Книга: О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном. Вирус ростовщичества как угроза человечеству
Назад: Глава 17 «Денежная революция»: введение и отмена золотого стандарта
Дальше: Часть 7. Либерализация, как высшая стадия развития «денежной цивилизации»

Глава 18

Формирование спроса на деньги – приоритетная задача ростовщиков

Двуединая задача ростовщиков

СНЯТИЕ РОСТОВЩИКАМИ всяких ограничений на эмиссию кредитных денег, однако, решало лишь половину задачи. В «рыночной экономике» самое сложное – не произвести, а реализовать. «Продукт», производимый ростовщиками, – кредитные деньги – также нуждается в спросе. Конечно, данный «продукт» в условиях «рыночной экономики», как мы показали выше, оказывается самым дефицитным («денег всегда не хватает»), и на него всегда существует повышенный спрос. Однако часто это лишь потенциальный спрос, так как желающие приобретать «продукт» ростовщиков оказываются явно неплатежеспособными, и/или у них нет достаточных залогов (обеспечений). Ростовщики в условиях обретенной ими после 1971 года «свободы» хотели бы видеть еще более высокий спрос на свой «продукт».

Впрочем, ростовщики всегда заботились о том, чтобы их «продукт» пользовался спросом. Как говорится, «под лежачий камень вода не течет». За достаточно длительную историю существования капитализма было создано и усовершенствовано много разных технологий формирования спроса на деньги, а проще говоря, «всучивания» кредитов. Работу с потенциальными «клиентами» ростовщики вели и продолжают вести одновременно по нескольким направлениям: физические лица (домашние хозяйства), корпоративные структуры разных отраслей (промышленность, торговля, строительство и т. п.), правительства своих и других стран (как развитых, так и развивающихся).

Ипотечные и потребительские кредиты как гениальный способ решения проблем ростовщиков

На «фронте» борьбы за кредитное закабаление физических лиц важнейшими методами являются: ипотечные кредиты, кредиты на приобретение автомобилей и других товаров длительного пользования, кредитов на обучение, кредитных карточек и т. п.

Чековые книжки, пластиковые карты, потребительские кредиты – «изобретения», нацеленные на то, чтобы сделать человека потребителем в первую очередь не товаров и услуг, а денег – «продукта», производимого ростовщиками. Об этих «изобретениях» мы специально говорить не будем, т. к. они хорошо описаны в любом учебнике по «экономике». Чаще всего их описание сопровождается комментариями, что эти инструменты кредита создают «серьезный вклад в дело прогресса человечества».

Обратим особое внимание на такое «изобретение» банкиров, как ипотечные кредиты, которые широко стали использоваться с начала прошлого века. Это «изобретение» – «мина замедленного действия», которая периодически «взрывается» то в одной, то в другой стране. Два года назад она «взорвалась» в Америке (так называемый «кризис ипотечного кредитования») и дала толчок началу мирового кризиса. Это «изобретение» до последнего времени подавалось средствами массовой информации и «профессиональными экономистами» как главный способ «решения жилищной проблемы» в условиях «рыночной экономики». На самом же деле это важнейший способ наращивания долговой пирамиды в «экономике» и решения ростовщиками своих «шкурных» проблем. До начала XX века жилищная проблема решалась другими, гораздо более простыми, понятными и безопасными для простого человека способами.

Предоставим слово современному английскому экономисту (без кавычек) М. Рауботаму, который в прошлом десятилетии об ипотечных кредитах писал следующее:

«Из-за больших сумм, вовлеченных в оборот, ипотека играет жизненно важную роль в обеспечении деньгами современной рыночной экономики. Дома являются наиболее дорогим товаром из потребительской корзины, и они, следовательно, являются тем товаром, нехватка денег на покупку которого наиболее чувствительна и очевидна. По этой же причине ипотека в высшей мере эффективна для создания и предложения денег остальной экономике. Жилищные ипотеки порождают большие суммы денег, а погашение их растягивается на долгие годы. Это означает, что создаются большие количества денег, которые будут обеспечивать экономику на протяжении многих лет. Деньги, созданные ипотекой, циркулируют в экономике, предоставляя средство обмена, которое позволяет осуществлять покупку и продажу менее дорогих товаров и услуг. Другими словами, ипотека “покрывает” до определенной степени имманентно присущий недостаток денег и выступает в качестве денежного предложения для остальной экономики. Таким образом, долгосрочная имущественная ипотека играет основную роль в финансовой экономике, базирующейся на долге…».

При этом создается лишь иллюзия, что ипотечные кредиты решают жилищную проблему. То, как происходит формирование этой иллюзии, тот же Рауботам объясняет на примере его родной страны – Великобритании:

«Мы провозглашаем себя демократическим обществом, базирующемся на праве собственности, но опыт говорит о совершенно ином. В 1963 г. примерно 3 млн домов находились в ипотеке (т. е. в залоге). К 1996 г. число объектов собственности, находящихся в ипотеке, увеличилось до 11 млн, что равнялось 45 % всего числа домов в стране. Иногда говорят, что благодаря ипотеке все большее число людей становится собственниками домов. Но это не так! Эти дома находятся в залоге, и вам не принадлежит дом, который является объектом ипотеки…

В Великобритании за последние 36 лет число так называемых владеющих жильцов (owner occupiers) неуклонно увеличивалось. В 1960 г. 42 % всего жилого фонда нации принадлежало владеющим жильцам (в отличие от жильцов, которые арендуют жилье, – В. К). В 1996 г. эта цифра уже равнялась 66 %. Именно этот устойчивый рост владеющих жильцов дал рождение популярной идее, что мы представляем собой общество собственников (property owing society). Но эта тенденция к покупке домов замаскировала драматическое сокращение числа настоящих домовладений и резкий рост задолженности по покупке домов (housing debt). За период с 1960 по 1996 гг. доля домов, находящихся в частном владении, которые были приобретены напрямую, без ипотеки, сократилась с 51 % в 1960 г. до 35 % в 1996. Несмотря на то, что в течение 36 лет выплачивали долги по ипотеке, доля домов, приобретавшихся напрямую, сокращалась! В то же время общее количество заложенных в ипотеке домов выросло с 3,3 млн до примерно 11 млн; при этом их доля в общем количестве домов выросла с 20 % до 50 %. Но еще более впечатляющим является рост задолженности тех, кто является как бы “домовладельцем”. В 1960 г. средняя величина непогашенной задолженности по ипотеке в расчете на один дом составляла 990 ф. ст. Это примерно соответствовало 1,1 средней заработной платы за год. К 1996 г. средний объем непогашенной ипотечной задолженности в расчете на один дом составлял 38 000 ф. ст., что равнялось примерно 2,0 средней заработной платы за год. Другими словами, нам принадлежит не только меньшая доля всех домов сегодня по сравнению с той долей, которая была 30 лет назад, и не только в 4 раза увеличилось число домов, находящихся под залогом, но также сегодня наша задолженность по ипотеке в относительном выражении (как пропорция по отношению к годовой заработной плате) стала почти вдвое выше. Вот что в практическом плане означает увеличение непогашенной задолженности по ипотеке с 3,5 млрд ф. ст. в 1963 г. до 411 млрд ф. ст. в 1996 г. (более чем в 117 раз)».

Факты и цифры по США, Германии, некоторым другим странам Западной Европы, Японии, которые Рауботам приводит в своей книге, показывают, что за пределами Великобритании задолженность по ипотеке еще более драматичная, и ни о каком «обществе собственников» говорить не приходится. Он отмечает общую для всех стран тенденцию: все большая часть жилого фонда оказывается заложенной, т. е. простые люди являются не хозяевами, а лишь жильцами, причем со все растущей задолженностью, для погашения которой уже не хватает жизни.

Так, в период 1970–1980 гг. доля жилого фонда, находящегося под залогом, в Германии возросла с 46 до 57 %; в Дании за 1965–1980 гг. – с 71 до 88 %. Что касается Японии, то там «сроки ипотеки стали столь растянуты, что завершать погашение долга нередко приходится наследникам и родственникам должника».

Некоторые эксперты до сих пор удивляются: как это американское государство «проспало» наступление ипотечного кризиса в 2007 году? А ведь ситуация была крайне напряженной еще по крайней мере за десять лет до наступления этих событий.

Как отмечает М. Рауботам, исследование, опубликованное в 1997 г. одной ведущей федеральной кредитной организацией, показало, что «сумма непогашенной ипотечной задолженности в США составила 4,2 трлн долл., т. е. имело место удвоение за десять лет. Примечательно, что за это время средние доходы в расчете на одно хозяйство (домовладение) выросли только на 1/3. Доля жилого фонда, оцениваемого по рыночной стоимости, находящегося под залогом по ипотеке, в США возросла с 36 % в 1967 г. до 48 % в 1997 г. В каждой из обследованных групп по уровню доходов росло число тех, кто не мог позволить себе ипотечный кредит даже на стандартных условиях рассрочки на 30 лет. В результате средний срок ипотечного кредита в США за указанный период увеличился с 22 до 27 лет; доля доходов семьи (после уплаты налогов), которая шла на уплату задолженности по ипотечному кредиту, выросла с 24 % до 33 %. Доля первого взноса для лиц, впервые покупающих дом, в общей стоимости дома за это время снизилась с 18 до 12 %, а для лиц, покупающих дом во второй раз, – с 31 до 25 %. Средний возраст американцев, в котором они начинают сделку по приобретению дома с использованием ипотеки, увеличился за указанные 30 лет с 28 до 32 лет».

Приведенные цифры проливают истинный свет на финансовое положение американцев, которые всю свою жизнь вынуждены работать на ростовщиков, передавая эту тяжелую обязанность своим детям и внукам. Уже давно в Америке наступили времена, когда в стандартной семье работают оба супруга, причем не редкость, когда американцу (американке) приходится по совместительству работать на двух работах.

В США постоянно стимулировался рост потребительских настроений посредством навязывания кредитов на покупку не только домов, но также товаров длительного пользования. В секторе домашних хозяйств наблюдалась устойчивая тенденция к снижению сбережений в доходах.

С конца 1950-х – начала 1960-х гг. до середины 1980-х гг. доля сбережений в доходах американских семей колебалась в диапазоне 8–12 %. После этого она начала быстро падать, достигнув в отдельные годы текущего десятилетия нулевого или даже отрицательного значения. Это означает, что личное потребление сегодня обеспечивается не только за счет доходов, но также в долг. Накопившийся в секторе домашних хозяйств долг сегодня тяжким бременем давит на семейные бюджеты. Если в конце 1950-х гг. отношение долга к годовому доходу американских семей было на уровне 50 %, то в текущем десятилетии оно перевалило за 100 %, а в настоящее время превышает 130 %.

Что означают эти тенденции? Они означают лишь то, что американский обыватель окончательно попался в «долговую ловушку»: ему нечем расплатиться с кредиторами, так как сбережений нет, а долги по отношению к доходам продолжают нарастать.

В период правления президента Рейгана в США происходила реализация политики так называемой «рейганомики». Делались попытки сократить дефицит федерального бюджета, а это означало, что должно было уменьшаться количество облигаций казначейства, предлагаемых денежному рынку. Чтобы как-то компенсировать сокращение темпов государственных заимствований, денежные власти США стали всячески стимулировать потребительское кредитование как способ создания спроса на «продукцию» ростовщиков. Правда, часть денег, которые получал американец, он направлял не на покупку автомобилей, компьютеров или стиральных машин, а на фондовый рынок. Не без помощи ростовщиков среднестатистический американец из «потребителя» стал превращаться в «спекулянта», или «игрока». Поэтому стоит уточнить: американское общество – это не только «общество потребления», но также – «общество спекуляций».

Технологии создания спроса на «услуги» ростовщиков со стороны государства

Теперь о «работе» ростовщиков по созданию «спроса» на кредиты со стороны государства. Многие «технологии» такой «работы» стары как мир. Речь идет лишь об их частичном усовершенствовании.

Один из древнейших способов создания «спроса» на «продукт» ростовщиков (деньги) со стороны государства – провоцирование военных конфликтов, войн, революций. Власти стран, которые оказываются перед лицом подобных «стихийных» бедствий, проявляют большую потребность в деньгах для:

• строительства оборонных заводов;

• закупок оружия, боеприпасов, продовольствия, медикаментов;

• выплаты жалованья военным;

• восстановления разрушенного хозяйства;

• выплаты репараций и контрибуций, и т. д. и т. п.

В этих ситуациях у властей не остается выбора, и они вынуждены соглашаться на любые условия ростовщиков.

Например, Россия в годы Первой мировой войны вынуждена была брать «военные» кредиты у своих «союзников», общий объем которых составил 7,7 млрд руб. Всего за четыре года войны Россия увеличила свою внешнюю задолженность (и без того очень большую) в 2,5 раза.

Впрочем, тема роли ростовщиков в подготовке и развязывании войн и других социальных «стихийных» событий и роли этих «стихийных» событий в обогащении ростовщиков крайне обширна, это – предмет специального разговора.

Особый вклад в создание технологий стимулирования спроса на деньги со стороны государства принадлежит английскому финансисту Джону М. Кейнсу. Он сделал «открытие»: государству не надо бояться дефицитов бюджетов и смело «закрывать» «бюджетные дыры» с помощью кредитов. Думаю, что «гениальный» Кейнс так и умер бы финансистом, «широко известным в узких кругах», если бы не был «раскручен» «благодарными» ростовщиками.

Сегодня банкиры научились «всучивать» кредиты экономически отсталым странам, – даже если те не собираются воевать со своими соседями. В современных условиях это не так сложно. Во-первых, нищета там неописуемая, и денег не хватает на самое необходимое. Во-вторых, коррупция там также неописуемая, и банкирам не составляет большой проблемы «уговорить» руководителей таких стран «принять» «экономическую помощь». В-третьих, для пущей «убедительности» банкирам помогают «продвигать» «экономическую помощь» чиновники из государственных ведомств и сотрудники международных организаций. То, что банкиры со своими «помощниками» «продвигают» в развивающиеся страны, западные СМИ обычно называют «помощью». Чаще всего это, однако, кредиты под процент. Если и случаются гранты и субсидии, то они используются для того, чтобы «расчищать» дорогу кредитам и займам.

Для того чтобы узнать, как выглядит на практике «экономическая помощь» отсталым странам, рекомендую почитать книгу Джона Перкинса «Исповедь экономического убийцы», которая уже выдержала несколько изданий в нашей стране. Позволю себе привести лишь одну обширную цитату из этой книги, чтобы читателю было понятно, кто такие «экономические убийцы» и о каких «банковских технологиях» идет речь в указанной книге: «Экономические убийцы (ЭУ) – это высокооплачиваемые профессионалы, которые выманивают у разных государств по всему миру триллионы долларов. Деньги, получаемые этими странами от Всемирного банка, Агентства США по международному развитию (USAID) и других оказывающих «помощь» организаций, они перекачивают в сейфы крупнейших корпораций и карманы нескольких богатейших семей, контролирующих мировые природные ресурсы. Они используют такие средства, как мошеннические манипуляции с финансовой отчетностью, подтасовки при выборах, взятки, вымогательство, секс и убийства. Они играют в старую как мир игру, приобретающую угрожающие размеры сейчас, во времена глобализации…

Как и члены мафиозных группировок, ЭУ делают “одолжения”. Такие одолжения принимают форму займов для развития инфраструктуры… Условием предоставления займа является то, что работы по этим проектам выполняют строительные и инженерные фирмы только из нашей страны (США – В.К.). Фактически большая часть средств так и не уходит за пределы США: деньги просто переводятся из банковских организаций в Вашингтоне в строительные организации в Нью-Йорке, Хьюстоне или Сан-Франциско.

Несмотря на то, что деньги возвращаются в корпорации – членам корпорократии (то есть к кредиторам), страна, получающая заем, обязана выплатить его назад с процентами. Если ЭУ превосходно справился со своим заданием, займы будут столь велики, что должник уже через несколько лет будет не способен выплачивать долг и окажется в ситуации дефолта. И вот тогда, подобно мафии, мы требуем себе шейлоковского “фунта живой плоти”. Таковой часто состоит из одной или нескольких позиций: страна должна голосовать по нашей указке в ООН, позволить разместить наши военные базы и допустить к драгоценным природным ресурсам, например, к нефти или к Панамскому каналу. Конечно, при этом должник по-прежнему остается должником, – и вот еще одна страна вошла в нашу империю».



Литература к главе 18.

1. Игры экономических убийц / Под ред. Хайата С. / Пер. с англ. – М.: Претекст, 2007.

2. Катасонов В. Ю. За кулисами международных финансов. – М.: Кислород, 2014.

3. Перкинс Д. Исповедь экономического убийцы / Пер. с англ. – М.: Pretext, 2005.

4. Перкинс Д. Тайная история американской империи. Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции / Пер. с англ. – М.: Альпина Бизнес Букс, 2008.

5. Хейфец Б. А. Кредитная история России: от Екатерины II до Путина. – М.: Эдиториал УРСС, 2001.

6. Rowbotham M. The Grip of Death. A Study of Modem Money, Debt Slavery and Destructive Economics. – Charlbury: Carpenter Publishers, 1998.

Назад: Глава 17 «Денежная революция»: введение и отмена золотого стандарта
Дальше: Часть 7. Либерализация, как высшая стадия развития «денежной цивилизации»