Глава 22
Странное поведение Эркюля Пуаро
Мы были дома.
– Какого… – начал я.
Пуаро остановил меня экстравагантным жестом – такого я никогда не видел, чтобы он махал обеими руками.
– Умоляю вас, Гастингс! Только не сейчас. Только не сейчас.
После этого мой друг схватил свою шляпу, нахлобучил ее на голову так, будто никогда не подозревал о существовании определенных методов надевания головных уборов, и вылетел из комнаты. Час спустя, когда явился Джепп, он так и не вернулся.
– Наш маленький человечек ушел? – осведомился инспектор.
Я кивнул.
Джепп, опустившись в кресло, промокнул лоб платком. День был теплым.
– Что на него нашло? – спросил он. – Признаюсь, капитан Гастингс, я едва устоял на ногах, когда он шагнул к его лордству и заявил: «Я вам верю». Такое впечатление, будто он играл в любовной мелодраме. У меня это просто в голове не укладывается…
У меня это тоже не укладывалось в голове, и я об этом сказал.
– А после этого поворачивается и уходит из дома, – добавил Джепп. – Как он вам все это объяснил?
– Никак, – ответил я.
– Совсем никак?
– Абсолютно. Когда я заговорил об этом, он отмахнулся от меня. И я подумал, что лучше оставить его в покое. Когда мы пришли сюда, я начал задавать вопросы. Он опять замахал на меня руками, схватил свою шляпу и куда-то убежал.
Мы посмотрели друг на друга. Джепп многозначительно постучал себя по лбу.
– Наверное, дело в этом, – сказал он.
И снова я был вынужден согласиться. Инспектор и раньше часто высказывал предположение, что Пуаро, как он это называл, «со сдвигом». В тех случаях Джепп просто не понимал ход мыслей моего друга. Сейчас же и я, признаться, не понимал его. Может, у Пуаро и нет никакого «сдвига», но уж больно он непостоянен. Получает триумфальное подтверждение своей версии – и сразу же отказывается от нее… Этого достаточно, чтобы озадачить и привести в уныние его самых горячих сторонников. Я сокрушенно покачал головой.
– Он всегда был, как я это называю, странным, – сказал Джепп. – Всегда имел свой взгляд на вещи, причем очень своеобразный, надо сказать. Он своего рода гений, признаю. Но все говорят, что гении очень близки к грани и подвержены соскальзыванию на ту сторону в любую минуту. Ему ужасно нравится все усложнять. Простое дело ему неинтересно. Его видение стало каким-то извращенным. Он отклоняется от реальной жизни. Играет в свои игры. Напоминает старушку, раскладывающую пасьянс: если тот не сходится, она мухлюет. А с ним вот как: если расследование идет легко, он начинает мухлевать, чтобы усложнить его! Вот так я все это вижу.
Мне было сложно ответить ему. Я тоже находил поведение Пуаро непостижимым. А так как я был крепко привязан к своему маленькому другу, мною владело беспокойство более сильное, чем я показывал.
Мы так и сидели в мрачном молчании, когда в комнату вошел Пуаро.
Он был спокоен, чему я чрезвычайно порадовался.
Мой друг очень осторожно снял шляпу и вместе с тростью положил ее на стол, затем сел в свое любимое кресло.
– Итак, вы здесь, мой добрый Джепп. Я рад. Я подумывал о том, что нам с вами надо бы увидеться как можно скорее.
Инспектор смотрел на него, не отвечая. Он догадывался, что это только начало, и ждал, когда Пуаро объяснится.
Что мой друг и сделал. Он говорил медленно, тщательно подбирая слова:
– Ecoutez, Джепп. Мы ошибаемся. Мы глубоко заблуждаемся. Печально признавать, но мы совершили ошибку.
– Все нормально, – уверенно заявил Джепп.
– Это не нормально. Это прискорбно. Это печалит меня до глубины души.
– Вам нечего печалиться из-за молодого лорда Эджвера. Он в полной мере заслужил все, что его ждет.
– Я печалюсь не из-за него, а из-за вас.
– Из-за меня? Вам незачем беспокоиться обо мне.
– Но я беспокоюсь. Кто направил вас на этот путь? Эркюль Пуаро. Mais oui, именно я отправил вас этой дорогой. Я обратил ваше внимание на Карлотту Адамс, я рассказал вам о письме в Америку. Каждый ваш шаг на этом пути был направлен мною!
– Я так или иначе пошел бы этой дорогой, – холодно заявил Джепп. – Просто вы немного опережали меня, вот и всё.
– Cela ce peut. Но меня это не утешает. Если мои идеи принесут вам вред или потерю авторитета, я буду винить в этом только себя.
Джепп явно был удивлен. Думаю, он приписывал Пуаро не совсем благородные мотивы и наверняка решил, что тот завидует той славе, что принесет ему успешно раскрытое дело.
– Всё в порядке, – сказал он. – Я не забуду упомянуть о том, что кое-чем обязан вам в этом расследовании. – И подмигнул мне.
– О, дело не в этом. – Пуаро нетерпеливо цокнул языком. – Мне не нужна никакая слава. Более того, я предупреждаю вас, что никакого успеха нет. Что вам нужно готовиться к полному фиаско, причиной которого являюсь я, Эркюль Пуаро.
Глядя на его печальное лицо, Джепп неожиданно разразился хохотом. Что явно оскорбило моего друга.
– Извините, мусье Пуаро. – Джепп утер слезы. – Но вы выглядели, как умирающая утка в грозу… Эй, давайте забудем об этом. Я готов взвалить на себя славу или вину за расследование. Оно наделает много шума – в этом вы правы. В общем, я приложу все силы, чтобы добиться обвинительного приговора. Может случиться, что ловкий адвокат вытащит его лордство – с присяжными исход предугадать трудно. Но если и так, мне это никак не навредит. Даже если обвинительного приговора не получится, все и так будут знать, что мы взяли кого надо. Ну, а если случайно третья горничная впадет в истерику и сознается в том, что это сделала она – что ж, я понесу заслуженное наказание и не стану жаловаться на то, что вы сбили меня со следа. Это вполне справедливо.
Пуаро смотрел на него с мягкой грустью:
– До чего же вы самоуверенны! Вы никогда не остановитесь и не спросите у себя: а так ли это? Вы никогда не сомневаетесь… вы не задаетесь вопросами. Вы никогда не думаете. Это слишком просто!
– Вы абсолютно правы. И именно в этом аспекте вы, да простите мне мои слова, каждый раз съезжаете с катушек. Почему нельзя жить просто? Какой вред от простоты?
Пуаро внимательно оглядел его, вздохнул, всплеснул руками и покачал головой:
– C’est fini! Я больше ничего не скажу.
– Прекрасно, – радостно сказал Джепп. – Ну, а теперь вернемся к сути. Хотите знать, чем я занимался?
– Естественно.
– В общем, я повидался с высокородной Джеральдин, и ее история в полной мере совпадает с историей его лордства. Вполне возможно, причастны они оба, но я так не думаю. Мое мнение – он обманул ее, а ведь она почти по уши влюблена в него. Страшно разволновалась, когда узнала, что он арестован.
– Вот как? А секретарь, мисс Кэрролл?
– Не слишком удивилась, я полагаю. Но это только мое мнение.
– Что насчет жемчуга? – спросил я. – Эта часть истории правдива?
– Абсолютно. Он получил за него деньги утром следующего дня. Думаю, это никак не влияет на главный аргумент. Как я вижу ситуацию, план созрел у него в голове, когда он в опере наткнулся на кузину. Его осенило. Марш в отчаянном положении – и вот он, выход. Полагаю, его лордство подумывал о чем-то в таком роде – именно поэтому у него с собой и оказался ключ. Я не верю в то, что ключ нашелся случайно. Короче, он беседует с кузиной и видит, что ее участие обеспечивает ему дополнительную безопасность. Он играет на ее чувствах, намекает на ожерелье, она развивает эту мысль, и они уезжают. Как только она оказывается в доме, он проникает туда вслед за ней и прямиком идет в библиотеку. Вполне возможно, что его светлость задремал в кресле. В общем, за две секунды он делает свое грязное дело и выходит. Думаю, он не хотел, чтобы девица застала его в доме. Рассчитывал на то, что она выйдет из дома и увидит, как он расхаживает по тротуару возле такси. И я думаю, что, по его плану, таксист не должен был увидеть, как он входит в дом. У того должно было сложиться впечатление, будто его лордство ходит взад-вперед, курит и поджидает свою спутницу. Не забывайте, машина стояла на противоположной стороне улицы, так что таксист смотрел в другую сторону.
Естественно, на следующее утро парень сдает в залог жемчуг. Ведь ему нужно, чтобы все думали, будто он нуждается в деньгах. Затем, когда разносится весть о преступлении, он запугивает девицу и вынуждает ее скрыть их визит в дом. Они решают сказать, что провели тот антракт вместе в опере.
– Тогда почему они так не сделали? – сухо спросил Пуаро.
Джепп пожал плечами:
– Он передумал. Или решил, что у нее не хватит духу придерживаться такой версии. Ведь у нее нервная натура.
– Да, – задумчиво произнес мой друг, – у нее нервная натура. – Через минуту или две он сказал: – А вам не приходит в голову, что для капитана Марша было бы гораздо проще покинуть оперу во время антракта одному? Тихо войти в дом, используя собственный ключ, убить дядюшку и вернуться в театр – вместо того чтобы связываться с такси, которое ждет снаружи, и с нервной девушкой, которая в любой момент может потерять над собой контроль и выдать его?
Джепп усмехнулся:
– Именно так поступили бы мы с вами. Но мы на порядок умнее капитана Рональда Марша.
– Я в этом не так уж уверен. Он показался мне довольно умным человеком.
– Но он не настолько умен, как месье Эркюль Пуаро! Да я уверен в этом! – Джепп засмеялся.
Мой друг бросил на него холодный взгляд.
– Если он невиновен, зачем тогда убедил девицу Адамс принять тот порошок? – продолжил Джепп. – Причина может быть только одна – чтобы защитить настоящего преступника.
– Вот тут я с вами полностью согласен.
– Ну, я рад, что мы с вами хоть в чем-то договорились.
– Вполне возможно, что это он разговаривал с мисс Адамс, – стал рассуждать Пуаро. – Хотя на самом деле… нет, это идиотизм. – Устремив взгляд на Джеппа, он выпалил свой вопрос: – Какова ваша версия ее смерти?
Инспектор прокашлялся:
– Я склонен считать это… несчастным случаем. Признаю, очень своевременным несчастным случаем. Не вижу, как его лордство мог бы быть причастен к этой смерти. На время после спектакля у него надежное алиби. Он был в «Собранис» с Дортхаймерами почти до начала второго. А она умерла в своей постели задолго до этого, во сне. Нет, думаю, перед нами пример той сверхъестественной удачи, которая иногда сопутствует преступникам. А если б она не умерла от несчастного случая, он придумал бы, как с ней поступить. Наверняка это входило в его планы. Сначала запугал бы ее до умопомрачения – сказал бы, что ее арестуют за убийство, если она расскажет правду. А потом подкупил бы ее еще одной кругленькой суммой.
– А вам не приходит в голову… – задумчиво проговорил Пуаро, глядя прямо перед собой. – Вам не приходит в голову, что мисс Адамс не допустила бы, чтобы на виселице вздернули совсем другую женщину, если б имела доказательства ее невиновности?
– Никто не стал бы вешать Джейн Уилкинсон. Доказательства ее присутствия на вечеринке у Монтегю Корнера достаточно веские.
– Но убийца-то об этом не знал. Он наверняка рассчитывал, что Джейн Уилкинсон повесят, а Карлотта Адамс будет хранить молчание.
– Вы любите поболтать, да, мусье Пуаро? Вы твердо убеждены в том, что Рональд Марш – милый мальчик, который просто не может совершить ничего плохого? Вы верите в его россказни о каком-то незнакомце, тайком пробравшемся в дом?
Пуаро пожал плечами.
– Вам известно его мнение насчет того, кто это был?
– Я, наверное, мог бы догадаться.
– Ему показалось, как он говорит, что это кинозвезда, Брайан Мартин. Что вы об этом думаете? Человек, который никогда не был знаком с лордом Эджвером.
– Тогда было бы очень любопытно, если б кто-то увидел, как такой человек входит в дом, открывая дверь своим ключом.
– Шах! – вскричал Джепп. В его эмоциональном возгласе слышалось презрение. – А теперь, думаю, вы удивитесь, когда узнаете, что мистера Брайана Мартина в тот вечер не было в Лондоне. Он повез одну молодую даму ужинать в Молси. И вернулись они в Лондон только ближе к полуночи.
– А! – спокойно произнес мой друг. – Нет, я не удивлен. Молодая дама была представительницей его профессии?
– Нет. Это та девица, что держит шляпный магазин. Между прочим, подруга мисс Адамс, мисс Драйвер. Думаю, вы согласитесь, что ее свидетельские показания вне подозрений.
– Я их не оспариваю, друг мой.
– По сути, вас обвели вокруг пальца, старина, и вы это знаете. Вся эта история – сплошная небылица, придуманная на ходу. Никто не входил в семнадцатый дом… никто не входил и в другие дома по соседству… О чем это нам говорит? Что его лордство – лжец.
Пуаро покачал головой.
Джепп поднялся. Он воспрял духом и был полон энергии.
– Ладно вам, вы же знаете, что мы правы.
– Кто такой Д? Париж, ноябрь?
Джепп пожал плечами:
– Какая-то древняя история, я думаю. Почему девушка не могла полгода назад получить какую-то вещицу на память? Почему это обязательно должно иметь отношение к преступлению? Не забывайте о чувстве меры.
– Полгода назад, – тихо повторил Пуаро, и его глаза заблестели. – Dieu, que je suis bête!
– Это он о чем? – спросил у меня Джепп.
– Слушайте. – Пуаро встал и шлепнул инспектора по груди. – Почему горничная мисс Адамс не узнала коробочку? Почему ее не узнала мисс Драйвер?
– В каком смысле?
– Да потому, что коробочка была новой! Она появилась у нее только что! «Париж, ноябрь» – без сомнения, это дата, о которой должен напоминать сувенир. Но ее подарили ей сейчас, а не тогда. Ее купили недавно! Совсем недавно! Выясните это, умоляю вас, мой добрый Джепп. Это шанс, это определенно шанс. Купили ее не здесь, а за границей. Вероятно, в Париже. Если ее купили там, вам наверняка удастся найти ювелира. Ведь в газетах было фото и описание коробочки… Да, да, в Париже. Не исключено, что в каком-то другом иностранном городе, но я думаю, что в Париже. Узнайте, умоляю вас. Наведите справки. Я хочу – я искренне желаю – понять, кто этот таинственный Д.
– Вреда от этого не будет, – добродушно заявил Джепп. – Не могу сказать, что эта задача мне по душе. Но сделаю что смогу. Чем больше мы знаем, тем лучше.
И, жизнерадостно покивав нам, он удалился.
