Избранная литература

В печати и онлайн легко можно найти множество библиографий по истории монголов, они вполне исчерпывающие, и было бы излишним добавлять к ним что-либо в данный момент. В предыдущем разделе я уже привел практически полный список первоисточников, доступных в английских переводах, поэтому здесь достаточно будет порекомендовать лишь несколько избранных текстов для погружения в увлекательный мир монголистики.

Классический труд Дэвида Моргана «Монголы» [13] остается надежным вводным курсом, несмотря на местами несколько устаревший, наставнический тон, а добавленная в новом издании библиографическая глава делает эту книгу идеальными воротами в монголистику. Биография «Чингисхан» [14] Михаля Бирана, изданная в 2006 году в серии «Создатели исламского мира» издательства Oneworld, задает тон для смены настроений по отношению к Монгольской империи, которая ныне все больше проникает в академические круги. Вместе с этой книгой читатель может ознакомиться с моей статьей «Чингисхан: создатель исламского мира», которая вышла в 2012 году в Journal of Qur’anic Studies [15].

«Культура и завоевание в монгольской Евразии» [16] Томаса Оллсена стала той основополагающей работой, которая окончательно убедила большинство ученых-монголистов в том, что устаревшие ярлыки и едкие наименования, которыми обычно награждают монголов и их князей, более не актуальны, а порой не просто вводят в заблуждение, но и прямо ошибочны. Вышедшая совсем недавно книга «Монголы и исламский мир» Питера Джексона, судя по всему, станет ключевым исследованием по этому вопросу, ее второе издание начали готовить к выходу спустя всего несколько месяцев после появления этого в высшей степени впечатляющего произведения [17].

В 2001 году в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе состоялась роскошная выставка, навеки похоронившая представление о Толуидах как о диких, неотесанных выскочках. Великолепно иллюстрированный каталог выставки, а затем и сборник трудов, основанный на материалах параллельно организованной конференции, представили монголов в гораздо более положительном свете, чем когда-либо ранее. Среди первых сборников статей, отразивших этот новый и свежий взгляд на империю, – «Наследие Чингисхана: придворные искусство и культура в Западной Азии, 1256–1353» Линды Комаров и Стефано Карбони [18], «За рамками наследия Чингисхана» Линды Комаров [19].

Сборники под редакцией Джудит Пфайффер «История и историография постмонгольской Средней Азии и Ближнего Востока: исследования в честь Джона Э. Вудса» (совместно с Шолех А. Куинн) [20] и «Политический патронаж и передача знаний в Тебризе XIII–XV вв.», а также ее многочисленные публикации в других книгах и журналах внесли большой вклад в смягчение образа тех веков, когда властвовали монголы.

Рувин Амитай и Михаль Биран развили изучение истории Чингисидов в Еврейском университете в Иерусалиме. Среди их многочисленных работ два сборника заслуживают отдельного упоминания, а именно «Монголы, тюрки и другие: евразийские кочевники и оседлый мир» и «Кочевники как проводники культурных перемен: монголы и их евразийские предшественники» [21]. В последнем из них содержится еще один библиографический очерк Дэвида Моргана, который можно порекомендовать.

Монографий уже почти столько же, сколько сборников статей. Бруно де Никола провел собственное исследование, посвященное женщинам в стане Чингисидов: «Женщины в монгольском Иране: хатуни 1206–1335» [22], одновременно сводя воедино материалы конференции «Монгольский Ближний Восток», организованной им в Барселоне в 2009 году [23].

С момента выхода в 2003 году моей монографии «Начало монгольского правления в Иране XIII века» [24], где я впервые предположил, что хан Хулагу, «Багдадский мясник», возможно, не вполне заслуживает такого эпитета, появился целый ряд моих книг, статей и глав, в которых отстаивается более светлый взгляд на Чингисидов. Эта точка зрения более не заслуживает того снисходительного отрицания, какое она встречала до 2001 года.

Отдельных статей слишком много, чтобы упоминать их здесь, но как отражение количества находящихся в обращении работ стоит назвать два собрания, которые сводят воедино опубликованные ранее статьи отдельных ученых. «Исследования по Монгольской империи и ранней мусульманской Индии» Питера Джексона и «Монголы в землях ислама: исследования по истории государства Хулагуидов» Рувина Амитая закрепили их репутацию ведущих монголистов и прибавили еще две книги в их список ключевых исследований, среди которых: «Монголы и Запад: 1221–1410» [25], «Монголы и исламский мир: от завоевания до обращения» [26] Джексона и «Монголы и мамлюки: война мамлюков с ильханами, 1260–1281» Амитая [27].

Тот момент, когда некогда революционные и противоречивые идеи входят в моду и становятся общепринятым знанием, происходит тогда, когда эти идеи находят отражение в энциклопедиях и книгах, предназначенных для широкой публики и новых поколений ученых. Все упомянутые ученые и, конечно, все те, чьи работы вошли в перечисленные сборники, участвовали в создании целого ряда энциклопедий и справочников, включая энциклопедии Кембриджского и Оксфордского университетов по широкому спектру вопросов. Глянцевые публикации, такие как «История Центральной Азии, том 3: Эпоха ислама и монголов» [28], а также стандартные издания вроде «Кембриджской истории Внутренней Азии: Эпоха Чингисидов» [29] отражают более чем десятилетие интенсивной переоценки и реинтерпретации источников и, конечно, обнаружение новых и важных материалов. Богатое поле свежих книг и исследований ожидает любого, кто проявит хоть малейший интерес к этой очень оживленной и постоянно расширяющейся области знания.

Напоследок нужно сказать пару слов о Дэвиде Моргане, которого иногда называют «дедушкой» монгольских исследований. В знак признания его заслуг в области изучения средневековой истории, и истории монголов в частности, в его честь был опубликован специальный выпуск «Журнала Королевского Азиатского общества» [30], в который вошли труды его бывших студентов, а также бывших и нынешних коллег. Многие (но, разумеется, далеко не все) публикации были посвящены монголам, и разнообразие их тематики является прекрасной демонстрацией широты этого предмета.