Отстраненный отец

25-летняя Ронни считает себя «ультранезависимой и очень жесткой, в отличие от многих женщин». Она стала такой в 15 лет, когда лишилась матери. Тогда Ронни осталась с 17-летней сестрой, с которой они часто ссорились, и отцом, которого она почти не знала. Мама была главным человеком в жизни, и после ее смерти отец Ронни сохранил эмоциональную пропасть, которая уже существовала между ним и дочерьми.

«Мой отец всегда был псевдобоссом семьи, – делится Ронни. – Мама позволяла ему думать, что он главный, но все знали, что главной была она. После смерти мамы отец был ошеломлен. Мне кажется, он боялся нас, потому что понятия не имел, как воспитывать двух девочек. Нашим воспитанием занималась мама, а отец зарабатывал деньги. После ее смерти он просто сказал: “Хорошо, дети. Вот моя чековая книжка. Если вам что-то нужно, выпишите чек”».

Ронни – дочь «отстраненного отца», человека, который мало заинтересован в жизни дочери и после смерти матери отдаляется от нее еще больше. Если матери склонны считать своих детей продолжением себя, отцы чаще возводят стены между собой и детьми. После смерти матери или ее ухода из семьи отец может отдалиться от детей психологически (например, из-за наркотической зависимости или эмоциональной холодности) или физически (например, отказаться от детей). Зачастую дистанция растет во время подросткового периода дочери, когда отец чувствует себя особенно неопытным и не может позаботиться о ней. Подростковый период – настолько сложное время для отцов и дочерей, что даже новоиспеченные папы нередко переживают, что их ждет в будущем.

Несколько женщин, потерявших матерей в подростковом возрасте, рассказали мне, что вскоре после печального события их отцы покинули дом, почти перестав контролировать детей. Это произошло и с Ронни. Примерно через два года после смерти мамы ее отца повысили на работе, и ему пришлось переехать на Средний Запад. Сестры остались в доме на Восточном побережье с домработницей.

Тем временем отец Ронни купил новый дом в Мичигане. Сначала он приезжал к детям по выходным, потом дважды в месяц, а затем лишь по праздникам. «Раньше я понимала отца, – признается Ронни. – Я хотела, чтобы все считали меня взрослой и самостоятельной. Но в глубине души я была очень обижена. Спустя пять лет, когда я окончила университет и перестала зависеть от отца, мой гнев вышел на свободу. Я не разговаривала с ним восемь месяцев – настолько была зла».

Проводя подростковые годы в пустом доме, Ронни и ее сестра устраивали вечеринки и свободно тратили отцовские деньги. Финансовая поддержка была единственной ниточкой, связывающей их с отцом. «Так он проявлял свою любовь – через чековую книжку, – поясняет Ронни. – Он не умел показывать свои чувства по-другому, и мы с сестрой пользовались этим. Мы могли купить еды на 200 долларов, зная, что он и слова не скажет». Те годы повлияли на отношение Ронни к деньгам и любви. Когда она грустит или переживает, ей сразу хочется что-нибудь себе купить. Ту же тактику использовал ее отец, желавший порадовать дочь-подростка.

Когда Ронни и ее сестра будили соседей шумными вечеринками и тратили семейные деньги на косметику и одежду, они пытались пробудить реакцию – любую – отца, который быстро скрылся за горизонтом их жизни. Я слышала подобные истории: девочки курили марихуану на кухне или занимались сексом со своими молодыми людьми, когда их отцы смотрели телевизор в соседней комнате. Они отчаянно пытались привлечь внимание отцов и пробудить в них родительское желание контролировать их.

Дочь отстраненного отца считает любое внимание, даже гнев, признаком заботы. Она ведет себя то как пай-девочка, чтобы он не смог не заметить этого, то так плохо, что подобное поведение невозможно игнорировать. Но девочка быстро узнает, что ее попытки быть хорошей обычно вызывают мимолетную улыбку и поглаживание по голове. Отец скорее начнет действовать, узнав о проблемах, – хотя бы для того, чтобы восстановить мир в семье. Поэтому дочь провоцирует отца, пытаясь вызвать ответную реакцию. Но она быстро заходит в тупик: плохое поведение не дает внимания, любви и тепла, которое она надеется получить. В итоге девочку ждут лишь вспышки гнева и конфликты. Она испытывает разочарование, ощущение никчемности, а затем обиду.

«Я клялась, что заставлю отца заметить меня, – признается 33-летняя Джеки, которой было 13 лет, когда ее мать умерла, – Но после двух лет постоянных замечаний из школы и прогулок после комендантского часа я поняла, что он никогда не скажет мне об этом. О чем он думал? Что если игнорировать мое поведение, все пройдет? Моя потребность во внимании не проходила. В итоге я сдалась и попыталась получить внимание у других мужчин. Я вела довольно беспорядочную жизнь в университете и потеряла первую работу, потому что пыталась угодить руководителю отдела, но игнорировала главную начальницу. Это ведущая тема моей жизни: я пытаюсь заставить мужчин заметить меня».

Исследование с участием 72 студенток, проведенное в 1983 году, стало первым, в котором ученые изучили влияние отцовского контроля (как отец задает и поддерживает правила в семье). Исследователи обнаружили, что девушки, которые получали поддержку и любовь от отцов, чаще вырастали уверенными и счастливыми женщинами, развитыми по возрасту. Если домом управляет отстраненный отец, семейные правила и ограничения зачастую слабо определены, а порой детям кажется, что их вовсе нет. Ронни считает, что ей повезло: домашняя анархия компенсировалась строгими правилами приходской школы. «Мне кажется, я действительно влипла бы в проблемы, если бы не взрослые, которых я ежедневно видела в школе для девочек, – поясняет она. – Они стали моими единственными образцами самоконтроля».

Как и многие дочери отстраненных отцов, Ронни выросла очень независимой. Если дочь беспомощного отца растет настолько способной и самостоятельной, что чувствует необходимость заботиться об окружающих, дочь отстраненного отца гораздо более независима в эмоциональном плане. Повзрослев, она боится зависеть от других. Когда-то ее оставила мать и бросил отец, поэтому она тщательно отбирает несколько человек, которым может открыться. «Очень отстраненная, очень холодная: обычно так обо мне говорят люди, – с грустью (или смирением?) признает Ронни. – Я могу открыться лишь некоторым. Я очень боюсь, что меня снова оставят».

Неспособность отстраненного отца эмоционально поддержать дочь после смерти матери возникает не из-за неумения заботиться о ней, а из-за неспособности показать заботу. Нам часто говорят, что отцы старались и что мы можем залечить раны прошлых отношений, если поймем их трудности и снизим планку ожиданий. Это верно. Но подобный совет не сотрет воспоминания о плохой эмоциональной поддержке. Если отец «старался», это не значит, что он «был неплохим отцом». Дочери отстраненных отцов должны научиться самостоятельно заботиться о себе либо найти другой источник поддержки. «Когда несколько лет назад мой отец начал ходить к психологу, он решил, что должен возместить все мои годы одиночества и стать отцом, которым никогда не был, – делится Ронни. – Мне пришлось сказать ему: “Слишком поздно. Я уже выросла”». Как и многие дочери отстраненных отцов, Ронни научилась заботиться о себе и не хочет никого подпускать, особенно тех, кто ее уже подвел.