Три десятилетия тому назад в Ленинграде был только один университет, а теперь их свыше двух десятков. Они возникли на базе прежних институтов и училищ, но среди учебных дисциплин появились новые спецкурсы, существенно расширяющие кругозор выпускников. Студентов теперь учат маркетингу, менеджменту. Среди новых, модных дисциплин мы нашли и курс бюрократии.

Курс обычный, рассчитанный на 17 лекций, по одной в неделю в течение учебного семестра. 4 лекции посвящены бюрократии при феодализме, еще 4 лекции — бюрократии при раннем капитализме, и еще 4 лекции — бюрократии при социализме, а также 4 лекции — бюрократии в современном обществе. Первая лекция является вводной, она посвящена бюрократии в Древнем мире. Изложение этой лекции мы даем ниже.

Бюрократия начинается там, где имеют дело с документами. Поэтому бюрократии не существовало, пока не было письменности. По мере роста числа грамотных среди населения стали появляться разного рода просьбы, донесения и представления на имя правителя. Тот как-то на них реагировал, иногда оперативно, иногда нет. Иногда положительно, иногда отрицательно. Это и создавало предпосылки для развития бюрократии.

Но сначала надо договориться о терминах. В буквальном переводе «бюрократия» означает «кабинетовладычество». Реальную власть приобретают лица, приближенные к формальному правителю (по-современному — его секретари-референты). Они дают владыке советы, которые предопределяют решение. Правитель им полностью доверяет. А далее — как у А. С. Грибоедова: «Подписано — так с плеч долой».

На Сицилии, например, которая когда-то принадлежала Греции, однажды был такой поучительный случай. Правитель Сиракуз, разбирая письменные прошения, наткнулся на следующее заявление: «Прошу предоставить мне точку опоры, и я переверну весь мир. Архимед».

Задумался правитель Сиракуз. Точка опоры — дело нешуточное. Она больших денег стоит. Можно ли оказать Архимеду такое доверие? Вызвал правитель своего секретаря-референта и спрашивает, достаточно ли солидный человек — Архимед.

«Мой повелитель, — ответил секретарь. — Я помню, Архимед бегал нагим по улицам и кричал „Эврика!“ Чтобы он там ни нашел, все равно не следовало ему раздеваться и тем самым смущать нравственность жителей города Сиракузы».

Услышав такую аттестацию Архимеда, правитель начертал на его заявлении резолюцию: «Отказать».

Другой случай произошел в Афинах, когда Перикл в разгар Пелопоннесской войны решил завести точный учет всех изобретений и рационализаторских предложений, дабы с наибольшей пользой применить те из них, что напрямую относятся к военному делу. В боковом приделе Парфенона было открыто Бюро рационализации и изобретательства (БРИЗ) — и стали ждать. Вскоре пришел человек, придумавший «греческий огонь», которым можно было сжигать врагов. Начальник БРИЗа (имя которого история не сохранила) сначала очень обрадовался: изобретение было прямо по военной тематике. Он тут же показал изобретателю, какие ему нужно оформить сопроводительные документы. Но потом начальник стал думать: изобретение-то касается огня, а как к этому делу отнесется бог огня Гефест? Вдруг он обидится и пожалуется Зевсу? Начальник БРИЗа помнил о том, как наказал Зевс титана Прометея за самовольное обращение с огнем. Поэтому начальник БРИЗа решил объявить «греческий огонь» подарком самих богов-олимпийцев избранному народу — эллинам. Когда явился изобретатель, ему лишь пожали руку, похлопали по плечу и велели держать язык за зубами. Военные моряки, применявшие «греческий огонь» в морских сражениях, после каждой победы приносили жертвы богам-олимпийцам, как плату за изобретение.

Был еще один характерный случай в Риме, непосредственно в сенатской Комиссии по расследованию разных происшествий.

В Комиссию поступило заявление от сенатора Н. Тот сидел в сенате на одной скамье вместе с конем Калигулы (конь, как известно, тоже был сенатором). Однажды во время голосования конь, поднимая ногу, лягнул Н. На месте удара у Н. образовалась гематома. Н. обратился в травматологический пункт и получил справку о временной нетрудоспособности. Поэтому Н. вынужден был два месяца провести дома и теперь просил заплатить ему за невольный прогул.

Такое деликатное дело мог решить только сам император Калигула, но Комиссия не решилась обращаться к нему, зная его крутой нрав. Поэтому рассмотрение заявления сенатора Н. надо было под любым предлогом отложить. Предлоги были самые разнообразные, их набралось ровно 24 штуки. 25-й предлог не пришлось придумывать, ибо Калигула к тому времени был убит преторианцами. После этого конфликт разрешился сам собой.

Рекорд длительности бюрократической волокиты поставили, пожалуй, в римском БРИЗе. Однажды туда пришел изобретатель-плебей, утверждавший, что открыл вечный двигатель. Начальник БРИЗа отнесся к плебею очень корректно: он показал, как надо оформить сопроводительные документы, потом завел отдельную папку на поступившее изобретение и велел плебею ждать, пока император Нерон не соизволит рассмотреть изобретение.

Плебею пришлось долго ждать, ибо Нерона больше интересовали дела актеров и поэтов. Потом Нерон велел поджечь Рим и, когда насладился зрелищем пожара, повелел рабу убить себя.

Плебей-изобретатель кинулся в БРИЗ в надежде, что его проект теперь передадут новому императору, Гальбе. Но Гальбу вскоре убили.

Следующий император Отон через некоторое время покончил с собой. Император Вителлий тоже не задержался на троне (за год сменилось четыре императора!) А заявка-то оставалась нерассмотренной.

Веспасиан был императором целых десять лет, но не выкроил даже десяти минут, чтобы рассмотреть вопрос о вечном двигателе.

Много надежд возлагал изобретатель на императора Тита, но тому, увы, тоже было недосуг.

Потом были Домициан, Нерва, Траян, Адриан. Вместе с императорами менялись и начальники БРИЗа, а о вечном двигателе в верхах не желали слушать. Потом умер и состарившийся плебей. А вечный двигатель так и остался неосуществленной мечтой. И в этом заключается глубокий смысл: вечному двигателю сказали «нет», вечной бюрократии — «да».