Субъективизм восприятия

Совершенно очевидно, что, когда вы становитесь на чью-то сторону, это свидетельствует о полярном мышлении. Сначала вы идентифицируете себя с жертвой, в роли которой когда-то выступали сами. Это порождает страх. В следующее мгновение вы испытываете желание наказать или даже убить преступника, и в душе просыпаются глубоко спрятанные злоба и агрессия. Хочу еще раз повторить, что желание наказать или убить кого-то, какими бы причинами это ни объяснялось, проистекает из глубинных предубеждений и низкой самооценки. Ведь в действительности мы направляем свои эмоции не на преступника, а на то, чего не любим и не хотим признавать в себе. Испытывая желание помочь жертве, мы руководствуемся не только состраданием и любовью, но и воспоминаниями о том, как сами когда-то находились в подобных ситуациях. Мы обвиняем преступника, потому что сами еще не забыли и не простили своих мучителей в нынешней или прошлых жизнях. В этом смысле ситуация представляется «несправедливой» только с вашей личной точки зрения. Понятие несправедливости крайне субъективно и не имеет ничего общего с действительными причинами тех или иных событий. Даже если с вашей точкой зрения соглашаются большинство людей, это означает всего лишь то, что в прошлом они тоже выступали в роли жертв и теперь точно так же решают свои внутренние проблемы.

Стремление без всяких личных предубеждений прийти на помощь любому нуждающемуся человеку является актом безусловной любви. Если же вы испытываете любовь и сочувствие только к жертве, а к преступнику относитесь враждебно, то об истинной любви говорить не приходится. Такой подход коренится в желании человека казаться лучше, чем он есть на самом деле, и в то же время избавиться от чувства вины перед другими и самим собой за собственное несовершенство. Истинная любовь не делает различий между обеими сторонами. Для человека, который на все смотрит через призму любви и сострадания, жертва и преступник представляются одинаково ценными душами, которые просто играют соответствующие роли.

Они всего лишь помогают друг другу ощутить и осознать как созидательный, так и разрушительный аспект мира двойственности. Жертва и преступник учат друг друга принимать и отдавать. Оба ролевых типа позволяют возродиться и прийти к безусловной и бескорыстной любви, как это произошло в истории с Ником.

Конфликт заканчивается, когда вы перестаете ощущать себя жертвой

Конфликты любого рода существуют только до тех пор, пока у кого-то из участников сохраняется сознание жертвы. Жертве требуется мучитель – точно так же как пациенту требуется врач, а студенту – преподаватель. На духовном уровне жертва буквально просит совершать по отношению к ней негативные действия, потому что ей не нравятся такие же негативные черты в себе и она хочет, чтобы кто-то продемонстрировал ей, словно в зеркале, подобные образцы поведения. Человек с низким уровнем самооценки, который испытывает чувство вины и считает себя грешником, не заслуживающим любви Бога и окружающих людей, в любой момент может круто изменить свою жизнь.

На самом деле мы всегда держим под полным контролем все ситуации, в которые попадаем, – пусть и подсознательно. Мы сами создаем их. Грабители нападают на нас, потому что мы сами когда-то грабили кого-то или осуждали грабителей за то, что они с нами сделали. Все происходит в полном соответствии с законом: с вами случается то, что вы осуждаете.

Лично меня грабили три раза, и это помогло мне окончательно избавиться от иллюзий жертвы. Когда это случилось в первый раз, я был потрясен до глубины души. За пятнадцать минут до посадки на самолет, который должен был доставить меня из Франкфурта в Индию, вор утащил у меня небольшую сумку, в которой были 2000 долларов наличными (все деньги, которыми я располагал в ту пору), один из двух моих паспортов и единственная записная книжка с адресами и телефонами. Я обратился в полицию аэропорта, но там все только пожимали плечами и уверяли, что ничем не могут помочь. Оставшись только с паспортом и авиабилетом на руках, я все-таки решил отправиться в путь. В конечном итоге все сложилось удачно, но в то время я был очень зол на вора.

Второй раз это произошло во время моего четырехмесячного пребывания в Новой Зеландии. У меня украли кредитную карточку и несколько сотен долларов, но по сравнению с первым разом ущерб был минимальным. На этот раз я уже по-настоящему задумался о собственной наивности и сознании жертвы.

В третий и последний раз меня ограбили в 1992 году на железнодорожном вокзале в Риме, где два необычайно ловких цыганенка (семи и десяти лет) лишили меня десяти чеков на общую сумму 1500 долларов, паспорта и авиабилета на Кипр, где я в то время жил. Хотя практически невозможно попасть на международный авиарейс без паспорта (особенно на Кипр), итальянская полиция пропустила меня на посадку. Что еще более удивительно, кипрские иммиграционные службы тоже впустили меня в страну без паспорта. Поэтому, за исключением билета на самолет, я не понес в тот раз никакого ущерба. Преступная банда в Риме, на которую работали эти цыганские дети, смогла сразу же обналичить мои чеки, но, к счастью, они были застрахованы и деньги мне вернули.

В тот третий раз я окончательно избавился от страха потерять то, что считал важным или необходимым. Вместе с тем я понял, что жизнь продолжается в любом случае и что со мной не случится ничего страшного, в какой бы ситуации я ни оказался. Я осознал, что в предыдущих жизнях мне довелось сыграть роли всех участников этих эпизодов.

В одной из прошлых жизней в молодости я был привратником в монастыре на севере Индии. Хотя наставники постоянно внушали мне, что это очень ответственная служба, я их не очень-то слушал. Моя задача заключалась в том, чтобы допускать в монастырь только «хороших» людей. В Индии в то время (да и сейчас тоже) было принято предоставлять путникам питание и кров. Однажды я по своей наивности открыл ворота группе разбойников, которые прикинулись усталыми паломниками. Проникнув в монастырь, они отняли у нас все ценности. Я чувствовал себя виноватым, потому что нес ответственность за безопасность своих братьев и монастыря в целом, но спустя несколько лет снова впустил в монастырь группу головорезов. На этот раз они убили всех монахов, а меня сбросили с высокой скалы.

В своей нынешней жизни я оказался столь же наивным, как и в прошлой, и это привело к аналогичным, хоть и менее тяжким последствиям. Эти ситуации снова заставили меня почувствовать себя жертвой преступлений. Вернувшись на Кипр из Индии после первого ограбления, я был так зол, что даже попросил своего хорошего друга, знаменитого ясновидящего и целителя Даскалоса, который известен также как маг из Строволоса, войти в мысленный контакт с вором и определить, где он находится. (В ходе моей прошлой жизни в Индии Даскалос был моим дядей и опекуном. В двухлетнем возрасте мать отдала меня в монастырь, потому что считала себя слишком молодой, чтобы растить меня.) Но вместо того, чтобы помочь мне поймать вора, Даскалос разъяснил, что эта кража произошла лишь для того, чтобы я усвоил один из важнейших уроков в жизни. Он сказал: «Не в твоих интересах добиваться справедливости в деле, которое и без того правильно и справедливо». Когда меня обворовали цыганские дети в Риме, я уже почти не злился на них и не чувствовал себя виноватым за то, что в очередной раз позволил себя одурачить. Наоборот, прилетев на Кипр без паспорта, я ощущал какую-то эйфорию и чувствовал себя почти неуязвимым. С тех пор меня ни разу не грабили, несмотря на то что я путешествовал по самым «неблагополучным» странам. По моему убеждению, это объясняется тем, что я уже не чувствую себя жертвой обстоятельств. У меня в душе нет больше чувства вины за то, что я что-то неправильно сделал в своей жизни.

На одном из сеансов психологической регрессии, где я вспоминал свои прошлые жизни, передо мной внезапно предстали монахи, которые были убиты в результате моей «ошибки». Они улыбались мне и всем своим видом показывали, что с ними все в порядке и никто из них в последующих жизнях не стал жертвой преступлений. На самом деле разбойники не убили их, так же как и меня. Они рассказали мне, что в действительности смерти не существует. Хоть мы и чувствуем себя виноватыми, став причиной чьей-то смерти, на самом деле это лишь плод человеческого воображения. Такой же иллюзией является и вина, которая свойственна лишь миру двойственности, где люди не способны видеть общую картину. Мы наблюдаем смерть лишь потому, что уверены в ее существовании. Мы так привязаны к своей физической форме существования, что, когда она разрушается, полагаем, будто вместе с ней кончается и жизнь. Однако с жизнью ничего не происходит. Она продолжается вечно. Для монахов это было очередной возможностью подойти ближе к познанию истины вечной жизни, а я в результате понял, что никаких жертв на самом деле нет.

Мы воспринимаем жертву и ее преследователя как две основные роли, которые наше эго играет в жизни, чтобы полностью познать природу преступности и конфликтов. Даже если создается впечатление, что одна из них является преобладающей, на самом деле мы играем одновременно обе роли – преследуемого и преследователя. Осознав это, мы автоматически избавляемся от них и обретаем свободу. До тех пор пока мы пребываем в какой-то из крайностей, наше эго вынуждено метаться между ролями жертвы и мучителя. Когда мы поймем и признаем их равноценность, нас уже не будет мучить вечное проклятие преступления и наказания. Время наказаний как средства восстановления справедливости подходит к концу, так как у преступников и их жертв заканчивается горючее для разжигания конфликтов. Этим горючим служит карма, конец которой неизбежен.

Мы переживаем период окончания всех конфликтов, которые когда-либо происходили на Земле. Новая энергия, которая поднимает планету и всех нас на уровень более высоких частот и подводит к новым измерениям, несовместима с дуализмом и кармой. Эта энергия выносит на поверхность все, что мешает нам жить, чтобы мы могли в конце концов разобраться со всеми иллюзиями и избавиться от них. Те, кто не готов распрощаться с чувством вины и грузом кармы, встанут на путь саморазрушения, так как новая энергия поддерживает лишь единство. Решение этих душ оставаться в рамках дуализма принимается на уровне, который не может быть воспринят осознанно. Но и оно тоже соответствует их высшим интересам. Те же, кто сознательно хочет двигаться вперед и подниматься к более высоким формам жизни даже в своем физическом облике, должны пройти через процесс полного очищения и исцеления. Мы наконец избавляемся от тяжкого бремени, которое сами взвалили на свои плечи на время пребывания на Земле. Свобода наступит, когда мы сами будем к ней готовы.