22

Каллиас тащит нас двоих к выходу. Спускается на первый этаж и распахивает двери на улицу. Затем рявкает конюху привести наших лошадей.

– Эта стычка не случайность. Они хотели застать меня врасплох. Я не видел, кто меня коснулся. Слишком многие пытались помочь мне встать на ноги.

– Я думаю, что девушка, которой ты подарил розу, может быть в деле. Она уже раз столкнулась с нами, помнишь? Думаю… кто-то пытался заставить нас соприкоснуться.

Каллиас растопыривает перед собой пальцы правой руки, и вокруг появляются тени.

– Это была не ты. Я все еще могу использовать их рядом с тобой. С ударом головами нам повезло, но…

– Теперь ты уязвим. Кто бы ни послал этого убийцу, он попытается снова. Теперь, когда они знают, что ты осязаем в их присутствии.

Наконец приводят лошадей, и Каллиас закидывает меня на мою, прежде чем вскочить на свою, даже не удосужившись бросить мальчику монету.

Лишь отъехав от «Доусон», Каллиас, наконец, замедляет галоп, и я его догоняю.

– Я был прав, – наконец говорит Каллиас. – Не слуга убил моих родителей. И хочет, чтобы я умер. Только дворянин мог войти в этот клуб. Я не видел никого знакомого. А ты?

– Нет. Они могли быть в гриме, как и мы.

Каллиас снимает с лица парик и бороду, а затем бросает их на камни у ног наших лошадей.

– Не то чтобы от маскировки был прок. Нас все равно заметили, – вздыхает он. – Я должен был тебя послушать. Нам вообще не следовало туда идти. Недели не пройдет, как я умру.

– Тише, – огрызаюсь я. – Совершенно обычные смертные короли прекрасно доживают до преклонных лет. Ты просто привык к защите. Нужно просто принять меры предосторожности. Больше охранников во дворце. И отбери личную охрану из лучших солдат, чтобы ходили за тобой, куда бы ты ни пошел.

– Это не спасло моего отца.

– Твой отец не ждал удара в своем собственном дворце. Ты ждешь. Когда мы вернемся, ты подготовишься. И не позволяй Кайзеру выбирать охрану. Если он замешан, то не возьмет лучших кандидатов. Сам найди людей для этой работы.

Каллиас ничего не говорит в ответ.

– Не хочу больше слышать, что ты смиришься со смертью. Да, ты мишень. Такова участь королей. Но ты не дурак и не умрешь, пока я рядом. Ясно?

Улыбка на его лице прогоняет скорбь.

– Если ты так желаешь.

– Желаю.

– Что ж, дама всегда должна получать то, что хочет.

Во дворце Каллиас проводит меня в мою комнату. Он обещает срочно принять меры для своей безопасности.

– Да уж пожалуйста, – говорю я. – Я не собираюсь терять своего лучшего друга.

Каллиас открывает рот. Закрывает. Затем:

– Мы с тобой играем в очень опасную игру.

Я снимаю парик и встряхиваю настоящие волосы.

– Всего лишь небольшое переодевание. И падение. Ничего опасного, – заверяю я с улыбкой.

Глаза Каллиаса жадно впиваются в меня.

– Я говорил не о сегодняшнем приключении. – Его взгляд на мгновение опускается на мои губы, затем король разворачивается и уходит.

Открыв глаза на следующее утро, я ощущаю необычайный прилив счастья. Смущенная, пытаюсь понять, в чем дело.

Возможно, мне приснился приятный сон.

В памяти всплывает лицо Каллиаса, и все мое тело вспыхивает. Да, мне снился он. Мы наконец-то сблизились физически. Но когда пытаюсь вспомнить детали – где именно он ко мне прикоснулся, где поцеловал, где игриво прикусил кожу – ничего не нахожу. Только тени. И разочарование пересиливает чувство счастья.

Откидываю голову обратно на подушку. Что со мной?

Я не люблю короля. Он просто средство для достижения цели. И хотя я буду очень рада консумировать наш брак, Каллиас мне больше ничем не пригодится.

Мне все равно, если он заставляет меня смеяться. Или если иногда, кажется, знает меня лучше, чем я сама. И кого вообще волнует, что он идеален?

Эти мысли не помогают.

Горничная набирает мне ванну и, к счастью, не задает никаких вопросов, когда смывает сигаретную вонь с моих волос. Одевшись и приведя себя в порядок, я определяюсь с планом.

Мне нужно что-то сделать, чтобы напомнить себе, почему я здесь.

У старой карги, что служит королевской целительницей, наверняка куча целебных трав в кладовой. Я возьму необходимые ингредиенты, чтобы отравить Каллиаса, когда придет время.

Некоторое время спустя я возвращаюсь в свои комнаты. В моем кармане флакон с дистиллированным миналеном – растением родом из Пегаи. Отчего бы не воспользоваться легендой прошлого убийцы.

Немного успокаиваюсь и чувствую большую решимость выполнить задачу.

Когда я прохожу мимо окна, что-то привлекает мое внимание. Снаружи идет Каллиас в окружении небольшого отряда мужчин. Тени бушуют вокруг него в полную силу. Но даже не видя его лица, я ощущаю, как мое сердце замирает.

Этот человек дает мне то, чего я прошу. Находит для меня время, когда так ужасно занят, управляя шестью королевствами. Берет меня с собой на опасные вылазки, потому что доверяет мне. Человек, который равен мне по уму в искусстве плетения интриг. Кто ценит мое мнение и осуществляет мои идеи по отлову бандитов и предателей.

Человек, который заставляет мою кровь бурлить, даже не касаясь меня. Кто может согреть мое сердце одним взглядом.

Внезапно предательский флакон в кармане становится тяжелее, чем мешок с камнями. Я тороплюсь в свою комнату и бросаю его в самые глубокие ниши гардероба.

Я больше не понимаю, что делаю. Но одно знаю точно.

Только мне решать, когда Каллиас Махерас, король шести царств, умрет.

В тот день я не сижу с Каллиасом за обедом. Вместо этого я втискиваюсь в кресло рядом с Родой, прежде чем другая леди успевает его занять. Упомянутая дама бросает на меня оскорбленный взгляд, но я ее игнорирую. Подобно тому, как игнорирую жар на моем лице – несомненно, результат взгляда, который бросает на меня Каллиас. Он увидел, как я целенаправленно пошла туда. И, к счастью, не требует, чтобы я присоединилась к нему. Возможно, понимает, что мне нужно немного свободы.

Может быть, эта свобода все наладит.

– Ты сегодня не сидишь с королем? – спрашивает Рода, глядя на свободное место справа от Каллиаса.

– Я хочу посидеть с подругой. Это преступление?

Рода смотрит на меня с сомнением.

– Вы с Каллиасом поругались?

– Нет. – Прежде чем она успевает задать еще вопрос, добавляю: – Я бы предпочла не говорить об этом.

– Хорошо.

Слуга Роды, Гален, бежит к ней и кладет салфетку ей на колени. Заодно делает то же самое для меня, прежде чем подходит кто-то другой.

– Спасибо, Гален, – говорю я.

– Всегда пожалуйста, миледи.

Затем он возвращается к своему месту у стены, но я позволяю своему взгляду задержаться на Галене еще мгновение.

Он смотрит на Роду. Не как внимательный слуга, желающий угодить. А как мужчина смотрит на женщину, которую хочет.

Я заметила это раньше и до сих пор не могу поверить, насколько слепа Рода.

Гоню эту мысль, замечаю новых охранников у каждого выхода из комнаты. Хорошо. Однако Каллиас до сих пор скрыт тенями, значит, тот, кто прикоснулся к нему у Доусон, сейчас не с нами.

Я поворачиваюсь к нему спиной и замечаю всех пятерых членов совета. Каллиас ловит мой взгляд, когда я смотрю назад.

Да, не они, безмолвно говорит он.

Но, возможно, они приказали кому-то к нему прикоснуться. Проститутке или другому дворянину, не живущему здесь. Тому, кого никогда не подозревали, потому что он не был замешан. До сих пор.

Пока кто-то при дворе Каллиаса не предложил то, перед чем невозможно устоять. Ради чего есть смысл пойти на измену. А может, человек сам ничего не знает.

Каллиас был замаскирован. Заговорщики могли просто попросить кого-то с ним столкнуться. Прикоснуться к нему. Да, странная просьба. Но, если хорошо заплатить, люди не будут задавать вопросы.

– Где Гестия? – спрашиваю я, когда мне подают обед.

– Ты ее не заметила? – Рода кивает куда-то дальше.

Мои глаза расширяются. Я искала кого-то в пурпурном, потому что именно этот цвет я носила вчера. Но Гестия одета в кремовое платье, которое прекрасно оттеняет ее кожу. Она сидит рядом с лордом Паулосом.

– Так понимаю, все хорошо.

– Полагаю, да. Она кажется счастливой. Теперь у вас обеих по кавалеру, а мне сидеть одной за столом до конца жизни.

– Чепуха, – говорю я, поднося к губам ложку супа. – Ты тоже найдешь себе пару, Рода. Это просто вопрос времени. Как насчет Рубена?

– Он же недавно был помолвлен с Мелитой.

– И что? Больше нет.

– Не имеет значения. Я не думаю, что он мне подходит. Разве ты не видела, как он обращался с Мелитой? Я не терплю такое отношение.

– С тобой бы он так не стал, – протестую я. – Он тебя обожает!

– Нет. Я не думаю, что мы подходим друг другу.

– А как насчет Петроса? Ему нравятся и дамы, и кавалеры.

– Придворные слишком к нему липнут. Я стану ревновать.

– Но он никогда не предаст твое доверие, ни физически, ни иначе.

– Я бы все равно стала ревновать.

– Тогда как насчет Леандра? – спрашиваю я.

Она выгибает бровь.

– Собираешься перечислить всех, кого знаешь? Я думала, у тебя с Леандром может что-то получиться, если король тебя расстроит.

Как будто чувствуя, что мы говорим о нем, Леандр поднимает взгляд от стола. Видит, что я смотрю на него, и тепло улыбается.

– Красноречиво, – замечает Рода. – Не хочу кавалера, который уже сражен тобой.

Я усмехаюсь, понимая, что она оставила мне идеальную лазейку.

– Тогда пора обратить внимание на того, кто сражен тобой.

Рода многозначительно оглядывает комнату.

– Кто?

– Он не за столами. Он у стены.

Она мгновенно вычисляет мужчину.

– Ты про Галена?

– Он влюблен в тебя, Рода. Ты проводишь с ним большую часть своего времени; конечно же ты это заметила?

Она задумчиво поджимает губы, словно проигрывая в уме каждое слово, которым когда-либо с ним делилась.

– Он мой слуга. Простолюдин.

Верно, и если бы речь шла обо мне, это означало бы, что он ниже моего внимания. Но Рода совсем не похожа на меня.

– Я никогда не думала, что тебя тревожат классовые различия, особенно, как ты сама сказала, что тебе не нужно вступать в брак из-за денег или титула. Кроме того, твоя система рейтинга основана на внешности, манерах и индивидуальности. Про титул речи не было. А Гален для тебя пятнадцать баллов, Рода. По твоей же логике, тебе следовало бы уже его схватить.

– Я… – Ее голос стихает, она задумчиво смотрит на Галена у стены.

– Просто пригласи его на мой бал. Подбери одежду. Скажи, мол, хочешь отблагодарить за преданность. У тебя может случиться ни к чему не обязывающая ночь, увидишь его в новом свете. Необязательно выходить за него замуж, чтобы повеселиться.

Я не слишком ее убедила.

– Если ты его не пригласишь, – угрожаю, – я сама позову.

Она бросает на меня короткий взгляд, прежде чем сосредоточиться на еде. Но я вижу, что заронила семя сомнения в ее разум. Просто нужно подождать, пока оно даст плоды.

Я не говорю больше ни слова о Галене, пока мы сидим в гостиной в тот день. Уже закончив свой последний наряд, я в тишине работаю над своим платьем для предстоящего бала. Гестия радует всю комнату новостями, насколько романтичным и восхитительным является ее лорд Паулос.

– Мы довольно много играем в карты, – говорит она. – Мне нравится, как он бросает мне вызов. И знаешь что? Обычно он каждый раз курил сигару, но я, наконец, созналась, насколько сильно ненавижу запах табака. С тех пор он не курит. Сказал, – она делает паузу и резко понижает голос, – что не хочет отдавать пеплом, когда мы поцелуемся в первый раз, раз я так ненавижу запах. Ты когда-нибудь слышала что-то более романтичное?

– Как думаешь, когда он наконец тебя поцелует? – спрашивает Рода.

– Не знаю! Могу предположить, что в ближайшее время, раз бросил эту ужасную привычку.

Я возвращаюсь в свои комнаты и пытаюсь решить, чем заняться до обеда. Возможно, мне стоит проведать Рубена, Петроса и Леандра. Давно мы с ними не общались. Я не видела Рубена с тех пор, как вытащила его из брака с Мелитой.

Закрываю дверь в свои комнаты, не оглядев должным образом коридор. Наверное, поэтому Леандр застает меня врасплох.

Прижимаю руку к сердцу.

– Больше так не пугай.

– Прости! Я думал, ты меня видела.

Я отмахиваюсь от его извинений и кладу ключ от своей комнаты в карман платья.

– На самом деле я хотела поискать тебя и твоих друзей. Думала посмотреть, чем вы сегодня заняты. У меня никаких планов на день.

– Рад слышать. Я надеялся поговорить с тобой. – Он опускает голову, как будто вдруг застеснялся. Это довольно странно для Леандра, ведь он, как правило, настолько самоуверен, что удивительно, как еще не лопается от гордости.

Я наклоняюсь, ловлю его взгляд и снова поднимаю голову.

– Насчет чего?

– Можем ли мы поговорить у тебя?

Не знаю почему, но у меня отчетливое чувство, что я не должна приглашать его в мои комнаты. Дело не в том, что я боюсь оставаться с ним наедине, но думаю, лучше поговорить на нейтральной территории.

– Мы здесь одни, – уклончиво говорю я. – Продолжай.

Если он уязвлен моим косвенным отказом, то не показывает виду.

– Я получил твое приглашение на бал. И очень хочу прийти. Я подумал спросить, что ты наденешь, чтобы мы совпали.

– Мы не можем совпасть, – игриво упрекаю я. – Как это будет выглядеть?

– Как будто я без ума от тебя, – говорит он, но слишком серьезно.

– Нет, будто я женщина, чье внимание слишком легко получить.

– Это неважно, если ты согласишься стать моей…

– Леандр…

– Нет, позволь мне закончить, Алессандра. Знаю, я часто шучу, но уверяю, сейчас говорю серьезно. Я одурманен тобой. И я не хочу быть запасным вариантом. Не хочу быть тем, к кому ты приходишь, когда Каллиас тебя гонит. Я хочу быть твоим главным выбором. Возможно, я никогда не давал это понять. Ты мне нравишься, и если позволишь, я знаю, что смогу тебя полюбить. Мой титул не столь громок, как у Каллиаса, мой карман не настолько глубок, а мое состояние не настолько велико. Но мое сердце больше, Алессандра. И я буду любить тебя, как женщину, которую нужно любить. Я не буду прятаться за тенями. Я не буду любить тебя издалека. Я не буду принимать только часть тебя. Я хочу тебя всю. Разум, тело, душу. Я хочу быть с тобой. Всегда. Я склонен прятаться за юмором, но не в этот раз. Не с тобой. Ты мне нужна. Ты единственная женщина при дворе, которая меня интересует, и я бы сделал тебя своей, если бы ты согласилась. – Он вздыхает. – Я не ожидаю, что ты ответишь сейчас. Я неделями все обдумывал. А у тебя не было и минуты, но я надеюсь, что ты уделишь мне внимание.

Он поворачивается, как будто собирается уйти, но, понимая, что еще не закончил, тянется к моим пальцам. Смотрит на меня, стягивает мою перчатку, медленно, каждый палец по очереди. Поцелуй, который он мне дарит, не мягкий, не нежный. Но целеустремленный, долгий и полный страсти.

Это напоминание, что он может дотронуться до меня. Он прикоснется ко мне, если я выберу его, а Каллиас этого не может.

Не стану лгать, ощущение восхитительное, но на том и все. Кожа касается кожи. Мои чувства к Леандру не настолько глубоки.

– Ты всегда был мне хорошим другом, – говорю я, когда наконец он отпускает мою руку. – Я дорожила нашими встречами. И знаю, что если бы выбрала тебя, то была бы… – Не то чтобы счастлива. Довольна, пожалуй. Какое-то время. – Это был бы умный брак. Я знаю, что ты всегда добрый и веселый. Твое предложение весьма соблазнительно, ведь ты можешь дать мне то, чего он не даст.

Его лицо печально.

– Но?..

Ох, как больно. Что я делаю? Не в моих привычках жалеть. Особенно мужчин. Но несправедливо так поступать с ним. Дать ложную надежду.

– Но, – говорю я, – я уже пообещала ему остаться с ним. Несправедливо делать вид, что мои намерения могут измениться. – Нет необходимости уточнять, о ком речь, и кажется неправильным произносить имя другого человека вслух, когда Леандр только что признался мне в любви.

– Он никогда тебя не полюбит, – говорит он. Не зло, просто констатирует факт. – Никогда не женится на тебе, не прикоснется и не будет с тобой всеми способами, которые ты заслуживаешь. Что ты планируешь? Вечную полужизнь?

Я внезапно осознаю то, что да, предпочла бы такую жизнь. Пользоваться доверием и дружбой Каллиаса, помогать ему управлять королевством, не имея никакой реальной власти, внимание короля, – я бы предпочла все это браку с человеком, который просто даст мне драгоценности, потому что ему нравится, что я делаю с ним в постели.

Конечно, с Леандром было бы не так. Он бы меня любил, но я не могу так с ним поступить. Леандр всегда был так добр ко мне.

– Мне судить, что делать со своей жизнью, – говорю я. – И я сказала тебе свое решение.

Леандр кивает.

– Ты его любишь?

Конечно нет, думаю я. Я не позволяю себе такое ребячество, как любовь. Любовь превратила меня в убийцу. Сломала на некоторое время. Мне пришлось собирать себя заново.

Но между королем и мной что-то зреет.

– Не знаю, – шепчу я.

И либо этого достаточно, либо Леандр сам видит правду, но он низко кланяется, извиняется и уходит.

Я обнимаю себя, опечаленная переменой.

Но когда возвращаюсь в свою комнату, думая немного пострадать в тишине, замечаю, как сквозь стену, отделяющую меня от покоев Каллиаса, исчезает слабый завиток тени. Такой бледный, что поначалу я думаю, будто мне показалось.

Но если нет, я не могу решить, хорошо ли это или плохо, что Каллиас нас подслушал.