В ноябре 1905 г. в Севастополе восстали команды крейсера «Очаков» и еще 11 военных кораблей. Офицеры в панике сбежали на берег. Восставшие матросы решили, что ими должен командовать какой-либо кадровый офицер, и они с этим предложением обратились к жителю Севастополя лейтенанту П. П. Шмидту, в то время нигде не служившему. Шмидт не был революционером, он не имел понятия ни о целях, ни о задачах восстания, но он сочувствовал матросам и вполне разделял их недовольство сложившимися на флоте порядками. Лейтенант Шмидт принял под свою команду все 12 кораблей, хотя его распоряжения в полной мере выполнялись только на «Очакове». Очень скоро восстание было подавлено, Шмидт и несколько наиболее активных матросов после короткого суда были расстреляны.

На суде возник вопрос, почему 38-летний Шмидт имел столь низкий воинский чин (9-й по Табели о рангах), тогда как многие его сверстники имели уже адмиральские погоны. Оказалось, что свою военную карьеру он испортил… женитьбой.

Молодой мичман Петр Шмидт, служивший в Петербурге на Балтийском флоте, вздумал жениться и, как было положено, подал рапорт вышестоящему начальнику. Начальник, узнав из рапорта, что невеста — не дворянского происхождения, честно предупредил мичмана, что тому, женившись, придется покинуть флот. Шмидт выбрал любовь — вышел в отставку лейтенантом.

Жизнь на гражданской службе не заладилась. Он за 15 лет перепробовал десяток профессий, остановился все же на морской: стал плавать на коммерческих судах на Черном море. Семья распалась, не выдержав жизненных невзгод. Но вот началась русско-японская война, и отставной лейтенант призывается на военную службу — в составе эскадры адмирала Н. И. Небогатова отправляется на бой с японцами. Но и тут Шмидту не повезло: при прохождении Красного моря он заболел, его списали на берег, и на родину пришлось возвращаться сушей.

Казалось бы, жизнь морского офицера была сломана из-за несуразных порядков, установленных в России на флоте. Но такие же порядки существовали и в других странах.

Наполеон Бонапарт издал декрет, по которому офицеры всех родов войск должны были получать разрешение жениться от военного министра Франции. Нарушители увольнялись из армии без права получения пенсии. Невеста офицера должна была иметь доход не менее 1200 франков, а облик невесты должен был соответствовать чину и общественному положению офицера, за которого она собиралась замуж.

Прусский король Фридрих Вильгельм IV ввел порядок, по которому все офицеры его армии испрашивали разрешение на женитьбу лично у короля. Вступающий в брак офицер должен был иметь доход не менее 1500 марок (включая приданое невесты).

В Испании и в Италии разрешение на брак офицеру также давал лично король.

В Австрии, как и в России, разрешение на брак офицеру давал его непосредственный начальник. Императрица Мария Терезия позаботилась о том, чтобы пожилых офицеров и генералов не соблазняли молоденькие авантюристки. Если пожилой (старше 60 лет) офицер или генерал вступал в брак, то был обязан представить от жены письменное заверение, что она отказывается от пенсии и пособия от казны в случае смерти супруга, за исключением его гибели на войне или при исполнении иных служебных обязанностей. Императрица, как видим, неплохо знала жизнь.

Но вернемся в Россию. При Николае I был подготовлен закон о браке для офицеров: им разрешалось жениться только после 30 лет, причем гвардейским офицерам надо было иметь годовой доход 25 000 рублей, армейским — 10 000 рублей (вместе с приданым). Офицеры сильно заволновались. Николай I, хорошо помнивший восстание декабристов, предпочел закон не подписывать.

Слывший большим либералом, Александр II подписал закон о браке для офицеров в более мягкой редакции. Офицер, достигший 28-летнего возраста, мог жениться без всякого разрешения. Но более молодые офицеры должны были получать разрешение у начальника дивизии (или равного ему по должности). Оговаривалась и минимальная сумма годового дохода — 3 000 рублей. Оговаривался также и минимальный срок, который офицер должен прослужить в части, где начальник будет давать разрешение на брак, — 2 года. Особо оговаривалось, какой должна быть офицерская жена, то есть на ком можно было жениться, а на ком — нельзя.

Супруга офицера — член полковой семьи, поэтому ее благопристойность должна соответствовать облику мужа. Это положение представлялось бесспорным для отдаленных гарнизонов, где «все общество» состояло только из господ офицеров и членов их семей. Так возник перечень нежелательных для господ офицеров жен. Армейским офицерам возбранялось жениться на крестьянках, опереточных актрисах, цыганках, других инородцах. Гвардейским и морским офицерам разрешалось жениться только на дворянках, представительницах купеческого или военного сословий.

Вопрос о соответствии невесты предъявляемым требованиям должен был решать командир полка, которому приходилось знакомиться с семьей невесты. Конечно, сами офицеры считали, что они женятся не для полка, а для себя. Но приказ есть приказ, его надо выполнять.

Только после Первой русской революции (и после гибели лейтенанта Шмидта) Николай II издал новый закон. Отныне отменялось предоставление справок об имущественном положении вступавших в брак. Вопрос о пристойности брака передавался от командира полка в общественную организацию «суд офицеров». Но несмотря на очевидные признаки либерализации, кастовость офицерского корпуса сохранялась и поощрялась. Впрочем, она существует и поныне, но под другим названием. И не только среди господ офицеров.