Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Она терпела. Всего две минуты. Две минуты в день не так сложно вытерпеть! Конечно, мечтала о сильных руках, о страсти, чтобы прижал нежно и крепко, чтобы жарко шептал в шею… Но стеснялась своих мыслей. У них семья.
Она не знала, но и он мечтал. Конечно, представлял в постели всех ее подруг. На совместных вечерах разговаривал с ними о детях, выслушивал семейные проблемы, вино подливал, улыбался светски, но мыслишки в голове бродили…
Иногда они кино вместе смотрели, она выбирала непременно интеллектуальное, чтобы не просто время провести, а обязательно с пользой, чтобы было потом, о чем подумать, что обсудить. Обсуждать не обсуждали, они вообще редко разговаривали, она называла это: «понимаем друг друга с полуслова», он считал, что ни о чем…
А вот думал он потом много.
После кино он представлял себя с главной героиней, даже сны ночью видел эротические… Он, непременно, лежит на кровати, Беллуччи заходит в комнату, красивая, мощная, от нее так и бьет электричеством.
Одета лишь в чулки и корсет, одним движением срывает с себя корсет, скидывает с него одеяло…
Он всегда смирно лежал на спине, даже в своих фантазиях. Да чего скрывать, он и в реальной жизни всегда просто лежал. Робкие и какие-то суетливые поглаживания… быстрый секс, как бы украдкой, за стеной дети, да и не пристало уже рычать, сколько лет живем…
И да, он дорожит семьей… да и зачем разрушать систему, если она функционирует?
На работе в курилке мужики часто делились похождениями. Он слушал внимательно, слегка завидовал, но неизменно удивлялся – столько усилий? Зачем? Вести в ресторан, придумывать тему для беседы, делать вид, что интересно, когда совсем неинтересно, и излучать мужественность. Ради чего? Все тех же жалких двух минут? Смешно, господа.
Она очень гордится своей семьей, в действительности это – единственное, что у нее есть. Знает, что подруги завидуют – он верный! Столько лет вместе! Вымирающий вид мужчин! Такого уже не бывает, а у нее есть! Преданный, честный, ее!
Ему льстит, что она дорожит им, и он никогда не признается ни ей, ни ее завистливым подругам, что верность – всего лишь смесь лени, страха и низкого тестостерона.
Вот вам и весь секрет семейного счастья.
В моей квартире консилиум замужних подруг, они давно в браке и точно знают, как вести себя с мужчиной, что приоткрыть и чем моргать.
– Нет, эта юбка не пойдет. Ту мач молодежно, у нас нет цели прокричать ему, что ты в отчаянии.
– Вульгарно! Ты же не на кастинг в порт.
– Слишком строго!
– Слишком просто, и сними сережки!
Я ненавижу их, но наряжаюсь, «а вдруг». Они знакомят меня вслепую. Взрячую уже давно не получается.
В ресторане одни барышни, набираю подругу, смотрю на свое отражение в витрине, расправляю декольте, «нет, вроде ничего еще».
– Алло, а как он выглядит? Я пока его не вижу…
– Господи, он такой… Огромный, сильный. Мимо не пройдешь!
– Ой, представляешь, за центральным столиком сидит орангутанг! Настоящий!
– Ага, он.
– Что???
– Нравится? Я же говорила – иностранец.
– Он же натурально обезьяна.
– Ну началось… Да, обезьяна, и что? Красивый, большой, надежный. На хорошем счету в зоопарке, своя клетка, обожает детей.
– …
– В конце концов, познакомиться хочет с тобой… по своей воле… А не как обычно… Он может и орангутанг, но ты тоже, извини, не «Божоле́ нуво́».
– Он ЖИ-ВОТ-НОЕ!
– А кто нет? Славик твой был не животное? Кося мой? Этот хоть не прикидывается. Все карты на столе. Смотри, уведут и этого.
Я оглядываю зал и вижу, что дамочки с соседних столиков смотрят на обезьяну, кто с интересом, кто зазывно. На МОЮ обезьяну! И я иду к нему.
– Привет!
– У-у-у!
Он тычет кулаком себе в грудак, рычит. Кажется, рад встрече. Я сажусь напротив.
А вдруг.
Влюбилась, конечно. Почти не знаю его. Толком даже не разговаривали. Рядом сидели. Один раз он что-то попросил, фигню какую-то, не помню, наверное, ручку.
Я долго в сумке копалась, у меня там черт-те что, как всегда… наушники, кстати, нашла, думала, что в кафе оставила, я там кофе пила с утра и разлила. Сразу свинство такое, настроение портится. Не могу уже потом кофе пить, чашка с подтеками, в блюдце лужа… Но не про это.
И еще помню, что чеков там полно, наверное, мне в магазине суют, а я машинально в сумку бросаю, их у меня там тьма скопилась. Все время выкинуть хочу.
Ручку нашла и почти не глядя ему передаю. Он взял, даже что-то буркнул себе под нос, не знаю, «спасибо», наверное, я не слушала, заметила только, что тепло и электродики побежали от того места, где мы друг к другу прикоснулись. До плеча добежали.
Я сначала на пальцы посмотрела, а только потом на него. И как-то все случилось сразу.
Конечно, к моей любви он не имеет никакого отношения. Парень как парень. Красивый. Но от него внутри тепло и лучики.
Я уже особо и не слушала, на него смотрела, только очень осторожно, чтобы он ничего никогда в жизни не заподозрил. Иногда мы встречались взглядами, он кивал мне и губы вниз, типа: «Вот, оказывается, как. А ты чего не слушаешь?» – «Ну я не слушаю, потому что у меня вдруг в голове все опустело. Тебе еще чего-нибудь не нужно? У меня вообще все есть. Наушники вот, три раза по пятьсот, две карты „тройки“, но одна пустая…» Все это мысленно, конечно. Я не такая.
Один раз рядом с ним хотела сесть, но выскочка одна меня опередила. Хихикала вульгарно рядом с ним, аж голову закидывала. Но он не реагировал, мне кажется.
Один раз он мне в шею дунул, я думаю, специально, там тоже стало горячо и вниз по позвоночнику, укольчики. Он засмеялся, и я тоже.
И раз в дверях столкнулись. Плечом, рукой и куртками. Чуть дольше положенного рядом задержалась, на сотую долю секунды. Но мне хватило.
Вот, собственно, и вся история любви. И может быть, все это ерунда.
Но ведь когда один другому делает тепло, тогда любовь?
Войти с помощью соц. сетей: