняховского и отдают честь одному из лучших полководцев Красной армии. Приказываю: в час погребения генерала армии Черняховского отдать умершему последнюю воинскую почесть и произвести в столице нашей Родины Москве салют в 24 артиллерийских залпа из ста двадцати четырех орудий». Откликаясь на это, выдающийся наш поэт Александр Твардовский прочувственно написал в те дни:
Стволы у стены
у Кремлевской
Готовит к салюту
Москва,
Что славу твою,
Черняховский,
Не раз отмечала, не два.
– Мы привели эти стихи в книге, изданной нашей организацией «Выдающиеся полководцы и флотоводцы Отечества» к 100-летию со дня рождения Ивана Даниловича. Вы знакомы с ней?
– Конечно. Интереснейший материал вами собран!
– По-моему, и название верное: «Легендарный Черняховский». Такое определение – не для красного словца, оно суть выражает. Вот вы попросили меня дать оценку военной деятельности этого изумительного человека. А я обращу ваше внимание на отзыв о нем, принадлежащий классику отечественного военного искусства маршалу А.М. Василевскому. Отвечая однажды на вопрос о росте мастерства лучших советских командиров, он сказал четко: «Я мог бы назвать сотни имен. Но если уж самый яркий пример – Черняховский!»
– А все-таки конкретнее, на ваш взгляд, в чем эта яркость?
– О многом свидетельствует поистине фантастический командный взлет: за два года – от полковника до генерала армии, командующего фронтом. Это же не просто так! Конечно, у Ивана Даниловича был редкостный природный дар. Но к этому обязательно надо прибавить феномен сформировавшейся удивительно цельной личности.
– Самое интересное – как формировалась она?
– О, это большой разговор! Причем надо отметить и качества его характера, и время, условия воспитания в Советской стране, вырастившей поколение победителей.
В отличие от старших товарищей, которые прошли Первую мировую и участвовали в Гражданской, Иван был тогда еще мальчишкой. Он родился в 1906 году в селе Оксанино Уманского уезда Киевской губернии, а отец его был безземельным батраком. Четвертый ребенок в семье, всего же детей – шестеро.
Какое будущее могло ждать этого мальчика? Про генеральские погоны в то время батрацкому сыну и думать не приходилось. Лиха поначалу он хватил сполна, особенно когда в одночасье умерли от сыпного тифа мать и отец. В двенадцать лет – сельский пастух, потом разнорабочий, подмастерье.
– На этом все могло и остановиться.
– По логике прежнего, дореволюционного времени – да. Но условия после Великого Октября и Гражданской войны изменились коренным образом. Советская власть начала поднимать массу талантов из трудовых низов. В 1922-м Ваня Черняховский не только вступает в комсомол, но и становится активным организатором комсомольской работы на селе. А в 1924-м, когда стал рабочим цементного завода «Пролетарий» в Новороссийске, его избирают членом бюро заводского комитета комсомола. В Одесской пехотной школе, куда поступит потом, он уже секретарь ячейки ВЛКСМ.
– Когда и как ощутил свое воинское призвание?
– Наверное, при прохождении «всевобуча» – так кратко называлось тогда всеобщее военное обучение. По его горячей просьбе окружком комсомола и направил его в военную школу. Сперва это была Одесская пехотная, затем переведен в Киевскую артиллерийскую, которую окончил в 1928 году. Здесь же был принят в члены ВКП(б).
– Можно сказать, рос он в рядах комсомола и Коммунистической партии?
– Безусловно. Всей душой воспринял их цели, задачи. И душа его, человека своего времени, не надламывалась, он не менял вектор раз и навсегда избранного пути, своей гражданской позиции. До последнего вздоха твердо верил в великое будущее родной страны, в идеалы общества, которому служил. Он защищал их беззаветно, даже ценой короткой, но завидной и прекрасной жизни.
– Судя по всему, действительно человек это был необыкновенно красивый не только внешне…
– Идеалы, на которых строилось воспитание, не воспринимались им как нечто абстрактное. Будучи взыскательным к другим, он, по рассказам близко знавших его людей, прежде всего предъявлял высочайшие требования к себе. Так было и в учебе, и на службе, и в быту. Скажем, алкоголь не употреблял даже в самых малых дозах, на фронте бросил курить. Прекрасный семьянин. Крайне скромный во всем. Никогда и ни перед кем не подчеркивал своего должностного превосходства, держался просто, был неизменно ровен и доступен в обращении с людьми.
– Меня в вашей книге растрогали те немногие письма, которые удавалось ему посылать родным с фронта. Например, 9 декабря 1942 года обращается к дочери: «Ты опять москвичка, учишься в московской школе. Опиши, детка, не отстала ли ты, если отстала, работай, дорогая, напряженно и становись в ряды отличниц. Это принцип твоего папы, который ты должна с честью продолжать».
– Замечу, что дочь и сын Ивана Даниловича окончили школу с золотыми медалями… Да, напряженно и каждодневно работать – это его принцип. О том, что будет большая война, он знал и готовился к этому, вкладывая все свои силы. Показателен выбор направления учебы: сначала Военно-техническая академия имени Дзержинского в Ленинграде, а затем Военная академия механизации и моторизации РККА в Москве. То есть ему было ясно, что предстоит война моторов, и он в ноябре 1936 года на «отлично» защитил дипломный проект военного инженера 1-й степени. Отныне судьбой его становятся танковые войска.
– Собственно, все предвоенные годы для Черняховского, как и для многих в нашей стране, были временем интенсивной подготовки к отпору врагам. Давайте вспомним, с чего он начал войну.
– «Совершенно секретно. Командиру 28-й танковой дивизии полковнику Черняховскому с получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части в соответствии с планом принятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, иметь положенные нормы носимых и возимых запасов, необходимых для жизни и боя…»
Этот приказ молодой комдив получил 18 июня 1941 года. И выполнил его блестяще. К рассвету 22 июня полки 28-й танковой дивизии уже стояли во втором эшелоне 8-й армии под литовским Шяуляем. Здесь полковник Черняховский оставил «эмку» и пересел в танк, заняв командирское место. Так для него началась война.
События развивались стремительно, и через сутки части немецкой 16-й армии, которой командовал генерал-полковник фон Буш, вышли на подступы к Шяуляю. Впервые в этом приграничном сражении «скрестили шпаги» надменный генерал, воспитанник прусской военной школы, и бывший пастух, рабочий, воспитанник комсомола и коммунист.
Численно силы были абсолютно неравными. И фон Буш поспешил доложить в ставку фюрера о разгроме танковой дивизии русских. Но в это время та самая дивизия продолжала упорное сопротивление, изматывая превосходящие силы врага, нанося ему чувствительные удары и прикрывая отход стрелковых частей.
– Такое сопротивление в первые дни войны особенно много значило: враг ведь не рассчитывал на него, планируя свой «блицкриг».
– Что ж, пришлось многое перепланировать. Вот и Новгород собирался фон Буш захватить с ходу, после чего рассчитывал нанести удар с юга по Ленинграду. Но дивизия Черняховского, отстаивая старинный русский город, во взаимодействии с другими соединениями не отступила. И вторично ошибся фон Буш, посчитав ее разгромленной.
За оборону Новгорода и проявленные при этом мужество и отвагу Иван Данилович 16 января 1942 года был награжден орденом Красного Знамени. Не знал он тогда, что с фон Бушем придется ему «скрестить шпаги» и в третий раз. К этому мы позднее обратимся.
– Наверное, у каждого нашего военачальника и полководца были во время войны места, с которыми оказалось связано нечто очень важное и даже, в полном смысле слова, судьбоносное. По-моему, для Черняховского одним из таких мест стал Воронеж – оборона его и битва за полное освобождение. И вполне справедливо, что привокзальная площадь в этом городе носит его имя, и величественный памятник ему здесь на месте…
– Вы правы, хотя о памятнике скажу потом отдельно. Воронеж действительно занял весьма значительное место в воинской биографии Черняховского. Надо заметить, что на захват этого города летом 1942 года Гитлер направил огромные силы. Почти круглосуточно Воронеж подвергался ударам авиации врага. Иногда бомбы сбрасывали одновременно от 80 до 100 самолетов – такое было только в Сталинграде. Да полный захват Воронежа и должен был обеспечить гитлеровцам их успех в Сталинградской битве.
– Не получилось! А ведь над городом тогда нависла поистине смертельная опасность, и Черняховский прибыл сюда именно в эти дни?
– Да, 18-й танковый корпус, которым он командовал, подоспел 4 июля, когда противник, наведя понтонные переправы, сумел создать на левом берегу Дона три опорных плацдарма и начал наступление на пригороды Воронежа.
Черняховский лично повел в бой свои Т-34. Это было сделано специально. Личным примером командир корпуса решил воодушевить танкистов. За ним ринулись 14 экипажей, противник успел выставить против советских воинов 20 машин. А когда в ближнем бою несколько из них было подбито, на помощь выдвинулись еще два десятка немецких танков. Ввел в бой свой резерв и Черняховский.
Танки двигались лоб в лоб. На поле боя запылали 8 немецких машин. Гитлеровцы не выдержали стремительного тарана и начали отступать.
– Но Черняховский в том бою был контужен?
– Снаряд попал в машину командира. Ему необходимо было лечь в госпиталь, однако он категорически отказался.
– Острота положения повелела?
– Острота была критической. Сказался и ряд просчетов командования Брянского, а затем вновь образованного Воронежского фронтов. Серьезные и обоснованные претензии у Ставки ВГК были к командующему 60-й армией Антонюку. И вот 25 июля приказом И.В. Сталина командующим этой армией назначается Черняховский.
– Перемены к лучшему быстро обозначились?
– Я бы сказал так: именно с этого момента в 60-й армии началась большая созидательная работа, которая завершилась освобождением центральной части Воронежа. С 25 июля 1942 года до полного освобождения Воронежской области Черняховским было осуществлено несколько наступательных операций, в ходе которых было освобождено множество городов и сел Центрального Черноземья. А 25 января 1943 года в результате Воронежско-Касторненской наступательной операции части 60-й армии полностью освободили сам Воронеж.
– И это ведь имело колоссальное стратегическое влияние на весь ход войны?
– Гитлеровское командование вынуждено было это признать. Говоря о причинах своего поражения под Сталинградом, одной из главных назвали отвлечение сил и средств на Воронеж.
– Отсюда начинается победный наступательный курс Черняховского?
– Верно, от моего родного Воронежа. После его освобождения следует Курск, о чем впоследствии А.М. Василевский напишет: «Еще более блистательным результатом оперативного руководства со стороны молодого командарма явились боевые действия его армии при взятии Курска; город был взят в течение суток».
И тут же, без оперативной паузы, по решению Черняховского начинается новая, Льговско-Рыльская наступательная операция. Начав ее вроде бы на второстепенном направлении, командующий 60-й армии вскоре превратил это направление в главное для всего фронта. Стремительно были освобождены Рыльск, Глухов и сотни других населенных пунктов.
Мне, несшему тогда скромную полковую службу и на короткое время перед ранением возглавлявшему штаб полка в соседней армии П.И. Батова, не раз приходилось слышать восхищенные отзывы командиров частей и соединений об удачливости молодого генерала. Однако очень скоро всем стало ясно, что это не просто какая-то случайная удачливость.
– Делами он это доказал?
– Именно. И доказал весьма впечатляюще. Проявил себя мастером суворовского натиска и маневра, кинжальных клиньев во фронты противника, образцово показал, как надо воевать не числом, а умением.
– Его 60-я армия действовала тогда в составе Центрального фронта, которым командовал К.К. Рокоссовский?
– Да. И Рокоссовский не раз давал высочайшую оценку командарму. Особенно в битве за Днепр, на Киевском направлении в августе – сентябре 1943 года. «Принимаю решение перенести главные усилия на левый фланг фронта (то есть в полосу 60-й армии), – писал Константин Константинович. – А Черняховский развивал наступление, к вечеру 31 августа продвинулся уже на 60 километров и расширил прорыв по фронту до сотни километров… Войска 60-й армии, преследуя разбитого противника… овладели Конотопом, еще через три дня – Бахмачом. Южнее этого города были окружены и после двухдневного боя разгромлены четыре вражеские пехотные дивизии. 15 сентября после короткого боя войска Черняховского освободили Нежин. Дорога на Киев была открыта».
– Родные его места… Можно представить, с каким чувством Иван Данилович освобождал их от фашистов. А теперь для нынешних киевских властителей он уже не герой – у них герои совсем другие…
– Это не просто печально, это трагично!.. Знаменитый «днепровский бросок» Черняховского вошел в мировую историю военного искусства, а власти на Украине сегодня об этом даже не вспоминают, кощунственно внедряя иные приоритеты. Советские победы и победители им поперек горла. Но разве можно забывать и тем более чернить такую поистине великую славу!
– За форсирование Днепра Иван Данилович ведь был удостоен звания Героя Советского Союза?
– Да, первый раз. Второй – летом 1944-го, после освобождения Минска и Вильнюса, когда он уже командовал 3-м Белорусским фронтом. А за операции по освобождению родной Украины его наградили еще орденом Богдана Хмельницкого. Символично, не правда ли?
– Еще бы! Иван Черняховский, Иван Кожедуб и другие украинцы – герои Великой Отечественной, как и Богдан Хмельницкий, – это настоящая слава Украины. И, конечно, по праву, заслуженно в апреле 1944 года тридцатисемилетнего И.Д. Черняховского назначают командующим 3-м Белорусским фронтом.
– Этому предшествовало обращение к И.В. Сталину от 7 марта 1944 года, подписанное вступившим в командование 1-м Украинским фронтом Г.К. Жуковым и членом Военного Совета: «По своим знаниям и умению управлять войсками командующий 60-й армии генерал-лейтенант Черняховский вполне заслуживает звания генерал-полковника. В сравнении с Москаленко, Гречко и Рыбалко, Черняховский стоит гораздо выше».
Вот так, по-военному прямо, без дипломатических ухищрений и вывертов. Это Жуков и Рокоссовский убедили Сталина в том, что Черняховскому можно и нужно вверить командование фронтом. Впрочем, Верховный к тому времени и сам достаточно знал выдающиеся способности и воинское мастерство молодого генерала, не сомневался в нем.
Обратите внимание: потом одновременно 1-м Белорусским фронтом командовал Г.К. Жуков, 2-м Белорусским – К.К. Рокоссовский, а 3-м – И.Д. Черняховский. Самый молодой советский полководец новой формации, достойно продолживший лучшие традиции военачальников Красной армии и обогативший их своим новаторским творчеством.
– Вы отметили Черняховского как достойного представителя советской военной школы. Между тем сколько усилий предпринято нашими недругами, особенно за последние годы, чтобы доказать, будто советские генералы и маршалы воевать-то не умели совсем…
– Но почему-то победили, да? Уму непостижимо, к каким фантазиям прибегают и за рубежом, и в «пятой колонне», чтобы только принизить нашу Победу. Однако надо же конкретно сравнивать и анализировать, дабы правда четко видна была каждому.
Помните, я говорил о двух встречах Черняховского с германским генерал-полковником фон Бушем в самом начале войны? Так вот, была у них еще и третья встреча. Когда Иван Данилович принял командование войсками 3-го Белорусского фронта, противостояли ему соединения группы армий «Центр», возглавляемой теперь уже фельдмаршалом фон Бушем.
– Ничего не скажешь, интересное совпадение.
– Белорусская операция под кодовым названием «Багратион», начавшаяся 3 июля 1944 года, стала для Черняховского одним из самых ответственных моментов жизни. И свой талант, свои знания и опыт он использовал здесь сполна. Его «двойные» и «нарастающие» удары пехотных и танковых соединений в лесных и болотистых местах, внезапные контрнаступления, приводившие к расчленению и окружению войск противника, теперь изучаются в военных академиях. Он зарекомендовал себя как уникальный мастер ранжирования механизированных, пехотных и кавалерийских атак, массированных огневых подавлений сильно укрепленных бастионов врага, а также других тактических новшеств.
Судьба подарила мне возможность, что называется, «снизу» восхищаться и частично претворять в жизнь стратегические замыслы двух выдающихся творцов военного искусства – К.К. Рокоссовского и И.Д. Черняховского, а точнее – руководимых ими соседствующих армий при взаимодействии во время разгрома Бобруйского котла. По детально согласованному плану была уничтожена и пленена сильная группировка вражеских войск (тридцать дивизий!), а в результате освобождены столица Советской Белоруссии и значительная часть территории республики.
– То есть фельдмаршал фон Буш, давний знакомец Черняховского, был крупно бит?
– Да, основательно. Я уже сказал, что за успехи в операции «Багратион» Ивану Даниловичу было вторично присвоено звание Героя Советского Союза, и он стал генералом армии. А вот фон Буша, отнюдь не с почетом, Гитлер отозвал в Берлин, назначив на его место фельдмаршала Моделя.
– Но он тоже не сдержал Черняховского?
– Какое там! Хотя новый германский командующий в срочном порядке подтянул все оперативные резервы, чтобы восстановить линию обороны, войска Черняховского продолжали стремительно двигаться вперед. И 13 июля 1944 года они освободили столицу Советской Литвы – город Вильнюс, а 17 августа первыми вышли на границу Восточной Пруссии.
– Восточно-Прусской операции суждено было стать последней во фронтовой биографии Черняховского. Что стоило бы о ней сказать?
– Сказать стоит много, и написано про нее немало в разных исследованиях и военных учебниках. Достаточно отметить хотя бы то, что здесь в составе групп германских армий «Центр» и «Север» было сосредоточено столько же войск, сколько их было у противника на Берлинском направлении. Особое значение придавал этой операции Верховный Главнокомандующий, а для гитлеровцев чрезвычайной задачей было отстоять невероятно укрепленный бастион пруссачества.
Так что на второй день штурма, начавшегося 13 января 1945 года, наши войска были контратакованы крупными силами противника, поддержанными тремястами танками и штурмовыми орудиями. Но Иван Данилович предпринял мудрый маневр, и на пятый день операции тактическая зона обороны врага была прорвана.
– Это начало, а впереди бои и бои… Горько, что уже не Черняховскому предстояло завершить разгром врага в его прусской цитадели. Вплотную подошли к крепости Кенигсберг, обложили ее с трех сторон…
– Знаете, мне хочется сейчас отойти от военных подробностей и затронуть другую сторону темы, которая приобрела нынче, прямо скажу, крайне болезненный характер. Для меня и, уверен, для вас – для многих! Скажу о памяти и беспамятстве, о совести и кощунстве. Об отношении к советским воинам со стороны тех, кого освободили они.
Напомню про памятник Черняховскому в Воронеже, о котором говорили вы. А ведь памятник этот перевезен сюда из Вильнюса, где в свое время был установлен. Войска Черняховского этот город освобождали. Причем вот что отмечу. Когда черняховцы вступили в Литву (где три года назад Иван Данилович начинал войну), командующий, чтобы сохранить от разрушения замечательный город, приказал не бомбить его и не обстреливать из тяжелых орудий. Вильнюс был взят в результате обходного маневра. И литовский народ выражал тогда полководцу безмерную признательность за это.
Но что произошло потом? Как только рухнул Советский Союз, начались покушения и на памятник, и на могилу Черняховского, который именно здесь был похоронен. Пришлось перевозить останки генерала в Москву, а памятник – в Воронеж. Какое горе, какая боль!
– А теперь и в польском городе Пененжно, который был немецким и, когда здесь погиб Черняховский, назывался Мельзак, националисты требуют снести памятник советскому герою. А ведь он погиб и за то, чтобы на этой земле, в этом городе люди говорили на польском языке…
– Вопиющее святотатство и полное попрание совести! С тем же мы сталкиваемся по отношению к памяти маршалов Толбухина, Конева, других советских полководцев и военачальников, так много сделавших для спасения народов в странах Восточной Европы, для сохранения их городов и памятников. Наши воины себя не щадили ради других, а в ответ – такая черная неблагодарность.
Выходит, фашизм кому-то милее и дороже. Недобитые эсэсовцы, новоявленные их последыши и лизоблюды бесчинствуют на Украине, демонстративно вышагивают по городам Прибалтики… Позор!
– Да еще чудовищно искажают, фальсифицируют благороднейший образ тех, кто сокрушил фашизм. Противопоставляя им внешне лощеных, а по сути бесчеловечных гитлеровских вояк. Кто же реально, спрашивается, истинные гуманисты?
– То, что на пряжках у фашистов значилось «С нами Бог», – такое сверхлицемерное прикрытие и вместе с тем кричащее разоблачение свирепой их жестокости, а подчас самого настоящего людоедства. И это «цивилизованные» из Европы…
Нет, подлинный гуманизм был на нашей стороне, и это как никогда проявилось в годину той страшнейшей войны. В образах наших советских полководцев – тоже.
Вот мы уже говорили немного, каким изумительным человеком по своим нравственным качествам был Иван Данилович Черняховский. А какая высокая внутренняя культура! Даже на фронте, в редкие минуты затишья и отдыха, его можно было застать за книгой. Он прекрасно разбирался в литературе и искусстве, великолепно играл на гитаре и пианино, отлично пел и мог даже дуэтом исполнять сложные оперные фрагменты со знаменитым солистом Большого театра Максимом Дормидонтовичем Михайловым. По инициативе командующего в его войсках был создан лучший фронтовой ансамбль песни и пляски…
– Да ведь и песни какие были у нас во время войны! Ничего подобного, даже близко, у фашистов не было.
– И не могло быть! Недаром пелось в знаменитой «Священной войне»:
Как два различных полюса,
Во всем враждебны мы.
За свет и мир мы боремся,
Они – за царство тьмы.
Советская страна и фашистская Германия – это действительно были два в корне различных полюса. А нынче их норовят уравнять! Сталина уравнивают с Гитлером, коммунизм – с фашизмом… Большее кощунство по отношению к нашей Великой Победе невозможно вообразить.
Войти с помощью соц. сетей: