Глава 11
Эгоистка
Не думаю, что Пуаро ожидал какой-то другой ответ на свой вопрос. И все же он сокрушенно покачал головой. И надолго задумался. Дженни Драйвер поставила локти на стол и подалась вперед.
– Ну, – сказала она, – а теперь мне хоть что-нибудь расскажут?
– Мадемуазель, – проговорил Пуаро, – первым делом позвольте мне сделать вам комплимент. Ваши ответы на мои вопросы были исключительно толковыми. Совершенно очевидно, что вы умны, мадемуазель. Вы спрашиваете, намерен ли я что-либо рассказывать вам. Я отвечаю: не очень много. Я изложу вам несколько голых фактов, мадемуазель. – Помолчав, он тихо продолжил: – Прошлым вечером в своей библиотеке был убит лорд Эджвер. Вчера в десять вечера в дом пришла дама, которой, как я полагаю, была ваша подруга мисс Адамс. На ней был светловолосый парик, и она была загримирована так, чтобы походить на настоящую леди Эджвер, которой, как вам, вероятно, известно, является Джейн Уилкинсон, актриса. Мисс Адамс – если это была она – пробыла в доме недолго и вышла оттуда в пять минут одиннадцатого, однако вернулась домой только после полуночи. Она легла спать, предварительно приняв слишком большую дозу веронала. И теперь, мадемуазель, вы, надеюсь, видите, какие у меня имелись основания для тех вопросов, что я вам задавал.
Дженни тихо охнула.
– Да, – ответила она. – Теперь вижу. Думаю, вы правы, месье Пуаро. Правы насчет того, что это была Карлотта, я имею в виду. Прежде всего потому, что вчера она купила у меня новую шляпу.
– Новую шляпку?
– Да. Она сказала, что хочет затенить левую сторону лица.
Тут мне надо сделать кое-какие пояснения, поскольку я не знаю, когда мой рассказ будет прочитан. Мне довелось повидать шляпки различных стилей. Колпаки, которые так сильно закрывали лицо, что люди не могли узнать своих близких друзей. Шляпки, сдвинутые на лоб, шляпки, изящно закрепленные на затылке, береты и множество других фасонов. В конкретно этом июне в моде была шляпка, напоминавшая вывернутую суповую тарелку, и ее носили на одной стороне головы (как будто она съехала); другая же, в том числе лицо и прическа, оставалась открытой для всеобщего обозрения.
– Обычно такие шляпки носят на правой стороне? – спросил Пуаро.
Маленькая модистка кивнула.
– Но у нас в запасе есть несколько штук для левой стороны, – пояснила она. – Потому что есть женщины, которые предпочитают открывать правый профиль или укладывать волосы на одну сторону. А теперь скажите, были ли у Карлотты какие-нибудь основания, чтобы скрыть эту сторону лица?
Я вспомнил, что дверь особняка на Риджент-Гейт открывается влево, так что стоящий у двери дворецкий может разглядеть любого входящего. Еще я вспомнил, что у Джейн Уилкинсон – я заметил это на днях – есть крохотная родинка в углу левого глаза.
Я возбужденно изложил свои соображения. Пуаро согласился и оживленно закивал.
– Всё так. Всё так. Vouz avez parfaitement raison, Гастингс. Да, это объясняет покупку шляпки.
– Месье Пуаро! – вдруг встрепенулась Дженни. – Неужели вы думаете… неужели вы хоть на мгновение допускаете… что это сделала Карлотта? В смысле убила его. Неужели вы такое допускаете? Из-за того, что она говорила о нем с ожесточением?
– Я так не думаю. Но это все же любопытно – то, что она так говорила, я имею в виду. Хотелось бы знать, почему. Что он натворил… что она знала о нем такое, что заставило ее говорить в подобной манере?
– Не знаю… но она не убивала его. Она… О, она была… ну… слишком изысканной.
Пуаро кивнул.
– Да, да. Вы очень правильно выразились. Тут есть психологический аспект. Я согласен. Преступление было совершено по науке – без каких-либо изысков.
– По науке?
– Убийца точно знал, куда наносить удар, чтобы поразить жизненно важные нервные центры у основания черепа, где начинается спинной мозг.
– Похоже на врача, – задумчиво проговорила Дженни.
– Мисс Адамс была знакома с врачами? В смысле был ли у нее в друзьях какой-нибудь определенный доктор?
Дженни покачала головой.
– Никогда о таком не слышала. Здесь, во всяком случае.
– Еще один вопрос. Мисс Адамс носила пенсне?
– Очки? Никогда.
– А! – Пуаро нахмурился.
В моем сознании возник образ: врач, пропахший карболкой, в очках для близоруких с мощными линзами… Абсурд!
– Кстати, мисс Адамс была знакома с Брайаном Мартином, киноактером?
– Ну да. Они были знакомы с детства, как она мне рассказывала. Только не думаю, что Карлотта часто с ним виделась. Раз или два. Она говорила, что, по ее мнению, он стал ужасно напыщенным. – Дженни посмотрела на часы и воскликнула: – Господи, мне пора бежать! Я хоть чем-то помогла вам, месье Пуаро?
– Помогли. Вскоре я опять обращусь к вам за помощью.
– Я к вашим услугам. Ведь кто-то же срежиссировал эту дьявольщину. Нужно выяснить, кто это такой.
Мисс Драйвер поспешно пожала нам руки, одарила нас лучезарной белозубой улыбкой и ушла с характерной для нее стремительностью.
– Очень интересный персонаж, – сказал Пуаро, расплачиваясь по счету.
– Она мне понравилась, – сказал я.
– Всегда приятно иметь дело с сообразительными людьми.
– И все же немного трудно, – возразил я. – Шок от смерти подруги подействовал на нее не так сильно, как я предполагал.
– Она не из тех, кто заливается слезами, это точно, – согласился со мной Пуаро.
– Вы получили от беседы то, на что рассчитывали?
Он покачал головой:
– Нет… я рассчитывал… я очень рассчитывал… получить ключ к личности этого Д, человека, который подарил ей маленькую золотую коробочку. В этом я потерпел неудачу. К сожалению, Карлотта Адамс оказалась скрытной девушкой. Ей не нравилось судачить о своих подругах или о своих возможных романах. С другой стороны, человек, который предложил этот розыгрыш, мог и не быть ее другом. Он мог быть просто знакомым, который сделал ей выгодное с финансовой точки зрения предложение – якобы ради «спортивного» азарта. Не исключено, этот человек видел, что она носит с собой золотую коробочку, и при первой возможности выяснил, что в ней.
– Но как, ради всего святого, им удалось заставить ее принять порошок? И когда?
– Ну, был промежуток времени, когда дверь в квартиру оставалась открытой – когда горничная ходила на почту. Но это мало что доказывает для меня. Слишком многое остается на волю случая… А теперь за работу. У нас еще есть два факта, которые предстоит выяснить.
– И какие же?
– Первый – это телефонный звонок на номер в районе Виктории. Мне кажется весьма вероятным, что Карлотта Адамс звонила туда по возвращении, чтобы сообщить об успехе. С другой стороны, где она находилась между пятью минутами одиннадцатого и полуночью? У нее могла быть встреча с инициатором розыгрыша. В этом случае она, вероятнее всего, звонила кому-то из друзей.
– А какой второй?
– А! На него я возлагаю надежды. Письмо, Гастингс. Письмо к ее сестре. Вполне возможно – я только утверждаю, что это возможно, – в нем она описала всю затею. Она не сочла бы это нарушением обещания, так как письмо прочли бы неделю спустя и в другой стране.
– Удивительно, если так!
– Мы не должны строить на этом версии, Гастингс. Это всего лишь шанс. Нет, мы должны подойти с другого конца.
– Что вы называете другим концом?
– Тщательное изучение всех, кто получал любую степень выгоды от смерти лорда Эджвера.
Я пожал плечами.
– Если не считать его племянника и его жену…
– И человека, за которого хотела выйти жена, – добавил Пуаро.
– Герцога? Он в Париже.
– Совершенно верно. Но вы не можете отрицать, что он – заинтересованное лицо. Есть еще люди, живущие в доме, – дворецкий, слуги. Кто знает, какие у них были обиды? Однако я думаю, что первой целью нашего наступления должна стать беседа с мадемуазель Джейн Уилкинсон. Она прозорлива и вполне может предложить какую-нибудь идею.
Мы снова поехали в «Савой». Наша дама нашлась среди коробок и упаковочной бумаги; на спинках стульев были развешены отрезы дорогих черных тканей. Джейн с серьезным и сосредоточенным выражением на лице примеряла перед зеркалом очередную маленькую черную шляпку.
– А, месье Пуаро… Присаживайтесь. Если найдете где. Эллис, расчисть место, хорошо?
– Мадам. Вы очаровательны.
Джейн осталась серьезной.
– Я не хочу строить из себя лицемерку, месье Пуаро. Но ведь человек должен следить за своим внешним видом, как по-вашему? Я в том смысле, что считаю: нужно быть осторожной… Ой, кстати, я получила нежнейшую телеграмму от герцога.
– Из Парижа?
– Да, из Парижа. Сдержанную, естественно, и преисполненную соболезнований, но составленную так, что я могу читать между строк.
– Мои поздравления, мадам.
– Месье Пуаро. – Джейн стиснула руки, ее хрипловатый голос зазвучал тише. Она выглядела ангелом, который вот-вот начнет сетовать на свою высочайшую святость. – Я тут подумала… Все кажется таким сверхъестественным, если вы понимаете, что я имею в виду. Раз – и всем моим проблемам конец. Ни утомительного развода. Ни тревог и волнений. Дорога свободна, можно отправляться в путь. От всего этого я испытываю что-то вроде религиозного экстаза – если вы понимаете, что я имею в виду.
Я затаил дыхание. Пуаро смотрел на нее, слегка склонив голову набок. Джейн говорила абсолютно серьезно.
– Вы так на это смотрите, мадам, да?
– Все это происходит для меня, – благоговейным шепотом произнесла она. – В последнее время я думала и думала: ах, если б Эджвер умер… И вот он мертв! Это… это почти ответ на молитвы.
Пуаро прокашлялся.
– Не могу сказать, что смотрю на все так же, как вы, мадам. Кто-то все же убил вашего мужа.
Она кивнула:
– Ну, естественно.
– Вам не приходила в голову идея задаться вопросом, кто это может быть?
Джейн удивленно уставилась на него:
– Разве это важно? В том смысле… при чем тут это? Мы с герцогом сможем пожениться через четыре или пять месяцев…
Пуаро стоило огромного труда сдерживать себя.
– Да, мадам, я знаю. Но если отбросить это, вам не приходила в голову мысль спросить у себя самой, кто убил вашего мужа?
– Нет. – Подобная идея вызывала у нее искреннее удивление. Мы видели, как она размышляет над ней.
– Вам не интересно узнать? – спросил Пуаро.
– Не очень, – призналась Джейн. – Думаю, полиция сама все выяснит. Они очень умны, правда?
– Так утверждают. Я тоже собираюсь поставить перед собой задачу выяснить это.
– Вы? Как забавно…
– Почему забавно?
– Ну, не знаю. – Ее взгляд переместился на одежду. Она накинула атласный плащ и принялась изучать себя в зеркале.
– Так вы не возражаете, а? – спросил мой друг. Его глаза заблестели.
– Естественно, нет, месье Пуаро. Я буду только рада, если вы сумеете все выяснить. Желаю вам успеха.
– Мадам… мне нужно кое-что большее, чем ваши пожелания. Мне нужно ваше мнение.
– Мнение? – рассеянно повторила Джейн, оглянувшись. – Насчет чего?
– Как вы думаете, кто, вероятнее всего, убил лорда Эджвера?
Джейн покачала головой.
– Не имею ни малейшего представления! – Она для пробы повела плечами и взяла ручное зеркало.
– Мадам! – громко, с нажимом произнес Пуаро. – Кто, по-вашему, убил вашего мужа?
На этот раз ему удалось достучаться до нее. Джейн устремила на него испуганный взгляд.
– Джеральдин, я подозреваю, – сказала она.
– Кто такая Джеральдин?
Но внимание Джейн уже переключилось на другое:
– Эллис, прихвати немного на правом плече. Вот так… Что, месье Пуаро? Джеральдин – это его дочь. Нет, Эллис, на правом плече. Так лучше… О, вам пора идти, месье Пуаро? Я ужасно благодарна вам за все. В смысле за развод, хотя в конечном итоге надобность в нем отпала. Я всегда буду считать, что вы проявили себя замечательно.
Впоследствии я видел Джейн Уилкинсон только дважды. Один раз на сцене, один раз, когда сидел напротив нее на званом обеде. Но, вспоминая ее, я всегда вижу ее такой, как сейчас: полностью поглощенной туалетами, бездумно произносящей слова, которым предстояло повлиять на дальнейшие действия Пуаро, и истово и всецело сосредоточенной на себе самой.
– Épatant, – с искренним уважением произнес мой друг, когда мы вышли на Стрэнд.
