Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Девушка молча сидела на том самом месте.
Она выглядела совсем молодо, как старшеклассница или первокурсница. Бежевая водолазка, мини-юбка в шотландскую клетку, черные колготки и меховые сапоги с коричневыми ремешками. На спинке стула висело пальто. Эта взрослая одежда плохо сочеталась с ее почти детским лицом. Волосы девушки были коротко подстрижены, длинные ресницы оттеняли красивые черты ее лица. Макияжа почти не было. Она мало чем отличалась от других девушек, которые посещали это кафе, но кое-что выдавало в ней гостью из будущего… Во-первых, она сидела на стуле как приклеенная, во-вторых, на улице было начало августа, и ее одежда выглядела не по сезону.
Все еще оставалось загадкой, с кем она пришла встретиться. Прямо сейчас единственным человеком в кафе был Нагаре Токита. Этот крупный мужчина был одет в униформу повара и стоял за барной стойкой.
Нагаре был владельцем кафе.
Но, похоже, девушка оказалась здесь не для встречи с ним. Хотя ее глаза сверлили Нагаре, в них не отражалось никаких чувств к нему. Похоже, ей было совершенно наплевать на его существование. Нагаре ничего не делал. Он просто стоял и смотрел на нее, скрестив руки.
Нагаре был крупным мужчиной. Любая обычная девушка или женщина наверняка почувствовала бы себя немного неловко, сидя в маленьком кафе наедине с ним. Но каменное лицо этой посетительницы подсказывало, что ее он совсем не заботил.
– …
– …
Девушка и Нагаре не проронили ни слова. Девушка ничего не делала, только время от времени посматривала на настенные часы, как будто беспокоилась о времени.
Внезапно Нагаре повел носом. В этот момент раздался звук тостера на кухне. Еда была готова, и Нагаре отправился на кухню. Девушка не обратила внимания на резкий звук и сделала глоток кофе. Она утвердительно кивнула, как будто говоря: «Да, все в порядке». Похоже, кофе был достаточно теплый, и значит, время у нее еще оставалось. Нагаре вышел из кухни. Он нес прямоугольный поднос с тостом и маслом, салатом и фруктовым йогуртом. Домашнее масло – его особое блюдо. Оно было настолько вкусным, что женщина в бигуди, Яэко Хирай, приходила за ним с пластиковым контейнером.
Нагаре нравилось наблюдать за клиентами, которые ели его масло и не могли скрыть восхищения. Проблема была в том, что для его изготовления Нагаре использовал самые дорогие ингредиенты, при этом масло было для клиентов кафе почти бесплатным. Нагаре не брал плату за приправы; он имел особое мнение на этот счет. Такие представления о высоких стандартах обслуживания казались многим спорными. Но Нагаре был непреклонен.
Держа поднос в руках, он приблизился к сидящей девушке. Его мощная фигура с такого близкого расстояния должна была показаться ей гигантской. Он посмотрел на нее с высоты своего роста.
– С кем вы хотите встретиться здесь? – спросил он, сразу переходя к сути дела.
– …
Девушка подняла глаза, взгляд ее казался беззаботным. Нагаре настолько привык к тому, что его огромные размеры вызывали удивление и опасение тех, кто еще не знаком с ним, что реакция девушки немало удивила его.
– Так с кем? – переспросил он.
Но девушка снова проигнорировала его вопрос.
– Ничего особенного… – просто ответила она и сделала еще глоток кофе. Она не собиралась откровенничать с Нагаре.
Склонив голову, он изящно поставил поднос на столик девушки, а затем вернулся за барную стойку. Девушка почувствовала себя неловко.
– Ой, прошу прощения… – обратилась она к Нагаре.
– Что?
– Я этого не заказывала, – робко сказала девушка, указывая глазами на тост.
– Это за счет заведения, – ответил он с гордостью.
– …
Девушка с недоверием смотрела на всю эту бесплатную еду. Нагаре разомкнул свои скрещенные руки и оперся ими о стойку.
– Вы приложили столько усилий, чтобы прийти из будущего. Я не могу позволить такой девушке вернуться назад, ничем ее не угостив, – сказал Нагаре, возможно, ожидая в ответ хотя бы благодарности. Но девушка продолжала пялиться на Нагаре и даже не улыбалась. Нагаре чувствовал себя обязанным ответить девушке.
– Какие-то проблемы? – сказал он немного взволнованно.
– Нет… спасибо вам, я съем это.
– Молодец, девочка…
– Ну а почему бы и нет?
– …
Девушка ловко намазала тост маслом, засунула большой кусок в рот и стала жадно жевать. Отличные манеры, ничего не скажешь… Нагаре ждал реакции. Естественно, он надеялся, что она похвалит его восхитительное масло. Но девушка отреагировала иначе. Она продолжала поглощать пищу без всяких эмоций. Закончив с тостом, она перешла к салату и фруктовому йогурту.
После она все также молча сложила руки в знак благодарности. Нагаре расстроился.
Дзинь-дзинь
Это была Казу. Она протянула Нагаре брелок вместе со связкой ключей.
– Я бы… – начала она и замолкла на полуслове, заметив девушку на том самом месте.
– Привет, – ответил Нагаре, пряча ключи в карман.
Он не сказал: «Привет, с возвращением», как обычно.
Казу схватила Нагаре за запястье и тихо прошептала.
– Кто она?
– Я пытался это выяснить, – ответил Нагаре.
Обычно Казу не обращала особого внимания на того, кто сидел на том месте. Когда кто-нибудь там появлялся, она знала, что этот человек прибыл из будущего, чтобы с кем-то встретиться. Это не было для нее выдающимся событием.
Но никогда раньше в этом кресле не сидела такая молодая и красивая девушка. Казу начала разглядывать посетительницу в открытую, без смущения.
Ее взгляд не остался незамеченным.
– Привет! – сказала девушка, расплываясь в приятной улыбке. Левая бровь Нагаре вздрогнула от раздражения, потому что он улыбки не удостоился.
– Ты пришла сюда встретиться с кем-то?
– Да… Думаю, что так, – вежливо ответила девушка.
Услышав этот диалог, Нагаре поджал губы. Он задал тот же вопрос несколько мгновений назад, но ответа не получил. Ему это не показалось забавным.
– Но ведь их здесь нет, не так ли? – сердито спросил Нагаре и отвернулся.
«С кем же она собиралась встретиться?» – раздумывала Казу, постукивая указательным пальцем по подбородку.
Девушка появилась на том самом месте около десяти минут назад. Кей нужно было посетить гинекологическую клинику, и Казу отвезла ее туда. Обычно Нагаре возил Кей на осмотры к врачам, но сегодня все было иначе.
Нагаре считал гинекологическую клинику территорией женщин, куда ни один мужчина не рискнул бы сунуться. Вот почему сегодня он хозяйничал в кафе один.
(Она специально выбрала время, когда только я работал?)
Сердце Нагаре забилось чаще от этой мысли.
(Возможно, ее поведение было вызвано смущением…)
Нагаре погладил рукой подбородок и кивнул своим мыслям, будто подтверждая, что в них есть здравый смысл. Он вышел из-за стойки и сел на стул напротив девушки.
– …
Девушка уставилась на Нагаре пустым взглядом.
«Если ее холодность по отношению ко мне объясняется застенчивостью, я постараюсь быть более открытым», – подумал он и широко улыбнулся.
Нагаре непринужденно наклонился вперед, опираясь на локти.
– Так это меня ты пришла навестить? – спросил он девушку.
– Ни в коем случае.
– Со мной ты пришла встретиться?
– Нет.
– Не со мной?
– Нет!
– …
Девушка была непреклонна. Казу услышала их диалог и пришла к простому выводу:
– Ты точно исключен из кандидатов.
Нагаре был выбит из колеи.
– Ладно… значит, это не я, – сказал он разочарованно, возвращаясь обратно за барную стойку.
Девушка почему-то сочла это забавным и захихикала.
Дзинь-дзинь
Когда зазвенел дверной колокольчик, она посмотрела на настенные часы, висевшие в центре стены. Только одни из трех часов в этом кафе показывали время правильно. Двое других либо отставали, либо спешили. Должно быть, она знала об этом. Взгляд девушки застыл на входной двери.
– …
Спустя мгновение в кафе вошла Кей.
– Спасибо тебе, дорогая Казу, – сказала она. Кей была одета в платье цвета морской волны и в сандалии с ремешками. Она размахивала соломенной шляпой. Кей приехала вместе с Казу, и, судя по пластиковому пакету в руках, по дороге на работу она заскочила в магазин. Кей была беззаботна по природе. Всегда очаровательная и никогда не испытывающая стеснения, она не боялась самых страшных клиентов кафе и была дружелюбна и общительна, даже когда общалась с иностранцами, не говорившими по-японски.
Заметив девушку, сидящую на том самом месте, она улыбнулась и сказала: «Привет, добро пожаловать». Ее улыбка, кажется, сияла еще ярче, чем обычно.
– …
Девушка выпрямилась на стуле и пристально посмотрела на Кей, склонив голову.
Кей снова улыбнулась и направилась в подсобку.
– Ну и как все прошло? – остановил ее Нагаре. Кей и Казу только что вернулись из гинекологической клиники, и его интересовал результат. Кей похлопала себя по плоскому животу, показала двумя пальцами знак победы и улыбнулась.
– Ах… Так сразу… – сказал Нагаре.
Он еще сузил глаза и дважды кивнул. Нагаре был счастлив, но не умел открыто выражать свою радость. Кей слишком хорошо это знала, поэтому довольствовалась такой реакцией.
Навострив глаза и уши, девушка, сидящая на том самом месте, с интересом слушала их диалог. Кей, похоже, не заметила, что девушка наблюдала за ней, и вновь собралась в подсобку.
Словно это была подсказка, девушка неожиданно повысила голос:
– Прошу прощения…
Остановившись, Кей машинально ответила:
– Да? – она повернулась и посмотрела на девушку сияющими глазами.
Девушка уклонилась от взгляда Кей и занервничала.
– Что? – спросила Кей.
Девушка подняла глаза, выражая искреннее расположение, и мило улыбнулась. Холодность и отстраненность, которые она демонстрировала по отношению к Нагаре, полностью исчезли.
– Эм… Просто…
– Да? Что?
– Я бы хотела сфотографироваться с вами.
Кей моргнула, опешив от слов девушки.
– Со мной? – переспросила она.
– Да, – ответила девушка решительно.
Нагаре немедленно отреагировал.
– Вот с ней? – спросил он, указывая на Кей.
– Да, – весело подтвердила девушка.
– Ты хочешь сказать, что пришла увидеться с ней?
– Да, – наконец ответила она на вопрос Казу.
Глаза Кей излучали уверенность, у нее не возникло и тени сомнения по поводу этой неизвестной девушки, сделавшей такое неожиданное признание. Кей никогда ни в чем не подозревала незнакомцев и не боялась их. Поэтому, вместо того чтобы выяснять у девушки, кто она и почему ей так нужна их фотография, она сразу же спросила:
– Правда? Можно мне сначала навести красоту и накраситься?
Она тут же вытащила косметичку из сумки и начала краситься.
– У нас нет времени, – быстро произнесла девушка.
– Ох… Нет, конечно.
Естественно, Кей хорошо знала все правила. Она покраснела и захлопнула косметичку.
Обычно человек, желающий сделать совместную фотографию, сам подходит к тому, с кем хочет сфотографироваться. Но девушка остановилась, вспомнив правило, запрещающее ей покидать то самое место. Кей передала Казу пакет с покупками и соломенную шляпу и встала рядом с юной незнакомкой.
– Где твоя камера? – спросила Казу. Девушка вынула и положила на стол странный предмет.
– Это камера? – удивленно воскликнула Кей, пока Казу рассматривала его.
Удивление было оправданным, так как камера не превышала размеров визитки. Тонкая и прозрачная, она выглядела как пластиковая карта.
– Она такая тонкая!
Кей была впечатлена. Она внимательно осмотрела странный фотоаппарат со всех сторон.
– Нам нужно поторопиться… время почти вышло… – деликатно напомнила девушка, обращаясь к Кей.
– Да, извини, – сказала Кей, пожав плечами, и встала рядом с ней.
– Хорошо, я снимаю…
– Да-да…
Казу направила камеру на них. Устройство было несложным, она просто нажала на кнопку, которая появилась на экране.
Щелк
– Подожди, когда ты собираешься снимать?
Пока Кэй поправляла волосы и платье, Казу уже сделала фото и отдала камеру девушке.
– Ты уже сняла? Когда ты успела?
Девушка и Казу ориентировались молниеносно. Только Кей стояла в изумлении и растерянности.
– Большое вам спасибо, – сказала девушка и залпом допила остаток кофе.
– Подождите! Минуточку… – взывала Кей. Но девушка уже исчезла в клубах пара.
Когда пар поднялся к потолку, тотчас появилась женщина в платье. Это выглядело как трюк с перевоплощением.
Но все трое привыкли к этому, никто не удивился. Когда посетитель вдруг становился свидетелем подобного, ему говорили, что здесь салон фокусов. Хорошо, что сотрудников кафе никогда не спрашивали, в чем секрет фокуса, потому что ответа на этот вопрос они не готовили.
Женщина в платье, как обычно, читала роман, будто ничего не случилось. Однако заметив поднос, она оттолкнула его правой рукой, что явно означало: «Уберите это прочь!»
Кей собиралась исполнить желание клиентки, но Нагаре опередил ее: он взял поднос и исчез на кухне.
– Интересно, кто это был… – пробормотала Кей.
Она забрала у Казу пластиковый пакет и соломенную шляпу и ушла вслед за Нагаре.
– …
Казу не отрывала глаз от того самого стула, на котором сидела женщина в платье. Похоже, ее что-то беспокоило.
Это был первый раз, когда посетитель кафе прибыл из будущего, чтобы встретиться с Нагаре, Кей или Казу. Ведь смысла возвращаться назад в прошлое, чтобы встретиться с одним из сотрудников кафе, которые и так всегда находились здесь, не было.
Девушка только что прибыла из будущего, чтобы встретиться с Кей.
Казу никого не спрашивала, почему они прибыли из будущего. Даже если, например, убийца переместился в прошлое, есть веская причина оставить это в покое: правило гласило, что вы не можете изменить настоящее, вернувшись в прошлое, как бы вы ни старались. Это правило невозможно нарушить. Всегда будут происходить события, призванные защитить настоящее от перемен. Например, человек с пистолетом приходит в кафе из будущего и стреляет в одного из клиентов. Будет ли совершено умышленное преступление или просто произойдет несчастный случай, это не имеет никакого значения. Конечно, жертве не позавидуешь, но если клиент, получивший пулевые ранения, жив в будущем – он не сможет умереть, даже если ему выстрелили в сердце.
Таково правило.
Казу или кто-либо другой вызвали бы скорую помощь и полицию. И эта скорая добралась бы до кафе. Она никогда не попала бы в пробку на дороге. Скорая помощь доставила бы пациента из кафе прямо в больницу максимально быстро, используя кратчайший путь. Глядя на пациента, сотрудники больницы могли бы сказать: «Мы, вероятно, не сможем его спасти». Но если бы такое случилось, то лучший в мире хирург случайно оказался бы в больнице и прооперировал этого пациента. Даже если кровь застреленного будет редкой группы, встречающейся у одного из десятков тысяч, в больнице окажется запас именно этой крови. Хирургический персонал будет превосходным, и операция пройдет, конечно же, успешно. Позже хирург может сказать, что если бы скорая прибыла на минуту позже или если бы пуля прошла на миллиметр левее, пациент не выжил бы. Все сотрудники больницы могли бы сказать: это чудо, что пациент выжил. Но это было бы не так. Все это случилось бы только из-за правила. Правило гласит, что даже человек, который был застрелен, выживет.
Из-за этого правила Казу не возражала против тех, кто прибыл из будущего по любой причине. Потому что все действия пришельца из будущего будут в итоге бесполезными.
– Помоги мне, пожалуйста, – позвал Нагаре с кухни.
Казу повернулась и увидела, что Нагаре стоит у двери на кухню, держа в руках поднос с кофе для женщины в платье. Казу взяла поднос и понесла его к столу, где сидел призрак.
Несколько мгновений Казу пристально смотрела на женщину в платье, думая о своем. «Мне вот интересно, а зачем эта девушка вернулась? Если она вернулась, чтобы сфотографировать сестру, почему ей обязательно было фотографировать ее в прошлом?»
Дзинь-дзинь
– Привет, добро пожаловать, – поздоровался Нагаре. Казу собралась с мыслями и наконец подала кофе женщине в платье.
(Мне кажется, есть что-то важное, что я упускаю.)
Чтобы избавиться от этого чувства, Казу слегка покачала головой.
– Привет.
Котаке вошла в кафе. Она возвращалась с работы.
На ней были зеленая рубашка поло оттенка лайм, белая юбка и черные туфли. На плече у нее висела сумка.
– Привет, Котаке, – поприветствовал Нагаре.
Услышав, как ее назвали, она повернулась, словно собираясь выйти на улицу.
– Ах, простите… Госпожа Фусаги, – поправил себя Нагаре. Котаке одобрительно улыбнулась и села на стул у барной стойки.
Прошло три дня с тех пор, как Котаке вернулась в прошлое и получила письмо от Фусаги, которое он не решался ей отдать. В тот день Котаке запретила всем называть ее по девичьей фамилии. Теперь она хотела, чтобы ее называли «госпожа Фусаги».
Котаке повесила сумку на спинку стула.
– Кофе, пожалуйста… – она сделала заказ, немного манерно склонив голову.
– Сию минуту, – сказал Нагаре, поклонившись и уходя на кухню готовить кофе.
Котаке оглядела пустое кафе, расправила плечи и глубоко вздохнула. Она планировала пойти домой вместе с Фусаги, но его в кафе не оказалось, и она была немного разочарована. Казу, с улыбкой наблюдавшая за беседой Нагаре и Котаке, закончила обслуживать женщину в платье.
– Я сделаю перерыв, – сказала она и исчезла в подсобке.
Нагаре не ответил. Вместо него ответила Котаке:
– Хорошо, – и помахала рукой.
Лето было в разгаре. Однако Котаке любила пить горячий кофе даже в жару. Нагаре всегда делал его для постоянной клиентки.
Когда Нагаре готовил кофе, он обычно варил его сифонным способом. Он наливал кипящую воду в колбу, нагревал ее с помощью спиртовки, вода и пар поднимались в верхнюю воронку и экстрагировали кофе из молотых зерен. Однако когда он готовил кофе для Котаке и других клиентов, ценящих этот благородный напиток, он заваривал его капельным способом. При изготовлении кофе капельным способом он вставлял бумажный фильтр в капельницу, вручную добавлял молотые кофейные зерна и заливал их кипятком. Нагаре верил, что приготовление кофе вручную лучше, потому что тут можно было регулировать горечь кофе, меняя напор и температуру горячей воды. Так как в кафе не играла фоновая музыка, можно было услышать тихий звук капающего кофе, капля за каплей, в емкость. Когда Котаке слышала этот капающий звук, она блаженно улыбалась. Умиротворяющий ритм падающих капель кофе доставлял ей удовольствие.
Кстати, Кей использовала автоматическую кофеварку. Она не была мастером в искусстве приготовления кофе и предпочитала полагаться на кофемашину. Поэтому постоянные клиенты, приходящие насладиться чашечкой кофе, не заказывали его без Нагаре. В конце концов, кофе всегда стоил одинаково, независимо от того, был ли он сварен Нагаре или Кей. Казу обычно готовила кофе сифонным способом. Причина этого выбора не была связана с кофе. Ей просто нравилось смотреть, как горячая вода поднимается через воронку. Кроме того, Казу считала, что готовить кофе вручную слишком утомительно.
Котаке подали кофе, специально приготовленный Нагаре. Когда перед ней поставили ароматную чашку, она закрыла глаза и глубоко вдохнула. Это был ее момент счастья.
По настоянию Нагаре кофе в кафе всегда варили из ароматных зерен мокко. Мнения ценителей кофе относительно этого сорта часто расходятся – одни любят его за удивительный аромат, другие не переносят его кисловатого привкуса. Отчасти выбор этого сорта определил клиентуру заведения. Как и в случае с маслом, Нагаре нравилось наблюдать, как ценители мокко наслаждаются его ароматом.
– Кстати, – внезапно сказала Котаке, смакуя напиток. – Я заметила, что бар Хирай был закрыт вчера и сегодня. Вам что-нибудь известно об этом?
Хирай, женщина в бигуди, владела закусочной, снек-баром, буквально в нескольких метрах от кафе.
Хотя это был всего лишь небольшой бар, состоящий из стойки на шесть посадочных мест, народу там всегда было полно. Он открывался каждую ночь в разное время, в зависимости от настроения Хирай, но работал семь ночей в неделю круглый год. Люди собирались у дверей еще до открытия. Первые, кто успевал протиснуться в бар, садились на стулья, остальные пили стоя.
Посетителями были не только мужчины. Хирай любили и женщины. Ее грубая манера общения иногда задевала посетителей, но она никогда не обижала кого-то специально, поэтому на нее не обижались. Люди всегда чувствовали себя комфортно рядом с Хирай. Она одевалась в яркую одежду и не обращала внимания на мнение окружающих. Но она верила в хорошие манеры и этикет. Она выслушивала разглагольствования всех клиентов. Но если она считала, что посетитель неправ, даже если он имел высокий социальный статус, она без обиняков ставила его на место. Некоторые посетители проявляли щедрость, но Хирай никогда не принимала никаких денег, кроме оплаты выпивки. Некоторые посетители пытались заслужить расположение Хирай, делая ей дорогие подарки, но она ни разу не приняла их. Были мужчины, которые предлагали ей дом или квартиру, мерседес или феррари, бриллианты или что-то в этом роде, но Хирай просто отвечала: «Мне это неинтересно». Даже Котаке иногда посещала бар Хирай. Это было место, где всегда можно было весело провести время и пропустить стаканчик.
Котаке заметила, что бар Хирай, который всегда был полон клиентов, закрыт уже два дня подряд. И ни один из посетителей не знал почему – вот поэтому Котаке и была немного обеспокоена.
Как только она заговорила о Хирай, лицо Нагаре стало серьезным.
– Что случилось? – спросила Котаке испуганно.
– Ее сестра… произошла дорожная авария… – тихо сказал Нагаре.
– О нет!
– Так что она уехала домой…
– Какой ужас! – Котаке опустила глаза.
Она знала младшую сестру Хирай – Куми. Та навещала Хирай, порвавшую связи с семьей, и пыталась убедить ее вернуться домой. В течение двух последних лет Хирай считала, что частые визиты сестры доставляют ей неудобства, и всячески избегала встреч. Несмотря ни на что, Куми приезжала в Токио примерно раз в месяц. Три дня назад Куми зашла в кафе, чтобы встретиться с Хирай. Авария произошла по пути домой.
Легковая машина, в которой ехала Куми, столкнулась со встречным грузовиком, водитель которого, кажется, задремал. Она скончалась по пути в больницу.
– Какая ужасная новость… – Котаке даже не притронулась к кофе.
Нагаре стоял со сложенными руками и молча смотрел под ноги.
Нагаре получил от Хирай письмо по электронной почте. Наверное, она хотела связаться с Кей, но у Кей не было телефона. В письме Хирай сообщила некоторые подробности аварии и упомянула, что бар будет временно закрыт. Это было написано в точности так, как если бы все случилось с кем-то другим. Кей воспользовалась телефоном Нагаре, чтобы написать ответное письмо с вопросом, как себя чувствует Хирай, но Хирай еще не ответила ей. Дом семьи Хирай был старинной традиционной гостиницей на окраине Сендая, крупнейшего города префектуры Мияги. Гостиница называлась «Такакура», что означало «Сокровищница».
Сендай был популярным туристическим центром, известным прежде всего благодаря фестивалю Танабата. Сендайский фестиваль славился сасакадзари – длинными многометровыми дугами из бамбука с прикрепленными к ним гигантскими бумажными шарами и разноцветными лентами. Другие украшения фестиваля – яркие бумажные полоски, бумажные кимоно и оригами в форме журавлей – в качестве талисманов на удачу часто приобретали туристы.
Сендайский фестиваль Танабата всегда проводился с 6 по 8 августа. Поэтому украшение центра города вокруг вокзала Сендая должно было начаться уже через несколько дней. Это грандиозное летнее мероприятие ежегодно привлекает более двух миллионов туристов. Очевидно, что фестиваль Танабата был пиком сезона для гостиницы «Такакура», расположенной примерно в десяти минутах езды на такси от вокзала Сендая.
Дзинь-дзинь
– Привет. Добро пожаловать, – радостно вы крикнул Нагаре. Посетитель появился очень во время, он отвлек всех от тяжелого разговора.
Услышав дверной колокольчик, Котаке воспользовалась возможностью расслабиться. Наконец-то она потянулась за кофе. Напиток, по всей видимости, остыл, пар от чашки уже не шел.
– Привет. Добро пожаловать, – сказала Кей, которая вышла из подсобки на звон колокольчика. Но никто не появлялся. Вход в кафе был устроен довольно необычным образом. Спускаясь по подвальной лестнице с первого этажа, вы сначала упирались в большую дверь, сделанную из массива дерева и украшенную гравюрами в европейском стиле. Пройдя через эту дверь, вы попадали на площадку с глиняным полом, которую нужно было пересечь, прежде чем войти в кафе. Поэтому всегда после звона колокольчика возникал момент не известности, когда было неясно, кто же там за дверью.
– …
Этот момент затянулся чуть дольше, чем обычно. Нагаре озадаченно склонил голову набок и тут же услышал знакомый голос.
– Нагаре! Кей!.. Кто-нибудь! Мне нужна соль! Принесите мне соль!
– Хирай, это ты?
Даже если все похоронные дела были закончены, никто не ожидал, что она вернется так скоро. Кей взглянула на Нагаре, широко открыв глаза от изумления. Нагаре на мгновение замер в полном недоумении. Он только что сообщил ужасные новости о Хирай Котаке и был сбит с толку привычной взвинченностью Хирай. Она явно не просила принести соль для обряда очищения – это звучало как крик мамы с кухни, в спешке готовящейся к праздничному ужину.
– Ну давайте же!
– Ах, да… Хорошо! Секундочку.
Нагаре наконец-то зашевелился. Он схватил с кухни маленькую баночку поваренной соли и поспешил к выходу. Казалось, что Хирай стоит за дверью в своем обычном ярком наряде. Котаке почувствовала, что Хирай ведет себя не так, как следовало ожидать. Как можно так себя вести после трагической смерти сестры? Она и Кей обменялись взглядами – Кей, похоже, думала то же самое.
– Я так устала, – произнесла Хирай, входя в кафе.
Она держалась так же, как и всегда, но ее платье было другим. Она появилась уже не в своей типичной красно-розовой аляповатой одежде, а в наряде для похорон. Вместо бигуди ее волосы были убраны в тугой пучок. Она выглядела сейчас другим человеком. Хирай, одетая во все черное, плюхнулась на средний стул у стойки и подняла правую руку.
– Прости за беспокойство, но не могла бы ты принести мне стакан воды? – попросила она Кей.
– Да, конечно, – ответила та.
С нарочитой поспешностью она побежала на кухню за водой.
– Фу-у… – с облегчением выдохнула Хирай.
Она вытянула руки и ноги, будто собиралась прыгать с парашютом. Черная сумочка свисала с ее правого плеча. Нагаре, все еще державший банку с солью, и Котаке, сидевшая за стойкой, неодобрительно поглядывали на Хирай. Кей вернулась со стаканом воды.
– Спасибо тебе, – Хирай положила сумочку на стол, взяла стакан и, к удивлению Кей, опустошила его одним глотком. Затем измученно вздохнула.
– Еще воды, пожалуйста, – сказала она, протянув стакан Кей. Та взяла стакан и исчезла на кухне. Вытирая пот со лба, Хирай еще раз вздохнула. Нагаре смотрел на нее.
– Хирай… – произнес он.
– Что?
– Как бы это сказать…
– Что?
– Как мне это сказать?.. Это…
– А?
– Соболезную твоей утрате…
Хирай вела себя совершенно не как скорбящий человек, но Нагаре изо всех сил старался вспомнить подобающие слова.
Котаке промолчала и просто склонила голову.
– Ты имеешь в виду Куми?
– Да… Конечно…
– Ну, это было, конечно, неожиданно. Не повезло, я думаю, ты бы сказал… – ответила Хирай, пожав плечами.
Кей вернулась с полным стаканом. Немного обеспокоенная поведением Хирай, она протянула ей воду и тоже склонила голову в знак сочувствия.
– Простите меня… Спасибо, – Хирай опрокинула всю жидкость залпом.
– Они сказали, что ее ударило не в том месте… так что ей просто не повезло, – произнесла Хирай так, словно это было в порядке вещей.
Она рассуждала отстраненно, как будто авария произошла не с ее родной сестрой, а с каким-то незнакомцем. Складки между бровями Котаке углубились, она подалась вперед:
– Это было сегодня?
– Что сегодня?
– Похороны, конечно, – ответила Котаке, открыто демонстрируя свое отношение к поведению Хирай.
– Да… Смотрите… – сказала Хирай, встав с места и покружившись, чтобы показать похоронный наряд.
– Тебе не кажется, что мне не идет? Я не выгляжу скучновато в этом, как думаешь? – Хирай приняла несколько поз, как модель в журнале, и состроила постное лицо. Покойная была сестрой Хирай. Если только этот факт не ошибка, то ее неуважение к гибели несчастной уже перешло всякие границы.
Все больше раздражаясь от ее поведения, Котаке усилила напор.
– Почему ты так рано вернулась домой?.. – спросила она с отвращением на лице, словно прикусила язык, стараясь не выпалить: «Это неуважительно по отношению к твоей мертвой сестре, тебе не кажется?»
Хирай прекратила позировать и снова лениво села. Она подняла руки.
– О нет… У меня ведь есть бар, о котором нужно позаботиться… – ответила Хирай, ясно понимая, что хочет сказать Котаке.
– Да, но все же…
– Пожалуйста… Оставим это.
Хирай потянулась к черной сумочке и вынула оттуда сигарету.
– Так ты в порядке? – спросил Нагаре, вертя в руках банку соли.
– В порядке с чем? – Хирай не хотела открываться. С сигаретой во рту, она снова заглянула в свою черную сумку. Должно быть, она положила зажигалку в другое место и теперь повсюду ее искала.
– …
Нагаре вытащил из кармана зажигалку и протянул Хирай.
– Но родители, должно быть, очень расстроены из-за смерти твоей сестры. Разве ты не должна была остаться с ними на какое-то время?
Хирай взяла зажигалку у Нагаре и зажгла сигарету.
– Ну конечно… Обычно так оно и бывает…
Ее сигарета загорелась ярким пламенем и оставила столбик пепла. Хирай стряхнула его в пепельницу. Сигаретный дым поднялся и исчез, она проследила за ним взглядом.
– Но мне там и негде было оставаться, – сказала она отстраненно.
Никто не понял смысла последних слов Хирай. Нагаре и Котаке смотрели на нее в полном недоумении.
Хирай поймала их взгляды.
– У меня не было места, где я могла бы остановиться, – добавила она и снова затянулась сигаретой.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Кей обеспокоенно.
Отвечая на вопрос Кей, Хирай держалась так, будто говорила о чем-то обычном.
– Несчастный случай произошел по пути домой, когда она приезжала повидать меня, верно? Так что, естественно, мои родители обвиняют меня в ее смерти, – объяснила она.
– Как они могли подумать, что… – начала Кей в изумлении.
Хирай выпустила шлейф дыма.
– Ну, они так думают… И в каком-то смысле это правда, – пренебрежительно пробурчала она. – Она все время приезжала в Токио, снова и снова. И каждый раз я отказывала ей…
Три дня назад Кей помогла Хирай спрятаться от Куми и избежать встречи с сестрой. Теперь она опустила глаза, сожалея об этом. Хирай продолжала, не обращая внимания на реакцию Кей:
– Мои отец и мать отказались говорить со мной, – улыбка исчезла с лица Хирай. – Больше ни слова.
Хирай узнала о смерти Куми от главной официантки, которая работала в гостинице долгие годы. Хирай уже и забыла, когда в последний раз отвечала на звонок из гостиницы, от домочадцев, не говоря уж о сотрудниках. Но за два дня до этого у нее было дурное предчувствие. Звонок раздался рано утром, и на экране высветился мобильный номер официантки. Когда Хирай увидела, кто звонит, сердце ее замерло, и она ответила. Единственное, что Хирай смогла сказать плачущей официантке в трубку, было: «Я поняла», – и нажала на кнопку отбоя. Затем она схватила бумажник и на такси рванула к своей семье.
Таксист утверждал, что он бывший артист эстрады. По пути он разыгрывал для Хирай сценки из своих комедийных номеров. К счастью, его истории оказались неожиданно смешными, и всякий раз, когда Хирай их слышала, она хохотала до упаду на заднем сиденье. Она долго и громко смеялась, и слезы текли по ее лицу. Наконец, такси затормозило перед гостиницей «Такакура» – домом семьи Хирай.
Дорога заняла пять часов. Стоимость проезда на такси оказалась выше 150 тысяч йен, но поскольку Хирай платила наличными, таксист – бывший комик – сказал, что выходит красивое круглое число, и, получив оплату, уехал в хорошем настроении.
Когда Хирай вылетела из такси, она вдруг поняла, что все еще обута в тапочки. В волосах у нее были бигуди. На улице было жарко. Когда крупные капли пота начали стекать по лицу Хирай, она пожалела, что под рукой нет носового платка. Быстрым шагом она направилась по гравийной дорожке к дому родителей, расположенному на заднем дворе гостиницы «Такакура».
Через большие крытые ворота Хирай прошла к главному входу. Последний раз она была здесь 13 лет назад, но ничего не изменилось. Хирай показалось, что время замерло. Она попыталась открыть задвижку на двери. Та была не заперта. Дверь распахнулась, Хирай вошла в бетонное помещение. Было зябко. Она пошла по коридору в гостиную. Коридор оказался пустым и темным, в тишине Хирай слышала только звук своих шагов. Это действовало на нее угнетающе. В конце коридора находилась гостиная, из нее можно было выйти на веранду.
За дверью веранды Хирай разглядела маленькую сгорбленную фигуру, это был ее отец Ясуо. Он сидел там и смотрел на пышный зеленый сад.
Куми лежала у выхода на веранду, одетая в белое платье, поверх которого было перекинуто розовое кимоно – наряд главной управляющей гостиницы «Такакура». Ясуо, должно быть, все это время находился рядом с ней, так как его рука сжимала белую ткань, которой обычно закрывают лицо покойника. Ее матери Митико там не было.
Хирай села и посмотрела на лицо Куми. Лицо сестры было таким спокойным, что казалось, она просто спала. Хирай нежно прикоснулась к лицу Куми и мысленно прошептала: «Слава богу». Если бы оно было сильно порезано после аварии, девушку положили бы в гроб, завернутую подобно мумии. Так думала Хирай, глядя на красивое лицо Куми. Когда она узнала, что грузовик ударил Куми в голову, эта мысль постоянно терзала ее. Ясуо продолжал смотреть на сад во дворе.
– Отец… – позвала Хирай тихим голосом.
Это был ее первый разговор с ним с тех пор, как она ушла из дома 13 лет назад.
– …
Но Ясуо продолжал сидеть спиной к ней, и единственным его ответом был вздох. Хирай еще немного посмотрела на лицо Куми, а потом медленно встала и вышла из комнаты.
Она поехала в город Сендай, где началась подготовка к фестивалю Танабата. С бигуди в волосах, в тапочках и легкой кофточке Хирай бродила по городу дотемна. За это время она успела купить похоронный наряд и нашла номер в отеле.
На следующий день на похоронах она увидела, как ее мать Митико мужественно сдерживала эмоции, стоя рядом с отцом, который сломался и рыдал. Вместо того чтобы сесть в одном ряду с членами своей семьи, она осталась с другими скорбящими. Только однажды она посмотрела в глаза Митико, но не обменялась с ней ни единым словом. Похороны прошли гладко. Хирай воскурила фимиам, но с ней никто так и не заговорил.
Столбик пепла на ее сигарете удлинился и тихо опал.
– Да, и на этом все, – сказала она и затушила сигарету.
Голова Нагаре склонилась. Котаке неподвижно сидела с чашкой в руке. Кей обеспокоенно смотрела на Хирай.
Хирай оглядела всех троих и вздохнула.
– Я плохо справляюсь с такими серьезными вещами, – заключила она.
– Хирай… – начала Кей, но та махнула рукой, чтобы остановить ее.
– Так что хватит мрачных лиц, и перестаньте уже спрашивать, в порядке ли я, – попросила она.
Хирай видела по лицу Кей, что та все еще хочет что-то сказать. Поэтому она продолжала:
– Может быть, я и не выгляжу так, но я очень скорблю… Ну да ладно вам, друзья, мне нужно преодолеть все это, перешагнуть, верно?
Хирай говорила так, как будто пыталась успокоить плачущего ребенка. В этом была вся она – что бы ни случилось, оставаться крутой до конца. Если бы Кей оказалась на месте Хирай, она бы рыдала все дни напролет. Если бы на ее месте была Котаке, она бы соблюдала траур, оплакивала покойную и проявляла сдержанность в поведении. Но Хирай не была ни Кей и ни Котаке.
– Я буду скорбеть так, как я скорблю. Все разные… – сказала Хирай. С этими словами она встала и взяла свою черную сумку.
– Вот такие дела… – сказала Хирай, повернувшись к выходу и проходя мимо Нагаре.
– Тогда зачем ты пришла? – пробормотал он, как будто задавая вопрос самому себе. Уже почти приблизившись к выходу, Хирай замерла. – Зачем приходить сюда вместо того, чтобы возвратиться сразу домой? – спросил он прямо в ее спину. Хирай несколько мгновений стояла в полном молчании.
– Ты меня поймал… – вздохнула Хирай. Она повернулась и пошла обратно к стойке.
Нагаре не смотрел на Хирай. Он продолжал вертеть в руках банку соли.
Хирай вернулась на свое место и села на стул.
– Хирай… – окликнула Кей и подошла к ней с письмом.
– Оно все еще у меня… – сказала она в нерешительности, держа письмо перед Хирай.
– Ты не выбросила его? – спросила Хирай.
Она сразу узнала письмо. Она была уверена, что это письмо, которое Куми оставила в кафе три дня назад. Хирай попросила Кей выбросить его. Она даже не прочитала, что там было написано.
– …
Когда Хирай взяла письмо, ее руки дрожали. Это было последнее письмо, написанное Куми.
– Даже представить не могла, что отдам его тебе при таких обстоятельствах, – сказала Кей, виновато склонив голову.
– Нет, конечно, нет… Спасибо тебе, – ответила Хирай.
Она вытащила вдвое сложенное письмо из незапечатанного конверта.
Содержание было таким, как и предполагала Хирай. Всегда одно и то же. И хотя в письме затрагивались все те же старые, набившие оскомину темы, она, наконец, заплакала.
– Я с ней даже не встретилась, и вдруг случилось это, – рыдала Хирай. – Лишь она одна никогда не бросала меня. Она постоянно приезжала в Токио, чтобы повидаться со мной.
Когда Куми впервые приехала в Токио навестить сестру, Хирай было 24 года, а Куми – 18. Тогда Куми была милой младшей сестренкой, посылавшей ей весточки втайне от родителей. Куми росла послушной. Уже старшеклассницей она помогала вести дела в гостинице в свободное от учебы время. Когда Хирай ушла из дома, ее родители возложили все свои надежды на Куми. Еще до совершеннолетия она стала первым лицом администрации гостиницы «Такакура» как будущая хозяйка. Сестра начала убеждать Хирай вернуться в семью. Несмотря на управление гостиницей, она находила время примерно раз в месяц приезжать в Токио для встреч с Хирай. Поначалу, пока Хирай не надоело, она встречалась с Куми и выслушивала все, что та хотела ей сказать. Но наступил момент, когда Хирай почувствовала, что настойчивость сестры ее раздражает. За последние два года Хирай полностью отдалилась от Куми.
Недавно она вообще спряталась от младшей сестры под барной стойкой. Тогда вместо того, чтобы прочитать письмо, она просто хотела выбросить его.
Хирай отдала письмо Кей, чтобы та положила его в конверт и вернула ей.
– Я знаю правила. Настоящее не меняется, как бы вы ни пытались изменить его. Я все понимаю.
– …
– Верни меня в тот день.
– …
– Я умоляю тебя! – лицо Хирай стало намного серьезнее, чем раньше. Она склонилась в поклоне.
Узкие щелки глаз Нагаре сузились еще больше, когда он посмотрел вниз на Хирай. День, о котором говорила Хирай, когда сказала «тот день», был три дня назад, в последний визит Куми в кафе. Естественно, Нагаре знал об этом. Теперь она просила вернуться и встретиться с сестрой. Кей и Котаке, затаив дыхание, ждали ответа Нагаре. В комнате воцарилось молчание. Только женщина в платье продолжала читать свой роман, как будто ничего не случилось.
Бах!
Звук, с которым Нагаре опустил банку соли на барную стойку, эхом разнесся по всему кафе.
Потом, не сказав ни слова, Нагаре ушел и скрылся в подсобке.
Хирай подняла голову и сделала глубокий вдох.
Из подсобки слабо слышался голос Нагаре, зовущий Казу.
– Но Хирай…
– Да, я знаю.
Хирай оборвала реплику Котаке, не желая слышать то, что она собиралась сказать. Затем подошла к женщине в платье.
– Можно мне здесь сесть, пожалуйста?
– Эй, Хирай! – истошно крикнула Кей.
– Сделайте это для меня!.. Пожалуйста! – Хирай молитвенно сложила руки, игнорируя крик Кей. Она выглядела немного глупо, но была абсолютно серьезна.
– …
Женщина в платье даже не повернулась. Это завело Хирай.
– Эй! Вы меня слышите? Не игнорируйте меня. Вы можете пустить меня на это место? – настаивала она, положив руку на плечо женщины.
– Нет! Хирай, остановись! Ты не должна этого делать. Прошу тебя, не надо! – но та не слушала предостережений Кей. Она схватила женщину в платье и попыталась силой стащить ее с места.
– Хирай, прекрати! – закричала Кей.
В этот момент женщина в платье широко распахнула глаза и уставилась на Хирай. Мгновенно Хирай почувствовала, что ее тело стало тяжелее, во много раз тяжелее. Казалось, будто гравитация земли начала расти в геометрической прогрессии. Свет в кафе задрожал, и жуткий призрачный стон, исходящий непонятно откуда, разнесся по залу. Не в силах стоять на ногах, Хирай упала на колени.
– Что это за… что это?
– Ну, надо было меня слушать! – заявила Кей назидательным тоном и театрально вздохнула.
Хирай знала обо всех правилах от клиентов, большинство из которых, услышав их, отказывались от идеи путешествовать во времени. Но она ничего не знала о проклятии.
– Она демон… колдунья! – закричала Хирай.
– Нет, она просто призрак, – холодно поправила Кей. Замерев от ужаса, Хирай осыпала оскорблениями женщину в платье, но это было бесполезно.
– О боже!.. – воскликнула Казу, выходя из подсобки. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что произошло. Казу бросилась на кухню и вышла со стеклянным графином, наполненным кофе. Она подошла к женщине в платье.
– Не желаете ли еще кофе? – спросила Казу.
– Да, пожалуйста, – ответила женщина, и проклятие было снято.
Удивительно, но Казу была единственным человеком, кто мог снять проклятие. Кей и Нагаре когда-то пытались это сделать, но у них не получилось. Когда проклятие было снято, Хирай вернулась в свое прежнее состояние. Она тяжело дышала и выглядела очень измученной. Хирай повернулась к Казу.
– Казу, любовь моя, пожалуйста, скажи ей что-нибудь… заставь ее сдвинуться! – расплакалась Хирай.
– Ладно, я понимаю, каково тебе сейчас.
– Ты же можешь что-то сделать?
Казу посмотрела вниз на графин, который держала в руках, и на мгновение задумалась.
– Я не уверена, что это сработает… – ответила Казу.
Хирай в отчаянии хваталась за соломинку.
– Неважно! Пожалуйста, сделай это для меня! – просила она, молитвенно сложив руки.
– Ладно, давай попробуем.
Казу подошла к женщине в платье. Кей помогла Хирай поднялась с пола, и они обе стали с интересом наблюдать за Казу.
– Не желаете ли еще кофе? – снова спросила Казу, несмотря на то, что чашка все еще была наполнена до краев.
– ?
Хирай и Котаке склонили головы набок, не понимая, что делала Казу.
Неожиданно женщина в платье откликнулась на предложение.
– Да, пожалуйста, – ответила она и залпом выпила полную чашку, которую ей принесли несколько секунд назад. Затем Казу наполнила ее снова. Женщина в платье продолжила читать роман, как будто все происходившее было в порядке вещей.
– Не желаете ли еще кофе? – тут же снова спросила Казу.
Женщина в платье пока не притронулась к кофе, и чашка оставалась полной до краев.
Несмотря на это она снова согласилась с предложением Казу.
– Да, пожалуйста, – ответила женщина в платье и залпом выпила вторую чашку кофе подряд.
– Ну кто бы мог подумать… – сказала Котаке, поняв, что делает Казу. Она усердно пыталась помочь Хирай занять то самое место, продолжая буквально накачивать женщину в платье кофе.
Казу неотступно следовала своему плану. Наполнив чашку, она сразу же предлагала женщине: «Не желаете еще немного кофе?» Женщина в платье каждый раз отвечала: «Да, пожалуйста» – и одним глотком выпивала то, что Казу налила ей секунду назад.
Через некоторое время женщина в платье, кажется, почувствовала дискомфорт. Теперь вместо того, чтобы опустошать чашку залпом, она делала короткую паузу между глотками. К этому моменту Казу сумела заставить ее выпить уже семь чашек кофе.
– Похоже, ей нехорошо. Почему она не может просто отказаться? – Котаке сочувствовала женщине в платье.
– Она не может отказаться, – прошептала Кей на ухо Котаке.
– Почему нет?
– Потому что, очевидно, так гласит правило.
– Боже мой… – с удивлением сказала Котаке, понимая, что не только люди, путешествующие в прошлое, должны были следовать этим нелепым правилам. Она смотрела вперед, желая увидеть, что случится дальше. Казу налила восьмую чашку кофе, наполнив ее вровень с краями. Женщина в платье поморщилась. Но Казу была неумолима.
– Не желаете ли еще кофе?
Когда Казу предложила девятую чашку кофе, женщина в платье внезапно встала со своего места.
– Она встала! – восторженно воскликнула Котаке.
– В туалет… – пробормотала женщина в платье прямо в лицо Казу и направилась прочь из зала.
Для этого потребовалось определенное принуждение, но то самое место теперь было свободно.
– Спасибо, – сказала Хирай и бросилась к месту, где сидела женщина в платье. Нервное напряжение Хирай, похоже, передалось всем в кафе. Она сделала глубокий вдох, медленно выдохнула, опустилась на стул и осторожно закрыла глаза.
С раннего детства Куми везде следовала за Хирай и как могла выражала ей свою любовь и восхищение.
Отец и мать девочек – Ясуо и Митико – владели старинной гостиницей «Такакура», которая была заполнена постояльцами независимо от сезона. Митико вскоре после рождения Куми вернулась к работе. Обязанность присматривать за Куми легла на шестилетнюю Хирай. Когда малышка пошла в начальную школу, сестра сопровождала ее. Куми училась в сельской школе, правила в ней были не таким строгими, как в других, и если девочка начинала плакать, старшая сестра могла забрать ее прямо из класса, чтобы успокоить. Словом, Хирай была образцовой старшей сестрой, надежной и ответственной.
Родители возлагали на Хирай большие надежды. Они были уверены, что передадут ей управление гостиницей. Но они не учли, что независимость и самостоятельность, которые позволяли девочке справляться с уходом за младшей сестрой, не предполагали следования чужому сценарию жизни. Роль, которую отвели Хирай родители, пришлась ей не по вкусу, она не собиралась наследовать семейный бизнес.
Хирай не испытывала ненависти ни к своим родителям, ни к их гостинице. Она просто хотела свободы. Поэтому в 18 лет девочка уехала из дома. Родители были шокированы и разочарованы поступком старшей дочери и прервали с ней всякую связь. Вся семья, включая Куми, тяжело переживала этот разлад.
Но, кажется, отъезд Хирай не был для Куми неожиданным. Младшая сестра не плакала, увидев письмо, которое оставила для нее старшая, она просто пробурчала: «Она такая эгоистичная».
Хирай вдруг заметила, что Казу стоит рядом с ней и держит в руках серебряный поднос с белой чашкой и серебряным кофейником. Ее лицо было спокойным и торжественным.
– Ты знаешь правила?
– Знаю…
Первое правило гласило: возвращаясь в прошлое, можно встретиться только с теми людьми, которые посещали это кафе. Последний раз, когда Хирай видела Куми, та была здесь. Пусть Хирай спряталась от сестры, Куми все же была в кафе.
Второе: находясь в прошлом, нельзя изменить настоящее. Это значило, что даже если Хирай вернется в прошлое и скажет Куми не садиться за руль, младшая сестра все равно погибнет в аварии. Такое правило сейчас казалось Хирай особенно жестоким. Но она знала, что его не изменить, и гнала от себя эти мысли.
Третье: чтобы вернуться в прошлое, нужно сидеть на определенном месте. Это был именно тот стул, на котором сейчас сидела Хирай.
Четвертое: никто не может сойти с того самого места.
Пятое: в прошлом можно находиться с момента, когда кофе наливают в чашку, до того момента, когда он остынет. Времени давалось очень мало. Но Хирай была готова на многое, чтобы хоть на несколько минут в последний раз увидеть сестру.
Хирай кивнула и попыталась сосредоточиться.
Казу продолжала говорить:
– Те, кто возвращается в прошлое, чтобы встретиться с умершими, чаще других забывают о времени, они никак не могут попрощаться с дорогими людьми, которых больше нет…
– …
– Вот почему я хочу, чтобы у тебя было это… – Казу опустила в кофе небольшую палочку, похожую на соломинку для размешивания коктейлей.
– Что это?
– Это то, что подскажет тебе, что кофе почти остыл, ты услышишь звук.
– …
– Итак, если прозвучит сигнал тревоги…
– Хорошо… Я поняла.
– …
– Я все поняла, хорошо? – Хирай прервала объяснение Казу.
Ее, конечно, беспокоило, что правило вернуться из прошлого до того, как кофе остынет, было очень расплывчатым. Ей могло показаться, что кофе уже остыл, когда у нее еще оставалось много времени. Или она могла бы подумать, что кофе еще теплый, задержаться в прошлом и никогда не вернуться назад. Устройство, которое Казу опустила в ее кофе, значительно все упрощало.
Хирай хотела попросить прощения. Куми так старалась вернуть сестру домой, а Хирай отмахивалась от нее и воспринимала ее визиты только как неудобство для себя.
Кроме того, Хирай не давала покоя ситуация с гостиницей «Такакура».
Когда Хирай покинула дом и порвала с семьей, Куми пришлось взять на себя ответственность за управление гостиницей. Она не могла обмануть ожидания родителей, как это сделала ее сестра.
Но что, если это разрушило мечту Куми?
Если Куми не хотела заниматься семейным бизнесом и мечтала совсем о другой жизни, поступок Хирай нарушил все ее планы. И тогда становятся понятными настойчивые попытки Куми вернуть сестру, чтобы передать ей управление гостиницей, – Куми, как и Хирай, хотела освободиться от необходимости продолжать дело родителей!
Выходило, что Хирай получила свободу ценой свободы младшей сестры.
Хирай хотела извиниться за это. Если она не может изменить настоящее, пусть у нее будет возможность просто сказать: «Прости, пожалуйста, свою эгоистичную старшую сестру».
Хирай подняла глаза на Казу и кивнула.
Казу поставила перед ней чашку, взяла серебряный кофейник с подноса и посмотрела на Хирай из-под опущенных ресниц. Это была церемония, и она не менялась, независимо от того, кто сидел на том самом месте.
– Просто запомни… – Казу сделала паузу, а затем прошептала: – …ты должна выпить кофе, пока он не остыл.
Темная жидкость начала заполнять чашку. Хирай наблюдала, как напиток поднимается к краям чашки. Чем дольше наливался кофе, тем нетерпеливее становилась Хирай. Она хотела поскорее вернуться назад и встретиться со своей младшей сестрой. Она хотела извиниться перед ней. Но кофе начнет остывать, как только чашка наполнится, – у нее было мало драгоценного времени.
Из чашки стал подниматься пар. Глядя на мерцающий пар, Хирай начала испытывать головокружение. Ее тело слилось с паром, и она почувствовала, что начинает подниматься. Хотя такое было с ней впервые, она не посчитала все это пугающим. Чувствуя, что это успокаивает ее нетерпение, она просто закрыла глаза.
Впервые Хирай зашла в это кафе семь лет назад. Ей тогда было 24 года, она уже была владелицей бара неподалеку. Девушка заглянула сюда просто из любопытства, во время вечерней прогулки в конце осени. Единственными посетителями оказались женщина в белом и она. На улице было прохладно, люди уже кутались в шарфы, но женщина сидела в платье с короткими рукавами. Размышляя о том, что незнакомке должно быть очень холодно, даже здесь, в кафе, Хирай села за барную стойку.
Она осмотрела помещение, но не обнаружила ни одного сотрудника, никто не поприветствовал ее, когда она вошла. Все это казалось немного странным. Хирай решила, что кафе не слишком популярно, но осталась. Место, где нарушались всякие стандарты обслуживания, в каком-то смысле привлекало ее. Еще одной странностью было поведение посетительницы в белом платье: она даже не заметила Хирай и просто продолжала молча читать свою книгу. Создавалось впечатление, что Хирай случайно попала в кафе, когда оно было закрыто. Через несколько минут на двери зазвенел колокольчик, и в зал вошла совсем молодая девушка, по виду старшеклассница. Она неспешно произнесла: «Привет, добро пожаловать», – и скрылась в подсобке. Хирай понравилось это. Она нашла кафе, в котором работали свободные люди, они не заискивали перед клиентами, и было даже не понятно, когда они обслужат новую клиентку. Хирай неторопливо закурила сигарету и стала ждать.
Через некоторое время из подсобки появилась женщина. Хирай уже курила вторую сигарету. На женщине был бежевый трикотажный кардиган, белая длинная юбка и винно-красный фартук сомелье.
Молодая девушка наверняка сказал коллеге, что у них клиент, но женщина вошла в зал непринужденно и расслабленно. Она налила немного воды в стакан и поставила его перед Хирай. «Привет, добро пожаловать», – улыбнулась она, как будто ничего не случилось. Возможно, клиент, который ждет особого отношения, подумал бы, что она должна извиниться за такое обслуживание. Но Хирай не хотела и не ожидала, что перед ней будут лебезить. Женщина не признала своей оплошности, но зато тепло улыбнулась. Хирай сразу же влюбилась в нее. «Никого нельзя впускать в личное пространство» – таков был девиз Хирай.
С тех пор Хирай стала заглядывать в кафе «Фуникули Фуникула» каждый день. Зимой она узнала, что это то самое кафе, которое возвращает в прошлое. Когда Хирай спросила, указывая на женщину в платье: «Ей должно быть холодно, тебе не кажется?» – Кей рассказала ей о женщине-призраке и путешествиях в прошлое.
Хирай изобразила изумление, но про себя подумала, что все звучит очень неправдоподобно. Однако и заподозрить Кей в такой бессмысленной лжи она не могла, поэтому решила просто не задумываться об услышанном. Шестью месяцами позже, после выхода статьи о кафе из городской легенды, это место стало по-настоящему популярным.
Но даже после того как Хирай узнала о возвращении в прошлое, она не собиралась пользоваться этой возможностью. Хирай жила ярко, быстро и никогда даже не оглядывалась назад. «В любом случае эти путешествия назад бессмысленны – думала она, – ведь, согласно правилам, они все равно не изменят настоящего».
Так было, пока Куми не погибла в автокатастрофе.
Когда Хирай ощутила, что растворилась в мерцающем паре, она вдруг услышала, как ее зовут по имени.
– Хирай?
Услышав знакомый голос, Хирай открыла глаза и огляделась. Первой, кого она увидела, была Кей в винно-красном фартуке. Она удивленно смотрела на Хирай. За столиком у входа рассматривал свой журнал Фусаги. Именно так все и было здесь в тот последний день, когда Куми была еще жива.
Хирай почувствовала, как быстро забилось ее сердце. Она не хотела встречаться с сестрой в таком состоянии, поэтому положила руку на грудь и начала медленно дышать, чтобы успокоиться.
– Привет… – поздоровалась она с Кей, стоявшей за барной стойкой.
Кей была застигнута врасплох тем, что у нее появился посетитель на том самом месте. Она заговорила с Хирай так, будто ни о чем не догадывалась.
– Что… Ты пришла из будущего?
– Да…
– Правда? Но зачем это тебе?
Кей в прошлом понятия не имела о том, что случилось. Она спросила об этом без всякого умысла.
– О, я просто пришла повидаться с сестрой, – Хирай не могла ей соврать. Она сжала рукой письмо, которое держала на коленях.
– С той, что всегда приезжает, чтобы убедить тебя вернуться домой?
– Именно с ней.
– Вот это перемены! Разве ты обычно не пытаешься сбежать от нее?
– Не сегодня… Сегодня я решила увидеться с ней.
Хирай сделала все возможное, чтобы ответ звучал весело. Она хотела засмеяться, но у нее не получилось. Хирай понимала, что если Кей присмотрится к ней, то поймет, что эта нарочитая беззаботность и веселость всего лишь маска. Уже сейчас Кей, кажется, что-то заподозрила.
– Что-то случилось? – спросила она шепотом.
Минуту Хирай молчала. Затем сказала беззаботным, как ей казалось, тоном:
– О нет, ничего… Ничего.
Вода течет с гор в долины. Гравитация. У эмоций тоже есть гравитация. В присутствии того, с кем у вас есть связь и кому вы доверяете, очень сложно солгать и остаться незамеченным. Что-то вытягивает правду наружу помимо вашей воли. Особенно когда вы пытаетесь скрыть грусть или уязвимость. Гораздо проще утаить их от незнакомца или кого-то, кому вы не доверяете. Хирай видела в Кей человека, которому она могла довериться и с которым могла поделиться чем угодно. Эмоциональная гравитация казалась непреодолимой. Кей была способна принять все что угодно, простить все, что Хирай выпустит наружу. Так она воспринимала Кей. Даже одно доброе слово, сказанное Кей, имело безграничную разрушительную силу для маски, надетой Хирай.
В тот момент Кей было достаточно сказать только слово. Еще одна доброжелательная фраза, и правда просто-напросто выплеснулась бы наружу. Кей смотрела на Хирай с беспокойством. А Хирай отчаянно боялась встретиться взглядом с Кей.
Кей вышла из-за барной стойки, похоже, обеспокоенная упорным нежеланием Хирай посмотреть на нее.
Дзинь-дзинь
Внезапно зазвонил дверной колокольчик.
– Привет, добро пожаловать! – автоматически сказала Кей в сторону входной двери. Перед тем как оказаться в зале со столиками, посетитель должен был пересечь небольшую площадку с глиняным полом. Поэтому после того как звонил дверной колокольчик, приходилось подождать несколько секунд, чтобы увидеть того, кто пришел.
Но Хирай знала, что это Куми. Все часы в кафе показывали разное время. Но Хирай знала: правильные те, что посередине, на них было три часа. Именно в это время Куми пришла в кафе в день своей гибели.
Тогда Хирай пришлось спрятаться под барной стойкой. В кафе, расположенном в подвале, был только один вход и выход – через лестницу. Хирай всегда появлялась в кафе после обеда. Она заказывала кофе, болтала с Кей, а затем отправлялась на работу. В тот день Хирай уже прощалась с Кей, намереваясь открыть свой бар пораньше. Она вспомнила, как посмотрела на средние настенные часы, они показывали три. «Немного рановато», – подумала она, но решила, что приготовит закуски за время, оставшееся до открытия бара. Хирай заплатила за кофе и как раз собиралась уходить, но тут услышала на лестнице голос своей сестры Куми, разговаривающей с кем-то по телефону. Хирай не оставалось ничего, кроме как нырнуть под барную стойку и затаиться там.
Дзинь-дзинь – зазвонил дверной колокольчик. Хирай успела мельком увидеть Куми, входящую в кафе, без промедления нырнула под барную стойку и затаилась там.
Сейчас Хирай сидела на том самом месте и ждала, когда Куми войдет в кафе. Она не могла вспомнить, в какой одежде была Куми в тот день, она плохо разглядела ее лицо. Хирай вдруг осознала, как давно не видела сестру и сколько усилий прилагала, чтобы не видеть ее как можно дольше. Сейчас она раскаивалась. Стыд и раскаяние переполняли ее, стоило вспомнить о недостойных уловках, к которым она прибегала, чтобы не встречаться с Куми.
Сейчас Хирай душили слезы, но она сдерживалась. Она не могла позволить себе разрыдаться. Она ни разу не плакала перед Куми, и та обязательно догадалась бы, что все по-настоящему плохо, если бы увидела старшую сестру плачущей. Даже помня о том, что настоящее не изменится, Хирай очень хотела бы сказать Куми: «Ты попадешь в аварию, поэтому отправляйся домой на поезде!» или «Тебе нельзя ехать домой сегодня!». Но это было бы худшее, что она могла ей сделать. Хирай не хотела причинять Куми страдания и ни в коем случае не должна была говорить ей о неминуемой гибели. Хирай сделала глубокий вдох, чтобы совладать со своими эмоциями.
– Сестра?
От звука этого голоса сердце Хирай на секунду замерло. Это был голос Куми. Голос, который она больше никогда не услышит. Хирай медленно открыла глаза и оглянулась, чтобы увидеть сестру у входа.
– Привет… – Хирай подняла руку и помахала ей, улыбаясь так широко, как только могла. Тяжелый взгляд просветлел. В левой руке, лежащей на коленях, она продолжала крепко сжимать письмо. Куми вопросительно смотрела на Хирай.
– …
Хирай могла понять ее замешательство. До этой встречи каждый раз при виде младшей сестры она демонстрировала недовольство. Хирай держалась холодно и ясно давала понять, что с нетерпением ждет, когда Куми оставит ее в покое. Но сейчас все было по-другому. Она смотрела на Куми и искренне улыбалась ей, она была счастлива видеть свою сестренку, и это читалось в ее глазах.
– Ого… Как странно… Что с тобой сегодня?
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду… За все эти годы мне ни разу не удалось найти тебя так просто и застать в таком расположении духа.
– Ты думаешь?
– Я знаю!
– О, Куми, прости меня… – сказала Хирай, пожимая плечами.
Куми медленно подошла к Хирай, кажется, наконец поверив в то, что сестра действительно рада ей.
– Эм… Простите, могу я сделать заказ? Я хочу кофе, тост, а затем рис карри и взбитое парфе, – Куми позвала Кей, стоявшую за барной стойкой.
– Хорошо… Я займусь этим, – сказала Кей, бросив короткий взгляд на Хирай.
Увидев прежнюю Хирай, она почувствовала облегчение и исчезла на кухне.
– Можно я сяду здесь? – спросила Куми в нерешительности, отодвигая стул.
– Конечно… – ответила Хирай с улыбкой.
Куми тоже улыбнулась и села напротив сестры.
– …
Несколько мгновений обе молча смотрели друг на друга. Куми потупилась. Она все время нервничала и не могла расслабиться. Хирай просто продолжала смотреть на сестру, испытывая счастье от созерцания. Куми выдержала немигающий взгляд Хирай.
– Сегодня определенно очень странный день, – пробормотала она.
– Почему?
– Такое ощущение, что мы не делали это целую вечность… просто сидим здесь и смотрим друг на друга…
– Мы так не делали?
– Да ладно тебе… В последний раз, когда я приехала, я стояла под твоей входной дверью, а ты не позволила мне войти… А перед этим ты сбежала от меня, а я гналась за тобой… До этого ты перешла улицу, чтобы избежать встречи со мной, а еще раньше…
– Это ужасно, – согласилась Хирай.
Она знала, что Куми может продолжать… Однажды она притворялась, что ее нет дома, хотя в ее квартире горел свет. Она изображала, что сильно пьяна, и спросила: «Кто ты?» – притворяясь, что не узнала ее. Она никогда не читала писем от Куми, просто выбрасывала их. Даже последнее письмо. Она была ужасной старшей сестрой.
– Ну, вот так ты меня встречала…
– Мне жаль, Куми. Мне очень жаль, – сказала Хирай, высунув язык и пытаясь тем самым разрядить обстановку.
– …
– ?
То, как Хирай вела себя, резко контрастировало с ее прежним поведением. Куми не могла этого не заметить.
– Так скажи мне правду, что случилось? – спросила Куми обеспокоенно.
– Что ты имеешь в виду?
– Да ладно, ты ведешь себя странно.
– Ты думаешь?
– Что-то случилось?
– Нет… ничего подобного, – сказала Хирай, изо всех сил стараясь, чтобы ее слова звучали естественно и непринужденно.
Смущенный и беспокойный взгляд Куми заставил Хирай остро почувствовать, что это последние часы жизни ее сестры, как в какой-то паршивой телевизионной мелодраме. Она почувствовала, как ее глаза покраснели от этой мысли. Нет-нет, только не она, Куми не должна умереть. Переполненная эмоциями, Хирай больше не могла выдерживать взгляд сестры и опустила голову.
– А вот и я…
Кей принесла кофе как раз вовремя.
– Спасибо, – вежливо кивнула Куми.
– Не за что… – ответила Кей, поставив кофе на стол. Она сделала небольшой поклон и вернулась за барную стойку.
– …
– …
Нить их разговора оборвалась. Хирай не смогла больше сказать ни слова. С тех пор как Куми появилась в кафе, она хотела только одного – крепко обнять сестру и крикнуть: «Не умирай!» Страх произнести это держал Хирай в постоянном напряжении.
Неловкое молчание затянулось, Куми начала беспокоиться. Свернув в трубочку блокнот для писем, лежащий на коленях, она продолжала смотреть на тикающие настенные часы. Куми не признавалась, но Хирай видела, что она все еще пытается понять, почему так изменилось поведение старшей сестры.
Куми молчала. Глядя вниз, она мысленно репетировала то, что собиралась произнести. Конечно, сама по себе просьба была проста: «Пожалуйста, вернись домой». Но подобрать слова было сложной задачей.
В течение последних нескольких лет на эту просьбу Хирай отвечала категорическим отказом. И Куми казалось, что с каждым новым разговором пропасть между ними становилась больше. Куми не сдавалась, но она так и не привыкла слышать «нет» в ответ, каждый раз ей было больно. Когда Хирай подумала о том, как тяжело Куми, должно быть, постоянно ощущать все это, у нее внутри как будто все оборвалось. Сколько отказов и унижений пришлось вытерпеть Куми! Сейчас она была уверена, что Хирай опять откажет, но не сдавалась, она всегда находила в себе мужество для борьбы. Куми подняла голову и посмотрела прямо в глаза Хирай. Хирай не отвела взгляд. Куми сделала глубокий вдох, и как раз в этот момент Хирай произнесла:
– Хорошо, я не против вернуться домой.
Куми, кажется, не поверила в то, что услышала.
– Что? – переспросила она.
Хирай спокойно и мягко повторила:
– Хорошо… Я не против вернуться домой в гостиницу «Такакура».
– …
На лице Куми все еще читалось недоверие.
– Правда? – спросила она с осторожностью.
– Но ты же знаешь, что от меня будет немного пользы, не так ли? – сказала Хирай, извиняясь.
– Ничего страшного… Без проблем! Ты можешь просто понемногу входить в курс дела. Папа и мама будут так рады тебе, я уверена!
– Правда?
– Конечно, будут!
Куми ответила кивком. Ее лицо мгновенно покраснело, и она разрыдалась.
– Что случилось?
Теперь уже пришла очередь Хирай волноваться. Она знала причину слез Куми. Если Хирай вернется в «Такакура», она обретет свободу. Ее настойчивые усилия по убеждению Хирай, которые она прилагала на протяжении многих лет, принесли свои плоды. Неудивительно, что она была счастлива. Но Хирай и представить себе не могла такую бурную реакцию сестры.
– Это всегда было моей мечтой… – бормотала Куми, и ее слезы капали на стол.
Сердце Хирай бешено стучало. Значит, у Куми были свои собственные мечты. Она тоже хотела сделать что-то свое. Эгоизм Хирай отнял у нее мечту – мечту, которую стоило оплакать.
Хирай подумала, что обязательно должна узнать, о чем мечтала Куми.
– О чем ты мечтала? – спросила она.
Куми посмотрела вверх красными заплаканными глазами и глубоко вздохнула.
– Управлять гостиницей вместе… С тобой, – ответила она. Ее лицо осветила улыбка.
Хирай вспомнила, что говорила Кей три дня назад.
«Она злится на меня».
«Она не хотела, чтобы ей передавали управление гостиницей».
«Я продолжаю говорить ей, что не хочу возвращаться. Но она просит меня об этом снова и снова…»
«Я все время вижу упрек на ее лице. Из-за того что я сделала, она сейчас управляет гостиницей, которой не хочет управлять. Она хочет, чтобы я вернулась домой и освободила ее от этих обязанностей».
«Мне кажется, что она пытается давить на меня».
«Забудь об этом!»
«Мне очень тяжело заниматься этим в одиночку… Пожалуйста, вернись домой… Ничего страшного, ты справишься, когда приедешь… Ты ведь разбираешься в подобных вещах».
Хирай говорила все это. Но она ошибалась. Куми не злилась на сестру, и ее не тяготило управление гостиницей. Куми не хотела обрести свободу и не хотела лишить свободы Хирай. Она мечтала, чтобы они вместе управляли гостиницей, чтобы они, как прежде, были вместе. Это было ее мечтой.
Ее маленькая Куми, которая всем сердцем любила ее и никогда не оставляла попыток убедить вернуться в семью, маленькая Куми, которая никогда не сдавалась. Даже родители отреклись от Хирай, но ее младшая сестра верила, что она вернется. Какой удивительной была эта вечная девочка! Она и сейчас, как в детстве, неотступно следовала за ней по пятам и звала: «Сестренка! Сестренка!» В эти минуты все существо Хирай переполняла любовь к Куми.
Отчаяние Хирай становилось все сильнее. «Не умирай! Я не хочу, чтобы ты умирала!»
– Ку-Куми, – произнесла Хирай мягким голосом, как будто невзначай. Даже если все усилия были тщетны, она хотела остановить смерть Куми. Но Куми, похоже, не слышала Хирай.
– Подожди немного… Я схожу в туалет… Мне нужно поправить макияж… – произнесла она, вставая с места.
– Куми! – закричала Хирай.
Та остановилась.
– А? Что? – испуганно спросила она.
Хирай не знала, что сказать. Она помнила, что не может изменить настоящее.
– …Ничего… Прости.
За этим «ничего» скрывалось многое. «Не уходи! Не умирай! Прости! Пожалуйста, прости меня! Если бы ты не приехала ко мне сегодня, ты бы не умерла!»
Хирай хотела извиниться за то, что уехала, оставила родителей, не подумала о сестре, за то, что забыла, как много значит для Куми. «Теперь я вижу, как ты страдала от того, что я твоя сестра. Прости…» Но она не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства… Что она должна сказать?.. Что она хотела бы сказать?..
Куми выжидающе смотрела на Хирай. Она чувствовала, что сестра хочет что-то сказать.
(«Ты так ласково смотришь на меня, хотя все эти годы не получала от меня ничего, кроме холода и безразличия. Ты никогда не переставала любить меня и ждать, что я вернусь. Даже свою мечту ты связала со мной – ты хотела, чтобы мы вместе управляли гостиницей родителей. Ты никогда не сдавалась. А я…»)
Хирай молчала, она запуталась в своих чувствах, а потом произнесла только одно слово:
– Спасибо…
Она не знала, может ли одно слово вместить все ее чувства. Но она вложила в него всю себя.
Куми на мгновение задумалась, а потом улыбнулась и сказала:
– Да, ты сегодня определенно ведешь себя странно.
– Да, наверное, – сказала Хирай, из последних сил стараясь казаться беззаботной. Счастливая, Куми пожала плечами, а затем повернулась и направилась в туалет.
(«Куми!..»)
Хирай смотрела, как Куми уходит, и уже не могла сдерживать слез. Она провожала сестру взглядом, пока та не скрылась из виду. Хирай опустила голову и наконец зарыдала. Она чувствовала, как горе поднимается из самых глубин ее сердца. Она хотела кричать во весь голос, но не могла, Куми услышала бы ее.
Хирай отчаянно давила крик в своем горле: «Куми, Куми!» Плечи ее дрожали, она вся съежилась и теперь уже тихо плакала. Кей окликнула Хирай с кухни, обеспокоенная ее странным поведением:
– Ты в порядке, Хирай?
– Бип-бип-бип-бип-бип…
Странный звук исходил от чашки с кофе на столе Хирай. Это было предупреждение о том, что кофе скоро остынет.
Эта сигнал тревоги!
Услышав этот звук, Кей все поняла. Сигнал срабатывал только тогда, когда человек встречался с умершим. Хирай сказала, что пришла повидаться с Куми…
«О боже… Ее милая младшая сестренка…»
После того как Куми зашла в туалет, Кей посмотрела на Хирай.
– Нет, не может быть… – пробормотала она в ужасе.
Хирай поймала взгляд Кей и горестно кивнула.
Кей выглядела подавленной.
– Хирай… – позвала она.
– Я знаю, – сказала Хирай, схватив кофейную чашку. – Мне надо выпить, да?
Кей ничего не сказала. Она не могла говорить.
– …
Хирай держала чашку. Она вдохнула и выдохнула с мучительным стоном.
– Я просто хочу увидеть ее лицо, еще разок. Но если я это сделаю, то не смогу вернуться…
Хирай трясущимися руками поднесла чашку к губам. Ей придется допить этот кофе. Слезы сдавили горло: «Почему это случилось? Почему она должна была умереть? Почему я просто не согласилась вернуться раньше?»
Чашка замерла в миллиметре от ее губ и не двигалась. Через миг…
– Тьфу… Я не могу его пить…
Хирай опустила чашку. Она чувствовала себя опустошенной. Она понятия не имела, что хочет сделать и почему вернулась в прошлое. Все, что она знала, это как бесконечно сильно любит свою младшую сестру, – а теперь Куми ушла.
– …
«Если сейчас я допью кофе, то больше никогда не увижу ее». Но Хирай знала, что она не сможет выпить кофе, глядя в лицо Куми.
– Хирай!
– Я не могу его пить!
Кей понимала всю опасность происходящего. Она сильно закусила губу.
– Ты только что пообещала… – сказала она дрожащим голосом. – Ты обещала своей сестре, не так ли?
– …
– Что ты вернешься в гостиницу.
Закрыв глаза, Хирай вспомнила счастливую улыбку Куми.
– Ты сказала, что будешь управлять гостиницей вместе с ней.
Хирай представила, как они вместе увлеченно и с удовольствием проводят дни в гостинице родителей.
– …
Тот ранний телефонный звонок старшей официантки вновь зазвучал у нее в голове.
– Но она…
Хирай вдруг увидела Куми, лежащую в белом платье в гостиной, как будто она спит.
Куми ушла.
Что Хирай будет делать, когда окажется в настоящем? Ей теперь казалось, что в возвращении нет никакого смысла. Слезы текли по щекам Кей, но Хирай никогда не слышала такой силы в ее голосе:
– Это значит, что тебе придется вернуться. Ты обязана это сделать. Как была бы несчастна Куми, если бы узнала, что ты обманула ее, что ты не вернешься домой?
(«Да! Кей права. Куми сказала, что это ее мечта – работать со мной, и я обещала ей. Я сказала, что вернусь в гостиницу. Это был первый раз, когда я увидела лицо Куми таким счастливым. Я не могу вести себя так, как будто этого улыбающегося лица никогда не было. Я не могу снова ее подвести. Я должна вернуться в настоящее. Я должна вернуться в гостиницу «Такакура». Даже если Куми не будет в живых, я обещала ей…»)
Хирай схватилась за чашку. Но…
(Я хочу еще раз увидеть лицо Куми.)
Она снова чувствовала, что не может сделать глоток.
– …
Но если бы она увидела лицо Куми, то не нашла бы в себе сил выпить кофе и вернуться в настоящее. Хирай слишком хорошо об этом знала. Тем не менее она знала и то, что ей нужно просто выпить кофе.
Клац
Хирай услышала тихий щелчок открывающейся двери туалета. Звук раздавался за минуту до того, как человек появлялся в дверном проеме. Выходящий из туалета не мог сразу увидеть посетителей кафе за столиками. В тот момент, когда Хирай услышала щелчок, она инстинктивно поднесла чашку к губам и залпом опустошила ее.
Почти сразу Хирай почувствовала уже знакомое ей головокружение и ощущение того, что она поднимется вверх с паром и растворяется в нем. Хирай знала, что с последним глотком кофе она навсегда теряет возможность увидеть Куми.
(«Куми!»)
Меркнущее сознание Хирай все еще находилось в прошлом.
– Сестра? – Куми вернулась, но, похоже, уже не видела Хирай. Она удивленно смотрела на стул, где та только что сидела.
(«Куми!») Голос Хирай уже не был слышен в кафе.
Куми обернулась и посмотрела на Кей, стоящую за барной стойкой.
– Простите, вы не знаете, куда ушла моя сестра? – спросила она.
Кей улыбнулась.
– Ей срочно пришлось уехать…
Куми помрачнела. Она наконец-то встретилась с сестрой и теперь внезапно опять потеряла ее. Да, Хирай пообещала вернуться, но Куми так хотелось провести с ней еще немного времени сейчас. Куми вздохнула и опустила плечи.
– Не волнуйтесь! Ваша сестра сказала мне, что сдержит обещание, – произнесла Кей, подмигивая в направлении того места, где витала в клубах пара Хирай.
(«Кей, ты моя спасительница! Спасибо тебе…»)
Хирай заплакала, ощущая огромную благодарность Кей. Куми на мгновение замерла.
– Правда? – спросила она, расплываясь в широкой улыбке. – Отлично! Тогда мне пора до мой… – сказала она, вежливо раскланиваясь.
Куми поднялась с места и быстро вышла из кафе.
(«Куми-и!»)
Хирай видела эту сцену сквозь мерцающий пар. Куми улыбалась, она верила, что Хирай сдержит свое обещание.
Хирай продолжала тихо плакать.
Внезапно Хирай почувствовала, что женщина в платье вернулась из туалета и стоит рядом. Здесь же в зале она увидела Казу, Нагаре, Котаке и Кей. Хирай вернулась в настоящее – настоящее без Куми.
Женщина в платье не обращала внимания на заплаканные глаза Хирай.
– Уходи! – сказала она недовольно.
– Ах да, конечно, – спохватилась Хирай, поспешно вставая.
Женщина в платье проскользнула между столом и стулом и села на свое место. Она отодвинула кофейную чашку, выпитую Хирай, и продолжила читать свой роман, как будто ничего не случилось.
Хирай вытерла слезы и сделала глубокий выдох.
– Я не уверена, что они примут меня с распростертыми объятиями…
– …
– И я понятия не имею, что это за работа… – продолжила она, глядя вниз, на руки, сжимавшие последнее письмо Куми. – Я просто вернусь…
– …
– …Это ведь не проблема? – Хирай решила вернуться в гостиницу «Такакура» немедленно. Просто закрыть бар и уехать. Она всегда принимала решения спонтанно, без долгих размышлений. И сейчас все видели, что решение принято и Хирай уже не отменит его.
Кей одобрительно кивнула.
– Я уверена, что все будет хорошо, – добавила она вслух. Кей не расспрашивала Хирай о путешествии в прошлое. Ей это было не нужно. Хирай вынула 380 йен из кошелька, чтобы заплатить за кофе. Она отдала деньги Нагаре и легкой походкой вышла из кафе.
Дзинь-дзинь
Кей последовала за Хирай, чтобы проститься. Она нежно погладила себя по животу и прошептала:
– Как чудесно, что…
Внося деньги за кофе в кассу, Нагаре серьезно посмотрел на Кей, гладившую свой живот.
(«Интересно, как она справится?»)
Эхо дверного колокольчика разнеслось по всему кафе.
Дзинь… Дзинь…
Войти с помощью соц. сетей: