Глава 27

Луна

Я понимала, что сейчас будет. По взгляду принца, по скользнувшей на твёрдых губах улыбке. И от одной мысли сердце стучало чаще, а по телу будто пробегали маленькие молнии. Позволив Эсфиру увлечь меня в спальню, я прыгала в пропасть. Зная, что нам никогда не быть вместе, что мы из разных миров, всё равно шла за ним.

И дело не в обещаниях, не в шансе спрятать дочку от стражей… Мы сейчас находились среди них, в самом эпицентре, и раскрытие Наи вопрос времени.

Я поверила Эсфиру и полностью отдалась ему. Сердцем уже много – много лет назад. Душой с момента, когда он раскрыл свою тайну. Уверенностью в нём как в лучшем претенденте на трон – сразу как увидела не стремление захватить власть, а желание служить империи.

Этого мужчину воспитывали не так, как я себе представляла. Не так, как думали мои подруги. Мы считали, что звёздный принц чем – то похож на самого популярного мальчика в школе, только в масштабах Вселенной, а оказалось – это солдат. Такой же страж, как другие. Эсфир с рождения не думал о себе, а готовился защищать закон. Желал изменить жизнь людей к лучшему.

Наблюдая за Эсфиром, слушая его признания, узнавая его боль и страхи, я полностью поменяла своё мнение о звёздном принце. И, как ни грустно, ещё сильнее влюбилась в него. Совершенно потеряла голову и была готова последовать не только на корабль стражей, но и в императорскую лабораторию.

Я совсем пропала.

Эсфир положил ладонь на приборную панель, и тихий шелест, сопровождаемый темнотой, отрезал спальню от смежной комнаты. Майор сказал правду – в его каюте стояла настоящая двуспальная кровать, от вида которой у меня по телу побежали мурашки. Стены чуть светились, разгоняя мглу и обрисовывая черты самого прекрасного мужчины в мире. Для меня лучшего во всей Вселенной!

Эсфир с улыбкой смотрел на меня.

Я подняла руку и провела кончиками пальцев по тёмным дренам на его шее. Едва дыша, опустилась ниже, выводя замысловатые узоры на груди принца. Эсфир притянул меня к себе и, накрыв губы своими, твёрдыми и настойчивыми, очаровал жадным поцелуем. Погружаясь в пучину сладостного удовольствия, такого заветного и долгожданного, я с отчаянием вцепилась в мужские плечи, будто единственное, что имело значение, – это мой звёздный принц.

Он гладил меня по волосам, проводил горячей ладонью по спине и, оставляя обжигающий след жарких поцелуев на шее, медленно тянул к кровати. Толкнув меня в её мягкость, неторопливо накрыл своим телом. Ощущая на себе приятную, желанную тяжесть, я едва могла дышать.

Движения Эсфира, сильные, но осторожные, завораживали, умелые прикосновения сводили с ума и доводили до исступления, нежные поцелуи возносили на головокружительные высоты наслаждения. Всё, что я представляла до этого дня, не шло ни в какое сравнение с умопомрачительной сладкой реальностью. Я едва не теряла сознание от удовольствия, в которое погрузил меня мой любимый принц.

Я шептала нежности, умоляла не останавливаться, а Эсфир в ответ лишь улыбался. Глаза его потемнели от страсти, голос приобрёл вызывающую мурашки хриптцу.

– Я твой киборг, моя Луна! Исполню любой твой приказ, кроме одного, – я никогда тебя не отпущу. Моя обязанность – доставить хозяйке удовольствие.

Я стонала, впивалась в его спину ногтями, и когда уже казалось, что мир рассыплется на куски, Эсфир снова был готов… Понимая, что принц не шутит и может довести меня ласками до безумия, а сам даже не запыхается, я взмолилась о пощаде. Не в силах принимать столько острого блаженства, уже не могла и пошевелиться.

– Эсфир, я на грани…

И, уткнувшись лбом, покрытым любовным потом, в его обнажённую грудь, кажется, потеряла сознание. Или уснула. Очнулась уже утром, когда в дверь вовсю колотили.

– Мама! Мамочка!

Подскочив, я запуталась в покрывале и упала бы, не подхвати меня Эсфир. Он осмотрел меня обнажённую, и глаза его вновь заблестели от вожделения.

– Ты прекрасна…

– Дочь, – пыталась вырваться я. – Наи зовёт меня. Ей, наверное, снова приснилось что – то страшное.

– Тише, – поцеловал меня принц и, отстранившись, на миг прикрыл веки. Я не знала, что он делает, но груди что – то словно коснулось. Всего миг, будто крыло бабочки задело душу, и Эсфир уже смотрел на меня. – Всё в порядке. Тим каким – то чудом забрался внутрь дивана и мяукает там. Наи переживает, что кот застрял.

Он отпустил меня и, поднявшись, принялся одеваться. Я втянула носом воздух и застыла, любуясь мужским поджарым телом и рисунком дрен на оливковой коже. Не в силах ни отвести взгляда, ни двинуться, прошептала:

– Надо спасать кота…

– Будет сделано, моя Луна! – отдал мне честь принц и двинулся к выходу. У двери обернулся и подмигнул: – Жаль, что ночь такая короткая.

Покраснев, я натянула одеяло до подбородка, чтобы дочка не увидела. И лишь когда Эсфир вышел, смогла перевести дыхание. Ещё осознавая, что мы перешли грань, принялась собирать свою одежду.

Счастье заползало в сердце медленно, словно змея, и свернулось кольцами на страже моей любви. Звёздный принц, наследник трона императора, стал моим мужчиной! Пусть не первым, но навсегда единственным. И какой бы курс ни взял корабль моей судьбы, я всегда буду любить этого человека.

Тот, кто увидел свет путеводной звезды, никогда не заблудится в сомнениях.

Глава 28

Эсфир

Пока я помогал Наи выудить очумевшее от страха животное из недр дивана, пришёл Нисим. Он вручил девочке невесть откуда взявшуюся коробку с игрушками и увлёк меня к приборной панели.

– Мой император, – слегка поклонился он. – Могу я узнать ваш план, чтобы следовать за вами до самого конца?

– Мне нужно проникнуть в сенат, – признался я. – Не уверен, что это будет легко.

– Судя по информации от Гелиха, это будет почти невозможно, – тихо сообщил он. – Патруль усилен, стражи получили приказ стрелять на поражение.

– От кого? – тут же спросил я.

– Сенат, – пожал плечами майор. – Пока у нас официально не коронован император, всем заправляет сенат.

– То есть тот, кто не показывает своё лицо, – мрачно подытожил я, – но обладает достаточной властью, чтобы получить большинство голосов. Как бы выяснить имя моего противника?

– Гелих считает, что узнать это не получится, – поморщился Нисим. – Либо он под защитой потомка фарисов, либо сам несёт ген этой расы. Иначе трудно представить, как ему удалось убить императора.

– Фарис никогда бы не пошёл на убийство лидера, – возразил я.

– Даже ради своей стаи? – выгнул бровь наставник.

Я промолчал: это было маловероятно, но всё же нельзя списывать со счетов безумно влюблённого фариса. Чувства у этой расы на первом месте, и одержимость парой действительно может пересилить долг.

– Тогда это быстро выяснится, – наконец‚ отозвался я. – Представитель этой расы не вынесет вины и покается.

– Нет, если его тоже убьют. Или же он не имеет права голоса. Допустим…

– Находится в императорской лаборатории, – холодно закончил я. – То есть я правильно понимаю, что Гелих обвиняет свою сестру?

– Подозревает, – осторожно поправил Нисим. – И я уверен, что и вы думали об этом же.

– Эсфир, – подбежала ко мне Наи. Протянула кота и заявила: – Тим хочет есть!

– Простите, – смутился Нисим. – Я забыл о том, что вам нужно позавтракать.

– Уверен, ты и о своём завтраке не вспомнил, – отмахнулся я. – Да и глаз наверняка ночью не сомкнул.

– На нашей стороне триста восемнадцать стражей, – отчитался майор. – Двенадцать членов сената пойдут за вами и за порог смерти!

– То есть половина, – задумчиво кивнул я.

Майор поклонился и вышел, а к нам присоединилась Луна.

– Прости, я невольно подслушала, – смущённо извинилась она. – Сестра твоего дяди… Это же твоя мать?

– Бывшая жена императора, – сухо указал я. – И женщина, которая меня родила. Матерью её трудно назвать.

– Мама всегда остаётся матерью своему ребёнку‚– с мягкой улыбкой Луна притянула к себе Наи.

– Не стоит мерить других людей по себе, – ещё холоднее возразил я. – Эта женщина за всю жизнь от силы три раза разговаривала со мной. И каждый раз исключительно по делам империи. Гелих человечнее, чем она.

– Разве можно так отзываться о матери? – едва слышно пожурила меня Луна.

– Можно, если она руководит императорской лабораторией, – нахмурился я. – Не входит в сенат, но имеет звание адмирала.

– Ты думаешь, что она устроила переворот? – отпустив дочь, подошла ко мне Луна. Помотала головой и добавила: —Мне кажется, это не имеет смысла.

– Члены сената не могут заявить право на трон, – убеждал я не Луну, а самого себя. – Фарис при лаборатории есть, и это личный помощник Селезии.

– Но… – Луна обхватила мою ладонь своими прохладными пальчиками и заглянула в лицо. – Она учёный, а не политик. Зачем ей убивать императора? И отца своего ребёнка.

– Ты слишком много значения придаёшь слову «семья», – отступил я и горько скривился: – Могла бы и понять, что для многих это пустой звук. Например, для твоего Вика.

Луна вдохнула, чтобы возразить, но лишь поджала губы и отвернулась, скрывая под опущенными ресницами заблестевшие влагой глаза.

Хратс! Зачем я это сказал? Но не объяснять же, что даже император не доверял жене, ведь Селезия была готова ставить опыты над собственным ребёнком! Да и отец поступил не лучше, вживив мне дрены, пусть и для того, чтобы скрыть мой дар.

Луне не понять, что ощущает ребёнок, которому не повезло с родителями. У которого и детства толком не было. О своих папе и маме, которые остались на планете Земля, она отзывалась с нежностью, да и с Наи невероятно заботлива, добра и терпелива.

Может, потому я и тянусь к этой женщине. Чтобы ощутить тепло человеческого сердца, немного отдохнуть от бремени долга и ответственности. Насладиться нежностью и безусловной любовью, окунуться в восхищение, напитаться этим, перед тем как шагнуть к вожделенному трону.

У его подножия нет слова «просто», нет места человечности, а есть лишь закон. С момента, когда я стану императором, мне придётся забыть о глупом желании обрести семью и стать счастливым. Забыть о мечте, которая ворвалась в мою жизнь вместе с невероятной женщиной и её удивительной дочерью.

Я взял Луну за руку и, притянув к себе, зарылся лицом в мягкие волосы.

– Селезия всегда была жёсткой и непримиримой, – шепнул я. – Обладая железной волей, холодным разумом и высоким происхождением, жена императора могла бы и раньше захватить трон, но не сделала ни единой попытки. Мне казалось, ей не интересна власть. Но, как уже говорил, я толком не знаю эту женщину. Я поделился своим опасением, Селезия опасный противник. Тем более теперь, когда отца нет в живых. Даже если она не причастна к его гибели, сделает всё, чтобы я не стал императором. Потому что знает, что первым делом я устраню лабораторию.

Луна молча обняла меня и, прильнув, вздохнула. Я был благодарен за эту молчаливую поддержку. Сколько бы ни было отмеряно нам судьбой, я постараюсь удержать её рядом. Потому что лишь с ней я ощутил себя по – настоящему живым. Познал страх посмотреть в её глаза и вместо обожания однажды увидеть ледяное безразличие, с которым мать смотрела на моего отца.