Я закрыл дверцу и покинул прежнюю Москву. Покинул в душевном смятении, потому что очерки об этом городе, которые вошли в три книги, я писал долгих семь лет.
За закрытой дверью осталось еще много тайн, но я почувствовал, что пора на время остановиться.
Вернусь ли я к этой теме – не знаю. Мои книги – прожитая мной жизнь. Хорошо ли, плохо ли – не мне судить.
Когда-то, в 1944 году, сапожник дядя Миша отказался сделать мне татуировку. Сказал, чтобы я пожил, узнал горе и радость, а потом кололся.
А мне очень хотелось, чтобы на плече он выколол мне шесть слов: «Не верь. Не бойся. Не проси».
Но я все равно так и живу по этому заученному с детства закону.
И истории мои московские о людях, которые знают цену этим словам. …Конечно, я хотел бы открыть дверку в свою молодость, потому что там остались люди, которых я любил и люблю по сей день.