Медведи

За столом в виде буквы «T» сидели наши, русские, и иностранцы, в большинстве своем англичане и поляки. Всем хотелось выпить, особенно нашим. Их растерянные, блуждающие взгляды, бледная кожа, дрожащие пальцы говорили о вчерашней бурной пьянке, а вернее – тяжелом прошедшем тимбилдинге. Начали, как всегда, с пива, другого пока не подавали. Крепкие напитки в таких случаях не положены. Я попросил вина, но официант мне отказал. Больше высовываться не следовало. К восьми вечера пиво почти закончилось.

«Пиво без водки…» – сказал кто-то из наших. Другие поддержали. На столе появилась первая бутылка неизвестной мне польской водки. Я решил уйти, не попрощавшись. Нет, я боялся вовсе не водки, а своего утреннего состояния после нее и тяжелого похмельного дня, полного испытаний. В общем, я решил уйти. Хотя это и стоило мне определенных усилий. И как выяснилось – поступил правильно.

На завтраке были почти все, кроме двух молодых сотрудников. Прошел слух, что эти два бойца гуляли с польскими лесбиянками и вернулись только под утро. Не пришли они и к началу презентации, которую вел худенький поляк среднего роста с бледным лицом. Самым выразительным в его внешности были пугающе красные глаза. Видимо, такой оказалась специфическая реакция на алкоголь. Но по сравнению с нашими поляк выглядел бодро и живо, хотя и выпил не меньше остальных. Сказывались его возраст и опыт. Все-таки он был представителем старшего поколения. Пусть даже и иностранного. Тут главное – выдержка. Внезапно справа я почувствовал тяжелый взгляд соседа, Матвея. Он вздыхал глубоко и как-то безнадежно.

– Ну, ты как? – спросил я и сразу понял неуместность своего вопроса.

– Ух… – тяжело выдохнул он. – Непросто… утром-то.

– Да уж, – поддержал его я, хотя чувствовал себя довольно свежим.

Всем было непросто. Кому-то больше, кому-то меньше. Лучше всех себя чувствовали те, кто не пил, хотя вчера им было грустно, а некоторым – одиноко. Но что поделать – те, кто веселился вчера, грустили сегодня. Такова жизнь и ее законы.

Красноглазый поляк недовольно посмотрел на меня, и я замолчал. Выдержав небольшую паузу, он продолжил свою презентацию.

Потом мы загрузились в автобус. Кто-то из наших дремал, кто-то смотрел в окно – и так до самого замка тевтонцев, к которому нас привезли. Большинству приехавших было плевать на этот замок. Они часто выходили на улицу, чтобы подышать воздухом. Один раз вышел и я. На выходе из замка курили два неявившихся на утреннюю презентацию сотрудника, Леша и Дима. Леша был маленьким, худым, темноволосым, с мелкими точеными чертами лица, Дима же – высоким и немного потерянным, с бакенбардами разной длины.

– Когда вы вернулись? – спросил я, больше, чтобы поддержать разговор.

– Утром, – нехотя сказал Дима и выпустил дым. Его спокойное лицо было болезненно бледным.

– Уж не курили бы… – предложил я, но ответа не получил. – Бледные оба.

Леша кивнул и опять затянулся.

На улице стал накрапывать дождь. Мы зашли обратно в замок.

Ближе к вечеру экскурсия закончилась, и мы переместились в ресторан, находившийся рядом. Это было небольшое домашнее заведение, которое содержала одна польская семья. В воздухе пахло уютом и наваристым куриным бульоном.

Все расселись, снова образовав две группы: русских и иностранцев. Мы общались на русском, они – на английском. Каждый говорил о своем.

Сначала принесли закуски – нарезку из разных видов мяса, затем первое блюдо – суп, разлитый в емкости, сделанные из хлебной горбушки. Потом появились пельмени в горшочках, приправленные сметаной. Но не было главного – выпивки. Все молча, не спеша, поедали то, что стояло на столе, и нехотя переглядывались. В конце принесли десерт – клубничное желе со сливками. Вдруг кто-то сказал:

– Они что, специально выпивку от нас прячут?

– Видать, вчера мы круто перебрали… Теперь не выносят, – поддержал его другой.

– Да уж… – протянул третий, – хоть в магазин беги.

Незаметно на столе появилась бутылка десертной наливки – желтой и мутноватой. Официант расставил маленькие стопки. Кто-то из наших разлил. Спешно чокнулись и выпили.

– Полегчало прям… – пронеслось в воздухе.

– Ну, между первой и второй… – сказал кто-то, разливая заново.

– Фу, дрянь какая, эта наливка, – прозвучал еще чей-то голос.

К моему удивлению, иностранцы тоже пили. Правда, не так интенсивно, как наши, – пропускали некоторые тосты. Со временем все наши захмелели. А иностранцы решили не продолжать. Поэтому бутылки с наливкой, сменяя друг друга, появлялись только на нашей части стола.

Внезапно один иностранец, англичанин, бросил вопрос в нашу сторону:

– А у вас в России всегда так пьют?

Все затихли. Переглянулись. Возникла пауза. Затем кто-то не выдержал и поинтересовался:

– Как это – так?

В этот раз переглянулись иностранцы.

– Ну так много… – пояснил англичанин.

Мне стало неприятно. Да и почти все наши смутились. В воздухе разлилась напряженность. Внезапно мрачный Леша, до этого тихо и медленно поедавший суп, оживился и сказал:

– Так у нас даже дети водку пьют!

– Что?! – почти хором спросили иностранцы.

– Да, дети водку пьют, – повторил Леша, подняв указательный палец вверх. – В Сибири, например.

– Как это? – еле слышно произнес англичанин, тот, что начал беседу. – Такое разве возможно?

– Еще как возможно, – вступил в разговор Дима. – Зимой в Сибири холодно. Садики и школы закрывают. Вот дети дома и сидят! – Он медленно отхлебнул из рюмки.

– И что?! – не понял англичанин.

– Да ничего, – повысил голос Дима. – Что им дома-то делать? Понятно – водку пить, чтобы не замерзнуть. Вот напьются этой самой водки и в лес бегут!

– Зачем? – едва слышно прошептал англичанин.

– Понятно зачем! С медведями играть!

Стало тихо. Кто-то, боясь нарушить эту тишину, осторожно поставил рюмку. Иностранцы больше вопросов не задавали. А на столе вскоре появилась очередная бутылка наливки…