Polly wants a cracker

Часть вторая

Бедность. Она толкает людей на разные поступки. Кого-то она мотивирует сражаться, пробиваться, строить карьеру и вытаскивать себя за чуб из болота, как барон Мюнхгаузен. А кто-то скатывается в алкоголизм, наркоманию, преступность и попрошайничество. В Чэнду в моем кармане засияла та самая дыра бедности. Деньги закончились, и началась настоящая жизнь бродяги. Я сидел в хостеле с друзьями и считал количество дней, которые остались у меня в Китае по туристической визе. Оставалось две недели. Две недели, чтобы заработать денег и продолжить путешествие.

Я оглядел наш дешевенький, но уютный хостел. Несмотря на то что он находился в центре мегаполиса, во дворе был раскинут сад с беседками. Повсюду были развешаны красные фонари, бросавшие приятный мягкий свет на деревянные столы и шкафы со старыми книгами. Воздух был наполнен благовониями, которые без устали зажигали девушки-китаянки на ресепшене. В саду было невероятно тихо, но стоило выйти через арку в город, и тебя тут же накрывало шумом, голосами и суетой города. Мои друзья жили здесь уже полгода. Деньги они зарабатывали игрой на музыкальных инструментах, перемещаясь по городу как бродячие музыканты из мультфильма. И казалось, что такая жизнь их вполне устраивает. И полгода могут превратиться в год, два, три, которые они проведут здесь в миленьком саду с красными фонариками. А смог бы так жить я? Может быть, это и есть счастье? Жить просто, наслаждаться рисовым пивом за пару юаней, петь любимые песни на улицах, знакомиться с китаянками, наворачивать лапшу с овощами. Недурно ведь. Мысли расползались по комнате вместе с дымом от ароматических палочек, пока их не развеял голос моего друга Олега Лебедева.

– Кир, а ты петь умеешь?

– Слушай, если честно, то не особо, а что? – ответил медленно я, уставившись в потолок.

– Я играю, но петь стесняюсь, а китайцы очень позитивно реагируют на пение белого брата. Думаю, что денег будут кидать намного больше. Хочешь попробовать?

Мое положение не предполагало долгих раздумий, и я согласился. Олег был человеком творческим и проверенным. Мы были давно знакомы, и я приходил к нему на концерты, когда жил в Санкт-Петербурге. Потом его все задолбало, и он рванул в Китай на вольные хлеба. Олег был в душе настоящей рок-звездой, а в реальной жизни звездой не стал, отчего, мне кажется, не особо печалился. Коренастый, плечистый, с карими живыми глазами и черными длинными волосами, он всегда ходил в джинсах, рубашке навыпуск и черно-белых кедах. На руке у него была набита лиса, но он никогда не рассказывал почему и хранил эту тайну в секрете. Я смотрел на него и думал, что когда-то и Кит Ричардс из Rolling Stones был неизвестным молодым отвязным пареньком, который сидел на кухне, дымил сигаретой и рассуждал о жизни. И какие у них разные судьбы с Олегом Лебедевым. Каждый из них по-своему рок-звезда, но предал ли свою мечту Олег, заняв комфортную позицию, или он по-настоящему счастлив, играя для китайцев на улицах? Это известно лишь ему одному. Мы пожали руки и выпили рисового пива за новый творческий дуэт.

Утром, перехватив растворимого кофе и сладкого хлеба, который в Китае всегда был сладким, мы вышли на улицу. Оседлав бесплатно два желтых велосипеда, мы двинулись в центр города, чтобы устроить локальный концерт. В Китае велосипеды – национальный вид транспорта наряду с мопедами. Велосипед можно взять на каждом углу, открыв его с помощью приложения на телефоне, но многие китайцы забывают закрывать замок, и, погуляв 10–15 минут, ты 100 % найдешь открытый вариант. Мы рассекали улицы Китая, участвуя, казалось бы, в самом беспорядочном движении мира. Автомобили, повозки, мопеды, велосипеды, рикши передвигались с немыслимой скоростью, и нам приходилось ловить ритм, чтобы не остаться на обочине. Когда мы его поймали, то поняли, что движение словно управляется кем-то невидимым и оно не такое хаотичное. Как будто пузатый потомок Будды, завалившись на бок, вкушая фрукты и затягиваясь благовониями, спокойно регулировал одним пальцем все азиатское движение.

Мы тормознули ярко-желтых коней на площади с фонтаном, сквером и выходом из метро. Идеальное место для уличных музыкантов. Начался мандраж. Сейчас я сяду на пыльный бетон, поставлю рядом шапку для денег и начну петь. Для этого я учился в университете? Для этого читал книги, работал в офисе, строил карьеру? Для того чтобы в 29 лет сесть на землю и петь песни с протянутой рукой? Олег вытащил из рюкзака табличку, на которой по-китайски было накарябано:

«Всем привет, мы путешественники из России. Мы будем рады любой сумме, чтобы купить еды и продолжить кругосветное путешествие. Спасибо».

Мы установил табличку и присели на пятую точку, опустившись еще ниже небоскребов, которые повисли над нами. Мимо мелькали сотни китайцев, спешивших по делам, дабы не нарушать ритм города. Сердце забилось сильнее. Я знал, что ничего страшного не произойдет. Тысячи людей занимаются этим ремеслом. Закрыть глаза и перейти грань. Никто не умрет. Мы выкурили одну сигарету на двоих, Олег настроил гитару, глянул на меня с легкой ироничной улыбкой и спросил:

– Готов?

– Готов.

 

Polly wants a cracker

I think I should get off her first

I think she wants some water

To put out the blow torch

Isn’t me

I have some seed

Let me clip

Your dirty wings

Let me take a ride

Don’t cut yourself

Want some help

Please myself.