Приложение. Возможности и ограничения детского психоанализа

Задача психоанализа в случае со взрослым (пациентом. – Примеч. пер.) абсолютно ясна. Она заключается в коррекции неудачного курса, по которому идет его психологического развития. Для того чтобы этого достичь, целью должна стать гармонизация его ид с требованиями его же супер-эго. Осуществление подобной корректировки также дает его уже набравшему достаточную силу эго возможность удовлетворить требованиям реальности.

А что можно сказать о детях? Как психоанализ ребенка влияет на жизнь, которая все еще находится в процессе своего развития? В первую очередь психоанализ призван разрешить садистические зацикленности ребенка, ослабив таким образом суровость его супер-эго, и одновременно уменьшить его тревожность и давление со стороны его инстинктивных тенденций. А когда и его сексуальность, и его супер-эго достигают более высокой ступени развития, его эго занимает уже такое большое место, что становится способным примирить между собой требования как супер-эго, так и (внешней. – Примеч. пер.) действительности, а поэтому его новые сублимации опираются на более прочную основу, а старые – теряют свой беспорядочный, неустойчивый и навязчивый характер.

В возрасте пубертата отделение ребенком себя самого от своих объектов, которое должно происходить с ростом своих внутренних потребностей, может произойти только в том случае, если его беспокойство и чувство вины не выходят за определенные рамки. В противном случае его поведение будет иметь характер побега, а не истинного отделения (себя от своих объектов. – Примеч. пер.). Или процесс отделения окажется неудачным и подросток останется навсегда зацикленным на своих изначальных объектах.

Если развитие (психики. – Примеч. пер.) ребенка пришло к удовлетворительному результату, то суровость его супер-эго должно оказаться смягченным. Цели, которые ставятся в каждом периоде развития, какими бы разными они ни были, всегда связаны с одним и тем же фундаментальным условием: должен оказаться достигнутым баланс между супер-эго и ид, а следовательно, эго должно приобрести достаточную силу. Психоанализ, помогая сделать подобные корректировки, сопровождает и поддерживает ребенка в процессе его естественного роста на каждой стадии его развития. В то же самое время он (психоанализ. – Примеч. пер.) регулирует сексуальную активность ребенка. Уменьшая детские тревожность и чувство вины, он ограничивает соответствующие действия в той мере, в которой они носят навязчивый характер, но поощряет их в тех случаях, когда имеет место страх физического контакта. Таким образом, влияя на лежащие в основе неправильного развития факторы в целом, психоанализ также закладывает основы для свободного развития будущей сексуальности и личности ребенка.

Мои наблюдения в процессе моей работы с детьми показали, что чем дальше анализ проникает в глубинные слои психики, тем в большей степени оказывается ослабленным давление со стороны супер-эго. Но мы должны спросить самих себя, есть ли вероятность того, что слишком далеко зашедший анализ в чрезмерной степени ослабит функцию супер-эго или даже ликвидирует его совсем. Как я полагаю, либидо, супер-эго и объектные отношения взаимодействуют друг с другом при своем развитии, а либидинальные и деструктивные импульсы, помимо того что оказываются слиты воедино, еще и действуют друг на друга. И мы также увидели, что, когда по причине садизма возникает тревожность, требования со стороны этих двух видов инстинктивных импульсов только растут. Таким образом, тревожность, вырастающая из самых ранних, несущих в себе опасность ситуаций, не только оказывает огромное влияние на точки либидинальной зацикленности и сексуальные переживания ребенка, но и оказывается крепко привязанной к ним, становясь элементом этих либидинальных зацикленностей.

Опыт психоаналитической работы показал, что даже самая тщательно проводимая терапия только уменьшает силу детских прегенитальных точек зацикленности и садизма, никогда не снимая их (влияние. – Примеч. пер.) до конца. Только часть прегенитального либидо (ребенка. – Примеч. пер.) может быть преобразована в генитальное либидо. Этот известный факт в равной мере относится, по моему мнению, к супер-эго. Тревожность, имеющаяся у ребенка в результате своих деструктивных импульсов и соответствующая как в качественном, так и в количественном аспекте его садистическим фантазиям, совпадает с его страхами перед его опасными интернализированными объектами и ведет к определенным типам тревожности, которые накрепко связаны с прегенитальными импульсами и, как я пыталась показать, от которых никогда невозможно полностью отделаться. Психоанализ способен только ослабить их силу – в той мере, в какой он уменьшает садизм и тревогу ребенка. Поэтому следует вывод о том, что относящееся к стадиям раннего детства супер-эго никогда полностью не оставляет своих функций. Все, что может сделать психоанализ, – это ослабить прегенитальные зацикленности и уменьшить тревожность, таким образом помогая супер-эго продвигаться вперед – от прегенитальных стадий к стадии генитальной. Каждое продвижение в деле уменьшения суровости супер-эго является еще одной победой либидинальных инстинктивных импульсов над деструктивными и означает, что либидо в более полной мере достигло генитальной стадии.

Представление о том, что ранняя тревожность так никогда и не перестает проявляться, также обозначает границы психоанализа, поскольку из этого следует, что полного выздоровления достичь невозможно и что психоаналитическое лечение – будь то ребенка или взрослого человека – не может исключить с абсолютной гарантией возможность повторения срывов в будущем. В этом контексте мне хочется рассмотреть те факторы, которые способствуют возникновению психоневротических заболеваний. Я тут не буду обсуждать те очень многочисленные случаи, когда болезнь берет свое начало в раннем детстве индивидуума, иногда меняя свои проявления по мере течения его жизни, иногда сохраняя свой изначальный характер, а ограничусь теми случаями, когда приступы болезни, по-видимому, связаны с определенными моментами в его жизни. В этих случаях психоанализ также показывает, что недуг в скрытой форме уже имел место, но в результате определенных событий перешел в острую фазу, что сделало его болезнью с практической точки зрения. Один из путей, которым это (переход в острую фазу. – Примеч. пер.) может произойти, состоит в том, что человек может столкнуться с событиями в своей жизни, подтверждающими доминировавшую в нем раннюю тревожность до такой степени, что объем имеющейся в нем тревоги повышается до уровня, когда его эго уже не может ее вытерпеть, и (эта тревога. – Примеч. пер.) проявляется как болезнь. Или, по-другому, внешние неблагоприятные события могут оказать патогенное влияние, вызывая нарушения в процессе овладения тревожностью, что выльется в то, что эго окажется беспомощным перед лицом огромного давления тревожности. При этом, расшатывая его веру в свои полезные и готовые прийти на помощь образы и свои собственные конструктивные способности и посредством этого подрывая эффективность его средств овладения тревожностью, какое-то разочарование, само по себе даже и весьма незначительное, может явно и внезапно вызвать заболевание – точно так же, как и событие, подтверждающее реальность его ранних страхов и увеличивающее его тревожность. Эти два момента в определенной степени взаимосвязаны. Любое событие, одновременно воздействующее в обоих этих направлениях, будет тем более вероятно вызывать психическое заболевание.

Из всего сказанного следует, что ранние тревожные ситуации являются основой всех психоневротических заболеваний. Но поскольку психоанализ никогда не сможет полностью остановить действие тех тревожностей, при терапии детей ли, взрослых ли, то с его помощью никогда не станет возможным ни добиться полного выздоровления, ни стопроцентно исключить вероятность возврата психической болезни у человека когда-либо в будущем. Но то, что сделать можно, – так это добиться относительного излечения ребенка и значительно снизить вероятность болезни в будущем, а это имеет огромное практическое значение. Чем больше можно сделать посредством психоанализа для того, чтобы уменьшить силу ранних тревожностей у ребенка, укрепить его эго, как и методы, используемые этим эго для преодоления тревоги, тем более успешным он (психоанализ. – Примеч. пер.) окажется в качестве профилактической меры.

Я вижу еще одно ограничение для психоанализа в том, что он оказывается в разной степени успешным в случаях с разными людьми – из-за различий в их психическом реагировании, которые существуют даже между маленькими детьми. Уровень, до которого путем психоанализа возможно преодолеть тревожность, будет зависеть в очень большой мере от того, какой наличествует объем тревоги (в пациенте. – Примеч. пер.), какого рода тревожности преобладают и какого основные защитные механизмы, которые были преимущественно выработаны эго на ранних стадиях своего развития, – другими словами, от того, какова была структура его психического расстройства в детстве.

В весьма тяжелых случаях я находила необходимым продолжать аналитическую работу в течение долгого времени – для детей от пяти до тринадцати лет она длилась от восемнадцати до тридцати шести месяцев, в одном случае и сорок пять месяцев, а с некоторыми взрослыми еще дольше – для того, чтобы успешно и в количественном, и в качественном отношении справиться с тревожностью, что для меня было достаточным основанием считать терапию оконченной. С другой стороны, недостатки таких длительных курсов терапии полностью компенсируются более далеко идущими и устойчивыми результатами, которые достигаются при более глубоком анализе. Однако во многих случаях было достаточно значительно меньшего времени – не более чем восьми-десяти месяцев, для того чтобы достичь весьма удовлетворительных результатов.

На страницах этой книги неоднократно обращалось внимание на большие возможности, которые открывает детский психоанализ, который может сделать для детей – не важно, нормальных или невротических, – все то же самое, что и для взрослых, и даже много больше. Он может избавить ребенка от многих несчастий и болезненных переживаний, через которые прошли и которые испытали взрослые, прежде чем прийти к психоаналитической терапии. Терапевтические перспективы (детского психоанализа. – Примеч. пер.) простираются дальше того, что имеет место в случае со взрослыми. Опыт последних нескольких лет дал мне и другим специалистам детского психоанализа хорошую основу для уверенности в том, что психозы и психотические черты, пороки в формировании характера, асоциальное поведение, тяжелые неврозы навязчивых состояний и заторможенности развития могут быть излечены, пока индивидуум еще очень молод. Когда же он вырастает, эти состояния, как мы знаем, становятся либо недоступны, либо только частично доступны для психоаналитического лечения. По какому направлению будет проходить течение болезни в будущем, часто не может быть предсказано в детстве. Невозможно с уверенностью утверждать, разовьется ли недуг в психоз, выльется ли в поведение криминального характера, в нарушения в развитии характера или в тяжелую заторможенность. Но успешно проведенный психоанализ не совсем нормальных детей может все это предотвратить. Если бы каждый ребенок, выказывающий признаки достаточно тяжелых расстройств, вовремя прошел психоаналитическую терапию, то огромное количество людей, позднее в своей жизни оказавшихся либо в тюрьме, либо в психиатрической клинике или мир которых разлетелся вдребезги, оказались бы избавлены от такой участи и смогли бы вести нормальную жизнь. Если детский психоанализ сможет выполнять такого рода функцию – а имеется много признаков того, что сможет, – то он не только станет средством помощи отдельным индивидуумам, но и окажет неоценимую услугу всему обществу.