Эмоциональная недоступность

Алкоголизм, наркозависимость, психические расстройства, жестокое поведение – все это мешает матери наладить связь с ребенком. Виктория Секунда, автор книги «Когда ты и твоя мать не можете быть подругами» (When You and Your Mother Cant Be Friends), называет такой тип материнства «онемением». Мать существует, но не предлагает эмоциональной поддержки. Она словно машина, под капотом которой ничего нет. Дочь пытается завести эту машину, надеясь, что, если все сделает правильно, двигатель заведется.

«Ситуация отвержения очень сложная, – говорит Андреа Кэмпбелл. – Когда у матери проблемы с психикой, ребенок переживает это гораздо острее, чем если мама умерла. Он думает: “Я ее не заслуживаю. Должно быть, я сделал что-то плохое. Я недостоин мамы. Если бы я был хорошим, она осталась бы”».

37-летняя Джослин вспоминает себя в пятилетием возрасте. Тогда она верила, что психическое расстройство мамы возникло по ее вине. С пяти до восьми лет Джослин жила с бабушкой, а мама находилась в специализированном медицинском учреждении. Бабушка игнорировала постоянные просьбы девочки навестить маму и отвезти ее домой. «В итоге я решила, что мама не любит меня, иначе взяла бы меня к себе, – вспоминает Джослин. – То же самое я думала о папе, потому что он тоже не забрал меня. С раннего возраста я чувствовала, будто живу сама по себе». По ее словам, это убеждение во многом определило ее взрослую жизнь. Хотя Джослин говорит тихо и спокойно, ее гнев очевиден. «Да, моя мама была жива, – говорит она. – Но я не могла на нее положиться. Вот к чему это привело. Я действительно обижена. Мне было не на кого положиться, и я знала, что мне всегда придется заботиться о себе самой. Теперь я уверена, что мне никто не нужен, что я справлюсь сама».

Джослин признается: ей пришлось перестать надеяться, что мать однажды станет той, в ком она всегда нуждалась. Как Ивелин Бассофф поясняет в книге «Матери и дочери: любить и отпустить» (Mothers and Daughters: Loving and Letting Go), главный шаг в процессе восстановления брошенной дочери – признать, что мать не любила ее всем сердцем или не любила вообще.

Признавать, что тебя не любила мама, очень больно, и многие оставленные женщины борются с этим фактом. Даже если матери продолжают унижать, они не отворачиваются от них, остаются преданными дочерьми и постоянно ждут материнского признания и одобрения, которое никогда не получат. Даже отстраняясь от нелюбящих матерей, они воссоздают в жизни ситуации, повторяющие ранние отношения с ними.

Например, некоторые дочери неосознанно выбирают мужчин, которые отвечают им также, как делала когда-то мать. Пытаясь растопить сердца этих мужчин и завоевать их любовь, они неосознанно просят о материнской любви.

29-летняя Карен соглашается с этим. В 13 лет она сбежала из дома из-за алкоголизма матери. Несмотря не эмоциональную холодность, Карен на протяжении шести лет надеялась, что мама будет рада ее возвращению.

Когда мне исполнилось 13 лет, мама окончательно утратила рассудок. Буквально за ночь она вычеркнула меня из своей жизни. Она не хотела иметь со мной ничего общего и установила множество преград. Я была подавлена настолько, что пыталась покончить с собой. Психиатр посоветовала мне уйти из дома. Но я всегда продолжала надеяться, что так или иначе мы помиримся. Я надеялась все шесть лет, пока мама не умерла.

Все эти годы я ждала, что она скажет: «Карен, прости меня». Но этого не произошло. Вот почему мне кажется, что я потеряла ее дважды. В день смерти матери я подумала: «Ну вот и все. Я больше никогда не получу ее одобрение».

Даже после смерти матери Карен искала то, чего у нее никогда не было. Среди любовников, друзей и коллег она получила репутацию «приемной». Это ее способ получить внимание и признание, которое она не получила в детстве. Когда недоступная мать умирает, дочь часто скорбит не только по тому, что потеряла, но и по тому, чего она не получила, хотя могла получить – однажды, в других обстоятельствах.

По словам доктора Бассофф, многие женщины находят способы компенсировать отсутствие материнской любви. «Прочувствование и обсуждение боли – унижение от того, что тебя не любят, гнева по отношению к холодной матери, тревоги по поводу возможности стать такой же, страха возмездия из-за ненависти к ней – работает как целительный бальзам, – пишет она. – Когда терапия проходит успешно, женщины понимают, что их матери, несчастные и неуверенные в себе люди, больше не могут их обидеть. Если бы матери продолжили вредить им, дочери смогли бы уйти».

Наличие заботливого отца смягчает ощущение отвержения, и многие женщины, считавшие своих матерей эмоционально отстраненными, благодарны отцам за любовь и поддержку. По их мнению, это помогло стать уверенными и вступить в полноценные отношения во взрослом возрасте.

Мать 35-летней Шари страдала маниакальной депрессией и вела себя непредсказуемо, но отец был надежным и добрым. Благодаря ему детство Шари было более сносным, чем могло бы быть.

Жить с матерью было очень тяжело. Я любила и ненавидела ее. В детстве мы с сестрами думали: «Боже, пусть она умрет. Как нам убить ее?» Это ужасно. Она умерла, когда мне было 23 года. Тогда я подумала: «Не могу поверить. Она умерла? Рак действительно убил ее?» Когда живешь с психически больным человеком, который ведет себя безумно, кричит и бьет тебя, ты думаешь: «Такие люди проживут еще 200 лет». Мне пришлось преодолеть чувство вины. Я думала: «На самом деле я не желала ей смерти». Но это неправда, и я ничего не могу сделать с этим, поэтому заставила себя просто жить дальше.

Мой отец всегда говорил, что я могу стать тем, кем захочу, и должна делать все, что захочу. Он поддерживал меня, был источником вдохновения. Когда моя мама приходила в себя, она тоже становилась очень заботливой. В остальное время ее забота улетучивалась, а настроение могло измениться в любой момент. В детстве мне пришлось нелегко. Иногда мама была очень нежной, и я понимала, что она любила нас. Но именно отец помог нам встать на ноги.

Спустя два года после смерти матери Шари вернулась в родной город, чтобы заботиться об отце, которому диагностировали рак. Она хотела стать источником поддержки, каким он всегда был для нее в тяжелые минуты. Сейчас Шари готовится к свадьбе, а отец остается для нее образцом родительского поведения. По словам Шари, мать показала ей, какой она не хочет быть.

Некоторые женщины вроде Шари очень боятся стать похожими на своих матерей. «Женщины, у которых были плохие матери, нередко этого боятся, – утверждает Филлис Клаус. – Они задаются вопросом: “Буду ли я жестокой, как моя мать? Буду ли я такой же злой, как она?” Они часто стараются отличаться от матерей, но это происходит неосознанно. По сути, они воссоздают их поведение и образ жизни». Шаблон повторяется, когда женщины, которым приходится заботиться о матерях, сами становятся матерями и ждут, что их дочери будут заботиться о них.

Как и женщина, у которой мать умерла или ушла из семьи, эмоционально брошенная дочь должна выйти за пределы образа Плохой матери. Ее задача – взглянуть на свою мать максимально объективно и комплексно, отобрать воспоминания и перенять лучшие качества. В конце концов, нельзя считать себя брошенными, пока у нас есть мы сами, наши потребности и желания.