Глава 14
В ротонде их ждал упитанный мужчина невысокого роста. Годков ему было уже немало. На голове у него медалью за бурно прожитую жизнь блестела обширная лысина. Настя невольно загляделась на нее. Эта лысина так сверкала, что огоньки подсветки отражались в ней, словно в зеркале. И от этого создавалось впечатление, что возле головы мужчины резвятся десятки разноцветных светлячков.
Но ликом мужчина был отнюдь не светел. Чувствовалось, что томит его какая-то тяжелая мысль. На расставленное перед ним угощение этот мужчина даже не смотрел. Вместо этого он то и дело прихлебывал из бокала, которым сам зачерпывал из фонтана шампанское. Едва успев опустошить один бокал, не переводя духа, он тут же выпивал следующий жадными большими глотками.
– Глеб Самуилович! – приветствовал его Павел, словно старого знакомого. – Как же я рад вас видеть.
Мужчина допил вино и сказал:
– Не могу, Павлуша, ответить тебе тем же. Что-то поджилки у меня трясутся сильнее обычного.
И тут Настя была с ним солидарна. Ей и самой было сильно не по себе.
– Если ты не возражаешь, я бы выпил чего-нибудь покрепче этой кислятины.
Павел кивнул, и на столе появилась бутылка коньяка.
– Вот это другое дело! – повеселел гость.
Он налил себе полный бокал коньяка, в несколько глотков всосал его в себя и некоторое время блаженно прислушивался к ощущениям, которые разливались внутри него. Открыв глаза, он уставился на Настю.
– Что за прекрасную фею ты привел с собой?
Павел представил Настю. Сказал даже, что она его невеста. Но Глеб Самуилович слушал вполуха. Слушал и не слышал.
– Павлуша, мне тут одна птичка случайно напела, что Лида вышла из дела?
– Она в больнице.
– А хозяева клуба… Вроде бы погибли?
– Их убили.
– Ах, вот как. И ты не связываешь это с нашим… дельцем?
– Ни в коем случае. Ваши дела – это наши дела. А их дела – это их дела.
– Но все-таки одно с другим может быть связано. Нет, полиции я не боюсь, я слишком долго жил и много видел, чтобы кого-то бояться, но как же наше дельце? Ведь теперь у клуба будут новые хозяева. Оно будет продолжено?
– Наше дело будет продолжаться и при новом владельце.
– Ты в этом уверен?
– Торжественно клянусь вам в этом. И вам, и всем другим игрокам нечего опасаться. Игра будет продолжена. Смело можете задумывать новые ставки и готовить новые ходы.
– Что же, отлично. Тогда… начнем!
– Конечно!
– А… девушка?
– Она останется с нами.
Голос Павла звучал твердо. Глеб Самуилович немного покряхтел, поглядывая на двух мрачных типов, внезапно выросших из темноты. Настя тоже упустила тот момент, когда эти двое появились. И теперь судорожно пыталась понять, что им нужно. Рожи у обоих самые криминальные, таким что человека убить, что нос высморкать. На лицах ни единого намека на интеллект. Но если получат приказ, с радостью разорвут любого… или любую. Уж не те ли это уцелевшие «махновцы»? И не эти ли двое гнались за Фасолькой, загнав ее в итоге под трамвай? И с какими целями эти двое находятся тут?
Насте стало совсем неуютно. А вот Павел, кажется, наслаждался ситуацией.
– Девушка останется с нами, таково пожелание нового владельца клуба.
Пожелание хозяина? Но ведь Настю пригласил сюда именно Павел! Так что же, Павел и есть новый хозяин клуба?
Видимо, эта же мысль пришла в голову и Глебу Самуиловичу, который тут же спросил:
– А где же сам владелец? Я хочу с ним познакомиться. Или мы с ним уже знакомы?
После этой фразы последовал пристальный взгляд в сторону Павла.
Увы, Павел лишь качнул головой и сказал:
– Новый владелец обязательно появится, и я смогу представить его вам. Но будет это чуть позже.
– Вот как.
Кажется, Глеб Самуилович был заинтригован. А Павел как-то весь подобрался, с лица его исчезла чуть брезгливая усмешка. Он был серьезен, собран, и даже дыхание у него стало другим.
– Приступим к делу, – произнес он.
– Я готов!
– Вы же помните наше условие? Нам от вас нужна только правда. Если вздумаете солгать, ваша ставка сгорает. Внесенные деньги остаются на счету тотализатора.
– Я все помню, не волнуйтесь, Павлуша. Про двоих я вам уже все рассказал. Эти двое очень грязные и нечистоплотные люди, которые здорово мешают мне в моем бизнесе, но, в принципе, ничего необычного. Наверное, и я тоже многим перешел дорогу. И многие хотели бы, чтобы меня не стало. Вот только не все решаются… кхе-кхе, прийти к вам.
– Осталось незаполненным третье поле.
– Да-да, теперь остался последний. Зовут его Юрий. И тут случай особый. Этот человек сделал мне в жизни очень много зла. Как я ни пытался изгнать его из своей жизни, мне это не удавалось.
– Этот человек ваш родственник?
– Нет, нет, что вы! – Глеб Самуилович даже руками замахал от возмущения. – Я еще не сошел с ума, чтобы желать смерти своим родным! Этот человек мне никто, в том смысле, что нас с ним не связывают родственные узы. Но когда-то он был моим другом, моим очень близким человеком, который узнал одну мою тайну. Я обязан вам ее рассказывать?
– Только если желаете этого сами.
– Тогда я не буду. Слишком все это грязно и гнусно. Моя жена никогда бы мне этого не простила, а нас с ней очень многое связывает.
– Я помню. Два ваших горнообогатительных комбината записаны именно на вашу уважаемую супругу.
– Вот именно. При разводе они отойдут ей. Я знаю, она уже консультировалась с адвокатами. А мне бы не хотелось их терять. И жену, и комбинаты.
– Понимаю.
– И мой бывший друг тоже прекрасно все понимает. И сознает, что наш брак развалится в одну минуту, стоит ему только открыть свой рот. В результате мне приходится регулярно скармливать этому человеку крупные суммы. И с каждым разом они становятся все больше и больше. Аппетит приходит во время еды.
– Боитесь, что не потянете таких трат?
Павел явно забавлялся, хотя выглядел очень серьезным. И Настя подумала, что ему доставляет какое-то своеобразное удовольствие допрос этого бедняги с переливающейся всеми цветами радуги лысиной.
– Дело не в деньгах, дело в отношении, – пропыхтел Глеб Самуилович. – Этот человек вконец оборзел! Он ведет себя со мной просто возмутительно. Возомнил, будто мы с ним ровня! Приходит, когда ему вздумается. Намекает! Он портит мне все удовольствие от жизни!
– Этого нельзя допустить!
– Я долго терпел. Но этот гад переходит все границы. И мое терпение лопнуло!
– Прекрасно. Вы решились. Поздравляю вас. Вы сделали очень важный шаг на пути к освобождению. Теперь дело исключительно за вашей фортуной.
Глеб Самуилович опрокинул в себя еще один бокал коньяка. Глаза у него блестели, словно у умалишенного.
– На кого из своих врагов вы сегодня сделаете ставку? Вы это уже решили?
– Да, думаю, что да.
Глеб Самуилович сильно вспотел. Выпитое шампанское и коньяк выступали из пор на его коже, стекали по лицу, и казалось, что Глеб Самуилович сам успешно превращается в фонтан.
Павел хлопнул в ладоши, и в ротонде появились еще два человека. Лица у них были такие же угрюмые, как у тех двоих, что стояли в дверях. Эти двое пошли вперед, Настя, Павел и Глеб Самуилович за ними, а замыкали шествие еще двое. В полнейшем молчании они пересекли темный парк, оставив за своей спиной и гостеприимно светящуюся ротонду, и сверкающий искрами фонтан, и все здания клуба.
Теперь им предстояло углубиться в отдаленную часть парка. Тут почти не было фонарей, и Насте стало еще больше не по себе. Сможет ли в таких условиях камера на ее сумке видеть то, что происходит вокруг? Как назло, в ухе тоже была полнейшая тишина. Она установилась ровно в десять вечера и длилась до сих пор. Никто больше не комментировал поведение Насти, и девушка терялась в догадках, то ли оборудование вышло из строя, то ли она стала не интересна дяде и его команде, так что про нее просто забыли. Оба варианта ей совершенно не нравились.
И еще она пыталась и не могла понять, с какой целью Павел впутывает ее в эту историю. Зачем он позвал ее с собой? Почему настоял на том, чтобы Глеб Самуилович исповедовался в ее присутствии? Насте не давала покоя мысль, что теперь она свидетельница готовящегося злодейства. Пусть пока что неведомого ей, но злодейства. А такие свидетели обычно долголетием похвастаться не могут.
Наконец они подошли к двери, скрытой среди деревьев и кустов. Располагалась она на небольшом холме, затянутом диким виноградом. Сама дверь была искусно замаскирована сверху плетями этого растения. Наверное, летом ее вообще невозможно было разглядеть, но даже сейчас, когда виноградные лозы лежали голые и лишенные листьев, они совершенно скрывали дверь под собой.
Один из провожатых отомкнул ее, и стало видно, что она ведет куда-то под землю. Очень глубоко под землю. У Насти даже дух захватило от сырости, которой пахнуло им в лицо.
– Мы должны идти туда? – спросила она у Павла дрогнувшим голосом. – Вниз?
Павел молча кивнул.
– Боишься?
– Не-ет! Что ты! С тобой я ничего не боюсь.
Но Насте даже самой было слышно, до чего фальшиво звучит ее голос. Они начали медленно спускаться вниз. Видимо, это были какие-то коммуникационные шахты, которые затем переделали под свои цели новые владельцы этих мест. В лестнице было тридцать три ступени, зачем Настя их считала, она сама не могла понять. Спустившись, они очутились в небольшой комнате с черными стенами и угрюмо нависшим потолком из дикого камня.
– Какое жуткое местечко, – прошептала Настя. – Зачем мы здесь?
Павел ей не ответил. Но в этот миг где-то наверху вспыхнула лампа, которая осветила центр комнаты, и стало видно, что в ней есть лишь один предмет мебели – огромный и очень тяжелый стол, на котором установлена рулетка. Да, да, рулетка. И только эта рулетка была освещена ярко, а все прочее вокруг нее постепенно тонуло во тьме.
Так как Настя могла рассмотреть лишь рулетку, то ее она и стала разглядывать. Это была необычная рулетка, всего лишь с четырьмя секторами и без всяких цифр. Сектора отличались цветом – красный, желтый, синий и белый. На трех секторах были написаны имена: Виктор, Герман, Юрий. Последнее имя появилось только что, табличку с ним прикрепил один из мрачных мордоворотов, сопровождавших их вниз.
– Вы знаете наши правила. Три имени, три сектора.
Настя отметила, что лишь белый сектор был чист и свободен от имен.
– Выбирайте цвет, – произнес Павел.
Перед Глебом Самуиловичем оказался лист бумаги и карандаш. Он что-то начирикал на бумаге, но так, что никто не мог видеть.
– Готово!
– Вы помните наши условия, – произнес Павел, и его голос гулким эхом разнесся под потолком комнаты. – Если выигрываете вы, то получаете от нас свою ставку в троекратном размере, а мы делаем всю нашу работу за свой счет. Если выигрывает любой из двух других цветных секторов, ваши деньги остаются у нас, но свою работу мы все равно делаем для вас. Если же выпадает белый сектор, то и ваши деньги остаются у нас, и вы сами уходите и разбираетесь со своими недругами когда-нибудь в другой раз. Вам все ясно?
– Ясно, ясно.
– Тогда мы можем начинать? Вершительница судеб ждет вашей руки.
Вершительницей судеб Павел называл рулетку. Именно на нее он сейчас показывал. Теперь на бедного Глеба Самуиловича было просто неприятно смотреть. Он буквально истекал потом, а ведь в подземелье было совсем не жарко. Тонкие струйки стекали по его круглым гладким щекам, капали на одежду, а носовой платок, размерами больше напоминающий полотенце, можно было выжимать. Настя видела, что этот человек близок к своему распаду. И понимала, что на ее глазах происходит нечто такое, отчего может быть сильно не по себе не только ей, простой девчонке, но и людям, повидавшим куда больше. Похоже, Глеб Самуилович был заядлый игрок, а та ставка, которую он сделал сейчас, заводила его необычайно сильно.
– Крутите же!
Глеб Самуилович дрожащей рукой неожиданно сильно запустил рулетку в путешествие по кругу, после чего жадно впился глазами в волчок рулетки, который резво побежал вдоль поля. Красное, желтое, синее, белое! И снова по кругу! Красное, желтое, синее, белое! Наконец рулетка стала замедлять ход. Цвета поползли медленнее, но напряжение от этого возросло еще больше.
Внезапно раздался тихий щелчок, и рулетка замерла напротив красного поля, на котором было прикреплено имя Юрия. А Глеб Самуилович радостно всхлипнул и развернул бумажку.
– Красное! – произнес он. – Вы видите? Красное! Я выиграл!
Павел был невозмутим.
– Поздравляю вас. Человек, о котором вы нам сегодня рассказывали, больше не сможет вам мешать. Кроме того, сам того не желая, он помог вам вернуть все потраченные на него средства.
– Деньги – это прекрасно. Но когда? Когда это случится?
– В самое ближайшее время. Может быть, завтра. А может быть, даже сегодня. Поздравляю вас, уважаемый Глеб Самуилович, с выигрышем! Теперь разрешите проститься с вами. Мои люди проводят вас, всего вам наилучшего.
– До новых встреч, Павлуша! Не верил я, что про вас рассказывали, а теперь вижу, с вами можно иметь дело! Я еще приду не раз!
Глеб Самуилович был до того счастлив, что даже полез обниматься к Насте. И девушка содрогнулась, когда этот человек дотронулся до нее. Какой он мерзкий! Какой противный! Заказал смерть человека и теперь радуется, что ему лично это ничего не будет стоить, да еще и принесет ему какую-то прибыль. Жадность этого человека равнялась его подлости. Если у тебя имеется враг, есть деньги, но нет совести, так закажи своего врага у нормального киллера, чего тут еще рулетку крутить! Нет, этим людям просто избавиться от своего недруга было уже мало, им хотелось еще и подзаработать на его смерти! Надо же до такого додуматься! Это было низко! Это было гнусно! И это было еще как-то, но Настя даже не могла подобрать подходящего слова.
За всеми этими мыслями она пропустила тот момент, когда сияющий от счастья и всем безмерно довольный Глеб Самуилович ушел, а они с Павлом остались в подземелье вдвоем. Только вдвоем! И Настя могла поклясться, что это был один из самых неприятных моментов за все время их с Васей расследования.
– Ну как тебе? Ты все поняла, что тут произошло?
Настя кивнула. Павел выглядел довольным. Он уже устроился за столом с рулеткой. Теперь он не демонстрировал никакого почтения к этой «вершительнице судеб». Придвинув кресло, уселся так, что его ноги оказались на столе.
– Скучно, – произнес он невыразительным тоном. – Надо же, оказывается, даже смерть со временем приедается. А тебе как? Зацепило? Можешь не отвечать, по глазам вижу, что зацепило. Меня поначалу тоже цепляло, а потом надоело. Плесни мне чего-нибудь. И себе тоже налей.
– Я не хочу ничего пить.
– Разговор у нас с тобой будет долгий. Так что лучше выпей.
Настя налила им какую-то темно-янтарную жидкость из хрустального графина. То ли виски, то ли бренди, то ли еще какой-то напиток. Пробовать его Настя даже не стала. Не доверяла она Павлу. А вот он выпил с явным удовольствием.
– Последний мой клиент в подземном казино «Ниневии», – торжественно произнес он. – Это надо отметить.
– Павел, а что это было? Неужели вы играли в рулетку на чью-то жизнь?
– Ну да, – произнес мужчина, как будто бы это было в порядке вещей. – Что тут такого?
– И что… кого-то теперь убьют?
– Каждый день в мире кого-нибудь убивают. Ну да, убьют еще одного бедолагу. Но ты же слышала, что он вел себя не самым порядочным образом. Наглел, борзел, будучи никем, дерзил уважаемому человеку. Я еще удивлен, почему Глеб Самуилович до сих пор сам не разобрался с этим типчиком. У него ведь и служба охраны, и все такое. Впрочем, догадываюсь. Боялся, что кто-нибудь потом проговорится. А у нас удобно. Пришел потихоньку, никто тебя не видит, никто тебя не знает. Даже если выяснится, куда ты ходил, так в чем можно упрекнуть Глеба Самуиловича или ему подобных? Клиент сделал ставку, сыграл в рулетку, а что потом его недруг погиб, так при чем тут он? Это совпадение, ничего больше.
И Павел замолчал, а Настя принялась соображать. Так вот что происходит в «Ниневии»! Никакой тут не тотализатор, враки это все, тут существует подземное казино с игрой в рулетку. И в этой игре ставкой бывает чья-то жизнь. На чье имя указывала стрелка рулетки, тому человеку в самом скором времени предстояло умереть. Вот почему так плотно держали рот на замке те, кто играл в эту рулетку. Все они были в грязи по уши и больше всего боялись, как бы посторонние не прознали о том, во что они тут играют.
Павел сидел, смотрел на Настю, и от его взгляда у Насти по спине бегали мурашки. Она никак не могла понять, почему молчат те, кто послал ее сюда. Павел наговорил уже достаточно, пора Насте как-то отреагировать на его откровения. Но она понятия не имеет, что ей нужно говорить, потому что никаких указаний не слышно.
Провалиться бы Васе вместе с его дядей! Что они там мутят? Чего тянут? Почему не отдают ей четких и понятных команд, чтобы она знала, что не одна, они следят за развитием событий, и все у них идет по плану.
– Кстати, твой детективный талант меня приятно порадовал, – внезапно произнес Павел.
– Что?
– Не часто теперь встретишь человека, способного разобраться в сложностях человеческих взаимоотношений. А ты ни разу не совершила ошибки. Среди всех участниц клуба детективов ты единственная всегда и очень четко определяла, кто из предложенных тебе героев совершил убийство, а кто нет. Я чуть не плакал, когда пришлось отдать твой приз этой Тамаре. А ведь она была совершеннейшая пустышка. Пустое место. Угадывала два раза из десяти. И не приходила к ответу путем логических заключений, а именно что угадывала. Как в лотерею! Для меня это было просто унизительно!
– Подожди, ты хочешь сказать, что игра в клуб детективов?..
– Это моя задумка. Занятно было, да?
– Да, – невольно призналась Настя. – Занятно.
– Я рад. Я вообще тот еще затейник. Когда узнаешь меня поближе, сама это поймешь.
Вот уж спасибо! У Насти мороз пошел по коже. Недолго думая, она сделала большой глоток того пойла, которым потчевал ее Павел. Густое тепло прошло по пищеводу, спустилось в желудок, а оттуда растеклось по всему телу до кончиков пальцев. Павел одобрительно кивнул головой.
– Правильно. Молодец! Ты всегда мне нравилась больше других участниц моей игры.
Брови у Насти поползли вверх, и она не удержалась от вопроса:
– Твоей игры?
Но Павел продолжал, словно не слышал:
– Меня восхищало, с какой легкостью и быстротой ты щелкаешь задачки, над которыми другие ломали головы сутками напролет. И конечно, я с удовольствием отдал бы тебе приз, тем более что ты его честно заслужила, но мне было нужно, чтобы Тамара оказалась в определенном месте.
– Не понимаю… Это ты все подстроил?
– Если ты имеешь в виду, что она в итоге оказалась в Сосновке, то да.
– Но… зачем?
– Понимаешь, я мог придумать что-нибудь попроще, чтобы от нее избавиться. К примеру, ей могли накинуть удавку где-нибудь в ночном клубе, где она любила бывать. Но это же скучно. Нет, мне хотелось втянуть Ираклия и Тамару в свою игру. Достаточно они с Лидой надо мной издевались. Теперь пришло время торжества справедливости.
– Но что плохого сделала тебе Тамара?
– Лично мне? Ничего. Скажу больше, она была влюблена в меня. Планировала бежать со мной от своего брата. Только мне это было не нужно. Тамара была жуткая дура, я бы повесился с такой от скуки в первый же день. Нет, я не собирался быть с ней всю жизнь, как она себе вообразила. Она была нужна мне лишь как пешка в моей игре.
– Против кого?
– Смысл истинной игры в том, чтобы просто продолжаться. А кто и против кого играет – это уже не столь важно. Истинный игрок готов играть всегда и всюду. И я надеюсь, что ты такая же.
Настя почувствовала на себе испытующий взгляд. Ни за что на свете она сейчас не стала бы опровергать мнение о ней Павла. Если он считает ее азартным игроком, пожалуйста. Наедине с опасным злодеем в темной пещере, куда ни лучик света не проникает, ни звук, ни дуновение воздуха с поверхности земли, она была готова быть кем угодно, лишь бы не разочаровать Павла. Очень своевременно в голову полезли строчки из русской сказки: «Как хочешь зови, только в печь не клади!»
Поэтому Настя лишь кивнула и улыбнулась, стараясь выглядеть как можно убедительней, и стала слушать похвальбу Павла дальше. А тот разошелся не в меру.
– У Тамары было одно неоспоримое преимущество перед тобой и даже мной. Она была богата. Ее братец и папочка позаботились об этом. Ограбили одну семейку, уведя у них весь золотой запас, собранный многими поколениями. Нет, это их дело, но мне всегда казалось несправедливым, что тупая дура купалась в роскоши, самостоятельно ничем этого не заслужив. А умненькая и смекалистая девчонка в это время бедствовала и нищенствовала только потому, что ее родители не успели вовремя подстроить кому-то подлость и тем самым разбогатеть.
– Если ты про меня, то мы не бедствовали. И уж точно не нищенствовали.
– Это я так, к слову пришлось, – успокоил ее Павел. – Но согласись, дела в мире идут несправедливо. Кто такая была эта Тамара, чтобы пользоваться деньгами, которые ей не принадлежат?
– Разве нет? Разве они достались Тамаре не в наследство?
– Да, ее отец оставил своим детям солидное состояние. Но опять же, он оставил его четверым детям. А пользовались им только двое.
– Но ведь…
– У Нугзара – отца Тамары было четыре ребенка. Трое сыновей и Тамара. Двое старших на момент дележки папенькиного наследства находились далеко, присутствовать не могли, им ничего и не досталось. Зато Ираклий и Тамара получили сказочный куш. Своим поступком они ограбили тех двоих.
– То есть деньги достались Тамаре незаконно!
– Но Тамара была еще мала. Ее частью наследства взялся управлять брат. Делец из Ираклия, прямо скажем, так себе. «Ниневия» под его управлением тихо шла ко дну. Требовались все новые и новые вливания. Деньги кончались быстрее, чем появлялись. И что получила бы Тамара к своему совершеннолетию? Да ничего! Пустоту! Банкротство и разорение. Но тут появились мы с Лидой. Спасательный круг для этой никчемной парочки богатых бездельников. Или даже уже и не богатых, а лишь сохраняющих видимость таковых. Да мы просто их спасли! В последний момент вытянули из трясины, в которую они оба погружались. Если бы не мы, Ираклию впору было бы застрелиться, а Тамаре оставалось лишь пойти на панель или на паперть, выбор у человека есть всегда.
– Почему? Она могла пойти работать!
– Я тебя умоляю! Что она умела? Ничего, только транжирить деньги, который мы с Лидой для нее добывали.
– Значит, Тамара была не так уж и богата.
– Мы с Лидой вновь вернули их с братцем в число преуспевающих граждан. Вот этими самыми руками вернули! А где их благодарность?
– Но вы могли этого и не делать. К тому же, что-то мне подсказывает, что вы с Лидой себя не обделяли. Ираклий с Тамарой получали от вас куда меньше, чем брали себе вы с Лидой.
– Это да, это ты права, – согласился Павел. – Но мы же и работали. И риск тоже был наш. А эти двое ничем не рисковали, ничего не делали, но хотели получать деньги. И получали их от нас, что самое обидное! Не знаю, как Лиду, а меня такое положение дел не устраивало! Это в корне неправильно, когда кто-то один вкалывает, а другой лишь пользуется плодами его трудов. Да еще тот, кто пользуется, сам нечист на руку… ну или его предки были нечисты.
– Неправильно, конечно, – кивнула головой Настя. – Но так уж устроен мир.
– Мир может катиться куда ему угодно. А я так не буду!
Еще один революционер, начавший свою деятельность с криминала. И почему революционерами всегда становятся те, кто не в ладах с законом? И ведь обратной силы это правило не имеет. Далеко не каждый, кто мотал в своей жизни срок на зоне, выйдя на волю, пытается переделать этот мир к лучшему. Но всякий, кто пытается его переделать, хоть раз сидел в тюрьме.
– И как же ты решил все исправить?
– Пригласил Тамару в игру в детективов.
– Это я уже поняла. Тебе нужно было заставить ее ночью приехать в Сосновку, где ее должны были убить. Но ведь игра велась и до того, как в ней появилась Тамара? Или нет?
– Нет. Когда мысль об игре в детективов появилась у меня в голове, я пригласил в игру нескольких симпатичных мне девушек. Тебя в том числе.
– Спасибо. Очень тебе за это признательна. Это был увлекательный опыт.
А про себя Настя подумала, что не так уж она и симпатична. Просто Павла зацепило за живое, что она проигнорировала его заявку в друзья. Наверное, не так уж часто встречались ему девушки, способные устоять против сочетания дорогой машины, часов и костюма. Отказов Павел не получал очень давно, и поведение Насти стало приятным разнообразием, доступные девушки этому гурману уже успели наскучить.
Но насколько был силен в Павле интерес к Насте? Вот что сейчас волновало девушку не на шутку. Она прекрасно понимала, насколько опасен Павел. Он уже рассказал ей так много, что отпустить от себя Настю теперь просто не мог. Не мог так рисковать. Значит, Насте предстояло быть с Павлом до тех пор, пока его к ней интерес не иссякнет. А затем она исчезнет, как исчезли уже Тамара, Ираклий и множество других людей.
Настя в который раз за сегодняшний вечер прокляла Васю с его дядей. Но это хоть и послужило ей некоторой эмоциональной разрядкой, но не принесло никаких реальных плодов. Позаботиться о безопасности Насти предстояло не кому-то другому, а ей самой. Значит, чтобы выжить, Насте нужно вызвать у Павла стойкую зависимость от нее, как-то его привязать и привлечь к себе, расположить, заинтересовать.
А что больше всего любят мужчины? Девушка начала шевелить мозгами. Нет, не то самое и даже не покушать. Больше всего на свете мужчины любят распустить перышки, похвалиться и похвастаться своими подвигами, показать, какие они умные, замечательные и дальновидные. Значит, ей просто надо дать Павлу возможность поговорить о том, кого он любит больше всего на свете, то есть о самом себе.
