Поиск даосами бессмертия

В даосской литературе отсутствует слово дзэн. В Китае он называется чань («сосредоточение» или «созерцание»). Когда даосы говорят о цзинцзо (безмолвное сидение) – слово, которое встречается в священных текстах, повествующих о духовном совершенствовании, – они подразумевают под ним дзэн. В китайских буддийских текстах цзинцзо – это цзочань (яп. дзадзэн) и означает сидячую медитацию.

Цель даосизма заключается в обретении бессмертия. И сам поиск бессмертия видится трояко.

1. Обретение долголетия в этой земной жизни.

2. Приобщение к небесным святым, порывая тем самым с человеческим миром.

3. Высшая цель – слияние с Высшей Реальностью.

Некоторые стремились достичь своей цели, принимая чудодейственный эликсир в виде золотой пилюли, иные – посредством ритуального соития мужчины и женщины. Эти подходы, называемые соответственно земным и человеческим, являются в действительности вульгарными формами даосской практики, которые отвергают даосские учителя. Одна из причин, почему такие практики получили хождение, состоит в том, что сокровенное знание даосов сознательно записывалось особым, символическим языком, чтобы скрыть эзотерические учения от непосвященных. Как следствие, некоторые ошибочно приняли исходные даосские практики за алхимию или сексуальные ритуалы. Исконный подход в обретении бессмертия состоит в медитации и называется небесным, поскольку практикующий адепт сливает жизненную энергию в собственном теле с космической энергией Вселенной в одно органическое целое.

Существует большое многообразие методов даосской медитации. Нижеследующая картина представляет собой обобщенное описание самих методик, почерпнутых из многочисленных классических даосских трудов. Например, «Надпись в сто иероглифов», «Собрание истинных записей бессмертных с гор Сишань», «Главы о прозрении истины», «Важные извлечения из Великого Благоденствия» и «Незамысловатые записи о естественном прозрении в истинном даосизме».

Практикующий принимает позу полулотоса или лотоса, чтобы дать возможность циркуляции жизненной энергии внутри его тела по так называемому малому небесному кругу. Затем он аккумулирует свою жизненную энергию в первом энергетическом центре тела, расположенном в нижней части живота, именуемом гуаньюань («первая застава»). Когда он выпестует свою энергетическую жемчужину (это может занять месяцы или годы), адепт переправляет ее в энергетический центр в области солнечного сплетения – в желтый дворец (Хуантин). На третьей стадии своей медитационной практики он переправляет пылающую жемчужину энергии в энергетический центр, к своему третьему глазу, известному как тянь-му («небесный глаз»).

Проходя через все эти этапы духовной практики, он представляет, как его жемчужина жизненной энергии начинает обретать облик его собственного тела («небесный младенец»), который представляет его сознание пребывающим в астральном теле. Когда младенец полностью разовьется и станет астральной копией адепта, тот передает свое сознание этой копии и выходит из тела через макушку своей головы. Теперь адепт в своем астральном теле может направляться куда угодно, перемещаясь с невероятной скоростью, ведь материальные предметы ему уже не помеха. Он может, если пожелает, вернуться в свое физическое тело или оставить его и стать небожителем.

Если адепт стремится к более возвышенной цели – единению с космосом, он не преобразует свою жемчужину энергии в небесного младенца, а позволяет ей разлиться по всему телу, по так называемому большому небесному кругу. Своим третьим глазом он смотрит внутрь себя, а психическим ухом слушает внутренние звуки. Достигнув духовного развития, он ощущает, как все клеточки его организма пронизаны золотой, лучистой энергией, а душа гармонично и естественно слита с космосом.

Вот как знаменитый даос VII века, Люй Дунбинь, описывает собственный космический опыт переживания высшего дзэн:

«В тишине проступает необъятность, не стесненность и свежесть сознания, будто бы опьяненного струями благодатного дождя при виде совершенного согласия тела и природы расцветает всеми цветами радуги золотой дождь. И все наполняется совершенным покоем, полная луна на небе, вся огромная Земля открыта простору и свету, ум и тело чисты и свободны, золотой дождь все ослепительней, в полной тишине все до конца проявляется перед взором. Окутанным мягкой белизной, глаза приходится открывать в тлене облаков, оглядываясь на тело, замечаешь, что его нет, а все вокруг – чистая мягкая белизна, внутреннее и внешнее стало прозрачным.

Он достиг высшей ступени эволюции. Трансформировался в свет. Придал частоту вибраций в 0 Гц всем телам (вместе с физическим) и сознанию.

Это тропа внутренней алхимии, которую мы рассматривали выше как второй путь па вершину горы – эволюцию высшей ступени».

Лисий дзэн

Есть такое выражение, как «лисий дзэн». Оно иллюстрирует кармическое воздаяние за извращенную практику дзэн. Оно взято из чаньской истории, помещенной в так называемые «Пять записей о светильниках» (кит. – «Удэн лу», яп. – «Готороку»). «Светильник», передаваемый из поколения в поколение, является опытом просветления.

Как-то на проповедях Байчжана стал появляться некий старик. Однажды, когда наставления были окончены, он не ушел из зала вместе с другими, Байчжан спросил его, что он за человек:

– Ныне я не принадлежу к человеческому роду, – ответил старик – Но когда-то, во времена будды Кашьяпы, я жил на этой горе и наставлял истине. Однажды меня спросили: «Подвластен ли прозревший истину человек закону причинности существования (кармы)?» И я ответил: «Не подвластен», и за это был превращен в лису на пятьсот перерождений. Прошу вас, о монах, своим мудрым словом помочь мне избавиться от лисьего облика. Осмелюсь спросить: подвластен ли прозревший истину человек закону причинности существования?

– У кармы нет вкуса, – ответил Байчжан.

Услыхав эти слова, старик пробудился. Он освободился от своего лисьего облика и достиг просветления.

Почему же достаточно нелепый на вид ответ Байчжана пробудил старика? Старик оставался в лисьем облике, потому что он винил себя за свой неверный ответ. Его «покарала» не внешняя сила, а его собственные мысли. Именно они сотворили ту мысленную силу, которая преследовала старика в каждом перерождении. Если бы Байчжан дал разумный ответ, старика продолжали бы мучить те же самые мысли, что вновь и вновь порождало бы кармические последствия. Но нелепый ответ прозвучал как гром среди ясного неба, он вышиб ученика из устоявшегося дуалистического способа мышления и помог тому пробудиться и увидеть свою истинную природу. Наставник мог бы дать и другой неожиданный ответ, связанный с кармой, например, «карму можно съесть», – и исход был бы тем же. Однако подобный ответ необходимо подать в такой форме, чтобы поразить собеседника, и исходить он должен от человека, обладающего духовной силой, искренностью и состраданием Байчжана. Не обладающий всем этим человек подобным ответом не произвел бы того же самого эффекта.

В начале главы мы коснулись истории о патриархе Даосине, который отправился в горы к чаньскому учителю Фажуну, чей дом охраняли звери и приносили ему еду. После просветления не звери перестали приходить к Фажуну, а это его восприятие перестало разделять иллюзорные формы.

Познайте, кто вы есть, и тогда все остальное будет познано!

В своих духовных практиках не стоит отрекаться от семьи или уходить в лес. Ум – это препятствие, а не внешние факторы. Поэтому именно ум должен быть превзойден. И никакие жизненные обязанности не помешают вашему духовному усилию. Оставить деятельность означает только оставить привязанность к ней или ее плодам. Если вы уйдете в лес, то не факт, что ваше сознание будет свободным. Так, и живя в социуме, не значит, что внешние факторы могут или должны вас цеплять. Когда вы смотрите футбол, вы не устаете, как футболист. Так не привязывайтесь и к иллюзорным вещам в мирской жизни. Уйти в лес или горы – это убежать от своих уроков и тренажеров.

Хорошо быть святым в горах, но сохраните ли вы святость в городе? Идите путем белого лотоса, который растет в грязном болоте, но сохраняет свою чистоту.