Глава 54

На стоянке выстроились не менее десятка машин с мигалками. Развернулась активная и разнообразная деятельность: к дому приехало множество коллег Карла и Ассада – одни сдерживали напор зевак, другие осматривали место преступления до прихода криминалистов.

Ассад с Карлом стояли неподалеку и с волнением наблюдали, как Розу на носилках транспортируют к «Скорой». Врач выглядел очень серьезно и то и дело качал головой. И хотя Роза еще кое-как дышала, многое указывало на то, что не стоило надеяться на счастливый финал.

Ассад был безутешен и никак не мог остановить поток самобичеваний.

– Если б мы проникли в квартиру вчера! – повторял он снова и снова.

Да, если б…

– Держите нас в курсе, – напоследок крикнул Мёрк врачу, и «Скорая» умчалась, забрав с собой их Розу.

Они кивнули главному районному врачу, только что покинувшему квартиру.

– Причина смерти – пулевое ранение. Судя по всему, женщина умерла не меньше двенадцати часов назад. Более точное время укажет судебный медик.

– Получается, чисто теоретически Ясмин могла убить Денису, но кто тогда застрелил саму Ясмин? – тихо рассуждал Ассад.

– Ну, на теле не обнаружено следов-продуктов выстрела, а значит, она не сама себя убила, – заметил врач с ухмылкой. – Думаю, следы стоит поискать на внешней поверхности двери в туалет.

Карл согласился.

Он взял своего помощника за руку и посмотрел ему в глаза.

– Ассад, послушай, теперь мы по крайней мере знаем, что с трупом Денисы Циммерманн разъезжала по городу не Ясмин Йоргенсен. А еще нам известно, что водителем машины точно была женщина. Большего нам знать и не требуется. Едем?

Никогда прежде Ассад не выглядел таким опечаленным.

– Да. Только пообещай мне, что мы отправимся в больницу сразу, как только сможем, хорошо?

– Конечно. Я уже позвонил Гордону; он очень расстроился, узнав о случившемся, и тут же отправился в Королевскую больницу ожидать прибытия «Скорой». Мы можем связаться с ним по телефону в любой момент, как только захотим.

– А пока, Ассад, у меня есть для тебя четыре задания, – обратился Карл к напарнику, как только они выехали в направлении Копенгагена. – Пожалуйста, позаботься о том, чтобы Управление выделило человека для наблюдения за домом Анне-Лине Свенсен. Затем свяжись с Ларсом Бьёрном, подробно расскажи ему о том, что здесь произошло, и попроси отменить поиски Ясмин Йоргенсен. Скажи, что мы едем на Веберсгэде – пускай ордер на обыск доставят туда к нашему прибытию. Далее – позвони в центр социальной помощи в Вестебро, где работает Анне-Лине Свенсен, и узнай, пришла ли она на работу.

Ассад послушно кивнул.

– А еще, наверное, мне надо позвонить кому-нибудь из сестер Розы, да?

Карл попытался улыбнуться. Что бы ни случилось, на Ассада всегда можно было положиться.

Рядом с домом Анне-Лине Свенсен уже стоял полицейский, один из бывших коллег Мёрка, которого теперь перевели в отдел охраны правопорядка. Он сдержанно поприветствовал Карла, подтвердил, что привез ордер на обыск и, в соответствии с протоколом, внимательно проследил за тем, как Ассад вскрыл дверь при помощи пистолета-отмычки.

Табличка, висевшая снаружи, гласила, что Анне-Лине Свенсен проживает наверху, нижний же этаж занимает небольшая фирма под названием «Алтимейт мэшинс».

На двери, ведущей в гостиную Анне-Лине, расположенную на втором этаже, не было замка, дома никого не оказалось. Они прошли внутрь и обнаружили повсюду идеальный порядок – и на третьем, и на втором этаже.

Карл принюхался – характерный запах ассоциировался у него с парочкой женских спален, в которых некогда он неплохо проводил время. Видимо, это было удачное сочетание аромата лаванды и туалетного мыла, но выяснить точно природу этого запаха он так никогда и не удосужился.

Они отметили, что посуда была вымыта, постель заправлена, все продумано до мелочей. Квартира сияла стерильной чистотой и была лишена каких бы то ни было следов обитания, которые обычно стараются отыскать полицейские.

– Она неплохо тут прибралась и все отмыла, Карл, – констатировал Ассад, пока они с Карлом стояли и пытались сформулировать общее впечатление от квартиры. – В стиральной машине нет белья, корзина для бумаг и мусорное ведро пусты.

– Смотри, дальняя комната заперта. Давай заглянем туда?

С помощью отмычки Ассад легко справился с замком.

– Как странно, – пробормотал Карл, когда они оказались в небольшом помещении со множеством металлических полок, заваленных винтами, гвоздями, петлями и прочими металлическими расходными материалами.

– Вряд ли эту комнату занимает Анне-Лине Свенсен. Ты сам видел на табличке у входа, каков род занятий второго жильца этого дома, – отозвался Ассад.

– В таком случае, боюсь, мы так ничего здесь и не обнаружим, – высказал свое мнение Мёрк и попросил Ассада снова закрыть дверь на замок. – А вообще, как ты считаешь, чего тут не хватает или, напротив, чего слишком много в этой квартире? – поинтересовался он, когда они вернулись в гостиную.

– Да много чего бросается в глаза. Во-первых, отсутствие компьютера. Зато вон там на полу стоит монитор. А еще странно то, что единственная вещь во всей квартире, которая не находится на своем месте, – это DVD-диск. Как будто его специально выложили на виду, чтобы невозможно было не обратить на него внимание. Логично было бы положить его рядом с телевизором или на журнальный столик, не так ли? Так зачем ей понадобилось выложить его прямо на середину идеально чистого письменного стола?

– Думаю, она пытается продемонстрировать несомненную достоверность своего алиби. Я также заметил, что на доске для записей висит ключ с регистрационным номером «Форда Ка». Наверняка это запасной ключ, и тем не менее это заставляет задуматься над тем, был ли ключ в ее машине во время вчерашнего ДТП.

– Был. Мы даже обсудили этот момент. Плуг посчитал наличие ключа зажигания недостаточным доказательством того, что в момент аварии за рулем находился владелец автомобиля. Он еще принялся развлекать нас историями о том, насколько глупы и непредусмотрительны бывают люди, если совершенно реально украсть ключ от машины прямо у них из сумки или, пока все спят, стащить ключ из комода, стоящего в прихожей.

Карл прекрасно знал об этом, но спросить никогда было не лишним.

Они перерыли все полки и шкафы, однако, помимо медицинских записей, так и не нашли ничего, что помогло бы составить представление о личности обитательницы квартиры. Это было невероятно.

– Я прекрасно понимаю, что ордер на обыск не распространяется на первый этаж, который не относится к территории обитания Анне-Лине, и все же давай-ка заглянем туда хоть одним глазком. Что скажешь? – предложил Карл и оглянулся. Ассад уже со всех ног мчался вниз по лестнице.

Войдя в гостиную инженера-механика, они очутились среди огромного количества разнообразных запчастей. Мёрк поразился, каким образом взрослый человек мог жить в такой обстановке.

– Видимо, он редко бывает дома, – высказал Ассад вполне разумное предположение.

Покопавшись в этом хламе, они уже собирались бросить это занятие, как вдруг их внимание привлек аккуратный ящик с множеством масляных фильтров типа того, что был надет на пистолет, обнаруженный в «Ка».

– Вот это номер! – воскликнул Карл.

Они понимающе переглянулись, Ассад вытащил из кармана телефон.

– Еще раз позвоню ей на работу. Наверное, сотрудники потихоньку подтягиваются?

Мёрк кивнул и обвел взглядом помещение. Теперь ни одна живая душа не смогла бы разуверить его в том, что Анне-Лине Свенсен заходила сюда и тщательно подбирала масляный фильтр на роль глушителя для пистолета. Оказывается, Карл еще не утратил способности удивляться тому, насколько изощренным и циничным может быть человек. Неужели и впрямь эта невзрачная сотрудница социальной службы окажется самым хладнокровным убийцей, с которым ему когда-либо приходилось иметь дело?

Он заметил, что Ассад, приложив к уху телефон, указывал куда-то в направлении двери. Карл наклонил голову в одну, потом в другую сторону, но не заметил ничего подозрительного.

– Благодарю, – бросил сириец в трубку, нажал на кнопку завершения вызова и повернулся к Карлу. – Анне-Лине Свенсен только что позвонила на работу и предупредила, что придет после обеда. На час дня у нее назначен сеанс лучевой терапии в Королевской больнице.

– Прекрасно! Вот она и попалась. Ты предупредил ее начальницу, что ваш разговор строго конфиденциален и что нельзя никому ничего говорить без нашего разрешения? – уточнил Мёрк.

– Да, конечно. Но вот что странно – Анне-Лине Свенсен рассказала секретарше, что в данный момент она ездит по Копенгагену и ищет свой угнанный автомобиль.

Карл приподнял бровь в изумлении.

– Вот-вот. Я тоже было подумал, что мы ошиблись, но затем обнаружил вот это.

Ассад указал на нижнюю полку слева от двери. Карл наклонился и наконец увидел. Темное пятно площадью не более пары сантиметров красовалось на стене между двумя полками с деталями от мотора. Эксперты-криминалисты запросто смогут установить время появления этого пятна, а также место нахождения источника, из которого летели брызги, и, само собой, сообщат, насколько свежая кровь.

– Кажется, Анне-Лине не заметила эту каплю, – улыбнулся Ассад.

Карл почесал шею.

– Дай бог! – воскликнул он.

Находка отмела последние сомнения. Все эти разъезды на велосипеде и разговоры о поисках угнанного автомобиля являются частью умело разыгранной комедии, как и диск на письменном столе. Сколь чрезвычайная находчивость!

Мёрк был доволен. Они нашли настоящего убийцу, тут не возникало никаких вопросов.

– Отличное наблюдение, Ассад! – Он вновь посмотрел на часы. – У нас есть еще три часа до сеанса лучевой терапии, – заметил он и набрал номер Гордона, включив громкую связь.

Как и следовало ожидать, парень по-прежнему грустил, и все же теперь его голос звучал с некоторой надеждой:

– Роза жива, но, к сожалению, осложнений очень много. В данный момент врачи делают все возможное, чтобы ситуация не усугубилась. Они обеспокоены наличием большого количества тромбов и серьезными повреждениями конечностей.

Гордон тяжело дышал; судя по всему, только что он плакал. Если б только Роза знала о его заботе и привязанности к ней!

– Гордон, ты можешь прислать нам ее фотографию?

– Не знаю. А зачем?

– Для ее же блага. Попробуй. С ней можно общаться?

– Не уверен, что это можно назвать общением в привычном понимании. Врачи установили с ней минимальный контакт, но они говорят, что психически она пока вне зоны досягаемости. К работе с ней привлечены местные психиатры, которые успели пообщаться с врачами, лечившими ее в Глострупе. Говорят, что если в ближайшем будущем Роза не избавится от давней психологической травмы, то, учитывая другие наложившиеся психические проблемы, она рискует, вдобавок к многочисленным физическим увечьям, еще и погружением разума в вечную тьму.

– Ты говоришь, избавиться от давней психологической травмы… А они не сказали, каким образом это может произойти?

– Нет; по крайней мере, я не в курсе, – ответил Гордон. Затем повисла пауза – то ли потому, что ему надо было прийти в себя, то ли потому, что он задумался. – Видимо, найти способ снять тяжкое бремя с ее плеч, – наконец выдал парень.

Ассад взглянул на Карла.

– Мы должны попытаться положить конец переживаниям, связанным с трагедией на сталепрокатном заводе. Ты согласен?

Мёрк кивнул. Здесь вполне уместно было бы применить переиначенное Ассадом выражение: две мысли – одна душа.

Лео Андресен встретил их с булочкой в руке. Беззаботное утро пенсионера было в самом разгаре. Фоновым сопровождением служил утренний телеэфир «С добрым утром, Дания», состоявший в основном из вереницы никому не нужных передач о еде. Кофемашина шипела, жена шаркала тапочками, стол был завален газетами с рекламой скидок – пожалуй, лучшее развлечение для пенсионеров.

– Лео, мы обязаны покончить с этой историей раз и навсегда, и я сразу скажу – нас совершенно не колышет, кого вы разоблачите по ходу дела, ибо наш визит преследует одну-единственную цель: помочь Розе. А потому – колитесь, что вам известно, и чем быстрее вы все расскажете, тем лучше. Это ясно?

Хозяин покосился на супругу, и, хотя та старалась сделать это как можно незаметнее, от внимания Карла не укрылось то, что она потихоньку покачала головой. Мёрк обратился к ней и протянул ей руку:

– На дверной табличке написано Гунхильд Андресен – это вы?

Еле заметное движение уголком рта, видимо, стоило расценивать как улыбку и утвердительный ответ на заданный вопрос.

– Добрый день, Гунхильд. Вы отдаете себе отчет в том, что только что подписали суровый приговор собственному мужу?

С ее лица исчезло даже убогое подобие улыбки.

– Ведь вы подали ему знак, призывающий его держать язык за зубами, а для меня такое ваше поведение говорит о том, что он знает гораздо больше, чем рассказал нам. В связи с вышеизложенным, отныне он является одним из главных подозреваемых в убийстве Арне Кнудсена, совершенном восемнадцатого мая тысяча девятьсот девяносто девятого года.

Он повернулся к остолбеневшему Лео Андресену.

– Итак, господин Лео Андресен, сейчас десять часов сорок семь минут, и я объявляю вам о том, что вы арестованы.

Ассад загремел наручниками, висевшими у него на поясе, что произвело на супругов устрашающее впечатление. Напуганные, растерянные, они готовы были вот-вот потерять сознание.

– Но… – вырвалось у Лео, когда Ассад заводил его руки за спину и надевал наручники на запястья.

Карл повернулся к шокированной супруге задержанного, взявшись за свой комплект наручников.

– Гунхильд Андресен, сейчас десять часов сорок восемь минут, и вы арестованы за попытку препятствовать даче свидетельских показаний по делу об убийстве.

В следующий момент женщина и впрямь упала в обморок.

Спустя пять минут супруги сидели на своих привычных местах за кухонным столом, ссутулившись и дрожа от страха; руки их все еще были скованы за спиной наручниками.

– Итак, нам предстоит долгий изнурительный день, вы ведь сами это понимаете?

Риторический вопрос Карла не вызвал у парочки особого воодушевления.

– Сначала мы отправимся в Управление полиции Копенгагена, где я ознакомлю вас с обвинительным приговором. Затем вы подвергнетесь допросу, после чего отправитесь в камеру предварительного заключения. Завтра рано утром вы предстанете перед судом, участники которого выскажут свое мнение о сроках предварительного заключения. После того как сроки будут одобрены, в течение нескольких недель мы продолжим наше расследование. Посмотрим, какие обстоятельства откроются для возможности пересмотра судебного дела. Наверняка ваш адвокат… да, кстати, а у вас есть адвокат?

Оба затрясли головами; только на это они и были способны в данный момент.

– Неважно; значит, вам назначат адвоката, который ознакомится с делом и будет защищать вас в суде. Теперь вы поняли, что такое судебный процесс?

Женщина неудержимо разрыдалась. Этого не могло быть. Ведь они всю жизнь прожили как порядочные люди, занимались своим делом – так почему именно они?

– Лео, вы слышали? Гунхильд говорит, почему именно вы. А это значит, что в деле замешаны не только вы; я прав, Лео? – как ни в чем не бывало спросил Карл. – Распределение ответственности за преступление между несколькими лицами вполне может повлечь за собой смягчение наказания.

У Лео развязался язык.

– Мы сделаем все, о чем вы нас попросите, – принялся умолять он. – Только бы вы… – Он тщательно подбирал слова. – Только бы вы не… У нас трое внуков, они не поймут…

Он поглядел на супругу, которая была совершенно сломлена, – с отсутствующим взглядом она кивала сама себе.

– Если мы расскажем вам все как было, поможет ли нам это? – спросил Лео. – Сможем ли мы рассчитывать на то, что нам удастся избежать всего, что вы только что перечислили?

– Да, это я вам обещаю.

Карл кивнул Ассаду – тот подтвердил его слова:

– Да, если вы расскажете правду, я присоединюсь к обещанию.

– И это ни на ком больше не отразится?

– Нет. Мы обещаем. Расскажите нам правду, и все будет хорошо.

– Ассад, освободи их от наручников, пожалуйста, – попросил Карл. – Нам необходимо съездить к Бенни Андерссону. Он живет не очень далеко отсюда.

Мобильный телефон Мёрка издал звуковой сигнал. Гордон прислал фотографию Розиного лица. Это было совершенно душераздирающее зрелище. Вице-комиссар протянул телефон Лео.

Мужчина явно не обрадовался, отворив дверь и обнаружив перед собой бледное лицо Лео Андресена, возглавлявшего целую делегацию гостей.

– Бенни, они все знают, – выпалил Лео. – Только они не в курсе, как именно все произошло.

Если бы Бенни Андерссон имел возможность захлопнуть дверь, он так и поступил бы.

– Начни с отравления марганцем, Бенни, – попросил Лео, как только все расселись вокруг убогого журнального столика, усыпанного пеплом и заляпанного жирными пятнами. – Что бы ты ни сказал, комиссар Мёрк свято поклялся, что эти слова не будут использованы против тебя или против кого-то из нас.

– А как насчет вот этого? – спросил Бенни, указывая на Ассада. – Он тоже согласен?

– Не гарантирую вам ни клятвы, ни святости, но вы можете попытаться поинтересоваться у меня лично, – отрезал араб.

– Я им не доверяю, – вынес Бенни свой вердикт. – Пусть тащат меня в Управление полиции и делают со мной что хотят – я ни шиша не скажу, и скрывать мне нечего.

В былые времена Лео Андресен пользовался авторитетом на работе, и он еще не вполне забыл об этом.

– Ты совсем дурак или как? Ты вынуждаешь меня сдать тебя, Бенни, – злобно заявил он.

Бенни порылся в карманах и наконец выудил коробок со спичками. Он чиркнул пару раз, прежде чем сумел зажечь сигарный огрызок.

– Мое слово против твоего. Ты ни черта не сможешь доказать, да и доказывать-то тут нечего.

– Эй! – вклинился Карл. – Речь идет вовсе не о вас, Бенни, не о том, что вы сделали или не сделали. Речь идет исключительно о Розе, а в данный момент ей действительно фигово.

Бенни Андерссон на мгновение задумался, но затем пожал плечами, словно показывая, что едва ли сможет помочь ей выбраться из сложной ситуации – наоборот, как бы еще не навредить ей.

– Лео, так что там с отравлением марганцем? – приступил к расспросу Карл.

Бенни Андерссон тяжко вздохнул.

– Нам придется перенестись в конец предыдущего тысячелетия, когда врач нашего предприятия совместно с неврологом обнаружили, что работа на заводе представляет собой опасность для здоровья сотрудников из-за сухих частиц марганца, находящихся в воздухе. Марганец добавляют в переплавленную сталь, так как он фиксирует серу и удаляет кислород, от чего конечный продукт становится более прочным и более устойчивым к ржавчине. Но это вещество провоцирует у людей возникновение болезни, своими симптомами схожей с болезнью Паркинсона, хотя при ней поражается другая часть мозга. Завязались серьезные дискуссии между этими двумя врачами и их коллегами, которые считали все это болтовней чистой воды. И все же в конце концов несколько рабочих добились присуждения денежных компенсаций от завода за вред, нанесенный их здоровью условиями труда, в том числе и Бенни. Наше предприятие не могло справиться с этим бременем, учитывая, что оно и так переживало проблемный период в связи с плачевным состоянием конъюнктуры.

Лео взглянул на Бенни с откровенным скепсисом, из чего можно было сделать вывод, что дискуссия о степени его интоксикации марганцем могла разгореться в любой момент.

– На тот момент Арне Кнудсен уже давно умер, но при жизни он не переставал повторять, что также пострадал от отравления марганцем; он внушал это всем. Бросив взгляд в прошлое, мы увидим, что такие сотрудники, как Арне и – прости, что я вынужден это сказать – как ты, Бенни, в конце концов привели завод к краху.

Бенни Андерссон бросил остаток сигары в пепельницу.

– Лео, все совсем не так, ты преувеличиваешь.

– Ну, прости. Но ситуация явно усугублялась по мере того, как Арне трезвонил о марганце на каждом углу. Особенно когда неподалеку находилась Роза. Всякий раз, когда Арне затевал дискуссию о марганце и получал отпор – ибо мы-то прекрасно знали, что он никогда и близко не подходил к порошку марганца, – он шел к Розе и жестоко отыгрывался на ней. Он даже пытался взять Бенни в союзники, но тот его терпеть не мог. – Лео повернулся к бывшему коллеге: – Разве я не прав?

– Да-да, чтоб ему в гробу перевернуться. Я на дух не переносил этого прощелыгу. Это был самый что ни на есть говнюк, и никакой интоксикации у него не было и в помине. Этот засранец просто хотел досадить всем нам, тем, кто действительно пострадал от отравления.

– А Роза жутко страдала от психологического насилия со стороны отца, мы все это видели. Так что у нас было множество причин послать Арне Кнудсена к чертям собачьим, чтоб он не маячил у нас перед носом каждый день!

– Бенни, а вы тоже хотели, чтобы он ушел с завода?

– Вы записываете? – поинтересовался Андерссон.

Карл покачал головой.

– Нет. Но взгляните. Прежде чем продолжать, мы хотели бы показать вам две вещи. Я уже показывал их Лео. – С этими словами он вытащил фотографию тела Арне Кнудсена, лежавшего на металлическом столе в Институте судмедэкспертизы.

– Ох ты, дьявол, – буркнул Бенни, посмотрев на тело, полностью раздробленное ниже пояса. Даже не представлялось возможным догадаться, что находится перед тобой на снимке, если не знать всю предысторию.

– И вот еще одна фотография. Я получил ее полчаса назад. – Карл продемонстрировал Бенни портрет Розы в своем телефоне.

С застывшим на лице выражением мученика Бенни Андерссон потянулся за сигарой. Этот снимок действительно поразил его.

– Неужели это Роза? – потрясенно переспросил он.

– Да. Период, разделяющий эти две фотографии, стал для нее долгим кошмаром, вы и сами видите. Каждый божий день на протяжении семнадцати лет она проживала, неся в своем сознании этот кадр с раздробленным телом отца, уверенная в том, что она виновна в его гибели. Однако сейчас обстоятельства сложились так, что Роза пребывает в чудовищном состоянии. И если вы двое сегодня не поможете нам, ее разум потухнет. Вы верите мне, глядя на это лицо на фотографии?

Бенни и Лео удалились на пять минут. По возвращении ни одному из них так и не удалось смириться с ситуацией.

Лео высказался первым:

– Мы приняли совместное решение сказать, что мы ничуть не жалеем о своем соучастии. И я абсолютно уверен, что никто не жалеет. Просто чтобы вы были в курсе. Арне Кнудсен был сродни чумному бубону, и без него мир стал гораздо более приятным местом.

Карл кивнул. Перед ним предстали двое убийц, двое чертовых самоуправцев, отравивших Розе жизнь. Ничто не могло оправдать их отвратительный поступок, но публичное освещение их деяний никоим образом не поможет Розе.

– Ни под каким видом вам не удастся заставить меня признать ваши действия адекватными, но обещание есть обещание.

– Сложно признаться в этом, но Роза оказалась для нас своего рода козлом отпущения, хотя это звучит гораздо уродливее, чем было на самом деле.

– Поначалу я был против такого плана, в том числе и по этой причине, ибо всегда относился к Розе гораздо теплее, чем другие, – признался Бенни. – Но впоследствии, когда Арне принялся всем нам отравлять воздух, я все-таки сдался. Вы даже представить себе не можете, насколько невыносимым он бывал.

Карл вполне мог себе представить это.

– А дальше? И давайте поживее, у нас нет возможности сидеть у вас целый день. Есть еще кое-какие дела, с выполнением которых мы никак не можем затягивать, – подстегнул их Карл.

– Ладно. Роза оказалась единственным человеком, на которого Арне мог разозлиться настолько, что переставал замечать происходящее вокруг. Он намеренно провоцировал конфликтные ситуации, чтобы выпустить пар, – продолжал рассказ Лео Андресен.

– План разрабатывали мы впятером, – взял слово Бенни Андерссон. – Лео в тот день не работал, но «совершенно случайно», – он нарисовал в воздухе кавычки, – оказался на заводе вскоре после несчастного случая.

– Я постарался сделать так, чтобы вахтеры меня не заметили, и смылся оттуда как можно быстрее, – пояснил Лео. – Моей задачей было стереть все данные об отключении электроэнергии, которое должен был подстроить один из наших коллег в строго определенный момент, получив сообщение на личное переговорное устройство. Сложность заключалась не в отключении тока, а в точности расчета времени.

– Мы договорились, что один из бригадиров, которого, к сожалению, уже нет с нами, незадолго до запланированного действа расскажет отцу Розы, что дочь жестоко сплетничает о нем за его спиной, на что в реальности она никогда не осмелилась бы, – подхватил Бенни.

– Так что Арне уже распалился к тому моменту, когда человек, управлявший краном в старом цеху, заявил о своей готовности. Бенни отправился к Розе и объяснил, что сейчас ее отец получит по заслугам, – от нее требуется лишь стоять в определенной точке зала W-пятнадцать рядом с конвейером, ведущим в печь, когда отец примется ее отчитывать. Она узнает, когда будет пора отправляться в оговоренную точку, по сигналу рации. Вот и все, что ей было известно. Она понятия не имела, чем закончится намерение сотрудников проучить ее отца. Мы все называли произошедшее несчастным случаем, уверяли ее, что вовсе не собирались его убивать, но Розу эта трагедия совсем выбила из колеи, – завершил рассказ Лео.

– Значит, соучастниками было пятеро мужчин?

– Да, пятеро мужчин и Роза.

Судя по всему, Ассад не был удовлетворен услышанным рассказом.

– Лео, я не понимаю. В прошлый раз вы сказали, что не считаете произошедшее случайностью, но заранее спланированным инцидентом. Почему вы тогда не удержали язык за зубами? Ясно ведь было, что мы не отвяжемся просто так.

Лео Андресен склонил голову.

– Если, конечно, вы нас не сдадите, для меня окажется настоящим счастьем то, что с этой истории наконец-то будет снят покров тайны. Вы, наверное, считаете, что только Роза страдала все это время; но вы сильно ошибаетесь. Я многие годы не мог нормально спать, да и у других имелись некоторые проблемы. Совесть, будь она неладна, заявляет о себе всегда, когда нечиста. Я рассказал обо всем своей жене, и еще пара человек поступили так же. А вот Бенни, например, в свое время развелся – вот какие последствия имел наш поступок! – Он обвел рукой весь хлам и мусор, который совершенно не смущал самого Бенни. – Наш начальник цеха – вообще-то, достойный и смышленый парень – в конце концов и вовсе свел счеты с жизнью. От такого бремени не так-то просто избавиться, поэтому, когда вы обратились к нам, муки совести потянули меня в одну сторону, а надежда избежать наказания – в противоположную. – Лео подобострастно посмотрел на Ассада. – Но имеет ли это какое-то значение?

– Имеет, – лаконично ответил сириец. Он на мгновение отвернулся, как будто желал дистанцироваться от говорившего, а затем обратился к обоим мужчинам сразу: – Каким образом мы могли бы снять вину с Розы? Подскажите нам.

Бенни Андерссон словно услышал пароль, которого давно ожидал. Он встал, протиснулся между стопкой газет высотой чуть ли не в человеческий рост и грудой всякого старья, выдвинул ящик комода, заваленного картонными и пластиковыми упаковками, и, немного порывшись в барахле, извлек из ящика какой-то предмет.

– Вот, – сказал он и вложил в руку Карла рацию. – Это рация, которой пользовалась Роза в тот самый день. Она уронила аппарат на пол, увидев покалеченного отца. Отдайте Розе эту рацию и передайте привет от Бенни Андерссона, а остальную часть истории расскажете ей сами, о’кей?