29

Коляска движется по улице, спускаясь по склону горы, и везет меня к гостинице, расположенной у основания.

При всех своих страданиях я не могу понять одну вещь.

Мне повезло, что я жива. Каллиас имел полное право отдать приказ о моей немедленной казни. Он мог бы повесить меня вместе с Васко и Зервас.

Но велел мне уйти.

Почему?

Зачем ему это делать?

На ум не приходит ни одна внятная причина.

От пейзажа за окном мне плохо. Он напоминает мне, как мы с Каллиасом вместе поехали на гору. Как я упала в него. Как он доверил мне свои секреты. Как оставался джентльменом, пока мы плавали.

Прошлой ночью он был совсем не джентльменом.

Мое сердце, кажется, разрывается снова, когда я вспоминаю наше время вместе. Его прикосновения и поцелуи. То, что он шептал мне в волосы.

Я действительно его полюбила.

Но он вырвал у меня признание силой. А когда я рассказала ему, как люблю его, рассмеялся мне в лицо.

Этот человек не Каллиас, которого я знаю.

Ехать еще минимум три часа, поэтому я стараюсь устроиться поудобнее, закидываю ноги на противоположное сиденье.

Он не может поступить так со мной. С нами.

Мы были идеальными половинками. Созданными друг для друга. Как правители. Как любовники. Нет никаких причин, почему нам нельзя быть вместе.

Сжимаю кулаки. Я должна заставить его увидеть это. Должна его убедить. Но стоит ли рисковать жизнью? Он поклялся, что убьет меня, если я вернусь.

Как я могу убедить его, что не хотела причинить ему вреда? Как могу убедить, что хочу жизнь, которую он для нас создал?

Мои плечи ослабевают, а руки разжимаются. Новая волна боли накрывает меня, когда я вижу на пальце кольцо Каллиаса, но затем мои глаза замечают что-то под ним.

Какое-то пятно испачкало мою ладонь. Я пытаюсь оттереть его о сиденье кареты. Кареты Каллиаса.

Оно не сходит.

Тру костяшками пальцев, и когда это тоже не помогает, смачиваю палец языком.

Бесполезно.

Я нерешительно подношу руку к носу.

До меня доносится аромат, который я уловила сквозь розы Леандра.

Я знаю этот запах. Откуда?

Мои руки. Они были в волосах Леандра, пока я его целовала.

Точно, волосы! Существует одно средство, которым дамы высветляют волосы. Пахнет точно так же.

Но зачем Леандру красить волосы?

Вспоминаю, как леди Зервас настаивала на том, что невиновна, что выйдет на свободу, когда настоящий убийца покажет себя.

Васко виновен. В этом я уверена, но мог ли он заставить своего племянника помогать ему?

Нет, Леандр никогда бы не стал. Зачем ему? Он был другом Каллиаса.

Он явился ко двору после смерти брата Каллиаса. Зачем Леандру вредить королю?

Но потом я вспоминаю, как он твердил, что я скоро вернусь во дворец к нему. И все же, зачем ему хотеть навредить Каллиасу?

Я смотрю вниз на пятно.

Он явился ко двору после смерти брата Каллиаса.

Когда мы с королем маскировались, чтобы пробраться к клуб, я заметила, как Каллиас в светлом парике похож на Леандра.

Что получит Леандр от смерти Каллиаса, если только…

Демоны!

– Поверните карету! – кричу я, и экипаж резко останавливается. Я почти улетаю на противоположное место.

– Миледи? – спрашивает кучер.

– Жизнь короля в опасности. Мы должны немедленно вернуться.

– Я… Я увожу вас. Приказ короля.

Я высовываюсь в окно, чтобы взглянуть на слугу.

– Как думаешь, что произойдет, когда король умрет, а я скажу совету, что ты мог это предотвратить?

Он все еще сомневается.

– У меня в кошельке пятьдесят некосов, – говорю я.

Он разворачивает лошадей, и мы несемся обратно на гору с головокружительной скоростью.

Я не знаю, что делаю.

Каллиас собирается убить меня. В ту же секунду, как увидит. Не так давно я бы без колебаний выбрала себя, даже если бы это означало смерть кого-то другого. И до сих пор выберу… если речь о ком-то, кроме Каллиаса.

Я ненавижу его.

Но люблю больше.

Ему нужно знать правду. Даже если он убьет меня за это. Ему нужно знать, кто убил его родителей. Не Зервас и не Леандр. Даже не Васко, но он явно как-то вовлечен. Я не совсем поняла все это.

Но я знаю достаточно.

Выскакиваю из кареты, как только мы снова добираемся до дворца. Проклинаю юбки, которые мешают бежать. Если бы я только надела сегодня штаны – но я не подумала, что придется бегать. Просто вспомнила, что Каллиас делал в последний раз, когда я носила юбки…

Солнце уже давно зашло; дворец тих, как гробница. Охранники следят за каждым входом, но я подозреваю, что им еще не сказали о моем предательстве. Никто не мешает мне войти, и, к счастью, я не замечаю тех троих, что доставили меня в библиотеку на суд короля.

Я задыхаюсь, когда добираюсь до коридора – нашего коридора.

– Король в своих покоях? – спрашиваю охранников на вахте.

– Нет, леди Статос. Он еще не ложился.

Мой голос превращается в рычание.

– Где он?

– Мы не назначены в его личную охрану. Я не знаю.

– Жизнь короля в опасности. Мне нужно знать, где он сейчас! – но крик не помогает. Это не даст им ответы, которые мне нужны.

Я поворачиваюсь и бегу вниз по лестнице. Когда слышу, как охранники идут следом, кричу в ответ:

– Нет, оставайтесь на месте, если он вернется. Не бросайте свои посты.

Где Каллиас засиделся так поздно? Если у него нет никаких встреч, куда он пойдет?

Он был в библиотеке в последний раз, когда я его видела, поэтому я пробираюсь туда. Но по наитию на полпути сворачиваю, вместо этого направляясь в гостиную королевы.

Комнату его матери.

Я проклинаю себя за свою глупость, когда не вижу охранников у дверей. Но что, если Каллиас отпустил своих?

Я врываюсь в комнату на полной скорости, дверь врезается в стену. Пара рук ловит меня, прежде чем я растягиваюсь на земле.

– Алессандра?

Выбираюсь из рук Каллиаса, вспомнив, как он обращался со мной, когда мы в последний раз видели друг друга.

– Ты жив!

Он смотрит на меня так, будто я сошла с ума.

– Да.

– Где твоя охрана? – тяжело выдыхаю я.

– Я дал им выходной. Учитывая, что все враги, включая тебя, пойманы, решил немного побыть без них. Неважно, что ты здесь делаешь? Я…

– Ты один? – перебиваю я.

– Нет, я тоже здесь. – Леандр выходит из ниши, в которой стоял. – Ты нас прервала. Что ты здесь делаешь?

Я поворачиваюсь к Каллиасу.

– Тебе нужно бежать. Сейчас же. Иди к своим охранникам. Найди любых, кто ближе всего.

– Почему? Собираешься снова попытаться убить меня? – спрашивает он с горьким сарказмом.

– Я никогда не пыталась тебя убить, и я не тот, кто представляет угрозу для твоей жизни. Он! – указываю на Леандра, чьи глаза расширяются от изумления.

– Что? – спрашивает Каллиас. – Леандр не помогал своему дяде. Он защитил меня от него, когда Икар пытался приблизиться ко мне после того, как я проглотил яд.

– Он не защищал тебя, – говорю я, когда меня осеняет. – Он использовал возможность прикоснуться к тебе. Ты призывал свои тени с тех пор, как вошел в эту комнату?

– Я не пробовал, и пока ты здесь, ничего не выйдет. А теперь уходи! – Каллиас хватает меня за руку, пытаясь вытащить.

– Он не тот, за кого себя выдает. У лорда Васко нет племянника!

Каллиас ослабляет хватку, и я освобождаю руку.

– О чем ты говоришь? – спрашивает он.

– У меня тот же вопрос, – говорит Леандр, и его голос теперь намного ближе.

Недолго думая, я встаю между двумя мужчинами, закрывая Каллиаса собой, как щитом. Даже когда замечаю меч, свисающий с бедра Леандра, я не колеблюсь.

– Посмотри на него, Каллиас. Посмотри на него внимательно. Ты его знаешь.

– Да. – Его голос звучит сзади меня. – Он мой лучший друг. Или был, пока я…

– Нет, ты знал его до этого. Тогда он выглядел немного по-другому, с такими же черными, как у тебя, волосами. Разум видит то, что хочет видеть, когда не может понять что-то еще. Твой брат умер, так как он мог вернуться замаскированным под кого-то еще?

Леандр – Ксантос – смотрит на меня, прищурившись.

– Что с тобой случилось? – спрашиваю я. – Тебя избили; это очевидно. Но зачем инсценировать свою смерть? Зачем возвращаться, убивать родителей и пытаться убить брата? Это не имеет смысла.

Ксантос смотрит через мою голову на Каллиаса.

– Я думаю, леди чувствует себя виноватой. Знаешь, она поцеловала меня этим вечером. После того, как ты ее отослал.

– Прекрати! – кричу я, чувствуя стыд и гнев одновременно. Но я не смею смотреть на Каллиаса. Я не могу оторвать глаз от Ксантоса – от угрозы. – Мне было больно, – говорю я в порядке объяснения. – Это меня не оправдывает, но помогло раскрыть предательство.

Я держу руку над головой пятном в сторону Каллиаса.

– Краска для волос. Она осталась у меня на ладони. Он пришел ко мне сразу после того, как ее использовал. Я думала, хочет меня проводить. А на самом деле – убедиться, что ты правда остаешься один, и никто не станет свидетелем убийства.

Комната замолкает.

– Нет, – наконец говорит Каллиас. – Нет, он не может быть Ксантосом. Я любил своего брата, но он был язвительным. Жестоким. А Леандр просто…

– Актер, – заканчиваю я. – Убийца под маской.

Опять тишина. Она тянется так долго, что я борюсь с искушением обернуться и прочитать лицо Каллиаса.

Затем моя спина холодеет, когда Каллиас отступает назад.

– Это ты.

Ксантос закатывает глаза.

– Отлично, Алессандра. Отлично сработано. – Он достает свой меч. – Я работал над этим четыре долгих года, а потом тебе приспичило все испортить.

– Ты все испортил, – указываю я на коричневую отметку.

– Я хотел забрать у моего брата последнюю вещь. Ему досталось все, что должно было быть моим. Королевство. Империя. Тени. Единственной вещью, которая действительно была его, оставалась ты, и я хотел забрать и тебя тоже.

Отступаю назад и чувствую, как рука Каллиаса ложится на мое плечо, притягивая ближе.

– Убийца в садах, – говорю я. – Он был там по твоему приказу.

Я видела Леандра прямо перед тем, как появился Каллиас. Не могу поверить, что не сложила два и два раньше.

– Он неделю прослужил лакеем, – отвечает Ксантос. – Мы просто ждали подходящего момента. Когда вокруг не будет охранников. Чтобы Каллиас отпустил свои тени.

– А письмо? – спрашиваю я. – Джентльменский клуб?

Ксантос качает головой.

– Нет, этим занимался Васко. Я бы никогда не согласился на такой глупый и запутанный план. Ему повезло, что он опознал там Каллиаса. К счастью, самого его в клубе не видели.

Тяжесть ложится на грудь.

– На балу я оставила тебя с ним на помосте. Просила приглядеть за другом!

– И он бы умер, если бы Петрос не увидел, как я его коснулся. Он решил, что это случайность, но приказал мне уйти, чтобы Каллиас мог исцелиться.

– Ксантос, – наконец говорит Каллиас, как будто все еще не может поверить в это, как будто не слышал ни одного нашего слова. – Что с тобой случилось? Почему ты не сказал мне, что это ты?

Я бы…

– Ты бы что? – огрызается Ксантос. – Оставил трон? Радостно отказался от титула? Мы оба знаем, что это невозможно. Не после того, как ты почувствовал вкус власти. Кроме того, я не мог раскрыться, пока мать и отец были живы. Пока ты жив, а потом никто не смог бы оспорить мои притязания на трон.

– О. – До меня наконец доходит. – У тебя нет дара. Тени. Твой отец не хотел, чтобы ты стал королем. Он стыдился тебя, не так ли?

Ксантос поднимает свой меч, и острие упирается мне в горло.

– Я бы помолчал на твоем месте.

– Оставь ее в покое, – велит Каллиас, убирая меня от меча. Он встает между мной и старшим братом. – Я не понимаю. Отец приказал тебя избить?

Ноздри Ксантоса расширяются, его лицо становится жестким.

– Он бил меня сам. Почти до смерти. Это было его намерением. Он оставил меня на обочине дороги, рядом с каретой, которую опрокинули его люди, чтобы это выглядело как несчастный случай. И затем ушел, ни капли не раскаиваясь.

– Вот тогда Васко нашел тебя, – говорю я.

– Когда он узнал, что сделал отец, он поклялся в верности мне. Истинному королю. Он позаботился обо мне. Помог мне замаскироваться, пообещал помочь мне вернуть трон. Мы наняли тех людей, чтобы они вошли во дворец и все перекрыли. Я убил отца еще до того, как он понял, что происходит. Это было слишком быстро. Сначала следовало избить его, как он бил меня. Но я знал, что у меня не так много времени.

Дыхание Каллиаса ускоряется.

– А мама? – спрашивает он, и его голос срывается.

– Я сомневался, не выступит ли она против. Убить ее было сложнее, но я знал, что так надо. Она уже начала подозревать, кто я такой.

Это уже чересчур. Каллиас бросается на Ксантоса, уклоняясь от меча и швыряя брата на пол. Клинок улетает в сторону, и я бегу за ним. Затем отступаю, наблюдая за двумя дерущимися мужчинами.

Каллиас ведет.

Он падает сверху Ксантоса, садится на него и впечатывает кулаками каждое слово.

– Она. Была. Моей. Матерью.

Ксантос бьет лбом по носу Каллиаса, отталкивает его, вырываясь из хватки младшего брата, и пинает его. Каллиас сгибается.

– Не думай, что ты один ее любил, – говорит Ксантос. Он автоматически теребит запонки, и я вспоминаю, что они в форме роз. Любимого цветка их матери. – Я чуть сам не умер, когда ее убил. Но ты? Тебя я убью с удовольствием.

Каллиас откатывается и успевает встать на ноги, но из его носа течет струйка крови.

Они снова сцепляются. Ныряют, наносят удары. Я ничего не могу сделать, только смотреть. Что если я задену мечом не того человека?

Может, побежать за охранниками?

Нет, если я не хочу, чтобы Ксантос выиграл бой.

– Как тебе понравилось мое право первородства, Каллиас? Возможность управлять советом? Жить в королевских покоях? Сидеть во главе обеденного стола?

– Да, – отвечает Каллиас. – Я бы никогда от этого не отказался. Не ради такого беспомощного, жалкого, мелочного слизняка, как ты.

Ксантос кричит, бросаясь на Каллиаса. Они кубарем катятся по полу, но на этот раз сверху оказывается Ксантос.

Он молотит брата по рту, левому глазу, горлу.

Ксантос убьет его, без сомнений.

Я делаю шаг вперед и приставляю меч к горлу Ксантоса.

– Отпусти его. Сейчас же.

Он игнорирует меня, пытается оттолкнуть меч, поэтому я позволяю лезвию вонзиться в его кожу, прочертив кровавую линию.

Это привлекает его внимание. Ксантос встает и пятится, пока не упирается спиной в стену.

– Отпусти меня, Алессандра! – кричит он.

– Нет.

– Он отправил тебя прочь! Сказал, что убьет тебя, если ты вернешься. – Ксантос слушал наш последний разговор? – Зачем ты его защищаешь?

Я пожимаю плечами.

– Просто хочется, правда. – Я вряд ли собираюсь снова исповедоваться там, где Каллиас меня слышит.

– Он тебя не хочет. Спасешь его – это ничего не изменит. Пусти. Ну же.

– Нет.

– Если хочешь остановить меня, придется убить. Я думаю, мы оба знаем, что ты на это не способна.

Когда он пытается двинуться, я позволяю кончику меча прорвать его кожу и погрузиться внутрь, до самой стены.

Глаза Ксантоса удивленно расширяются, а из его горла вырывается хрип. Кровь заполняет его дыхательные пути.

– Ты вообще меня не понимаешь, – говорю я. – Иначе бы знал, что я уже однажды убивала из-за любви.

Он обмякает, пригвожденный к стене, точно очередной жуткий гобелен. Мертвый.

Я поворачиваюсь к Каллиасу и обнаруживаю, что он наблюдает за мной с пола, пытаясь поймать фокус.

И затем бегу за охранниками.