Глава 3

Стремление общаться с людьми

Основной конфликт невозможно представить лишь как простую демонстрацию его отдельных проявлений у различных индивидов. Этот конфликт оказывает такое разрушительное воздействие, что невротическая личность возводит вокруг него защитную структуру, которая скрывает этот конфликт от постороннего взгляда и так неразрывно с ним сплетена, что в чистом виде его распознать невозможно. В результате нашему восприятию доступен не столько сам конфликт, сколько различные попытки избавиться от него. Так что у нас не получится воссоздать полную картину невроза, пытаясь перечислить различные истории невроза и его последствий; излишние подробности не прояснили бы эту картину.

Кроме того, нам необходимо конкретизировать те мысли, которые прозвучали в предыдущей главе. Для понимания основного конфликта следует приступить к подробному изучению каждого его элемента по отдельности. У нас это лучше получится, если мы изучим различные типы индивидов, у которых тот или другой элемент (либо стратегия) приобрел приоритетное значение и в нем воплощается наиболее приемлемое Я.

Я упрощенно выделю подчиненную невротическую личность, личность агрессивную и личность отчужденную. В каждом случае нас будет интересовать стратегия, наиболее приемлемая для данного типа невротической личности (без рассмотрения конфликтов, которые за ней скрываются). Изучая все эти типы невротической личности, мы убедимся, что основное отношение к окружающим сформировало (или как минимум стимулировало) развитие определенных потребностей человека, черты его характера, то, к чему он чувствителен, его ограничения, тревоги и, что немаловажно, его особую систему ценностей.

У подобного подхода, вероятно, есть определенные недостатки, но и явные преимущества. Исследование функций и структуры многих стратегий, реакций, убеждений и так далее – сначала на основе изучения типов невротической личности, где они сравнительно очевидны, – позволит выявлять похожие комбинации в тех случаях, когда их проявления размыты. Кроме того, подобный подход позволит рассмотреть все три несовместимые стратегии целостно.

Вернемся к нашему примеру о демократии и фашизме. Если бы мы хотели указать на существенное отличие демократической идеологии от фашистской, мы бы не стали сначала проводить психоанализ личности, у которой вера в демократические идеалы сочетается с тайной склонностью к фашизму. Мы бы предприняли попытку на основе анализа сочинений и действий составить общее мнение о фашистских взглядах приверженцев национал-социализма и лишь затем приступили бы к их сравнению с наиболее характерными чертами демократии. Так мы смогли бы получить ясное представление о противоречиях этих взглядов на социальное устройство и сумели бы понять тех людей и те группы, которые пытались достигнуть компромисса.

В группе 1, у подчиненного типа невротической личности, проявляются все черты, соответствующие людям, «которые стремятся к общению». Такой человек демонстрирует потребность в любви и одобрении, а также специфическую потребность в спутнике жизни, друге, близком и любящем человеке (муже или жене), «который должен соответствовать всем ожиданиям невротической личности и нести ответственность за все происходящее – как хорошее, так и плохое; при этом самой основной задачей такой личности становится успешное манипулирование таким близким человеком». У таких потребностей есть общие для всех невротических влечений признаки: они носят навязчивый характер, неконкретны и порождают ощущение тревоги или состояние угнетенности, если желания человека не сбываются. Они практически никак не связаны с внутренней ценностью «окружающих» и отношением невротической личности к этим «окружающим». Хотя эти влечения могут проявляться по-разному, все они связаны со стремлением сблизиться с людьми, желанием «быть вместе с другими».

Поскольку влечения подчиненного типа невротической личности неконкретны, такой человек склонен переоценивать свою общность с окружающими и недооценивать те различия, которые его с ними разъединяют. Подобная неверная оценка людей объясняется совсем не его невежеством, глупостью или отсутствием наблюдательности, а навязчивым характером его влечений. Как стало понятно при изучении рисунка одного из пациентов (на нем был изображен ребенок, окруженный странными и грозными существами), этот тип невротической личности и есть тот ребенок, одиноко и беспомощно стоящий в центре рисунка. Рядом с ним – огромная пчела, которая вот-вот его ужалит; собака, которая вот-вот его укусит; кот, который приготовился наброситься на него; бык, готовый его забодать. Именно потому подлинный характер окружающих не имеет никакого значения; для него важно лишь то, что они более агрессивные, более устрашающие, чем он сам, и потому их «любовь» для невротической личности абсолютно необходима.

Таким образом, данный тип невротической личности стремится нравиться окружающим, хочет быть востребованным, чтобы все искали его общества, любили его; он хочет признания, поддержки, одобрения и оценки своих достоинств. Он желает быть полезным для окружающих, значимым (в особенности для какого-то конкретного человека). Для него очень важно, чтобы ему помогали, чтобы его защищали, чтобы о нем заботились и руководили его действиями.

Когда в процессе психоанализа пациенту дают понять, что подобные потребности носят навязчивый характер, он, вероятно, будет настаивать, что все подобные желания «вполне естественны». И это, конечно, очень удобная для него оборонительная позиция. Кроме тех, чье сознание настолько пострадало от воздействия садистских наклонностей (которые мы в дальнейшем обсудим подробнее), что его потребность в привязанности к другим людям была подавлена в зародыше, мы с уверенностью можем заявить, что все люди стремятся быть любимыми, находиться в обществе других людей и получать от них помощь. Поэтому этот пациент не прав лишь в том, что утверждает, будто бы искренне стремится установить с кем-то близкие отношения и завоевать одобрение окружающих, но в действительности он всего лишь страстно желает почувствовать себя в безопасности.

Невротическая личность испытывает такое неодолимое желание достичь этой цели, что бросает на это все свои ресурсы. При этом у человека развиваются определенные черты характера и стратегии. Некоторые из них можно было бы назвать качествами, которые могут вызвать к этому человеку любовь: он чутко реагирует на потребности окружающих, насколько это в его силах с эмоциональной точки зрения. Например, он может проигнорировать желание интроверта побыть в одиночестве, но будет откликаться на потребности другого человека в симпатии, помощи, одобрении и так далее. Он автоматически старается соответствовать ожиданиям окружающих или собственному представлению об этих ожиданиях; иногда он в это время утрачивает способность контролировать свои чувства. Он становится «неэгоистичным», он жертвует собой, он ничего не требует от окружающих, а просто стремится быть любимым. Он считается с мнением окружающих, проявляет повышенную внимательность к людям и, насколько это возможно, становится исключительно галантным, благодарным и великодушным. Но он ни за что не сможет признаться самому себе в том, что в глубине души окружающие ему безразличны и что он считает их лицемерами и эгоистами. Однако если применить к области бессознательного те понятия, которые используют для анализа явлений в области сознания, то можно сказать, что такой человек искренне убедил себя в том, что он всех любит и всем доверяет, но так он обрекает себя на разочарование, которое разобьет ему сердце и лишит чувства защищенности.

Невротическая личность придает этим качествам преувеличенное значение, потому что не в состоянии контролировать свои чувства или суждения. Такой человек во всем уступает окружающим, стремясь получить от них то, что ему необходимо, и поэтому страшно огорчается, если его ожидания не оправдываются.

Наряду с этими качествами у невротической личности подчиненного типа формируются другие похожие свойства, которые помогают избегать косых взглядов в свою сторону, стычек и соперничества. Невротическая личность стремится подчиниться, оставаясь на вторых ролях и уступая право доминировать другим людям; старается уступать и не держать ни на кого зла. Мстительность этого человека или его стремление доминировать подавлены до такой степени, что он сам удивляется своей способности терпеть происходящее и долго не таить ни на кого обиды. Здесь примечательна его склонность сразу же брать за все вину на себя. И снова неважно, виноват ли он на самом деле, – он все равно будет стремиться обвинять только себя, а не окружающих и считать виноватым именно себя, если его необоснованно критикуют или если он предвидит, что такое может произойти.

От таких стратегий поведения человек незаметно переходит к конкретным ограничениям. Поскольку проявлять агрессию ему никак нельзя, то для такого человека становятся абсолютными табу самоутверждение или критика других, он ничего не требует и не отдает приказы, он не старается произвести впечатление и не ставит перед собой амбициозных целей. И поскольку он живет ради других, то часто запрещает себе делать что-либо для самого себя или радоваться чему-нибудь такому, что не связано непосредственно с окружающими его людьми. А все потому, что это нельзя с кем-то разделить. Само собой разумеется, что подобный мощный запрет на удовольствия не только обедняет жизнь, но и увеличивает зависимость невротической личности от других людей.

Такой тип личности не только идеализирует все вышеперечисленные качества, но и вырабатывает их по отношению к самому себе. Например, его охватывает чувство беспомощности, ощущение «ах, я бедный-несчастный». Когда ему нужно самому о себе позаботиться, он теряет направление движения, как лодка, от которой оторвался якорь, или как Золушка, у которой забрали фею. Подобное чувство беспомощности отчасти обоснованно, ведь если бороться или соперничать с другими нельзя – это ослабляет человека. Кроме того, невротическая личность открыто признает свою беспомощность по отношению к себе и окружающим. И в его снах это чувство болезненно усиливается. Невротическая личность часто пользуется этой стратегией, стремясь обрести помощь или защиту: «Вы должны меня любить, защищать и прощать мои слабости, потому что я такой слабый и беззащитный».

Вторая стратегия формируется на основе его склонности к добровольному подчинению. Он считает само собой разумеющимся, что другие люди более умные и образованные, чем он, и достойны большего уважения. Это чувство отчасти обоснованно, потому что недостаток настойчивости действительно ослабляет его способности; но даже там, где такой человек действительно талантлив, его чувство собственной неполноценности заставляет его приписывать коллеге, независимо от его заслуг, больший талант. Если рядом с ним оказывается человек агрессивный или напористый, то невротическая личность думает о себе еще хуже. Но и наедине с самим собой он склонен недооценивать не только свои качества, таланты и способности, но и свое материальное положение.

Третья стратегия связана со склонностью невротической личности первого типа подчиняться другим людям. Это происходит потому, что человек неосознанно составляет о себе мнение в зависимости от того, что о нем думают окружающие. Его уважение или презрение к себе зависят от их одобрения и неодобрения, их любви или ее отсутствия. И когда кто-то его отвергает – это становится для него настоящей катастрофой. Если на его приглашение ответили отказом, он может принять это на сознательном уровне, но в соответствии с законами своего конкретного внутреннего мира уровень его самоуважения падает до нуля.

Иными словами, любая критика, отказ или уход представляют для такого человека ужасную опасность, и он может пойти на любое унижение, чтобы снова завоевать расположение человека, который стал для него такой угрозой. Если его ударили по одной щеке, он готов подставить другую, и эта его способность связана не с каким-то таинственным мазохистским влечением, а представляет собой единственное, с его точки зрения, последовательное действие, которое он может совершить в соответствии со своими внутренними принципами.

Таким образом вырабатывается множество специфических ценностей невротической личности. Естественно, что они представляют собой общепринятые нормы поведения и обусловлены степенью личностной зрелости человека. Они связаны со стремлением к добру, сочувствием, великодушием, альтруизмом и скромностью; а вот такие чувства, как эгоизм, честолюбие, грубость, отсутствие нравственных принципов, стремление решать проблемы силой, вызывают у этого человека осуждение, хотя втайне он может ими восхищаться, потому что это «проявление силы». Поэтому подобные ценности являются неотъемлемой частью стратегии поведения, которую мы определили как «стремление общаться с людьми». Теперь становится понятно, насколько неадекватной была бы попытка выбрать для обобщения всех элементов этой стратегии поведения какой-то один термин, например подчиненный или зависимый тип поведения, потому что в этой стратегии отражается вся жизнь человека полностью: его стиль мышления, чувства и действия.

Я обещала не обсуждать проблему противоречия в стратегиях поведения. Но мы не сумеем глубоко осознать взаимосвязь всех стратегий поведения и убеждений, если не выясним, до какой степени вытеснение противоположных влечений усиливает доминирующее влечение. Поэтому остановимся вкратце на «оборотной стороне медали». При анализе невротической личности подчиненного типа мы обнаруживаем множество разнообразных, глубоко вытесненных агрессивных влечений. Человек способен чрезмерно заботиться о других, но при этом мы обнаруживаем его полное пренебрежение интересами других людей, проявление открытого неповиновения, бессознательные паразитические или эксплуататорские наклонности, предрасположенность к контролю и управлению другими людьми, постоянное стремление достичь собственного превосходства или удовольствие от мести другим людям. Вытесненные влечения, безусловно, разнообразны по виду и интенсивности. До некоторой степени они формируются в качестве ответной реакции на ранний неудачный опыт общения с окружающими. Например, при изучении истории невроза нередко выясняется, что человеку были свойственны приступы ярости до пяти- или восьмилетнего возраста, которые затем исчезли, и он стал проявлять покорность. Но агрессивные наклонности усиливаются и получают подпитку впоследствии, потому что для враждебности появляются все новые поводы и причины.

Мы не будем вдаваться в излишние детали, уходя от основной темы исследования; достаточно лишь заметить, что самоотречение и «стремление быть хорошим» делают человека беззащитным и уязвимым для обмана; зависимость от других способствует исключительной уязвимости, которая в свою очередь заставляет такого человека чувствовать, что его игнорируют, отвергают и презирают всякий раз, когда ему не выражают явной любви или одобрения.

Когда я утверждаю, что все эти чувства, влечения и стратегии поведения вытеснены, то употребляю этот термин в том же значении, которое ему придавал Фрейд, подразумевая, что индивид не только не осознает их, но и настолько стремится вытеснить их из своего сознания, что постоянно тревожится о том, чтобы об этих вытесненных влечениях не догадались ни окружающие, ни он сам.

Каждый раз, сталкиваясь с подобными примерами подавления, мы задаемся вопросом: почему же этому человеку так выгодно подавлять определенные движущие силы своей личности? Если речь идет о подчиненном типе невротической личности, на это есть несколько возможных ответов. Они станут понятнее впоследствии, когда мы приступим к обсуждению идеализированного образа человека и его садистских наклонностей. Но уже сейчас очевидно, что чувство враждебности или его проявление угрожали бы потребности невротической личности любить других людей и быть любимой ими. Кроме того, любое проявление агрессивного или самоуверенного поведения было бы, с точки зрения этого человека, эгоизмом. Это вызвало бы его осуждение, и он полагал бы, что и окружающие тоже осудят его. Он не может позволить, чтобы его осуждали, потому что его уважение к себе все еще в значительной степени зависит от чужого одобрения.

Вытеснение всех категоричных, мстительных, честолюбивых чувств и импульсов играет еще одну роль. Так невротическая личность предпринимает еще одну попытку справиться со своими конфликтами и ощутить себя цельной, самобытной и гармоничной. Мощное стремление к личностной целостности – это не какое-то мистическое чувство; так выражается практическое стремление исполнить свое предназначение в жизни, что невозможно, если влечения противоречат друг другу, если человек мучительно страдает от безграничного ужаса, который испытывает, когда происходит распад его личности. Когда такой человек выделяет какое-то одно влечение и при этом стремится к вытеснению всех других несовместимых с ним влечений, то так он бессознательно стремится к личностной целостности. Вытеснение является одной из основных попыток невротической личности разрешить свои конфликты.

Итак, мы обнаружили две причины, по которым невротической личности выгодно активно сдерживать все агрессивные импульсы в стремлении сохранить свой привычный образ жизни и свою искусственную личностную целостность. И чем более разрушительны агрессивные наклонности, тем активнее человек стремится избавиться от них. Невротическая личность впадает в другую крайность – не желает ничего для себя, никогда не отказывает другим, всегда держится на заднем плане и так далее. Иными словами, склонность к подчинению, мирному сосуществованию с другими усиливается, становится более навязчивой и менее конкретной.

Естественно, все эти подсознательные усилия не в состоянии сдержать подавляемые импульсы, и они неизбежно продолжают воздействовать на человека, проявляются в его поведении. Эти проявления укладываются в общую структуру поведения. Он требует чего-то от других, потому что «так несчастен», или пытается доминировать в отношениях «из любви» к кому-то. Скопившееся чувство враждебности проявляется в более или менее агрессивном поведении, иногда как раздражительность, иногда как вспышки ярости. Самому человеку это кажется вполне оправданным. И со своей точки зрения он абсолютно прав. Не осознавая, что ведет себя слишком эгоистично по отношению к окружающим, что его требования завышены, он зачастую так страдает от несправедливости окружающих, что иногда у него просто не хватает сил дальше это терпеть. И если в конце концов эта подавляемая враждебность к окружающим выплескивается наружу как вспышка ярости, могут возникнуть функциональные расстройства здоровья, например желудочные или головные боли.

Итак, большая часть свойств подчиненного типа невротической личности обладает двойной мотивацией. Когда человек, например, подчиняется кому-то по доброй воле, он делает это для того, чтобы избавиться от конфликта и установить гармоничные отношения с окружающими. Однако с помощью подобного подчинения он может также замаскировать свое стремление к превосходству над людьми. Когда он позволяет другим помыкать собой, то таким образом проявляет свое стремление «быть хорошим» и избежать противостояния, но так может проявляться и его отказ от собственного желания эксплуатировать других. Для того чтобы справиться с невротическим стремлением к подчинению, необходимо должным образом изучить обе стороны этого конфликта. Когда мы читаем классические работы по психоанализу, то складывается впечатление, что именно «освобождение от агрессии» составляет сущность психоаналитической терапии. При таком подходе сложная природа и разнообразие невротических структур изучены недостаточно. Только для подчиненного типа невротической личности, который сейчас обсуждается, это до некоторой степени верно. Дать агрессивным импульсам возможность проявиться – значит освободить их от всякого контроля. Но можно легко нанести вред развитию личности, если подобное «освобождение» становится самоцелью. Нужно затем произвести тщательный анализ конфликтов, если конечная цель психоанализа – это достижение целостности личности.

Следует также обратить внимание на роль, которую играют любовь и сексуальность для невротической личности подчиненного типа. Любовь часто представляется единственной осмысленной целью в жизни, к которой стоит стремиться, именно той ценностью, ради которой и следует жить. Жизнь без любви кажется мелкой, бесполезной, бессмысленной. Фритц Уиттлес (и мы разделяем его мнение), рассуждая о компульсивном поведении, говорил, что любовь становится для человека единственной иллюзорной целью в жизни. Люди, природа, работа и развлечения – все это в равной степени теряет для него смысл, если любовь не придает им особой остроты и яркости чувств. В нашем обществе принято считать, что подобное навязчивое состояние чаще и ярче проявляется у женщин, нежели у мужчин, и потому бытует мнение, что эта потребность присуща именно женщинам. Но в сущности это состояние никак не связано с тем, кто именно перед нами – мужчина или женщина; оно представляет собой невротический феномен, иными словами, иррациональное навязчивое влечение.

Изучая структуру подчиненного типа невротической личности, мы можем понять, отчего для такого человека так важна любовь, какова «логика его безумия». Навязчивые противоречивые наклонности заставляют его верить, что именно любовь – единственное средство, способное удовлетворить все его невротические влечения. Так будет удовлетворена его потребность быть любимым и властвовать над окружающими (с помощью любви), потребность не выделяться, но при этом достичь превосходства над всеми (унижая своего партнера). Свои агрессивные влечения он считает законными, невинными и даже вызывающими одобрение, при этом может выражать все приобретенные им качества. Более того, поскольку он не понимает, что причина его трудностей и мучений кроется в его собственных внутренних конфликтах, любовь для него – это надежный способ справиться с ними; как только он сможет найти человека, который полюбит его, абсолютно все будет в порядке. Довольно легко назвать эту надежду ошибочной, но нам следует понимать логику такого более или менее бессознательного рассуждения. Человек думает: «Я такой слабый и беспомощный; пока я так одинок в этом враждебном мире, это для меня опасно. Но если найдется кто-то, кто полюбит меня больше всех, мне ничто не будет угрожать, ведь я буду под его защитой. Мне не нужно было бы защищаться – он стал бы моим покровителем, понимая меня без лишних слов и объяснений. Моя слабость стала бы моим достоинством, моя беспомощность вызывала бы его любовь, а я бы опирался на его силу. У меня не было сил позаботиться о себе, но я бы мог заботиться о нем. Или о самом себе – и находил бы в нем за это поддержку».

Такой человек снова рационализирует то, что он частично осознавал, чувствовал или не осознавал совершенно: «Не могу больше жить в одиночестве. Меня ничто не радует, а если и радует, то мне не с кем разделить это чувство. Я такой потерянный и беспомощный. Конечно, можно пойти одному в кино или почитать книгу субботним вечером, но это было бы так унизительно, ведь это значит, что я никому не нужен. Поэтому надо тщательно спланировать все так, чтобы не остаться в одиночестве субботним вечером или еще когда, чтобы никто ничего подобного не подумал. Но если бы кто-то полюбил меня, то этот кошмар бы закончился; я никогда не был бы одинок; все, что теперь не имеет смысла и что я делаю в одиночестве – завтракаю, работаю или наблюдаю за закатом, – стало бы приносить мне радость».

И еще вот какая мысль приходит ему в голову: «Я совсем не верю в себя. Я постоянно чувствую, что все вокруг более компетентны, более привлекательны, более талантливы, чем я. Мои достижения не так уж важны, потому что, в сущности, никакой моей заслуги в этом нет. Это или обман, или просто счастливый случай. Я не уверен, что снова смог бы добиться этого. И если бы люди действительно знали, каков я есть на самом деле, они были бы мне не нужны. Но вот если бы мне встретился кто-то, кто полюбил бы меня таким, какой я есть, и кому я был бы нужен, тогда я бы представлял ценность как человек». Неудивительно, что невротическая личность подчиненного типа гонится за миражом любви и не тратит особых усилий, чтобы внутренне измениться, а изо всех сил цепляется за любовь.

Роль сексуальных взаимоотношений – кроме своей биологической функции – состоит в том, чтобы доказать окружающим собственную значимость. Чем более подчиненный тип невротической личности старается быть сам по себе, избегая эмоциональной привязанности, или чем более он разуверится в том, что его кто-то полюбит, тем сильнее он будет стремиться заменить любовь исключительно сексуальными отношениями. Подобное стремление будет казаться единственным способом добиться душевной близости – и человек станет переоценивать такие отношения точно так же, как и любовь, стремясь разрешить подобным способом свои проблемы.

Если не впадаем ни в одну из этих крайностей (не считаем «совершенно естественным», если пациент придает любви слишком важное значение, и не считаем, что это отношение к любви – «невротическое», а потому не имеет важного значения), то убедимся, что ожидания невротической личности подчиненного типа в том, что касается любви, ярко выражают его жизненную философию и являются ее логическим завершением. Когда мы сталкиваемся с невротическими явлениями, зачастую – а возможно, и всегда? – критерии рассуждений пациента ошибочны, поскольку невротическая личность считает свою болезненную потребность в любви и все, что с ней связано, подлинной способностью любить, полностью игнорируя собственные агрессивные и даже деструктивные влечения.

Иными словами, человек не замечает невротической основы своих влечений. Он спокойно справится с последствиями собственных неразрешенных конфликтов, не вмешиваясь активно в сами эти конфликты. В этом и заключается характерная особенность каждой невротической попытки разрешения конфликтов, поэтому такие попытки обречены на неудачу. Но вот что хотелось бы добавить: это происходит, если любовь превращается лишь в средство избавиться от этих конфликтов. Если невротической личности подчиненного типа повезет и ей встретится добрый и сильный человек или тот, чей невроз напоминает ее собственный, то это может облегчить страдания и принести счастье. Однако чаще всего те отношения, от которых человек ожидает столь многого, причиняют ему еще больше страданий. Весьма вероятно, что он перенесет свои собственные конфликты и в сферу любовных отношений – и тем самым разрушит их. При самом благоприятном прогнозе он может лишь частично избавиться от этих страданий; пока внутренние конфликты не будут должным образом разрешены, развития невротической личности не произойдет.