Часть I. Его жизнь, его клубы

Впервые в жизни Зинедин Зидан прикоснулся к мячу в столице юга Франции — Марселе. В мире побелевшего на солнце бетона ему удалось укротить этот непокорный предмет, который сделал его мировым идолом. Тогда, на каменных плитах между домами, Зинедин еще не был тем самым Зиданом. Будущий капитан «синих», звезда мадридского «Реала» тогда был просто Язидом. Здесь все звали его так после того, как Зинедин открыто высказал свое предпочтение своему второму имени.

Язид… В какой-то мере и это было его истинным именем. Зинедин был еще ребенком — «пацаном», как говорили здесь — из северных кварталов Марселя. Этот сын алжирского эмигранта родился 23 июня 1972 года в этом городе. Там он прожил до четырнадцатилетнего возраста. Там он мечтал стать чемпионом. Зидан — марселец навсегда. «Это мой город, вот и все», — просто говорит он. Город, который похож на него.

Омываемый Средиземным морем и залитый солнцем, Марсель ревностно относится к своей неординарности. Город время от времени встает на дыбы, с неохотой принимает власть Парижа над собой. И есть почему: город повернут спиной к Франции и предпочитает смотреть на юг, на море. Между городом и остальной Францией часто возникают недоразумения. Паранойя, комплексы и различного рода устоявшиеся формы поведения способствуют поддержанию дурной репутации, от которой часто страдают его жители. За ними прочно закрепилась слава горлопанов, смутьянов, эдаких добряков, которые, как утверждают, никогда не держат своего слова.

Марсель прежде всего является приютом для многих семей иммигрантов. Корсиканцы, армяне, испанцы, итальянцы, а чуть позже и африканцы перебирались туда, чтобы обрести во Франции немного свободы, а главное, найти работу. В последней волне иммиграции больше всего было выходцев из Алжира, и они больше других были отторгнуты и, став маргиналами не по своей воле, вынуждены были замкнуться в своем узком кругу. Бывший некогда процветающим городом, Марсель пережил глубокий экономический кризис, который продлился много лет. Этот кризис, естественно, сильно сказался на повседневной жизни иностранцев, которым пришлось острее других групп населения испытать нужду. Несмотря на различия в культуре, все они по приезде в город лелеяли одну мечту: получить возможность жить достойно.

Это мечтой в пятидесятых годах жил и Смаил Зидан. Отец Зинедина был уроженцем Агемуна, деревушки, затерянной в горах Кабилии на северо-востоке Алжира. Именно оттуда он уехал во Францию. В то время Алжиру оставалось еще несколько лет пробыть французским, но жажда алжирцев к независимости уже проявлялась довольно отчетливо. Пока Франция посылала тысячи солдат, чтобы укрепить миф о своем величии и спасти свою колониальную империю, Смаил Зидан, разочаровавшись в батрацкой жизни, переправился через Средиземное море в обратном направлении. 17 сентября 1953 года он прибыл в Париж, чтобы «попытать счастья», как потом объяснил Зидан. В ту пору ему было 17 лет.

Вначале он работал в строительстве в парижском регионе. Как и тысячи других иммигрантов испанского, португальского или алжирского происхождения, Смаил орудовал лопатой, отбойным молотком или молотом, чтобы восстановить Францию, только что вступившую в период экономического подъема. В работе, чаще всего тяжелой и низкооплачиваемой, недостатка не было. Но для выходцев из Магриба жизнь складывалась несладко. Они зачастую были безграмотны, их презирали, они жили на грани нищеты, прозябая в убогих гостиницах или в ветхих и перенаселенных домах, а то и вовсе в отдаленных бидонвилях. Прожив пару недель у племянника неподалеку от ворот Клиньянкур, отец Зинедина не смог найти себе жилье и вынужден был некоторое время жить в импровизированной ночлежке на стройплощадке, где он работал. Потом с тремя приятелями снял комнатушку в Сен-Дени. Там, где спустя несколько десятилетий вырастет из земли стадион «Стад де Франс», чтобы на чемпионате мира прославить спортивные подвиги его сына. В Сен-Дени он прожил несколько лет, а потом, в 1962 году, отправился в Марсель с намерением вернуться в получивший независимость Алжир. Перед тем как сесть на корабль, Смаил зашел попрощаться с родственниками, которые сумели прижиться в этом городе. И познакомился с Маликой, одной из своих кузин, родившейся в одной с ним деревне. Тогда он решил жениться на ней и остаться во Франции. В этом браке родились пятеро детей, четыре мальчика и девочка: Маджид, Фарид, Нордин, Зинедин и Лала. Зине-дин был самым младшим ребенком в семье Зидана.

В начале семидесятых годов семейство обосновалось в Кастеллане, городке севернее Марселя. Некоторые из его кварталов — наглядный пример гигантских однообразных городских комплексов, которые после Второй мировой войны возникли по всей Европе. Ряды огромных зданий заслоняли горизонт, в крытых галереях приютились немногочисленные торговцы. Больница находилась в двух шагах, школа тоже была рядом. Кастеллан — самый большой микрорайон Марселя с населением около пяти тысяч человек, был все же замкнутым мирком, откуда люди выходили крайне редко. Это был островок в центре города, и молодежь гордилась своей принадлежностью к этому мирку. Взрослые, особенно мужчины, были к нему не столь сильно привязаны: ведь им приходилось ездить оттуда на работу, они считали свой район просто «спальным районом». А молодежи приходилось учиться приспосабливаться к этому месту, откуда они практически не выезжали: это была их территория. Со временем безработица и экономический кризис особенно сильно ударили по городу, а его северные районы вообще погрузились в бедность и нищету. Там собрались иммигранты, рассчитывая на поддержку и понимание своего сообщества. Таким образом, эти кварталы стали постепенно превращаться в нечто похожее на гетто. К сожалению, Кастеллан не смог избежать этой участи.

Семья Зиданов перебралась в небольшой трехэтажный дом, где заняла дешевую четырехкомнатную квартиру, частично оплачиваемую государством. Там были зал-столовая скромных размеров, кухня с окнами на площадь и несколько комнат. Лала получила отдельную комнату, а Зинедину пришлось жить вместе со старшим братом Маджидом, которого иногда звали Джамелем в память о дяде, которому очень нравилось это имя. Стены их комнаты были обклеены портретами футболистов. А Фарид с Нордином поселились вместе в другой комнате.

Семья жила тихо и счастливо. Малика занималась детьми, а Смаил работал в расположенном неподалеку от дома супермаркете, сначала оператором погрузчика, а потом охранником. Работа эта была не из легких, иногда приходилось работать по ночам и подрабатывать по выходным. Смаил был человеком простым и прямым. Он воспитывал детей, прививая им основные ценности. Никогда не поднимал на них голос, руководил семейством, защищал дочь и внимательно приглядывал за сыновьями. «Родители всегда внушали нам три истины, — рассказывал потом Зидан, — Уважение, трудолюбие и ответственность. Я думаю, что, усвоив это, человек может добиться успеха в жизни».

Дома Смаил говорил мало, но его слова были пронизаны любовью и мудростью. Родители очень хотели, чтобы дети их были счастливы. При небольшой зарплате Смаила семья конечно же в золоте не купалась. Смаил сам стриг мальчиков, но делал это не из экономии, а потому что ему нравилось это делать. На Рождество у детей было только по одному подарку, но никто на это не жаловался. Под елкой мальчишки иногда находили машинки, а Лала куклу. А вот Язид, распаковав свой подарок, чаще всего находил там или мяч, или новые кроссовки. Младшего ребенка постоянно баловали. Его сестра очень хорошо училась в школе, и посему вскоре ей было поручено проверять домашние задания младшего брата. Маджид и Фарид также окружали Зинедина своей нежной требовательностью, ставя его на место, когда он совершал глупые поступки.

Иногда семье Зиданов удавалось накопить денег, чтобы провести отпуск в Алжире. Впервые такое редкое событие случилось, когда Зинедину исполнилось восемь лет. В Марселе он с семьей поднялся на борт судна. Всего один день плавания, и море было пересечено. Но какой это был день! Дети, особенно самые маленькие, были поражены размерами судна. Они обежали все его палубы под беспокойным взглядом Малики. Пенистые морские волны, ветер, соленые брызги в лицо, исчезающий в дымке берег, встречные корабли вдали… Все это было просто сказочно.

По ту сторону Средиземного моря, в Алжире, семейство, наняв два такси, проехало по улицам города Алжира. Началось семейное турне, и встречи с родными следовали одна за другой. Начиная с прабабушки, жившей в алжирской столице, и заканчивая дядями и тетями в самых отдаленных уголках страны. Детей Зиданов встречали пирожными и поцелуями, и они открывали для себя свои кабильские корни. Зиданы были берберами, а эта народность Северной Африки рассеяна по многим странам. В Алжире берберы живут именно в Кабилии, в северо-восточном районе страны, между морем и горами. Берберы гордятся тем, что всегда сопротивлялись завоевателям, откуда бы те ни приходили. Ни римлянам, ни вандалам, ни арабам, ни французам не удалось подчинить себе этот дикий народ, сильно привязанный к своей культуре и к своему языку.

В Беджайя дети семейства Зиданов познакомились со своим дядей, близнецом Смаила, и поразились внешнему сходству братьев. Они съездили в Агемун, родную деревню отца. Там, в горах Кабилии, они увидели убогий домишко, в котором родился Смаил, а вечером с местными мальчишками играли в футбол на грунтовой дороге, проявляя особую осторожность, чтобы мяч не перескочил через склон и не свалился в пропасть.

Именно футбол был страстью мальчишек этой семьи. И играли они в него не только во время каникул. В Марселе на площади Тартан футбол царствовал круглый год. И очень редко там занимались чем-то другим. Эта площадь, большой участок земли метров сто в длину и сорок в ширину, примыкала к самому дому, где жили Зиданы. Любимое место игр местных мальчишек. Ребята со всей округи собирались там, чтобы побороться за мяч и погонять его. Воротами могло служить все что угодно: две кучки из сброшенных одежд, бутылки, консервные банки.

Естественно, среди этих мальчишек был и Зинедин. Как в Рио-де-Жанейро, Каире, Мехико, Джакарте, уличный футбол был первой школой будущих чемпионов. «Мы играли постоянно, — вспоминает Зинедин. — Это было настоящее счастье, потому что на улице у нас не было никаких обязательств, мы могли делать с мячом все что хотели». И пусть временами дул мистраль и проходили шторма, пусть шел дождь и даже снег, ничто не могло помешать мячу катиться, а детям — бегать за ним.

Доходило до того, что Зинедин из-за футбола забывал про занятия в школе. Этот мальчик, честно говоря, никогда не был прилежным учеником. Учителя его за это не наказывали, но были недовольны его необоснованными прогулами. Когда Зинедин подрос и пошел в колледж, занятия французским языком, математикой и историей по-прежнему очень мало его интересовали. Временами он вел себя в классе очень несдержанно, к примеру на одном из уроков английского он вдруг стал танцевать на столе. Самыми любимыми занятиями были футбольные матчи, которые учителя организовывали в спортивном зале колледжа. Один из его учителей, Ив Ролланден, хорошо запомнил эти матчи: «Между полуднем и двумя часами мы проводили в спортивном зале встречи по футболу среди взрослых. И брали в команду детей, которые неплохо играли. Одним из них был Зинедин. Он был явно сильнее других. Этот красивый и скромный паренек обладал необычайным талантом и думающей головой. Он играл ради удовольствия от игры, а по его умению обводить противников и видеть игру нетрудно было догадаться, что он далеко пойдет» (L’Humanité от 6 октября 2001 года).

После уроков Зинедин возвращался на площадь Тартан. И там снова становился Язидом. Игры с приятелями следовали одна за другой, и каждый игрок старался придумать новые финты. Он с восхищением наблюдал за братьями, особенно за Нордином, таким же способным, как и он сам. Зинедин был еще мал, и ему временами с трудом удавалось завоевать место в командах. «Иногда мне хотелось играть с большими, друзья знали, что я мог хорошо сыграть, но братья не пускали меня в команду. Фарид еще соглашался, но для Нордина я был младшим братом, и он считал, что мне нечего было делать среди больших. Доходило даже до ультиматумов: “Если он будет играть, я не играю!” И он уходил с поля. Когда они меня не брали, я стоял в сторонке и плакал. Это было ребячеством, мне тогда было всего десять лет, а ему пятнадцать» (L' Équipe Magazine, номер от 2 мая 2005 года).

Иногда вся эта банда устраивала соревнования по типу мирового первенства. Участники такого турнира представляли страны. Победители получали премию и кубок из подручных материалов — пластиковую бутылку, обернутую алюминиевой фольгой. Язид играл за старших ребят и часто выигрывал.

Взоры его были прикованы исключительно к мячу, и поэтому он смог обойтись без дружбы с плохими мальчишками. Этот квартал пользовался нехорошей славой. Смаил контролировал поведение сыновей, и поэтому братья Зидан очень редко были замешаны в драках и уличных происшествиях. Иногда обстановка в Кастеллане становилась очень напряженной. Туда часто с рейдами наведывалась полиция. Это привело к оттоку молодежи из этого квартала. По прибытии машин и грузовиков с ревущими сиренами малыши разбегались в разные стороны и прятались в проходах, в подвалах или в подъездах домов, которые они знали как свои пять пальцев. Полицейские могли шарить сколько угодно, но мальчишки этого квартала всегда оставались хозяевами этих мест.

Когда воцарялся покой, наступало время для новых забав. И игры эти были не такими уж безобидными, они ясно говорили о силе духа мальчишек квартала, необходимой им для того, чтобы выжить в этом мире. Когда речь шла о том, чтобы придумать опасное и грубое развлечение, воображения было достаточно. Одно из таких развлечений, под названием «ас мяча», заключалось, например, в том, чтобы вначале бросить жребий среди его участников. Затем ребенку, на которого падал выбор, вручался теннисный мячик, а другие разбегались и прятались. Обладатель мячика должен был отыскать приятелей и «засалить» кого-нибудь из них мячом. Если после броска он попадал, то убегал прятаться, а новая жертва начинала водить. После двух часов все игроки имели право поколотить того, кто остался с мячом. В этой компании Зинедин играл, умудряясь не получать удары, просто играл, не подвергая себя опасности. Он развивался физически и верил в себя, занимаясь дзюдо в местном клубе. Но в глубине души Язид не был искателем приключений. И на это была своя причина.

Все мысли Зинедина были обращены к футболу. «Я только об этом и думал, — признался он. — Я не хотел заниматься ничем другим. Желания пообщаться с приятелями или сходить в кино у меня не возникало. Кино меня вообще не интересовало, мне интересно было только попинать мяч». Эту страсть Зинедин поддерживал в себе, наблюдая по телевизору за своими идолами. В 1982 году Смаил, на радость всему семейству, купил большой цветной телевизор, который был установлен в гостиной. В тот самый год Зинедин и его братья восторгались подвигами команды Алжира на первенстве мира в Испании.

Они также следили за игрой сборной Франции и наблюдали, как Мишель Платини с товарищами потерпели досадное поражение в полуфинале против команды Западной Германии. Братья дрожали, видя, как с поля уносили на носилках Баттисона в бессознательном состоянии, после того как в него на полном ходу врезался немецкий вратарь Харольд Шумахер. И проклинали судьбу, когда удар Манюэля Аморо пришелся в перекладину на последних минутах основного времени матча. Они вопили от счастья, когда Ален Жиресс забил третий гол «синих» в дополнительное время. Смаил, Фарид, Нордин, Маджид и Зинедин застыли в молчании, когда белобрысый гигант Хорс Грубеш забил последний пенальти по окончании трагического матча Кубка мира. Спустя два года, в двенадцатилетнем возрасте, Зинедин оказался на трибунах марсельского стадиона «Велодром», где наблюдал за полуфиналом чемпионата Европы 1984 года. Он взглядом следил за Жаном Тигана, который прорвал оборону португальцев в добавленное время и перебросил мяч в центр штрафной Мишелю Платини, забившему решающий гол. А через несколько дней Язид ликовал, когда Франция все-таки смогла стать чемпионом, победив Испанию.

Особенно Зинедину нравилось проводить воскресные вечера на марсельском стадионе «Велодром», где местный «Олимпик» проводил матчи первенства Франции. Он болел за марсельскую команду и с завистью наблюдал за бегавшими по газону чемпионами. В то время этот престижный клуб переживал полную перестройку. Медийный магнат Бернар Тапи встал у его руля в 1986 году. Затратив большие деньги, он пригласил в команду таких звезд, как Ален Жиресс, Жан-Пьер Папен и Карл-Хайнц Ферстер.

Но больше всех Зинедину нравился уругваец, появившийся в Марселе в 1989 году. Энцо Франческоли провел в команде юга Франции всего один сезон, но произвел на Зинедина неизгладимое впечатление. Кстати, его портрет висел на видном месте в комнате Зидана. Зинедину понравились природная элегантность этого плеймейкера, глубоко продуманные пасы, его исключительная техника и способность заставлять партнеров блистать. Он, бесспорно, вдохновил будущего французского чемпиона, старавшегося повторять все жесты и финты своего кумира. По мнению Зидана, Франческоли был классным игроком. Этот игрок был так дорог Язиду, что своего первенца он назвал Энцо.

В девятилетнем возрасте Зинедин подписал свой первый контракт с местным клубом Кастеллана «АС Фореста». И гордо носил его желто-голубые цвета. Мальчик уже тогда был самым способным игроком и, естественно, стал капитаном команды. На следующий год он надел футболку клуба «US Сент-Анри». «Это был клуб соседнего квартала, но более высокого класса», — вспоминает он. Как и в клубе «АС Фореста», Зинедин сразу же доказал свое превосходство над другими игроками. Он не смущался, когда ему приходилось вести мяч левой ногой, которая не была его рабочей ногой, читал и оценивал игру намного быстрее, чем его товарищи по команде. Это были редкие качества для столь юного игрока.

Язид чувствовал себя в «Сент-Анри» как рыба в воде. Отец иногда возил ребят на своем «рено» на матчи района. И делал это всегда с удовольствием.

В 1983 году Зинедину все-таки пришлось подписать контракт с клубом «Олимпийский спорт Септем-ле-Валлон». Один из руководителей этого клуба из северного пригорода, одного из самых важных районов Марселя, однажды обратил внимание на его игру. Робер Сантенеро, душа и мотор клуба «ОС Сетьем» добился трансфера мальчика. Зидан оставался в «Септеме» до четырнадцатилетнего возраста.

Сентенеро занимался Зинедином точно так же, как и другими молодыми игроками клуба: с большой любовью и невероятной привязанностью. «Он очень на меня рассчитывал, — пояснил Зидан. — Он столько для нас сделал, он кормил нас, возил в своей машине, он был нам как отец родной». Часто молодежь клуба «Септема» собиралась в пиццерии, владельцем которой был Робер Сантенеро. Келли Адруямин по прозвищу Нен, в те времена молодой игрок, тоже помнит о прекрасной обстановке, которая царила в машине тренера: «Мы поехали за Язидом в Кастелан на машине Сантенеро. У него был серый “Рено-104”, и туда набивалось столько ребят, что машина напоминала автобус! Бедный Сантенеро! Хороший человек, но что ему пришлось с нами пережить! Мы доставляли ему столько хлопот! Однажды, когда мы поехали за Язидом, нас в машину набилось столько, что коробка скоростей его машины поломалась…» (France Football, номер от 22 декабря 1998 года).

В «Септеме» Зидан продолжил свой рост. И не только в физическом плане. Его игра становилась лучше с каждым днем. «Когда он получал мяч, то начинал делать с ним все что хотел, — вспоминает Келли Адруямин. — Мы не представляли, куда это его приведет, но он делал такие вещи, повторить которые никто из нас не мог… У него уже тогда было видение игры, намного превосходившее наше. И при всем этом я уверен, что Нордин, его брат, был сильнее раза в три!» Зидан обретал уверенность в своих способностях. В компании он уже не скромничал, а скорее проявлял характер. На поле он иногда нарушал правила, но тренеры редко ругали его за это. Ален Лепе, один из его наставников, вспоминает о пареньке с бурным темпераментом. «Вел он себя, как правило, сдержанно, — рассказывает он, — в нем горел огонь, и он умел добиться уважения окружающих». На газоне его техника была несравненной. Он обрабатывал мяч, как никто другой, уверенно контролировал его, а его финты были ошеломляющими и изобретательными. Больше того, Зинедин играл не на себя, он имел репутацию альтруиста. Это редкое качество для столь одаренного футболиста, которого так и подмывало взять игру на себя, самому обработать мяч и забить гол, а не отдавать голевой пас. Зидан с юного возраста проявлял повышенное чувство коллективной игры. И был образцом для своих тренеров.

Время от времени Зидан принимал участие в турнирах провинции Прованс (департамент Буш-дю-Рон). Но на более высоком уровне, в лиге Средиземноморья, его талант оставался непризнанным. Действительно, для местных руководителей футбола Зинедин был молодым, подающим надежды игроком, но не одним из лучших. В тринадцать лет ему не хватало физических сил. Он был высоким и худым, ему явно недоставало скорости и мощи, поэтому в единоборствах с более плотными мальчишками он проигрывал. Конечно, его техника была впечатляющей, и на сборах он получал наивысшие оценки за умение обращаться с мячом или за удары по воротам. Но для селекционеров этого было недостаточно, и Зидан нечасто выходил на поле за различные местные сборные команды. Он был нестабилен, его часто заменяли, а то и вовсе не выпускали на поле. Ему никак не удавалось утвердиться на месте плеймейкера или опорного полузащитника региональной сборной. Возможно, потому, что подросток, попав в среду, где чувствовал себя неуверенно, будучи отлучен от своих приятелей из Сетьема и Кастеллана, становился исключительно застенчивым. Слишком одиноким, слишком замкнутым.

В декабре 1986 года Зидан все-таки принял участие в предматчевых сборах в Экс-ан-Провансе, городе, расположенном в тридцати километрах севернее Марселя. На сборы туда были вызваны еще двадцать девять мальчишек, лучших игроков лиги. Предстояло отобрать восемнадцать человек для участия в весеннем турнире. Три дня подряд молодые игроки тренировались и проходили тесты. Под конец сборов был организован матч между двумя командами. Тогда Зидан конечно же не знал, что в четырнадцать лет ему суждено было встретиться со своей судьбой.

Какой-то человек спокойно стоял у края поля. Жан Варро, один из рекрутеров команды «АС Канн», приехал посмотреть одного игрока, которого к тому времени уже отчислили со сборов. Но он все же решил посмотреть тот матч. И в это прохладное провансальское утро он обратил внимание на одного высокого мальчишку. Его трепетное обращение с мячом и его умная игра впечатлили Варро. Хотя в той игре Зидан выступал на непривычных для себя позициях. Матч состоял из трех таймов, и Зидан, начав игру в качестве левого полусреднего, закончил играть на месте свободного защитника. Рекрутеру стало ясно: этот паренек чего-то стоил. Фернан Буа, один из руководителей клуба «СО Сетьем», тоже присутствовал тем утром на матче. Именно он и сказал Жану Варро, который непременно хотел еще раз увидеть Зидана в игре, что парень будет играть 11 января в Сан-Рафаэле за свой клуб. Таким образом, было назначено второе свидание с судьбой.

Жан Варро вернулся в Канны с уверенностью в том, что нашел сокровище. Этот бывший игрок команды «Сент-Этьен», всецело преданный клубу «АС Канн», поспешил поделиться своим открытием. И в день матча в Сан-Рафаэле он взял с собой на игру Жиля Рампильона, одного из руководителей каннского клуба. В молодости Рампильон также был профессиональным игроком. Воспитанник «ФК Нант», он трижды становился чемпионом Франции и обладателем Кубка Франции в 1979 году, а закончил футбольную карьеру в клубе «АС Канн». Рампильон даже трижды выходил на поле в майке национальной сборной Франции. Излишне говорить, что в тот день за вышедшим на поле юным марсельцем следили очень опытные глаза. Зидан знал, что его будут просматривать, но не мог предположить, что тренер будет вынужден поставить его на место центрального защитника из-за отсутствия одного из игроков. Это положение было далеко не идеальным для того, чтобы показать себя во всей красе: мальчик был не совсем готов играть на этом месте.

Эта неудача вывела Зинедина из равновесия. «Я был не очень хорош, — признался он. — Я попытался играть, как играет номер 10, даже на пятачке в своей штрафной площадке». Эта смелость вблизи собственных ворот немедленно обернулась против него. Оставшись последним защитником, Зидан попробовал пойти в обводку, но неудачно. И «Сен-Рафаэль» забил гол. Но, несмотря на оборонительные фантазии своего либеро, «Септем» победил со счетом 3–1. И тем не менее Варро и Рампильон были очарованы игрой Зидана и предложили игроку приехать на сборы в Канны.

Сказано — сделано, Зидан позвонил домой и получил разрешение провести неделю в Каннах. Там, на месте, все прошло великолепно. Зинедин проявил себя так убедительно, что Жан Варро обратился к Жану Фернандесу, тренеру основной команды, чтобы показать ему мальчишку. «Г-н Варро пришел ко мне в кабинет и попросил пойти посмотреть на тренировку молодых игроков, — вспоминает Жан Фернандес. — Я был очень уставшим и сказал ему: “Потом, завтра, через неделю”». Но он был так настойчив, что я все-таки согласился. И тогда я увидел Язида, который играл против команды центра подготовки. Хотя он был самым молодым на поле, в плане техники он был очень, очень силен». Фернандес простоял у края поля целых полчаса, потом к нему присоединились другие руководители каннского клуба. Короче говоря, Зинедин покорил всех. Один из руководителей клуба позвонил в команду «СО Септем» и подтвердил интерес к Зинедину со стороны профессионального клуба.

Через неделю Рампильон привез Зинедина в Марсель. Встреча была назначена на стадионе «Септема» в субботу утром. Марсельцы не заставили себя долго упрашивать и отпустили Язида. Немного денег, несколько подаренных клубом из Канн мячей, и соглашение было достигнуто в интересах молодого человека. Но Смаил все же был обеспокоен. Будет ли у сына будущее в большом футболе? Господин Зидан знал, что в этой сфере очень трудно завоевать достойное место. Он проявил большую сдержанность, когда клуб «Сент-Этьен» проявил интерес к его сыну Нордину. Рампильон ничего не обещал. Он просто объяснил, что у Зинедина талант и что Канны, безусловно, идеальное место для его раскрытия. Клуб тогда играл во втором дивизионе и имел все возможности попасть в высший дивизион. А для того, чтобы утвердиться в элите, «Канн» должен был положиться на свою молодежь. Рампильон объяснил Смаилу, что его сын будет принят в центр подготовки, где молодые футболисты продолжают свое обучение в школе.

Смаил уже готов был разрешить сыну попытаться, но тут мама Малика забеспокоилась о том, что ее младшенький будет жить вдали от дома. Она может дать согласие только при условии, что лично убедится в хороших условиях проживания Язида. В то время центр подготовки клуба «Канн» еще не имел своей гостиницы. Стажеры селились кто где, но в основном по семьям. После нескольких дней Жан Варро уговорил Жан-Клода и Николь Элино поселить Зинедина у себя. Это было совершенно естественным выбором: ведь именно у них молодой человек прожил во время первого сбора. Родители троих детей, они проявили гостеприимство и согласились снова взять на пансион нового обитателя. Успокоенные таким образом родители Зинедина подписали договор сына с клубом «АС Канн».

13 июля 1986 года Зинедин Зидан в сопровождении отца сел в поезд. Поездка от марсельского вокзала Сен-Шарль до Канн заняла два часа. В течение этих двух часов Зидан имел возможность подумать о том, что он покидает. Конечно же семья, потом приятели с площади Тартан, товарищи по команде «Септем»… Для Зинедина изменился весь мир, но он все-таки надеялся на то, что не пожалеет об этом.

На вокзале в Каннах их встретил Жан-Клод Элино, чтобы отвезти в Пегома, небольшой городок неподалеку от Канн. Зинедин увидел свой новый дом: маленький павильон с садом. Вот уже месяц, как угол гостиной, который занимал Доминик, призванный на воинскую службу старший сын семьи Элино, был свободен. Стоявшее за шторой раскладное канапе должно было принести счастье Зинедину. Счастье, сильно сказано: Язид впервые в жизни разлучался со своей семьей, и, хотя он был слишком горд, чтобы это показать, Марселя ему частенько не хватало. Кабина телефона-автомата на углу улицы обеспечивала ему связь с семьей. Иногда родители приезжали его навестить, время от времени он сам на выходные наведывался в Марсель. Возвращение в Канны для него всегда было мучительным: «В понедельник надо было садиться на поезд в 6 часов утра, чтобы успеть вовремя вернуться в Канны. Им приходилось силой поднимать меня с кровати, — вспоминает Зидан. — На вокзале я говорил, что все в порядке, но стоило им только уйти, как в поезде я начинал плакать. Но они этого не знали» (L' Équipe Magazine, номер от 2 апреля 2005 года).

Язид постепенно привыкал и чувствовал себя у Жан-Клода и Николь все лучше и лучше. Он подружился с их дочерью Виржинией, а главное, с Лораном по прозвищу Счастливчик, который был одного с ним возраста. Мальчишки стали настолько близкими друзьями, что иногда Зинедин даже делился с Лораном сокровенными мыслями. Потому что, если этот пятнадцатилетний мальчик и был очень наблюдательным, говорил он очень мало. И эта его молчаливость уже показывала его сдержанность и скромность.

В павильоне Пегома жил еще один стажер клуба «АС Канн», по имени Амеде. Вечерами Жан-Клод брал обоих мальчиков в штаб клуба. Возвращение было радостным. Перед ужином нередко можно было видеть, как мальчишки гоняли возле дома мяч. В таких поединках чаще всего выигрывал Язид. Иногда Доминик, получив увольнительную, присоединялся к этим футбольным битвам. Футбол, футбол, футбол — у Зинедина в голове было только это.

По итогам сезона 1987–1988 годов клуб «АС Канны» добился права выступать в первом дивизионе. До того новый клуб Зинедина Зидана бился во втором дивизионе. Он был позади «Ниццы», «Монако» и «Марселя», основных команд юга Франции. «Канн» не был великим футбольным клубом. Образ города сводился только к международному кинофестивалю. В спортивном плане успехи местных волейболистов, победителей Кубка Европы, были куда более впечатляющими. Футбольное отделение клуба «АС Канн» сумело украсить свой шкаф с трофеями лишь единожды завоеванным в далеком 1932 году Кубком Франции. Постоянно участвуя в первом дивизионе с 1933 по 1949 год, «Канн» за тридцать восемь лет своего существования сыграл на высшем уровне только в сезоне 1965/1966 года. В 1987 году «Канн» занял третье место в группе «Б» первенства второго дивизиона, пропустив вперед клубы «Монпелье» и «Лион». Этот результат вынудил клуб участвовать в переходных матчах. Обыграв «Лион» со счетом 2–1, «Канн» сумел по результатам двух игр, гостевой и домашней (2–1 и 1–1) обойти «Лион». Перед клубом оставался последний соперник, который мог помешать ему выйти в высшую лигу: «ФК Сошо-Монбельяр», занявший восемнадцатое место в первом дивизионе. Проиграв вначале в Сошо (0–1), «Канн» сумел-таки пробиться наверх, обыграв соперников из «Сошо» дома со счетом 2–0. Весь город праздновал это событие, а семья Зидана беспокоилась, как бы с Язидом чего-нибудь не случилось.

В клубе Зинедина опекали Жан Варро и Жиль Рампильон. Последний был тренером второй взрослой команды клуба. Она играла в третьем дивизионе и служила резервом для профессиональной команды. Зидан еще не достиг даже возраста юниора, когда Рампильон решил поставить его играть за взрослых. В команде с более высоким темпом игры и с атлетической мощью соперников марселец стал быстро прогрессировать. Однако Рампильон еще не решил, на каком месте он должен был играть. Несомненно, Зидан был прирожденным полузащитником, но можно ли было доверить бразды правления пареньку, которому едва исполнилось пятнадцать, и отдать ему майку под номером 10? Это ярко выраженное игровое амплуа слишком часто подставляло бы его под атаки жестко и даже грубо играющих защитников. А для игрока такого возраста опасность получения травмы была слишком велика. Поэтому Зидан чаще всего выходил на поле под номером 8 и осуществлял связь между нападением и защитой. В ходе тренировок Рампильон и Фернандес заставляли его работать над некоторыми слабыми сторонами. Хотя у него и была исключительная техника, он еще не владел в полной мере некоторыми важными компонентами игры. Например, он плохо играл головой. Выбор позиции, игра спиной к воротам и игра без мяча были также компонентами мастерства, где он должен был прибавить.

Обстановка и окружение в клубе «АС Канн» очень положительно влияли на молодого человека. Днем он играл бок о бок с такими великими футболистами, как Бруно Беллон. Звезда международного уровня в межсезонье покинул «Монако», чтобы играть за клуб своего родного города. Встречаясь с ним каждый день, Зидан постоянно вспоминал тот второй гол, забитый им в финале первенства Европы в 1984 году за команду Франции… Там были такие поигравшие за рубежом игроки, как Ален Муазан (семь выступлений за сборную Франции) или Боро Приморач (восемнадцать матчей в составе сборной Югославии). А также опытные игроки — Феликс Лакуэста, Жан-Марк Пилорже, Ги Лакомб и Альбер Эмон. «Я тренировался в центре подготовки рядом с профессиональными игроками, — говорил Зидан. — Я видел их в раздевалке, приветствовал их и спрашивал себя: а почему не я? Именно там я понял, что однажды тоже смогу стать профессионалом».

В клубе «Канн» Зидан встретил парней, которых уже давно знал по выступлениям на полях юга Франции. В центре подготовки было много талантов, среди которых можно назвать Дени Амбрюстера, Франка Гомеза, Давида Беттони, Эрика Джископино и Жиля Ампарцумяна… Особенно Зидан сблизился с Нордином Мука по прозвищу Ноно, нападающим из северных кварталов Марселя. Там же был и Фабрис Монакино, который часто оспаривал у Зидана место в молодежных сборных. Это был тот самый молодой человек, чью игру рекрутер однажды в декабре приехал посмотреть в Экс-ан-Провансе, когда и решилась судьба Язида.

Вместе с Монакино Зидан вскоре надел новую футболку, футболку национальной сборной Франции. Застряв из-за возраста в команде младшей группы (до шестнадцати лет), он приобрел свой первый опыт международных выступлений. Его призвали в команду «синих» на чемпионат Европы среди мальчиков 1988 года, который состоялся в испанской Малаге. Франция пробилась в финальный турнир — без него, — обойдя Нидерланды, и попала с группу С вместе с командой Испании, как страны проведения первенства, а также с Венгрией и Турцией.

Во время первого матча против Турции Зидан вышел на поле вместе со своим партнером из команды «Канн». Но добытая победа (1–0) не дала обоим мальчикам возможности сохранить места в команде. В поединке с Испанией Зинедину предпочли некоего Кристофа Дюгарри из «Бордо». Поражение французов (0–1) — чемпионат выиграют испанцы — поставило под вопрос их выход из группы. «Синие» перед последним квалификационным туром были на третьем месте в группе, и в последнем матче им была нужна только победа. Таким образом, игра против Венгрии решала все. Но венграм удалось-таки добиться ничьей (1–1), и Франция выбыла из дальнейшей борьбы. Зидан на поле ничего не смог сделать, чтобы склонить удачу на свою сторону.

Эта неудача была не столь уж значительной. Зинедин имел все основания быть довольным этим турниром. Прежде всего его трансферт в «Канн» уже принес хорошие плоды. Он, которого Средиземноморская лига так и не решилась взять в свою команду, когда он играл за «Сетьем», все же появился на поле в синей футболке с золотым петухом на груди. Этот турнир доказал, что Зидан вступил в позитивную динамику развития. С той поры он вошел в число лучших футболистов своего поколения и наслаждался игрой за национальные сборные: Зинедин нашел свою дорогу из Кастеллан в Канны, с земляных полей клуба «АС Фореста» на газон стадиона имени Пьера де Кубертена в Канн-Ля-Бокка.